Нэнси Грин Всё не зря

1

Николь огляделась.

Кабинет выглядел потрясающе. Впрочем, как и комната для приема клиентов, и небольшое помещение для сотрудников.

Она действительно могла собою гордиться. Трудно было решиться открыть свою студию дизайна. Но она взялась за это дело и справилась.

— Все нормально? — в комнату заглянула Мелани.

Николь обернулась к ней и улыбнулась.

— Да, все просто отлично! Завтра можем начинать…

— С нетерпением жду этого момента! — Голубые глаза Мелани радостно блеснули за стеклами очков в тонкой оправе. И было видно, что ее просто переполняют эмоции, несмотря на явное старание сдерживаться в присутствии своего непосредственного начальника.

Николь приблизилась к столу и просмотрела настольный календарь.

— Насколько я понимаю, на завтра у нас уже есть два клиента, — заметила она, перевернув страничку. — Думаю, что ты и Клайв сразу же займетесь ими.

— Конечно! — воодушевленно заявила Мелани. — Мне так хочется поскорее приступить к работе!

Николь посмотрела на нее и усмехнулась.

— Если честно, то мне тоже. — Она бросила беглый взгляд на часы. — Господи, уже половина девятого! Пора по домам. Ты все закончила?

— Да, — кивнула Мелани. — Осталось выключить компьютер.

— Тогда собирайся, и я закрою офис.

Мелани упорхнула.

Николь еще раз обвела внимательным взглядом уютный кабинет.

Бежевые обои и портьеры чуть более темного оттенка чудесно гармонировали с мебелью цвета красного дерева и зелеными растениями в красивых глиняных кашпо, декоративно расставленных по всему помещению. Справа на стене, прямо над кожаным диваном, висел пейзаж современного художника, приобретенный в недавно открытой галерее. Рядом с диваном располагался журнальный столик, на котором лежала стопка журналов…

В целом кабинет представлял собой нечто среднее между рабочим и жилым помещением, что, впрочем, не вызывало ощущения дисгармонии.

Взяв со стола сумочку, Николь вышла из кабинета и заперла его на ключ.

В просторном зале для приема клиентов царил полумрак: из комнаты напротив через приоткрытую дверь пробивался неяркий свет.

— Мелани, я готова! — позвала Николь, тихо ступая в темноте и приближаясь к освещенному проему.

— Да, я уже все закончила.

Они буквально столкнулись в дверях и чуть не стукнулись лбами.

— Ой! — Мелани успела отскочить в сторону.

Николь машинально поднесла руку ко лбу, словно удар уже пришелся по нему.

Обе посмотрели друг на друга и рассмеялись.

— Все, это клиника, — весело констатировала Мелани.

Николь кивнула, не в силах ответить, так как ее душил смех.

Такое облегчение оттого, что подготовка к началу работы закончилась. И огромное волнение, что это наконец произошло.

— Как твоя машина? — поинтересовалась Николь, пока они с Мелани шли к лифту.

— Ее уже починили, и с утра я забрала ее из сервиса.

— Поздравляю, — порадовалась за нее Николь.

Мелани облегченно вздохнула, одновременно нажимая кнопку вызова лифта.

— И не говори! — воскликнула она. — За последнюю неделю я просто измучилась без личного транспорта…

Николь кивнула, соглашаясь с Мелани.

— Представляю.

Двери лифта разъехались, и девушки поторопились войти в просторную кабину, отделанную под дерево, с большим зеркалом, размещенным во весь размер одной из стен.

На стоянке они попрощались и поспешили к своим машинам.

Движение на улицах города было не слишком интенсивным, и через пятнадцать минут Николь уже добралась до дома.

Оказавшись в квартире, которую снимала, Николь включила свет и проверила автоответчик.

Звонили родители. Они интересовались, как продвигается ее начинание и все ли у нее в порядке.

Николь вздохнула.

В последние дни она так замоталась, что забывала связаться с мамой и папой, хотя прекрасно знала, как они волнуются за нее.

Подойдя к телефону, она сняла трубку и набрала нужный номер.

— Алло, — отозвался знакомый голос через несколько мгновений.

— Привет, мам! — воскликнула Николь. — Прости! Прости! Чувствую себя словно загнанная лошадь.

Нора вздохнула.

— Так я и думала, что ты совсем себя не щадишь, — с укором заметила она.

Николь улыбнулась. Как же приятно было услышать мамин голос.

— Ну что ты, мамуль, не переживай так. Сегодня мы уже все закончили. И завтра я открою студию. Кстати, можешь меня поздравить: у нас уже есть два клиента!

— Прекрасная новость! — порадовалась за дочь Нора. — Однако меня все равно не оставляет ощущение, что ты уже на пределе.

Николь усмехнулась. Мама всегда тонко чувствовала ее состояние, а тут еще она сама во всем призналась в начале разговора.

— Обещаю, что теперь буду следить за собой.

Нора рассмеялась.

— Что-то мне слабо в это верится.

— Как там папа? — попыталась Николь сменить тему разговора.

— Смотрит футбол, — ответила Нора.

И голос ее прозвучал с такой теплотой, что Николь невольно позавидовала родителям, сумевшим пронести любовь и уважение друг к другу через многие годы супружества.

Наблюдая за ними, Николь порой мечтала, что когда-нибудь и ей посчастливится встретить свою половину, с которой она пройдет рука об руку всю оставшуюся жизнь.

Джеймс Донован.

Когда-то давно она думала, что этим мужчиной окажется именно он.

Однако он предал ее. Предал в тот момент, когда она меньше всего этого ожидала. Никогда в жизни она не простит его… Никогда…

До сих пор, а прошло уже шесть лет с момента их разрыва, сердце Николь сдавливало тисками, едва она вспоминала тот момент, когда застала Джеймса в постели с другой. До сих пор ненависть и боль переполняли ее, когда она вытаскивала из самых дальних уголков своего сознания картины прошлого.

— О чем задумалась? — поинтересовалась Нора.

И Николь вздрогнула, возвращаясь в реальность.

— Да ни о чем, мам, — как можно беспечнее ответила она. — Просто вдруг поняла, какие вы с папой молодцы, что сохранили любовь друг к другу до сегодняшнего дня.

Нора вздохнула.

— Это в силах каждого человека, милая, — мягко произнесла она. — Было бы желание.

— Да, наверное, ты права, — согласилась Николь. — Хотя мне кажется, что порой люди совершают такие поступки, которые просто невозможно простить.

Нора грустно улыбнулась. Она поняла, куда клонит дочь.

— Иногда надо дать возможность человеку объясниться. Потому что это могла быть только ошибка с его стороны. Ошибка, которая привела его к глубокому раскаянию.

— Мама, ну что ты говоришь! Есть такие вещи… Вот скажи, разве можно оправдать предательство?

Нора вздохнула.

Она прекрасно знала, что дочь не переубедить. Когда-то давно они уже беседовали на эту тему. И каждая осталась при своем мнении. Так стоит ли теперь ворошить прошлое?

— Ну хорошо, не будем спорить, — примирительно заметила она. — Лучше пообещай мне, что будешь звонить.

— Обязательно, мам! — с жаром заверила Николь. — Это просто в последние дни я слишком замоталась. А теперь постепенно все наладится.

Попрощавшись с матерью и передав привет отцу, Николь положила трубку.

Вздохнув, она огляделась.

Небольшая квартирка, которую она снимала, располагалась на последнем этаже трехэтажного дома и состояла из гостиной, спальни и просторной ванной.

Николь задумалась. Всего полгода прошло, как она вернулась. И ей уже удалось приблизиться к своей цели.

Она подошла к окну и выглянула на улицу. Фонари освещали поздних пешеходов, спешащих по своим делам.

Полгода.

Разве могла она подумать, что сумеет преодолеть столько препятствий и осуществить свою мечту?

Конечно, во многом ей помогли родители, которые поддержали ее морально и помогли финансово на старте. Николь знала, что вернет им все сполна. Она прекрасно помнила, с каким трудом зарабатывались эти деньги.


— Мам, у Линдси новая кукла! — Это было первое, что произнесла Николь, ворвавшись в их небольшую квартирку, занимающую небольшую мансарду в доме, расположенном в бедном квартале.

Нора, копошившаяся у плиты, обернулась к дочери.

— Да? — переспросила она. — И хорошая кукла?

— Просто супер! — У Николь горели глаза от восхищения.

Нора устало улыбнулась.

— Ну хорошо, малышка. — Она сполоснула руки, вытерла их о чистое застиранное полотенце, подошла к дочери и обняла ее. — Расскажи мне, как ты провела день?.. Все время играла куклой Линдси?

— Нет, — грустно вздохнула Николь, с удовольствием прижимаясь к матери и чувствуя исходящий от нее еле заметный цветочный аромат ее духов — подарка отца к годовщине их свадьбы. Николь любила этот запах. Он был таким родным… как мама, которую она просто боготворила.

— А почему нет? — спросила Нора, опускаясь на табурет и сажая дочку к себе на колени.

— Потому что Линдси только хвасталась и никого не подпускала к себе, — обиженным тоном произнесла Николь.

— Так, значит, Линдси просто жадина? — улыбнувшись уточнила Нора.

— Ну да. — Николь пожала плечами. — И почему она только такая? Она никогда ничего не дает.

— Может быть, она так долго ждала эту куклу, что просто еще не успела ею наиграться?

Николь выразительно хмыкнула.

— Не знаю. Тогда она не успела наиграться никакими своими игрушками. Эх… — она мечтательно прикрыла глаза, — вот если бы мне Санта-Клаус принес красивую куколку, я бы со всеми поделилась.

Нора едва заметно вздохнула, обнимая дочь.

— А ты напиши ему письмо. Возможно, он и исполнит твою просьбу.

— Ты думаешь, он действительно сможет подарить мне то, что я хочу? — Она с надеждой посмотрела на маму.

Нора пожала плечами.

— Кто знает? Но попытаться все же стоит.

Николь задумалась.

— Надо попробовать, — приняла она решение. Поднявшись, она схватила сумку, которую бросила на пол, как только вошла. — Мам, я пойду делать уроки.

— Хорошо, милая. Как только будет готов обед, я позову тебя.

Николь прошла к себе и достала из сумки ручку. Затем она выдернула из тетрадки листок и села писать письмо Санта-Клаусу. Она очень надеялась, что он прочтет ее послание и действительно подарит ей такую же куклу, как у Линдси.


Николь грустно усмехнулась.

Санта-Клаус не подвел ее в тот раз. Она действительно получила в подарок то, о чем мечтала. Тогда она еще верила в чудеса и не предполагала, каких трудов стоило родителям сэкономить денег, чтобы приобрести для нее такой дорогой подарок.

Шло время. Николь росла, постепенно понимая, что доллары не падают с неба и, чтобы их заработать, надо упорно трудиться. И папа и мама работали не покладая рук. Отец приходил домой очень поздно. И мама всегда ждала его, чтобы накормить горячим ужином.

Николь видела, что мать очень устает и к вечеру буквально падает с ног, И она старалась помогать ей по мере сил. Очень рано Николь научилась готовить. Сначала это была самая простая еда. Позже она завела свою книгу рецептов, куда записывала те из них, которые не требовали больших затрат и в то же время признавались семьей достаточно вкусными.

Николь нравилось чувствовать себя взрослой, помогать родителям. В их доме всегда царил мир и порядок. Мать с отцом практически никогда не конфликтовали, лишь иногда позволяя себе разговоры на повышенных тонах. Но происходило это так редко и сопровождалось таким уважением друг к другу, что и ссорой это было назвать нельзя.

Николь восхищалась родителями, сумевшими через много лет пронести свою любовь, которая крепла, росла, словно красивый цветок, с каждым годом становясь все пышнее и изысканнее.

Ее родители были счастливы друг с другом, и Николь купалась в этих лучах счастья, понимая, что у нее самая прекрасная семья.

Еще в колледже Николь начала потихоньку шить. Ей нравилось переделывать старые вещи, которых дома было в избытке. И Николь умудрялась такое из них сотворить, что даже самые яркие модницы не сводили с нее завистливых взглядов. И именно в тот момент она поняла, что дизайн — это ее будущее.

Николь знала, что будет нелегко. И упорно училась, желая сдать экзамены с наивысшими оценками, чтобы получить льготы при поступлении в университет. Она посещала курсы дизайнеров, много занималась. Она даже не понимала, как все успевала: и отучиться, и дома убраться, и маме помочь приготовить ужин. Как-то все удавалось. И, видимо, эта жизненная школа сделала из нее закаленного, способного преодолеть любые житейские трудности человека.

Ей удалось практически без проблем поступить в университет. Именно там она познакомилась с Кортни Донован, дочерью Эдварда Донована, известного строительного магната.

Николь вздохнула.

Не будет она вспоминать сегодня о Кортни, не будет и все. Слишком больно. Слишком тяжело.

А она не хочет погружаться в свое прошлое, как делала это иногда, анализируя его и размышляя на тему, можно ли было все исправить.

Нельзя.

Ничего не вернуть.

И она будет жить так, как решила.

А прошлое пусть там и остается.

Только она никак не могла взять в толк, что если все это так и она честна с самой собой, то зачем тогда вернулась сюда, в этот город? Зачем?

Неужели нельзя было открыть студию где-нибудь еще?

Приблизившись к зеркалу, Николь взглянула на свое отражение.

А она не сильно изменилась. Светло-русые волосы все так же локонами спадают на плечи, обрамляя правильной овальной формы лицо. Аккуратный прямой нос, пухлые губы. И огромные зеленые глаза, уверенно смотрящие вперед.

Да, она со всем справится! Она была просто в этом убеждена!

Загрузка...