Все по-взрослому

— Так, значит, теперь ты влюбился? — спросил Энди с самодовольной ухмылкой, которую впервые мне захотелось стереть с его лица кулаком.

— Это моя жизнь. Я, как и ты, профессиональный спортсмен. Если я что-то просру, то это моя проблема. Если я справлюсь, то это тоже моё дело. И если тебе действительно не насрать на меня и мою карьеру, то сделай то, что никто в моей грёбаной жизни никогда не делал — уважай меня и мои решения!

— Отлично, ты прав. Тогда я ухожу, — сказал Энди, направляясь в раздевалку.

— Вот так просто, да? У нас брифинг, Энди, — рявкнул я ему вслед.

— Это у тебя брифинг, умник. А мне нужно заниматься грёбаным бизнесом.

Я бросил Энди в спину перчатку, и он тут же на меня налетел. Последовал быстрый сильный удар, и я едва удержался на ногах. Губа начала кровоточить. Я смотрел на своего лучшего друга и сжимал кулаки.

Энди глянул на мою губу с сожалением. Я лучше бы справился с ещё одним ударом, чем с тем, что он сказал дальше.

— Она любит тебя. Понимаешь? Она влюбилась в тебя! Чёрт, из всех мужчин на свете... Кристина любит тебя.

В тот же миг я почувствовал, как мне на плечи опустилась вся тяжесть мира. Я подумал об Элис и о том, что было бы, если бы она влюбилась в Энди и никогда не смотрела бы в мою сторону. Это меня просто убило бы. Я шагнул вперёд:

— Я никогда не притрагивался к ней и пальцем и никогда не буду.

— Думаешь, это имеет значение?

Это было не важно. Я понял это в тот самый момент.

— Я не буду больше приходить в бар. Буду держаться подальше.

— Полагаешь, я этого хочу?

Между нами повисло молчание. Я смотрел на Энди и понимал, что эта ситуация его просто убивает.

— Энди, я не знаю, как играть в такой игре. Это ты — мой штурман. Я отношусь к Кристине, как к другу, и больше ничего не чувствую.

Мы оба замолчали ещё на минуту, а потом Энди спросил:

— А к Элис?

Я даже не сомневался:

— Я встрял.

На удивление Энди самодовольно улыбнулся:

— Я так и думал.

— Ага, и я благодарен, что ты проверил меня, но... — я потёр руками лицо, сзади послышался голос менеджера, выкрикивавшего наши имена, — я не хочу терять друга.

Моя откровенность стала неожиданной для нас обоих. Я не был из тех, кто так просто произносил подобные вещи вслух. Во мне что-то менялось. И причиной тому была Элис.

— Я рад за тебя, — сказал Энди, стараясь изо всех сил скрыть слышимую в его голосе горечь.

— Ладно, так ты идешь? — спросил я.

Губа пульсировала. Хорошо же у сукина сына был поставлен удар.

— Не-а. Нужно привести мысли в порядок.

Я кивнул и повернулся, чтобы уйти.

— Дай мне немного времени, Рейф.

Я остановился, снова кивнул и пошёл на собрание.

Джон заглянул мне за спину, когда я закрыл дверь и быстро извинился за отсутствие Энди.

— Срочные дела.

Он заметил мою губу и только потом кивнул. Он всё понял, но бейсбол был бизнесом. И нужно было возвращаться к делу.

***

Где-то через час после окончания собрания пришло сообщение от Кристины. Я с трудом сглотнул. Мне совсем не хотелось участвовать в этой ситуации. Быть втянутым в подобное было полным отстоем. Ну да, у нас были дружеские отношения, и я тренировал команду из малой лиги, в которой был её сын. Но наши отношения никогда не были близкими. Я никогда не смотрел на Кристину подобным образом, особенно после того, как ею заинтересовался Энди.

Кристина: Элис застряла на 526-ом шоссе. У неё сломалась машина. Она написала мне, но у меня уже началась смена в баре. Ты можешь поехать?

Рейф: Где именно?

Кристина: Сразу за аэропортом.

Рейф: Уже в пути. Спасибо.

Мои пальцы замерли над текстом. Я вспомнил все свои пересечения с Кристиной в течение нескольких лет и не смог найти и намёка на что-то, кроме дружбы. Разве что тот затяжной поцелуй в канун прошлого Нового года. Я подумал, что, возможно, это был алкоголь или моё воображение. Кристина меня знала очень хорошо. Меня внезапно накрыло чувство вины за то, что я втянул её в свой спор с Элис и поцеловал Кристину в баре так же, как в тот день. Но я ничего такого к Кристине не чувствовал. И я знал, что если у неё есть ко мне чувства, то ей будет очень тяжело. Даже если бы она мне всё рассказала, я всё равно не побежал бы за ней. И ей было это известно. Вот поэтому, скорее всего, она и молчала.

Единственной, о ком мне хотелось думать, была девушка, которую я не мог удержать в своей постели и которая застряла сейчас на оживлённом шоссе. До места я добрался за пятнадцать минут. Слава Богу, что ещё не настал час пик. Иначе речь шла бы не о минутах, а о часах. Элис стояла, склонившись под поднятым капотом и зарывшись по пояс в двигателе своего «Приуса».

— Чем, черт возьми, ты занимаешься?

Она застыла, и я услышал, как она пробормотала: «Вот, чёрт!», но потом продолжила свой осмотр. Господи, у этой миниатюрной женщины было удивительно маленькое тело. Пока она стояла, погрузившись с головой в двигатель своей клоунской машины, снаружи были видны только её широкие брюки и каблуки.

— Дай мне свой телефон. Включи, пожалуйста, фонарик, — протянула она руку. Я подал ей телефон, внимательно изучая красивую попку, торчащую из-под капота.

— Если ты и дальше собираешься стоять и пялиться на мою задницу, то ты бесполезен.

— Ты просила о помощи.

— Я просила Кристину приехать и составить мне компанию, пока меня отбуксируют.

— Я пригожусь, — сказал я, отодвигая сиденье назад и усаживаясь в её крошечную машину. — Машинка моей маленькой зануды.

— Я всё слышала.

— Хорошо.

— Рейф... просто уезжай.

Я окинул взглядом салон машины и взял в руки телефон Элис. Увеличив громкость, несколько минут послушал плейлист с песнями из фильмов Джона Хьюза.

— Тебе, и правда, нравятся песни 80-х?

— Бесконечно. А теперь проваливай, пока я не откусила тебе голову снова.

— Сначала тебе нужно со мной спариться. Таковы правила. И тогда была ссора, Элис, — сказал я громко, пытаясь перекричать гул проносившегося мимо транспорта.

— Рейф, я — спец в аэронавтике. Я выясню, что сломалось и починю. Ты можешь ехать дальше.

— Малышка, машины — это не самолёты. И если бы всё было, как ты говоришь, то ты бы уже всё выяснила.

— Не называй меня малышкой!

Я повернул ключ в замке зажигания и, уже зная, что будет дальше, лучезарно улыбнулся от уха до уха. А потом направился к ней, решив, что продолжать спорить на скоростной магистрали всё же слишком опасно.

Из-под капота вынырнуло миниатюрное тело Элис. В меня вонзился её пристальный взгляд. Прекрасные карие глаза в обрамлении чёрных ресниц грозили мне расправой. Золотистые пряди цвета мёда выбились из распустившегося узла волос, и её нос был вымазан в смазке. Ни одна женщина в мире не была такой прекрасной в ярости.

— И что, собственно, тебя так сильно разозлило? — спросил я, делая шаг в её сторону.

— Лучше спроси, какая из частей.

— Было две причины.

— Три, — рявкнула она в ответ. — Ты не умеешь принимать критику, ты назвал меня... занудой и ты сказал, что мы просто тр... переспали.

А потом она посмотрела на меня по-настоящему.

— Что случилось?

— Тяжелый день, — ответил я. — И ты к этому тоже приложила руку... раскритиковала мою игру. Не нужно поступать так с мужчиной без трусов.

— Я была неправа, — призналась она. — Прости. Когда речь заходит о моей точке зрения, то мне не хватает галантности... хм, такта. Недостаток моего характера.

— У тебя нет недостатков, Элис, — сказал я, подходя ближе и стирая с её носа смазку. — И ты права, мы не «просто трахались». Между нами происходит что-то большее. И, Элис, давай двигаться дальше и просто поговорим. Ты, и правда, зануда, но мне в тебе это нравится. Мы можем поговорить в другом месте? Там, где нет машин, проносящихся мимо на скорости сто тридцать километров в час?

Она с трудом скрыла улыбку и, бросив взгляд на двигатель, рассержено засопела:

— Не знаю, что с ним не так.

— У тебя закончился бензин.

Её прекрасные пухлые губы скривились:

— Что?

— Иногда решение лежит на поверхности.

— О, боже! — выдохнула она и попыталась меня обойти. Но я обнял её и загородил от движения, пока она забиралась на своё сиденье, желая увидеть собственными глазами доказательство.

— У меня закончился бензин! Боже, да что со мной не так?

Я тихо засмеялся и закрыл капот. Потом вытащил ключ из замка зажигания и Элис из машины и запихнул обоих в свой «Джип».

— Мы заправим твою машину, потом доставим её к тебе домой, закажем китайскую еду и посмотрим «Парень-каратист».

Элис повернулась ко мне с улыбкой и со слезами на глазах.

— Ненавижу свою работу.

— Я знаю, и мне жаль.

— Я не знаю, что делать. У меня новая группа. И она даже хуже, чем прежняя.

— Значит, у тебя тоже был тяжёлый день?

— Не то слово, — ответила она. Я переплёл наши пальцы вместе и поцеловал тыльную сторону её ладони. — Но у меня есть ты.

Она повернулась ко мне с той же уверенностью:

— У меня тоже есть ты.

13 глава

Грязные танцы

Элис

— Подними правую руку.

Я закатила глаза, и Рейф ущипнул меня за бок.

— Давай.

Голая я оседлала его и подняла руку.

— Я, Элис Бойд.

— Я, Элис Бойд.

— Торжественно клянусь.

— Торжественно клянусь, — сказала я монотонно и занудно.

— Восхвалять пенис Рейфа Хембри.

— Вос-схвалять, — я прыснула от смеха, а Рейф лизнул большой палец на руке и провёл им по обнажённому соску, вызвав мой стон. Он поднял вопросительно бровь, и я вдохнула поглубже: — Восхвалять пенис Рейфа Хембри.

— Малышка, держи руку поднятой.

— Она поднята, — сказала я и посмотрела на лежавшего подо мной роскошного мужчину с золотистой кожей, яркими тёмными волосами и глазами. Сегодняшний вечер был явно лучшим в моей жизни.

— Обещаю любить, чтить, холить и лелеять его пенис и только его.

— Ты серьёзно?

— Ты назвала мой пенис Джейком Райаном.

— Это лучший из комплиментов, клянусь!

— Говори!

— Обещаю любить, чтить, холить и лелеять пенис Рейфа и только его пенис.

— Ни при каких обстоятельствах я не буду придумывать ему имя без письменного согласия Рейфа Хембри.

— Ни при каких... Рейф, это смешно! — я взвизгнула, потому что он ущипнул меня за сосок. — Ни при каких обстоятельствах я не буду придумывать ему имя без письменного согласия Рейфа Хембри.

— Я буду доставлять ему удовольствие часто и в полном объеме.

Я шлёпнула его по груди. Он посмотрел на меня, его тон изменился, и в голосе появились многообещающие нотки:

— Скажи это, красавица.

— Я буду доставлять ему удовольствие часто и в полном объеме.

Всё ещё держа руку поднятой, я ждала дальше.

— Рейф, что сказать в конце?

— Нет конца, — сказал он мягко, — не будет никакого конца, Элис, — и накрыл мой рот губами.

***

Мы лежали, тесно прижавшись друг к другу в темноте. Я поцеловала грудь Рейфа и обняла его.

— Расскажи о своей семье.

— Нечего рассказывать, — сказал он быстро.

— Что с твоим отцом?

— Плохие отношения, — ответил он, и я почувствовала, что ему неуютно.

— Почему?

— В другой раз, ладно?

Я кивнула, лёжа у него на груди.

— А что с сестрой?

— Хармони старше меня на десять лет и вышла замуж сразу после окончания школы. Поэтому я её плохо знаю. Она переехала в штат Юта много лет назад. Мы редко общаемся.

— А твоя мать?

— У нас всё в порядке.

— Рейф...

— Когда она придёт на игру, я познакомлю вас.

Я нахмурилась, хотя он и не мог меня видеть.

— А что с твоим отцом? — Рейф задал вопрос и одновременно пропустил пальцы сквозь мои волосы.

— Он ушёл, когда мне было пять лет, оставив стопку фильмов. Это, собственно, всё, что я о нём знаю. Вообще-то фильмы он мне не оставлял. Я спрятала их от мамы, чтобы она их при случае не выбросила.

Рейф кивнул и прижал меня к себе плотнее.

— Он называл меня мимом, потому что я выглядела точь-в-точь, как он. Я помню день в зоопарке. Вот, пожалуй, и всё. Ему же хуже. Не могу сказать, что я не сплю из-за этого.

Рейф убрал волосы с моего лица и, наклонившись, прошептал:

— Он, определённо, многое потерял.

14 глава

Женщина в красном

Элис

— Бейсбол — интеллектуальный вид спорта, — объясняла мне Голландка, пока я наблюдала, как Рейф делает подачу в домашнем матче. — Поэтому игрокам и дают окончить старшую школу, чтобы они успели развить свои умственные способности и решительность. Вообще-то каждый игрок должен реагировать очень быстро, в течение двух секунд.

Рейф оглянулся и увидел, как его оппонент попытался сократить расстояние до второй базы. Рейф сделал предупреждающий бросок первому бейсмену и почти вывел его в аут.

— Я сказала бы, что в бейсболе всё зависит на девяносто процентов от интеллекта и десять — от умений. Рейф просто рождён быть питчером, но ему бы ещё натренировать руку и время реакции.

Как только Голландка закончила говорить, судья прокричал: «Стра-айк!»

Рядом послышался голос: позади нас усаживались новые, вновь прибывшие зрители.

— Тебе же не нравится бейсбол!

— Хил, давай просто попробуем. Пей своё пиво.

— Отлично, но мы же приехали сюда на второй медовый месяц. А это совсем не медовый месяц. Мы могли бы взять с собой Мэллори, но я хотела, чтобы в нашей поездке мы занимались совсем не детскими играми.

Я глянула на Голландку, и та широко улыбнулась мне в ответ. Женщина позади была весёлой и шумной. Я оглянулась с сочувствующим выражением лица и увидела рыжеволосую красавицу, а рядом — её мужа, невероятно привлекательного мужчину с гипнотизирующе голубыми глазами и цветной татуировкой на всю руку. Он не заметил моего взгляда, потому что сам в это время, улыбаясь, поворачивался к жене.

— То есть ты хочешь заняться со мной сексом?

— Джейден! — зашикала она, как будто это он вёл себя неподобающим образом. Он начал дурачиться и продолжил уже более громким голосом: — Потому что, если ты, укротительница сосков, хочешь моего тела, то так и скажи!

Услышав её прозвище, я прыснула от смеха. Даже Голландке пришлось приложить усилия, чтобы сохранить спокойное лицо.

— Простите, — сказала женщина, бросив на нас испуганный взгляд. — У него иногда совсем отключаются тормоза.

— Это не я закатил истерику, что гостиничный номер не возбуждает, — сказал он в ответ с озорной улыбкой.

Жена ударила его по плечу, а мужчина подмигнул мне.

— У меня та же проблема: напрочь отказывают тормоза, — сказала я с улыбкой. — Вы откуда приехали? — спросила я, когда Рейф в конце иннинга выбил ещё один страйк и «Хорнетс» перешли в наступление.

— Из Спартанбурга. Это на севере штата, в нескольких часах отсюда, — ответила женщина. — Я Хилари Монро.

— Она предпочитает «укротительница сосков», — пробормотал голубоглазый красавец.

Женщина повернулась и строго на него посмотрела.

— Этот неугомонный красавчик — мой муж, Джейден.

— Приятно познакомиться. Я — Элис, а эта леди — Голландка.

Старушка пробормотала что-то, приветствуя их, едва на них взглянув.

За три иннинга Хилари выпила столько пива, что хватило бы на нас четверых. Джейден и Хилари ходили туда-сюда, поэтому мне пришлось несколько раз подтягивать под себя ноги. Уже хорошо поддатая Хилари смотрела на своего мужа влюбленными глазами:

— Я буду ходить с тобой на все-е игры.

Он улыбнулся ей и вздохнул:

— Лучше я доставлю тебя обратно в гостиницу.

Хилари осмотрелась стеклянным, но всё еще осмысленным взглядом:

— Но игра еще не закончилась.

— Нас в номере ждут полтора килограмма крабьих ног, две бутылки шампанского и шоколадные круассаны.

При виде Хилари, лицо которой скривилось так, будто она собиралась заплакать, моё сердце сжалось. Потом она заскочила к мужу на колени и стала покрывать его лицо беспорядочными поцелуями.

— Так и есть, ты уже пьяна.

Вставая, мужчина покачал головой, а потом, закинув жену себе на плечо, шлёпнул ее по заднице, и та истерически засмеялась.

— Погоди!

— Да, миссис Монро?

Джейден остановился.

— Повернись.

Джейден сделал, как было велено. Длинные волосы Хилари ударили плетью по его бёдрам и Хилари с покрасневшим от прилившей крови лицом улыбнулась:

— Была рада знакомству, Элис!

— Мне тоже. Пока, ребята, — засмеялась я, наблюдая, как Джейден с Хилари на плече с легкостью взбирался по ступенькам стадиона, и смотрела, пока они не скрылись из виду.

Я тоже так хочу.

Я снова нашла взглядом Рейфа. Он был в дагауте и смотрел на меня. И на какой-то короткий миг мне показалось, что у меня, возможно, такое обязательно будет.

***

Рейф

— Элис, нам пора.

— Я почти готова.

Я, как на иголках, сидел на диване и рассеянно осматривал её квартиру. На стенах не было ни семейных фотографий, ни фотографий друзей. О своей жизни в Огайо Элис рассказала достаточно, но большая часть меня хотела, чтобы у неё всё было по-другому. Я внимательно посмотрел старый альбом выпускного класса, что был на полке под журнальным столиком, и не увидел ни одной подписи. От понимания того, насколько она была одинока, у меня закололо в груди. Её что, никто не замечал? Как мир мог игнорировать такую веселую, полную жизни женщину, да к тому же совершенную красавицу?

— Ладно... Пошли, — нервно выдохнула Элис, обходя диван и останавливаясь прямо передо мной.

Боль в моей груди стала сильнее и разрослась до таких размеров, что я с трудом мог дышать. На Элис было длинное, черное коктейльное платье с бретельками, завязанными сзади на шее, которое выгодно подчеркивало все изгибы её тела. Её груди были приподняты ровно настолько, чтобы мой член заинтересованно дернулся. А когда мой взгляд скользнул к покрытым красной помадой губам, я чуть было не кончил. В обрамлении густо накрашенных чёрных ресниц её глаза были просто пугающе сексуальны.

— Ты невероятно красива, — прошептал я, подойдя к Элис и обнимая её тонкую шею. Мне хотелось избавиться от всего: её платье сбросить на пол, губную помаду вытереть своим членом, а аккуратно поднятые вверх и заколотые волосы привести в полный, такой любимый беспорядок. Я двинулся было развязывать бретельки на платье, но Элис запротестовала:

— Рейф, нет!

Пришлось солгать:

— Я пошутил.

— Нет, ты не шутил, и у нас нет времени, — ответила Элис, когда я поцеловал её в ямочку между ключицей и шеей.

— Значит, — выдавил я из себя, чувствуя, как невыносимо твердеет член, — ты мне отказываешь?

Куснув мягкую кожицу у неё под ухом, я провел пальцем от шеи по плотному соску до талии. Потом стал подтягивать подол платья вверх, наблюдая, как поднималась и опускалась её грудь. Но Элис отвела голову немного в сторону и сказала:

— Да, я говорю тебе «нет».

Элис отстранилась от моих губ. Её рот был совсем рядом, и мне казалось, что причина всех моих неприятностей — её красные губы. Я опустился перед ней на колени, задрал подол платья до талии и спустил с неё трусики до колен. Видя, как Элис неосознанно подхватила ткань и, помогая, высоко подняла её, я ухмыльнулся. Пальцы скользнули между бёдер — Элис уже была влажная. Слегка приоткрыв губы, она наблюдала сверху, как я легонько подразнивая, снова и снова потирал ей клитор.

— Рейф, — прошипела она, зажмурилась, потом снова открыла глаза и посмотрела на меня завороженным взглядом.

Одной рукой я развел её половые губы, наклонился и медленно лизнул.

— О, боже, — прошептала она и её ноги задрожали.

— Всё еще нет?

— Нет.

— Ладно, — сказал я, отстраняясь. Но Элис крепко схватила меня за волосы и прижала обратно к своей влажной плоти.

— Нет, не нет. Да!

Нырнув внутрь, я ласкал её языком и пальцами до тех пор, пока Элис не смогла больше выдерживать, и её ноги подкосились. Моментально среагировав, я подхватил её, мягко опустил на пол и продолжил ласкать. Её вкус, её стоны, её просьбы возбуждали ещё больше, заставляли меня продолжать, что я с радостью делал. Я лизнул её, может, тысячу раз и, если бы она не кончила, я оставался бы и дальше у неё между ног и слизывал бы её вкус столько же. Приподнявшись, я навис над сдавшимся мне на милость телом. На лбу Элис поблескивали мелкие капельки пота.

— Теперь я в полном раздрае. Большое тебе спасибо.

Я наклонился поцеловать рубиново-красные губы, с которых всё началось.

— Даже не вздумай, Рейф!

— Разве я только что не учил тебя не говорить мне «нет»?

— Нет.

Не этот ответ я хотел услышать, поэтому я целовал её, пока не получил то, что хотел.

***

Через сорок пять минут я возвращался к нашему столику, держа в каждой руке по бокалу шампанского.

Меня постоянно приглашали на всякие городские мероприятия, но я всегда отказывался. Приглашение на это мероприятие Элис увидела у меня на столике и попросила взять её с собой. Увидев её взгляд, в котором светилась надежда, я не смог ей отказать. Элис снова заставляла меня меняться. Я делал всё, что вызывало её восхищение, что делало её счастливой. Было такое чувство, что я попал на какую-то неизведанную территорию, которая открылась мне только благодаря Элис.

Эта женщина, когда речь заходила о её следующем шаге, была легка на подъём. На прошлой неделе я обнаружил в её спальне укулеле и с трудом сдерживал истерический хохот, пока мылся в душе под её неуклюжее бренчание на инструменте. Элис пробовала всё и, казалось, что конца и края этому не будет. Если её что-то интересовало, она обязательно должна была это попробовать. А я злился, потому что мне приходилось проводить время вдали от неё. В последнюю мою двухнедельную отлучку Элис заявила, что собирается в одиночный девятичасовой тур по округу Колумбия только для того, чтобы увидеть, как цветут вишни. Я начал бы беспокоиться, если бы каждые три минуты не получал от неё дюжину фотографий с подписью: «А тебе известно, что...». Половину из них я сохранил на телефоне и просматривал снова и снова, пока не вернулся домой.

Господи, как же я встрял!

Под мой отъезд на следующую серию выездных игр Элис уже запланировала себе экскурсию с рыбалкой в открытом море. Но дело было в том, что мне хотелось делать всё это с ней вместе, а она, казалось, была не против делать всё в одиночку. Я хотел защитить её, неважно от чего, а она, похоже, не желала быть под защитой или же просто не нуждалась в ней.

Один бокал шампанского я поставил перед Элис. Она в это время болтала за нашим столиком с Энди.

— Куколка, ты выглядишь отлично, — подмигнув, сказал он Элис.

— Спасибо, — ответила она, немного смутившись. — Ты тоже, — добавила она, посмотрев на меня с улыбкой, и взяла своё шампанское: — Я отлучусь в дамскую комнату.

— Не потеряйся.

И я говорил это серьезно.

Я взглянул на Энди, который обвел взглядом толпу, а потом посмотрел на меня.

Наши отношения, даже несмотря на драку в дагауте, так и не вернулись в прежнее русло, и я использовал Элис, как буфер. Если я шел в бар, то только вместе с Элис. Я старался приходить в нерабочую смену Кристины, но пару раз Элис настояла, чтобы мы составили компанию Кристине в баре. Вся ситуация, как и безразличие Энди, начинали действовать мне на нервы. Он сидел за столиком, сохраняя молчание, и внутри меня начала подниматься злость. Я был сыт всем по горло и собирался уже умыть руки, но мои действия явно огорчили бы Элис, поэтому я заговорил первым.

— Ты зае*ал уже, — сказал я вполголоса.

Взгляд Энди метнулся ко мне.

— Я серьёзно, иди ты на хрен.

Я встал, собираясь пойти навстречу Элис, но Энди схватил меня за руку.

— Остынь, чувак. Я собрался разгрести всё это дерьмо и извиниться.

Вырвав руку, я схватил его за плечо:

— Ты и дальше плаваешь в этом дерьме.

— Элис спрашивала, что случилось, всю неделю, — сказал Энди предостерегающе.

— Я не сказал ей. Не знаю почему... это дерьмо между тобой и Кристиной. Лучше бы я ничего не знал.

— Если ты не понял с первого раза, то я могу сказать тебе на испанском, что мне, бл*дь, жаль, — выдавил из себя Энди. — Сядь, каброн (прим. пер. — с исп. «приятель»).

— Он только что назвал тебя задницей, — указала на меня Элис, усаживаясь с широкой улыбкой рядом с Энди.

— А что ты думаешь обо мне? — спросил я серьёзным тоном, но при этом игриво подмигнул.

— Честно?

Чёрт!

— А разве с тобой бывает по-другому? — спросил я с сарказмом.

Элис засмеялась. Я пристально посмотрел на её шею и легкий пушок выбившихся из причёски светлых волос. Энди с интересом подался вперёд, и я был уверен, что он предвкушал кульминационный момент, который могла устроить только Элис. Я собрался с духом. Элис пристально на меня посмотрела, и я уже начал было жалеть, что задал вопрос.

— Я думаю, что ты самый красивый мужчина на Земле. Я думаю, что ты отличный спортсмен. Я думаю, что ты часто прикидываешься дурачком, только чтобы не объясняться. Я думаю, что ты страстный и внимательный. Я думаю, что ты великолепный любовник. Я думаю, что ты полностью открываешься на бейсбольном поле, а за его пределами твоё сердце закрыто.

Я с трудом сглотнул и понял, что Элис слушал весь столик. Она посмотрела по сторонам и тоже это заметила. Я почувствовал, что её решимость совсем малость пошатнулась. Элис выпила остатки своего шампанского и посмотрела прямо мне в глаза:

— Я думаю, что ты невероятен, Рейф Хембри.

Элис продолжала смотреть на меня, ожидая реакции, а я сидел совершенно... чёрт... потрясённый.

— Извините, пойду возьму себе ещё шампанского, — поднялась она, и Энди и другие мужчины за столиком встали. Я тоже завозился, но Элис повернулась, посмотрела на меня с ухмылкой и закатила глаза. — Но ты — не джентльмен.

В тот самый момент я чувствовал, что мою грудь распирало. И то было наполняющее, всеохватывающее чувство к Элис.

— Если ты в неё ещё не влюбился, — сказал Энди шепотом, когда мы, усевшись обратно на места, наблюдали, как Элис шла к бару, — то ты полный идиот.

***

Девочки хотят повеселиться

Элис

О, боже! И что я только что натворила?

Для женщин без тормозов должен быть какой-нибудь электрический намордник или шокер, который заставит их заткнуться. Я только что чуть ли не открытым текстом сказала Рейфу и всем мужчинам за столом, что я влюблена в него и, чёрт подери, чуть ли не поклоняюсь ему.

Что, собственно, было не так далеко от правды.

Неважно, насколько сильно я иногда хотела оставаться невозмутимой, спокойной и собранной, у меня всё равно ничего не получалось. Подойдя к бару, я заказала шампанское. Я стояла там с бокалом в руках и тянула время. Может, Рейф уже забыл о сказанном, а, может, он даже не заметил.

— Не против потанцевать? — спросил меня высокий мужчина в смокинге и красном галстуке.

На то чтобы я узнала в мужчине Родригеса, товарища Рейфа и Энди по команде, понадобилась секунда. Я приняла его приглашение с облегчением: любое время, проведённое подальше от столика, казалось мне настоящим блаженством.

— Не против, — согласилась я и опёрлась о его руку.

Родригес был сложен идеально, как настоящий спортсмен, и умел грациозно двигаться по танцполу. Я же танцевала довольно неуклюже, но Родригес терпел.

Высокие потолки танцевального зала в гостинице украшали изящные узоры из ярких светильников, а пространство возле обеденных столов с зажжёнными свечами было заполнено множество красных и жёлтых воздушных шаров. Устроитель мероприятия намеревался собрать деньги для модернизации спорткомплекса, в котором тренировались младшие «лиговцы» Чарльстона. Похоже, была приглашена вся команда, но пришли лишь немногие. Я настолько увлеклась изучением окружения, что, услышав голос Родригеса, чуть не подпрыгнула.

— Что ты делала одна возле бара?

— Пришла взять шампанское, — рассеяно ответила я.

Когда толпа немного разошлась в стороны, я бросила взгляд на наш столик и встретилась глазами с Рейфом. Он смотрел холодно, убийственно холодно, его руки лежали на столе, а ладони были сжаты в кулаки. Энди что-то быстро говорил ему на ухо.

— Я... пожалуй, вернусь к своему парню.

— Да пусть Рейф побесится. Поверь мне, он заслужил.

Я подняла глаза и увидела на лице Родригеса искреннюю улыбку:

— И почему же это...?

— Бенли, — сказал он.

— И почему же это, Бенли?

— Ну, видишь ли, недавно я собирался жениться, но уже не собираюсь.

В замешательстве я оглянулась на Рейфа, а потом посмотрела на Бенли. Вроде он был хорошим парнем. Я, конечно, подозревала, что между ними что-то произошло, но не понимала, почему от Родригеса исходили какие-то флюиды мести. Рейф неожиданно встал, и Энди, продолжая быстро говорить, схватил его за руку.

— Я не понимаю. Почему... хм...

— Да... — прошептал Родригес, посмотрев на меня, — она не была невинной овечкой. Но ты мне кажешься... другой.

Вдруг я поняла причину, почему Рейф так болезненно реагировал на Родригеса. Это был не дух соперничества. А абсолютная человеческая глупость.

— Да, я другая, — резко ответила я и уставилась на Родригеса: — Ты хочешь испортить ему вечер, и по возможности, разрушить его отношения. Я не идиотка. И это не моя битва.

Когда Рейф начал двигаться в нашу сторону, Родригес взял и поцеловал мою руку.

— Тебе стоит узнать, что он за человек, — сказал Родригес и, казалось, впервые его акцент стал более заметным. Я окинула его взглядом: чёрные густые волосы, тёмные глаза. Родригес внимательно посмотрел на меня и продолжил танцевать.

— То, что он сделал, не значит, что он такой на самом деле, — прошептала я невозмутимому Бенли. — Как и то, что ты пытаешься сделать сейчас, не значит, что это свойственно твоей натуре. — Я взглянула на приближавшегося Рейфа, на лице которого читалась чистая ярость. — Думаю, ты своего добился.

Я отошла от Бенли и остановила Рейфа, не дав тому дойти до Родригеса всего несколько шагов.

— Потанцуй со мной, — попросила я Рейфа, который смотрел на Родригеса убийственным взглядом. — Рейф, — позвала я, положив ему руку на грудь.

Рейф продолжал сохранять каменное выражение лица, пока я клала его руку себе на талию, а свою ладонь вкладывала в его.

— Рейф, — попросила я его тихим шепотом.

Наконец Рейф взглянул на меня с той же ненавистью, что смотрел до этого на Родригеса, а потом, крепко сжав мою ладонь, начал танцевать.

Я почувствовала, что, разорвав со мной зрительный контакт, он начал расслабляться и крутить головой по сторонам.

— Ты сейчас танцуешь со мной. Тогда хотя бы смотри на меня, — принялась я ворчать, чувствуя его напряженное тело.

Рейф бросил на меня короткий яростный взгляд, и я глубоко вздохнула.

— Ну что ж, тогда мы не будем танцевать.

Я выпустила его руку, но Рейф крепче прижал меня к себе и вернул мою ладонь обратно.

— Рейф, отпусти, — пробормотала я, напрягаясь в его объятиях.

— Какого хрена ты делаешь, Элис?

Ошеломлённая, я замедлилась:

— Что?

— Ты же знаешь, что мне не нравится этот сукин сын, так ты... что... решила нас помирить? С помощью поцелуя и заигрывания?

— Нет, я... — я почувствовала, как внутри зарождалась злость, и моё лицо пошло красными пятнами. — Он пригласил меня потанцевать, и я согласилась. Я не знала, что он тебе не нравится. Вернее, я предполагала, но не знала, почему.

Рейф вздёрнул бровь и поджал губы:

— Я видел, как ты посмотрела на меня, когда он тебя приглашал. Я видел твой чёртов взгляд!

— И что с того, что я посмотрела на тебя? — спросила я с недоумением. — Ты переспал с его невестой, и теперь я виновата?

Рейф схватил меня за руку и потащил с танцпола. Нас уже ждал Энди, держа мою сумочку.

— Отвези её домой, — прошипел Рейф, и Энди согласно кивнул.

Сбитая с толку, я спросила:

— Что?

А потом запротестовала: «Нет», когда Рейф направился из танцевального зала. Я шла за Рейфом, а Энди, не отставая, следовал за мной. Рейфа я догнала уже на парковке.

— Какого чёрта, Рейф?! Сюда меня привёз ты. Вот ты и отвози домой!

Держа ключи в руке, Рейф резко остановился, и тут заговорил Энди.

— Элис, куколка, послушай меня. Нет никаких проблем.

Я бросила на Энди быстрый взгляд и снова сфокусировалась на Рейфе. Обойдя его застывшую фигуру, я заглянула ему в лицо.

— Элис, — настойчиво сказал Рейф, — давай тебя домой отвезет Энди.

— Нет.

— Отлично. Садись, — сказал Рейф, проходя мимо и открывая дверь.

— Спокойной ночи, Энди, — раздраженно прошептала я и села в машину.

— Рейф, — медленно проговорил Энди, и в его голосе послышалось предостережение.

— Да пошло оно всё к чёрту! — ответил тот, садясь внутрь и срывая с себя галстук.

Спустя несколько минут «Джип» с визгом рванулся вперёд. Я продолжала невозмутимо смотреть на Рейфа. Он был в ярости. За всё время, проведённое вместе, я ещё ни разу не видела его настолько злым.

— Рейф, это твоё дело, и я не сказала ни слова. Ты сейчас настолько раздражён и ослеплён своей злостью, что даже не заметил этого.

Рейф насмешливо засмеялся:

— Так скажи мне сейчас, что ты обо мне думаешь!

— То же, чёрт побери, что и думала час назад. И ещё я думаю, что ты повёл себя, что тогда, что сейчас, как полный придурок!

Рейф свернул к моему жилому комплексу на сумасшедшей скорости.

— И не подвергай мою жизнь опасности только потому, что ты идиот! — выкрикнула я, когда «Джип» резко затормозил.

— Теперь мне всё ясно. Нет, ты не хреновый игрок, ты полный, буйно-помешанный кретин! Каброн! — прошипела я, выйдя из «Джипа», остановившегося чуть ли не в полукилометре от моего дома.

Я пошла вперёд, не собираясь наблюдать, как он будет выпускать пар.

Послышалось ругательство, потом бормотание и меня догнал его «Джип».

— Да он тебя везде лапал!

— Полная чушь! — прокричала я в ответ Рейфу в медленно ехавшем рядом «Джипе».

— Чёрт, вы обсуждали меня!

— Ч... я просто танцевала с твоим товарищем по команде! И то, что ты с ним сделал, ужасно, просто ужасно!

— Я не знал, что она была его девушкой!

— Рейф, это не оправдание, — сказала я, остановившись, и посмотрела на него: — У неё было кольцо на пальце?

Его молчание было оглушительным.

— Ты виновен.

— И кто ты такая, чёрт подери, чтобы судить меня?

— Да ладно! Ты злишься, потому что я права!

Рейф выругался, включил передачу и «Джип», неожиданно повернув, выехал на ближайшую дорогу. Я продолжила шагать под редкими уличными фонарями, маячившими под пальмами тут и там. Ночь была тёплой, и я уже начала потеть. Я услышала, как «Джип» снова затормозил, сдал назад и поехал рядом со мной задним ходом.

Я шла дальше, стараясь его игнорировать, но вся ситуация становилась всё больше и больше забавной. Рядом послышалось ворчание Рейфа, который продолжал ехать задним ходом по дороге к моему дому. Я прикусила губу, чтобы не засмеяться.

— В Саванне я дал ему возможность выместить на мне злобу.

— Хорошо.

— Я так и знал, что ты это скажешь.

Я подняла глаза на Рейфа и увидела на его лице широкую улыбку от уха до уха. Сжав губы, я уставилась вперёд.

— Элис, так сильно я не злился уже очень давно.

— Ну что ж, поздравляю тебя с прорывом. Неандертальцы будут рады возвращению своего вожака.

Рейф продолжал ехать рядом, и я услышала его тихий смех. Я прямо физически почувствовала, как между нами спадало напряжение. Мимо «Джипа» проехала машина, а потом немного притормозила. Уверена, что мы представляли собой ещё то зрелище.

— Малышка, садись в «Джип», и я извинюсь.

— Нет.

— Элис, пожалуйста.

— Нет, — фыркнула я, намереваясь добраться до своей квартиры самостоятельно на каблуках, которыми к тому времени я наверняка натру ноги.

— Элис... Чёрт тебя возьми!

«Джип» резко остановился и через секунду передо мной появился Рейф. Мне ничего не оставалось, кроме как остановится и посмотреть на него. На губах Рейфа играла насмешливая улыбка, а в зеленовато-карих глазах вспыхивали искорки. Ему было весело. А мне нет. Ну... вообще-то мне тоже было весело, но я не собиралась этого показывать.

— Иногда я не могу удержать себя в руках. Не то чтобы я гордился этим. Но когда я увидел, как Родригес прикасался к тебе, ей Богу, мне захотелось придушить его.

— Возможно, каждый раз при виде тебя он чувствует то же самое.

Рейф медленно выдохнул.

— Элис, я уже разобрался со своей виной по этому поводу. И ты ошибаешься, если думаешь иначе.

— Я не прошу тебя отвечать за свои ошибки или в чём-либо раскаиваться. Та ситуация не имеет ко мне никакого отношения.

— Так тебе всё равно?

— А ты хочешь, чтобы мне было не всё равно? Хочешь, чтобы я на тебя злилась?

— Ты на меня тогда так посмотрела, — прошептал он, пока я стояла на своём.

— С разочарованием, — ответила я честно. — Я не собиралась идти у Родригеса на поводу и давать ему возможность сделать вашу размолвку ещё серьёзней. Ты сделал это сам.

Рейф уставился на меня с выражением, которое я раньше никогда не видела. Оно было чем-то средним между замешательством и обожанием.

— Рейф, ты — бейсболист. Мне нужно знать, что я могу тебе доверять. В каждом городе у тебя целая армия фанаток, и ты постоянно в разъездах. С этим ничего не поделать, потому что это — часть жизни девушки бейсболиста. А ещё добавь то, что ты просто чертовски привлекателен... И если я не могу верить тому человеку, каким, по твоим словам, ты есть на самом деле, то я, наверное, сойду с ума от сомнений.

Я покрылась маленькими капельками пота, ноги начали болеть, пока я стояла и внимательно смотрела на Рейфа.

— Девушка бейсболиста? — брови Рейфа вопросительно поднялись вверх, и на его лице появилась улыбка.

— Я пошла спать, — пробормотала я и попробовала его обойти.

Но Рейф поймал меня, обнял и, кинув скупое: «Даже не пытайся отшить меня», медленно повёл к своему «Джипу». Усадив меня на сиденье и, задрав платье мне до бёдер, он стал у меня между ног. Я сидела и молчала, хотя он и взглядом, и телом умолял меня посмотреть на него. В конце концов, вздохнув, я подняла голову.

— Мне жаль.

— А мне нет, — сказала я всё ещё с недовольством.

— Я — придурок. Испортил тебе вечер.

— Так и есть.

— Ого, да тебе реально трудно угодить.

— Рейф, я против неудачных дней.

Его выражение смягчилось, и он взял моё лицо в ладони:

— Малышка, прости.

Я кивнула.

— Хорошо, — ответила я, когда он провёл пальцем по моему подбородку.

— Видишь ли, я никогда не смогу спокойно смотреть на то, как к тебе прикасается другой мужчина. Никогда.

— Но правда в том, что это зависит только от меня. Как и то, что ты решаешь, поверить ли в то, что этого больше не случится или нет. Мы не сможем контролировать друг друга. Я, конечно, не эксперт, но почти уверена, что это ни к чему хорошему не приведёт.

Рейф

Я снял пиджак. Элис была в душе и смывала с себя остатки нашего дебильного вечера. Вечера, который я испортил, начав вести себя, как ревнивый идиот. Как только Энди заметил мой приступ гнева, он сразу приготовился принять удар на себя и помог мне удержать себя в руках. Я даже не представлял, что способен так сильно злиться, пока не увидел, как Родригес прикасался к Элис. Каждой клеточкой тела я почувствовал проснувшийся внутри собственнический инстинкт и холодную готовность отстаивать своё до конца. Я слишком испугался своей реакции и, даже остыв, всё равно с трудом держал себя в руках.

Во второй раз в жизни я испугался, что не смогу справиться со своей головой или сердцем. Я хотел Элис настолько сильно, что даже не представлял, что такое возможно. Я был влюблён до умопомрачения. Да, я мечтал об этом, но никак не ожидал, что получу больше, намного больше.

От мысли, что, возможно, меня позовут в ведущую команду и вскоре мне придётся оставить Элис, меня будто прошило электрическим разрядом, и я опёрся на стол.

Мне уже сейчас катастрофически не хватало проведённого вместе с ней времени, её прикосновений, её голоса, её шёпота, её каждого дня.

Элис заслуживала большего, и никак не того, что я устроил ей сегодня вечером.

Я достал из холодильника бутылку воды и заметил на столе открытку. На её лицевой стороне поблёскивала сине-белая надпись «С днём рождения!», а внутри было простое: «Наши сердечные поздравления! Твоя семья Боинг».

ЧЁРТ!

Лабиринт

Элис

Я сидела на трибуне и, наблюдая за Рейфом в роли тренера, не могла сдержать улыбку. Кристина присела рядом со мной в тот момент, когда Рейф, став на колени, говорил что-то Дилану, собиравшемуся ударить по мячу. Сын Кристины в форме лиги и мини-экипировке напряженно слушал что-то нашёптывавшего ему Рейфа и выглядел восхитительно.

— Как же хорошо он с ними справляется. Со всеми, — сказала Кристина, посмотрев на меня. — Каждый год, не пропуская ни одну тренировку, он приходит и учит этих ребят всему, что знает сам. Так сложно в него не влюбиться.

Я кивнула, не сводя глаз с мальчика и его тренера.

— Думаю, я перееду в Атланту, — сказала Кристина, тоже не сводя с них глаз. — Там живут родители отца Дилана. Они предложили мне помочь устроиться. Уже несколько лет они умоляют меня привезти Дилана. Да и мне не помешает сменить обстановку.

Услышав её заявление, я почувствовала, как внутри что-то кольнуло.

— Ты правда этого хочешь?

— Да. Мне кажется, что пора попробовать что-то новое. Там, пока родители будут присматривать за Диланом, я смогу доучиться. Здесь я не могла позволить себе делать и то, и другое.

— Кристина, я могла бы помочь.

Она пренебрежительно мотнула головой.

— Малышка, я тебя люблю. Но у тебя есть собственный мужчина, за которым нужно присматривать. Атланта не так уж и далеко, и я ещё не приняла окончательное решение, я только думаю.

— Вот дерьмо, — прошептала я и повернулась к ней: — Без тебя мне будет тут совсем плохо.

— Пока я только в раздумьях. Кстати, разве ты не счастлива здесь?

— Конечно, счастлива.

Я взглянула на Рейфа, который в этот момент говорил что-то подбадривающее маленьким игрокам.

Я никогда не ощущала в себе такого удивительного полного могущества и одновременно бессилия. В последние несколько недель я чувствовала, что Рейф отдалялся. Во время его отъездов с каждым днём мы говорили всё меньше. Мои сообщения уже не раз оставались без ответа. Вчера вечером, вернувшись домой, он больше отмалчивался. Его снова снимали с игр, и он отказывался в этом признаться.

— Ты влюбилась в него, — заметила Кристина, когда я повернулась к ней и утвердительно кивнула в ответ.

— Так очевидно? — спросила я, подняв солнечные очки на лоб.

Как раз в этот момент Рейф посмотрел на меня, слегка улыбнулся, и я ответила ему такой же улыбкой.

Кристина сжала мою руку.

— По нему более чем очевидно.

— Кристина, я не думаю, что это так.

Она взглянула на меня, и на её лице отразилось беспокойство.

— Что произошло?

— Пока ещё не знаю.

Рейф несколько раз мягко замахнулся для подачи мяча, а Дилан отклонился. Мы вместе с Кристиной стали его подбадривать. Бита Дилана попала по мячу, и тот полетел в центр поля. Ошеломлённый парнишка повернулся, посмотрел прямо на свою мать, и, ещё не веря в случившееся, широко улыбнулся. Кристина вскочила и неистово замахала рукой:

— Беги, парень, беги!

Рейф наблюдал, как мяч приземлялся прямо на середину поля, а потом начал махать руками и подбадривать Дилана бежать. Мальчик пулей метнулся от одной базы к соседней, а потом проскользил до основной базы. Рейф был уже там, поднял мальчика и по-дружески похлопал по плечу.

— Ого! — сказала я, наблюдая за парнями, а потом повернулась к Кристине.

Она смахнула со щеки слезу и, тихо посмеиваясь, посмотрела на меня.

— ПМС, — сказала она, извиняясь.

Когда игра закончилась, Дилан помчался прямиком к нам, а Рейф последовал за ним, держась (хм, от меня?) на расстоянии.

— Дружище, ты сегодня отлично справился, — громко сказал он мальчику, который схватил свой напиток и с жадностью начал пить.

Я сделала шаг в сторону Рейфа, но, почувствовав, как он напрягся, остановилась. Кристина склонилась над Диланом и на какой-то момент от присутствия всех троих в одном пространстве я ощутила дискомфорт. Совсем недавно я дала согласие, что буду принадлежать только Рейфу, и он довольно страстно целовал меня на публике. Но сейчас я чувствовала себя отверженной, как никогда раньше. Мне было больно. И это пугало до чёртиков.

Рейф помахал на прощание остальным маленьким игрокам и их родителям, и между нами повисла тишина.

— Пошли, дружок, — сказала Кристина Дилану, который смотрел на Рейфа обожающими глазами. — Давай перекусим и купим мороженое. — Кристина повернулась ко мне: — Как насчет девичника в ближайшее время?

Я кивнула, косясь на Рейфа, который, казалось, был погружён в свои мысли.

Как только Кристина отошла за пределы слышимости, я сделала шаг вперёд.

— Я что-то пропустила?

Рейф пожал плечами и начал собирать биты.

— Ничего.

— Ладно, — сказала я, подняв одну биту, и передала её Рейфу. Он взял её и бросил в ответ короткое: «Спасибо».

— Я уезжаю, — сказала я Рейфу, и он резко поднял на меня взгляд. — Собираюсь... — я сглотнула, — навестить свою мать.

Рейф не стал протестовать, и это было куда красноречивей его отстранённости. Мы не виделись уже несколько недель. Я собралась с духом и снова заговорила:

— Ты должен знать, что ты действительно особенный. Ты настолько терпелив с детьми. Уверена, они тебя обожают.

Рейф уронил биты, выругался и посмотрел на меня:

— Почему ты всегда должна быть, чёрт подери, такой идеальной?

— Я всего лишь честна, — сказала я в свою защиту. — Вижу, что ты сегодня не в настроении.

— Так и есть, малышка, — сказал Рейф, когда я скрестила руки на груди, и уставился на свои бутсы.

— Рейф, что между нами происходит?

— А что? — резко ответил он.

— Что мы делаем? Или наши отношения теперь тебя утомляют?

— Чёрт, Элис, — сказал Рейф и подошел ближе, сокращая дистанцию. — Нет.

— «Нет» — между нами нет отношений» или «нет» — наши отношения меня не утомляют?

Я увидела, как он наблюдал за отъезжавшими позади нас машинами, и моё сердце готово было разорваться на части.

— Нам нужно выяснять это прямо сейчас? — Рейф стоял всего в паре шагов, но казался далёким и незнакомым. — У меня куча дел.

— Как и у меня, — ответила я приказным тоном, заставив его посмотреть мне в глаза.

Рейф продолжал молчать и мне этого хватило. Я достала из кармана ключи и чмокнула его в щёку:

— Я дам тебе знать, когда вернусь.

Рейф кивнул, и я ушла, решив не ждать большего.

Рейф

ЧЁРТ. ЧЁРТ. ЧЁРТ!

Я наблюдал, как её миниатюрная фигурка исчезла в машине, потом собрал биты со шлемами и погрузил их в свой «Джип». В кармане завибрировал телефон. На дисплее высветилось имя Энди. Я проигнорировал звонок. Проблема Энди начала становиться моей, потому что вместо того, чтобы позволить Элис поцеловать себя, я съёжился, только чтобы не сделать больно Кристине. А в результате сделал больно Элис. Мне бы жилось куда лучше, если бы я не знал о чувствах Кристины. Нужно было признаться Элис и рассказать правду. Но дружеские отношения с Кристиной были очень важны для Элис. Она часто говорила мне об этом. Элис сказала, что у неё никогда не было близкой подруги. И мне не хотелось разрушать их отношения. Кристина не была каким-то там недоброжелателем. Она принадлежала к типу людей, которые обычно были хорошими и преданными друзьями, как Энди.

И мне совсем не хотелось делать кому-нибудь из них больно. В течение многих лет Кристина и Энди были моими самыми близкими друзьями.

Сложившаяся ситуация раздражала до чёртиков. В довершение ко всему, пытаясь подавить свою острую нужду в Элис, я постепенно отдалился от неё, и в итоге мне стало только хуже. Приближался июль. И если мне позвонят, то придётся уехать. И совсем не на две недели. Тяжело было признать, но Энди был прав: для начала отношений я выбрал самое неудачное время.

Весь остаток дня я рассекал по волнам, вымещая своё разочарование на океане. Вдалеке пролетел самолёт, и в голове пронеслась мысль, захочет ли Элис задержаться в городе подольше, если учесть, что её работа здесь была полным отстоем. Мы отдалились друг от друга уже настолько, что теперь можно было спокойно прекращать отношения. Было очень сложно, но если меня возьмут в высшую лигу, то я сделаю всё, чтобы исчезнуть из её жизни. Элис чувствовала, что мы отдалялись, но не находила тому объяснений, хотя она их и заслуживала.

Как же хорошо было раньше, когда я был большим эгоистом, женщины — моими игрушками, а бейсбол — бизнесом. Теперь же всё обозначилось достаточно чётко. Я сам начал отношения с Элис. Я сам целенаправленно вломился в её жизнь. Я никогда не устану от наших отношений. Я никогда не смогу насытиться ею, и мне нужно было ей об этом сказать.

Я поймал волну и спрыгнул в солёную прохладную воду. На какую-то секунду мне стало интересно, что она во мне нашла. Мне нравилось видеть в её глазах своё отражение. И неважно, что Элис во мне увидела, мне хотелось и дальше оставаться для неё таким мужчиной.

Я мог убеждать себя сколько угодно, что наши отношения были всего лишь развлечением, уходом от реальности, способом убить время до события, которого я ждал с момента своего восемнадцатилетия. Но все мои убеждения были бессмысленными.

Я любил её.

***

Язык нежности

Элис

Если бы у настроения был цвет, то я была бы сегодня серого цвета. Моё настроение как раз соответствовало старой комнате, в которой я раньше жила в нашем доме. Десять минут назад мама позвала меня на ужин, но я не смогла заставить себя спуститься к ней. Лёжа на кровати и размышляя о своей жизни в Чарльстоне, я завидовала тем женщинам, которые могли доверять своим матерям. Женщинам, которые могли обсуждать с ними всё что угодно. И так они только укрепляли свои отношения. Я же, будучи дочерью, всегда чувствовала, что моя мать судила меня только по моим поступкам.

Ну почему у меня было всё не так, как у других?

Промелькнула мысль: может позвонить Кристине и излить ей душу, рассказать о Рейфе и его внезапной отстранённости? А потом я подумала, что догадки меня всё равно ни к чему не приведут. Закрыв глаза, я вспомнила его улыбку, его требовательный поцелуй и время, проведенное вместе. Я наконец-то нашла своего Джейка Райана. Но неожиданно единственно важным для меня стало расстояние, которое он между нами обозначил. За два дня, проведённые в Огайо, Рейф прислал мне только одно сообщение, где спрашивал, нормально ли я добралась домой. Я не могла отделаться от впечатления, что мне дали от ворот поворот.

Моим первым взрослым отношениям было всего несколько месяцев, а я уже успела где-то налажать. При мысли о том, что я могла натворить, в груди появилась пронзительная боль.

— Элис, ты слышала, что я тебя звала? — прозвучал из-за двери насмешливый голос матери.

— Мам, я не голодна. Прости, если доставила тебе неприятности.

— Ты приехала сюда хандрить? С момента своего приезда ты ни минуты не была довольной.

Я разочаровано выдохнула.

— Да, так и есть, — выдавила я через стиснутые зубы. — Как неосмотрительно с моей стороны.

— Что это за тон? — спросила она, по-хозяйски входя в мою комнату.

— Даже не знаю, мама. Может быть, я ожидала другого приёма и отношения к себе, — выпалила я, хватая чемодан и начиная упаковывать вещи. — Ну, например, типа «Элис, даже не знаю, но ты выглядишь расстроенной. Что случилось, дорогая?» Но, видимо, я прошу слишком многого.

— Не смей разговаривать со мной таким тоном, — предупредила она.

— Не буду, из уважения. Я уважаю тебя, но, если быть честной, то прямо сейчас я знаю, что мне делать дальше.

— Да о чём ты говоришь? — спросила она и поправила на стене фотографию в рамке, которая висела бы там ровно ещё сто лет. Моя мать была всегда непробиваемой.

— О тебе! — ответила я. — О том, что ты ведёшь себя, будто мы — партнёры, которые договорились пережить вместе трудные времена. Будто я не твоя дочь, а какое-то... обязательство.

— Элис, да что на тебя нашло?

— Я люблю мужчину! Обычно у нормальных женщин от этого срывает крышу.

Моя мать стояла, почти не дыша.

— Твоё целомудрие...

— Распрощалась с ним много лет назад. Я давно не строю из себя невинную девушку. И твой вибратор я нашла, когда мне было ещё шестнадцать, — выпалила я и выгнула бровь: — И действительно, чего это все батарейки разряжались так быстро?

Моя мать от удивления открыла рот. Я посмотрела на неё и поняла, что в злости выплеснула долго сдерживаемое чувство разочарования из-за отношений, которых у нас не было.

— Ты женщина, которую бросил муж. С женщинами такое случается чуть ли не каждый день. Вот скажи мне, почему ты решила податься в монашки и испортить мне жизнь?

Моя мать, положив руку на сердце, отступила на шаг и задрожала всем телом. На какую-то секунду я поняла, что зашла слишком далеко, но уже ничего не могла с собой поделать.

— Я решила посвятить свою жизнь Богу и жить настолько безгрешно, насколько это возможно. Кстати, каждый день.

— Убрав из своей и моей жизни всё веселье? Ах, да. И ты не посвятила ему свою жизнь, ты спряталась за ним. Уверена, что Бог, которому я молюсь, не считает улыбки и хороший юмор мерзостью. Уверена, что звёзды на небе он сделал для того, чтобы ими восхищались, а не прятали лицо в книге, его книге правил.

— Элис!

— Уже двадцать пять лет, но всё же позволь представиться. Я никогда не была чопорной, правильной и нормальной девочкой, в которую ты так отчаянно хотела меня превратить. Начальная школа реально высосала из меня все соки, как и из большинства девочек-ботаников, а старшая школа напоминала кошмар. Мне было наплевать на мнение окружающих, но я менялась ради тебя! — я мотнула головой и продолжила наступление: — Но ты не замечала, потому что была слишком занята тем, что тыкала меня носом в то, что я что-то делала не так. Кстати, университет тоже был полным отстоем, мам, — мой голос расстроенно задрожал. — Я чувствовала вину за каждую улыбку, каждую грешную мысль, каждую неиспользованную возможность. Мне казалось, что я отстала в развитии, потому что позволила тебе внушить себе мысль, что перестану быть женщиной, которую ты вырастила, если хотя бы на секунду выйду из образа. — Я пожала плечами. — Но в том-то и дело. Я играла роль.

Заставив себя откинуть оставшийся страх, я выдала ей правду:

— Той девочки не существует. Я — шумная и упрямая до отвращения. Я не упускаю ни единого шанса и живу так, будто завтра никогда не наступит. Я пью пиво и иногда, — я распахнула глаза, — позволяю себе лишнего. Я хожу на пляж и смотрю бейсбол. Я часто смеюсь, шучу и улыбаюсь.

Побросав в чемодан свои вещи, я посмотрела на мать и хитро улыбнулась:

— И каждый раз при возможности я восхваляла пенис Рейфа Хембри!

— ЭЛИС БОЙД!

— Я живу! — выкрикнула я, резко захлопнув свой чемодан. — И это прекрасно. Ты прячешься за своими манерами, но некоторых из своих друзей ты терпеть не можешь. Иногда это заметно. А знаешь, почему? Потому что они скучны до безобразия!

— Возможно, тебе пора. Я не воспитывала тебя говорить или делать что-то подобное.

— Нет! Ты воспитывала меня в святой вере, что веселье — это грех. А я говорю, что это полная фигня!

Воздух начал сгущаться от напряжения. Мать внимательно на меня посмотрела. Я пожала плечами и тоже уставилась на неё. Когда молчание затянулось, я решила уйти со сцены. Мне захотелось вернуться в Чарльстон, обратно к своим фильмам и страданиям. По крайней мере, жизнь там мне показалась однажды вполне перспективной.

— Погоди, — сказала моя мать еле слышно, когда я пошла мимо неё к выходу.

Не обращая внимания, я направилась к лестнице. Я была уверена, что всё кончено.

— Элис, погоди!

Я уже стояла в холле и закидывала на плечо ремень сумки.

— Ты права.

Эти два слова остановили меня.

— Что?

Я подняла голову и увидела стоявшую у подножья лестницы мать.

— Ты права. Я была слишком строгой. Уже какое-то время я чувствую себя виноватой и понимаю, почему ты редко приезжаешь домой. Элис, мне жаль.

— Что-то мало верится! — фыркнула я и посмотрела на неё с упреком.

— Ты — всё, что у меня есть.

— Это не моя вина. Мама, оглянись! Вокруг тебя целый мир. Наслаждайся им.

— Слишком поздно, — ответила она, делая шаг вперёд и касаясь моего чемодана. — Но я рада, что ты нашла своё веселье.

— Я хочу веселиться вместе с тобой, мама. Я всегда хотела только этого. Ты можешь ещё начать делать что-то... что пожелаешь.

— Ты полна жизни, как и твой отец.

Услышав эти слова, я застыла.

— Я не хочу ничего о нём знать. Я хочу узнать тебя. Меня не заботило его отсутствие, а вот твоё — заботило.

По её щеке скатилась слеза, потом ещё одна, но я продолжила:

— Я помню, как ты ему улыбалась и смеялась. И больше ничего. Я понимаю, что именно он забрал у тебя улыбку и смех. У меня нет ни малейшего желания слышать о нём. Всё произошло двадцать лет назад. Ты должна была отпустить его и постараться начать жить снова. И я не должна...

Осознание пришло, словно рухнувшая сверху гора кирпичей.

— Вот, дерьмо...

Перед тем, как отдалиться, Рейф, похоже, хотел, чтобы я ещё раз подтвердила свои чувства к нему. Он настойчиво боролся за моё внимание, за меня, а я только и говорила, что не верю в его чувства, да ещё и та фраза про прикосновения другого мужчины. Он хотел знать, что мог мне доверять, но моё поведение было неопределённым, двусмысленным... потому что я была напугана.

Я поставила чемодан на пол и посмотрела на мать, которая молчала и тихо плакала. Мы никогда не обнимались — ещё одна причина, почему я была не сильна во всех этих женских штучках, но я всё равно прижала её к себе.

— Теперь я всё прекрасно понимаю. Я люблю Рейфа и понимаю, что если он сделает мне больно, как сделал тебе отец, я изменюсь. Но всему есть предел, ма.

Она плакала и прижала меня к себе.

— После стольких лет ты же не можешь продолжать его любить.

— М-м, ну, тут ты не права.

— Ты серьёзно?

— Да.

Она отстранилась и посмотрела на меня такими же карими, как и у меня, глазами. Её хрупкость в этот момент заставила меня замолчать. Я никогда ещё не видела её такой уязвимой.

— Так, пришло время вернуться обратно в седло, — сказала я приказным тоном. — Сейчас же, — добавила я, затащила чемодан обратно в гостиную и открыла замки. Я достала сарафан, который бы отлично на ней смотрелся, и бросила его в сторону мамы. — Одевайся. Пойдём прогуляемся. Вместе.

— Ты шутишь?

— Нельзя измениться за одну ночь, но одна ночь может изменить всё. Мы и так опоздали на вечеринку на целых двадцать лет.

— О-о’кей, — сказала она с оптимизмом.

— И, мам?

— Да, — ответила она, посматривая с опаской на сарафан.

— Никаких утягивающих трусов.

— Значит, ты влюбилась? — прошептала она, бросая на меня заинтересованный взгляд.

— По самые уши, но сейчас не это главное. Будем решать проблемы по мере их поступления. И сегодня — на очереди мы с тобой.

***

Через два часа девушка-ботан и её мать-надсмотрщица поглощали в больших количествах алкоголь и танцевали так, будто вокруг никого не было. Моя мама выглядела на танцполе как красивый, но окоченевший труп. Годы, которые она потратила, чтобы взрастить в себе жесткость и отсутствие гибкости, не прошли даром. Но мама старалась, и мы вместе выставляли себя на посмешище в кругу других, куда лучших танцоров.

Но это не имело значения. Я наконец-то увидела, как моя мама улыбалась и нервно посмеивалась. Значит, всё было в порядке. Я вызвала для нас такси, когда поняла, что мама слишком навеселе, чтобы садиться за руль. Со своей хорошенько подвыпившей мамой, которая казалась теперь почти незнакомкой, я уселась на заднее сиденье. И тут она заговорила с водителем.

— А вы — симпатичный мужчина, — заметила она воркующим голосом, и водитель обернулся. Он действительно был очень хорош собой, с волосами песочного цвета и голубыми глазами. Он выглядел на несколько лет моложе моей мамы, но не на много. — Моя дочь говорит, что мне пора вернуться в седло. Как думаете, ваше седло подойдёт?

Я прыснула со смеху, а водитель взглянул на неё и тоже тихо засмеялся. Я бросила на водителя неодобрительный взгляд.

— Так что там с вашими данными?

— Эйб, сорок восемь лет, разведён, только на этой неделе начал работать в такси. И пока вы у меня самые лучшие пассажиры.

После пяти бокалов вина у моей мамы, похоже, тормоза отказали напрочь, потому что она посмотрела на него в зеркало и сказала:

— Ну что ж, Эйб. Я — Пенелопа, а это — моя дочь Элис.

— Приятно с вами познакомиться, — ответил он весело.

— Ма, нам нужно поесть чего-нибудь жирного, — пробормотала я, чувствуя накатившую после выпитого дурноту. Несколько недель назад мы с Кристиной перебрали лишнего, и я обнаружила, что чизбургер отлично помог мне прийти в себя.

— Я как раз знаю такое место, — сказал Эйб, поворачивая к закусочной и останавливая машину на стоянке. Он развернулся на сиденье и обратился прямо к моей маме: — Позвольте, — сказал он, открывая дверь с её стороны, и мы обе, хихикая, вышли из машины.

Мама так изменилась, что я не верила своим глазам, но где-то глубоко в душе я подозревала, что она всегда мечтала позволить себе чувствовать. После немного шумной трапезы в закусочной мы снова вызвали такси, и через несколько минут снова увидев Эйба, я совсем не удивилась. Он ждал нас. Я была в этом уверена.

По пути домой я наблюдала за беседой Эйба и мамы, замечала, как они говорили одни и те же слова и одинаково реагировали во время разговора, и с улыбкой посматривала на свой молчавший телефон. Наши отношения с Рейфом были другими. Мы не заканчивали предложения друг друга, мы просто принимали наше отличие, но химия, заставлявшая двигаться дальше, у нас была такой же мощной, если не сильнее. Если он решил порвать со мной, то этому не бывать, потому что ничего не получится. Если честно, я не видела связи прочнее: кроме него я больше никого не видела.

Это не закончится, Элис. Не закончится.

С каждой прошедшей минутой сердце ныло всё больше. По моей щеке скатилась горячая слеза. Если бы мы расстались, то доказательством тому у меня стал бы шрам на сердце.

Однажды у Элис Бойд был роман с мужчиной мечты. Хоть и короткий, но красивый и настоящий.

Элис: Рейф, я — тупица. Полная тупица. Целую.

Тот вечер был лучшим в моей жизни.

Рейф

— Рейф, — услышал я раздражающий шёпот Мелоди, которая без приглашения усаживалась рядом возле стойки бара. В некотором смысле бар Энди был для меня домом, а присутствие тут сегодня моих товарищей по команде, только довершало картину.

Мы полностью выбили из борьбы «Йелоу Джекетс» и в честь победы команда решила закончить вечер частной вечеринкой в баре. На вечеринке были все, включая Голландку, которая смотрела на меня с подозрением, когда я объяснил пустующее рядом с ней место тем, что Элис уехала в гости к своей матери. Я видел её неодобрение и даже не сомневался, что она считала меня полным дерьмом.

В некотором роде я им и был.

— Как дела, Мелоди? — спросил я, даже не взглянув на неё.

— Могло бы быть и лучше, — послышался её звонкий голос. Она не обратила внимания на моё поведение в духе «отвали» и безразличный тон. — К тебе или ко мне?

— Ты же знаешь, что я с Элис. Ты меня с ней видела, — напомнил я, и в моём голосе послышалось глубокое презрение.

— Но что-то я её здесь не наблюдаю, — ответила Мелоди, когда я, наконец, повернулся к ней на стуле.

Мелоди была красивой женщиной с длинными тёмными волосами и светло-синими глазами. Её фигуристое тело рвалось из короткого красного платья наружу и буквально умоляло обратить на него внимание. У меня не было ни малейшего права судить её, но неожиданно я почувствовал к ней отвращение.

— Я не такой, — сказал я, забирая своё пиво.

— С каких это пор?

— С тех пор, как встретил ту, которая изменила правила игры, — ответил я, не церемонясь.

— Ну, что ж, — сказала она, притворно надув губы, и посмотрела мне за спину туда, где был Уотерс. — Если ты передумаешь, то знаешь, как меня найти.

— Конечно, — ответил я и посмотрел на Уотерса, который уже трахал её глазами. — Советую захватить с собой побольше презервативов, — пробурчал я еле слышно.

Я как раз собирался позвонить Элис, когда увидел в коридоре за баром ругавшихся Энди и Кристину. Кристина плакала, а Энди мотал головой и хватал её за плечи. Я встал, и уже было направился в их сторону, когда услышал позади голос.

— Сын!

Вот, чёрт!

Повернувшись, я увидел своего отца. С момента нашей последней встречи, казалось, он сильно постарел.

— Кто тебя сюда впустил?

— Неважно. Я звонил тебе, но ты не ответил на звонок, поэтому я пришёл.

На нём была футболка «Свэмпгейторс», из чего я сделал вывод, что он пришёл после игры. И его следующие слова были тому подтверждением.

— Ты великолепен. То есть я всегда знал, что ты станешь звездой, но твои подачи сейчас... Я горжусь тобой.

Я разразился скептическим хохотом.

— Ну, что ты, не стоит так утруждаться.

— Бл*дь, да выслушай ты меня, наконец, — сказал он грубо, тоном, который за многие годы уже стал привычным. На меня он никак не повлиял — я продолжал на него смотреть. А потом выдал:

— Как отец ты был полным мудаком.

— Я это заслужил, — сказал он и оглянулся на команду. — Этот год — твой.

— Все так говорят.

— Запомни мои слова.

— Твои слова ничего не значат. Тебе здесь не место.

— Я тоже не горю особым желанием быть здесь, — сказал отец, посмотрев на меня потухшим взглядом. — Я больше не буду умолять тебя простить меня за то, что сделал, как я считал, правильно для семьи. Когда придёт время, ты поймёшь.

— Дверь там, мудак, — сказала я, сжив зубы.

— Знаю. Я собираюсь жениться. Моя невеста хотела, чтобы я загладил свою вину. Её сын — твой большой фанат и хотел бы с тобой познакомиться.

— Мама знает?

При мысли о том, как будет чувствовать себя моя мать, узнав такую новость, мне стало страшно.

— Ещё нет.

— Не говори ей. Сделай всё без огласки. Не поступай так с ней.

— Я ничего с ней не делаю. Я просто живу дальше. Она сделала свой выбор.

— О-хре-неть, — прошипел я ему прямо в лицо.

Буквально через несколько секунд появился Энди и обратился к моему отцу:

— Мартин, думаю, вам пора.

— Я разговариваю со своим сыном.

— Со всем уважением, сэр, но, чёрт подери, это мой бар.

— Энди, я разберусь, — ответил я, посмотрев на него. — Чувак, я сам разберусь.

Энди только кивнул и оставил нас в покое.

— Давай закончим прямо сейчас, — сказал я небрежно. — Я не хочу иметь никаких отношений с тобой и твоей новой семьёй. Надеюсь, что ради блага того ребёнка твои ошибки пошли тебе на пользу. Но я не собираюсь выяснять, так ли это. Говорю открытым текстом: я не хочу иметь с тобой ничего общего. И в следующей раз пусть наша встреча будет просто случайностью.

— И ты сможешь вот так выбросить нас из своей жизни?

В его голосе послышался еле заметные нотки боли.

— Нет, это ты можешь так делать и сделал. Между нами всё кончено. Обратного пути больше нет. И моё решение окончательное.

— Тогда так тому и быть, — сказал отец мрачно и посмотрел на меня снова: — Прощай, сын.

— Ты продал своего сына за сто тысяч долларов, — напоминал я ему.

— Если это имеет значение, оно того не стоило.

Впервые в своей жизни я слышал настолько грубое и настолько искреннее извинение.

— Не стоило.

Я указал ему на дверь и представил выражение на лице своей матери, когда она узнает о новой жене отца. Только эта картина стояла у меня перед глазами и выворачивала мне внутренности, пока я смотрел вслед уходившему отцу. Повернувшись обратно к бару, я увидел, что жизнь продолжалась. Мелоди сидела на коленях Уотерса и медленно об него тёрлась. Успокоившаяся Кристина раздавала пиво, будто воду страждущим в пустыне. На меня смотрел только Энди. Я поднял руку ко лбу и отсалютовал ему на прощание.

Единственный человек, которого мне хотелось видеть, был где-то в Огайо. И я приложил просто зашибись сколько усилий, чтобы она поверила, что я её не ждал. Хотя на самом деле мне казалось, что без Элис я даже дышал с трудом.

15 глава

Вечная любовь

Элис

Я тащила за собой чемодан, как будто в нем были кирпичи. Я вылетела первым же рейсом и решила не прятаться от судьбы и того факта, что, возможно, очень скоро я снова буду одна. При одной мысли о том, что моё сердце будет потеряно и возвращено обратно совершенно разбитым, меня охватывал страх и в теле, в каждом мускуле чувствовалась усталость.

Открыв дверь, я вошла внутрь и выгрузила багаж прямо на пол спальни.

Рейф: Пожалуйста, напиши мне, когда доберёшься домой.

Элис: Я дома.

Рейф: 15 минут?

Элис: ОК.

Дверь квартиры осталась незапертой. Я убрала оставшуюся одежду, а потом решила принять обжигающе горячий душ. Мне хотелось только одного: вернуться к своим фильмам и в кровать. Хотелось ещё немного оттянуть момент, когда Рейф меня отвергнет и мне придется жить с этой болью дальше. Смывая с волос вместе с пеной мысли о поездке домой, я вздохнула и через несколько секунд почувствовала, как меня обнимают сильные руки. Удивленно вскрикнув, я повернулась и увидела стоявшего сзади восхитительно обнаженного Рейфа. Я внимательно на него посмотрела, пока он глядел на меня испуганными глазами.

— Я люблю тебя, Элис Бойд.

Не дав мне ни малейшего шанса среагировать, Рейф накрыл губами мой рот и сжал в объятиях так, словно я была единственным, что имело в его жизни значение. Будучи полностью в его власти, мне понадобилось совсем немного времени, чтобы возбудиться и быть готовой к его вторжению. Сцепив ноги в замок у него на талии, с каждым движением его бедер, каждым стоном я ощущала, как он отдавал мне свою любовь, своё сердце, свою страсть.

— Рейф, — прошептала я, теряя контроль.

— Позволь мне, Элис, пожалуйста, — хрипло выдавил он и, так и не выходя из меня, выключил душ.

«Он любит меня», — подумала я и почувствовала, как по телу пробежала дрожь. Рейф отнёс меня из душа на кровать. Нависнув сверху, он пристально смотрел на меня, и хотя мои глаза были закрыты, я чувствовала это.

— Позволь мне увидеть их, — прошептал он нежно, толкнувшись глубже. Я обнажила грудь и увидела, что Рейф смотрел на меня так, что у меня захватило дух. — Я люблю тебя.

Он медленно наклонился и накрыл губами мой рот, пока я выдыхала его имя снова и снова. Мы разомкнули губы, но не отрывали друг от друга взглядов, и этот момент ощущался вечностью. Наши сердца и тела жили в одном ритме, мы были единым целым, и он снова прошептал: «Я люблю тебя».

***

— Чёрт, ты меня совсем запутал, — сказала я, когда на следующее утро Рейф надевал штаны.

— Я знаю. Такого больше не повторится.

— Что случилось?

— Мне пришлось кое-что прояснить. И принять кое-какие решения.

— Ты решал, любишь ты меня или нет? — спросила я, прикрывая грудь подушкой.

— Так вопрос никогда не стоял, — сказал Рейф, потом наклонился и медленно поцеловал меня в губы. — Думаю, я всё понял уже во время того глубокого минета.

— Иди сюда, я сделаю его снова, — сказала я игриво и, поднимаясь с постели, потянулась и громко зевнула.

Рейф наслаждался видом моего обнажённого тела, пока я металась по ванной комнате в поисках зубной щётки.

— Куда ты собрался? — прогудела я с полным ртом зубной пасты.

— Сегодня до брифинга мне нужно ещё кое-что сделать, но я хочу увидеться с тобой вечером. Я всё тебе объясню.

— Возможно, — сказала я, высунув голову из ванной, и подмигнула.

— Тебе трудно угодить, Элис, — сказал Рейф, натягивая футболку на свою точеную грудь.

— Вообще-то легко. Тебе нужно только помыть мне волосы, и я вся в твоём распоряжении.

Рейф остановился в дверях ванной комнаты.

— От этой картинки теперь у меня будет весь день стояк, — сказал он, пока я полоскала рот.

В его голосе послышались страстные нотки. Теперь он стоял за мной, и моя голая задница прижималась к его паху.

Я повернулась поцеловать его на прощание, но Рейф остановил меня. Он схватил мои бедра и прижался ко мне твердым членом.

— Позволь мне увидеть их, — прошептал он, когда я, посмотрев в зеркало, встретилась глазами с его страстным взглядом.

Его ладони свободно блуждали по моему телу, накрывали мне груди и массировали спину. Его пальцы переместились к моей дырочке, и я услышала, как он задержал дыхание. Я дерзко смотрела ему в глаза, пока его пальцы погружались внутрь меня и выходили наружу. Не прерывая контакта, Рейф расстегнул штаны и вошел в меня одним мощным толчком.

— Каждая часть твоей сладкой вагины — моя, слышишь? И это тело, — сказал он, проводя ладонями по бокам и заводя их под груди, — тоже моё. Скажи это!

— Всё твоё, — хрипло ответила я, когда, немного отодвинувшись назад, Рейф сильно толкнулся внутрь и вошёл до самого конца. Он взял меня за шею и заставил отклонить голову назад. Рейф немного сжал мне горло, и я удивленная, но возбужденная, громко втянула воздух.

— Боль, которую ты чувствуешь сегодня, — это я. Это я, Элис, все ещё внутри тебя, как напоминание, что ты — моя.

— РЕЙФ! — взвизгнула я, когда он вошел грубо и на всю длину. — О, боже, — выдохнула я одними губами, потому что он увеличил темп, и мои ноги задрожали.

— Пришло время понять, — сказал Рейф, придавливая меня грудью к столешнице и наклоняясь сверху так, что наши тела плотно прижались друг к другу, — ты создана для меня. Ты подходишь мне идеально, как перчатка. Я хочу, чтобы ты всегда помнила об этом.

Рейф наклонился и, присосавшись к коже на моем плече, посмотрел на меня обжигающе страстным взглядом:

— Я люблю тебя. Я люблю твоё тело. Мне нравится быть в тебе. Ты. Для меня. Всё. Моё ВСЁ.

Меня накрыло жаркой волной оргазма и, принимая беспощадные толчки Рейфа, я издала протяжный стон.

— И даже когда я трахаю тебя, как сейчас, жёстко, я всё равно люблю тебя. Понимаешь?

Я кивнула. Ещё один быстрый оргазм ударил жаркой волной, и я была практически близка к потере сознания.

— Скажи это, Элис!

— Трахай меня, Рейф, — простонала я и увидела, как на его лице появилась медленная удовлетворенная улыбка.

Он атаковал меня, вбивался глубже, наказывая самым изысканным образом. Затем Рейф, не отводя от меня взгляда, замер и излился внутрь, куснув мягкую кожу на моей шее. Взяв с полки полотенце, Рейф вытерся, а потом наклонился и поцеловал меня так, будто мы никогда больше не встретимся. Когда он вышел, у меня просто не было слов: у нас был только что секс, как в порнофильмах!

— Увидимся позже, малышка. Я позволю тебе решить, как ты хочешь: нежно или жестко.

Я стояла растерянная, с опухшими от поцелуев губами. Рейф шлёпнул меня по заднице и подмигнул:

— Вечером.

Ещё пребывая в ступоре, но определенно решив взять намного больше, чем только что получила, я быстро натянула длинную футболку, промчалась через всю гостиную и крикнула уже в спину, выходившего за дверь Рейфа:

— Жестко, Рейф! Мне нравится жестко! И это всё твоё!

Я успела остановить закрывающую перед носом дверь и выкрикнула в коридор:

— МОЯ ВАГИНА В ТВОЁМ РАСПОРЯЖЕНИИ!

Рейф засмеялся, спускаясь по лестнице вниз и проходя мимо моей новой соседки. У той были такие же выпученные глаза, как и у её мопса на поводке. Увидев её, я удивленно распахнула глаза, а она ухмыльнулась и подошла к двери своей квартиры. Я быстро захлопнула свою дверь и со смущённой улыбкой потёрла руки о футболку.

***

Я вошла в класс, где уже сидели пилоты, и заволновалась, увидев вновь прибывшую. Это была женщина где-то тридцати пяти лет. Её звали Эди́. Вообще-то вначале я не обратила внимания на её имя и подумала, что её зовут Эдди. Я улыбнулась ей и представилась. Она поприветствовала меня, ответив уверенным кивком, и я была в восторге.

«Чувствуете этот эстроген, мальчики?»

Обновленная, уверенная, все ещё пребывая в восторге от признания в любви и предъявления Рейфом собственнических прав на мою часть тела ниже талии, я провела занятие на одном дыхании. По пути на работу я позвонила маме и с восхищением выслушала новости о предстоящем свидании с Эйбом. Казалось, мир снова становился нормальным, но, думаю, это была иллюзия, свойственная влюбленным. Все хорошее казалось преувеличенно хорошим, если ты имела к этому отношение. Выйдя из двери завода, я увидела возле своего «Приуса» Рейфа. Он был одет с иголочки: тёмные джинсы, черная рубашка и блестящие чёрные ботинки. На нем не было привычной кепки. Волосы были аккуратно зачесаны, а в руках он держал букет, в котором насчитывалось не меньше трех десятков белых роз. Он, как всегда, ухмылялся, но по глазам было видно, что ждал моего одобрения.

Боже, как же я его любила.

Широко улыбаясь, я подошла ближе и понюхала букет в его руках.

— Белые? — и вопросительно посмотрела на возвышавшегося передо мной Рейфа.

— Флорист сказал мне, что белый означает новое начало. — Он быстро посмотрел себе под ноги, а потом обратно на меня. — Мне нужен шанс: я хочу отпраздновать с тобой твой день рождения.

— Рейф, — сказала я, удивленно открыв глаза, — это не так уж важно.

— Важно. Очень важно.

Я забрала у него розы и прижала их к себе.

— Такие красивые.

— Это ты такая красивая, — сказал он, усаживая меня с розами в свой «Джип».

— Мы можем заехать ко мне? Хочу переодеться.

На мне были свободные брюки, каблуки и простая мешковатая блузка, поэтому я чувствовала себя одетой неподходяще.

— Ты выглядишь идеально, — сказал Рейф, завёл свой «Джип» и стянул с моих волос резинку.

Прижимая к себе розы, я смотрела на него во все глаза:

— Что на тебя нашло, Рейф Хембри?

Он посмотрел на меня серьёзным взглядом:

— Я счастлив. Впервые за долгое время я счастлив. Ты показала мне, каково это — быть счастливым, а потом стала тому причиной.

От его слов сердце в груди забилось быстрее. Я чувствовала то же самое, но эта его новая сторона застала меня врасплох. Рейф всегда относился ко мне хорошо, но сейчас между нами был совершенно новый уровень близости.

Он включил передачу. Мы поехали по переполненным центральным улицам Чарльстона и остановились только на окраине возле ресторана с бесподобным видом на болото. Мы заняли столик снаружи, откуда открывался захватывающий вид. Мы ужинали и медленно потягивали вино, наблюдая за спускавшимися сумерками и освещавшими причал вокруг нас огнями заката. Мы с Рейфом углубились в обсуждение нашего списка желаний, и я назвала несколько пунктов, которые обязательно должна была сделать до девяноста девяти лет.

— Полетать с «Голубым Ангелом», — сказала я со вздохом (прим. пер. — авиационная группа высшего пилотажа Военно-морских сил США). — Однажды мне выпал такой шанс, но я испугалась, что описаюсь.

Рейф тихо засмеялся.

— А я хочу встретиться с Ноланом Райаном, — сказал он задумчиво (прим. пер. — американский профессиональный бейсболист). — Этот мужчина действительно достойный человек и замечательный питчер. Он, вроде как, мой кумир.

— Да? — сказала я с улыбкой. — Буду знать. И ещё найти четырёхлистный клевер.

— Поедешь для этого в Ирландию?

— Чёрт, да! — сказала я с энтузиазмом.

— Не чертыхайся так много.

— Я не так воспитана. Просто привязалось.

— Мне нравится.

— Да, ну... ты же поймешь, когда я говорю серьёзно. Это как восклицательный знак, только вербальный. Ты не понимаешь, потому что через каждое слово используешь крепкие словечки, — сказала я, сделала глоток вина и положила салфетку на тарелку. — Было очень вкусно, спасибо.

Рейф улыбнулся и, отпив пива, ответил:

— Пожалуйста.

— Рейф, — спросила я, когда он уставился на болото, — чем бы ты занимался, если бы не играл в бейсбол?

Он и бровью не повёл.

— Мужской эскорт.

Я прищурилась, а он тихо засмеялся:

— Я играл всю свою жизнь, поэтому ни разу об этом не думал.

— А что, если бы ты всё-таки не играл?

— Мужской эскорт.

— Это было не смешно и в первый раз, — фыркнула я презрительно.

Рейф поставил пиво на стол и вытер потные ладони о брюки:

— Бейсбол был всегда.

Потом задумчиво посмотрел на меня через стол.

— Когда мой отец купил мне первую перчатку, я отказывался снимать её неделю, — тихо засмеялся он. — Мне было три года, и, по словам моей матери, я купался в ней, ел и спал. Она стала частью меня настолько, Элис, что другого будущего никогда и не предполагалось. Я до сих пор храню ту перчатку.

— А что ты будешь делать, когда всё закончится?

— Это не закончится, Элис.

Я бросила на него многозначительный взгляд:

— Не очень похоже на правду.

Рейф закатил глаза:

— Давай, испорть мне всю романтику бейсбола. Ты рассказала все шутки, и мы подходим к кульминации?

— Прости, — поморщилась я.

— Элис, — Рейф схватил мою руку над столом и, потянув к себе, заставил усесться ему на колени. Я повернулась к нему, и он продолжил: — Это не закончится, потому что даже когда я не буду играть, я не перестану любить бейсбол. Так или иначе, он останется частью меня. Я всё равно буду иметь к нему отношение. И я не перестану чувствовать идеально сидящую на руке кожаную перчатку.

— Это так круто, — сказала я. Мои глаза поддернуло поволокой, а от вида его губ меня охватило легкое оцепенение. — То же самое я чувствую, когда летаю.

— Элис, тебе нужно вернуться в воздух.

— Я знаю. Я вернусь, — ответила я, уткнувшись носом ему в шею, и провела ладонью по гладко выбритой скуле. — Что-то ещё есть в твоем будущем?

Рейф ухмыльнулся:

— Я вижу в своей кровати малышку с убийственным телом и красивыми карими глазами… Погоди-ка, — он постучал кончиками пальцев по своему виску, — она в наморднике.

— Ха-ха, — вяло сказала я и нырнула в его объятия.

— Я люблю тебя, — прошептал Рейф, и я почувствовала возле своего уха его тёплое дыхание.

Он говорил это уже в третий или четвертый раз, не получая от меня ответа, и как только я собралась что-то сказать, Рейф заговорил:

— Вечер еще не закончился. Пойдем.

Рейф поднялся вместе со мной со стула, и тут я услышала, как в динамиках зазвучала песня, которую он включал для меня в «Джипе».

— Это наша песня, — выдохнула я взволнованно. Рейф притянул меня к себе и к выходу из ресторана мы пошли, слегка вальсируя. — У меня никогда раньше не было любимой песни с парнем, — засмеялась я и посмотрела на Рейфа: — Вообще-то у меня и парня-то не было.

Пока мы шли до парковки, из динамиков на крыше небольшого здания доносились звуки песни «Свободная».

Рейф остановился возле входа, пропуская внутрь другие пары и семьи, и посмотрел на меня:

— Такое заявление сильно давит на мужчин.

— Понимаю и это грустно.

— Нет, это делает тебя даже больше моей.

Пока мы шли небольшое расстояние, отделявшее нас от машины, я забыла обо всем, кроме одного: мне очень нужно было рассказать Рейфу о своих чувствах.

— Мне кажется, нужно кое-что сказать о целомудрии.

Я посмотрела на Рейфа, который просто светился рядом со мной.

— Мне бы хотелось... как бы мне хотелось, чтобы я смогла сохранить его для тебя.

Услышав мои слова, Рейф, который открывал дверь «Джипа» с моей стороны, застыл как вкопанный. В этот момент моё сердце гулко забилось.

— Наверное, это потому, что я никогда раньше не любила мужчину.

Я почувствовала, что моё признание сильно проняло Рейфа, и по моей щеке скатилась слеза. Он стёр её большим пальцем, наклонился и поцеловал меня в губы. Когда он отстранился, я произнесла самые честные слова в своей жизни:

— Рейф, ты же мог действительно меня отшить.

Он колебался всего секунду, а потом сказал:

— Но теперь у меня есть ты.

— А у меня — ты.

Рейф

Несколькими часами позже мы лежали на песке. Голова Элис покоилась у меня на груди, а сама она прижималась к моему телу. Я никогда не делал романтических вещей, просто не было необходимости. Но теперь мне хотелось завоевать Элис, каждую её частичку. Я мог только надеяться, что наш вечер, проведенный по шаблону, на определенном уровне она всё же оценила. Мне нечего было ей предложить, кроме себя самого, и даже в этом случае я сомневался, что я был тем, что ей нужно. У Элис были настолько большие ожидания от жизни, что мне казалось, что я ей не подхожу. Только когда я понял, что я на неё сильно запал, я начал переживать по этому поводу. Элис призналась, что тоже меня любит, и это было всё, о чём я мог просить.

Мы слушали убаюкивающий шум волн, и Элис периодически волновалась, что появятся мошки. Она дергалась каждые несколько минут, как параноик, а я смеялся и заставлял её лежать смирно.

— Сегодняшний вечер был замечательным, — прошептала она. — Спасибо.

— Давай делать так каждый вечер.

— О’кей, — сказала она, вздохнув, — давай просто жить на пляже.

— Отличное предложение, — ответил я, пропустив её волосы сквозь пальцы. От порывов ветра, врывавшегося в салон «Джипа», они совершенно спутались.

— Рейф, о чем ты задумался?

— В основном, об отце. Долгая история.

— Я знаю. Я читала в интернете. — Я посмотрел на неё. — Он поступил мерзко.

— Мерзко, — согласился я и сжал её крепче.

— Так в чем дилемма?

— Прощать или нет, — и не дав ей задать вопрос, добавил: — Я не могу.

— Я понимаю.

Мы посмотрели друг на друга, и я спросил:

— Правда?

— Правда. Иногда отношения с родителями могут быть отравляющими. Ты не можешь ничего сделать. Только оставить всё, как есть. Я была очень близка к тому, чтобы поступить так же со своей мамой, но у нас всё разрешилось. На самом деле, мы хорошо провели время.

— Элис, это же отлично.

— Ты даже не представляешь себе, насколько, — сказала она и поцеловала меня в шею, на что мой член немедленно отреагировал.

— Это же целый новый мир для неё, — сказала она, села и начала медленно расстегивать мою рубашку, — и для меня тоже.

— Секс на песке — не лучшая идея, Элис, — предупредил я, когда почувствовал, как в штанах протестующе дернулся мой член.

— Я только хочу тебя немного потрогать, — ответила она глубоким сексуальным голосом.

Её маленькая ладошка скользнула мне в джинсы и сжала уже затвердевший член. Она высвободила его из штанов и снова крепко сжала. На её лице появилась сексуальная улыбка.

Я шумно выдохнул, когда её губы, мягко касаясь моей груди, спустились вниз и задержались на животе. Сначала её язык выписывал озорные узоры, а затем скользнул вниз и накрыл головку моего пульсирующего члена. Я застонал. Элис посмотрела вокруг, наклонилась ниже и, когда заглотила мой член целиком, от неожиданности я чуть не подпрыгнул. Она начала напористо отсасывать, и я закатил глаза.

— Элис, Господи, Элис, Боже... малышка, погоди... остановись!

— Что?! — ошеломленная, она уселась себе на голые пятки.

— Господи, женщина, — я немного поднялся, удерживая её ладони в своих, — ты сосёшь мастерски, да так, что улетают мозги, но давай ты немного сбавишь напор... Хотя бы вначале, хорошо? Полегче.

— Слишком сильно? — спросила Элис, широко открыв глаза. Она крепко сжала меня, и моя голова непроизвольно откинулась назад. Элис аккуратно заглотила мой член снова, и от нахлынувших ощущений я чуть не заплакал. Рот у этой женщины творил чудеса. Я кончил через несколько минут, и она упивалась хорошо проделанной работой.

Я уставился на Элис, такую прекрасную и притягательную. Я не заслуживал её, но было видно, что Элис любила меня, и, чёрт возьми, именно это мне было нужно сейчас. Эта женщина была для меня идеальной.

— А теперь отвези меня домой и нагни меня там, — сказала она, схватив меня за воротник рубашки. — И я хочу жёстко, Рейф.

Да, само совершенство.

16 глава

Рейф

Энди слегка ударил одним пальцем по внутренней стороне бедра, и посланный мной мяч был отбит. Последнее время мы плохо работали в паре. Вся команда, даже мой менеджер Джон, не могли поверить, что мы настолько отвратительно отрабатывали подачи. Сезон проходил месяц за месяцем, и с каждым днем, так и не получив звонка, моя уверенность таяла, но я старался этого не показывать. Когда я запорол ещё один крученый мяч, Энди снял свою маску и направился ко мне.

— Рейф, за последние семь игр всего двенадцать подач, — прошипел он. — Так не может дальше продолжаться.

— Я не чувствую игру.

— Встряхнись, — приказал он, посмотрел вниз и ковырнул бутсой грязь. — Доверься моему сигналу и помни план игры. — Энди наклонился ко мне. — Хортон ждёт не дождётся, когда можно будет рвануть вперёд.

Энди поднял на меня невозмутимый взгляд, и по его бесстрастному выражению лица я понял всё, что он не сказал.

— Я понял. Поехали, — сказал я, пнув в него кусок грязи.

Энди начал уходить, но затем неожиданно развернулся:

— Ты здесь не один.

Он пошел обратно на свою базу и стал в позицию, когда к нам вернулся Хортон.

Попытавшись привести мысли в порядок, я глубоко вдохнул и, быстро оглянувшись, увидел, как медленно, чуть ли не ползком, двигался игрок первой базы. Чтобы выиграть время, я сделал предупредительный бросок. Подняв по очереди плечи, я оглянулся на Энди и увидел, что он снова прижимал к своему паху указательный палец.

Приготовься покупать юбочку, Хортон. Скоро я тебя поимею, сучёныш.

В моём пристальном взгляде была только угроза. Хортон никогда не смог бы понять, что я собирался сделать. В ответ на сигнал Энди я резко кивнул и метнул мяч в его перчатку.

Страйк.

Я ухмыльнулся, когда бьющий выругался и вышел из дома (прим. пер. — название одной из баз).

Вернувшись обратно, он с насмешкой замахнулся битой.

— Как насчет каблуков в придачу к юбочке? — пробурчал я, заводясь.

Страйк.

Сначала послышался вопль Элис, следом заволновалась и зашумела толпа, и я снова усмехнулся.

Я слышу тебя, малышка. Этот мяч для тебя.

Я низко бросил мяч и, наблюдая за бесполезной попыткой Хортона его поймать, с удовлетворением приложил перчатку к паху.

Тебя только что отымел Хембри. Проходи! Не задерживайся!

***

Когда не прекращавшийся на моей кухне грохот вышел на качественно новый уровень, я откинул голову на спинку кресла и закатил глаза.

— Прости, — резко кинула Элис из кухни, пока я, удобно устроившись в своем мягком кресле с перчаткой в руке, наблюдал за победой «Сокс» над «Блю Джейс». Элис начала что-то шинковать, и я, чтобы перекрыть этот звук, увеличил громкость. После насыщенного встречами дня Элис, вернувшись с совершенно новым воком и сумкой, наполненной всякой фигнёй, которую я никогда не видел, объявила, что сегодня она будет су-шефом. Увидев, что она собиралась готовить, я поспешно ретировался и согласился отдать ей свою кухню на растерзание.

Через два часа, в течение которых только и слышно было, как Элис что-то шинковала и периодически произносила «хм-м», она вышла из кухни в фартуке с изображением бейсбольного мяча, надетом на голое тело. Я был почти уверен, что советы «как стать горячей и сексуальной девушкой» или что-то в этом роде она нашла в интернете. Или же она недавно обедала в японском стейк-хаусе и решила попробовать приготовить самостоятельно. В любом случае меню казалось чертовски сложным.

Еще один громкий звук заставил меня повернуться в кресле и оглянуться. Элис стояла с другой стороны кухонного стола и, чтобы не рассмеяться, сжимала губы.

— Ну серьезно, женщина, — начал было ворчать я, пока не увидел выглянувший из-под крошечного фартука сосок. Элис проследила за моими глазами и поправила фартук.

— Десерт будет позже.

— Ужина вполне хватит.

— Хорошо, я подожду, пока закончится игра, — буркнула она, и её голова исчезла где-то в шкафчике под раковиной.

— Что ты ищешь?

— Уже нашла!

Через несколько секунд её девственная попка во всём великолепии появилась рядом с экраном телевизора, и Элис с тряпкой в одной руке и полиролью в другой принялась вытирать книжные полки. Теперь я точно был уверен, что это был Гугл. Она, наверняка, ввела запрос «пять способов заставить вашего мужчину страдать от стояка весь день».

Я подумал было запротестовать и заявить, что ей не нужно здесь убирать, но, скользнув взглядом по изгибам её загорелых ног, постепенно светлевшим бёдрам и кремово-белым округлостям повыше, я так ничего и не сказал. Задняя часть фартука прикрывала только полсантиметра её кожи чуть выше попки. Я посмотрел на её узкую спину и потом поднял взгляд выше, к её нежной шее. Несколько секунд потребовалось, чтобы мой член встал по стойке смирно, и я бросил перчатку в корзину для газет рядом с креслом. Убирая полки, Элис слегка наклонилась.

— Ты не вытираешь пыль. Ты хоть представляешь себе, из чего она состоит? — Элис, оглянувшись, бросила на меня осуждающий взгляд. — Мертвая кожа и миллион других отвратительных вещей. И где твои книги, Рейф? — продолжила она, поднимая разные памятные вещи и вытирая полку тряпкой.

Игру прервали на рекламу с какой-то убогой попсовой песенкой. Элис немного повиляла попкой, и моё тело напряглось. В течение считаных секунд целью моей жизни стало очутиться внутри неё, и когда закончилась реклама, и попка Элис остановилась, я нахмурился. Совершенно ошеломлённый пронёсшимся в голове миллионом сценариев возможного окончания этой сцены, я потянулся к своему мобильному телефону. Я нажал кнопку случайного воспроизведения, и послышалась песня The Weeknd «Часто». Я выключил звук телевизора и увеличил громкость на телефоне. Элис замерла, а я стал ждать, ухмыляясь, как волк на овечку.

Она ещё раз посмотрела через плечо и, казалось, смутилась. Элис в этом чертовом фартуке выглядела идеально, и в тот момент я мог сделать только одно — продолжать сидеть. Наши глаза встретились, и я с вызовом и одновременно ободрением выдвинул вперёд подбородок. Элис медленно выдохнула и, не отводя от меня взгляда, стала медленно покачивать бедрами. Уставившись на неё, я облизнул губы, прикусил нижнюю зубами и снова ободряюще кивнул. Избавившись от тряпки и полироли, Элис хихикнула, повернулась лицом к книжной полке, положила на неё руки ладонями вниз и начала… взрывать мне гребаный мозг. Я, как зачарованный, смотрел на покачивающуюся в такт попку идеальной формы. Впервые в жизни я видел, чтобы это делали настолько сексуально. Когда Элис, практически полностью склонившись над полкой, отставила попку назад, продолжая тянуть время и соблазнять, я расстегнул пуговицу на джинсах и вжикнул молнией. За хороший ритм я собирался её наградить, показав свой собственный ритм.

Элис медленно выпрямилась и оглянулась. Увидев, что я дрочу, у неё отвисла челюсть. Она продолжила двигаться, поглаживая своё тело ладонями, а я сильно сжал свой член и двигал рукой в её ритме. Но когда Элис начала уже совсем откровенно меня дразнить, движения моей руки стали быстрее.

— Не останавливайся, — сказал я решительно, продолжая двигать рукой и сжав зубы в предвкушении, когда наконец смогу погрузиться в её нутро.

Элис очень старалась и делала всё, чтобы я не отводил от неё взгляда. Решив окончательно сорвать мне крышу, она взялась за боковые стенки книжного шкафа и выгнулась назад. Её глаза расширились, когда она, вскрикнув от удивления, поняла, что книжный шкаф начал падать на неё сверху. Я вылетел из кресла за пару секунд, но всё равно не успел. Шкаф уже накрыл Элис. Мой член мгновенно обмяк, а сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Я поднял предмет мебели и внимательно осмотрел Элис с головы до ног.

— Вот чёрт! — воскликнул я и бережно поднял ей голову. Элис смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Я быстро осмотрел её тело, а потом спросил: — Где болит?

Лицо Элис скривилось, и она залилась истерическим смехом. Я тяжело вздохнул, обнял её и осторожно прижал к себе.

Через несколько минут Элис перестала смеяться и снова начала на меня ворчать.

— Если бы у тебя, тупой ты спортсмен, на полках было хотя бы несколько книг, то шкаф не упал бы... Я даже немного описалась.

Я тихо засмеялся и опустился рядом с ней на ковер.

— Ты уверена, что все в порядке?

— Я в норме, — прошептала она. — Чёрт, такой шикарный секс сорвался.

— Ну, — начал я уверенно, уставившись на показавшийся из-под её фартука сосок, и провёл по нему подушечкой пальца, — мы еще не закончили.

— Ага, мне так больше не кажется, — сказала, сморщив нос, Элис. Мы улыбнулись друг другу, я притянул её к себе и окинул взглядом: — Что же мне с тобой делать?

Элис посмотрела на меня с надеждой:

— Всё?

***

Элис вела машину, улыбаясь и взволнованно переводя взгляд с меня на дорогу и обратно. Этим утром она рано разбудила меня, взяв в свой идеальный рот мой член. А потом был завтрак в постель с тостами и «Нутеллой». Ну, той, что осталась в банке. Я поднял глаза и увидел, как она постукивала пальцами в такт «Славе любви» Питера Сетера. Не удержавшись, я тихо засмеялся тому, как она вопиюще пренебрегала всем, что было свойственно нашему поколению. Будто прочитав мои мысли, Элис, защищая свой плейлист с песнями из фильмов, выпалила:

— Это лучше, чем слушать твой дэт-метал в «Джипе».

— Это не дэт-метал.

— Он громкий и отвратительный.

Я покачал головой и нахмурился.

— То были «Фу Файтерс» (прим. пер. — название американской рок-группы, в дословном переводе — «борцы с нечто», также их называют НЛО).

— Что именно значит «Фу»?

Не в силах придумать сходу разумное объяснение, я посмотрел на Элис и сказал:

— Разве не очевидно? Они сражаются с «фу».

На что Элис засмеялась так заразительно, как мне нравилось.

— Ты же погуглишь это позже, верно?

— Да, — сказала она, когда её смех затих.

Я взглянул на девушку и задержался на её прекрасном профиле, который освещали лучи утреннего солнца. Её волосы были собраны в немного растрёпанный пучок. Одета она была в футболку с надписью «Я люблю Джейка Райана», темные джинсы, прекрасно обтягивавшие её идеальную фигуру, и кеды. Я подумал, что нужно бы заменить ей эту футболку. Тут Элис, взглянув на меня, широко улыбнулась:

— Почти приехали!

Несколько километров назад я видел табличку с указателем «Аэропорт» и почти догадался, каким мог быть сюрприз, но молчал. Я рассматривал изгиб её тонкой шеи, идеальную форму подбородка и губ. Её черты были очень женственными. Даже крошечные ушки были прекрасны.

— Чего ты уставился на меня?

— Потому что хочу. Да и ты тоже на меня постоянно пялишься.

Элис начала было бормотать что-то в оправдание, но я схватил её ладонь и прижал к своему паху.

— И мне это нравится.

Она посмотрела на меня со смущенной улыбкой и хитро кивнула.

Я устроился на сиденье поудобнее, почти упираясь макушкой в тонкую обивку крыши салона.

— Такой большой мальчик, — прошептала она с намёком. И этого хватило, чтобы дать волю моему воображению. Элис меня возбуждала до чёртиков. Боль в груди совпала с пульсацией моего члена. Мы только недавно занимались сексом, но я снова её хотел. И так будет всегда, в этом я был уверен.

— Запомни эту мысль, — сказала Элис, будто поняв, о чём я думал, и съехала с шоссе. Через несколько минут мои догадки подтвердились: мы припарковались в нескольких метрах от крохотного самолета, который по размерам был не намного больше её «Приуса». — Мистер Хембри, сегодня вы будете помощником первого пилота. Согласны?

Я молча пялился на её тело, которое просто светилось от счастья. Я кивнул и проглотил тугой клубок эмоций, который появился у меня в горле уже второй раз за это утро. У Элис получалось дать мне ощущение... всего, и не маленькими порциями, а всё и сразу. И это ощущение было потрясающим. Элис всё также заставляла меня нервничать, но эта нервозность не выбивала из колеи. А наоборот, затягивала, как настоящая зависимость.

— Ну что, пошли, умник, — Элис подмигнула мне и направилась к самолёту, где нас уже ждал какой-то мужчина. Элис вышла вперёд и тепло его поприветствовала. Я догнал её и придирчиво осмотрел маленький самолет. Он казался совсем крохотным, и внутри зашевелилось небольшое беспокойство. Элис взглянула на меня и кивнула мужчине, который представился Байроном.

— Эта детка заправлена под завязку. Вас будет вести четвертая вышка.

— Спасибо, Байрон.

Байрон кивнул и повернулся ко мне.

— В этом году вы прямо на кураже. Я — ваш фанат, — сказал мужчина, пожав протянутую мной руку.

— Спасибо, я очень признателен.

— Не думаю, что в следующем месяце получится отыграть также.

Элис выглядела обиженно, но я ей самоуверенно подмигнул:

— Поживём — увидим.

Она вдруг поняла, что мужчина хвалил меня, и затем я увидел, как на её лице при мысли о моём возможном отъезде промелькнула тень страха. Тень исчезла так же быстро, как и появилась, но я успел заметить.

— Так, что вы думаете о Колумбии в этом году? Тот…

— Сэр, — сказал я, перебивая.

— Зовите меня Байроном.

— Байрон, если вы не против, я собирался провести это утро со своей девушкой и больше ни о чём не думать.

Он бросил взгляд на потрясённо молчавшую рядом Элис. На его лице появилась улыбка, и он подмигнул мне.

— Понял.

— Я передам через Элис несколько билетов.

— Это не обязательно.

— Для меня это не проблема, — сказал я, обхватив рукой её талию. — Готова, малышка?

Элис кивнула, сказала несколько прощальных слов Байрону, и мы направились к маленькому самолету.

— Рейф, не обязательно было это делать, — ворчливо сказала она, когда мы взошли на борт и, усевшись, пристегивали ремни безопасности. Элис протянула мне гарнитуру. — Я не против разговоров о бейсболе. Это же твоё дело.

— Элис, я не думал о бейсболе всё утро.

Казалось, она была довольна, потому что глянула на меня с гордостью и волнением.

— Готов?

— О боже, да.

Элис завела двигатель и начала щёлкать разными кнопками и ручками управления. Я видел, что, попав в свою стихию, она была совершенно расслабленной. Элис произнесла в гарнитуру несколько фраз и с лёгкостью вырулила на большую взлетно-посадочную полосу. Я слегка ошеломлённый и глубоко впечатлённый откинулся в сиденье назад. Элис посмотрела на меня и сказала:

— Ты, вроде, немного нервничаешь.

— Я в порядке.

— Ты мне доверяешь?

Всё дело было именно в нём, доверии. И хотя я был уверен, что она спрашивала о своих навыках пилота, я, не раздумывая, ответил: «Да». Вопрос заставил меня вздрогнуть.

Элис с видимым удовольствием потянула рычаг управления на себя. Мы начали набирать скорость, взлетно-посадочная полоса под нами побежала быстрее и, ощущая каждую трещину в асфальте, я почувствовал в теле выброс адреналина, и мои мысли заметались. Как только самолет поднялся в воздух, из наушников послышалось моё учащенное дыхание.

— Рейф, ты в порядке? — осторожно спросила Элис, бросив быстрый взгляд в мою сторону.

— Всё хорошо, малышка, — заверил я её. Мы набирали высоту.

— Ты слегка позеленел, — тихо засмеялась она, и в её голосе были и нежность, и веселье.

Я понял, что сжимал свои шорты до побелевших костяшек. Я разжал ладони и стал рассматривать проносившуюся под нами землю. Слева прозвучал спокойный голос, и я поднял глаза на его прекрасную обладательницу.

— Думаю, пришло время увидеть Чарльстон таким, каким вижу его я.

Уверенно управляя самолётом, Элис с лёгкостью провела его над барьерными островами, одновременно указывая в окно и рассказывая мне то, что даже я, местный, не знал. Я смотрел на свой город с высоты птичьего полета и видел его совершенно другими глазами. Мне потребовалось совсем мало времени, чтобы понять, что Элис имела в виду. Вытащив из кармана телефон, я сделал несколько снимков болота и гавани. Затем сфотографировал утреннее солнце, которое поднималось из-за протянувшегося чуть более чем на три километра моста Артура Равенеля младшего.

— Просто невероятно, — заметил я, когда Элис снизила самолет, давая мне возможность рассмотреть много интересного. Полуостров казался меньше, и земля под нами выглядела скорее какой-то таинственной территорией, а не знакомым местом, где можно было путешествовать пешком, не рискуя потеряться.

— Элис… ух-ты!

Я не сводил глаз с города. Элис повела самолёт дальше вглубь полуострова и указала на дом Голландки, который был теперь не больше точки на радаре. Прилипнув к окну, я слушал её возбуждённый голос. Элис рассказывала о своём увлечении самолетами и том, что ей очень нравилась мысль, что нечто, казавшееся в своё время таким невозможным, сейчас стало реальным и повседневным. Ей нравилась мысль, что в начале дня она могла быть в одном месте и климатическом поясе, а в конце дня приземлиться в каком-нибудь другом, совершенно непохожем месте. Её увлечённость миром и его культурой подпитывали Элис так же, как и сам самолёт, давая возможность прочувствовать их вкус. В воздухе ей казалось, что она могла всё. Можно было покорить целый мир, и, она делала это, паря над ним. Я понимал, почему Элис так любила полёты. Когда исход игры зависел от моей руки, у меня было такое же чувство.

Шасси прикоснулись к асфальту слишком скоро. Элис умело приземлила самолёт и благополучно зарулила обратно в ангар.

Самолёт остановился и двигатель заглох. Я взглянул на Элис. Мы отстегнули ремни, и, несмотря на слабые протесты, я потянул девушку и усадил себе на колени.

Она смотрела на меня с широкой улыбкой и, казалось, чувствовала облегчение.

— Тебе понравилось.

— Мне очень понравилось, — сказал я уверенно. Я снова почувствовал, как к горлу подкатывал комок, а грудь становилась невероятно большой, будто наполнялась ею, Элис. С той же уверенностью я посмотрел на неё и, не задумываясь, выпалил: — Я доверяю тебе, Элис. Я никому на свете не верю, но тебе доверяю.

Я видел, как она приоткрыла свои идеальные губы, будто собиралась что-то сказать, но затем взглянула на меня с нежностью и передумала.

— Что?

— Ничего, я просто... знаю, что... тебе было тяжело сказать это вслух.

Я отрицательно покачал головой:

— Не тебе, уже нет.

— Почему?

— Потому что ты — самая невероятная, самая искренняя и самая прекрасная женщина. — Она опустила голову, и я поднял её подбородок так, чтобы мы смотрели друг другу в лицо. Я заключил её в объятия, и Элис крепко обняла меня в ответ. — Ты больше не одинока, Элис, и никогда больше не будешь одинока. Ты слишком хороша для мира вокруг. И ты слишком хороша для меня. — Её губы снова открылись, на лице появилось удивление, и по щеке тихо скатилась слеза. — Но я люблю тебя, и будь я проклят, если близко подпущу к тебе кого-нибудь.

Вместе с пониманием, что в будущем я не всегда смогу быть с ней рядом в нужный момент, пришло разочарование. Когда Элис почувствует себя перекати-полем и захочет стабильности — захочет, чтобы я был рядом, — возможно, такое будет не всегда возможно. Потому что Элис одинаково сильно жаждала приключений и хотела иметь настоящий, свой собственный дом. И в этом вопросе мы были с ней похожи.

Конечно, с моей стороны просить принять меня таким, как есть, и с тем временем, которое я мог дать, было эгоистично, но я хотел её так сильно, что даже не смог бы объяснить или выразить. Элис была очень сильной и такой способной. Временами она была настолько независима, что не верилось, что ей вообще кто-либо в этом мире нужен. Но она доверяла мне, она присматривала за мной, и когда мы были вместе, я чувствовал, что я был ей нужен. Элис имела всё то, что я хотел, но даже не надеялся найти в женщине. И когда она обняла меня за шею и с той же страстью и нежностью поцеловала, все сомнения исчезли. Это Элис. Это могла быть только Элис.

17 глава

Элис: Ты веришь в Бога?

Рейф: А что?

Элис: Мне просто интересно.

Рейф: Давай поговорим об этом после секса.

Элис: После секса ты всегда засыпаешь.

Рейф: Точно.

Элис: Рейф!

Рейф: Да, я верю в Бога.

Элис: Спасибо.

Рейф: Что гуглишь?

Элис: Продолжительность жизни.

Рейф: Зачем?

Элис: Мне интересно. Муха-поденка живет меньше всех — всего один день. Так грустно.

Рейф: Ужасная трагедия.

Элис: Что бы ты делал, если бы жил только один день?

Рейф: Я уже так живу. Каждый день. Играю с мячом, а потом даю тебе поиграть со своими шарами :)

Элис: Не могу поверить, что ты написал такое.

Рейф: Да ну! Можешь.

Элис: Я перешлю твое сообщение своей маме.

Рейф: Напиши ей, что мы даже можем отправить фото в доказательство. Новый вид открытки.

Элис: У-у, даже не думай. Тебе не хватает романтики, Рейф.

Рейф: Элис, прямо сейчас моя рука отмокает в ведре со льдом. У меня ужасно болят задница и бедро — в меня только что попали мячом. У меня потрескались губы и на ноге сломан палец, чёрт бы его побрал. Мы можем поговорить о Боге, продолжительности жизни, моих яйцах и отсутствии романтики, когда я вернусь домой?

Элис: Хорошо… не нужно было отвечать. Поскорее возвращайся. У меня есть пара вопросов и вазелин. Думаю, после хорошего минета ты почувствуешь себя лучше.

Рейф: Люблю тебя.

Элис: Дольше всех на планете живет гренландский кит… если тебе было интересно.

Рейф: Не было.

Элис: Теперь ты знаешь.

Рейф: И всё равно бесполезная информация.

Элис: Я учу тебя.

Рейф: Бесполезным фактам, которые никогда не пригодятся?

Элис: Господи, как же с тобой трудно.

Рейф: Ага, повторюсь: рука во льду, боль в заднице, сломанный палец, пересохшие губы.

Элис: И как физическая сила тебе сейчас помогает?

***

Рейф: Малышка, я в автобусе, еду домой.

Элис: Я хочу жестко.

Рейф: Ты превратилась во всезнайку-извращенку.

Элис: Без разницы, только жестко.

Рейф: С удовольствием. Я захвачу наручники, верёвку и анальные игрушки.

Элис: Мне нужно кое-что проверить.

Рейф: Как только проверишь, сразу же возвращайся. Просто просмотри, как обычно, одно из своих порно.

Элис: Ты смотрел историю моих поисков!

Рейф: При каждом возможном случае. Ты хорошо заметаешь следы, так что приходится просматривать ее в ванной, когда ты не видишь. Ты что, на самом деле искала информацию, какой средний размер пениса?

Рейф: И что? Никакой подколки в ответ? Уже не вернешься? Ну, теперь-то ты знаешь, что в лотерее с пенисами ты вытянула выигрышный билет☺

***

Рейф: Мне так хочется увидеть твоё лицо. И заглянуть в твои прекрасные карие глаза.

Элис: Мне жаль, что так вышло с игрой.

Рейф: К черту игру. Я хочу, чтобы ты была здесь. Я хочу быть в тебе. Впереди ещё две игры, и погода — дерьмо.

Элис: Тогда я приеду.

Рейф: Правда?

Элис: Да, уже собираюсь.

Рейф: Серьёзно приедешь? Это же четыре часа на машине и уже поздно.

Элис: Пиши адрес.

Рейф: Малышка, слишком сильный дождь.

Элис: Ты хочешь, чтобы я спросила у Энди?