Всё получится!

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Быть девственницей вовсе не так замечательно.

А значит, Норе Бейли требуется изменить положение дел, разве не так? Вопрос только в том, кто именно поможет ей избавиться от пояса целомудрия. Как говорится, нелегко найти иголку в стоге сена.

Нора наблюдала за людьми, проходящими мимо сверкающей витрины ее кондитерской в Тесоро, штат Калифорния. Стояло прекрасное весеннее утро. Оценивающим взглядом она рассматривала мужчин, шествовавших по многолюдной, хотя и узкой, центральной улице.

Вот Дьюи Фонтейн, лет девяноста, как пить дать; направляется в аптеку напротив. Остановился, чтобы поздороваться с Диксоном Хиллом. Этот – отец шестерых детей и сейчас подыскивает третью жену. Нору передернуло.

Тревор Черч проскользнул мимо на своем скейтборде. Очень мил, но ему, увы, восемнадцать. Паренек сделал вираж и скрылся за углом.

Харрисон Делонг, лет шестидесяти и не в меру подвижный, остановился, чтобы обменяться рукопожатиями и поцеловать детей. Баллотируется в мэры... в очередной раз, а кто же доверяет политикам?

Майк Феллон. Нора вздохнула – нет. Ее взгляд на секунду-другую задержался на нем, пока он вышагивал к лотку с мороженым. Высокий, в полинявших джинсах и темно-красной рубашке с короткими рукавами. На нем потертые ботинки, ветерок развевает темные волосы. Нора не видела его зеленых глаз, но знала, что они полуприкрыты. Он чрезвычайно подозрителен, единственное существо женского пола, которому он верит, – это его пятилетняя дочь Эмили. А вот и она, подбежала вприпрыжку к отцу и ухватила его за руку обеими руками. Майк обернулся и подарил своей хорошенькой дочке одну из своих редких, но обворожительных улыбок.

Безумно жаль, что у Майка она не имеет шансов на успех.

– А ты и не знала? – пробормотала Нора. – Только решилась «сделать дело», и вот не с кем.

Еще в школе она приняла решение хранить девственность до замужества. В то время ей представлялось, что такое поведение будет самым благоразумным, но она не рассчитывала, что ей предстоит стать единственной в округе двадцативосьмилетней старой девой.

Она предполагала закончить колледж, встретить мистера Что Надо, выйти за него замуж и иметь детей. Довольно старомодные, по большому счету, планы. Но она родилась и выросла в Тесоро, прибрежном городке в центральной Калифорнии, где люди до сих пор выпекают хлеб, чтобы добыть деньги на обучение в школе. Где соседи присматривают друг за другом, а двери по большей части не запираются.

Где отыскать одинокого мужчину сложнее, чем низкокалорийное шоколадное печенье.

И вот после окончания школы прошло одиннадцать лет, а она все так же чиста, как в день появления на свет. Идея целомудрия потеряла едва ли не всю свою привлекательность. Нора цеплялась за свой обет все эти годы, хотя обе ее младших сестры уже замужем, у каждой ребенок. Она повторяла себе, что подходящий человек еще появится, но в последнее время возникли серьезные сомнения. Честно говоря, она не из тех женщин, которые могут соблазнить мужчину.

Сестры у нее – маленькие и хорошенькие, она же высокая, чересчур прямолинейная, что ей только во вред, и к тому же упрямая. Она не умеет флиртовать, слишком честна, чтобы играть в игры, и слишком занята, чтобы торчать в барах и танцевальных клубах.

И все же лишь вчера Нора почувствовала настоятельную необходимость покончить с постылой девственностью. Бекки Слоун выходит замуж. Девочка, с которой в свое время Нора оставалась вместо няньки, заказывает ей свадебный торт. Четырехслойный белый шоколадный торт с розовыми и желтыми розочками. Бекки (точнее, ее мама) не останавливается перед любыми расходами. В свои девятнадцать Бекки помолвлена во второй раз, и Нора готова спорить, что номер первый еще не получил отказа.

Именно тогда Нора задала себе вопрос: для кого она бережет девственность? Если дела пойдут так и дальше, у нее есть шансы быть похороненной в первозданной чистоте, а на ее надгробии будет начертано: «Возвращается нераспечатанной». Гнетущая перспектива. Так что она решила оставить позади такую ценность, как целомудрие.

В конце концов, сколько можно требовать от женщины?

Ясное дело, вчера за обедом она обсудила свое решение с Молли, лучшей подругой, упомянув встречу с Бекки Слоун.

– Бекки Слоун? – повторила Молли. – Помнится, в детстве она не умела завязывать шнурки.

– Я знаю. Видишь, какие мы с тобой старые!

– Господи, это же для тебя унизительно! – воскликнула Молли и сделала очередной глоток коктейля. – Бекки выходит замуж, а ты сидишь тут чистая, как свежевыпавший снег.

– Да, спасибо, – произнесла Нора, – мне стало гораздо лучше.

Молли содрогнулась.

– Извини.

Зеленоглазая, рыжеволосая, коротко стриженная Молли похожа на фею. Удивительно, но ей очень идут задорные кудряшки. Подруга, преданная Норе до мозга костей, забавная, беспокойная, обладающая незаурядной изобретательностью, она основала фирму по производству поздравительных открыток, которой и управляет из собственного дома. К тому же ей выпало стать матерью очаровательной шестимесячной малышки и женой городского шерифа, который буквально боготворит ее.

– И когда свадьба? – поинтересовалась Молли.

– В следующую субботу.

Рыжие брови взметнулись вверх.

– Так скоро...

– Ну да. – Нора помешала соломинкой в стакане. – Если честно, Бекки не очень хорошо выглядела. Похоже, у нее неважно со здоровьем.

– Н-да... Может, у нее есть особые причины спешить со свадьбой?

– Представления не имею, – призналась Нора. – Но если Бекки беременна, это означает, что она намного обогнала меня.

Молли с улыбкой покачала головой.

– Соревнуетесь?

– Нет. – Нора со вздохом откинулась на спинку стула. – Просто когда-то я присматривала за ней, а теперь она начинает настоящую жизнь, а я...

– Должна печь рулет с корицей.

– Вот именно.

– Ты знаешь, мне свойственно бурчать: «Я же тебе говорила», – призналась Молли, – но только не сейчас. Я должна сказать тебе, Нора, что ты сама виновата. Тебе отлично известно, что мужчины избегают девственниц как чумы. Они считают, что старые девы не в меру романтичны. И стремятся оградить мужчину частоколом.

– Это точно.

Следовательно, чтобы найти мистера Что Надо (если только он существует), ей необходимо избавиться от девственности. Несомненно, у женщины с опытом больше шансов на успех.

В глубине бара старенький проигрыватель развлекал посетителей мелодиями шестидесятых. Вдоль одной стены расположились кабинки с табуретами, обитыми потрепанной красной материей. На каждом столике горела свеча – для создания интимной атмосферы. Правда, за долгие годы романтических деталей обстановки в баре значительно поубавилось, и теперь свечки торчали ни к селу ни к городу на фоне голых стен и обшарпанной мебели.

Нора и Молли выбрали столик в дальнем конце зала, в полумраке, созданном, в частности, свисающими с потолка шелковыми гирляндами. Несколько табуретов у стойки бара оккупировали завсегдатаи, а влюбленные пары уютно расположились в кабинках.

Нора вздохнула, отвела взгляд от самой нежной парочки и без улыбки посмотрела на подругу.

– Значит, теперь мне остается сделаться бывшей девственницей.

– Разве я не твердила тебе то же самое последние пять лет?

– Ты обещала мне обойтись без всяких «я тебе говорила».

– Прости. – Молли подняла ладони, словно готовясь произнести торжественную клятву. – Я больше никогда не буду напоминать тебе о том, что ты слишком долго шла к своему решению, а за это время одинокие, свободные мужчины в Тесоро практически вывелись. Так что добычу тебе стоит поискать вне родных краев. Кто знает, может, кого и встретишь в городе!

Нора изобразила улыбку. Если и есть в жизни что-то, в чем она уверена, так это в безукоризненной честности Молли. Молли будет откровенна даже тогда, когда Норе не хочется ее слушать.

– Ладно, мне уже легче.

– Тебе обязательно будет легче, – пообещала Молли, допивая свой коктейль. – Как только ты одолеешь этот маленький барьер.

– Маленький?

– Ну да, не такой уж маленький... Но мы найдем нужного человека. Вот подожди, увидишь. Ты как-никак не старая дева, по крайней мере пока.

Нора содрогнулась – жутковатая мысль. Перед ее внутренним взором вдруг предстала она сама сорок лет спустя. Она живет в одиночестве, точнее, в обществе дюжины кошек, которые ползают по диванам, покрытым кружевными покрывалами. Нет уж, такая жизнь ей не нужна. Ей нужна семья, любовь. И давно пора отправляться на поиски всего этого.

– Я же в состоянии...

– Бесспорно.

Но Нора не успела толком расслабиться, как услышала новый вопрос Молли:

– Каков лимит времени?

– Лимит времени?

Молли кивнула.

– Я тебя знаю, дай тебе микроскопическую возможность, и ты себя отговоришь, ты не сдвинешься с места, если тебе не поставить жесткие временные рамки, будешь опять сидеть и дожидаться своего мистера Что Надо.

– А ты в самом деле думаешь, что этот мистер Что Надо существует? – тихо спросила Нора.

В глубине души она была уверена, что для каждого человека где-то существует его половинка. Но чем старше она становилась, тем более умозрительной казалась эта теория.

– Да-а, – протянула Молли после более чем минутного раздумья, – я в это верю.

В легкой улыбке, появившейся на ее губах, мелькнула не то чтобы ревность (ни за что Нора не посягнет на счастье лучшей подруги, которое та обрела с Джеффом), но, может быть, легкая зависть.

– А твой мистер Что Надо? Как он?

Молли усмехнулась.

– Отменно. Сейчас он в кабинете присматривает за ребенком. – Она посмотрела на часы. – Так что я лучше пойду сменю его, чтобы он мог заняться своими делами. Но все-таки... как насчет лимита времени?

– Откуда же мне знать, сколько времени это займет?

– Гм... Скажем, три месяца?

Нора задумалась. Сможет ли она действительно пойти на это? Начать охоту за парнем, который помог бы ей избавиться от тяжкого груза на шее? А если она этого не сделает? Что тогда? Приобретать кошек? Только не это!

– Хорошо, пусть будет три месяца.

– Умница. – Молли улыбнулась. – Ты, дорогая, глазом моргнуть не успеешь, как будешь счастливой. Наберись терпения, и все получится.

Итак, часы начали тикать вчера. От воспоминаний о разговоре с Молли Нора вернулась к действительности. Она быстро пересекла кухню, рывком открыла духовку, достала горячий противень с коричным пирогом, переложила пирог на поднос и легким, привычным движением задвинула в духовку новую порцию. Когда по кухне разнесся аромат горячего ореха, Нора облокотилась о мраморную стойку и огляделась.

Помещение небольшое, но оборудованное лучшей техникой, какую только Нора могла себе позволить. За несколько лет она успела приобрести имя в Тесоро, ее выпечка пользовалась такой популярностью, что покупатели приезжали к ней даже из Кармеля и Монтерея. Бизнес процветал, и теперь она жила в великолепном кирпичном доме всего в одном квартале от кондитерской вместе с родителями и двумя горячо любимыми сестрами. Недоставало только собственной семьи.

И еще было грызущее, неотвязное чувство в глубине сердца.

Она всегда считала, что у нее еще все впереди. В колледже она много занималась, и времени на свидания почти не оставалось. После колледжа она пошла на курсы поваров и кондитеров, затем занялась организацией собственного дела, а когда кондитерская открылась, все силы уходили на то, чтобы сделать управление ею эффективным.

И только теперь она поняла, чего лишилась. Годы мелькали, и Нора не успела даже заметить, что девочки, вместе с которыми она росла, давно замужем и имеют детей. Ее биологические часы (боже, до чего она ненавидит это словосочетание!) бежали все быстрее, и время утекало. Не намерена она создавать семью в сорок лет! Ну и что же, что у многих женщин жизнь складывается именно таким образом! Ее жизнь не должна быть такой.

Как ни приятно быть тетей Норой для племянниц, ей этого мало. И если она желает изменить положение вещей, действовать необходимо сейчас.

Впрочем, в сложившейся ситуации есть и кое-что обнадеживающее. На свадьбу Бекки Слоун явятся все, живущие в радиусе двадцати миль вокруг, так что наверняка будет возможность познакомиться с подходящим одиноким мужчиной.

– Нет, скажи на милость, когда ты последний раз делала маникюр?

Нора высвободила пальцы из руки сестры и осмотрела ногти, действительно далекие от идеального состояния.

– Я была занята. Я, между прочим, работаю.

– Нельзя так погружаться в работу, – отрезала Дженни, снова взяла сестру за руку и принялась орудовать пилкой.

– А что с твоими волосами? – В зеркале возникло лицо Фрэнни, светлые глаза с некоторым ужасом глядели на старшую сестру. – Опять кромсала ножницами?

Нора вздрогнула и свободной рукой попыталась придать сколь-нибудь пристойный вид своей так называемой прическе.

– Мне не нравится слово «кромсать».

– Я, между прочим, визажист, и мне не нравится, что ты вытворяешь со своими волосами.

Сестры... Нора со вздохом перевела взгляд с одной на другую. И двадцатичетырехлетняя Дженни, и двадцатитрехлетняя Фрэнни вышли замуж за мальчиков, с которыми гуляли в школе, и были безоблачно счастливы. Нора не испытывала к ним зависти, но она – старшая сестра и была бы не прочь отведать и собственного счастья. Ее сестры всегда были заодно, как близнецы. Хорошенькие, уверенные в себе, они едва ли не с детского сада пользовались всеобщей любовью, и мужчины соревновались за честь поцеловать им руку.

В сущности, в том, что касается уверенности в себе, Нора проблем не испытывала, но ей всегда было больше свойственно действовать самой, а не наблюдать за матчем с трибуны. Если сестры склоняли окружающих на свою сторону, делая ставку на обаяние, то она в любом споре шла до конца, доводя оппонента до изнеможения.

Так почему же теперь она сидит в скромном салоне рядом с домом Фрэнни и позволяет им вытворять с собой неизвестно что?

Кажется, в этот раз она несколько промахнулась, почему-то решив, что самый быстрый и безболезненный способ обрести нужный имидж – это обратиться за помощью к сестрам. Не уверена, что конечный результат стоит того, чтобы проходить через эту пытку.

– Поверить не могу, что ты наконец доверила мне свою прическу.

– Не увлекайся, – предостерегла сестру Нора.

Фрэнни ответила смешком:

– Не беспокойся, я не собираюсь вводить тебя в мир настоящего стиля.

– Очень смешно.

– Благодарю.

– Боюсь, придется наложить акриловые ногти, – с заметным отвращением произнесла Дженни, – твои собственные безнадежны. Ты их так запустила, что им ничто не поможет.

Нора бросила на нее быстрый взгляд:

– Может, мне лучше сразу отрубить руки?

– Да стоило бы, они у тебя так растрескались, что просто ужас.

Ну, хватит. Одно дело – помощь, и совсем другое – унижение. Нора рывком поднялась.

– Все, я пошла.

Фрэнни удержала ее и перехватила в зеркале ее взгляд.

– Хорошо, мы молчим, но с такими волосами ты отсюда не выйдешь – я должна заботиться о собственной репутации.

– Опять издеваешься?

– Последний раз, честное слово.

– Я тоже обещаю. – Дженни умоляюще взглянула на сестру в зеркало: – Ну, пожалуйста, останься, нашими стараниями ты еще затмишь невесту.

Нора опустилась в кресло, напряжение исчезло.

– Это совсем нетрудно, – снова хохотнула Фрэнни, – Бекки будет спотыкаться по пути к алтарю. Естественное утреннее недомогание.

– Ее мать утверждает, что у нее грипп, – заметила Дженни.

– Ну да. Девятимесячный вирус.

Дженни перешла к другим местным сплетням, но Нора больше не прислушивалась к голосам, она прикрыла глаза и вознесла к небесам беззвучную молитву о том, чтобы «колдовство» ее сестер оказалось действенным.