Всего одна смерть, чтобы обрести счастье. Книга первая

Глава 3. Изабелла

Как же меня все достало! И этот насквозь гнилой мир, и его обитатели. Особенно их женская часть. Прошло уже четыре года с тех пор, как меня поселили в тело эльфийской вдовы, по странному стечению обстоятельств являющейся моей тезкой. Я посмертно возненавидела ее всей душой. Пришла в ужас, когда очнулась среди изуродованных и окровавленных тел. Сначала думала, что кровь на моем теле и одежде принадлежит мне, но вскоре поняла, что это не так. Я была с ног до головы забрызгана кровью трех мужчин, что висели привязанными за руки к потолку, а хлыст в моих руках недвусмысленно намекал на то, кем является палач. Уже после выяснилось, что эта эльфийская мразь так заигралась, что поскользнулась на образовавшейся луже крови и, упав, ударилась виском об угол стола. Так она и сдохла. Жаль, что не мучилась.

И очнулась я, сначала пронзительно завизжав, испугавшись открывшейся картины, а после разревелась, судорожно бегая между мужчин, проверяя их бессознательные тела на наличие пульса. Все были, к счастью, живы, но только один из них пришел в сознание от моего прикосновения. В его глазах я увидела ненависть, страх и обреченность, направленные на меня. Зарыдав еще сильнее, сбивчиво причитала, как мне жаль, что постараюсь помочь, просила, чтобы он держался. И все это под настороженным, неверящим взглядом невероятных серых глаз на исполосованном шрамами лице.

Поняв, что своими силами я не справлюсь, выбежала в коридор, зовя на помощь, не боясь, что сейчас появятся свидетели и меня, вероятно, посадят за решетку за подобное зверство. Но появившиеся мужчины, что смиренно упали на колени передо мной, даже слова не сказали, чтобы выразить свое отношение к случившемуся. Все, что я от них услышала:

– Приказывайте, госпожа.

Находясь на грани истерики, я слезно объясняла, что нужно срочно вызвать врача, чтобы помочь мужчинам из пыточной.

И что, думаете, они прям помчались выполнять мое пожелание? Счас!

– Госпожа желает лечить рабов? Это будет дорого, – заметил один из них, мазнув безучастным взглядом по телам истерзанных мужчин.

– Да, мать вашу, госпожа желает лечить рабов! – рявкнула я, не сумев сдержаться, чем вызвала священный ужас в глазах мужчин.

Да твою ж! Мне этот мир уже отчаянно не нравился!!! Правда, спорить они более не стали и выполнили мою просьбу-приказ.

Через несколько часов я уже беспокойно бегала из угла в угол под дверью одной из комнат, где приказала разместить несчастных. Туда и проводили надменного мужчину, который мне с первого взгляда не понравился, особенно, когда восхитился делом рук «моих».

Через несколько часов немного побледневший маг вышел из комнаты, сообщив, что с задачей справился, и озвучил цену. Признаться, я не совсем понимала, много это или мало, и просто кивнула одному из рабов. Уже потом узнала, что отвалила этому ушастому скоту кругленькую сумму, равную стоимости десяти таких же рабов. О ценовой политике я не сильно переживала, так как, со слов Айне, предыдущая хозяйка моего тела была баснословно богата. Ну, хоть какая-то радость…

На следующий день решила сама проведать пришедших в себя мужчин. Заметив изменения в моем поведении, они занервничали. Я сослалась на свое падение и сильный ушиб головы, без зазрения совести соврав про амнезию.

Так и познакомилась с Киртаном. На меня он смотрел настороженно, словно опасался, что в любой момент я могу его ударить. На мой вопрос, почему они оказались в пыточной, Кирт ответил, что госпоже, то есть мне, не понравилось, с какой стороны ей подали бокал с вином. Другим двоим просто не посчастливилось попасть под горячую руку.

Не знаю почему, но Кирт согласился помочь мне освоиться и вникнуть в дела, которые я умудрилась «забыть». Разобравшись немного в правилах и законах, я даровала свободу всем рабам и заложникам, которые этого желали. Желали практически все. Кроме Кирта. По неведомой мне причине он решил остаться со мной и помогать по мере сил. Так мы и подружились. Именно Кирт и вводил меня в курс дел относительно этого мира. Оказалось, что население здесь делится на классы: элита, средний класс и рабы.

Мнение, что этим миром правили женщины, которое сложилось у меня вначале, оказалось глубоко ошибочным. Женщины были священны, имели особые привилегии, им позволялось практически все, кроме убийства аристократов и детей. На их причуды и извращения просто закрывали глаза. Таким образом, аристократки брали себе в мужья только аристократов и от них рожали, если так вообще случалось. Именно аристократы и управляли государством в то время, как их жены жили на всю катушку, ни в чем себе не отказывая.

Был средний класс. Его население составляло рабочую силу государства. Сюда входили работники производства, сельского хозяйства, армия и так далее. В числе среднего класса тоже встречались женщины, но, так как они выросли в условиях вседозволенности, работать не помышляли и ничему не учились. С удивлением узнала, что, несмотря на наличие нескольких мужей, эти женщины зачастую добровольно становились проститутками. Я вполне серьезно!

Статус неприкосновенности многое им позволял, и, беря деньги с клиентов, часто они утоляли лишь свои потребности, не заботясь о партнере. Бедные мужики порой годами не знали женского тела, потому и приходилось обращаться именно к таким дамочкам, пополняя собой клиентскую базу и делая «кассу».

А были рабы. Рабами становились в нескольких случаях. Например, рождались ими. Обычно так происходило со средним классом. Проститутки без зазрения совести отдавали новорожденных на «рабскую ферму», где детей готовили к будущему служению. Обычно они становились элитными и ценились больше остальных.

Рабом можно было стать добровольно, подписав необходимые бумаги. Не знаю, что могло бы заставить их пойти на этот шаг, но чаще всего темные и светлые так поступали, переходя из среднего класса в разряд рабов. Обычно им приходилось сложнее всего. Они не успевали перестраиваться с относительно вольной жизни на подневольную. Знаниями элитных ученых рабы не обладали, а потому часто погибали в первый год служения: либо их забивали до смерти, либо они сами заканчивали жизнь самоубийством.

А еще рабами становились принудительно. Обычно так поступали с преступниками. Правительство считало, что легче отдать нарушителя закона в рабство и пусть за него отвечают хозяева, наказывая, как хотят, чем посадить его в тюрьму на иждивение. Такие не держались и полугода. Правда, на себя руки не накладывали. Обычно умирали, забитые за непослушание и провинности «нежными» ручками своих хозяек или по их указанию другими.

Вот такая картина мира вырисовывалась…

Уже гораздо позже я узнала, что лицо Кирта обезобразила графиня, которую я мысленно окрестила «Салтычихой». Почему-то чувствовала перед ним вину, словно это не она, а я смогла сотворить подобное. Для меня было очень странным услышать, что Кирт не держит зла. Тогда он предложил оставить это в прошлой жизни и забыть все как страшный сон.

Кирт помогал мне во всем, включая переустройство усадьбы и покупку новых рабов. У меня сердце кровью обливалось каждый раз, когда я бывала на подобных мероприятиях и, забывая о деньгах, скупала всех, кого могла себе позволить. Это не могло не отразиться на финансах. Тратила я куда больше, чем приносил мне доход моего графства. А ведь мне еще приходилось содержать стремительно пополняющуюся армию рабов. К моему удивлению, многие отказались от свободы.

Как мне объяснил Кирт, они просто не знали, как распорядиться свободой, всю жизнь проведя в рабстве. Особенно дети. Дарить им освобождение было подобно издевке. Их бы тут же вновь отправили на невольничий рынок, так как постоять за себя они не могли.

Пришлось думать, как заработать деньги. Тогда я узнала, что, несмотря на то, что Елей – мир магический, удобств для комфортного проживания здесь было до смешного мало. Например, горячую воду могли себе позволить только аристократы, которым ее грели либо на огне, либо с помощью магии. Даже дети мылись в холодной воде!!!

Я рассказала о своих идеях Кирту, и он одобрил их, не выказав почти никакого удивления. Несколько ночей сидела и выписывала все идеи по благоустройству, которые могла вспомнить из своего техногенного мира. За прототип для местных рабских бараков я брала наши общежития. Получилось, на мой вкус, неплохо, а главное практично.

Оставалась другая проблема: кто это станет воплощать в жизнь? Услуги строителей были дороги. И тут совершенно неожиданно вызвался помочь один из моих новоприобретенных рабов. Он сообщил, что муж его прошлой госпожи был инженером и архитектором, а сам парень многому научился от него, так как тот таскал его всюду с собой, нещадно эксплуатируя. Я дала парню возможность проявить себя, и уже на следующий день он предоставил мне очень толковый план по строительству со списком всего необходимого и примерной сметой, а также перечнем имен рабов, которые способны были помочь при строительстве.

Приободренная идеей, я стала методично и дотошно выяснять обо всех умениях и талантах своих новых сожителей. Таким образом мы поставили на поток все, что могла вспомнить, торгуя с другими родами новыми видами одежды (от джинсов и толстовок до бальных платьев), новыми блюдами и рецептами, которые могла вспомнить и принцип готовки которых могла объяснить. Боже, я даже некоторые виды посуды изобрела в Елее! Все, что хоть немного умели мои рабочие, сопоставляла со своим прошлым миром и привносила в новый «гениальные» идеи, такие, как, например, обычный водопровод с банальной душевой. Сначала мы тестировали мои нововведения на территории усадьбы. Если жители были довольны, я поставляла новинки на продажу.

За четыре года я обзавелась немалым капиталом, но без Кирта ничего бы не получилось. Он был моими руками, сам со всеми договаривался, торговал, заключал выгодные сделки. Кирт был поистине гениален! Действуя от моего лица, он меня озолотил. Все воплощалось в жизнь под его чутким руководством. Я же только нещадно плагиатила изобретения моего мира. Чувствовала себя не в своей тарелке, видя, как меня чуть ли не превозносят до лика святых за простые, но необходимые вещи, и ощущала себя обманщицей.

Но я не могла отказать себе в маленьких капризах. Например, любила изредка баловать детей. Банальные игрушки делали их невероятно счастливыми, отчего у меня замирало сердце. Однажды после очередного посещения торгов в моей жизни появился маленький мальчик, с которым судьба обошлась очень жестоко. У него уже была хозяйка, которая его не пощадила и выбросила на торги, как сломанную игрушку. Она его действительно сломала, так как паренек боялся уснуть, опасаясь, что в любой момент, стоит ему отвлечься, кто-нибудь обязательно сделает больно. Тогда я впервые столкнулась с подобной ситуацией и была в тупике. Не знала, как ему помочь и как его излечить. Психология – вообще не моя стезя. Не придумав ничего лучше, я приходила каждый вечер и рассказывала детям сказки из своего детства, чувствуя себя воспитательницей группы, как в детдоме. Дети пришли в восторг, а мальчик очень медленно стал проявлять интерес, потихоньку оттаивая. Только через месяц он доверился своим соседям и мне настолько, что погрузился в сон первый, не дожидаясь, когда уснет последний ребенок, и не прячась под кровать.

Затем я с ужасом выяснила, что все дети безграмотны. Совершенно. Но еще большим открытием стало то, что и рабы не были обучены элементарным вещам и считать умели только до десяти. Пришлось спешно решать вопрос и с образованием.

Не планировала содержать их вечно, тем более что, по задумке Айне, все в скором времени должно было измениться. Я хотела подготовить их к свободной жизни, а после отпустить, не переживая, что обрекаю ребят на новые мучения. Таким образом, обучала детей начальной математике и письму, как и всех желающих взрослых, коих оказалось не мало. Также организовала кружки и практику, где все ученики, невзирая на возраст, обязаны были появляться, помогая трудоустроенным взрослым, обучаясь и определяясь с профессией для будущего.

С работающими взрослыми все было проще. Откладывала на имя каждого раба, которых упорно называла работниками, процент от прибыли, полученной с их помощью. Это было некое подобие зарплаты, которую я копила к моменту «вольной», чтобы, оказавшись свободным, у каждого был стартовый капитал.

С поддержкой Кирта все казалось легким и безоблачным. И жить бы мне в свое удовольствие, но с каждым днем, неделей, месяцем и годом меня воротило от этого мира все больше и больше. То, что я видела, что при этом чувствовала…

Да, совсем забыла сказать: с местными аристократками я тоже познакомилась. После первых таких посиделок два часа блевала и заливалась горючими слезами жалости к тем, кому не смела помочь.

Я не могла раскрыться, не подвергнув себя опасности. Любая необоснованная нестыковка или странность в поведении Салтычихи – появились бы вопросы, на которые не смогла бы ответить. Поэтому я старательно поддерживала репутацию маньячки и любительницы детей. Да, знала, какие слухи про меня ходят, и старательно подогревала сплетни новыми, грязными подробностями, чтобы не только опасались свои, но и не совались чужие. Пока что это отлично получалось. Подозреваю, Кирт приложил свою гениальную ручку и к этому вопросу.

Вот и сегодня я вернулась с очередной встречи с благородными дамами. Уже не блевала, как было в первый раз, но на душе было просто омерзительно. Почему Айне до сих пор молчит? Уже четыре года прошло! Сколько можно?! И где обещанный подарок Айне? Где, я спрашиваю, неземная любовь, которая спасет меня от одиночества? Если она имела в виду то, что любить меня будут дети, а одиночество компенсируется возрастающим в геометрической прогрессии числом рабов, то Айне – просто аферистка!

Так я и оказалась в моем любимом месте. Как бы глупо это ни звучало, но самой одинокой девушке хотелось одиночества. Какая ирония.

Пару раз мой досуг скрашивал Кирт. Мы даже устраивали попойку однажды. Он слушал о всех моих мыслях и переживаниях, но я видела его напряжение, а также отголоски тех чувств, что отразились в его глазах, когда мы впервые встретились. Ему все еще было больно… И он не простил меня. Не знаю, почему Кирт остался со мной, из-за какого болезненного чувства преданности, но с тех пор я старалась больше не позволять себе злоупотреблять его обществом. Очень хотела бы назвать Кирта другом. Возможно, единственным. Но, как оказалось, "дружбой" наши отношения не назовешь. Он все еще видел во мне хозяйку, ту, что измывалась над ним и изуродовала. А я хотела искренних чувств и симпатии. Мне не нужна была показательная, та, с которой рабы «искренне» заверяют своего хозяина, что он самый замечательный на земле. Не хочу…

Так я вновь осталась одна. Под кустом. С бутылкой.

Когда появился новичок с упрямым желанием сбежать, я немного опешила. Но после меня стала забавлять ситуация. Вероятно, половина бутылки крепкого вина дала о себе знать.

Зачем я завела разговор? Сбежал бы, да и черт с ним. Не хочет жить нормально, пусть живет так, как удобно. Судя по его характеристике, побеги у темного в привычке. Может, мазохист? Или ему нравится на торгах бывать в качестве лота? Это идея. Синдром «раба». А что?! Звучит!

– Вы так ничего и не предпримите? – помолчав, словно колеблясь, спросил дроу.

– А чего ты от меня ждешь? – фыркнула я, глотнув и охнув от того, как горло обожгло алкоголем. Так и до пьянства недалеко. Надо завязывать с этими «девчачьими посиделками». Сошлюсь на то, что у меня дома младенцы не топлены. Думаю, они и в это поверят. – Подсаживать не стану. Лестницу тоже не принесу. Сам спустишься, – безразлично отозвалась я.

– Вы не вызовете стражу, чтобы меня остановить?

– Вот еще, – с пренебрежением откликнулась я. – Ты время видел? Они спят наверняка, а дозорные на своих постах. Ты себя слишком переоцениваешь, раз считаешь, что я побеспокою парней из-за твоего побега.

Разговор стал утомлять. Он долго там еще сбегать будет? Одна побыть хочу!

Парень вновь завозился, отчего листва негромко зашумела, а я скривилась:

– Ты настолько бездарен, что не способен спрыгнуть со стены? Не мог бы ты поторопиться? Поражаюсь, как с твоими навыками ты прежде сбегал от хозяев.

Вместо ответа я услышала звук шагов и в нескольких метрах от меня остановился высокий детина со светлыми, почти белыми волосами до талии, очень смуглой кожей, белесыми глазами и удлиненными кверху ушами. Ушами меня уже не удивишь: у самой такие же – а вот его колечки на хрящике мне нравятся. Надо и себе проколоть уши. Когда была человеком, у меня было аж шесть проколов, а здесь все никак руки не дойдут.

– Чего тебе, болезный? – устало буркнула я, закинув голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Капюшон с головы у меня свалился, открывая мокрые после душа волосы в небрежном пучке на макушке. Зрелище, наверное, забавное: пьяная эльфийка в толстовке и с неаккуратным пучком, полным «петухов». Словно я недавно с бомжем за картонную коробку дралась… Хотя какая мне разница, что он может обо мне подумать. Про меня и хуже говорили. Уж я-то постаралась. Страха тоже не было. Только безразличие и полная пустота внутри.

– Почему вы здесь одна? Вас обидели? – спросил этот более чем странный индивид.

– Ага, – хмыкнула я. – Меня-то обидишь, – хохотнула, намекая на свою репутацию. – Ты чего тут трешься? – грубо поинтересовалась. – Сбегать передумал?

– Да, – просто ответил он, внимательно следя за моим лицом. Я задумчиво посмотрела на него и вновь приложилась к бутылке. – Могу принести бокал. Госпоже будет удобнее пить из него.

– Госпожа и сама знает, как ей удобнее, – не церемонясь, съязвила я и отвернулась, ожидая, когда он уйдет. Вспомнила про его рабское воспитание и буркнула: – Можешь идти, если на сегодня нарушение режима больше не запланировано. – Не ушел. – Еще что-то в планах есть? – вскинула бровь. Дроу покачал головой. – Тогда чего до сих пор тут стоишь?

– Я не хочу оставлять вас одну.

Даже подавилась, закашлявшись и проливая на толстовку красное вино.

– Ну твою ж!.. – простонала я. Стряхнула с себя капли и недовольно уставилась на все так же стоящего мужика. – Ох, и откуда ж ты на мою голову-то взялся? – покачала головой. Но видя в его глазах решимость, несмотря на угрозу наказания, похлопала рукой по траве рядом с собой и приказала: – Падай сюда.

Парень несколько удивленно посмотрел на меня и понял это буквально.

– Лицом вперед или на спину? – спокойно уточнил он, а я чуть по лбу себя не треснула, вспоминая, что земной лексикон тут не каждый понимает. Вино меня совсем разморило, раз перестала следить за языком.

– Ну за что мне это?! – с тоской посмотрела я на звезды, обращаясь к Айне. Уверена, она сейчас смотрит на меня и премерзко хихикает.

– Госпожа?

– Садись рядом и заткнись ненадолго, – отмахнулась я от него, мысленно перечисляя все претензии к богине, что у меня накопились за четыре года. Раз уж вспомнила о ней!

Дроу сел, с недоумением поглядывая на меня, но молчал, что уже порадовало. Закончив мысленный список недовольств, уже более добродушно повернулась к темному эльфу и поинтересовалась:

– Алкоголь пил когда-нибудь?

– Пил, – кивнул он.

– Побочные эффекты от приема есть? Буйным или агрессивным не становишься? – наученная горьким опытом, стала выяснять я.

– Нет, госпожа. Мне позволяли выпить только один стакан, чтобы притупить чувство боли во время наказания.

– Мне не нравится, когда меня называют "госпожой", – холодно заметила я. У меня эта «госпожа» стойко ассоциировалась с Салтычихой.

– Тогда как мне вас называть?

– Можешь – Изабелла. Можешь – Иза. Мне так привычнее. – Под изумленным взглядом мужчины я передала ему бутылку. – Выпьешь со мной? Тебя ведь Эльтар зовут, верно?

– Верно, Изабелла, – кивнул он. Ну, хоть не «госпожа» – уже радует. Бутылку он принял и, не спуская с меня настороженного, прищуренного взгляда, отпил прямо из горла. Мне знаком этот взор. Взор зверя, загнанного в угол и проверяющего степень дозволенного. На душе вновь стало тоскливо. Не люблю этот мир. Протянула руку и отобрала бутылку, быстро отхлебнув, чтобы смыть изо рта привкус горечи этой реальности.

– Ну, рассказывай, – великодушно кивнула я ему. Мужчина странно на меня посмотрел, словно у него луну с небо попросила.

– О чем?

– Как докатился до такой жизни, – съязвила я. – Шучу. Говори, чего тебя не устраивает здесь, раз на побег решился?

Дроу сконфуженно отвернулся, поджав губы. Я всунула ему в руки бутылку, к которой темный с готовностью приложился, делая большой глоток. Видимо, для смелости. Я одобрительно кивнула и забрала бутылку, пока он тут раньше времени не окосел.

– Не доверяешь? – подсказала. Эльтар опасливо кивнул, напряженно замерев. – Судя по тому, что ты пережил, твоя реакция нормальна. У меня тут каждую неделю побеги устраивают. Правда, быстро оказываются здесь снова: их ловят и за вознаграждение возвращают хозяйке, то есть мне. Я уже привыкла. Деревья только жаль: все ветки уже переломали, – ворчливо заметила.

– И что с ними бывает после этого?

– Ну, после того, как при поимке их знатно отдубасят, ума у них прибавляется, – доверительно поведала с усмешкой, – потому стараются больше не сбегать без особой причины, которую я, в свою очередь, стараюсь им не давать. Так и живем, – развела руками. – Еще вопросы, претензии, пожелания есть?

– Почему вы сняли ошейники со всех, кроме меня?

– Потому что сканирование твоего магического дара показало неожиданно высокий уровень. Если снять ошейник с тебя сейчас, ты просто будешь не в состоянии совладать с большой силой и можешь разнести здесь все к чертям. Я только недавно ремонт делала, и начинать его заново мне не хочется. Уже молчу обо всех, кто может пострадать при твоем выбросе. Поэтому попросила помочь с этим моего друга. Он бы проконтролировал снятие ошейника и возможный спонтанный выброс, вовремя купируя его. Правда, Кирт освободился только сегодня вечером, так что снятие твоего ошейника планировалось на завтра.

Мужчина молчал, напряженно замерев, а я подозрительно на него покосилась:

– Ты знал об этом, верно? О том, каким даром обладаешь. Но никому не сказал и смог каким-то чудом скрывать это ото всех?

Колеблясь, дроу напряженно кивнул.

– Обалдеть, – икнула я. – Как тебе это удалось? А пользоваться силой умеешь?

На меня вновь посмотрели, как на сумасшедшую.

– В нужный момент умею скрывать на короткое время, гася источник до минимума. Так сканеры показывали, что дар есть, но не могли определить достоверный уровень. Пользоваться не умею. Антимагический ошейник не располагал к занятиям, – с ноткой сарказма ответил он. Довольно дерзко для раба…

– Но почему скрывал? Ты стал бы более ценен!

– Только в вопросе моей цены, – не согласился темный, – ничего бы не изменилось. Даже наоборот: магически одаренные – более выносливые. Значит, и стерпеть могут больше, – мрачно отозвался дроу, и я нашла в его словах свою логику.

Бутылка вновь перекочевала из моих рук в его.

– Ладно, с этим разобрались. Если не убежишь до завтра, то с тебя снимут ошейник и, возможно, научат пользоваться магией. – Сама подумала о том, как бы тактичнее попросить об этом Кирта. Может, не откажет? Наверняка не откажет: полукровка вообще безотказный. Во всяком случае, когда дело касается моих просьб. Другое дело – понравится ли ему перспектива? Все же я не хочу, чтобы Киртан мою просьбу выполнял без права отказаться от неприятного дела, словно это приказ. У него итак дел выше крыши!

У Кирта, как и у Эльтара был высокий уровень дара. У полукровки даже выше, чем у дроу. Когда-то Кирт был на месте темного, поэтому, думаю, друг проникнется проблемой Эльтара и поможет даже без моей просьбы.

Темный кивнул, соглашаясь. Отлично, хоть его побегов до завтра ждать не стоит.

– Читать умеешь? – думая о своем, уточнила я. Когда ответа не последовало, заметила удивительное – смущенного дроу. Думаю, мало кто может похвастаться тем, что видел у гордых, непоколебимых дроу румянец. А я теперь могу. – Я так понимаю, нет? – уточнила. Темный сконфуженно мотнул головой. – Понятно. Ничего постыдного в этом нет, но научиться придется. С завтрашнего дня, помимо занятий магией, тебе придется обучаться грамоте. Уроки с Киртом подразумевают и теоретическую часть. Тебе придется кроме практики учиться и по книгам. Готов?

Дроу с готовностью кивнул, а в бледно-голубых глазах я заметила некую эмоцию, которую не смогла понять, и досадливо отвернулась.

– Есть еще что-нибудь, что тебя беспокоит?

– Мне сказали, что я вам не понравился и меня тут не оставят.

– И что тебя не устраивает? – насмешливо фыркнула. – Ты только что собирался покинуть это место, а теперь расстраиваешься, что здесь задерживать не станут? Какой-то ты непоследовательный.

– Мне так никто вразумительно и не ответил, что со мной будет.

– Да что с тобой будет?! – поморщилась. – Не отрицаю, я хотела предоставить тебе выбор: свобода или дальнейшее сотрудничество на моих условиях. Опережая твои вопросы, скажу, что условия ничем не отличаются от тех, на которых работают здесь все остальные. Но ты будешь занят в другом месте. Тут у меня что-то вроде сортировочного пункта по распределению рабочих по местам. Графство у меня немаленькое, и мне нужны помощники в других точках. Тебя я хотела отправить помогать с сельским хозяйством. Разумеется, если бы ты согласился. Парень ты рослый, крепкий. Такие там всегда нужны. «Не понравился» – громко сказано, – вздохнула я. – Просто не видела для тебя дела здесь. Но это было до того, как мне сообщили о твоем уровне дара. Теперь тебя нужно обучать, и на какое-то время ты останешься здесь. А после уже решим, что с тобой делать и где ты пригодишься.

– Как смогли определить мой настоящий уровень? Я ведь скрывал его при сканировании Мика, как делал всегда.

– А не надо сравнивать Мика с другими, – обиделась я за нежно обожаемого мною эльфа, строго покачав пальцем перед носом темного. Помню, как радовалась, когда при снятии с Мика ошейника выяснилось, что он целитель. А то, что он после обучения согласился остаться со мной и стать лекарем, было просто счастьем! Он уже сэкономил мне целое состояние, которое я спускала на магов-аристократов за каждое посещение и их молчание о том, что они видели и делали. Так что Мик у меня любимчик! – Не знаю, с кем ты имел дело до этого, но наш лекарь все делает на совесть. Мик не халтурил при твоей проверке, жалея силы, как это делали на невольничьих рынках.

Подумав, Эльтар принял мой ответ, приложившись к горлышку. Я запоздало запаниковала, но, когда грубо выхватила бутыль, там уже ничего не оставалось. Посмотрела на испуганно замершего мужчину с детской обидой и тяжко вздохнула.

– Ну вот, теперь новую бутылку искать, – проворчала грустно.

– Я могу сходить, – предложил темный, на что только рукой махнула.

– Не переживай. – Хотела сказать «не парься», но вовремя вспомнила, что меня не поймут. Список претензий к Айне у меня увеличивается с каждой минутой. – Нужно уже возвращаться. Поздно. У тебя завтра трудный день, а у меня, судя по тому, как гудит голова, – утро, – обреченно вздохнула я, пытаясь подняться, но безуспешно. Ноги затекли. Да и голова кружилась так, что я плюхнулась вновь на пятую точку, поморщившись скорее от досады, чем от боли.

– Позволите? – тихо спросил Эльтар и, не дожидаясь разрешения, аккуратно поднял меня на руки. Хотела гордо сообщить, что русские – народ гордый и способный ходить самостоятельно, но вовремя вспомнила, что я уже четыре года как эльфийка, а про Россию тут и не слышали. Потому мысленно махнула рукой и, прижимая пустую бутылку к груди, так как не желала мусорить, позволила унести себя в сторону усадьбы. Под мерное покачивание шагов дроу не заметила, как уснула.

***