Всему свое время

Алена

Конечно, то была погоня за иллюзией. Я не дура. Я начала это понимать. Вот только остановиться пока никак не могла. Боялась. Вдруг остановлюсь, не зная, что вожделенная цель совсем близко, практически за углом, и нужно было только сделать еще несколько шагов и… Это одно. А второе выглядело более прозаично. Ну, остановлюсь. А дальше-то что? У меня не было ясного представления о том, как мне вести себя дальше. Выйти замуж за кого попало? Или обнялся с одиночеством и не забивать себе голову всякими бреднями? Я не знала. Вот потому я еще продолжала свои поиски. Но уже с меньшим задором.

А Петя… Петя – так, просто мебель. Благотворительность с моей стороны. Он такой нелепый. Мне его жалко стало. Вот, собственно, и вся причина.

Познакомились мы с ним действительно так, как описала своей попутчице. Он подвез меня в один из противнейших дней моей жизни. Накануне тусовались на чьем-то дне рождения. Так иногда бывает, встречаешься с кем-нибудь из своих приятелей, а он, или она, оказывается, как раз направляется на вечеринку. По какому поводу вечеринка и у кого – не суть, главное, есть где развлечься. Вот и со мной произошло так же. Договорилась куда-нибудь сходить потанцевать со Стасом, давним знакомым, когда-то у нас даже кратковременный романчик промелькнул, а встретились, и он вдруг говорит:

– Слушай, Ален, меня пригласили на день рождения. Не составишь компанию?

– Запросто! – Что ж не составить, если все равно в субботу вечером заняться нечем.

И отправились в гости. Там все шло по привычной схеме: пили, ели, плясали. Народу было много, все парами, вот только пары, похоже, были как у нас со Стасом – случайно составленные.

– Вы не заняты? – спросил меня парень с веселыми карими глазами и атлетической фигурой.

– В смысле потанцевать? – уточнила я.

– В смысле вообще, – усмехнулся он, и мы пошли танцевать.

Звали его Витей. Мы протанцевали один танец, потом второй, а потом я потеряла Стаса.

– Забудь, – предложил Витя.

Да и в самом деле, подумала я. Мы с Витей провели ночь в квартире его друга. Друг отъехал в командировку, оставив Вите ключи, похоже, не в первый раз. Все в той квартирешке было для меня чужое: запахи, звуки, шершавость коврового покрытия под ногами и скользкая прохлада манерных шелковых простыней. И мужчина, пришедший вместе со мной, был таким же чужим, как и эти предметы, окружавшие меня.

Он был просто какой-то сексуальный монстр. Всю ночь, просто всю ночь напролет. И так и этак. И ни грамма нежности, один сплошной секс, временами грубый до боли. А под утро он сыто отвалился от меня, с этаким чмокающим звуком, как гигантская пиявка, и заснул мертвецки. Я лежала, смотрела в потолок, и меня мутило. Дождалась, когда утренние сумерки немного разойдутся и проглянет солнышко, собралась и ушла. Даже толком не стала принимать душ, чтоб не разбудить его. Он не проснулся, похрапывал в спальне и время от времени даже стонал во сне. Похоже, ему снилось продолжение ночных подвигов.

Я стояла на обочине, и меня слегка пошатывало от пережитого. Хотелось хорошенько вымыться, почистить зубы, а еще лучше – два пальца в рот, чтобы выполоскать себя подчистую. Душа обливалась слезами, но где-то глубоко внутри, наружу они никак не могли выбраться, чтобы облегчить мои страдания – хоть отчасти. Зачем это я? Какого черта потащилась с ним вчера вечером? Как будто не знала, чем все кончится. Как будто не знала, что буду чувствовать сегодня утром.

Обычно я не практиковала однодневные, вернее, одноночные знакомства. Это ведь только секс, верно? Совсем не согласовывалось это с моими поисками вечной любви. Нет, такие развлечения не для меня. Но бывало, я срывалась с катушек. Как вчера. Зачем, я не понимала. Может, мне нужно было специально погрузиться в грязь для того, чтобы с новыми силами вновь и вновь отправляться на свои поиски?

Я не успела додумать эту мысль до конца, как видавшая виды «ауди» остановилась рядом со мной и из нее выглянул плотный мужичок лет сорока пяти.

– Вам куда? – приветливо спросил он. Я назвала адрес.

– Садитесь, нам по пути.

Я влезла в теплый салон. Так начался новый этап в моей жизни. Правда, тогда я еще и не подозревала об этом.

Всю дорогу до моего дома мы ехали молча. Мужичок уверенно вел машину по обледеневшей дороге, я продолжала думать о своем.

Мужичок денег не взял.

– Я не занимаюсь извозом. Так просто подвез вас, а то вы в таком месте стояли, что ждать бы вам аж до второго пришествия.

– Спасибо вам огромное. – Я была приятно удивлена и стала выбираться из машины.

– Я вот что подумал, – запинаясь, сказал мужичок, – вы не дадите свой телефончик?

– Зачем? – глупо спросила я.

Он вконец растерялся.

– Э-э… – мялся он, – мы могли бы встретиться… ну, там… чай или кофе…

– А, для этого… – вздохнула я, – держите, – и написала ему на вырванном из блокнота листке свой телефон.

«Мало тебе вчера досталось? – полюбопытствовал внутренний голос. – Видно, мало, иначе ты не раздаривала бы телефоны налево и направо». Я заколебалась, медленно выводя на бумаге последнюю цифру. Взглянула на мужичка. Он завороженно смотрел на мои руки и напряженно сопел. Как сосед боксерчик, мелькнуло у меня в голове. У нас в подъезде жил пес, так он пыхтел, как маленький паровозик, карабкаясь на свой четвертый этаж. Почему-то это внезапно пришедшее в голову сравнение расположило меня в пользу незнакомого мужичка – он выглядел таким же безобидно-приветливым, как и соседский пес.

– Вот, мой мобильный. – Я отдала ему листок.

– Спасибо, – сказал он.

– Вам спасибо, – откликнулась я. – До свидания, удачи вам!

Захлопнула дверь, пошла к подъезду и вдруг услыхала:

– Меня Петром зовут, а вас?

Я повернулась. Мужичок стоял рядом с машиной и с ожиданием смотрел на меня. Точно, сообразила я, мы же не познакомились. И крикнула:

– А меня – Алена.

– Очень приятно, – церемонно объявил новый знакомый. – Вот теперь точно до свидания.

Петя тихой сапой вполз в мою жизнь. Он позвонил спустя неделю и напросился в гости. Пришел тихо сопящий, красный от смущения, но с конфетами. Я поставила чай, нарезала бутербродов – он признался, что только с работы и голоден. В общем, как обычно, я распушила хвост и изображала из себя суперхозяйку. А когда притащила поднос с чайными принадлежностями в комнату и процесс чаепития начался, приступила к тщательной ревизии своего нового приобретения.

Лет ему оказалось тридцать восемь, так что насчет сорока пяти я загнула. Что до остального… Сказать, что Петя не блистал красотой, значило бы не сказать ничего. Такого невыразительного экземпляра у меня никогда не было. К нему даже нельзя было применить расхожую фразу: мол, он не в моем вкусе. Просто потому, что невозможно было представить себе женщину, в чьем вкусе он мог оказаться. Думаю, он это чувствовал. Держался очень неуверенно, несмотря на то что оказался преуспевающим коммерсантом, а одно это добавляет мужчинам баллов, вздергивая их рейтинг на головокружительную высоту. В наше время страшненький, но удачливый бизнесмен может оставить далеко позади любого красавчика. А Петя – то ли удача пришла к нему совсем недавно и он еще не успел привыкнуть к своему новому имиджу, то ли изо всех щелей выпирала натура, не склонная ни к каким переменам вообще, но он постоянно стремился слиться со стенкой и стать совершенно незаметным. Мне даже любопытно стало: как удалось ему добиться успеха в бизнесе?

Тогда, в свой первый визит, Петя показал себя до такой степени никаким, что я дала себе слово больше никогда его не видеть. Ну посудите сами: чуть ниже меня ростом, коренастый, даже несколько полноватый, белесый и краснолицый, не способный связать пары слов в пустяковом разговоре – что с ним было делать? Из благодарности за его доброту и немного из жалости я терпеливо угощала его чаем и с облегчением вздохнула, когда через час он избавил меня от своего присутствия.

Как выяснилось, не навсегда. При всех его недостатках, отчасти замеченных мной уже при первой встрече, отчасти обнаруженных значительно позже, Петю отличала одна положительная черта – он был по-деревенски обстоятелен. Если брался за что-то, то делал это спокойно, но методично и доводил начатое до конца. В ту первую встречу у меня дома я еще не знала, что за меня он тоже взялся, а раз взялся, значит, не бросил бы дело на полпути. Он так мягко вписался в мою жизнь, будто следовал хорошо продуманному плану.

Приходил Петя поначалу примерно раз-два в неделю, всегда предварительно позвонив, что было весьма разумно с его стороны, а то мог бы у дверей моей квартиры упереться носом в иных визитеров. Приносил тортики и фрукты, кстати, никогда – спиртное, чем подкупил меня, потому что остальные таскали вино и шампанское только что не ящиками, непонятно, из каких соображений: может, собирались спаивать меня и склонять к чему-либо невообразимому, но в итоге, скорее всего, просто глушили собственную неуверенность. Петя же хоть и трясся каждый раз от ужаса передо мной, но винцо на помощь не призывал, а справлялся со своей паникой за счет каких-то внутренних ресурсов.

Боялся он меня поначалу зверски. Я конечно же не рычала и не кусалась, вела себя с ним весьма миролюбиво, но в его присутствии на меня нападало словесное недержание, и меня, как говорится, несло. Так часто бывает, когда чувствуешь, что твой собеседник не ровня тебе по части интеллектуальных дискуссий, вот тебя и распирает на всякие там умствования. Шопенгауэр и Кафка, Кандинский и Вагнер, законы развития брендов и фондовая биржа – Петя тонул в потоке информации. Но смотрел преданно, старательно сдерживая сопение (что-то там у него было с носовой перегородкой). Иногда, правда, морщился от натуги, слыша незнакомые слова, но побаивался задавать лишние вопросы.

Кстати, потом я узнала, что, оказывается, выйдя от меня, он записывал в блокнотик услышанные и непонятые термины, а потом рылся в словарях, отыскивая их значение. Словом, образовывался за мой счет. Да и черт с ним, не жалко, иногда даже распирает от гордости, как, наверное, в свое время Пигмалиона. О себе он почти ничего не рассказывал и оживлялся, только когда речь заходила о превратностях бизнеса в российских условиях. Дни шли, а я ничего нового о нем не узнала.

Собственно говоря, мне это и не было нужно. Согласна, не самая моя лучшая черта – по первому впечатлению составлять себе скоропалительное мнение о человеке, но – увы! – ничего поделать с собой не могу. Случается, впоследствии огребаю по полной программе, когда на свет божий вылезают разные разности, скрытые где-то в глубинах человеческой души. Так ничего страшного в этом нет – с кем не бывает.

Петя же моей уверенной рукой был занесен в список закоренелых холостяков, не исключено, что даже девственников, это вполне объяснялось его непрезентабельной внешностью. Да-да, девственников. Рук он не распускал, всегда держался на определенном расстоянии, то есть вел себя по-старомодному корректно. Да и, к слову сказать, полезен был в хозяйстве. Починял взбесившуюся сантехнику, оплачивал мои просроченные счета на междугородние переговоры и притаскивал тяжеленные сумки с продуктами – достаточно было лишь дать по телефону точные указания, что надо купить. Через четыре месяца таких платонических отношений Петя стал неотъемлемым компонентом моей жизни. Мужчины появлялись в доме и исчезали, кто задерживался на пару-тройку недель, кто и на меньшее время, а Петя оставался. Как старший брат.

– Но ведь он тебе не брат, – наехала на меня как-то Анька.

– Конечно нет. Я же рассказывала тебе, откуда он взялся.

– Да помню, – с досадой отмахнулась она от меня. – Я не об этом. Что он к тебе таскается? Не может быть, чтоб ему ничего от тебя не было нужно.

– Вот и я думаю, – не стала с ней спорить. – Понятно, что я ему нравлюсь. Наверное, у него все знакомые бабы не такие интересные…

– От скромности не умрешь, – фыркнула Анька.

– Не умру, это точно, – подтвердила я. – Короче, мне кажется, рано или поздно он сделает мне предложение.

– Вполне возможно, – подумав, согласилась Анька. – Такие, как он, сразу начинают признаваться в любви и тянуть под венец.

– И ты не знаешь, что с ним делать, – закончила я, и мы расхохотались.

Я действительно так думала. Петя с его обстоятельностью должен был всенепременно сделать мне предложение. Такая натура. И действительно, когда это произойдет, я буду мучиться. Но не оттого, что придется отказывать – отказывать я уже, слава богу, научилась, а от грустных мыслей о несовершенствах этого мира. Ко мне всегда лезут с предложениями вступить в брак личности, до которых мне нет никакого дела. Почему бы это?

– Ну а все-таки, если сделает? – поинтересовалась подруга.

Я фыркнула:

– Я похожа на идиотку?

– Похожа, – неожиданно ответила Анька.

– То есть? – Я уставилась на нее во все глаза.

– Тебе скоро тридцать три, – сказала она, – а ты все еще как маленький ребенок – думаешь, что явится прекрасный принц и умчит тебя в свой прекрасный замок…

– Принц, выдумала тоже… – пробормотала я.

– Принц, принц, – продолжала Анька. – Кто же еще в наше время способен на вечную любовь? Только принц, которого нет в действительности. Ты думаешь, он будет красив как картинка, умен как твой любимый Шопенгауэр…

– Ничего подобного, – перебила я.

– Да ладно тебе, – отмахнулась Анька. – Кого ты дуришь? Да и потом, мы все мечтаем об этом…

– Правда? – поразилась я.

На кого-кого, а на мечтательницу Анька не была похожа совершенно. Таких реалисток, как она, еще поискать надо.

– Конечно, – пожала она плечами. – Все тетки только и делают, что мечтают о принцах. Только они разделяют эти свои мечты и нормальную жизнь. И просто смотрят сериалы или мелодрамы. Вот пока смотрят – мечтают. Ну, еще с часок-другой после просмотра. Но никто, уверяю тебя, никто не тянет эти мечтания в свою каждодневную жизнь. Кроме тебя.

Я вздохнула:

– Извини, что я такая дура.

– Да ладно тебе, – рассмеялась Анька. – Мне ты и такая нравишься. Вот только сама-то себе ты как? Со своими тараканами?

– По-разному, – призналась я. Анька вздохнула:

– Я бы все-таки присмотрелась к этому Пете.

– Фу! – сморщила я нос.

– Фу не фу, а он тебе уже как родной. Только и слышу: Петя то, Петя се.

Я задумалась. Действительно, Петя обосновался в моем доме прочно, видимо, и в разговорах моих тоже. Просто потому, что я видела его чаще других, иных причин не было. В остальном это типичный мезальянс, компромисс, суррогат – в общем, все то, что означает нечто половинчатое, не то, что ждешь от жизни, а то, что она подсовывает тебе в насмешку или по недосмотру. И рано или поздно наступает момент, когда приходится принимать решение, что делать с этим дальше. В Петином случае момент наступил в мой день рождения.

Тридцать три года рухнули на меня неподъемным грузом солнечным июньским утром. Неподъемным по банальной причине – предстояло пережить два банкета: один на работе и второй – вечером, с друзьями в ресторане. Мои крики о том, что дата не круглая, были тщетны. «Возраст Христа, – заявили мне, – так что будь любезна». Не знаю, какое отношение возраст Христа имеет к женщине, но спорить не стала, понимая, что все равно бесполезно. И вот я поволокла на работу огромные сумки, набитые деликатесами, одновременно пытаясь не измять свой новый костюм, в котором предстояло еще появиться вечером в ресторане, времени на переодевание после работы у меня наверняка не останется. Петя в этот день в перемещении тяжестей помочь мне не мог – улетел в Москву заключать какие-то контракты и должен был вернуться через четыре дня. Отпадала необходимость решать вопрос: приглашать его или нет в ресторан – ну хоть какие-то приятности не миновали мой день рождения.

Было часов двенадцать, когда, проходя через операционный зал, я натолкнулась на парня в синей форменной куртке с большим пакетом в одной руке и букетом цветов в другой.

– Не скажете, – обратился он ко мне, – где я могу найти Алену Воробьеву?

– Это я, – ответила я, удивленно взирая на букет.

– Отлично, – обрадовался посланец, – вот, примите, – и протянул мне дары.

– Спасибо, – растерянно сказала я. – Это от кого?

– Там все написано. – Он ткнул в конверт, торчащий из букета. – А вы мне, пожалуйста, распишитесь вот здесь.

Я расписалась.

– Спасибо. Всего хорошего! – И курьер откланялся.

Девчонки-операционистки с восхищением таращились из-за стеклянных перегородок на роскошный букет. Я открыла конверт и вынула открытку. На ней после обязательно-плоских «поздравляю» и «желаю счастья» было лаконично написано «Петр». «Смотрите, какая изобретательность, – подумала я, – ведь он вполне мог отложить вручение подарка до своего приезда». И отправилась на нашу маленькую кухоньку в тишине и покое распечатывать пакет. Спустя пять минут я ошеломленно взирала на ноутбук, лежавший передо мной во всем своем компьютерном великолепии.

– Ух ты! – вскричала за моей спиной Дарья, заместительница главного бухгалтера. – Кто это так расщедрился?

– Поклонник, – заторможенно ответила я.

– Вот свезло, так свезло! – продолжала восторгаться Дарья.

«Да уж», – подумала я. Ноутбук сиял своими девственно-чистыми кнопочками, экран приветливо мерцал – мечта идиота, сбывшаяся мечта! Но радости не было. Подарок слишком уже многозначителен. Слишком дорогой, чтоб можно было отделаться обыкновенным «Спасибо, Петя». Да подумаешь, возразил мой внутренний голос, ему это тьфу! Он же бизнесмен, причем удачливый. Но в животе все равно ворочалось нечто противное, и ощущение того, что невзначай я задолжала Пете крупную сумму денег, вязко обволакивало меня.

Он прилетел из Москвы через два дня. Контракты состоялись, все сложилось. Он сиял от удовольствия.

– Спасибо за подарок, – через силу улыбнулась я. – Это как раз то, о чем я давно мечтала.

– Правда? – Он пытливо уставился на меня.

– Конечно! – радостно воскликнула я, призвав на помощь весь свой энтузиазм, и на этом исчерпалась.

– Я рад, – буркнул он и умолк.

И продолжал пытливо смотреть на меня. Он ждал. О боже, он ждал! Хотелось отдать ему этот злосчастный ноутбук и попросить больше никогда так не делать. Пусть бы все шло как шло. Но я понимала, что все уже случилось, и, даже возврати я сейчас ему его подарок, ситуацию не исправишь. Петин статус в моей жизни уже изменился. Из молчаливого посетителя он превратился в посетителя с претензиями. И теперь со свойственной ему обстоятельностью будет, скорее всего, долго и упорно биться за претворение этих претензий в жизнь.

Пришлось с ним переспать. Без комментариев.

Хотя нет, могу себе позволить один: Петя не был девственником. Внешность, чтоб ее, обманчива. Мало того, он оказался на удивление похотлив. В технике секса не блистал, но готов был предаваться этому занятию при каждой нашей встрече. Что до последствий, то Петя стал неимоверно щедр. Покупал мне все, что я ни просила, но больше всего любил делать сюрпризы. Я могла упомянуть о какой-либо вещице вскользь и, кстати, совсем не нуждалась в ней в ближайшее время. Так просто – болтала обо всем подряд, но он запоминал и спустя несколько дней притаскивал мне подарок и тут же нетерпеливо тащил в постель. Я никогда не была недотрогой, но сексуальные отношения с Петей казались мне чрезвычайно неприличными, может, оттого, что впервые я получала что-то взамен? Однако время шло, а замуж меня Петя не звал. И это было странно.