Всей силой любви

6

Ленард не вернулся к обеду, но Кэрол решительно сказала себе, что ей нет до этого дела, и стала обдумывать, чем бы заняться.

Почему бы не взять новый роман, который лежит на столике в гостиной, и провести остаток дня на крыльце? В конце концов, она ведь официально находится в отпуске…

Кэрол с удивлением поняла, что совсем не вспоминает о работе. Обычно даже в выходные дни ей не терпелось поскорее вернуться в свой офис, к делам и бумагам, но на этот раз Ленард и его возмутительное поведение настолько заполнили ее мысли, что там просто не осталось места для чего-то другого.

Но все же отпуск – не повод для безделья, решила Кэрол. Пожалуй, стоит пойти в кабинет отца и заняться разборкой бумаг. Конечно, вряд ли он скажет за это спасибо, но должен же кто-то привести в порядок его бухгалтерские книги!..

И, устояв перед искушением погреться на солнышке, Кэрол налила себе чашку кофе и направилась в кабинет.

Вдруг Лютер спросил отцовским голосом:

– Чай готов, дорогая?

И затем с большим искусством сымитировал звук наливаемой в чашку жидкости.

– Дешевый спектакль, – сердито пробормотала Кэрол, выходя из кухни.

Когда девушка открыла дверь в кабинет, ей в первое мгновение показалась, что она ошиблась комнатой. Она удивленно уставилась на письменный стол отца, который обычно был завален кипами бумаг и старых картонных папок. Сейчас он был пуст и оттого казался совершенно незнакомым. На стеллаже, где мистер Санфорд всегда держал старые журналы по коневодству, теперь стояло полтора десятка аккуратно подписанных новых пластиковых папок для бумаг.

Но самым поразительным было то, что посредине письменного стола стояла новенькая портативная пишущая машинка и лежал калькулятор.

Кэрол не верила своим глазам. Она хорошо помнила, сколько раз безуспешно умоляла отца приобрести все это. Он сопротивлялся, возражал, увиливал, заявлял, что не видит необходимости в подобной новомодной ерунде. И даже когда мать намекнула ей, что отец отказывается от покупки машинки, потому что не умеет печатать, и Кэрол стала убеждать его, что эту технику можно освоить всего за несколько недель, она получила категорический отказ.

Девушка даже предложила сама научить его, используя современную проверенную методику, а когда и это не помогло, пригрозила, что купит машинку без его согласия и запишет отца на курсы.

Но мистер Санфорд оставался непоколебим. В своем упрямстве он дошел до того, что отказывался даже разговаривать на подобные темы. Кэрол почувствовала, что вызывает у отца раздражение, и, в конце концов, оставила его в покое, хотя была твердо уверена, что он в считанные дни научился бы печатать, и в результате нудная работа по обработке счетов свелась бы к простой и необременительной процедуре.

И вот, потратив столько сил на уговоры и не достигнув результата, девушка увидела, что захламленный кабинет отца наконец превратился в современный офис, причем без ее ведома и участия! Кэрол поморгала, словно желая убедиться, что все это – не галлюцинация. Она была потрясена до глубины души.

Что могло заставить отца изменить свое мнение и купить все это, даже не посоветовавшись с ней?

Кэрол подошла к столу, чтобы рассмотреть машинку более внимательно, и с радостью убедилась, что это одна из наиболее удобных моделей, пожалуй, именно та, которую порекомендовала бы она сама, если бы к ней обратились за советом.

Тут хлопнула входная дверь, и девушка обернулась. Должно быть, это вернулся Ленард.

Кэрол неожиданно для себя смутилась, и это разозлило ее. Если кто и должен смущаться, так это он, сердито напомнила она себе. Ведь это он поцеловал меня, а не наоборот, хотя она тоже виновата, поскольку позволила ситуации выйти из-под контроля.

На мгновение ее охватило малодушное желание закрыться в кабинете и не показываться Ленарду на глаза, однако, девушка не привыкла убегать от неприятных ситуаций, поэтому расправила плечи и пошла в кухню.

В конце концов, рано или поздно, нам все равно пришлось бы столкнуться лицом к лицу, говорила себе Кэрол. Пусть не думает, что на меня произвел впечатление этот поцелуй. Я буду вести себя так, как будто ничего не случилось. А если он сам вспомнит о происшедшем, например, решит извиниться, то я просто скажу, что уже выкинула из головы этот дурацкий эпизод. Не стоит забывать, что у меня есть Эдгар, да и Ленард об этом прекрасно знает.

Подойдя к кухне, она вдруг услышала свой молящий голос: «Но, Эдгар, ты нужен мне здесь!», и замерла.

Прошло несколько секунд, прежде чем девушка поняла, что попугай подслушал телефонный разговор с Эдгаром и теперь передразнивал ее.

С горящими от стыда щеками Кэрол распахнула дверь кухни.

Ленард наполнял водой чайник. Она заметила, что у него довольно хмурый вид.

– Ну, что, удалось накосить сена? – небрежно спросила девушка.

– Почти. Нам пришлось прерваться, потому что подошло время кормить? лошадей. Кстати, если у тебя есть время, то имеет смысл пойти посмотреть, как это делается. У Патрика и Томаса много другой работы, а я завтра после обеда собираюсь на аукцион…

– Хорошо, – кратко ответила Кэрол.

Надо делать вид, что Ленард для меня – всего лишь дальний знакомый, решила она, с которым я вынуждена быть вежливой ради соблюдения приличий. Это чужой человек, с которым меня против ее воли свели обстоятельства, и он очень скоро навсегда исчезнет из моей жизни.

– Я собиралась заняться разборкой папиных счетов, но, как вижу, он наконец внял моему совету и купил себе калькулятор.

Это короткое замечание должно было только заполнить затянувшуюся паузу, но Кэрол показалось, что, услышав ее слова, Ленард насторожился. Он отвернулся, словно не желая, чтобы она видела его лицо, и это озадачило девушку. Вдруг ее осенила догадка.

– Так, значит, это твоих рук дело? – громко спросила она, отбросив все предосторожности. – Это ты заставил отца купить все необходимое? Ну, конечно, я сразу должна была догадаться, – с горечью добавила Кэрол. – Мои советы для него – пустой звук, потому что я всего лишь женщина. Но как только рядом появился мужчина, все сразу изменилось.

– Послушай, это совсем не так, – возразил Ленард. – Твой отец по-прежнему убежден, что ему не нужны ни машинка, ни калькулятор. Всем этим пользуется твоя мама. – Он добродушно усмехнулся. – Она утверждает, что для ее каталогов – это то, что нужно.

– Мама? – удивленно переспросила Кэрол.

– А чему ты удивляешься? Твоя мать очень умная женщина.

– Да-да, я знаю, – поспешно согласилась девушка.

Почему я никогда не догадывалась, что мать хочет научиться печатать на машинке? – думала Кэрол. Почему она никогда не говорила мне об этом и предпочла поделиться своими мыслями с Ленардом – чужим для нее человеком? Какой же дьявольской властью над женщинами обладает этот мужчина!

Кэрол всегда считала, что она и родители – близкие друг другу люди, но вот появляется этот чужак и рассказывает ей ошеломляющие вещи о ее родных! Об их планах по развитию бизнеса, об успехах матери в машинописи… Почему она ничего об этом не знала? Почему отец с матерью ничего не рассказывали ей?

Девушке не хотелось верить, что им интереснее обсуждать свои дела с Ленардом, нежели с ней.

– Я хотела спросить тебя об аукционах, – сказала она, резко переводя разговор на другую тему. – Когда они состоятся?

– Один будет завтра после обеда, а второй – на следующей неделе.

– И где ты собираешься купить землю – где-то в окрестностях?

– По возможности, – нехотя ответил Ленард, отворачиваясь к закипевшему чайнику.

– Так значит, ты хочешь поселиться поблизости? – продолжала допрос Кэрол. Подозрения, о которых говорил Эдгар, снова охватили ее. – Но если ты хочешь начать собственное дело, вовсе не обязательно жить именно здесь.

Это был всего лишь намек, но высказать свои подозрения более открыто Кэрол не осмелилась. Пока что я ограничусь, небольшим предупредительным ударом, решила она. Ей горько было признавать, что она злится оттого, что именно благодаря Ленарду в доме появились такие новшества, как машинка и калькулятор, и исчезли горы бумаг в кабинете. Причем все это произошло без ее ведома и участия.

– Может быть, и нет, – согласился он, – но мне всегда было приятно жить там, где есть близкие люди. Я люблю эти места, а твои родители стали моими хорошими друзьями. Я знаю, что когда обзаведусь собственной фермой, то смогу рассчитывать на их помощь и поддержку.

И на их лошадей? Эти слова едва не сорвались у Кэрол с языка, но она вовремя сдержалась. Нет, она не так наивна, как ее родители, и не станет доверять этому человеку. Однако было бы глупо открыто обвинять его прямо сейчас. Нет, развязка этой драмы должна произойти в присутствии родителей, чтобы они убедились в своей ошибке.

И все же, как он смеет стоять перед ней, разглагольствуя о дружбе, если на самом деле собирается отбить у них клиентов? Глаза Кэрол вспыхнули возмущением.

– Но ведь ты ученый, – заявила она. – У тебя нет практического опыта. Ты долгое время жил за границей, ездил по всему миру… Неужели ты действительно думаешь, что будешь счастлив, если купишь лошадей и займешься их разведением?

– Я биолог, – мягко поправил ее Ленард, – и всегда интересовался селекцией теоретически. Однако сейчас мне представилась возможность скрещивать лошадей самому, и я подумал, что это будет очень интересно, особенно если я буду наблюдать, какие из повадок передаются по наследству. – Он взглянул на часы. – Кстати, пора пойти помочь Патрику с уборкой. Ты готова? Кэрол нахмурилась и коротко кивнула. – Встретимся у конюшни через пять минут.

В ответ на эти слова на губах Ленарда появилась едва заметная улыбка, от которой ее охватило странное чувство возбуждения и тревоги.

Закрывая за собой кухонную дверь, она услышала, как попугай проговорил:

– Ленард – хор-роший парень.

– Что за чушь, он просто отвратителен, – пробормотала девушка себе под нос, выходя во двор.

Ленард догнал ее, когда она уже подходила к конюшне. В его руках был поднос, на котором стояли три чашки чая. Сначала Кэрол хотела демонстративно отказаться, но потом решила, что не стоит открыто проявлять свою враждебность на глазах у Патрика. В последний раз она приезжала сюда почти три месяца назад. Это был короткий визит, а Эдгар так часто напоминал ей, что на следующей неделе они едут к его родителям, что Кэрол даже начала испытывать раздражение. Получалось, что предстоящая поездка гораздо важнее этой.

Они провели в Техасе только один день, не оставаясь на ночь, и Кэрол не успела обсудить с родителями их планы.

Сейчас, войдя следом за мужчинами в конюшню, она была поражена тем, как много изменилось.

Родители раза в три расширили это помещение, и теперь здесь стало гораздо просторнее. Это мгновенно перенесло Кэрол мыслями в раннее детство, и она вспомнила, как дед водил ее по ранчо, терпеливо отвечая на многочисленные вопросы. Он умер, когда девочке было пять лет.

– В ближайшем будущем твои родители собираются установить здесь водопровод, чтобы мыть лошадей. А пока что мы с Патриком придумали кое-что попроще. Вот смотри, достаточно просто повернуть кран…

Напомнив себе, что она пришла в конюшню вовсе не для того, чтобы предаваться воспоминаниям, Кэрол сосредоточилась на том, что показывал ей Ленард. Поскольку она все-таки была дочерью фермеров, ей не нужно было объяснять, что за лошадьми нужен тщательный уход. Водить их, чтобы помыть, на реку, довольно долго, так что устроить водопровод – действительно разумная идея, признала Кэрол.

– Некоторые фермеры уже применяют в своих хозяйствах самые современные технические устройства. Пока что они еще не по карману твоим родителям, но в перспективе…

– А как насчет того, чтобы просто протянуть от колодца шланг? – перебила его Кэрол, желая показать, что кое-что понимает в этом вопросе.

– Мы так и сделали, – кивнул Ленард. – А кроме того, установили систему, которая дает предупреждающий сигнал, если возникает опасность пожара. В этом случае в доме раздается звонок.

– И что это значит?

– Это значит, что кто-то должен встать с постели, пойти сюда и проверить, все ли в порядке. Впрочем, я надеюсь, что такого никогда не случится.

Пока они шли по конюшне, Кэрол внимательно наблюдала за Ленардом. Она вынуждена была признать, что он явно любит лошадей и обращается с ними заботливо и ласково. Но это пока она здесь. Кто знает, чем он занимается в ее отсутствие? Даже если ему не удастся навредить родителям, создав какую-нибудь экстремальную ситуацию и свалив все на несчастный случай, он, как биолог, легко может заразить лошадей какой-нибудь заразой, а это полностью дискредитирует ее родителей как селекционеров. Потеряв однажды репутацию, им будет очень трудно, даже невозможно восстановить ее. Кто поверит, что это сделал конкурент?

К тому времени, когда они вышли из загона, где гуляли лошади, солнце уже почти село.

Ленард быстро показал Кэрол, как включать воду, и прошелся вдоль загонов, проверяя, все ли кормушки наполнены сеном.

– Мама говорила мне, что она собирает народные рецепты по уходу за лошадьми, – сказала Кэрол.

Ее враждебность постепенно растаяла, уступив место энтузиазму. Кроме того, она сознательно старалась сосредоточить все свое внимание на животных, чтобы отвлечься от гипнотизирующего вида мускулистых рук Ленарда.

Он наклонился, чтобы осмотреть одну из кормушек, взял оттуда охапку сена и, понюхав, с усмешкой протянул Кэрол.

– Тебе знаком этот запах?

– Что-то не могу припомнить. Кажется, клевер, – нерешительно ответила она и тут же покраснела, осознав, как по-детски наивно прозвучали ее слова.

Ленард рассмеялся, а Кэрол стояла, не в силах оторвать взгляд от мелких морщинок-лучиков вокруг его глаз, от чувственного рта… У нее возникло непреодолимое желание протянуть руку и дотронуться до его губ, обвести их контур пальцем, а потом кончиком языка. Резкий всплеск необычных ощущений, словно вспышка молнии, пронзил ее тело. А он все еще протягивал ей сено.

– Ты не совсем угадала. Попробуй еще раз.

Кэрол протянула руку, чтобы взять одну из травинок, и ее пальцы случайно сомкнулись вокруг запястья Ленарда.

– Когда что-то настоящее, это сразу чувствуется, правда? – услышала она, но не сразу поняла, что это относится к запаху свежего сена.

Она подумала… Впрочем, девушка поспешно отбросила крамольные мысли, напомнив себе, зачем она здесь и кто такой Ленард. Ее удивило, как много времени заняла уборка конюшни, а ведь это была лишь небольшая часть повседневной работы. Надо было еще следить, чтобы лошади все съели, осматривать их копыта, расчесывать гривы и хвосты…

– Твоя мама даже разговаривает с ними, – сказал ей Ленард, когда они возвращались к дому. – Она утверждает, что так они быстрее растут.

Да, Кэрол вполне могла поверить в это.

Ее мать твердо верила, что все и всё нуждаются в любви и ласке.

– А кто же делает это в ее отсутствие? – спросила она.

– Пока никто, – ответил он.

Девушка посмотрела на него с подозрением.

– Не хочешь ли ты сказать, что я должна начать разговаривать с лошадьми?

– Ну, не забывай, что они живые и очень смышленые, – с серьезным видом напомнил он. – У каждого из них свой характер, и все они привязываются к хозяевам. Твоя мама специально никогда не говорит им об их предназначении. Она считает, что им ни к чему знать, что когда-нибудь они окажутся в другом месте и будут принимать участие в соревнованиях, быть может, даже международных.

– Ну, это ты выдумал, – заявила Кэрол, с трудом сдерживая смех.

– Ты знаешь, что твой рот создан для улыбок? – мягко, но серьезно произнес Ленард. – Для улыбок и поцелуев.

Зачем он сказал это? Чтобы пофлиртовать со мной? Но в таком случае придется напомнить ему, что я связана с другим человеком. Или он просто насмехается? Неужели считает, что я настолько глупа, что способна угодить в такого рода ловушку? Нет уж, не выйдет! Я не попадусь на крючок, как бы ни была соблазнительна приманка.

Боже, да о чем я думаю? – ужаснулась Кэрол.

О том, какое наслаждение провести пальцами по его обнаженной ниже локтя руке, обрисовывая форму мускулов, ответил ей внутренний голос.

Девушка вспомнила утренний поцелуй и поняла, что страстно хочет, чтобы он повторился.

Это просто безумие, сказала себе она. Самое настоящее безумие. Что со мной происходит?! Я постоянно напоминаю себе, что Ленард – хитрый и опасный человек, но стоит мне взглянуть в его лицо, на его руки – и меня охватывает бурный поток безрассудных желаний.

Нет! Я практичный, благоразумный человек и не позволю себе поддаваться эмоциям! – поклялась себе Кэрол.

К счастью, навстречу радостно бросились собаки, и это освободило ее от необходимости отвечать на вызывающие слова Ленарда. Она наклонилась, чтобы погладить пса, и спросила:

– Их, наверное, пора покормить?

– Да, – отозвался он. – Ты знаешь, как это делается, или показать тебе?

– Думаю, я сама справлюсь, – поспешно ответила Кэрол, стремясь как можно скорее избавиться от него.

– Ну, хорошо… Тогда я пойду приму душ, а потом начну готовить ужин. Тебя устроит салат с курицей?

– Вполне, – кивнула Кэрол, слишком удивленная его предложением, чтобы возражать.

Приготовление еды – это было то, в чем она вряд ли могла ожидать помощи от Эдгара. Миссис Брент сразу дала будущей невестке понять, что после свадьбы забота о муже должна стать ее святой обязанностью, причем вне зависимости от того, бросит та работу или нет. Это вызвало у Кэрол некоторое раздражение, особенно, когда Эдгар поддержал мать, но она не оставляла надежды, что, когда они поженятся, сумеет дать ему попять, что супруги являются равноправными партнерами во всем, включая и домашние обязанности.

Услышав, что Ленард собирается сам приготовить ужин, Кэрол удивленно моргнула и широко раскрыла глаза.

– Что случилось? Ты передумала насчет курицы? – озадаченно спросил он.

– Что? Нет, нет. Я просто задумалась о лошадях, – выкрутилась она. – А кто убирает навоз?

– Это поручено Патрику, – сказал Ленард. – Я многое согласен сделать для твоих родителей, но это уже выше моих сил.

Он сказал это с таким выражением, что Кэрол от души рассмеялась.

И вдруг девушка поняла, что уже давно не смеялась так свободно и непринужденно, не подстраиваясь к тому образу, который придумала для себя. Она внушала себе и окружающим, что хочет жить в городе и стремится сделать хорошую карьеру… подгоняя себя под идеал. Но почему?

Неужели потому, что мне не нравится образ жизни родителей? Неужели я решила доказать всему миру, что, несмотря на свое деревенское происхождение, могу быть такой же умной и удачливой в карьере, как и те, кто принадлежит к другим слоям общества?

Такое направление мыслей изумило Кэрол.

Но ведь я довольна той жизнью, которую выбрала, разве не так? Довольна тем, чего достигла, довольна своей работой, квартирой, взаимоотношениями с Эдгаром, планами на будущее?

Неужели на самом деле я предпочла бы жить здесь, с родителями, делить их заботы, их надежды и разочарования, их слезы и их смех?

В ее душе царил хаос, в котором перемешались радость, боль и сожаление, и вместе с ними пришло осознание того, что она в какой-то момент сделала неверный шаг.

Наверное, именно поэтому я так неохотно приезжала домой, поняла Кэрол, а временами намеренно отгораживалась от родителей… Я боялась, что если пробуду здесь слишком долго или скажу слишком много, то уже никогда не смогу заставить себя вернуться к той жизни, которую выбрала для себя.

И девушка вдруг снова вспомнила слова Джози. Они прозвучали в ее сознании так явственно, как будто были высказаны только что.

– Ее родители, они такие простые. Вы бы не поверили… А дом! Боже, да ее мать, наверное, даже не знает, как обращаться с пылесосом. Повсюду разгуливают животные – можете себе представить? И Кэрол такая же, хоть и строит из себя деловую женщину. Я сама видела, как она кормит из бутылки жеребенка. Он положил голову ей на колени, и она поцеловала его в морду. Ужас! У меня просто мурашки по коже бегали…

И так далее, и тому подобное. Но сейчас, вспомнив эти слова, Кэрол смогла абстрагироваться от обиды, которую в свое время испытала, и понять то, что скрывалось за ними.

Она знала, что у Джози не было нормальной семьи. Когда ее родители разошлись, отец женился вторично на очень молоденькой женщине, а мать уехала в Европу. Им обоим не было дела до дочери, и та, лишенная родительской любви, была готова на все, лишь бы привлечь к себе чье-то внимание.

Кэрол восприняла ее мнение о своих родителях всерьез и только сейчас поняла, что подруга избавлялась таким образом от собственного комплекса неполноценности.

Мало того, девушка осознала, как мало она сама ценила любовь и заботу родителей, подаривших ей счастливое детство.

Неужели только желая доказать что-то окружающим, она пыталась так резко изменить свою жизнь?

Но ведь я счастлива, разве не так? – сказала себе Кэрол. Просто нахожусь под впечатлением воспоминаний о детстве. А вернувшись в Мемфис, буду смеяться над тем, что чувствую сейчас. Конечно, буду. Или нет?