Глава седьмая

— Ты правда хочешь знать?

— Но я же спросил.

Голос Коуди прозвучал резко, но выражение его глаз пробудило в Маргарет надежду. Возможно, он действительно хотел это услышать. Возможно, если она расскажет ему, он в конце концов ее поймет. Когда-то он понимал ее лучше, чем кто бы то ни было. Когда-то она могла доверять ему абсолютно все, он был ее лучшим другом. Как же она скучала по нему… все эти годы. Скучала по их разговорам, смеху, любви…

Девушка глубоко вздохнула, и слова, которые она так долго хранила в своей душе, вырвались наружу. Она рассказала ему про Чикаго, про все то, чем она не могла никогда поделиться даже с тетей Мод. Про то, как девочка, бывшая гордостью всего городка, в одно мгновение стала никем.

— Я думала, как же будет чудесно оказаться в таком месте, где меня никто не знает, где каждый мой шаг не станет в мгновение ока известен всему городу. В сущности, так и случилось. Но мне было так одиноко. Так одиноко…

Коуди нахмурился.

— Но твоя тетя говорила…

— О, я никогда не рассказывала ей, что скучаю по дому. Не могла рассказать, потому что она бы тогда ужасно разочаровалась.

— Ты скучала по дому? — спросил Коуди, не в силах скрыть своего удивления.

— Да, и была напугана и взволнована.

— Я этого не знал.

— Я не могла тебе этого рассказать. Никому не могла. И это было страшнее всего. — По щеке девушки покатилась слезинка. Черт. Она ведь не плакала даже тогда. Почему же сейчас готова разрыдаться?

— Почему же ты не вернулась домой?

Маргарет впилась пальцами в подлокотники кресла.

— Я не могла. Не могла после того, как я уехала. — Она не могла поднять глаза и посмотреть на Коуди. Он знал, как все произошло. — Не могла вернуться, пока не добьюсь успеха. Но это оказалось не так легко, как я думала. Никто не знал, какое разочарование ждало меня в большом городе. У меня есть талант. Я всегда знала это, иначе бы мне не досталось стипендии. Но вот о чем я не знала, так это о том, что другие люди тоже бывают талантливыми и имеют стипендии больше, чем была у меня. Моя самоуверенность разбилась вдребезги, и я забросила рисование, переключившись на дизайн. У других были готовые портфолио, опыт и рекомендации, у меня не было ничего, кроме благословения тетушки и абсолютно нереальных ожиданий. Мне приходилось работать вдвое больше остальных, чтобы хоть как-то держаться на плаву.

Брови Коуди удивленно приподнялись.

— Но твоя тетя рассказывала, что у тебя все идет отлично и ты на вершине успеха. Что ты лучшая студентка. Королева, одним словом.

— Я такого ей не говорила. — Маргарет поднялась с кресла и стала ходить по кухне, избегая взглядов Коуди. — Я не говорила ни того, что достигла успеха, ни того, что у меня все плохо. Тетя Мод делала свои собственные умозаключения. Она никогда не знала, насколько подавленной и разочарованной я себя чувствовала. Как сильно я скучала… — Девушка едва не сказала «по тебе». — Скучала по Сэконд-Ченс.

— Ты слишком гордая для подобных признаний.

— Ты прав. После всего, что тетя для меня сделала, я не могла разочаровать ее. Ведь она возложила на меня все свои надежды и мечты. А когда она приезжала повидать меня, я уже самостоятельно зарабатывала деньги, жила в своей квартире, которую сама отделала… Я думаю, она осталась довольна.

— О, уж это точно. Когда она вернулась, ее рассказы о тебе не умолкали долгие недели. О твоей чудесной квартире, о твоей блестящей карьере. О роскошной вечеринке, которую ты для нее устроила. О твоих изумительных знакомых, — в голосе Коуди сквозила неприкрытая горечь.

Маргарет остановилась и прислонилась к холодильнику.

— Изумительными знакомыми были мои друзья по учебе, постоянно ищущие работу дизайнеры, одетые в поношенные джинсы и мешковатые свитера. Роскошная вечеринка — ужин со спагетти, где мы сидели на полу, потому что у меня не хватило бы на всех стульев. — Девушка замолчала, и ей послышалась дробь дождевых капель по крыше. Она прерывисто вздохнула. Дождь… потолок… Коуди.

Маргарет затаила дыхание, напряженно прислушиваясь. Может, это всего лишь ее воображение?..

— Я спрашивала о тебе, — продолжила она. — Тетя сказала, что у тебя все отлично, что дела на ранчо идут лучше некуда.

— Да? А разве она не поведала тебе, как дала мне ссуду, чтобы я мог встать на ноги, когда мое стадо покосила сибирская язва? Не сказала, как однажды зимой вся моя команда, кроме Джейка, ушла от меня, поскольку мне нечем было им платить?

— Нет.

— И даже не рассказывала, что я гулял с каждой мало-мальски доступной женщиной, проживающей в радиусе двухсот миль от Сэконд-Ченс?

Сердце Маргарет болезненно сжалось.

— Нет.

— Возможно, она просто решила, что тебе это не интересно.

— Я… я… думала о тебе. — Девушка смутилась. Она не сказала Коуди, насколько часто вспоминала о нем.

— И о чем именно ты думала? — спросил он, изучая лицо девушки сквозь прищуренные веки. — О моем разбитом сердце или о том, что я никогда не оправлюсь после того, как ты со мной обошлась? Ты это себе представляла?

— Нет, нет, конечно, нет. Я думала лишь о том, как ты обольщаешь красивых женщин, живущих в радиусе двухсот миль. — Девушка попыталась улыбнуться, но не смогла. Единственное, чего хотелось ей в этот момент, так это задушить всех этих женщин. Она действительно думала о Коуди, переживала за него, винила себя за то, что бросила его. Но теперь она поняла, что все было напрасно, тетя Мод была права — он вовсе не страдал… В этот момент резкий порыв ветра распахнул настежь оконные створки.

Коуди поднялся со стула, подошел к окну и высунул наружу ладонь.

— Ну надо же, дождь пошел, — сообщил он спокойно. — Послышались раскаты грома, и он закрыл окно.

Девушка вскочила.

— Мне пора ехать.

— В такую погоду выходить из дома опасно, — покачал головой Коуди. — Кстати, ты не забыла о нашей договоренности?

Он с неприкрытой чувственностью окинул тело Маргарет с головы до ног, словно раздевая ее. Девушка сразу же вспомнила, как его губы совершали точно такой же путь, дразня и лаская ее плоть, пока она не зашлась в блаженном экстазе. Она облизнула пересохшие губы и сглотнула подступивший к горлу комок. Взгляд Коуди говорил, что он знает, о чем она сейчас думает.

— Какая договоренность? Я лишь пообещала тебе, что потолок не будет протекать.

— А если будет?

— Тогда я заменю его.

Пора было уходить. Повернуться и быстро выйти. Выйти в дождь и сесть в машину. Но она продолжала стоять, зачарованно глядя в лицо Коуди, теряясь в глубине его темно-синих опасных глаз…

— Ведь мы пойдем посмотрим, правда? — спросил он, беря ее за руку.

Маргарет вовсе не была обязана послушно следовать за ним в спальню, она могла вырваться и убежать. Но какой уважающий себя дизайнер позволит клиенту сомневаться в качестве его работы? А потом она уйдет. Точно уйдет.

— Взгляни, — сказал Коуди, включая светильник и кивая в сторону куполообразного творения, — ни одной капельки не просочилось. И что ты думаешь?

Девушка стояла в дверном проеме, но смотрела она не на потолок, а на мужчину. Я думаю, что все еще люблю тебя. Маргарет испуганно подняла глаза. Произнесла она эти слова или только подумала?

— Мне кажется, что выглядит великолепно. Тебе нравится?

— Нравится. Пока нравится. — Невозможно было ошибиться в том, какой смысл он вкладывал в свое «пока».

— Ты ведь уже убедился в его прочности?

— О, да, я спал под ним. Один. — Коуди не стал упоминать, что он не мог пробудить в себе интерес к другим женщинам с тех пор, как Маргарет приехала в Сэконд-Ченс. Он никогда не признается ей, как сильно скучал по ней все эти годы, как много думал о ней, как сильно желал ее. По крайней мере до тех пор, пока она не скажет то же самое про себя. А уж этого точно никогда не произойдет. С ее-то гордостью. Но в конце концов, ему все равно. Он хочет лишь стереть Маргарет из своей души, любым способом выпустить наружу накопившуюся внутреннюю боль.

— Ну так что, Маргарет? Ты ведь не станешь отрицать, что тебе любопытно узнать, сохранилось ли манящее волшебство прошлого? Не притупились ли ощущения после всех этих лет, а? Даже если ты не скучала по мне…

— Я скучала.

Забыв про потолок, Коуди резко повернулся к ней.

— Правда?

— Мне казалось, что я потеряла своего лучшего друга…

— Значит, единственное, что ты хочешь, — это вернуть старую дружбу?

— Да. Нет… Я и сама не знаю, чего хочу.

— Зато я знаю. — Коуди в одно мгновение пересек комнату и подхватил девушку на руки. Она обвила руки вокруг его шеи и подставила губы для поцелуя. Поцелуй вернул прежние воспоминания, и мужчина ощутил тоску по прошлому. Но на этот раз поцелуй был намного глубже и настойчивей, чем раньше.

На пути к постели Коуди споткнулся о коврик, не удержался на ногах и упал на шерстяной плед, едва не придавив Маргарет.

— Прости, — пробормотал он, переворачиваясь так, что девушка оказалась лежащей на нем.

Она приподнялась на локтях, заглядывая ему в глаза.

— А чего хочешь ты, Коуди?

— Тебя.

— Но только сегодня, — промурлыкала Маргарет, прогнув спину так, что ее груди едва не коснулись его рта.

Коуди чуть не застонал. Неужели именно сейчас они должны вести этот разговор, когда он разгорячен и трепещет от рвущейся наружу страсти?

— Да, только сегодня.

Запустив руки под свитер девушки, Коуди умелым жестом расстегнул лифчик. Неровное биение его сердца сливалось со стуком дождевых капель на стеклянном потолке. Он долго планировал эту ночь отмщения, думал о ней, рисовал в своем воображении. И он не солгал, сказав, что это будет лишь один раз. Она ведь сказала то же самое. Так что их желания совпадают…

Желание… Мысли Коуди улетучились, уступив место острому ощущению близости нежного женского тела. Маргарет стянула свитер, и он прильнул губами к ее груди, теряя голову от соблазнительных контуров, теребя, посасывая и легонько покусывая упругие соски до тех пор, пока они не стали такими же твердыми от возбуждения, как и его страждущее мужское естество. Молния сверкнула на черном небе, сопровождаемая гулкими раскатами грома. Маргарет тихонько простонала и поднялась на колени.

Она уселась на Коуди, расстегнула его рубашку, и в то же мгновение ее шелковистые локоны упали ему на плечи, а обнаженные груди прильнули к его груди…

Коуди сбросил с себя джинсы и сквозь туман сладострастия услышал, как девушка прерывисто вздохнула от осознания очевидной силы его страсти. А когда она стала гладить его ноги теплыми ладошками, он едва не лишился сознания. Нежные, мягкие ласки ее пальцев повергли его в экстаз, натянули, как струну, каждую клеточку тела. Бормоча нечто чувственно-бессвязное, девушка освободилась от остатков одежды. Обнаженная, она похожа на богиню, подумал Коуди. Богиню, спустившуюся на грешную землю, чтобы подарить ему удовольствие. Свести его с ума от страсти. Ощутив, как улетучиваются остатки его самоконтроля, Коуди сгреб Маргарет в нетерпеливые объятия.

— Еще нет, — прошептала она и наклонилась, чтобы обхватить губами его мужское естество….

Дрожь неземного наслаждения пронзила его. Он почувствовал, как пальцы Маргарет касаются его лица, путаются в его волосах, в то время как теплый язычок разжигал неукротимый пожар восставшей плоти. И эта сладкая пытка продолжалась до тех пор, пока Коуди не ощутил, что его желание неукротимо требует освобождения.

— Сейчас… — Он не узнал своего голоса, настолько пронзительно сквозило в нем нетерпение.

Маргарет раскрылась навстречу ему, и он стремительно ворвался в нее. Словно неутомимая наездница, она дико и необузданно любила его, растворяясь без остатка в огненном танце ночи. Ее плоть прожигали искры сладострастия, нежные бедра трепетали, осязая всю глубину их взаимного слияния. Мысли бессвязно проносились в ее возбужденном сознании, и все, чего хотелось ей в этот миг, это доставить Коуди столь же острое наслаждение, какое он дарил ей. Показать, насколько сильно он ее волнует, как искренна ее любовь… Это было последнее, о чем подумала Маргарет, прежде чем они вместе низверглись в трепещущее забытье экстаза. Извиваясь от пульсирующего наслаждения, она прерывисто шептала его имя. И, забыв обо всем на свете, кроме всепоглощающей страсти, он стал выкрикивать ее имя, и их голоса потонули в яростном раскате грома…


Они лежали лицом к лицу, растворившись в объятиях, словно никогда и не расставались. Когда бешеное биение ее сердца немного успокоилось, Маргарет украдкой посмотрела на Коуди. Глаза у него были закрыты, но улыбка на его губах придавала ему вид триумфатора-завоевателя. Девушка осторожно обвела пальцем контуры его губ, словно желая забрать себе его улыбку. Коуди поцеловал кончики ее пальцев, а она в ответ глубоко вздохнула.

Сердце Маргарет переполняла любовь и жажда продлить этот миг до бесконечности. Где-то в глубине души она понимала, что эта мечта тщетна, но сейчас не могла подавить в себе ощущение бескрайней радости.

Не отводя взгляда от лица Коуди, Маргарет желала, чтобы он открыл глаза, чтобы сказал, что до сих пор любит ее так же, как она любит его. Но он не шевелился с тех пор, как прижал ее пальчики к своим губам. Внезапно на лоб мужчины упала капля воды. Девушка вздрогнула от неожиданности. Коуди широко распахнул глаза и, вырвавшись из ее объятий, резко приподнялся на постели.

— Черт возьми, неужели это…

— Я, кажется, знаю, в чем дело. — Маргарет села, кутаясь в пушистый плед.

— В принципе, я тоже. Это был шторм века, гром и молнии. Я удивляюсь, как еще крыша не слетела.

Коуди вскочил с постели и предстал перед девушкой во всем своем обнаженном мужественном великолепии. Какой, к черту, потолок? — пронеслось в сознании Маргарет. Она вдруг подумала, что в классах по рисованию обнаженной натуры ей встречались красиво сложенные тела. Но это… это было нечто… самое красивое. Длинные ноги, точеные рельефы мышц. О, Боже, неудивительно, что она не могла его забыть.

— Иди ко мне, — настойчиво произнес мужчина, распахивая объятия.

И она послушно двинулась ему навстречу, роняя плед на пол, обвила руки вокруг его шеи, позволяя курчавым волоскам его широкой груди дразняще щекотать ее чувственные нежные холмики, отчего ее нервная система пришла в полнейшее смятение. Он поцеловал ее. Глубоко, чувственно. Она ответила на его поцелуй, и их языки сплелись в эротическом танце. Маргарет чувствовала, что не может им насытиться, и это ощущение пугало ее. Они скользнули на ковер, кутаясь в плед и взаимные ласки… И лишь когда на горизонте забрезжил рассвет, они уснули.

Вернее, спала одна Маргарет. Ее голова покоилась на плече Коуди, который не выпускал девушку из своих объятий. Он же не мог заснуть, его беспокойное сознание не переставало напоминать ему, что все должно закончиться этим утром. И у него не было выбора, хотя его лихорадочная страсть к Маргарет никак не хотела остывать…

— Маргарет, — скажет он ей утром, — давай смотреть правде в глаза, ведь мы не подходим друг другу. Ты знаешь это так же хорошо, как и я. В конце концов, весь город знает. Ты здесь из-за журнала. А я здесь потому… потому что здесь мой дом. Ты уедешь. Я останусь. — Коуди мрачно улыбнулся про себя.

Она может спросить:

— А как же прошлая ночь?

— А при чем здесь прошлая ночь? — ответит он. — Да, была страсть, был секс. И ничего более.

Боль от ее предательства уже не ощущалась столь же остро, как шесть лет назад. До сегодняшней ночи он и помыслить не мог, что Маргарет чувствовала себя одинокой, не знал, что она скучала по нему. И чтобы стереть в своем сердце всяческие остатки сочувствия к ней, Коуди усиленно пытался воскресить в воображении ее лицо в окне того злополучного автобуса, вспомнить, как дождь ручьями лился с его шляпы, застилая его взор, когда она уезжала… Она больше не бросит его, поклялся он себе, потому что завтра, вернее, сегодня, он бросит ее.

Вздохнув, Коуди выскользнул из-под одеяла, осторожно опустил голову девушки на подушку и бесшумно оделся. Уже на пороге спальни он оглянулся, бросая последний взгляд на нее. На ее нежное спящее личико, милый изгиб губ… Интересно, снился ли он ей хоть раз за все эти годы, так же как она бесконечно снилась ему. Вряд ли.

На кухне Коуди налил себе большую чашку крепкого, настоящего «ковбойского» кофе. Почувствовав требовательное урчание в желудке, подумал, что, будь он женат, утро встречало бы его аппетитной яичницей с беконом на сковородке и ароматными бисквитами в духовке… и парочкой озорных ребятишек вокруг стола. Если бы Маргарет не преследовала его в снах, он, возможно, уже был бы женат на ком-нибудь. Видит Бог, у него были для этого возможности. Есть они и сейчас. Целых три почтовых мешка с «возможностями».

— Привет, — раздалось за спиной Коуди, и в кухню ввалился сонный Джейк. — Как все прошло вчера?

Коуди ошалело уставился на приятеля, ощущая, как его собственное лицо заливает краска. Неужели гром не заглушил их стоны? — пронеслось в голове.

— Покер, — напомнил Джейк. — Как сыграл?

— А… покер… Да так, ничего. Мы рано разошлись.

— Тогда что же ты выглядишь таким разбитым, словно на тебе всю ночь воду возили?

Вопрос еще висел в воздухе, когда в качестве ответа на кухне возникла Маргарет — спутанные кудрявые локоны, румянец на щеках, помятая одежда…

— Вопрос отпадает, — шепнул Джейк на ухо Коуди.

— Привет, — сказала девушка, переводя взгляд с одного мужчины на другого.

— Протекает потолок в спальне, — торопливо начал пояснять Коуди, — вот Маргарет и приехала. Ну, чтобы проверить, что к чему.

— Да, именно поэтому я здесь. Контракт есть контракт, — подтвердила девушка. Ее твердый, спокойный тон заставил Коуди усомниться в том, что это с ней он сегодня ночью дважды занимался любовью, что именно она отдавалась ему самозабвенно и жарко. Сейчас Маргарет выглядела холодной и бесстрастной, потому… потому что прошедшая ночь ничего для нее не значила. Что ж, в таком случае, успокаивал себя Коуди, нет нужды оттягивать момент объяснения.

— Я все проверила, потолок не протекает, это лишь конденсация из-за разницы температур. В твоей спальне было слишком тепло и…

— Тепло? Да там было так жарко, что я чуть не сгорел, — перебил ее Коуди, которому уже начало действовать на нервы ее «бизнес-поведение». И сразу был вознагражден: щеки девушки смущенно вспыхнули. — И это при том, — продолжил он, посылая уверенный взгляд в ее сторону, — что я обожаю спать на полу. — Коуди хотел, чтобы Джейк вышел и оставил их наедине, дав им поговорить, но его приятель сидел, неторопливо потягивая кофе и определенно наслаждаясь присутствием красивой женщины в доме.

— Что это за почтовые мешки в гостиной? — поинтересовался пожилой ковбой.

— О, это предложения руки и сердца для меня, — ухмыльнулся Коуди.

— Господь милостивый! Как же можно выбрать из такого количества?

— Маргарет обещала помочь.

— А она знает, что тебе нужно?

— Наверняка. — Ответ Коуди вызвал очередную вспышку румянца на лице девушки.

— Мне бы столько предложений, — протянул с легкой завистью Джейк.

— Возьми половину моих. Иди, выбери, что тебе понравится.

— Но ведь позировал-то ты…

— Иди, иди, пока я не передумал! — Коуди послал Джейку взгляд, означающий немую просьбу оставить их с Маргарет одних. Тот наконец понял и, нехотя поднявшись со стула, поплелся в гостиную.

— Маргарет, — нетерпеливо произнес Коуди, пересекая комнату и хватая девушку за руки, — нам надо поговорить.

— Я знаю. Извини, что так получилось. Я имею в виду конденсацию. Я позвоню плотнику и…

Мужчина крепче сжал ей пальцы.

— Черт с ними, с потолком и плотником. Я хочу поговорить о нас.

— Нас нет, Коуди.

— Именно это я и хотел сказать. Нам двоим мало места в этом городке.

— Но, казалось, его было достаточно этой ночью, — взволнованно пробормотала Маргарет. Она оцепенело уставилась на него. Что случилось? Чего он на нее набросился? И чего вообще ожидает от нее? Что она соберет вещи и уедет, поскольку им двоим «мало места в этом городке»?

— Казалось достаточно, — повторил Коуди, неимоверным усилием воли подавляя беспощадное желание облизать ее губы кончиком языка, впиться в них долгим, медленным поцелуем… сгрести ее в охапку, вернуться в спальню и любить до изнеможения…

— Насколько тебе известно, — сказала Маргарет, отчаянно пытаясь сохранить остатки гордости, — я останусь здесь на год независимо от того, нравится тебе это или нет. И я не позволю кому бы то ни было указывать, когда мне следует уехать. Если ты считаешь, что нам тесно в одном городе, уезжай сам, тебя никто не держит.

— Я не могу, — нахмурился мужчина. Черт возьми, он планировал и предвкушал эту месть так долго, а она оказалась отнюдь не так сладка, как рисовалась в его воображении. Маргарет не хотела уезжать. — Здесь моя жизнь, моя работа. Еще эти письма. Я не могу тратить целые дни на них.

— Понимаю. И я уже говорила, что помогу тебе. Но сейчас…

— Не сейчас. — Потому что сейчас он хотел, чтобы она исчезла из его дома, из его мыслей, из его сердца. Вместе с этими чертовыми письмами. Хотел, чтобы дразнящий аромат ее кожи испарился с его одежды, из его спальни, из его постели… Но для этого нужно шокировать ее, обидеть так же больно, как она когда-то сделала ему.

— Не сейчас, да… Но скоро, — продолжил Коуди. — Ты права, мне нужна жена. И «Одинокий ковбой» поможет мне в ее поисках.

Глаза девушки расширились, нижняя губа невольно задрожала.

— Что?

— Ты слышала. Я собираюсь выбрать одну из этих девушек, возможно, даже ту, которая мечтает о бескрайних просторах и аппетитной стряпне для любимого. А что тут такого? Что ты смотришь на меня, как кролик на удава?

— Ничего, просто удивлена, и все. А как же насчет… разнообразия, которым ты недавно хвастался?

— И что из этого? Может, я решил успокоиться, остепениться. Эти письма показали мне, чего я лишен в жизни.

Маргарет беззвучно шевелила губами, но не могла вымолвить ни звука. Она провела волшебную ночь с единственным мужчиной, которого когда-либо любила. И после того, как она сделала все возможное, чтобы доказать ему, как сильна ее любовь, он предлагает ей уехать и сообщает о своем намерении жениться. Неужели она что-то сделала не так, сказала что-то не то?

Но он, похоже, для себя все решил. Маргарет знала Коуди, ей были до боли знакомы это решительное выражение глаз и этот упрямо приподнятый подбородок. Усилием воли заставив себя не разрыдаться, девушка слегка вздернула подбородок, развернулась и пошла из кухни.

— Подожди, — окликнул ее Коуди, — возьми письма с собой. Я донесу их до твоей машины.

— Но они твои.

— Не забывай, ты обещала мне помочь рассортировать их.

Маргарет ничего не ответила. Комок в горле и рвавшиеся наружу слезы не позволяли ей произнести ни звука.

— И, кстати, — не унимался Коуди, — что там насчет Джейка?

— Ты, конечно, хочешь, чтобы я нашла жену и ему. — Девушка отчаянно заставляла свой голос звучать спокойно.

— Но ведь это твоя работа, не так ли?

Она знала, что Коуди имел в виду. Это твоя работа — выполнять все, что я скажу тебе. Потому что ты должна мне. Потому что ты бросила меня. Господи, это мучение когда-нибудь кончится? Маргарет хотела ответить что-нибудь резкое, поставить его на место, стереть с его красивого лица эту наглую ухмылку… Но вместо этого девушка поспешно повернула ключ в замке зажигания, и машина рванула с места, выбрасывая гравий из-под взвизгнувших колес. Без оглядки…

Загрузка...