Выбор Ребекки

Глава восьмая

Майлз никак не мог сообразить, какая линия поведения хозяина устроила бы его больше: уныние или безудержная радость. Вспышка эйфории три дня назад была случайностью и, слава богу, угасла в тот же вечер. Утром у его светлости было мрачное настроение, и все в доме ходили на цыпочках и разговаривали шепотом.

Майлз слышал от кого-то, что в возбужденном состоянии люди безудержно радуются и смеются, но скоро впадают в подавленное настроение и начинают придираться по пустякам. Поговаривали, что все живущие в Корнуолле именно таковы по складу характера.

Только он подумал о хозяине, как в огромном зеркале на стене появилось отражение молодого человека, поправлявшего шейный платок смуглыми сильными руками. Увидев в зеркале отражение Майлза, Люк состроил некое подобие улыбки.

Майлз засуетился и перенес свое внимание на лайковые перчатки, лежавшие на столике под зеркалом. Не такой он дурак, чтобы принять эту улыбку на свой счет. Он не мог рассчитывать даже на ее половину. Он знал, что шестой барон Рэмсден не в лучшем настроении вот уже третий день.

Даже всегда веселый Росс и тот заметно изменился. Последние три дня он чем-то подавлен и бесцельно слоняется по дому, что было на него не похоже. Вероятно, у них в семье случилось какое-то несчастье. Немудрено, что все Трилоуни потеряли рассудок от горя.

Его светлость бубнит себе под нос проклятья, иногда злобно ухмыляясь… Или стоит у окна и с грустью смотрит вдаль. Они совершенно забыли, что собирались возвращаться в Корнуолл, так как оплачивают все счета, которые каждый день приходят в поместье… Он подождет еще уходить отсюда, подумал Майлз. Поживем – увидим.

Люк придирчиво вглядывался в свое отражение, поправляя складки серебристо-серого шейного платка, наконец удовлетворенно улыбнулся и взглянул в сторону Росса, прикорнувшего в неудобной позе на стуле. После случившегося он вел себя как послушный пятилетний ребенок: целыми днями сидел в библиотеке и читал или слонялся по дому с потерянным видом, почти не выходил из дома, хотя по натуре был очень легким на подъем. Люк взял свои перчатки и окликнул брата, но ответа не последовало. Тогда Люк свистнул, и Росс вскочил со стула, протирая глаза.

– Собирайся. Поедешь со мной в город развлечься, поиграть в карты, выпить рюмку-другую. Мне кажется, Майлз посматривает на нас как на сумасшедших.

– Что ты обо всем этом думаешь? – спросила Кей, сморщив вздернутый носик.

– С тех пор как я приезжала в последний раз, здесь стало роскоши еще больше. – Ребекка придирчиво разглядывала «Брайтон-Павильон», подвергшийся очередной переделке. – Страшно подумать, сколько это может стоить.

– Поедешь со мной к моей маме? Она будет очень рада, – сказала Кей, беря Ребекку под руку.

– Я не могу, Кей, – поспешила отклонить приглашение Ребекка. – Передай ей от меня привет.

– И как ты намереваешься провести этот день в Брайтоне? Магазины? Морские купания? – поддразнила ее Кей.

– Видишь ли, сестра Елизавета попросила меня увидеться с ее давней подругой, которая живет здесь, в Брайтоне. – Подруга сестры действительно жила на Бейкер-стрит, и Ребекка уже обещала навестить ее. Только не сегодня. Но Кей об этом не надо знать.

– Значит, встретимся в семь на Шип-стрит, – предложила Кей, останавливаясь у дома своей матери. – К тому времени Адам закончит все свои дела, и к восьми мы вернемся в Грэйвли.

Это предложение совершенно не устраивало Ребекку. Она еще не знала, где расположена таверна «Бык и мышь», и ей необходимо было дождаться там брата, чтобы застать его врасплох. Если оставить ему записку, он сбежит, догадавшись, что ей от него нужно.

– Видишь ли, Кей, я не уверена, что успею к этому времени, и если меня не будет в назначенный срок, поезжайте одни, а я вернусь в наемном экипаже.

Кей пришла в ужас от столь смелого решения, и Ребекка постаралась ее успокоить:

– Пожалуйста, не волнуйся. Я так редко оставляю «Саммер-Хауз», что должна использовать время в Брайтоне с наибольшей пользой. – Она чмокнула Кей в щеку. – Передай своей маме наилучшие пожелания от меня.

С моря уже дул холодный, пронизывающий ветер, и Ребекка плотнее закуталась в плащ, махнула Кей рукой и быстро пошла прочь, накинув на голову капюшон темно-синего бархатного плаща, который скрывал ото всех ее лицо и золотистые волосы.

Ребекка торопливо шла по узким улицам Брайтона, дважды спрашивая дорогу: один раз – у фонарщика, который уже начал свой обход, другой – у женщины, торговавшей горячими пирожками. От вкусного запаха баранины с луком у Ребекки засосало под ложечкой, но она решила не тратить деньги.

Таверна оказалась дальше, чем она думала, а тут еще начало быстро темнеть. Она забыла, что дни теперь намного короче. Порыв сильного ветра сорвал с ее головы капюшон, когда Ребекка, наконец, увидела вывеску на длинной Бревер-стрит: нахально ухмыляющаяся мышь сидела верхом на черном быке.

Двое мужчин, направлявшиеся к таверне, обернулись и бесцеремонно оглядели ее. Мгновенно покраснев, Ребекка сделала вид, будто рассматривает небольшой корабль, покачивавшийся на волнах у пристани. Мужчины продолжили свой путь и скоро исчезли в дверях таверны. А Ребекка стояла на пристани и размышляла, как лучше поступить. Может, остаться на улице, прогуливаясь перед таверной? Однако бесцельное хождение туда-сюда могло быть неверно истолковано мужчинами. Или войти в таверну и расспросить хозяина заведения?

Ребекка стояла и из-под капюшона следила за происходящим вокруг нее. Проходившие мимо джентльмены не обращали на нее никакого внимания. Это придало ей решимости, и она, плотнее закутавшись в бархатный плащ, незаметно вошла в таверну «Бык и мышь».

Войдя, Ребекка растерялась, поскольку несколько коридоров веером расходились от входа.

Она выбрала и пошла наугад по одному из них до комнаты, в открытой двери которой увидела джентльменов, куривших сигары и игравших в карты.

– Эй, поосторожнее, – раздался вдруг не очень дружелюбный женский голос.

– Простите. – Ребекка с удивлением уставилась на толстые ноги в домашних тапочках, подняла глаза, и перед ней предстало полное багрово-красное лицо женщины в кружевном чепце не первой свежести, из-под которого выбивались каштановые с проседью волосы.

– Вы, собственно, зачем здесь? – спросила Куини Спенсер, именно так звали женщину, смерив взглядом девушку и презрительно скривив подкрашенные губы.

– Я к хозяину таверны, – вежливо объяснила Ребекка. – Мне необходимо с ним переговорить.

– О чем, интересно? – переспросила ее Куини. – Можете говорить со мной. Я его жена.

– В таком случае помогите мне, – взмолилась Ребекка.

Она устало прислонилась к сырой беленой стене и облизала пересохшие от волнения губы. Откуда-то выскочили две девицы в лифах и юбках из прозрачного газа и исчезли в одной из комнат.

– Я ищу своего брата. Мне сказали, что он здесь бывает, и довольно часто, – закончила Ребекка почти шепотом. Она с ужасом поняла, что было бы безопаснее справляться о Саймоне у входа в таверну.

Женщина потянулась к девушке, чтобы снять с ее головы капюшон, и на Ребекку пахнуло сильным перегаром.

– Говоришь, ищешь брата? Раз ты ищешь брата – мы найдем его тебе. Уж будь уверена! – говорила Куини, оценивая бесцеремонным взглядом бледное, как алебастр, лицо девушки в обрамлении золотисто-русых волос. – Ну, и сколько же братьев тебе подыскать, моя красавица? – елейным голосом спросила Куини, перебирая в уме подходящую клиентуру.

– Мне надо найти моего брата, Саймона Нэша. – Ребекка с трудом выговаривала слова сухим от волнения языком. – Вы его знаете? Да или нет? Если не знаете, я приношу вам свои извинения и ухожу, – решительно сказала Ребекка, собираясь уйти.

Почувствовав это, Куини крепко уцепилась за ее руку и заворковала, поглаживая мягкий синий бархат:

– Пойдем, пойдем, моя уточка! Пойдем в мою уютную комнатку. Это самое тихое место, там нам никто не помешает…

– Мне во что бы то ни стало надо найти моего брата, – повторила Ребекка уже спокойнее, когда женщина привела ее в полупустую комнатку.

– Присаживайся, моя милая, – предложила Куини, не в силах отвести глаза от сказочно красивой девушки. Должно быть, тело ее столь же прекрасно, как и лицо. – Итак, ты сказала, что твой брат не раз бывал здесь… – приторным голосом заворковала Куини, что-то напряженно соображая. Эта девушка слишком воспитанная и не такая молоденькая для начинающей жрицы любви. Зато какая красавица! Уж тут не поспоришь. Такая может быстро стать самой востребованной красоткой в их заведении – джентльмены любят смену впечатлений, особенно в таком месте, как «Бык и мышь». Глядя на золотые пышные локоны Ребекки, рассыпавшиеся по синему бархату, покрывавшему ее плечи, Куини видела горы золота, сыпавшиеся, как из рога изобилия, в ее карман.

Ее мечтания прервал ворвавшийся в комнату огромный мужчина средних лет.

– О чем ты только думаешь, глупая женщина? – набросился он на жену. – У стойки полно посетителей, я с ног валюсь, а ты… Это еще что? Что это такое?! – увидев Ребекку и осекшись на полуслове, прорычал мужчина, подозрительно глядя на хорошо одетую красивую девушку. Единственными добропорядочными женщинами, которые отваживались подходить к дверям его заведения, были дамы из благотворительных обществ.

– Эта молодая леди ищет своего брата, завсегдатая нашей таверны. И я думаю, как бы ей помочь. Может, ты что-нибудь придумаешь?

Бертрам Спенсер уставился на жену долгим пристальным взглядом, потом перевел взгляд на красивую молодую женщину, сидевшую на краешке грубо сколоченного стула. В его голове начало что-то проясняться.

– Как зовут этого… ее брата?

– Саймон Нэш, сэр, – быстро подсказала Ребекка, лихорадочно соображая, как выбраться из этого ужасного места, и проклиная ту минуту, когда она решилась войти в эту отвратительную таверну.

Бертрам прошептал что-то жене на ухо. Куини подскочила от радости и засуетилась вокруг Ребекки.

– Ну, тебе повезло, юная леди. У моего мужа – доброго, отзывчивого человека – появилась кое-какая задумка про молодого человека, которого ты разыскиваешь. – Куини тихонько кашлянула. – Вам с ним захочется побеседовать без свидетелей. У меня есть как раз то, что надо, – тихая, уединенная комната.

– Саймон уже здесь?! – воскликнула Ребекка. Улыбка впервые в этом злачном месте осветила ее лицо.

– Э… не совсем… но он скоро придет, – заверила ее Куини, кивнув для пущей убедительности головой. – Бертрам приведет его. Пойдем, я провожу тебя в уютную, тихую комнату. – Куини схватила Ребекку за руку и потащила за собой.

Она подтолкнула Ребекку к узкой крутой лестнице в конце коридора и стала буквально подгонять ее, идя почти вплотную за Ребеккой. Когда Ребекка останавливалась, Куини наваливалась на нее всем телом, а ее муж что-то недовольно бормотал.

– Давай поторапливайся, – ворчала Куини, и Ребекка услышала в ее голосе явную враждебность.

Дойдя до лестничной площадки, Ребекка оглянулась: супруги Спенсер не спускали с нее глаз.

Куини повернула ключ, открыв дверь в комнату с низким потолком, и отступила. Бертрам и его жена загораживали собой лестницу, так что Ребекке ничего не оставалось, как войти, и… Ребекка похолодела от ужаса: посреди комнаты стояла большая широкая кровать… и больше ничего.

– Произошла какая-то ошибка! Пустите меня! – полуживая от страха, вырывалась из рук своих мучителей Ребекка.

– Нет никакой ошибки, моя милая! – зловеще усмехнулась ей Куини. Бертрам быстро вышел из комнаты. – Муж пошел искать молодого человека. И у вас будет достаточно времени для приятной беседы.

Ребекка почувствовала, как по спине побежали мурашки. Циничные намеки Куини смертельно ранили ее в самое сердце.

– Подите прочь! – закипая от гнева, вспылила Ребекка и бросилась к выходу, но женщина загородила дверь всем своим дородным телом.

– Здесь пятьсот, и я повышаю ставку еще на пятьсот фунтов стерлингов, – сказал Люк, доставая из кармана банкноты и присоединяя их к кучке измятых банкнот на середине стола. Росс тихо присвистнул, покачав головой, и сложил карты. Еще несколько игроков последовали его примеру.

Люк едва заметно улыбнулся и забарабанил пальцами по картам, не сводя глаз с молодого человека лет двадцати, как видно новичка, и намереваясь заставить того открыть карты. Видно было, что молодой человек поставил все имевшиеся у него деньги, надеясь, что его «легкая» рука непременно выиграет. Парень облизал пересохшие губы и судорожно оттянул шейный платок, словно тот душил его.

Взгляд Люка последовал за движением руки, и краем глаза он отметил, что в проеме открытой двери мелькнули золотисто-русые кудри. Люк рассеянно перевел взгляд на стоявшую неподалеку женщину, понял, что это Молли Паркер, и нахмурился.

Но его мимолетный взгляд воодушевил Молли, и она стала пробираться к карточному столу сквозь толпу зевак, следивших за игрой.

Встав у него за спиной, она тихонько забарабанила ноготками по его плечу. Он не прогнал ее, и Молли осмелела. Она обняла своего красавца за шею, щекоча ему щеку прозрачным розовым газом рукавов платья. Запах ее духов живо напомнил ему родной Корнуолл и Венну, и он вдруг вспомнил, что живет отшельником с тех пор как уехал из дома.

Люк почувствовал нежный пальчик на своем подбородке и нетерпеливо вскинул голову – он закончил эту игру первым. Взглядывая на своего партнера слева, Люк опять невольно увидел открытую дверь и на сей раз удивленно воскликнул. Сидевшие за столом переглянулись, Молли вздрогнула и убрала руку с его плеча.

Росс пристально посмотрел на брата, проследил за его взглядом, но ничего, кроме клубов табачного дыма, не увидел.

Побледневший Люк внимательно изучал свои карты, которые держал веером перед собой.

Или у него галлюцинации, или он сходит с ума. Днем и ночью он думает только о Ребекке, и сейчас она пригрезилась ему наяву. Только походила на ангелочка в сапфирово-синем одеянии. Странно, он ведь никогда не видел ее в таком наряде! И почему ее сопровождали содержатели этого притона? С какой стати они-то ему привиделись?

Люк стал смотреть в дверной проем, в котором вскоре появился хозяин таверны. Тот, с трудом протиснув огромное тело в открытую дверь, подошел к мужчине у карточного стола и стал что-то шептать ему на ухо.

Люк видел, как лицо человека с водянисто-голубыми глазами оживилось, он радостно кивнул и быстро пошел к выходу вместе с хозяином, вкладывая ему в руку деньги. Оказавшись в коридоре, человек пошел к лестнице, а хозяин – в противоположном направлении, на ходу засовывая деньги в карман.

Люк похолодел. Ему не померещилось. Он почувствовал, как начинает подергиваться веко, по спине побежали мурашки, и, разжав пальцы, он бросил карты на зеленое сукно стола.

– Я выхожу из игры, – хрипло произнес Люк, едва молодой человек стал записывать свой проигрыш, и, резко отодвинув стул, встал из-за стола.

Просто смешно, пронеслось у него в голове, когда он стремительной походкой шел мимо Росса, продолжавшего играть. Ребекка наверняка дома… в «Саммер-Хаузе». Закончила все дела и отдыхает.

– Ты куда? – шепотом просвистел Росс.

– За девочкой, – на ходу бросил Люк. Росс расхохотался, обрадованный, что старший брат становится, как и прежде, беззаботным волокитой.

После ухода Люка игроки за карточным столом сошлись в едином мнении, что мало кто решится бросить игру в тот момент, когда тысяча фунтов стерлингов плывет ему в руки.

Молли чуть не плакала. Росс поднялся и, обойдя стол, подошел утешить ее, вспоминая, как давно он встречался с блондинкой.

– Мистер Блэккер! – обрадовано воскликнула Ребекка. – Вы видели Саймона? – встретила она вопросом мужчину с водянисто-голубыми глазами.

Блэккер бросил на Куини многозначительный взгляд, красноречиво посмотрев на дверь.

– Счастливо оставаться с кавалером, милочка, – хитро подмигнув, пожелала толстуха и торопливо вышла из комнаты.

Не спуская рыбьего взгляда с Ребекки, Джек Блэккер шел на нее. Она было кинулась ему навстречу, но остановилась – в этом человеке было что-то враждебное.

– Вы видели Саймона сегодня вечером? – повторила она свой вопрос. – Мне кажется, хозяева таверны приняли вас за моего брата.

– Отблагодари меня… вперед, и я достану твоего братца хоть из-под земли! – Джек облизнул пересохшие губы. Господи, до чего же она хороша! В этом одеянии она выглядела небесным ангелом. Джеку не терпелось увидеть ее обнаженной.

Ребекка окаменела. От жуткого страха по спине побежали мурашки.

– Где мой брат? – ледяным тоном спросила она. – Здесь он или нет? Если нет, то я…

Но Джек не дал ей договорить, бесцеремонно схватив ее за руку и силой притянув к себе. Одной рукой он уже стаскивал с нее плащ, другой ощупывал ее грудь. Ребекка стала вырываться, отталкивая его, а он старался повернуть ее лицо к себе, и его толстые влажные губы уже неотвратимо приближались, заставляя девушку отчаянно сопротивляться, как вдруг у двери раздался тихий угрожающий голос:

– Или ты отпустишь мою невесту, или за последствия я не отвечаю…