Лаура Хэкман Выиграть счастье

1

Так тебе и надо, Джудит Вейсон. Так тебе и надо. Ты сама во всем виновата, твердила она про себя, остановившись чуть ли не посреди улицы и уставясь невидящим взглядом в необычное строение на противоположной стороне: острые коньки крыши изо всех сил тянутся к небу, верхние деревянные этажи угрожающе нависают над массивным каменным основанием, окна обрамляют тяжелые дубовые рамы. Где-то Джудит вычитала, что это здание пережило знаменитый лондонский пожар тысяча шестьсот шестьдесят шестого года.

Ничего не успела посмотреть. Даже в Тауэре не побывала. Впрочем, чего еще ожидать, когда хватаешься за первую попавшуюся работу?

Голубоглазая Адель дернула Джудит за юбку, прервав тем самым ее горестные размышления. Да и пятимесячный Мак зашевелился в рюкзачке за спиной.

Мечта побывать в Туманном Альбионе растаяла как дым. Более того: Джудит потеряла работу няни, и теперь хозяева с позором выставляют ее обратно во Францию. И, что хуже всего, они отказались оплатить ей билет домой, в Америку, как было оговорено ранее.

Да, не стоило принимать предложение супругов Шарнье. Она не девочка, могла бы и разобраться в ситуации. Вызывающий, оценивающий взгляд главы семьи и холодность его прекрасной половины должны были насторожить ее. Но Шарнье нуждались в няне на короткий срок, а Джудит в свою очередь очень хотелось бесплатно полететь домой, — именно такую приманку бросили ей новые хозяева. К тому же дети, трехлетняя Адель и крошечный Мак, были очаровательны: их огромные глаза и лучезарные улыбки тронули бы самое черствое сердце. Это все и решило.

Первые два дня в Лондоне ничего плохого не предвещали. Работодатели, оба по профессии врачи, приехали в Англию на конференцию, которая проходила как раз в том отеле, где они остановились. Окна их номера выходили на великолепный Сент-Джеймсский парк.

Джудит в первый же день повела туда детей гулять. Они бродили по обрамленным красивыми цветами тропинкам, любовались стаями птиц, то и дело проносящимися над их головами. Странно было видеть, что в самом центре города живут на воле лебеди, дикие утки и… пеликаны. Потом они долго сидели на мягкой ухоженной траве, спускающейся чуть не к самому пруду, и даже шаловливая Адель притихала, завороженная красотой природы.

Вечером семейство Шарнье в полном составе и няня отправились кататься на пароходике по Темзе. Правда, впечатления Джудит от чудесной прогулки были немного подпорчены сальными взглядами Клода Шарнье.

На второй день Джудит решила отвезти детей в Гайд-парк. Здесь-то она и встретила незнакомца, которого уже два раза видела в отеле за завтраком. Он оба раза сидел за одним и тем же столиком, и вид у него был весьма самонадеянный. Джудит сразу поняла: для этого человека женское внимание — вещь самая что ни на есть привычная, оттого он и держится высокомерно. Поэтому она изо всех сил притворялась, что не замечает его.

Джудит ненавидела подобных красавчиков. Бернар, ее бывший друг, именно из их породы: внешне — вылитый Аполлон, безукоризненные манеры, море обаяния… Словом, Джудит очень быстро почувствовала себя единственной и неповторимой, но, как оказалось, ошиблась.

Когда незнакомец из гостиницы смело приблизился к Джудит, расположившейся с детьми на зеленой поляне, девушка настороженно взглянула на него. Ее тело напряглось, как будто она готовилась отразить удар. Что это с ней? Откуда вдруг этот мгновенный рефлекс самозащиты? Джудит встала, выпрямилась во весь рост и смело встретила взгляд этого современного Адониса.

— Я видел вас за завтраком в отеле, — с легким французским акцентом сообщил он. И какое-то подобие дружелюбия мелькнуло в его темных красивых глазах.

— Неужели?

Джудит не хотелось признаваться, что она тоже обратила на него внимание. Ей и сейчас не хотелось замечать француза, но что-то невольно приковывало к нему взгляд. Незнакомец был одет в джинсы и рубашку из того же материала, однако умудрялся выглядеть в этом незатейливом наряде не хуже, чем иной лорд в смокинге.

Джудит отвела взгляд. Этот мужчина опасен, он излучает сексуальную энергию в угрожающих количествах. Интересно, что он делает в Лондоне и почему один? Впрочем, ничего интересного. Ведь она навсегда вычеркнула мужчин из своей жизни… из-за Бернара.

— Вы в Лондоне одна?

Незнакомец бросил любопытный взгляд на мирно спящего в рюкзачке Мака, затем посмотрел на Адель, игравшую у ног Джудит. Наверное, он думает, что у меня есть деньги на путешествия с двумя детьми? Вот чудак! А может, может… у него на уме что-то еще?

Джудит вздернула подбородок, ее серые глаза стали холодны как лед. Пусть этот мужчина не думает, что она свободна! И тем более доступна! Доступна для таких хищников, как он.

— Дети не мои. Я просто присматриваю за ними, — довольно резко ответила она. — И я в Лондоне не одна, а вместе с родителями этих детей.

— А-а, значит, вы просто присматриваете за детьми? — Темные глаза незнакомца сверкнули.

— Я их няня, — отрезала Джудит и, взяв за руку Адель, направилась к выходу из парка.

Незнакомец пошел рядом.

— Постоянная няня? Или только на время пребывания в Лондоне?

Джудит нахмурилась. Зачем ему это знать? Просто хочет поддержать разговор? Или все французы любопытны от природы?

— Я заменяю их постоянную няню. У нее отит, и она не переносит самолетов, — холодно проговорила девушка.

Шила, ее давняя подруга, порекомендовала Джудит супругам Шарнье, зная, что та недавно бросила работу. Вынуждена была бросить, поправила она себя, чтобы оказаться подальше от Бернара. И, желая побыстрее завершить разговор, Джудит коротко и резко бросила:

— В конце этой недели я возвращаюсь домой, в Штаты.

Домой к проблемам, добавила она про себя.

— А… в Штаты. Вот откуда ваш акцент. Никак не мог понять… А в Штатах вы тоже собираетесь работать няней?

— Сомневаюсь, — сухо ответила она, ускоряя шаг. — Постараюсь устроиться по своей специальности: бухгалтером или аудитором.

Вот тебе, получи, ехидно подумала Джудит. Если ты решил, что я просто дуреха, с которой легче легкого завести интрижку, то ты ошибся!

— О, оказывается, ум и красивая внешность иногда могут сосуществовать. — Незнакомец в восхищении поднял бровь и весело взглянул на Джудит.

Черт возьми, неужели он со мной флиртует? И что это за отвратительный мужской шовинизм: «…иногда могут сосуществовать»!

— Интересно, о вас можно сказать то же самое? — презрительно отозвалась Джудит. — Или у вас наличествует только красивый фасад?

Темно-карие глаза француза вспыхнули, а затем он неожиданно улыбнулся, демонстрируя белоснежные зубы. Джудит вздрогнула. Улыбка подействовала на нее как удар током.

Ну нет, ничего у тебя не выйдет, решила Джудит, приходя в себя. Твой шарм, дружище, не подействует. У меня уже выработался иммунитет к красавчикам. Когда-нибудь я выйду замуж за сурового, практичного, честного и скромного американца. Если повезет. Ведь честных и скромных мужчин почти не осталось.

— А что вы здесь делаете? — как бы между прочим спросила Джудит, не замедляя шага: красивые роботы совершенно ее не интересуют, просто ей захотелось вдруг сменить тему.

Он не успел ответить, поскольку Адель заявила:

— Я хочу мороженого!

— Хорошо, детка, сейчас мы купим тебе мороженое. — Джудит зашагала быстрее, надеясь, что навязчивый незнакомец поймет намек и отстанет.

Но этого не произошло.

— Позвольте, я куплю вам мороженое в «Лайонз», — предложил он.

Они как раз проходили мимо известного кафе. Джудит притворилась, что не слышит. Никогда в жизни она не позволит неизвестно кому что-либо ей покупать, а ей самой «Лайонз» не по карману.

— Вон там, Адель, видишь, есть кафе-мороженое. Пошли туда. — И она решительно потащила девочку за собой.

Но настырный француз не отставал, более того, начал рассказывать, что он делает в Лондоне!

— Я приехал на семинар, который проходит в «Блэйкс-отеле», но решил там не останавливаться. Люблю более спокойные, более домашние гостиницы — вдали от суеты.

Джудит удивилась: такому красавчику должны нравиться большие роскошные отели, в которых останавливаются богатые холеные дамочки, с которыми можно завести интрижку.

— А где ваши коллеги? Или они больше интересуются барами «Блейкс-отеля», чем культурными памятниками Лондона?

— Они на заседаниях, мое же присутствие там необязательно. Я читаю лекции о спутниковой связи и ее влиянии на развитие мировых коммуникаций. Сегодня — заключительная лекция.

— А… — Джудит намеренно бросила на собеседника тот же взгляд, каким он посмотрел на нее несколькими мгновениями раньше. — Оказывается, ум и красивая внешность иногда, как это ни странно, могут сосуществовать.

Его красивые чувственные губы опять растянулись в улыбке.

— Браво, — сказал он и отвесил легкий поклон.

Джудит понравилось, что незнакомец не обиделся. Вот Бернар, например, сразу бы вскипел: он всегда хотел быть на высоте, и любая насмешка причиняла ему настоящую боль.

Они свернули в один из переулков Грейт Камберленд, где многочисленные туристы рассматривали витрины дорогих магазинов.

— Вашим контрактом оговорено какое-то свободное время? Я имею в виду, вечером, — вкрадчиво добавил он, — когда дети спят?

Вечером. Так я и знала, подумала Джудит и резко ответила:

— Нет.

Даже если бы оно у меня и было, говорили ее глаза, я не собираюсь тратить драгоценные минуты на кого попало.

— Оказаться в Лондоне и совершенно не иметь свободного времени? Это просто преступление!

Да, он явно ничего не понял. Его наглость граничит с эгоизмом!

— Я здесь на работе, а не в отпуске, — насмешливо пояснила Джудит. — Мои работодатели тоже не в отпуске. Они приехали на медицинскую конференцию. И все же мне удалось кое-что здесь посмотреть!

— Да? И что же вы видели?

— Наверняка больше, чем вы! — парировала она. — Мы побывали в квартале Темпл, осмотрели воспетый всеми поэтами Фонтанный дворик, несколько раз катались по Темзе. С верхней площадки отеля любовались окрестностями. Оттуда, кстати, открывается потрясающий вид на Сент-Мэри. А прошлой ночью был фантастический закат.

Последняя фраза явно была ошибкой, потому что незнакомец съехидничал:

— Как романтично! Наблюдать закат в компании детей! На закат нужно смотреть с мужчиной.

— А может, мне больше по душе общество детей, чем мужчины, — парировала Джудит, вспомнив Бернара. Когда она застала его на балконе обнимающимся с другой женщиной, как раз был удивительно красивый закат.

— Вы не любите мужчин? Или одного конкретного мужчину? Неудачный опыт?

Ирония, прозвучавшая в его голосе, окончательно разозлила Джудит. Какое самодовольство! Как будто женщины никогда ему не отказывали! Но есть женщина, которая тебя, голубчик, презирает! Тебя и всех остальных красавцев-французов. Сейчас Джудит думала не только о Бернаре, но и о своем зяте. Фред Вудс, чья мать была француженкой, как метеор, ворвался в мир Кэт, сестры Джудит, и превратил жизнь бедняжки в настоящий ад.

— Нет, я люблю мужчин, — спокойно сказала она, останавливаясь у входа в кафе-мороженое. — Я только терпеть не могу красивых холеных французов. Уж слишком самонадеянны и ненадежны!

Их взгляды встретились. Всего на один миг, как оказалось потом, роковой миг.

— У вас колдовские глаза, — пробормотал незнакомец, но именно в его глазах зажегся бесовской огонь, грозящий околдовать Джудит. — Дымчато-серые, с черными крапинками… Альковные глаза.

Джудит почувствовала, что проваливается куда-то. Альковные глаза! Но ей удалось быстро взять себя в руки.

— Уж моей-то спальни вы точно никогда не увидите!

— А как насчет моей? — Он хищно улыбнулся.

У Джудит перехватило дыхание.

— Только в ваших мечтах!

Его красиво очерченный рот тронула улыбка.

— Ммм… женщина, способная постоять за себя… Мне это нравится.

— Хочу мороженого, — заныла Адель.

— Сейчас, зайчик… Мы уже пришли.

Джудит резко толкнула дверь и вошла в кафе, пропустив вперед девочку. Забавно, но Мак продолжал крепко спать.

Пока Адель лакомилась мороженым, Джудит проклинала себя за несдержанность. Зачем было так вызывающе грубо разговаривать с незнакомым человеком, обзывать его соотечественников самонадеянными и ненадежными? Совершенно не в ее стиле. Просто этот тип слишком похож на Бернара, наверняка такой же обаятельный, красивый, самодовольный бабник! И все же грубить не следовало. Нужно догнать его и извиниться!

Хотя… хотя вряд ли несколько резких замечаний способны пробить броню наглости и надменности. Нет, француз явно это заслужил. Он первый заговорил с ней! Мог бы и пройти мимо. Альковные глаза! Самонадеянных мужчин необходимо ставить на место!

Джудит вышла из кафе и, к своему удивлению, нашла незнакомца на прежнем месте. Он разглядывал витрину дорогого магазина мужской одежды. Но не успела девушка и шагу ступить, как француз сразу же оказался рядом.

— Вы должны дать мне шанс исправить плохую репутацию, которую мы, французы, имеем в ваших глазах, — сказал он с дружеской улыбкой. — Не все французы без чести, без совести, — заверил он Джудит. — Хотя, случается, мы бываем и такими. — Несмотря на веселые глаза, вид у него был самый что ни на есть покаянный. Ох, лукавый! — Позвольте доказать вам это, — льстивым тоном продолжал незнакомец. — Давайте где-нибудь посидим после того, как вы уложите детей спать. Прямо в отеле, если вы не хотите его покидать. В баре, — быстро прибавил он, желая показать, что больше не думает об альковах.

Не успела Джудит отказаться, как француз тронул ее за руку. Джудит вздрогнула, по коже пробежали мурашки. Никогда еще прикосновение мужчины не вызывало у нее подобных ощущений. Это отвращение, промелькнула быстрая мысль. Негодование. Все что угодно, только не удовольствие.

— Прошу вас… Завтра я покину Лондон.

Значит, сегодня я вижу его в последний раз, подумала Джудит, почему-то не почувствовав при этом ни удовлетворения, ни облегчения. Наоборот, ощутила неприятно удивившую ее напряженность во всем теле.

— Не могу, — выдохнула она. Вспомни Бернара, подсказывал ей внутренний голос. Вспомни, как он был мил… поначалу.

Мак проснулся и захныкал.

— Мне пора возвращаться! — выпалила Джудит. — Нужно покормить ребенка. До свидания!

— Я тоже возвращаюсь в отель.

— Не смею вас задерживать, — раздраженно буркнула она. — Адель не может быстро идти.

— Я не тороплюсь, — заверил он, подстраиваясь под шаг девочки. — Итак, вы говорите, что летите в Штаты в конце недели. Прямо отсюда? Или сначала в Париж?

— Сначала во Францию, чтобы забрать оставшиеся там вещи, а потом первым же рейсом домой.

Джудит подавила раздраженный вздох. Неужели этого типа невозможно отшить? Почему он так упрям? Ведь она ясно дала понять, что не желает видеть его сегодня вечером. Затем тратить время на девушку, которой ты не интересен? Он достаточно красив, сексуален и, по всей видимости, богат, такой мужчина может покорить любую. Наверное, дело в гипертрофированном самолюбии. Он не привык к поражениям и решил продолжать осаду до полной победы. А когда он победит, то, скорее всего, сразу же потеряет интерес к своей жертве. Ну что ж, старайся, старайся, дружище. Джудит с вызовом посмотрела на него. У меня есть иммунитет к красивым наглым типам.

— Может быть, вы скажете хотя бы, как вас зовут?

И девушка вновь почувствовала, что ее приводит в трепет взгляд его темных глаз. А почему бы ей и в самом деле не назвать свое имя? Чему это может повредить? В конце концов, они же живут в одном отеле.

— Джудит, — сказала она неожиданно осипшим голосом. — Джудит Вейсон.

— Анри Бирар, — представился он и добавил: — Через несколько дней я тоже лечу в Штаты из Парижа.

— Неужели? — У Джудит оборвалось сердце. — В отпуск? — с излишней живостью спросила она, тут же пожалев о своем вопросе: ей не хотелось, чтобы он заметил ее интерес.

— Частично по работе, частично просто для удовольствия. У меня дела в Кливленде. Кроме того, я приглашен на свадьбу. Под Янгстауном, это в нескольких часах езды от Кливленда, у меня овцеводческая ферма. Займусь хозяйством, пока у управляющего медовый месяц.

Что это? Судьба, неотвратимость, рок?.. Нет, не может быть! Пытаясь избавиться от этих мыслей, Джудит пропустила какой-то вопрос Анри.

— Я спросил, где вы живете в Штатах, — услышала она наконец его голос.

— В Кливленде.

Джудит мысленно поморщилась, услышав собственный хриплый голос. Следовало сказать это легко, непринужденно, а не так вот, выдавливая из себя слова. Пусть бы он видел — ей совершенно наплевать, совпадают их маршруты или нет. Тогда бы не появилось в его глазах самодовольство. Наверное, он воображает, что я дам ему свой адрес… соглашусь встретиться с ним в Америке… Джудит почувствовала непреодолимое желание поставить нового знакомого на место.

— Замечательно! Тогда я приглашу вас в какой-нибудь ресторан!

— Едва ли у меня будет свободное время. — Глаза ее были холодны, слова отрывисты.

— Э… семейные проблемы? Болезнь?

— Моя… — нахмурившись, Джудит умолкла. Кэт не понравилось бы, что ее дела обсуждают с чужим человеком. Сестра терпеть не может таких вещей.

Бедняжка не желала обсуждать свои проблемы даже с ней, ближайшей родственницей. Многие месяцы Кэт вообще отрицала само существование проблем, молча прощая мужу все его художества. Но проблемы все-таки всплыли на поверхность, когда Фред совсем уж зарвался. К сожалению, Джудит в то время находилась в Париже. Единственное, что она могла сделать для Кэт — послать деньги на оплату неотложных счетов ну и, конечно, обеспечить моральную поддержку.

— Не возражаете, если мы сменим тему? — сухо сказала она. Или вообще прекратим разговор, говорил ее холодный взгляд.

— Разумеется. — Анри даже не заметил ее неудовольствия. — Судя по вашим словам, вы будете искать работу. Какую? Вернетесь в фирму, где работали раньше?

Джудит глубоко вздохнула.

— Нет. Пока я еще не знаю, чем буду заниматься.

Черт бы побрал Бернара! Бернар — партнер в солидной международной фирме, и, даже работая в Париже, он время от времени будет приезжать в Кливленд по делам. Его могут даже перевести туда работать, пожелай он этого, как перевели в Париж ее, Джудит. Жаль, что из Парижа ей приходится уезжать, не проработав и полгода. Все благодаря Бернару.

Наверное, трудно будет снова получить работу в солидной кливлендской фирме. Особенно если Бернар, решив отомстить, распространил слух о ее непригодности. Он способен на такое. Ведь считал же Бернар себя невинно пострадавшим, хотя неверен был именно он, а не Джудит. «Я ничего не имел в виду», — сказал он тогда в свое оправдание.

Джудит почувствовала облегчение, когда показалась их гостиница.

— Всего хорошего, — беззаботно бросила она Анри Бирару, проходя вместе с Адель в холл.

Джудит ни словом не обмолвилась о его поездке в Кливленд, надеясь, что Анри правильно истолкует этот факт — как нежелание встречаться с ним в дальнейшем. Француз слишком зациклен на себе. Слишком красив. Слишком сексуален. Слишком обаятелен. Слишком самодоволен. Совсем как Бернар. Считает, что перед ним невозможно устоять.

Мак заплакал уже по-настоящему. Даже если Анри Бирар и сказал что-то, она бы все равно не услышала. Джудит пересекла холл и направилась к лестнице, не желая дать настырному французу возможность нагнать ее у лифта. Ей абсолютно не хотелось снова встречаться с ним.


Но вечером обстоятельства изменились. Уложив детей и подождав, пока они уснут, Джудит выскользнула на веранду. Хотелось подышать воздухом, прежде чем отправиться к себе в номер.

Был потрясающе красивый закат. Черные контуры Вестминстерского аббатства четко вырисовывались на фоне ярко-красного неба. Джудит вспомнила слова Анри Бирара: «На закат нужно смотреть с мужчиной».

Девушку терзали противоречивые мысли. То она жалела, что вышла на веранду, то мечтала о том, чтобы рядом появился Анри. В этом французе было все, что она презирала в мужчинах. Но тем не менее… Джудит услышала чьи-то шаги. Неужели?..

— Джудит! Так я и думал, что найду вас здесь.

Она обернулась и от удивления открыла рот. В дверях стоял отец Адель и Мака, Клод Шарнье. Одет он был так же, как и для обеда в «Гритти-палас», куда они с женой отправились. Только без пиджака.

Джудит облизнула губы.

— Месье? — удивилась она. — Вы… вы что-то забыли? Дети спят, — быстро прибавила Джудит на случай, если он решит напомнить ей об обязанностях.

— Знаю, знаю, я только что их видел. — Шарнье приблизился. — Я решил не оставаться на обед, хочу подготовиться к завтрашнему заседанию. Жена с друзьями вернется позже.

Джудит насторожилась. К чему он упомянул о жене? Хочет намекнуть, что нам никто не помешает? Не все мужчины похожи на Бернара, дурочка. Но как странно он смотрит на меня! И запах виски…

— Пожалуй, я пойду в свой номер, — пробормотала Джудит. Там у Шарнье, если у него, конечно, были какие-то неблаговидные мысли, ничего не получится — ее комната рядом с детской. Кроме того, дверь запирается.

— Подождите, не уходите. — Он поймал ее за руку, когда девушка попыталась проскользнуть мимо. — Давайте полюбуемся этим бесподобным закатом.

Джудит снова вспомнила Анри Бирара и разозлилась.

— Я уже видела закат! Раньше он был красивее. — Джудит попыталась вырваться. — Прошу вас, месье! — взмолилась она, но хватка Клода только окрепла. — Я хочу уйти…

— Вы очень сексапильны, Джуди. Нельзя так заманивать мужчин.

Она со страхом отметила, что голос Шарнье стал хриплым и приглушенным, и задохнулась от негодования. Совсем как Бернар! Винит в собственной слабости кого угодно, только не себя, любимого! «С этим ничего нельзя было поделать, Джудит. Она настоящая маленькая ведьма. Любой мужчина попался бы в ловушку. Я ничего не имел в виду… Честное слово. Минутная слабость, дорогая. Это не повторится. Вот увидишь». Но Джудит не захотела увидеть.

— Не соизволите ли вы отпустить мою руку? — прошипела девушка.

— Всего один поцелуй, крошка. Вечер — время любви, запомни… а ты здесь одна. Это нечестно. Я не могу, чтобы ты ушла даже без…

— Нет! Прошу вас, месье…

Теперь Джудит испытывала скорее отвращение, нежели страх. Ведь каждую минуту на веранде может кто-нибудь появиться. Но Шарнье, похоже, это не беспокоило. По-видимому, взволновать его могло только появление жены, а она была в «Гритти-палас» — на безопасном расстоянии.

К собственному изумлению, Джудит поняла, что с нетерпением ждет Анри Бирара. Конечно, этот француз не рыцарь на белом коне. Может, он даже хуже, чем омерзительный подкаблучник Клод Шарнье, но, по крайней мере, спас бы Джудит от домогательств.

— Боже, Джудит, как ты прекрасна! Какой у тебя чувственный рот… — Внезапно Клод резко притянул ее к себе и, невзирая на возмущенные протесты, впился в губы девушки.

Джудит попыталась бороться, но Шарнье был сильнее. В отчаянии она попыталась пнуть его ногой. Мокрые губы и запах алкоголя вызывали тошноту. Джудит решила изменить тактику. Надо притвориться, что она больше не сопротивляется, и, как только Шарнье ослабит хватку, ударить его в пах и убежать. Утром он будет вымаливать прощение, боясь, что Джудит пожалуется жене.

— Клод!

Один резкий окрик сделал то, что оказалось не под силу Джудит. Руки Шарнье разжались, голова откинулась назад.

— Жанна… — Шок прошел поразительно быстро. Шарнье оттолкнул Джудит, шагнул к жене и запричитал: — Дорогая… Какое счастье, что ты пришла! Эта маленькая шлюшка буквально напала на меня!

Джудит, не веря своим ушам, во все глаза смотрела на него. А Шарнье, не краснея, продолжал врать:

— Я пошел посмотреть, куда она подевалась. Ее не было в номере, и я беспокоился за детей. А она любуется закатом. Увидела меня и бросилась мне на шею, вот… Я думаю, она вообразила, что целует не меня, а своего дружка. Давай будем к ней снисходительны, дорогая, и попытаемся простить ее. Во всем виноват Лондон. И этот закат. Вообще весь вечер располагает к…

— Простить ее? Ты с ума сошел! Как я могу доверить распутной девице своих крошек? — И Жанна с ненавистью уставилась на Джудит. — Упаковывайте вещи и завтра утром, при первой же возможности, уезжайте! Денег вы не получите и никакого билета в Америку — только билет до Парижа. Вам повезло, что он уже куплен! Все, скатертью дорожка!

— Дорогая, ты не можешь… — заблеял Клод. — Она нужна нам.

— Заплатим кому-нибудь из отеля, чтобы присмотрели за детьми. Или ты посидишь с ними. А она немедленно уедет!

— Но… ты не можешь отправить ее без денег. Она же все-таки работала…

— Ты что, на ее стороне? — Жанна обернулась, сверля мужа глазами. — А может, она и не виновата? Может, это ты к ней приставал?

— Дорогая, что ты говоришь? Конечно, я тут ни при чем! — завизжал Клод.

— Утром первым делом позвоню в аэропорт и поменяю билет! — продолжала бушевать Жанна. — Пусть летит в Париж первым же рейсом. Нечего ей тут сидеть до конца недели! И будь я проклята, если оплачу ей такси до аэропорта! Пусть добирается как хочет!

Клод заискивающе смотрел на жену, пытаясь смягчить ее гнев.

— Дорогая, мы не можем отпустить ее, ничего не заплатив. Давай оплатим хотя бы двухдневное пребывание в Лондоне?

— Нет! Она уже получила деньги на текущие расходы, и пусть будет довольна. А если взбрыкнет, я просто аннулирую ее билет в Париж. — Губы Жанны скривились. — Таким, как она, везет. Не сомневаюсь, скоро она заарканит еще какого-нибудь богатенького простофилю.

Джудит покраснела. Анри Бирар летит завтра в Париж. Если Шарнье закажут билет на тот же рейс, она снова встретит этого типа.

Ну уж его-то она точно не собирается заарканивать! Равно как и других красавчиков-французов. Как и вообще любых мужчин. И бедных, и богатых.

С ними покончено раз и навсегда.

Загрузка...