Вынужденный брак

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Со свистом раздвинулись двери лифта, принесшего с собой звуки неуместного в данный момент веселья. Мать с дочерью, нагруженные бесчисленными пакетами, вывалились наружу. Их радостный щебет стих при виде представившейся им сцены — женщина, напряженно выпрямившаяся в дверях, и мужчина с мрачным лицом, готовый выйти на лестницу. Обе торопливо прошмыгнули мимо в безопасное убежище своей квартиры.

Секундой позже Паоло оказался рядом с Элен и втолкнул ее в прихожую.

— Что это значит? — Казалось, он разорвет ее на части.

Она оторвала его руки от своих плеч.

— Я неясно выразилась? У меня будет твой ребенок.

— Ты лжешь!

— Как, прости? У нас был секс, Паоло. Какие еще требуются доказательства?

— Это не ответ на мой вопрос. Как я могу знать, что я единственный?

Элен побелела от ярости.

— За кого ты меня принимаешь?! — Злоба в ней не находила себе выхода. — Это твой ребенок, Паоло, — прошипела она сквозь зубы. — Ты лучше начинай привыкать к данному факту, потому что это правда.

— А тебе не приходило в голову известить меня о «правде» раньше, чем я случайно загляну повидать тебя? Как удобно! Или тебе так не терпится повесить этого ребенка на первого, кто зайдет в дверь?

— Нет! Это твой ребенок. Твой!

— И когда же ты собиралась сказать мне? Мы провели вместе ночь три месяца назад. Сколько ты собиралась хранить свой большой секрет? Или вообще не планировала ничего говорить?

— Что дает тебе право подозревать меня?

— Тебе не терпелось удрать от меня тогда в Париже. Улизнуть без единого слова, адреса или контактного телефона. Ты не хотела больше видеть меня, и этот ребенок, если он, конечно, мой, ничего не менял.

— О ребенке я не знала до вчерашнего дня. И в любом случае хотела тебе сказать, но только после сканирования.

— И ты думаешь, я поверю?

— Это правда, — сказала она безучастно. — Можешь верить или нет.

Он ринулся к окну, взъерошивая на ходу волосы.

— Ты сказала, что предохраняешься.

— Знаю. — Ее голос дрогнул. — Я думала, что все нормально.

— Думала!

— Эй, ты не потрудился спросить до того, как все было кончено. И что-то я не видела у тебя презервативов!

— Но ты же уверила меня, что все будет в порядке!

— Извини. Я ошиблась.

— Хороша ошибка!

— Ты чертовски прав. Я начинаю думать, что это не первая и не последняя из моих громаднейших ошибок. — Она поправила ремешок сумки на плече. — Мне надо идти.

Она двинулась мимо Паоло, но его рука как клещами сжала ее локоть.

— Не так быстро. — Колючие глаза Паоло впились в ее лицо. — Если это мой ребенок…

— Тут никаких сомнений. Могу только надеяться, что он не станет таким, как ты.

Он дернулся при ее замечании, но лицо так и осталось окаменелым.

— Тогда я иду с тобой.

— Знаешь, сейчас я сомневаюсь, что стоило ставить тебя в известность. Лучше бы спустила тебя с лестницы — прочь из моей жизни, когда ты решил, будто я обманываю тебя с кем-то другим. Потому что сейчас мне не хочется иметь с тобой ничего общего. И я определенно не желаю, чтобы ты шел со мной.

— Слишком поздно, — ответил он, таща ее к лифтам. — Если ты собираешься переворачивать мою жизнь вверх дном с помощью подобных новостей, то учти, что впоследствии устранить меня не удастся.

Как только они появились внизу, швейцар вытянулся по стойке смирно.

— Уинстон, — обратился к нему Паоло раньше, чем она успела открыть рот, — нам нужно такси. Мисс Грэйнджер скажет адрес.

Через секунду к обочине подъехало такси.

— Прошу вас, мистер Манчини, мисс Грэйнджер. Присмотрите за моим внучком — однажды он станет отличным юристом.

— Знаю, — сказал Паоло, давая чаевые, явно не первые за сегодня. — Он один из наших самых многообещающих новичков.

В такси он наконец отпустил руку Элен. Она потерла место, где ее сдавливали железные пальцы.

— А я-то удивлялась, как тебе удалось пройти мимо.

Он небрежно кивнул, не отрывая взгляда от пробегающего за окном пейзажа.

Элен нахмурилась. Уже дважды охрана не помешала ему добраться до ее двери. Что делать, если она действительно захочет изгнать его из своей жизни?

За всю дорогу Паоло не проронил ни слова. Она прикусила нижнюю губу. Час назад самой большой ее проблемой было добраться до клиники, не лопнув по дороге. Теперь это отошло на второй план. Гораздо больше ее волновало, как будет реагировать Паоло. Чего он ждет? Чего потребует? Достаточно сложно примириться с тем, что у нее будет ребенок, а тут — дополнительные сложности. Ей прекрасно известно: Паоло хочет семью. Что отнюдь не означает, будто он хочет незаконного ребенка от женщины, с которой на днях развелся.

— Ты можешь подождать меня здесь, — сказала она, неловко выбираясь из такси у дверей клиники.

— И не думай, — огрызнулся он, выпрямляясь и снова завладевая ее рукой. — Я иду с тобой.

Элен вздернула подбородок, взглянула на него. Солнце било сзади, не давая разглядеть его черты, но она была уверена, что он в ярости.

— Я расскажу тебе о результатах, — настаивала она.

— У меня пара вопросов, которые я не против задать сам.

Внутренне застонав, Элен подумала, что первый вопрос будет определенно относительно вероятности его отцовства. И какого черта она попросила Паоло пойти? Что хорошего, если придется впервые увидеть своего ребенка в присутствии того, кто намерен превратить процедуру в поле боя?

Паоло потянул ее за руку, направляя к центральной лестнице, и что-то внутри у нее щелкнуло. Она резко остановилась.

— Не надо меня тащить. Я вполне могу идти сама.

Она ожидала вспышки гнева, но Паоло развернулся и через две ступеньки рванул вверх. Элен шла медленнее, цепляясь за перила. Еще немного, утешала она себя, и можно будет избавиться хотя бы от этих неприятностей.

Добравшись до дверей, она обнаружила ожидающего ее Паоло.

— Что-то не так? — спросил он, впервые проявляя признаки участия. — Тебе вроде нехорошо.

— Мне на самом деле нехорошо!

— Почему? Нужен врач?

Элен заставила себя стоять прямо, мечтая, чтобы он убрался с дороги.

— Если бы тебе пришлось целый час удерживать в себе литр воды, главное место в твоих мыслях занимал бы не врач. — Она двинулась мимо него, тщетно пытаясь не вдыхать запах его одеколона. — Позволь пройти.

Паоло принялся громко требовать немедленного внимания к ней всего имеющегося персонала. И с успехом, поскольку вокруг нее сразу засуетилось несколько человек. Подкатили даже инвалидную коляску.

— Не нужна мне коляска! — заявила она кому-то, но никто не слушал. Все были слишком заняты, выполняя указания Паоло.

Элен втащили в отделение и оставили, позволив мирно переодеваться в халат, пока не появился рентгенолог, чтобы забрать ее. Паоло попытался проникнуть следом.

— Сожалею, но вам нельзя, — сказал рентгенолог, преграждая ему путь. — Я немедленно впущу вас, как только узнаю, что все в порядке.

— Что вы имеете в виду? — возмутился Паоло. — Почему что-то должно быть не в порядке?

Глубоко вздохнув, Элен попыталась успокоиться.

— У меня было кровотечение. Врач проблемы тут не видит, но они хотят удостовериться, что беременность протекает нормально.

— Все верно, — согласился рентгенолог, — и как только мы это увидим, я вас приглашу посмотреть на изображения на экране. А теперь позвольте.

Паоло отошел назад, всем видом показывая возмущение тем, что его отлучили от чего-то, что, по его мнению, касалось его значительно больше, чем человека, шустро направившегося к своим аппаратам.

— Первый ребенок? — спросил рентгенолог. — Отец, похоже, на нервах.

На нервах — слабо сказано для описания теперешнего состояния Паоло. У Элен был день на привыкание, и то она никак не опомнится. У Паоло не оказалось и часа.

Через десять минут рентгенолог открыл дверь. Паоло ворвался в нее, как бешеный бык, накачанный стероидами, мощный, злобный и готовый к любому обороту дела. Несложно было представить дым, идущий из его раздувающихся ноздрей.

— Какие новости?

Рентгенолог повернул экран к ним.

— Смотрите сами. — Снова приложив датчик к ее животу, он заводил им взад-вперед.

Паоло знал: ему следует смотреть на экран, но отчего-то одна только мысль, что кто-то еще может касаться обнаженного живота Элен, пусть и не напрямую, доводила его до точки кипения и не давала оторвать глаз от происходящего.

На ее атласной коже что-то было, какое-то вещество, позволяющее инструменту скользить по поверхности. У Паоло скрутило внутренности при воспоминании. Он чувствовал эту кожу, прижимался к ней, пробовал на вкус каждый квадратный дюйм и каждую ночь с тех пор мечтал о повторении.

— Вот ваш ребенок.

Слова рентгенолога просочились сквозь его мысли и желания, и он наконец обратил внимание на экран. Всмотрелся. Нечто странно расплывчатое лежало со скрещенными ножками, рука под щекой…

— Это невероятно, — прошептала Элен.

— Сколько недель беременности? — спросил Паоло, затаив дыхание.

— Ну, — ответил рентгенолог, манипулируя настройками монитора, чтобы сделать изображение четче, — после я сделаю расчеты, которые будут точнее, но рискну предположить, что этому малому где-то около двенадцати недель. Совпадает?

— Верно. — Паоло увидел, как шевельнулись губы Элен, но не услышал ничего, кроме внезапного гула от прихлынувшей к голове крови.

Его ребенок. Крошечное существо с прозрачными ножками и малюсенькими пальчиками.

— Что это? — спросил он, ткнув во что-то, мерцающее на экране.

Рентгенолог проверил, куда указывает Паоло.

— Сердце вашего ребенка.

— Дьявол, — произнес он благоговейно. Сердце его ребенка. Уже бьющееся и пульсирующее жизнью.

Доктор задал ему какой-то вопрос, но Паоло не слышал. В сравнении с новой жизнью, видимой на экране, все казалось незначительным.

— Мистер Грэйнджер, — громко повторил врач, — не хотите взять фотографию малыша домой?

— Ой, нет, — сказала Элен. — Мы же не…

— Моя жена говорит, — перебил ее Паоло, потрепав по руке, — что оставила свое девичье имя. Моя фамилия Манчини. Верно, дорогая?

— Что ты там говорил? — спросила Элен, не успев выйти из кабинета. — Зачем притворяться, будто мы муж и жена?

— Никакого притворства, — ответил он. — Мы много лет женаты.

— А развод? Я подписала документы месяц назад. Ты ведь дал бумагам ход? — (Возникла пауза, но Паоло не стремился снять растущее напряжение.) — Ты не дал им хода. Почему? — Элен покачала головой, с трудом постигая смысл его молчания.

Паоло холодно оглядел ее, удивляя все больше. Как будто развод затеял вовсе не он. И не она ломала дверь в середине ночи, торопясь положить конец их браку.

— У меня не было времени. Я должен был вернуться в Штаты закончить дело.

— Значит, юридически мы еще женаты?

— Юридически — да.

Она отошла к окну, глядя сквозь листву деревьев на здания напротив.

— И когда же ты собираешься заняться бумагами?

Внизу по тротуару сновали люди, покачивая портфелями и сумками.

А внутри нее мир замер. Она знала, что Паоло стоит у нее за спиной, но скорее почуяла его присутствие, чем услышала шум шагов по покрытому ковром полу.

— Какие у тебя планы? — поинтересовался он. — Ты бросишь работу?

Элен развернулась, застигнутая вопросом врасплох.

— Зачем? Мне нравится моя работа.

— Значит, ты собираешься оставлять этого ребенка? — Слова сформулированы как вопрос, но недвусмысленно намекают на возможность лишь одного ответа. Так и будет, но почему он все-таки не уверен, что она поступит правильно?

— Сначала ты считаешь меня способной скакать по постелям бесчисленных мужчин, которым теперь можно навязать ребенка, а после думаешь, будто я могу разрушить хрупкую жизнь, которую мы только что наблюдали на экране. Так знай: я не уничтожу ее, пусть даже зародилась она случайно. Ты очень невысокого мнения обо мне.

Взмахом руки Паоло отмел ее протесты.

— Но ты собираешься работать.

— Пока смогу, да.

— А что с ребенком?

Она опустила глаза, потом взглянула ему прямо в лицо. Следует увеличить расстояние между ними, ослабить его воздействие.

— Я беременна, Паоло. Не больна. Не вижу причины, почему мне не поработать до семи-восьми месяцев беременности. Многие женщины продолжают трудиться.

— Но не те, кто носит моего ребенка!

— Да? О скольких именно женщинах идет речь? — Лишь произнеся фразу, Элен поняла, как глупо та прозвучала. У него не было шанса завести детей, пока он был женат на ней и защищал ее от Халеда. Она закрыла лицо руками. — Я не хотела, Паоло. Извини. Но честно, я справлюсь.

— А что относительно кровотечения, о котором ты упоминала?

— Это не проблема. Сегодняшнее сканирование показало: все нормально. Врач считает, что виной тому гормональный сбой.

— А когда ребенок родится? Что ты будешь делать одна?

— Я.., не знаю.., у меня не было времени решить. Что-нибудь придумаю.

— Тогда не трудись, — с напором посоветовал он. — У меня уже есть решение.

Холодные щупальца страха стиснули ее изнутри. Элен почувствовала, как контроль над ситуацией ускользает у нее из рук.

— С удовольствием выслушаю твое мнение, — испуганно сказала она. — Ребенок принадлежит нам обоим.

— Ты будешь жить на моей вилле в Милане, — заявил Паоло. — Дело я почти закончил, пора возвращаться. Там у тебя будет все необходимое. Я присмотрю за тобой и малышом.

— Но, Паоло, это непрактично. Я живу в Париже. И наш развод состоится, едва ты дашь ход бумагам.

— Тогда я не дам им хода.

— Почему?

Его губы сложились в победную усмешку, темные глаза так полны глубокого удовлетворения, словно в их шоколад добавили сливок.

— Все просто. Юридически мы женаты. И, — он дал ей минуту, чтобы привыкнуть к факту, — останемся женаты.