Выйти замуж не напасть, как бы замужем не пропасть

Глава 26

Тем временем лето пролетело, август да сентябрь были суматошными, я крутилась, как белка в колесе. Кроме торговли у меня была пора заготовок, я закручивала салаты да компоты. Переработала все овощи, даже самые маленькие и зеленые помидоры, из которых приготовила, салат, варенье, ну и замариновала несколько баночек. Зима все съест. Красные соленые помидоры мои едят, только те, что в собственном соку и без кожицы, а зеленые помидоры идут на ура с пловом.

Пришла пора активно включатся в торговлю, мы хорошо потратились, покупая книги да мебель, а тут еще подвернулся Москвич 412. Запорожец, конечно неплохая машинка. Но Москвич всяко лучше и больше.

Ежедневно из Кустаная в Челябинск отправлялись коммерческие автобусы. Народ ехал за товаром. Водка, вино, пиво, шоколад, сигареты, жвачки и прочая лабуда. Привозили в Кустанай и сдавали все оптом, или же торговали у магазинов с лотков сами. Лично мы и торговали, и сдавали товар оптом. Ездили за товаром с мужем по очереди, но у меня получалось эффективней. Чутье было развито лучше, что ли. На автобусы записывались заранее. Как правило, чаще на одни и те же. Так безопаснее, все друг друга знают, в случае чего помогут.

Сергей как обычно подвез меня на место сбора. Стоим, ждем. Потихоньку все собираются. Подъехала Ольга. Она торговала не у нашего магазина, но мы с ней уже не раз пересекались в поездках. Веселая энергичная женщина.

– О привет, кто из вас едет? Здорово, я с тобой сяду, не возражаешь? – обрадовалась она, узнав, что сегодня в её попутчиках я.

Я не возражала. Автобус тем временем задерживался. Мы уже поговорили о погоде, о детях, у Ольги двое сыновей, старшему тринадцатый год. И вдруг она сказала. – Я вообще то сегодня последний раз еду.

– А что так? На работе начали платить?

Ольга была официально трудоустроена и даже ходила время от времени на работу, только зарплату ей не выплачивали.

- Да нет. Просто сны замучали. Я помру скоро. Я уже и своим об этом сказала, и мужу, и маме. Дела в порядок привожу. Вот съезжу в последний раз и буду с детьми сидеть. – улыбаясь ответила нам Ольга.

- Ольга, ты дура, что ли? Нельзя же так. Сама привлечешь к себе беду. Все у тебя будет хорошо, – возмутилась я.

В это время в группе, ожидавшей автобус произошло оживление. – Ребята, наш автобус сломался. Сегодня не пойдет, желающие могут перезаписаться на послезавтра.

Мы переглянулись, товару на два дня у нас точно не было.

– Сереж, попробуй, позвонить. Может, еще с кем–нибудь, можно будет уехать, – сказала я мужу.

И Сергей начал обзвон. Только все звонки были впустую, на всех автобусах был полный комплект.

И только в одном месте нам вроде как повезло, мы уже садились в машину чтобы ехать к месту сбора, как нам перезвонили и отказали. Там тоже оказался полный комплект, подтянулись опоздавшие.

Ну, что же, всё, словно по законам триллера. Страшные сны, сломавшийся автобус, невозможность записаться на другой. И, казалось бы, садись в машину и поезжай домой, всё против этой поездки.

Но, нет, же.

- Ну, последняя попытка, - говорит муж,- не получится, поедешь завтра. На завтра места есть.

Он звонит, и – Бинго! Места есть, и цена нас вполне устраивает.

И вот мы уже в Икарусе, мирно спим до самой таможни. На таможне тоже все быстро, мы же без товара.

В Челябинске привычный объезд оптовых магазинов. Выбираем товар, подсчитываем вес, норма, не больше трехсот килограмм на человека. Считаем деньги, нужно еще будет оплатить таможню. Закупились слава богу, теперь домой.

Едем с небольшим перегрузом. Все довольные, как бобики, товар хороший. Есть эксклюзив и новинки, что всегда идет на ура. Таможню на удивление тоже прошли быстро. На редкость удачно складывается поездка, все просто здорово. Теперь можно расслабиться и поужинать. У кого-то из ребят годовщина свадьбы. Распили бутылочку на двенадцать человек. Едем поем песни. Ольга все время запевает комсомольские. Мы шутим – Комсомолочка, ты наша.

Потом угомонились, стали дремать, ночь на дворе. В Кустанай приедем под самое утро.

До Кустаная оставалось каких-то двадцать- двадцать пять километров, когда наш автобус слегка повело, а потом он съехал на обочину и остановился. Наши водители вышли, а когда вернулись, то объявили нам, что придется стоять и возможно долго. Лопнули два колеса с одной стороны, а запаска - только одна.

Посовещавшись, один из водителей пошел ловить машину, чтобы уехать в город за запаской. Второй водитель заглушил двигатель и повесил сзади переноску, чтобы автобус было лучше видно. С выключенным двигателем в автобусе быстро стало холодно, и я с тоской думала, что к утру я совсем околею. Как бы не простыть. Мы с Ольгой вышли, сбегали через дорогу в кустики.

Стоим у дверей разговариваем. К нам подошел Сашка, знакомый по прошлым поездкам.

-Девчонки, а у вас дома есть кому за вами приехать?

- Есть – отвечаем,- а что?

-Давайте так, вы останавливаете машину, а я еду в Кустанай, там звоню вашим. И мы будем дома раньше, чем отремонтируют колеса.

Ольга остается рядом с ним и при свете фар он записывает наши телефоны, а я ухожу и встаю позади автобуса.

Минут через пять Ольга подходит ко мне, и говорит, что Сашка все записал. А я уже не могу там стоять. Все во мне просто вопит –УХОДИ ОТСЮДА.

Не знаю, что чувствовала тогда Ольга. А я от внутренней тревоги еле могла говорить.

– Давай, я отойду немного в сторонку. А то подумают, что двоих нужно вести, и не остановятся, - сказала я ей тогда. И она согласилась.

Почему я произнесла именно эти слова?

Почему не сказала, что просто не могу там находиться? Почему не предложила ей уйти вместе? Почему мне это не пришло в голову? Почему, почему, почему? Одни вопросы, а ответа у меня нет.

- Хорошо - ответила мне Ольга. И я, выйдя на обочину, пошла тихонько вдоль Икаруса, хотя мне хотелось бежать. Пройдя мимо задней двери, примерно на середине автобуса, я остановилась и оглянулась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ К нам приближалась машина. Она ехала прямо. Значит будет останавливаться, решила я.

А в следующую секунду, понимаю, - Нет, что-то не так! Едет слишком быстро!

А потом последовал удар. Я очнулась на земле, сильно кружилась голова, жутко болел бок, нога, очень больно было руку.

Вокруг меня люди, встревоженные голоса – Ты как? Что болит? Подняться можешь?

- Не знаю? Все болит? Попробую,- отвечаю я и слышу свой голос, словно сквозь вату.

Голоса девчат, ребят. А Ольгиного голоса нет. Сердце замирает - А где Ольга? – почти кричу я.

- Какая Ольга?

- Ольга. Со мной рядом сидела! Комсомолка! Она там сзади автобуса стояла!

Через какое-то время слышу, - Мы её нашли? Сволочи, они её переехали.

Я плачу. Боже. Как страшно! Я-то жива. Но Ольга! Ольги больше нет, всё как она и предчувствовала. Возможно она осталась бы жива, если бы я позвала её с собой. Кто знает?

Ребята остановили попутную машину, усадили меня в неё и отправили в больницу с сопровождением.

Из больницы позвонили моему мужу и сообщили о беде.

Сергею пришлось самому заезжать за Ольгиным мужем и вести его на место аварии. Сказать сразу о гибели жены он ему не смог. На место аварии они прибыли, практически вместе со скорой и гаишниками.

Оставив его там, Сергей приехал ко мне в больницу.

Я же можно сказать, отделалась легким испугом.

Перелом лучезапястного сустава правой руки с полным смещением, гематомы на ногах и боку от удара об автобус и машину. Ну и сотрясение головного мозга.

Через две недели мне исполнилось тридцать четыре года. Ольге было примерно столько же.

На следующий день меня прооперировали, собрали осколки мелких костей и поставили аппарат Илизарова и гипсовую лонгету. От наркоза я отходила тяжело. С аппаратом ходила больше месяца и почти два с лонгетой.

После выписки со мной захотел встретиться муж Ольги. Боже, как мне трудно было с ним говорить.

Я чувствовала себя виноватой, что осталась жива, а её нет. Рассказала ему все как было, даже про то, что не могла там стоять. В глаза боялась смотреть, попросила у него прощение. А он сказал, каким-то мертвым и уставшим голосом, - Чего уж там. Она и нам говорила, что скоро помрет.Только я ей не верил, думал дурью мается. Надо было не отпускать её.

После встречи с ним мне позвонила Людмила, и попросила привезти бутылку лимонной «Тройки». Лимонной не было, была только персиковая.

Люда посадила меня за стол и налила водку. Я ей сказала, что я не пью. На что она сказала так мы не много, всего лишь сантиметр. Вот с ней, мы эту бутылку вдвоем и усантиметрили. Психотерапевт, блин. Тот, кто меня знает, подтвердит, что я водку не пью. Никакую. Максимум грамм двадцать пять- тридцать. Короче, один глоток. А тут литровую бутылку на двоих. Муж, молча сидел и слушал нас. Резал тоненько свинину и жарил нам на закуску. А потом нес на руках до машины, вез меня домой, совершенно никакую. Ухаживал и отпаивал, когда мне стало плохо.

Потом возил меня к психологу, чтобы помочь побороть страх. Ну и работал, как ломовая лошадь за двоих. Проценты-то надо было отдавать

Сейчас оценивая эту ситуацию, я понимаю, что и как произошло. А вот тогда?

В машине, что нас с Ольгой сбила, ехало трое мужиков, все они были под градусом.

Наш водитель, чтобы обозначить наш автобус на темной трассе, подвесил сзади переноску. Довольно яркую лампу.

Водитель легковой мало того, что был пьян, еще и уснул за рулем. Очнувшись, увидел перед собой яркий свет переноски и подумал, что выехал на встречку, и резко повернул в сторону обочины.

Ольга, видя, что на неё несется с огромной скоростью машина, пытается избежать столкновения и тоже бежит на обочину. Там её от удара закидывает к ним на капот, а когда по пути зацепив меня, машина уходит в кювет, она скатывается с капота, и они её переезжают. Шансов выжить у неё просто не было. Машина, проехав по бездорожью еще метров пятьдесят, заглохла. Завести её у них не получилось. Кстати не смогли завести её и милиционеры, тащили потом на буксире.

Я вначале подумала, что не успела даже среагировать, но анализируя характер повреждений, поняла, что все же успела повернуться, для того что бы бежать. Вот только бежать было некуда, да и поздно.

Водителя осудили. Дали ему несколько лет поселения, вроде восемь. Я на суде не присутствовала, была в больнице. Виновнику аварии было также присуждено выплатить пострадавшим, мне и семье Ольги, еще и за моральный и материальный ущерб. Вот только денег мы так и не увидели, ни одного тенге. Пока шло судебное разбирательство у виновника испарилось имущество, машина в том числе.

Октябрята, пионеры, потом комсомольцы, мы росли и воспитывались, как поколение атеистов. И где уж нам было разглядеть знаки и предостережения, но то что с нами произошло на трассе, не могло остаться без моего внимания. И я часто думала, что бабушка Ульяна все же была права и бог, пожалуй, все-же существует, как и ангелы- хранители. Ибо ничем другим, как вмешательством каких-то высших сил, я не могла объяснить, просто дикое желание уйти и как можно быстрее, с того места, где чуть позже погибла Ольга.

Кстати, у меня это уже был второй необъяснимый случай предвидения опасности. Первый случился лет за шесть до этого. Я тогда с дочкой и старшим сыном стояла на остановке и ждала девятнадцатый автобус, чтобы ехать к сестре. Было очень холодно, дети уже замерзли, а автобуса всё не было. Я пообещала, что поедем на первом попавшемся, пусть с пересадкой, но все лучше, чем стоять и мерзнуть. Подошел тридцать восьмой, а я вместо того, чтобы войти с детьми в заднюю дверь, вдруг отвела их в глубь остановки. Я сама не поняла, почему я так сделала. Но стоило нам только отойти, как в автобус врезался грузовик и снес ему весь зад до самых сидений и затем не снижая скорости, умчался дальше. Мы с детьми не успели бы даже отойти от дверей и точно попали бы под удар. Грузовик до момента аварии я не видела. Почему ушла? Не знаю, но рада, что это сделала. К сестре мы в этот день не поехали, вернулись домой, от греха подальше. Мистика какая-то, да и только.

Сергей работал, оставшись один, без моей помощи, он в основном занимался оптом. А я потихоньку выздоравливала и занималась детьми.

В феврале неожиданно приехала Алла с Витей и Оксанкой.

Вечером, когда мы три сестры собрались вместе, она сказала, что подала на развод.

Сестра никогда раньше не жаловалась и то, что она рассказала, стало для меня полнейшим шоком. Я ведь довольно часто ездила к ней, занимаясь торговлей, но совершенно не замечала, ничего подозрительного. Я считала, что они с Вовкой нормально живут. Оказалось, ничего подобного, это он при нас был вежливым и культурным. При нас мило улыбался, а без нас пинал жену ногами, оскорблял и всячески издевался. Когда Алла рассказала, как он её избивал беременную, когда она носила Оксанку, как пинал её в живот ногами, мне стало плохо.

- Почему ты всё это терпела? Почему не сказала раньше?

- А куда мне было ехать? К вам? У вас и без меня тесно. В деревню? Я туда не вернусь.

- Алл, ну у тебя нормальная специальность. И работу бы тебе нашли и с жильем бы что-нибудь придумали.

- Ну, вот приехала. Терпения моего больше нет.

На тот момент Юлька получила в троллейбусном парке малосемейку. Вот в этой квартире Алла временно и обосновалась с ребятешками. Совсем в Кустанай переезжать она не решалась, хотела вернуться после развода в Верхнеуральск.

В марте позвонили Алкины соседи и рассказали, что Вовка напившись, уснул под забором и поморозил ноги и сейчас лежит в больнице.

А двенадцатого апреля в пасху, к Юльке пришла Лена, чей телефон для связи с Аллой, был дан Аллиным соседям.

- Алл, у меня для вас плохая новость. Ваш муж повесился. - сказала она.

Вовка ноги поморозил основательно, лечение не помогло и его готовили к ампутации. Понимая, что в таком виде он жене точно не будет нужен, он и решил для себя, все кардинально. Его мать и брат обвинили во всём Аллу.

Ну конечно, а кто же еще виноват. Как заступиться за неё, так их нет, наоборот подзуживали. А решила подать на развод, так вообще стала сволочью, довела мужика до петли.

Она, что ли ему в рот то заливала. Радовались, что избавились от неугодной снохи, так и следили бы за сыном да за братом.

Алла вернулась в Верхнеуральск. Вышла на работу. Очень быстро пошла на повышение.

А мы?

Вскоре после того, как меня выписали из больницы, нас обворовали. Дети, Паша и Марочка ушли в школу, Глеба – Сергей увез в садик. А я уснула. Мы в то время редко закрывались, на этом и погорели. Товар стоял в сенях, вот его весь и вынесли. Хорошо, что Сергей собирался ехать сдавать оптом и часть товара была в машине, ну и накануне он немного распродал, а то бы вообще остались безо всего.

Воров мы вычислили, с помощью знакомых на рынках. Нам сказали, кто сдавал товар, похожий на наш. Менты их задержали, но нам ничего не вернули, типа они все сдали, а деньги потратили. Был суд, воришке дали три года с возмещением ущерба. Ага, в следующей жизни рассчитается.

Кстати такого унижения я доселе не испытывала. Следователь вел себя со мной так, словно, это я была вором, ну или по крайней мере наводчицей. Мерзкое ощущение.

Нам пришлось взять еще раз доллары под проценты, а ведь только-только рассчитались.

И как только сняли лангету я включилась в работу. Мы теперь ездили за товаром на машине, так было выгоднее. Очень часто объезжали таможню по степи или ехали через таможню в Кенерале. Там досмотр был не такой жёсткий, как в Троицке. В розницу мы теперь торговали редко, в основном работали оптом.

Введение в Казахстане своей валюты стало для нас дополнительной сложностью. Мы теперь вынуждены были менять теньге на рубли или же на доллары. Подсчитывать что выгоднее и искать где обмены круче. Появились валютчики и как само собой разумеющее фальшивые купюры.

Так как стали ездить на машине появилась возможность, найти моих подружек. Одна из них работала в магазине, и мы договорились поставлять им Лисаковскую водку с фруктовыми вкусами, в этом случае появился больший риск спалиться на таможне, но зато и прибыль стала ощутимее, так как товар везли в обе стороны. Товар мы прятали под коврики в багажнике и между сидений, убрали заднюю спинку оставив лишь чехол и лист фанеры для жесткости, ну и конечно само заднее сидение полностью заполнялось водкой. Перед таможней я перемещалась туда и полулежа читала книгу или делала вид, что сплю. Вот так и проезжали.

Эх дороги! Что только не случалось в дороге и попадали в метель, так что не было видно дальше метра, и съезжали в кювет и даже переворачивались. Застревали на объездной через Кенерал больше чем на сутки.

Я выявила за своим мужем одну особенность, он мог спать с открытыми глазами. И по этой причине я ни разу не сомкнула глаз. Я не могла спать даже тогда, когда спал он, остановившись для отдыха. Потому что были случаи, когда такие вот одинокие машины грабили. Он спал, а я следила за обстановкой.

А поломки? Почему –то машины всегда ломаются в дороге, когда сильный мороз, снегопад, ливень или страшная жара. Словно специально посылая испытание для водителя. Пару раз у нас отказывали тормоза и только мастерство моего супруга помогало избежать аварии и не сбить пешеходов, так как ему пришлось выезжать на тротуар. Один раз на объездной порвало рулевую тягу, и он прикрутил какую-то загогулину, что валялась в ящичке с болтами и ведь доехали.

Однажды порванный ремень заменили на колготки и после этого случая, запасной ремень всегда валялся в багажнике. А как часто мы цепляли к топливному шлангу бутылку с бензином и тихим сапом добирались до заправки. Адреналину хватало, чтобы вытеснить из моей памяти всех его любовниц и прочие мелкие неприятности.

С личной жизнь на тот период был полный порядок, работали и отдыхали вместе. И секс у нас был порой в самых неожиданных местах. Знаете, сколько получаешь адреналина, когда вдруг нечаянно снимаешь машину с ручника и она начинает катиться, а ты не можешь остановиться. А в степи среди цветущих ирисов и тюльпанов. Или на свалке старой колхозной техники. Незабываемые ощущения.

Довольно часто мы стали ездить опять в Верхнеуральск, и я помогала сестренке делать ремонт в доме. Обтесывала топором сильно выступающие бревна, потом штукатурила их, выравнивая стены.

Алка стала встречаться с мужчиной, рядом с ней он смотрелся довольно забавно, маленький, щупленький, чернявый. Алла в ту пору раздобрела и смотрелась, словно королева, высокая, статная и красивая женщина. К слову сказать, все сестрички были выше меня ростом, почти на голову. Здесь, наверное, сказалось то, что я их всех таскала на себе с самого детства, лет с шести, то точно. Такова уж участь старшей сестры.

Время от времени Сергей ездил на закуп с Егором, Юлькиным мужем, как-то из одной поездки перед новым годом он привез детям в подарок «Сони Плейстейшен», потратив почти все деньги, которые были с собой.

Я сейчас с удовольствием бы сыграла в свиней, мне очень нравилась эта игра.

Вот в таком темпе мы и прожили до лета девяносто седьмого. И жизнь снова круто повернула.