Взрываться

Глава 6 Грейсон

Ежедневно я надрывал задницу в боксерском зале, чтобы уменьшить число наших новобранцев, и почти каждую ночь Лука обращался ко мне с просьбой присмотреть за младшей дочерью Марко Фальконе.

Я задолбался, но в то же время был рад, что мои мысли заняты чем-то другим, помимо Мэдди. После ночи, проведенной в объятиях ее стройного и почти обнаженного тела, я боюсь никогда не прийти в себя. И это лишь подтверждает, что я крупно проебусь, если пересплю с ней.

Вот почему, чтобы избежать любой близости, я придерживался правила не целоваться. После того как моя чертова бывшая жена кинула меня, я поклялся больше никогда не впускать женщин в свое сердце. Но каждый раз, когда я нахожусь рядом с Мэдди, она, сама того не зная, заставляет меня нарушать эту клятву.

Каждый раз, когда она облизывает губы, я хочу прикоснуться к ним. Я уже пробовал их на вкус, и они оказались невероятно сладкими. Поэтому чем больше я пытаюсь оттолкнуть ее, тем сильнее разжигаю в себе желание.

Я способен держать Мэдди на расстоянии, что позволяет мне удовлетворить свою потребность в ней, не прикасаясь к ее телу. Но эта женщина соблазнительна, и я не уверен, как долго смогу противостоять ее чарам.

Сегодня я решил надеть джинсы и белую рубашку. Тщательно уложил волосы и аккуратно подровнял бороду. Я всегда гордился своей внешностью, однако рядом с Мэдди сегодня я должен превзойти себя. Когда дело касается этой девушки, я просто ничего не могу с собой поделать.

Я паркую свой автомобиль у дома Келлера и, подойдя к двери, стучу. Удивлюсь, если она уже здесь. После прошедших выходных я не представляю, как мне себя с ней вести. Откровенно говоря, я никогда не могу предугадать, как Мэдди поведет себя в моем присутствии, но сегодня я действительно опасаюсь нашей встречи. Особенно теперь, когда знаю, насколько ее тело славно умещается рядом с моим и как сильно, черт возьми, мне нравится укладывать ее спать.

Дверь распахивается, и на пороге возникает сияющая Сиенна в элегантном платье глубокого синего цвета и сером кардигане. На руках она держит малышку Дарси, которая с любопытством смотрит на меня.

– Грейсон, наконец-то! Заходи.

– Сиенна, малышка Дарси! – с радостью приветствую я их, переступая порог. Я нежно провожу рукой по густым черным волосам девочки, и ребенок заливается озорным смехом. – Разве ты не самое прекрасное создание на свете? Я так скучал по тебе! – воркую я. – Сиенна, ты прекрасно выглядишь!

– Спасибо, Грейсон, – с улыбкой произносит она.

За последний год эта женщина стала неотъемлемой частью моей семьи, и я всегда буду благодарен Сиенне за то, что она спасла моего лучшего друга, пусть даже от самого себя.

– Где наш здоровяк?

– На кухне. Мне надоело слушать, как он учит меня готовить, и я ушла. Хотя мы все должны быть ему благодарны, ведь его еда получается намного вкуснее!

Ее лицо светится, когда она говорит о Келлере.

Я закрываю за собой дверь и, пройдя через гостиную, замечаю друга, который стоит у плиты, держа в руке деревянную ложку. Лука и миссис Руссо уже сидят за обеденным столом и увлеченно беседуют по-итальянски.

– Лука, – приветствую я его.

– Добро пожаловать в хаос, – отвечает он.

– Дядя Грейсон! – восклицает Макс.

Вскакивая со своего места, он подбегает ко мне и обхватывает мои ноги.

– Мой любимый маленький боксер, – говорю я и треплю его по волосам.

– Я отрабатывал апперкоты с Келлером, как ты и велел.

– Отлично, тогда ты сможешь продемонстрировать все, чему научился в четверг, – с легкой улыбкой произношу я.

– Грейсон, принеси мне пиво, – слышу я голос Келлера и, когда он оборачивается, замечаю, что его черная рубашка испачкана белым соусом. – Пожалуйста, я умираю от жажды.

Я качаю головой и, улыбаясь, направляюсь к холодильнику, чтобы достать три бутылки.

– Келлер, присядь, а я займусь всем остальным, – взволнованно говорит Сиенна, передавая Дарси в объятия мужа и выхватывая ложку из его рук. – Будь добр, забери Дарси.

Когда жена проходит мимо него, Келлер хватает ее за руку и притягивает к себе, чтобы поцеловать в макушку. Он что-то шепчет ей на ухо, и я стараюсь не прислушиваться, но вижу, как Сиенна краснеет, и понимаю, о чем именно он говорит.

Я подхожу к обеденному столу, во главе которого сидит миссис Руссо, и занимаю свободное место между Келлером и Лукой. Откинув голову, делаю большой глоток пива, и в этот момент входная дверь распахивается, и в помещение врывается Мэдди.

– О, прошу прощения за опоздание! – говорит она, драматично закатывая глаза. – Клиентке не понравился золотистый оттенок, который я использовала!

Забежав на кухню, Мэдди крепко обнимает Сиенну.

– Как восхитительно пахнет! – произносит она, прежде чем перевести взгляд на обеденный стол.

Ох, горячая штучка! Как же она охрененно прекрасна!

Я неловко ерзаю на стуле, ощущая, что член напрягается под брюками. Как и всегда, когда я с ней рядом. В этой женщине есть что-то, что заводит меня.

Взгляд Мэдди скользит в мою сторону, но вскоре она обращает его на Луку и наконец останавливает на миссис Руссо. Ее туфли на шпильках часто стучат по мраморному полу, когда Мэдди спешит к ней.

– Как же приятно видеть вас снова, миссис Руссо! – произносит она, одаривая женщину своей очаровательной и искренней улыбкой.

– О, Мэдди, ты просто восхитительна! Тебя уже окольцевали? – Миссис Руссо, не теряя времени, хватает девушку за левую руку и внимательно рассматривает ее пальцы, надеясь увидеть кольцо.

Внезапно воротник рубашки становится слишком тесным, потому что во мне просыпается уродливая ревность.

– Не совсем, – нервно смеется Мэдди, но мы все понимаем, что подобные вопросы ее задевают.

Я прочищаю горло, и ее внимание тут же переключается на меня.

Ну что, поиграем, солнышко?

Отодвинув стул, я похлопываю себя по коленям.

– Не хочешь присесть и рассказать мне, как у тебя дела? – спрашиваю я, стараясь сдержать улыбку.

Мне никогда не надоедает выводить ее из себя. Я просто обожаю видеть, как ее щеки заливаются румянцем, а губы складываются в красноречивое «да пошел ты». Это вызывает у меня непреодолимое возбуждение во всех смыслах этого слова. Я убеждаю себя, что дразню ее, чтобы разозлить, но на самом деле злая Мэдди просто чертовски привлекательна.

Вот он, мой любимый оттенок красного, который придает ее щекам такой очаровательный румянец.

– Благодарю, я лучше посижу на полу, – отвечает она, глядя на меня с явным недовольством.

– Эй, я думал, мы теперь друзья. – Я делаю щенячьи глаза, пожимая плечами, и она в ужасе переводит взгляд на Сиенну.

– Подождите, вы двое наконец-то трахнулись? – вмешивается Лука. – Келллер, ты должен мне десять штук.

– Достаточно, молодой человек! – В голосе миссис Руссо, с ее сильным итальянским акцентом, звучит твердость, которая мгновенно всех успокаивает.

Опираясь локтями на стол, я наклоняюсь вперед и, приподняв бровь, смотрю на своих лучших друзей.

– Расскажите-ка подробнее об этом пари.

Однако, прежде чем они успевают ответить, в разговор вмешивается Мэдди:

– Нет, мы не трахались, так что, Келлер, можешь оставить свои деньги себе. Лука никогда их не получит.

Она подходит к стулу, который стоит напротив меня, с силой выдергивает его из-под стола и с шумом падает на сиденье. Мэдди скрещивает руки на груди и смотрит на меня так, будто хочет убить. Но именно такой она мне и нравится.

Отодвигая свой стул, я случайно задеваю ее икру ногой и не успеваю опомниться, как голень пронзает острая боль: Мэдди вонзает в нее каблук.

– Блять, Мэдди, – восклицаю я. Теперь настает моя очередь смотреть на нее с гневом, пока на ее губах играет озорная улыбка.

Я беру бутылку шампанского и наполняю ее бокал. Мэдди протягивает изящную руку – почти на всех ее пальцах сверкают кольца. Черт, если бы она ударила меня, это, вероятно, было бы больно.

Когда Мэдди сжимает бокал, я накрываю ее руку своей, чтобы она не подняла его. Как только наши ладони соприкасаются, я ощущаю, как кровь приливает к моему члену.

– Думаю, «спасибо, Грейсон» будет в самый раз, – подтруниваю я над ней и, когда она пытается высвободить руку, лишь крепче ее держу.

– Спасибо, – приторно улыбается она.

Спустя пару минут я ощущаю аромат курицы с чесноком, и мой желудок начинает урчать. Келлер, не церемонясь, ставит тарелку на темно-синюю салфетку передо мной, и я неохотно отпускаю руку Мэдди.

– Спасибо, друг, – киваю я и с грустью наблюдаю, как Мэдди со вздохом подносит бокал к пухлым блестящим губам и, запрокинув голову, делает глоток.

Блять, как бы я хотел вновь ощутить вкус этих губ.

Когда капля шампанского стекает с уголка ее рта, Мэдди вытирает ее средним пальцем, и я невольно закусываю губу, чтобы сдержать стон. Все это время она не сводит с меня глаз.

– Что? – беззвучно спрашивает она, слегка улыбаясь.

О, она затеяла опасную игру!

Я качаю головой, стараясь не показывать своих эмоций, и, к счастью, она не замечает, как мой возбужденный член натягивает ткань джинсов. Если бы это была любая другая женщина, я бы уже давно трахнул ее, но я не могу так поступить с Мэдди – она для меня особенная. Я бы продолжал возвращаться за добавкой, пока она не сломается. Все, кто сейчас сидит за этим столом и кого я считаю семьей, возненавидели бы меня. И если поэтому мне суждено дрочить под холодным душем после каждого раза, когда я вижу ее, то так тому и быть.

– С тобой все в порядке, приятель? Выглядишь взволнованным, – спрашивает Лука, и, даже не глядя на него, я знаю, что он улыбается от уха до уха, наслаждаясь моими мучениями.

Этот человек слишком умен и замечает все на свете.

– Все замечательно, – отвечаю я, не отрывая взгляда от Мэдди, а затем беру нож и вилку и зарываюсь в еду.

Я наслаждаюсь вкусом курицы, которая буквально тает во рту.

– Боже мой, Сиенна, это просто невероятно, – восклицаю я с набитым ртом.

– Миссис Руссо многому меня научила, – говорит Сиенна и одаривает меня гордой улыбкой.

Келлер нежно проводит татуированной рукой по длинным темным волосам жены, и на его лице появляется выражение безграничного обожания.

– Черт, мне нужно найти женщину, которая так же прекрасно готовит! – Эти слова слетают с моих губ, и я почти задыхаюсь, не в силах отвести взгляд от Мэдди.

– Разве это не означает, что ты готов к свиданиям? – спрашивает Келлер, удивленно приподнимая бровь.

Вот ублюдок!

– Мне и так хорошо, – отвечаю я, пожимая плечами, и продолжаю есть, хотя аппетит стремительно пропадает.

Время от времени Мэдди украдкой поглядывает на меня, а когда мы заканчиваем ужин, встает из-за стола и начинает собирать тарелки. Сначала она подходит к остальным, а затем останавливается рядом со мной – достаточно близко, чтобы я мог уловить мой новый любимый аромат. Ее.

Я беру свою тарелку и ставлю ее поверх остальных, намеренно касаясь руки Мэдди, однако тотчас же сожалею о своем поступке. Когда наши руки соприкасаются, по моей коже словно пробегает электрический разряд, и по тому, как Мэдди приподнимает бровь, я понимаю, что она ощущает то же самое.

Внезапно я замечаю, как Лука начинает ерзать на стуле. Он роется в карманах, достает маленькую белую пачку сигарет и предлагает одну из них мне.

– Спасибо, – отвечаю я, извлекая сигарету с коричневым фильтром и закладывая ее за ухо.

Мэдди с серьезным видом уходит на кухню, а Лука встает и хлопает меня по плечу. Нехотя оторвав взгляд от Мэдди, я следую за ним в сад. Сейчас его взгляд такой же, как и в день нашей первой встречи.

Он сидел в ирландском баре на Таймс-сквер, наслаждаясь виски в одиночестве. Однако, словно почувствовав мое приближение, он заказал две порции лучшего скотча.

– Ты словно знаешь, как я себя чувствую, – говорю я, ставя свой стакан рядом с его почти пустым.

– В таком случае присаживайся, – говорит он, поднимая на меня покрасневшие глаза, и кивает на стул напротив. – Будем несчастны в тишине вместе.

Я с улыбкой выдвигаю темно-зеленое кресло и бросаю на него спортивную сумку, в которой собраны все мои вещи.

Лука замечает сумку и с подозрением смотрит на меня.

– Ты ведь здесь не для того, чтобы меня убить?

Какого хрена?

– Не, если бы это было так, ты был бы уже мертв.

Он пожимает плечами, допивая свой напиток.

– Не самое ужасное, что может произойти в мире.

– Да ладно, все так плохо?

Его взгляд блуждает по залу, а затем он наклоняется вперед и опирается на стол.

– Я только что все потерял.

– Поверь, я знаю, каково это. Сегодня я переехал сюда, узнав, что моя жена трахалась с моим ныне покойным лучшим другом.

Лука чуть не давится своим напитком.

– Черт, надеюсь, это ты его убил? – восклицает он.

– В Афганистане подстрелили. Рассказал мне обо всем перед смертью.

– Вот ублюдок! Эй, ну, если ты хочешь грохнуть жену, просто скажи об этом мне. Ты разговариваешь с новым предводителем преступного мира. Полагаю, это мое нынешнее амплуа.

Его взгляд выдает внутреннюю борьбу. В отличие от меня, он не выбирал быть убийцей. Ему не приносит удовольствия лишать кого-либо жизни голыми руками.

– Почему ты не выглядишь счастливым? Я думал, что все хотят быть сверху в этом деле.

– У меня не было гребаного выхода, – усмехается он. – Я никогда не принадлежал этому миру. Вырос на улице, где мы с братом дрались, мечтая стать настоящими профессионалами. Но потом появились люди моего отца, того самого, который бросил меня при рождении, и вытащили меня с улицы. Оказалось, говнюк папаша хотел мне не только детство испортить, но и взрослую жизнь превратить в ад.

– Говоришь, что был уличным бойцом? А я был боксером и тренировал ребят из своей роты, – отвечаю я.

Несколько минут парень обдумывает мои слова.

– Не хочешь поработать?

На мафию? Я?.. Я стремлюсь изменить жизнь и начать все сначала. Хочу научиться контролировать жажду крови и усмирять гнев.

– А что нужно делать?

– Тренировать моего брата. Он талантливый боксер, только что стал профессионалом и выступает в тяжелом весе. Он ни хрена не слушается, предупреждаю сразу. Но я уверен, что вы справитесь. Ему нужен опытный тренер и инвестиции в его боксерский зал. Проще говоря, он ищет совладельца. И я могу предложить тебе одну из своих квартир.

Я провожу ладонью по щетине, размышляя о том, что у меня нет других вариантов, но есть деньги для инвестиций.

К черту.

Он достает свой телефон и протягивает его мне. На экране я вижу молодого человека, сложенного примерно так же, как и я. Он выходит на потрепанный боксерский ринг. С головы до ног покрыт татуировками, а в его глазах горит убийственный блеск.

– Я согласен, – говорю я и протягиваю парню руку. – Кстати, меня зовут Грейсон, Грейсон Уорд.

Он пожимает мне руку крепким рукопожатием.

– Лука Руссо, а на экране Келлер Руссо.

За полчаса в Нью-Йорке я уже успел наладить контакт с мафией. Охренеть!

Лука открывает свою Зиппо, прикуривает сигарету и передает мне. Я прикуриваю и затягиваюсь, чувствуя, как едкий дым проникает в легкие.

– Ты что, правда ее еще не трахнул? – спрашивает Лука, выдыхая дым.

– Нет.

– Не могу взять в толк, почему бы вам просто не заняться сексом и не поставить точку в этой истории? Ты же все еще страдаешь по ней, и это заметно. Ты бы сделал одолжение самому себе.

Он пожимает плечами, и я осознаю, что Лука – единственный, с кем я могу поделиться этой проблемой. Обращаться к Келлеру было бы рискованно: если Сиенна обо всем узнает, она не станет держать это в тайне, даже если это будет опасно для ее жизни. В течение последних семи лет Лука доверял мне все свои дела, включая обучение Келлера для роли его правой руки. Этому ублюдку я доверяю свою жизнь.

– Мы не можем трахаться. Не хочу сделать ей больно.

– Да, Грейсон, мы все знаем, что у тебя большой член. Но не думаю, что она будет возражать, если ей будет немного больно, – подмигивает он.

– Твою мать, Лука, я не об этом. Мы все понимаем, что она ищет кого угодно, только не меня. Я не могу просто воспользоваться ею разок и уйти. Не думаю, что смог бы так поступить.

– У тебя никогда не было проблем с тем, чтобы трахаться с другими девушками и сразу же бросать их.

– Но они же не Мэдди, Лука.

– Но ты позволил ей поцеловать себя, – напоминает он, туша сигарету.

– Я убил бог знает сколько людей тогда и не мог мыслить здраво.

– Значит, это не был самый лучший поцелуй в твоей жизни?

– Я просто не могу, лучше оставить все как есть.

– Как хочешь. Я тебе гарантирую: кто-то уведет ее и ты будешь жалеть.

– Возможно.

Мысли о том, что кто-то другой может прикоснуться к Мэдди и получить от нее то, что никогда не смог бы я, заставляют мою грудь сжаться.

Наш разговор прерывает телефонный звонок.

– Это Нико, он на разборках с Фальконе, – говорит Лука. – Я подойду через минуту, будь готов к отъезду.

Снова приложив телефон к уху, Лука переходит подъездную дорожку и останавливается на газоне. Я же тушу сигарету и возвращаюсь в дом, где Мэдди моет посуду, что-то тихо напевая себе под нос. Не раздумывая, я иду прямо к ней.

– Нужна помощь? – спрашиваю я, подойдя ближе.

– Нет, спасибо, – тихо произносит она, не поднимая глаз от миски в своей руке.

Она искоса смотрит на меня, прикусывает нижнюю губу, затем берет черную тряпку, лежащую рядом, и, тщательно вытерев миску, встает на цыпочки, чтобы дотянуться до дверцы шкафчика у себя над головой. Я, повинуясь какому-то инстинкту, встаю и оказываюсь рядом с ней, прижавшись к ее телу.

– Позволь мне, – хриплю я, протягивая руку и открывая дверцу шкафа.

Черт возьми, теперь ее задница трется о мой член.

– Прекрати, – прошу я, но она поворачивается ко мне лицом, опираясь спиной о мраморную столешницу. Я забираю миску из ее рук и убираю в шкафчик над нашими головами.

– Заставь меня, – говорит она, вздернув подбородок и скрестив руки на груди, отчего ее грудь приподнимается.

В глазах Мэдди вспыхивает желание. Наклонив голову, я пожираю ее взглядом, но она не поддается ни в прямом, ни в переносном смысле.

Я наслаждаюсь возбуждающим ароматом ее персиковых духов и нежно прикасаюсь носом к ее подбородку, плавно двигаясь к уху.

– Поверь мне, солнышко, ты не хочешь, чтобы я тебя заставлял, – шепчу я, нахмурившись, когда на ее губах появляется дьявольская улыбка.

Она выгибает спину, и мой взгляд сразу же приковывается к ее груди. Я настолько заворожен, что не замечаю, как ее левая рука погружается в раковину за спиной, полную пузырящейся от моющего средства жидкости.

Внезапно ее мокрая рука врезается мне в лицо. Пузырьки моющего средства щиплют глаза, и я вскрикиваю, зажмурившись. В ушах стоит истерический смех Мэдди. Она буквально сгибается пополам, держась за живот, и изо всех сил пытается вдохнуть, а я чувствую, как все взгляды в комнате устремляются в нашу сторону.

Она не обращает внимания на то, как я склоняюсь над раковиной и беру влажную губку. Я отступаю назад и поднимаю руку над ее головой.

– Что смешного, солнышко? – спрашиваю я, дразня ее.

– Я не могу… – хрипло произносит она, обхватывая грудь.

Моя собственная грудь тоже начинает дрожать от смеха, когда я сжимаю губку и вода течет сквозь пальцы прямо ей на лоб. Ахнув от неожиданности, Мэдди упирается в мой торс ладонью, безуспешно пытаясь оттолкнуть. Через пару секунд ее белая рубашка промокает почти насквозь, а кружевной лифчик уже не скрывает нежные розовые бутоны, которые искушают меня и притягивают взгляд. Однако Мэдди не сердится, и я осознаю, что румянец на ее щеках вызван не гневом, а возбуждением. Я ловлю ее взгляд, блуждающий по моему телу и останавливающийся на пульсирующем члене, и понимаю, что эти джинсы совсем не скрывают мой стояк.

– Грейсон, нам пора! – кричит Лука у меня за спиной, в то время как Мэдди, тяжело дыша, опирается на кухонную столешницу.

Блять, я не знаю, что мне делать.

Поэтому я делаю то, что у меня получается лучше всего, – убегаю.

– До встречи, солнышко.

– Быстрее! – кричит Лука, поторапливая меня.

Мэдди кивает, прикусив свою соблазнительную нижнюю губу, и отворачивается, а я хватаю куртку со спинки стула и быстро целую Сиенну и Дарси в макушки.

– Увидимся в понедельник, – говорю я Келлеру и замечаю, как у него сжимаются челюсти, когда он смотрит, как Лука выбегает из дома.

Я знаю, Келлер переживает за своего брата. Раньше он всегда был для Луки опорой и защитой, а теперь, наверное, ему особенно тяжело, потому что он не может быть рядом с ним так часто, как хотелось бы.

– Я позабочусь о нем, Келлер, ты же знаешь, – говорю я.

Он натянуто улыбается, а Сиенна берет татуированные руки мужа в свои.

– Спасибо, увидимся в понедельник, – говорит Келлер и снова обращает внимание на жену.

Это напоминание о том, почему он больше не может защищать своего брата.

Я в последний раз смотрю на Мэдди, и она беззвучно шепчет: «Береги себя».

Не зная, как справиться с этим хаосом, я быстро прощаюсь с миссис Руссо и покидаю дом.