Whore

19.

Музыкальное сопровождение:

1. Black Beauty – Lana Del Rey. (Начало главы)

2. Wars of Faith – Audiomachine (Titan) (До проведения церемонии)

3. The Prophecy – Howard Shore (Церемония)

4. lana del rey – gods and monsters (После церемонии)

5. Yayo – Lana Del Rey (конец главы)

Мне всегда было интересно, что испытывают маленькие девочки, когда представляют свою идеальную свадьбу. Радость? Удивление? Восторг? Представляют ли они принца на белом коне? Идеальное платье? Причёску? Макияж, семью, подруг? Уверена, что да. Но что же движет ими? Почему они строят розовые замки, ничего толком не зная о своём будущем. О том, как сложится их жизнь. И кто именно повёдёт их под венец. Наверное, всё возможно списать на детскую наивность и веру в лучшее. Я не спешу судить. Не мне делать этого. Жизнь сама решит, чьи розовые замки воплотятся в реальность, а чьи безжалостно разрушит уродливая реальность. Что касается меня… Я всегда думала, что смогу обрести любящую семью. Встречу достойного человека, который смог бы защитить и любить. Но сейчас, всё мои мечты и желание кажутся мне последней тупостью человеческого сознания, которое, хотим мы того или нет, строит воздушные замки. А затем отдаёт их во власть жестокой реальности. Разрушая защитную оболочку. Обнажая уродливую реальность и правду, что беспощадно убивает всю наивность внутри, оставляя после себя глубокие гноящиеся раны. Которые никогда не смогут затянутся. Ежедневно убивая. Являясь своеобразной расплатой за наивность.

Знай я своё будущее, я бы не стала строить планы. Даже и не думала на тему семьи и любви. А сейчас… Сейчас внутри меня нет ничего. Нет чувств. Нет эмоций. Всё ушло. Исчезло. Оставляя после себя непроглядную тьму, мрак и пустоту. Последняя мечта рушится, уступая место чему-то неизвестному. Отвратительному. Пустому. Я уже мертва внутри. Давно. Старая «Я» давно похоронена под толстым слоем земли. Сейчас… Я не знаю, кто я. Меня не радует солнце за окном, лучи которого светят в моё лицо. Не трогает красота сада, украшенного к торжеству. Словно я ходячий мертвец. Наверное, именно так чувствуют себя люди, когда осознают всю трагедию ситуации. Внутри нет ничего. Там пусто. Я знаю, что никогда не смогу заполнить эту пустоту. Никогда не смогу улыбнуться по настоящему, не испытывая при этом чувства отвращения к себе. Не смогу больше почувствовать свободу. Сегодня он окончательно закрепит свои оковы на мне. Окончательно привяжет к себе.

Пускай для него всё это лишь формальности. Пустяки для достижения цели. Для него. Но не для меня… Я… Для меня всё это реально. И осознание того, что я собственноручно связываю свою жизнь с самим дьяволом, режет не хуже острого ножа. Убивает. Загоняет в угол. Но у меня нет выбора. Нет пути для бегства. Уже давно. Я заключена в ловушку, которая рано или поздно убьёт меня. Я больше не тешу себя мыслями о будущем здесь. Больше не думаю и не рассуждаю. Я лишь понимаю, что от меня многое зависит. Что я не должна ударить в грязь лицом.

Конечно, было бы намного проще, если бы я отказалась и Дэн бы убил меня. Но тогда бы, он выбрал в свои наречённые Алишу, или ещё хуже, нашёл бы новую девушку на эту роль. И лишь от одной мысли, что другая ни в чём не виноватая девушка, подвергнется тем же пыткам, что и я, меня начинает выворачивать изнутри. Я никому не желаю такой судьбы. Поэтому и не сдаюсь. Принимаю правила игры. И понимаю, что самый ужас меня ждёт впереди.

И дело вовсе не в свадьбе. Нет. Что-то подсказывает мне, что весь ужас, который я пережила от рук Дэна – всего лишь цветочки ядовитого цветка. Сам ядовитый цветок всё ещё ждёт меня, мечтая о том, чтобы пронзить меня своими острыми шипами. Причинить боль. Отравить кровь. Проверить. Унизить. Разбить. Убить.

Сейчас, стоя перед большим зеркалом, я осматриваю себя с ног до головы, но не могу почувствовать ничего, кроме воющего чувства тоски в груди. В отражении зеркала я вижу идеальную, прекрасную, покорную, безвольную, пустую, разбитую куклу.

С самого утра мне не давали покоя. Ни на секунду. Ни на минуту. Вокруг слоняются люди. И это раздражает. Радует, что первая часть нашего спектакля успешно завершилось. Фотосессия прошла весьма быстро и удачно. И как говорила Амара, мне действительно пришлось переодеваться. Чтобы отснять необходимые кадры потребовалось меньше часа. Что весьма поразило меня. Я улыбалась, делала всё, что говорит фотограф, старалась проводить, как можно больше времени с Дэном, чтобы не вызвать подозрений. К слову о нём. Сегодня он отлично вжился в роль любящего парня. И не знай я его истинную демоническую сущность, поверила бы в то, что он обычный влюблённый парень. Его забавляло происходящее. Он умело играл на публику. Обнимал, целовал, держал за руку, говорил, что я очень красивая сегодня, а я успешно подыгрывала ему. Глупо улыбаясь и целуя его. А внутри… Внутри не было ничего. Словно Дэн до конца испил из меня, оставляя бесчувственную пустую оболочку. Которая будет делать всё, что нужно. Ничего. Лишь пустота. Этот день навсегда останется чёрным в календаре. Навсегда скуёт меня в своей черноте. И фальшивой красоте.

Я смотрю в зеркало, и не вижу того, что хочу видеть. Не чувствую ничего, кроме острого холода в груди. Прекрасная кукла. Образ которой был согласован и утверждён самим дьяволом. Несколько дней назад, во время примерки я и не думала, что превращусь в фарфоровую марионетку в руках кукловода. Идеальные макияж и причёска, над которыми, несколько часов трудились незнакомые мне девушки. И Амара вместе с Руби. Лишь добавляли мне некой схожести с куклой. Красивая серебрянная тиара, украшенная бриллиантами и жемчугом, вплетена в прическу. Делая вид, будто у меня есть некий титул. И я хочу смеяться. Ведь у меня есть титул. Титул личной шлюхи самого дьявола. Завитые локоны волосы и длинная фата закрывают шею и оголённую часть спины. На шеи красуется аккуратная серебряная подвеска с кулончиком в виде капли воды. Меня смущает вырез платья и оголённые ключицы, но окружающих это мало заботит. Я не знаю, из какого материала сшито данное белоснежное платье, но он весьма приятен моей коже. Верх платья открытый. И это не радует меня. В областиталии красуется тонкая лента с бантиком, служа своеобразным поясом. Подол платья не слишком пышный, но весьма длинный. В целом, само платье выглядело просто, но весьма элегантно. Портит картину лишь яркий красный цвет помады на моих губах. Я морщусь. Слишком пошло. Откровенно. Противно.

Я не обращаю никакого внимания на девушек, что продолжают слоняться вокруг меня, то и дело поправляя то причёску, то макияж. Я ушла в свои мысли. Изолировалась от окружающего мира, стараясь собраться. Стараясь настроиться на очередную игру. Страшно ли мне? Да.

Я переминаюсь с ноги на ногу, ощущая небольшое трение туфель о стопу, и вздыхаю. Каблук туфель не большой, но мне трудно стоять на твёрдых ногах. Каблуки – это не то, что я привыкла носить. Однако просить сменить обувь – бесполезно. Этим людям плевать на мои желания, у них есть чёткий приказ от Дэна. И они беспрекословно выполняют его.

Спустя несколько минут, последние приготовления завершаются и я остаюсь одна. Вздрагиваю, когда слышу, как закрываются за девушками входная дверь. Делаю глубокий вдох и вновь смотрюсь в зеркало. Красиво. Безумно. Но это не та красота, к которой привыкли окружающие. Нет. Я вижу лишь уродливую, чёрную красоту в отражении. Вижу убитую личность и мёртвую душу. Усмехаюсь.

Кинув быстрый взгляд на дверь, я беру со стола салфетку и стираю с губ вульгарный красный, оставляя лишь тусклое упоминание о нём. Делаю аккуратно, стараясь не испортить работу девушек. Удостоверившись в результате, я выкидаю скомканную салфетку в корзинку и подхожу к косметическому столику, на котором лежит мой свадебный букет. Весьма странный бело-красно-фиолетовой окраски. Точнее цветов. Амара сказала, что каждый цветок и его цвет что-то означает. Но что именно, она не сказала, да и я не особо стремилась узнать их значение. Протянув руку, поглаживаю лепестки цветов, и слышу отдалённые звуки скрипки. Видимо остатки гостей уже прибыли на место. И сейчас, оркестр не даёт им скучать. С минуты на минут начнётся шоу.

Ещё утром мне удалось осмотреть украшенное для проведения церемонии место. В центре роскошного сада, возле большого старого дуба стоял своеобразный белоснежный алтарь и арка, украшенная сотней цветов и лент. Возле алтаря отводилось место для музыкантов и певцов. Остальное пространство занимали стулья для гостей. К слову, до сегодняшнего дня я не пересекаласьни с кем из гостей. Но прекрасно знала о том, что вчера прибыли Ричард и Камилла. И встречи с данным человеком я боюсь больше всего. Особенно зная то, насколько сильно он хочет устранить Дэна. Даже сам факт того, что послы Исстара и Дариана так же будут на свадьбе, не наводил на меня такой ужас, как сама мысль о том, что я увижу Ричарда.

Я делаю глубокий вдох, стараясь унять трясущиеся руки. Спокойно. Спокойно. Я смогу. Я сделаю это. У меня нет другого выбора. Они должны поверить мне. Поверить в то, что я люблю Дэна. Что он дорог мне. Блять. Звучит так абсурдно. Я ненавижу его. Ненавижу так сильно, что готова убить. Но и отрицать того факта, что становлюсь зависимой от него, не могу. Словно он отравил меня каким-то ядом. Подсадил на наркотик. И я не могу объяснить это зависимость. Не могу сказать, хорошо это или плохо. Я уже ничего не знаю. Я просто… Просто хочу, чтобы всё это закончилось.

Я не думаю ни о чём. Лишь прокручиваю слова Дэна о том, что я справляюсь со своей задачей. Сейчас, самое главное не позволить пустоте завладеть мной. Иначе всё это зря. Пускай мерзко и противно. Пускай больно. Я должна. Должна сломать и переступить черту. Шагнуть во мрак, который сожрёт меня. Не оставив и шанса. Я шагну в адское пламя добровольно, чтобы позволить Дьяволу получить, что он хочет.

Внезапный стук в дверь заставляет меня вздрогнуть. Подняв взгляд, я сглатываю и говорю тихое «Да». Входная дверь открывается и на пороге комнаты появляется Амара. Одетая в бледно голубое платье в пол, с шикарной причёской и макияжем, она сияла словно звезда. Так красива. И кажется, вполне счастлива и довольна происходящем. Чего не скажешь обо мне.

– Пора, – усмехнувшись отвечает Амара, а затем как-то странно всматривается в моё лицо. – Ты стёрла помаду?

– Да. Мне не нравится красный цвет, – говорю я, беря в руки букет и начиная обратный отсчёт.

– Красный цвет – символ любви и страсти.

– Ты ошибаешься, красный – цвет крови. Я не могу смотреть и видеть красный, потому что запах крови пропитался, въелся в меня на столько, что во всём красном я вижу лишь ужас и боль. Я не могу смотреть на красный. Не могу видеть реки крови перед глазами, вспоминать всё, что видела в том доме.

Амара ничего не отвечает. Вместо ответа, она закатывает глаза, подходит ко мне и взяв за руку, направляется к выходу. В доме непривычно тихо. И эта тишина пугает.

Десять.

Мы спускаемся по лестнице и проходим вдоль длинного коридора.

Девять.

Подходим к выходу на задний двор. Подле которых стоит Руби, одетая в такое же платье, как и Амара. Девушка как-то странно улыбается мне. И я вижу в её глазах некое сочувствие.

Восемь.

Амара открывает дверь и подталкивает меня вперёд, говоря при этом тихое «Дыши».

Семь.

Я выхожу к белоснежной каменной дорожке, бока которой украшены сотней цветов. Дорожка уходит в бок, тем самым образовывая некий запутанный путь к алтарю. По бокам от тропинки, стоят люди облачённые в чёрные шёлковые халаты с капюшонами на голове. Их лица скрывают маски, украшенные золотыми узорами и драгоценными камнями. Эти люди служат своеобразной стеной. Эти люди – жнецы. Сама дорожка посыпана красными лепестками роз. Я останавливаюсь, сглатываю и вступаю на твёрдый камень.

Шесть.

Чувствую дрожь в ногах. Не решаюсь идти, прекрасно зная что эта тропа ведёт прямиком в центр адского пламени. Что меня сожрут демоны. Сжимаю букет в руках сильнее положенного, кусаю губы и прикрываю глаза. Делаю глубокий вдох и выдох, приказывая страху заткнуться. Скрыться во тьме до определённого часа. Никто не торопит. Не возражает. Наверняка понимая, какого мне сейчас. Я слышу мелодичные звуки оркестра и тонкий женский голос, который поёт на незнакомом мне языке.

Пять.

Открываю глаза. Делаю новый глубокий вдох и делаю робкий шаг вперёд. Затем ещё. Ещё и ещё. Начинаю идти в ловушку. Чувствую, как с каждым новым шагом что-то ломается внутри меня. Умирает. Безнадёжно. Безвозвратно. Один из жнецов достаёт из-под плаща белоснежный рог, украшенный камнями и металлическими узорами, снимает маску и дует в рог, оглашая округу громким низким сигналом. Я закрываю глаза от столь неприятного низкого звука, и быстро прохожу вперёд. Сигнал резко стихает, наступает тишина. Гробовая тишина. Не слышно даже колыхания листвы деревьев от ветра. Песни и музыка умолкли. А я продолжаю идти. Прекрасно зная, что Амара и Руби идут следом.

Четыре.

Прохожу последний поворот, отделяющий меня от сотни глаза. От сотни демонов, которые сейчас стоят и ждут меня. Которые хотят сожрать меня.

Три.

Останавливаюсь. Делаю глубокий вдох. И прощаюсь с последней ниточкой свободы.

Два.

Надо идти. Нельзя заставлять их ждать. Последний раз прикрыв глаза, я делаю новых вдох, стараясь запомнить момент мнимой свободы и сжимаю в руках букет.

Один.

Открыв глаза, делаю шаг вперёд, моментально попадая под сотни пристальных взглядов. В уши врезается мелодичная мелодия и звуки пения хора. Я опускаю взгляд и продолжаю идти прямиком в руки дьявола. Хочется реветь от отчаяния. Вот только слёз не осталось. Я ощущаю взгляды окружающих демонов на своей коже. И это не паранойя. Нет. Я чувствую, как многочисленные чёрные руки скользят по моей коже, раздирая плоть острыми ногтями, пуская алую кровь. Я слышу в голове многочисленные голоса, которые радостно вопят:

«Свежее мясо!»

«Новая игрушка для забавы!»

«Хочу сожрать её, испить кровь!»

«А так ли вкусна её плоть?»

«Убить. Поглотить. Сожрать. »

Сглатываю, позволяю губам расплыться в лёгкой улыбке, начиная играть свою роль. Я не прошла и половину дороги, но кажется, будто позади меня тянется шлейф из крови и остатков собственной души. Я поднимаю взгляд, и вижу Дэна и Райли, что стоят возле алтаря. В строгих костюмах. Вместо белых рубашек чёрные. Идеальные образы. Идеальные актёры. Согласно традициям, Дэн не смотрит на меня, а стоит опустив взгляд вниз. Я замечаю рядом с Дэном мужчину в длинной чёрной рясе расшитой золотыми узорами, и понимаю, что это тот самый мужчина, который был глашатым во время моей жатвы.

Придерживая подол платья, аккуратно поднимаюсь по ступенькам. Встаю напротив Дэна. Краем глаза замечаю жест глашатого, призывающий музыкантов прекратить играть, а многочисленную толпу гостей занять свои места. Дэн поднимает лицо, и наши взгляды встречаются. В его глазах горит огонь безумства и веселья, когда в моих же только фальшивое счастье и ничего более. Уверена, он видит ту пустоту, что пожирает меня изнутри. Но ему же плевать. Я знаю это.

Прикусив нижнюю губу, я отдаю букет Амаре, что встаёт позади меня вместе с Руби, и вновь смотрю на Дэна, опуская при этом руки вниз.

«Не смей выходить из образа» кричат его глаза, и я даю ему немой согласный ответ. Он видит меня насквозь, и, кажется не рад тому, что пустота внутри меня разрастается и поглощает меня с молниеносной скоростью.

– Уважаемые дамы и господа, мы собрались здесь, чтобы скрепить две души наречённых. Дать их жизням новое совместное начало. Стать свидетелями древнего обряда, традиции которого священны для нас. Посвятить невинную душу Тарианны во мрак Дуйстрэна. Открыть для неё дорогу в нашу большую «семью». Присоединить её к Северному клану, привязать к Молоту узами крови. Скрепить их союз, дабы никто не усомнился в их связи. И чувствах. Loialitatea familiei curge mai adânc decât sângele*. – Провозглашает мужчина.

– Loialitatea familiei este legată de sânge pentru totdeauna. Trădarea este moartea*, – единогласно отзывается толпа, и я чувствую, как страх начинает пульсировать в груди. Они точно демоны. Я смотрю в глаза Дэна, но не вижу должной поддержки. Спокойно, нельзя поддаваться страху. Не сейчас. Ибо я до сих пор ощущаю на себе пристальные взгляды.

– Тарианна, готова ли ты связать свою жизнь с лидером северного клана, своим наречённым? Готова ли ты отдать своё тело и души во владения Молота? Готова ли ты служить ему верой и правдой? Готова быть преданной? Готова убить ради него? Умереть ради него? Пойти в пекло вместо него? Пожертвовать собой?

– Да. – Отвечаю я, и вздрагиваю, чувствую адскую боль в груди. Всё кончилось. Меня больше нет. Моей жизни больше нет. Я сама добровольно подписала контракт с дьяволом. И теперь, мне больше нечего скрывать. Я истощенна. Сломлена. Разбита. Уничтожена. Я лишь безликая тень, которая рассеется от яркого адского пламя Дэна. Словно почувствовав что-то неладно, Дэн берёт меня за руки и сжимает, как бы приказывая успокоиться и взять себя в руки. Но я не могу. Не могу успокоиться. Это намного сильнее меня. Страх. Ужас. Обречённость владеют мной. Они танцуют на моих костях взявшись за руки, и громко смеясь.

Пока глашатый спрашивает аналогичное у Дэна, я делаю глубокий вдох. Постоянно напоминая себе, что за мной следят люди Дариана. Что я не должна ударить в грязь лицом. Но терпение рано или поздно заканчивается, и я чувствую, что ещё несколько минут, и я сорвусь. Начну кричать, реветь, крушить всё, понимания что загнала себя в клетку к хищнику. Ответ Дэна заставляет меня вздрогнуть. Его голос словно гром средь белого дня. Тихий, низкий и серьёзный. Я вновь фальшиво улыбаюсь, и чувствую, как пальцы Дэна начинают поглаживать тыльную сторону моей ладони. Мы смотрим друг другу в глаза, создавая иллюзию влюблённых. А на деле… Он подавляет меня. Уничтожает. Показывает, что моё место подле его ног. Что я ничего не значу для него. В тёмно-зелёных глазах напротив я вижу языки адского пламени, которые пугают до чёртиков. Я не знаю о чём он думает. Что представляет. Но мне чертовски страшно.

Неожиданно, музыканты вновь начинают играть, а смешанный хор петь. Однако вместо спокойной музыки, я слышу тяжёлые, пугающие ноты и низкий голоса мужчин и женщин, которые начинают петь на незнакомом мне языке. И лишь от одной музыки, дикий ужас пронзает меня насквозь. Я опускаю взгляд вниз, и мне кажется, будто я стою в луже крови, держа за руки самого дьявола. А повсюду находятся демоны.

– Uniunea este indestructibilă, ne împăturăm cu sânge. Ea va vărsa flori sub altarul. Cei care au donat sânge se vor îmbina pentru totdeauna. Pentru binele poporului și al clanului*. – произносит мужчина, под гул оркестра и голосов. И это пугает ещё больше. С каждой минутой обстановка вокруг напрягается ещё больше. В воздухе пахнет не цветами, а кровью. Свадьба напоминает жертвоприношение. Моё.

– Повернитесь ко мне. – Командует мужчина, и мы покорно поворачиваемся. Рассоединяем наши руки и протягиваем левую вперёд. Мужчина же, подходит к алтарю на котором лежат цветы, стоят два золотых кубка и кинжал, и берёт в руки оружие.

– Ваша кровь свяжет вас до конца ваших жизней, и даст своеобразное обещание быть преданными своему клану и друг другу. Ничто не может разрушить союз. Лишь смерть. – Взяв меня за руку, глашатый проводит острым лезвием по поему безымянному пальцу. Алая кровь моментально просачивается наружу, стекая вниз. Противно. И больно. Сделав шаг, я подхожу к алтарю и подвожу руку к кубку Дэна. Глашатый надавливает на мой палец, причиняя лёгкую боль, позволяя крови стекать вниз. И падать в вино.

– Тарианна.

– Я клянусь служить клану верой и правдой. Ценной собственной жизни защищать клан и своего лидера. Я добровольно отдаю свою жизнь и душу во власть лидера Северного клана. Я клянусь любить его до конца своей жизни. Быть верной и понимающей женой. Защищать своего наречённого. Беспрекословно слушаться его во всём. Отдать свою жизнь вместо него. И обеспечить продолжение королевского рода. Я пересекаю своё прошлое, смываю его вместе с кровью. Ad pietate, oboedientia et libertatem. Loialitatea familiei este legată de sânge pentru totdeauna. Trădarea este moartea. * Îmi țin jurământul cu sânge. *– говорю я, наблюдая за тем, как кровь стекают вниз по пальцу. Давление мужчины ослабевает, и он отпускает меня. Взяв в руки белый платочек, он аккуратно прикладывает его к порезу на моём пальце и приказывает ждать Дэна.

Кивнув, он уходит призывает к себе Дэна, а я стою на месте, опустив взгляд на собственные руки. Белоснежная ткань платка окрашивается в красный цвет, и это так завораживает. Голоса поющих, и музыка становятся ещё более напряжённой. И я с трудом удерживаю себя от того, что бы не начать дрожать. Многочисленные голоса доносятся до меня словно из-под толщи воды. Я словно не здесь. Словно в другой реальности. Услышав, как Дэна начинает произносить свою клятву, беру себя в руки.

– Я клянусь любить свою наречённую до конца своей жизни. Не предавать её. Не делить ложе ни с кем другим, кроме неё. Я обязуюсь отпустить своих нижних. Клянусь, защищать свою жену, и помогать ей во всём. Клянусь обеспечить её место рядом со мной. Посвятить в дела клана, и передать часть власти. Клянусь обеспечить продолжение королевского рода. И принять жертву своей наречённой.. Ad pietate, oboedientia et libertatem. Loialitatea familiei este legată de sânge pentru totdeauna. Trădarea este moartea. Îmi țin jurământul cu sânge. * – произносит Дэн, повторяя ритуал с кровью над кубком.

Отложив нож в сторону, глашатый отдаёт Дэну платок и, зайдя за алтарь, берёт в руки кубки.

– Властью данной мне, в присутствии свидетелей и семьи, я скрепляю ваш союз. Испейте из кубков, – говорит он. Он передает мне кубок с вином, которое смешанное с кровью Дэна. А ему тот кубок, где есть моя кровь. Вздохнув и задержав дыхание, я смотрю на красную жидкость, которой не так уж и много. Зажмуриваю глаза и залпом выпиваю содержимое. Я не успеваю толком почувствовать вкус, лишь ощущаю во рту отголоски чего-то кисло-сладко-горького. Поморщившись, отдаю кубок глашатому и поворачиваюсь лицом к Дэну, который с явным интересом наблюдал за мной. Напряжённость не уходит, не смотря на то, что музыка и пение меняются. Внезапно к нам подходит Амара, с серебряном подносом в руках. На подносе лежит красная подушка и два серебряных кольца.

– Обменяётесь кольцами и скрепите свой союз поцелуем.

Усмехнувшись так, словно с трудом сдерживая истерический смех, Дэн берёт в руки аккуратное серебряное колечко украшенное мелкими бриллиантами по бокам, и одним большим в центре, он берёт меня за левую руку и надевает обручальное кольцо на палец. Когда холодный метал касается моей кожи, я вздрагиваю, ощущая себя полностью сломленной и пойманной в ловушку дьявола.

Проделываю туже процедуру с кольцом Дэна, и поднимаю на него свой взгляд. Не могу. Я не смогу поцеловать его первая. Это… Это выше моих сил. Сейчас.

Вздохнув, Дэн подходит ко мне вплотную. Берёт моё лицо в свои руки, обдавая мои губы своим горячем дыханием, при этом не отрывая взгляда от моих глаз. Я вижу адскую бездну напротив, и понимаю, что она поглощает меня.

– У меня такое чувство, будто я стою на пороховой бочке, – шепчу я так, чтобы услышал только он.

– Так подорвём её, – отвечает Дэн, и накрывает своими губами мои. Я вздрагиваю, закрываю глаза, но покорно обнимаю его, отвечая на поцелуй. Отдалённо до меня доносятся радостные крики, свисты, аплодисменты. Но мне всё равно. Я лишь чувствую, как сухие грубые губы Дэна сминают мои, целуя властно, глубоко и пылко. На мгновенье ощущаю некий толчок в груди, будто что-то внутри меня вновь возродилось. Но это ошибка. Иллюзия. Я знаю, что внутри меня пусто. Там больше ничего нет, кроме тьмы.

Отстранившись от Дэна, я открываю глаза и вижу что он улыбается. Но это не та улыбка, которую муж дарит жене. Нет. Это безумная дьявольская улыбка означает лишь то, что он стал на шаг ближе к своей цели. Что он доволен результатом. Я не спешу поворачиваться к гостям, нет. Я обнимаю Дэна, продолжая играть свою роль. Положив голову на его плечо, я смотрю на Амару и Руби, которые улыбались и хлопали. Однако стоило только Амаре поймать мой опустошённый, сломленный взгляд, в котором плещется океан насквозь пропитанный болью, она моментально напрягается. А я смотрю на девушку и шепчу одними губами «Помоги мне пережить этот день».

***

Остатки дня пролетают быстро. После церемонии, все отправились на банкет который так же проходил в саду. Я послушно держалась рядом с Дэном, не отходя от него ни на минуту. Почему? Потому что боялась. Слишком много демонов было вокруг. Я боялась сделать шаг одна, ибо практически каждое моё слово, или движение было под пристальным вниманием. Поэтому я просто намертво вцепилась в руку Дэна, не отпуская его ни на шаг. Думаю, он и сам прекрасно понимал, что не стоит оставлять меня одну. Ибо все члены команды были заняты разговорами с гостями из других кланов. Периодически к нам подходили люди и поздравляли, и я старалась отвечать им с радостной улыбкой. Я знала что большая часть гостей подставные, однако гости из других кланов и специально прибывшие послы, были не в курсе происходящего. Я знала, что среди этой толпы должны быть Ричард и его наречённая. Понимала, что встреча с ними неизбежна.

После того, как внимание в нашу сторону стало не таким пристальным, я смогла немного расслабиться. И даже подарила свой свадебный букет очаровательной малышке, лет шести, которая прибыла сюда со своими родителями. Я практически ничего не ела, лишь пила воду, закусывая её ягодами. В глотку ничего не лезло. Дэн ничего не говорил мне. Он лишь обнимал меня за талию, целовал в волосы, когда гости подходили к нам для разговора.

Постепенно вечер начал вступать в свои права. Сумерки укрывали небо своим мрачным одеялом, позволяя звёздам на небе начать просыпаться. В саду загорались огни, а гости продолжали веселиться. Лишь я чувствовала себя не в своей тарелке. Становилось прохладно, а шум и суета вокруг начинали докучать. Я хотела найти уединение и подумать обо всём. Хотела лечь, закрыть глаза и никогда больше не просыпаться. Вновь одна. Вновь сама по себе. Вновь в стенах приюта. Внутри так пусто и холодно, что мне начинает казаться, словно мои руки начинают покрываться корочкой льда, а сердце и вовсе замедлять свой ритм. Я давно отпустила Дэна для разговора с другими членами кланов, и стояла в стороне, наблюдая, как танцуют пары на площадке рядом с оркестром. Свой танец мы станцевали, и я более не видела причин находиться здесь. То и дело мимо меня слонялись официанты и прислуга. Никому не было до меня дела. И этот радовало. Даже предательство Амары не трогало меня. Она обещала быть рядом весь вечер, а на деле её нигде нет. И я понимаю её. Она не обязана возиться со мной.

Поёжившись от лёгкого порыва ветра, я верчу на пальце обручальное кольцо и вновь смотрю на толпу. Убедившись, что никому нет до меня дела, я обнимаю себя за плечи и направляюсь в противоположную от сада сторону. За несколько дней до свадьбы я успела осмотреть окрестность, поэтому сейчас, я чётко знала куда иду. Если пройти чуть дальше, то можно выйти к небольшой поляне, на которой рос старый одинокий тополь. На поляне не было ничего кроме зелёной травы, и низкого забора, открывающего вид на могучие заросли леса и горы в дали. Поскольку данный сад находился на холме, с данной высоты открывался незабываемый вид.

Дойдя до нужного места, я снимаю с головы фату и накидываю её на плечи, чтобы не замёрзнуть. Подхожу к дереву и сажусь на старые деревянные качели, верёвки которых были привязаны к веткам дерева. Прислонив голову к верёвкам, я отталкиваюсь ногами от земли, начинаю слегка раскачиваться, и смотрю вдаль, видя чернеющее небо, хребты горных массивов и верхушки леса. Безумно красивый вид. Но эта красота не трогает меня. Здесь так тихо и так хорошо. Издалека до меня доносится музыка, но я игнорирую её. Стараясь прислушиваться к шелесту листвы дерева. К завыванию ветра. Так спокойно и одиноко. То, что требовала моя душа. Нет слёз. Нет эмоций. Нет ничего. Есть лишь тьма в груди. Прикрываю глаза и делаю глубокий вдох, старясь почувствовать хоть что-нибудь. Но тщетно. Ничего нет. Пусто.

– Неужто шлюшке моего братца наскучило собственное торжество? – раздаётся позади меня чей-то голос. Вздрогнув, я вскакиваю с качелей и, обернувшись, вижу позади себя незнакомого высокого мужчину и женщину. Я не могу разглядеть их лица, но отчётливо понимаю, кто стоит передо мной. Моментально ноги начинают дрожать, вдоль спины проходят дрожь, а зубы начинают терзать губы. Ричард и Камилла. Это они. Я знаю это. Я уверена в этом. Именно поэтому, я чувствую, что позади меня стоит сама смерть. Ожидая моей ошибки, чтобы забрать в свои цепкие лапы. Голос мужчины низкий и омерзительный. Мне хочется сбежать от него. Я ощущаю, как его глаза сосредоточенно осматривают меня, буквально втыкают сотни ножей в кожу.

– Тебя это не должно касаться, – отвечаю я, сжимая кулаки. – Почему ты и твоя спутница не с остальными гостями? Как ты нашёл меня?

– Я не помню, чтобы разрешал всякой подзаборной швали переходить в разговоре со мной на «ты». То, что ты сосешь и трахаешься с моим братцем, не даёт тебе право на неформальное обращение. Ты ещё не член нашей семьи. И не часть клана. Пускай формально ты жена Молота. Но на деле, ты просто шлюха. Ох, ты, наверное, не знаешь, кто я? Позволь представиться. Ричард Зольцман. Я брат Молота и будущий Тауэириан. И первым делом, когда я стану Князем, я издам указ, чтобы таких шлюх как ты убивали, или отправляли на пожизненные работы в бордели, – насмехается мужчина.

– Я знаю, кто ты, мразь. И знаю, как зовут твою спутницу. Но она не интересна мне. Мне интересен ты. Не слишком ли самоуверенные слова для такого червя, как ты? Думаешь, ты выиграешь трон? Думаешь, обретёшь власть? Смешно. Я больше чем уверена, что Дэн размажет тебя по стене. Я буду стоять рядом с удовольствием наблюдать, как твоя кровь орошает стены и пол. Как твои мозги запачкают стену, растекаясь по ней словно дерьмо. Как твоя жалкая жизнь будет покидать твоё тело. Я буду смотреть и радоваться, зная, что такая мразь, как ты, больше не дышит одним воздухом со мной и Дэном, – отвечаю я таким голосом, что у самой бегут мурашки.

– Я смотрю ты такая же чокнутая, как и мой ебанутый брат и сестрица. Что же, так даже проще. Убивать психов всегда интереснее. Осталось совсем немного, и я истреблю Вас, как паразитов. Поверь, я лично спущу головорезов, когда придёт время. Хотя мог бы сделать это и сам, но так не хочется руки марать. К тому же, наблюдать за жертвой куда интереснее. Знаешь, убийцы и палачи не так страшны, как кукловод руководящий ими. Это такое наслаждение, владеть чужими жизнями и решать, какую часть тела сломать, отрубить, порезать. Жить или умирать. Раз, два, три, четыре пять, вышел Ричард погулять. Вслед за шлюшкой Молота бежит, хочет шлюшку он убить. Шесть, семь, восемь. Кровью шлюшки я напьюсь, мерзкой дранью за убийство откуплюсь. Девять, десять. Не будет мести. Ты умрёшь и муж твой тоже.

– Ты… Ты… Ты чудовище. Ты монстр. Такие, как ты не достойны жить. Ты умрёшь. Умрёшь от моей руки. Я сделаю всё, что бы ты перестал дышать. Ты никогда не получишь трон. Я не позволю. Северный Клан не позволит.

– Испугалась, шлюшка?

– Попробуй назвать меня шлюхой ещё раз, и я раскрою тебе голову.

– Я не настроен драться с тобой сегодня, шлюха. Сегодня я дам тебе фору, сдамся, но уже завтра я буду в шаге от победы. Запомни это. Я всегда получаю, то что хочу. К слову, в доме был какой-то крысёныш. Твой фамильяр кажется. Так вот, мои парни слега подпортили его. По хорошему, я должен был свернуть ему голову, но почему-то не захотел этого делать. Подумал, что лучше он сдохнет в муках, а ты будешь наблюдать за этим. Считай, что это мой свадебный подарок тебе.

Страх вонзается в меня словно сотни ножей. Нет…. Не может быть.

– Атто… – шепчу я, приподняв подол платья, срываюсь на бег в сторону дома. Слыша позади себя истеричный смех Ричарда. Ненавижу. Ненавижу эту мразь. Я бегу так сильно, как только могу. Пару раз спотыкаюсь, но не падаю. Я успешно избегаю встречи с гостями, и бегу так быстро, как только могу. Страх и паника пульсируют в груди. Успеть. Только бы успеть.

Выбежав из-за поворота, я снимаю туфли и бросив их на траву, подбегаю двери, открываю её и забежав в гостиную, кричу:

– Атто, малыш! Ты где?

В панике осматриваю комнату, пытаясь найти животное. Но его нигде нет.

– Атто!

На мои крики сбегается прислуга и охрана. Они испуганно смотрят на меня, а я словно безумная, продолжаю переворачивать вещи, ища своего единственного друга. Нет. Нет. Этого не может быть.

– Госпожа, что с вами? – спрашивает кто-то.

– Мой фамильяр! Где он? Где? – кричу я, смотря по сторонам. – Найдите его.

– Но… – начинает один из охранников, но я перебиваю его, крикнув истеричное:

– Я сказала, найдите его!!!

Вздрогнув, прислуга начинает послушно искать животное, а бегу к лестнице и поднимаюсь наверх. Где же ты малыш? Что эта мразь сделала с тобой? Забежав в ту самую комнату, в которой меня собирали, я включаю свет и вижу на кровати Атто. Подбежав к нему, я ощупываю животное со всех сторон и осматриваю на предмет повреждений. Ничего нет. Ни переломов, ни крови. Ничего. Животное мирно спало на кровати, а я, своими действиями, только разбудила его. Ничего не понимая, я падаю на колени рядом с кроватью и смотрю в сонные глаза Атто.

– С твоим фамильяром всё в порядке, – доносится до меня чей-то голос. Обернувшись, я вижу позади того самого глашатого и моментально вскакиваю на ноги.

– Что вы здесь делайте? Что вам нужно? – спрашиваю я.

– Лишь предупредить тебя о том, что Ричард умелый манипулятор. Он умело спровоцировал тебя, и ты повелась на его провокацию. Закон гласит, что никто не имеет право трогать чужого фамильяра. Он бы не посмел тронуть его. Он солгал, хотел спровоцировать тебя на эмоции, и у него это получилось. Мой тебе совет, не будь столь привязана к кому-либо. Это играет злую шутку, – с этим словами, глашатый покидает меня, а я вновь падаю на пол. Пытаясь осмыслить новую информацию.

Я смотрю в одну точку, и понимаю, что весь ужас только начался. Ричард правда сумасшедший. Он намного хуже Дэна. Намного. Ричард выродок Дариана. Такой же, как и его отец. Я лично приложу руку к тому, чтобы он перестал дышать. Я прикончу его. Безумно. Да. Я безумна. Ничто не спасёт меня от тьмы, от холода. От судьбы стать безжалостной убийцей. Превратиться в того, кто будет защищать Дэна. Кто будет убивать за него. Кто обезумит от связи с ним. Я такая же, как и она. Как Зои. Я наивно ошибалась, думая, что мы не похожи. Как же я ошиблась. И я она, мы словно близнецы. Но Ричард ошибся в одном. Да, я такая же сумасшедшая, как Дэн. Но я намного хуже. Намного.

Уйдя в свои мысли, я не замечаю того, как в комнате кто-то появляется. Как гаснет свет, как закрывается дверь. Я лишь вздрагиваю, когда моих рук касаются, чужие холодные руки. Подняв взгляд, я встречаюсь взглядом с тёмно-зелёными глазами Дэна. Он сидит передо мной на коленях, держит за руки, и обеспокоенно осматривает. Словно переживал или испугался за меня. А я хмурюсь и не понимаю, почему не чувствую ничего кроме пустоты.

– Сара? – шепчет Дэн.

– Да? – отвечаю я, облизывая пересохшие губы.

– В чём дело?

– Я… Я видела Ричарда.

– Блять. Где? Когда? Что он сказал? – спрашивает Дэн, а я опускаю взгляд на его губы, и облизываю свои, понимая, что хочу попробовать его губы на вкус. – Блять, Сара, не молчи! Что тебе сказал этот уёбок?

– Раз, два, три, четыре пять, вышел Ричард погулять. Вслед за шлюшкой Молота бежит, хочет шлюшку он убить. Шесть, семь, восемь. Кровью шлюшки я напьюсь, мерзкой дранью за убийство откуплюсь. Девять, десять. Не будет мести. Ты умрёшь и муж твой тоже, – отвечаю я, внимательно смотря в глаза Дэна.

– Вот как, значит. Что же, хорошо. Правила игры меняются. Играем по крупному, – оскаливается в безумной улыбке Дэн. – Он дал тебе прямую угрозу, крошка. В открытую заявил, что устранит тебя.

– Возьми меня, – внезапно говорю я.

– Что? – удивляется Дэн. Он растерян, это видно.

– Трахни меня, Дэн.

– Крошка, ты не здорова? У тебя жар? Ты обезумела?

– Нет. Я хочу тебя. Сейчас. Мне нужно это. Нужно. Внутри так пусто и так темно, а я не могу… Больше не могу… Не хочу так. Не хочу. Не позволяй пустоте завладеть мной. Не отдавай меня ей. Заполни её собой. Сделай меня зависимой от тебя, чтобы каждый день я дышала тобой, чтобы эта пустота не убила меня.

Ничего не сказав, Дэн валит меня на пол, придавливая своим телом к полу. Нависая сверху. А я не сопротивляюсь. Нет. Я жажду этого. Склонившись надо мной, Дэн опирается на одну руку, а второй поглаживает моё лицо.

– Не позволю ей забрать тебя у меня, – шепчет он, приближаясь своим лицом к моему. – Никому. Никогда. Не позволю забрать тебя у меня. Моя. Моё всё.

Я не отвечаю ему. Вместо ответа, притягиваю его к себе и целую, понимая, что смогу заполнить пустоту внутри. Что обрету зависимость от него. Но лучше так, чем жить, как ходячий мертвец.

*Loialitatea familiei curge mai adânc decât sângele – Верность семье, течёт глубже чем кровь.

*Loialitatea familiei este legată de sânge pentru totdeauna. Trădarea este moartea – Верность семье скреплённая кровью навек. Предательство – смерть.

*Uniunea este indestructibilă, ne împăturăm cu sânge. Ea va vărsa flori sub altarul. Cei care au donat sânge se vor îmbina pentru totdeauna. Pentru binele poporului și al clanului – Союз нерушимый скрепляем мы кровью. Прольётся она на цветы подле алтаря. Отдавшие кровь сольются навеки. Во благо народа и клана.

*(Первая фраза см., перевод выше) Îmi țin jurământul cu sânge.* – Я скрепляю свою клятву кровью.