Я буду рядом (СИ)

Глава 6.

Глава 6.

Татьяна с великой осторожностью носила своего ребеночка. Беременность протекала на удивление хорошо и легко. Ее не тошнило, наоборот, постоянно хотелось есть. Она уже знала, что у них будет доченька, такая маленькая, хорошенькая. Она видела ее снимок, который хотела показать мужу, когда он вернется из командировки. В день, когда он уехал, она сходила к врачу, который сказал, что у нее все отлично и волноваться ни о чем не стоит. Весь этот и следующий день она улыбалась, рассматривая снимок пузожительницы. А вечером к ней пришла Наталья Ивановна. Татьяна ждала Максима, который обещал вернуться как можно раньше, поэтому даже не подумала, что пришел кто-то другой, когда раздался дверной звонок. Она, по обыкновению, как была в одной футболке Макса, побежала открывать дверь и словно ее ударили лопатой по голове, когда увидела свекровь.

- Ну здравствуй, почему не впускаешь меня в мою же квартиру? Или ты себя уже здесь хозяйкой почувствовала?

- Проходите, - Татьяна сделала шаг в сторону, пропуская женщину, которая осмотрела ее с таким презрением, что ей захотелось провалиться сквозь пол.

- Ты что, всегда в таком виде ходишь по дому? Тебе что, надеть нечего? Ты же вроде стала успешной бизнес-леди, а ходишь как оборванка, - в ее голосе было столько яда, что Татьяне стало плохо.

Женщина, не снимая обуви, пошла в квартиру, заглядывая в каждую комнату.

- Я так и знала, что ты отвратительная хозяйка, запустила квартиру, устроила настоящий срач. И тебе не стыдно так мужа встречать в этом рванье? Ты бы еще голой к нему вышла. Небось, еще кормишь его как из помойки? И как он женился на тебе, кругом столько прекрасных девушек, а он выбрал эту лахудру.

У Татьяны был свой рабочий угол - стол, на котором стояло два монитора, лежали тетради, листы, на которых она писала программы, валялись ручки, на стене висели полки со специальной литературой. Особой гордостью было большое удобное офисное кресло, в котором она проводила много времени. Если смотреть со стороны, то там был беспорядок, но для нее это была нормальная рабочая обстановка. В остальных комнатах и в кухне царил идеальный порядок. Татьяна сама не любила грязь, всегда наводила порядок. Она стояла и смотрела на Наталью Ивановну, которая подошла к ее рабочему столу и стала поднимать листы с записями, небрежно бросая их обратно на стол, несколько из них упали на пол, но женщина не спешила их поднимать.

- Ну что молчишь? Я так и знала, что ты самая настоящая лахудра. Как и твоя мать была дурой и алкоголичкой, так ничего хорошего и от тебя ждать не приходится. Ничтожество. Думаю, что скоро мой сын поймет свою ошибку и встретит достойную девушку, а не такую, как ты. Я знаю, зачем ты влезла в его жизнь – ты хочешь забрать эту квартиру. Но знай, чучело, у тебя это не выйдет. Ты ни копейки не получишь, когда Макс вышвырнет тебя.

Татьяна молчала, обида сжала ее горло холодными пальцами, к глазам подступали слезы, тупая боль разлилась в груди. Она руками прикрывала животик, стараясь закрыть свою доченьку от этой стервы, словно та своими словами может ей навредить.

- И ты еще хочешь родить моему Максиму сына. И какой же он получится? И как ты будешь рожать? Ты же даже родить не сможешь, худая, как палка, ни сисек, чтобы ребенка нормально кормить, ничего у тебя нет. У таких обычно дети с кучей всяких болячек рождаются или ненормальные. А нам больной ублюдок ни к чему. И как только мой Макс на тебя позарился.

- Прошу, уходите, - наконец смогла хрипло проговорить Татьяна, которая прижалась к стене, чтобы не упасть, ноги отказывались ее держать.

- Почему я должна уходить из своей квартиры? Это ты здесь никто, а квартира принадлежит мне. Так что это ты должна убраться отсюда. Думаю, что когда ты все-таки не родишь это , - она презрительно кивнула головой на живот, - Максим выгонит тебя.

- Уходите, - Татьяну начало трясти так, что она боялась потерять сознание.

- Сегодня я уйду, но ты подумай и лучше всего убирайся сама из жизни моего сына. Я все равно не дам вам быть вместе.

Женщина развернулась и, громко цокая каблуками, вышла из квартиры, оставляя за собой шлейф дорогих духов. Татьяна не пошла за ней, чтобы закрыть дверь, а сползла по стене на пол, стараясь сделать вдох. Ей было так плохо и больно, что она даже не могла кричать. Спазм по-прежнему сжимал ее горло, из глаз текли слезы. А потом острая боль пронзила ее живот. Она с трудом поднялась, опираясь рукой о стену, хотела дойти до постели, но очередной приступ боли скрутил ее, а потом она почувствовала, как у нее потекла кровь. Она только смогла добраться до телефона, вызвать скорую. Потом она зашла в ванную, где потеряла сознание. Пришла в себя уже в больнице на следующее утро. Врач, который сразу же пришел к ней, сказал, что ее доченьку спасти не удалось. Таня лежала и тихо плакала, не зная, как быть дальше. Простит ли Максим, что она не смогла сохранить их ребенка? И надо ли рассказать ему о том, почему у нее случился выкидыш?

Макс появился ближе к вечеру, он ворвался к ней в палату, но видеть его Татьяна не могла. Ей было больно, страшно и стыдно. Она отвернулась от него, чтобы муж не увидел ее заплаканное лицо. Она никак не могла смириться с мыслью, что их девочки больше нет. Слезы текли сами по себе, Макс что-то говорил, утешал, целовал ее руку, а у нее в ушах стоял звон и слышался ядовитый голос свекрови – «когда он тебя выгонит, когда ты не сможешь это родить». Она так хотела, что Максим ушел, но он был рядом и плакал вместе с ней. Она видела, как больно и ему, муж разделил с ней их общее горе, стало немного легче. В голове крутилась мысль – говорить ли ему о том, что ей наговорила Наталья Ивановна? Поверит ли Максим ей или поверит матери? И что будет потом, если она расскажет ему правду? Она промолчала, только попросила Макса принести ей вещи.

Когда он ушел, в душе словно разразилась буря. Как же было больно и страшно. Свекровь обещала, что сделает все, чтобы разлучить их. Выдержит ли Максим? Смогут ли они отстоять свою маленькую семью? И она решила поговорить с Максом, предложить купить свою квартиру, куда они переедут и не будут зависеть от его родителей.

Когда Макс пришел к ней на следующий день, она уже приняла тот страшный факт, что ребенка у них нет. Он был с ней внимателен, заботлив и нежен.

- Тань, может ты чего-то хочешь? – спросил Максим.

- Макс, может мы купим свою квартиру?

- Зачем? – удивился мужчина. – У нас же прекрасная квартира, удобный район.

- Это не наша квартира, - она не знала, как ему сказать, что никогда не сможет быть счастливой в этой квартире после того, что произошло и куда в любой момент может явиться свекровь.

- Почему? Это наша квартира. Пока она принадлежит маме, но она обещала переписать на меня. Да и жилье сейчас слишком дорогое, такую квартиру мы не найдем.

Муж так и не смог понять, что вернуться Татьяне в эту квартиру будет очень трудно. И еще в ее памяти крепко засела «дружественная» беседа со свекровью.

- Врач говорит, что ты идешь на поправку. Через пару дней я уже заберу тебя домой. Родители передают тебе привет и желают скорейшего выздоровления.

Татьяна чуть не задохнулась от боли . Она еще и приветы ей передает.

- Макс, может все-таки купим свою квартиру?

- Таня, пока нет, просто нет денег на свое жилье. И потом, эта квартира будет стоять пустой? Я уже привык к ней.

Он снова не услышал ее боль, которая рвалась у нее из груди. Через два дня ее выписали из больницы. Татьяна была ослаблена, ноги снова еле держали ее. Макс даже предложил донести ее до машины на руках, но она запротестовала, заставила себя держаться и медленно, держась за руку мужа, дошла до машины. В квартиру она возвращалась, как на место казни. Муж уже успел убрать квартиру, но все равно она каждый раз заходила в ванную и «видела» свою кровь, которая растекалась по полу. Ей было страшно заходить туда. Если раньше Татьяна любила лишние пару минут понежится в ванной, то сейчас быстро умывалась, делала все дела, быстро принимала душ и спешила выйти.

Макс снова не заметил, что она боится ванной комнаты, боится оставаться одна в квартире. Его недавно продвинули по карьерной лестнице, стал начальником аналитического отдела. Теперь он домой возвращался не раньше восьми часов, и голова была забита другими проблемами. Эти долгие часы ожидания, наполненные страхом, что снова явится Наталья Ивановна, убивали Татьяну. Через две недели такого напряжения она решила и стала после обеда уходить в свои клубы, где только начиналась «жизнь». Ее «Подвальчики» работали до полуночи, и она оставалась на работе почти до самого их закрытия. Потом водитель, он же охранник, отвозил ее домой. Когда она возвращалась, Макс уже спал. Она быстро принимала душ и ложилась рядом. Все чаще она всматривалась в его лицо, размышляя, что ей делать дальше. Что-то изменилось в их отношениях, надломилось.

Муж был недоволен тем, что жена пропадает на работе, а она не могла сидеть дома.

- Танюха, я бы хотел видеть тебя дома, когда возвращаюсь с работы, - сказал он, когда в выходной они завтракали на кухне.

- Максим, просто столько работы появилось, пока я отсиживалась дома и отлеживалась в больнице. Надо навести порядок. И я бы хотела открыть еще один клуб – для детей. Одним словом – работы очень много. Да и ты тоже постоянно пропадаешь на своей работе. А мне дома одной скучно.

- Ты могла бы сходить по магазинам, зайти в салон, заняться своим «луком».

Последние слова больно задели Татьяну. Максим знал, что она ненавидит все эти макияжи и тряпки. Как-то на последнем курсе соседка по комнате в общяге достала Татьяну и заставила ее сходить в салон к мастеру. Ее там пытали больше двух часов, лицо натирали, мазали, пудрили, красили. Даже что-то сделали с ее непослушными волосами – распрямили и сделали непривычную для нее прическу. Она увидела в отражении зеркала незнакомую для себя девушку. Да, та девушка в зеркале была симпатичной, но Татьяне она была совершенно чужой и ощущение на лице было такое, что ее окунули в жидкий бетон, который застыл на ней плотной коркой. Она убежала в общягу и с огромным трудом смыла с себя всю эту «красоту». Самое большее, что она могла потом себе позволить это карандашом сделать аккуратные стрелки и на губы нанести легкий бальзам. Уже живя с Максом, она перед выходом «в свет» ходила в салон, где ей «наводили красоту», но Татьяна вновь видела в зеркале совершенно чужую для себя девушку и в этом образе ей было неуютно. Макс принял ее желание не пользоваться косметикой. «Я люблю тебя такой, какая ты есть», - говорил он, обнимая и целуя ее.

Когда Татьяне показалось, что жизнь возвращается в прежнее русло, она уже была готова снова вернуться к работе на удаленке, случилось то, что она боялась больше всего.

В пятницу Макс пришел с работы, дождался ее.

- Тань, мама звонила, сказала, что хотела бы завтра прийти к нам, проведать тебя, а то ты к ней не заглядываешь.

- Мама? Зачем? – она опустилась на кухонный стул, сжимая руки в замок, чтобы Макс не заметил, как они затряслись.

- Тань, ну пора уже налаживать отношения. Она же моя мама, тебе не чужой человек. И она очень переживала, когда ты попала в больницу.

- Хорошо, - только и смогла ответить. – Во сколько ее ожидать.

- Отец тоже придет. Обещала к двум. Успеем?

- Успеем, - мертвым голосом ответила Татьяна и поднялась со стула. Ее самый страшный кошмар начинал сбываться.

Она даже не стала ужинать, просто умылась и легла спать. Макс лег рядом, обнял ее, прижал к себе.

- Тань, может пора уже вам с мамой найти общий язык?

- Я постараюсь, - ответила она, сдерживая в груди слезы. «Лахудра. Другая жена. Дочь алкоголички. Ребенок урод» - крутилось у нее в голове и било с силой по вискам.

К двум часам Татьяна успела накрыть стол, Макс помог навести порядок в квартире. Ради такого «особого случая» Татьяна даже надела красивое трикотажное платье цвета морской волны, которое купила для «особых» случаев. Родители пришли как по расписанию. Первой порог квартиры переступила Наталья Ивановна, отец шел следом. Пока Юрий Васильевич обнимал сына, мать презрительным взглядом осмотрела девушку, а потом не менее брезгливым взглядом осмотрела прихожую. Снова, не снимая обувь, мать пошла в кухню.

- Нам куда? – спросила она таким голосом, что у Татьяны снова все сжалось в груди. – Или в кухне будете нас принимать? Ну и грязь ты тут развела.

- Мама, ты не права. Я сам лично убирал сегодня квартиру.

- А почему это делал ты? У тебя что, жены нет? Для чего тогда ты женился, чтобы самому все домашнюю работу делать?

- Я просто помог своей жене, пока она готовила на кухне. И проходи в гостиную, там уже давно все готово.

Мать прошествовала в гостиную и снова брезгливо осмотрела комнату, накрытый стол. Когда Макс отвлекся на вопрос отца, она повернулась к Татьяне и тихо сказала так, чтобы мужчины ее не услышали:

- Сколько потом придется убирать после того, как ты уберешься отсюда. Не думай, что я так все и оставлю.

Татьяне захотелось умереть прямо здесь и сейчас. Рассказать мужу о том, что только что ей сказала Наталья Ивановна? А поверит ли он?

Мать тут же повернулась к сыну и с улыбкой проговорила:

- Максимушка, и когда мы уже сядем за стол? Хочу попробовать, что для нас приготовила эта твоя.

- Мама, мою жену зовут Татьяна. И она очень вкусно готовит.

- Хм, не уверена, - произнесла мать, садясь за стол, не убирая с лица маску брезгливости.

Татьяна же стояла у стены, стараясь унять дрожь в ногах. Как хотелось накричать на эту самовлюбленную стерву, которая была простой деревенской девчонкой, а сейчас возомнила себя дамой высшего общества, а потом просто бросить все и уйти из этой квартиры. Но Максим подошел к ней, взял ее руки в свои, легко поцеловал в губы.

- Не волнуйся, все будет хорошо. Не обращай на мать внимание. Она не желает нам зла.

«Если бы ты знал, что она желает мне», - подумала Татьяна, но промолчала.