Я - дракон

36

Влюбленные драконы питаются мечтами. И потому часто травятся.

«Мое-ё! Отош-шла быстр-ро!»- ревет внутри меня дракон.

«Рр-р! Покусаю!!» - злится собака на сене.

«Хнык-хнык», - плачет хрупкая и нежная девочка, которую обидели и предали.

«Хрюн для него - слишком слабое выражение, - презрительно бросает внутренний голос, - Все-таки он настоящий му…»

«Но погодите, - пытается вмешаться рассудок, - Он нам… то есть ей… то есть никому ничего не обещал и не должен! Имеет право… наверное.»

Никто его не слушает. Я не слушаю. Я все понимаю, но…

Больно и унизительно. Аж на секунду глаза зажмуриваю, потому что надеюсь, что если закрыть, а потом открыть - все изменится. Картинка эта. И не будет он сидеть с грудастой девицей чуть ли не в обнимку, не будет с ней кружками чокаться и за плечо жамкать.

Под смеженными веками слезы вскипают, тоже в секунду.

А когда открываю глаза… Ничего не меняется. Только мои внутренности начинают огнем полыхать. Не от оборота скорого, нет.

Паршиво мне.

Это что, ревность? Но разве я настолько влюблена, чтобы…

Что?

И не понимаю, что делать дальше.

Самой подсесть к какому мужику? За свободный стол - и не мешать колдуну свои мужские дела проворачивать?

Угу, еще и благословить их на подъем в спаленку.

Устроить скандал?

Но вроде бы ни причин, ни прав у меня нет.

Уйти? В лес уйти, в прямом смысле. До утра не так много времени остается. Вот вспомнить, что у меня гордость и плевать мне на всяких колдунов - и уйти!

Только ноги несут меня за стол. А руки хватают остатки хлеба. И сливки. И настойку. Чуть ли не все разом. И я начинаю усердно жевать, и пялится с веселым изумлением - мнимым, конечно - на сидящую напротив парочку.

Может у Армази хоть екнет чего? Может он руку с пухлого плеча уберет? Может хотя бы с виной на меня посмотрит? Может скажет что?

Или у девицы совесть проснется?

Но эта сволочь руку не убирает, смотрит нагло, молча жует, а когда что-то бурчит - так не мне. А этой дряни! Которая тоже ест между прочим мою еду!

И трогает моего мужика!

И плевать, что мужик и еда не в курсе, кому принадлежат… или им все равно, кому принадлежать!

Я открываю уже рот, чтобы ляпнуть что-то жесткое…

- А сестра твоя не очень-то на тебя похожа, - ляпает девка первой и смачно облизывает губы, испачканные в похлебке. - Разве чо тоже бела лицом…

Сестра?!

Хуже было бы, если бы «брат» сказал…

То есть он с ней еще и объяснился. Так сказать уважил. А вот чтобы меня уважать или мои чувства…

- Света белого не вижу с таким-то братом, - делаю большой глоток настойки для храбрости, - По ночам только выводит в люди, переживает, вдруг кого себе присмотрю или меня кто присмотрит. Боится один остаться, если замуж выйду.

- Э-э, - аж вываливается кусочек мяса у моей собеседницы. - Так чего ему бояться? Такой красавчик один не останется.

- Ох, ты ей не сказал? - широко открыв глаза смотрю на дернувшегося колдуна. И тут же якобы в смущении прикусываю губу и опускаю взгляд, - Ой, я же обещала не вмешиваться… Прости. Не обращайте на меня внимание. Конечно не останется, глупость сболтнула, ничего не случится и всем будет хорошо, и все выживут…

Последнее я говорю с повышенной громкостью и энтузиазмом.

Девке, конечно.

- Выживут?- хмурится та. И осторожно отодвигается от Армази, - Ты это… ты чего такое несешь, а?

- Это от усталости, - смотрю на нее честно - пречестно, - Все в полном порядке. Я ничего такого не имела в виду. Ни про какую магию не знаю. И вообще, это ваши с братом дела.

- Так, погодите, - упирает руки в боки и исподлобья на колдуна смотрит, - Магия... Я не поняла, чо она несет?

- Бред несет, - цедит сквозь зубы мужчина.

- Бред, конечно бред! - восклицаю таким тоном, что и ослу понятно - не бред там, а страшная - престрашная история. Девице так все понятно сразу, - И вообще не смотрю на вас, своими делами занята.

- Тоже своими делами займусь, - бормочет блудница, поправляет внушительную грудь в декольте и хищно осматривает зал, выискивая другую жертву.

А я, когда она уходит, снова берусь за настойку.

И только потом решаюсь посмотреть на колдуна…

В бешенстве.

Славно? Нет. Изнутри скребет гадкое чувство, которому не нахожу определения.

- А ты не только драконом любишь представления устраивать, - говорит, глядя на меня своим фирменным прищуром. - И ради чего это? Дневное -тотебе золото принесло, а сейчас что? Какая выгода?

- Я может переживаю за истекающее время, - бормочу, неожиданно смутившись. Уж не знаю, какой реакции ожидала, но то, что колдун начнет вопросы в лоб задавать, наверное не ждала, - Надо уходить вроде… я ж в дракона обернусь на рассвете…

- Уж поверь я это помню. Надо было бы - успел все.

Как-то слегка тошно от его «успел» и «все».

- В следующий раз так и буду знать, - поджимаю губы.

- Следующего раза не будет. Постоянно тешить тебя развлечениями не входит в мои планы.

- А что, себя тешить планируешь? - начинаю раздражаться.

- А что, я обязан отчитываться? - и снова у него взгляд странный и будто буря внутри… но снаружи - противная маска.

- Нет конечно, - фыркаю. Хотя хочется сказать «да!». Хочется сказать, чтобы не смел никаких потех допускать! Что ранит это меня! - Ну сама так сама. У меня ведь тоже есть потребности…

- Это какие? - в глазах колдуна - бездонные ямы. Проваливаюсь.

Потому огонь выпускаю, чтобы не провалиться окончательно.

- Да такие же, как у тебя! - выдаю кривую ухмылку. - Сегодня и верно не получится, но как только - так сразу.

- Да чего не получится-то, - его шершавый голос превращается в наждачку, - Вон через два стола детина хоть куда. Устроит? Предложить ему? Даже могу побыть в роли охраны.

- Прекрати, - я ошеломлена его словами и прорывающейся злостью. Это я хотело огонь выпустить? Я просто не знала, что уже внутри горящего дома.

- А чего нет? - повышает голос, - Есть еще вон тот. Может тебе такие нравятся? Бородачи с большими руками, м?

- Армази… остановись!

- Да и я могу если что помочь. Если тебе невмоготу. Какая разница, как меня использовать - так или эдак? А может тебе это и нужно? Раз девок от меня гонишь? Сама со мной пойдешь? Возьмешь как плату за помощь с мечом и принцем, а?

- Идиот, - резко встаю из-за стола, смирившись уже с поднявшейся тошнотой.

И быстро-быстро выскакиваю на улицу.

Одна.