Я - дракон

55

"Все Драконы — наши. Чужих — не бывает.

Все наши Драконы — это те, которых мы создали или родили сами,

или же впустили в себя и дали им кров и пищу"

(Ян Словик)

Мы выяснили вроде немного - но на самом деле немало. Что Отец драконов, «драконолюди» и тот самый почти божественный огонь давно перешли в разряд легенд прошлого и вроде как в нынешнее время не существует. Что большинство современных драконов - это просто драконы, без вот этого всего флера магии. Ну хотя и магические звери. «Расплодились в разных местах»,- как выразился лавочник. И что, по слухам, великие колдуны прошлого умели «добывать» тот огонь и тоже баловались всякими превращениями. То есть могли по собственному желанию становиться драконами.

- И сейчас продолжают превращаться? - в не наигранном изумлении распахиваю глаза.

- Кто ж им даст, - фыркает продавец, - Особенно в этом королевстве.

- А что не так с королевством? Я человек пришлый, да и эта красотка явно не задержится здесь, - кивает на меня колдун.

- Так и я мимоходом. Поговаривают, что они долго делали вид, что почитают драконов. Заманивали их сюда и… в общем, на их костях все эти расписные дома построили, - говорит таким тоном, что меня подташнивать начинает. Настолько я верю и тону, и словам. И тут же буднично добавляет, - Так что, будете брать?

- Ой, ну не зна-аю, - тяну, возвращаясь в роль, - Наверняка же дорого запросишь, а я лучше бусы присмотрю.

- Для такой красавицы даю самую маленькую цену! - мгновенно включается лавочник в игру…

Расстаемся мы вполне довольные. Я - с фигуркой и хоть какими-то сведениями, похожими на реальность. Лавочник - с монетами и чувством удовлетворенности от того, что его выслушали и поторговались еще замечательно. Колдуну тоже хорошо. Потому что не зря торчим в этом многолюдье.

Прижимаю дракошу к себе и поглаживаю.

Потом только замечаю, что прижимаю к груди, а декольте за время нашего хождения туда-сюда стало как еще более откровенным. Не держат эти тряпки форму и формы, особенно если они есть! Формы в смысле. И взгляд-то кое-кого прикован вовсе не к моему лицу…

Оскорбиться или обрадоваться?

Внутри еще с ночи тако-ой коктейль бурлит…

Армази замечает, что я замечаю и отворачивается. Так, надо отвлечь... обоих.

- Все очень не понятно. Нужно время, чтобы кучу дров переложить в поленницу. Но я одно могу сказать с уверенностью. Надо убираться из этого города.

- Ну наконец-то! - снова ко мне подается и с весьма повеселевшим лицом.

- Мы не могли не попробовать, - отмахиваюсь от его демонстративного облегчения, - Тебе важно выполнить долг и получить свободу. И я тоже хочу быть свободной выбирать - какой мне просыпаться сегодня утром.

Запоздало я понимаю, что колдун про свободу мне как раз не говорил. Что это я сама додумала - пусть и верно. Но…

- Удивительные способности у тебя Марика, - теперь смотрит, прищурившись, и уже не в первый раз, - Слышишь потаенные мысли, умеешь превращаться не только в дракона, но и любой лик готова принять. Искусство переговоров тебе подвластно… Неужто дыхание Отца Драконов настигло тебя на королевском троне, м?

- Скажешь тоже, - фыркаю. Мне и приятно, и боязно. Приятно потому, что это похоже на комплимент. Признание моих талантов. А боязно… полагаю мне пора открыться больше. В конце концов сказочный же мир, он не станет сдавать меня в местную дурку, если я заявлю, что явилась не из сказочного?

Но место не совсем подходящее.

- О какая! Пойдешь со мной? - подтверждает мои мысли о неуместности мужской голос. Я даже посмотреть на говорящего не успеваю, меня обдают перегаром и тянут за плечи к себе, - Я больше заплачу.

- Она со мной не только ради денег, - раздражается колдун и хватает за руку.

- Ну и меня статью не обидели, - настаивает огромный мужик и снова подтаскивает ближе. Мне почему-то не страшно, а весело становится.

- Такая и мне самому нужна. И я первый договорился, - начинает накаляться колдун. Я уже эти нюансы различаю. Еще немного - и может быть взрыв. А он нам не нужен.

- Не хотите саму девицу спросить? - уточняю кокетливо, чтобы разрядить обстановку.

И оба смотрят на меня удивленно.

А вот это обидно.

Мир шовинистов!

Ладно, попробую по-другому. Я самый адаптивный драконочеловек в этом мире!

- Найди меня завтра на площади этой, - подмигиваю чужаку, понимая, что меня завтра здесь точно не будет - а зарождающийся конфликт погасить надо, - Надо соблюдать очередность.

-- Уж я-то найду, - дергает себя за бороду тот и довольно крякает.

Мы отходим. И я успокаивающе поглаживаю раздраженного колдуна по руке:

- Сам ведь меня так нарядил.

- Уже много раз пожалел об этом. Старухой было бы лучше. Или парнем. В грязных вонючих одеждах, чтобы вообще все шарахались, - бурчит, крепко сплетая свои пальцы с моими. Горячие у колдуна пальцы, длинные. От крепости его пожатия - мурашки по всему телу. О тона тоже. И в груди тесно, горячо…

Ох, Марика. Несет тебя. У тебя же вроде принципы были, не? Но чем дольше я в женском теле, тем острее чувствую это тело… И мои гормоны, подгоняемые пониманием, что это может быть ненадолго, тащат по своим собственным путям.

- Ну что, еще походим? Я бы песенников нашла. Вдруг споют что про оборот? - предлагаю миролюбиво.

- Хорошо, - кивает. И еще ближе притягивает.

Ну потому что толпа, опасности, все такое…

Песенные состязания - может одни из них, не разберешь в такой суматохе - проходят на грубо сколоченной сцене, фоном и декорациями которой служит дом, раскрашенный под павлиний хвост.

Красиво.

Обилие ярких красочных узоров мне в принципе красиво. Может я просто за долгие годы подустала от серой дымки Петербурга и скандинавских инстаграмных интерьеров. И когда смотрю на самые сочные оттенки, глаз, наоборот, отдыхает. А если еще не думать, что сказал лавочник…

Не буду думать.

Бряц-бряц, мечи

Бряк бряк щиты…

Выдает сутулый высокий парень.

Она-а прекра-асный цвето-ок

Оброни-ила ры-ыцарю плато-ок

И тепе-ерь он бро-одит по све-ету

Его се-ердце навсегда-а заде-ето

На одной ноте ноет другой. И таких много.

Мне даже наскучивает слушать, да и вечереет уже, а мы весь день на ногах. И хоть подкреплялись какой уличной снедью, хочется уже отдыха и чего более существенного. Но выходит следующий «конкурсант», и я замираю и оживаю.