"И каждый раз меня пытались убить те, кого я спасал"
( Из кинофильма "Убить дракона")
Оживаю я ненадолго. Потом все как каменное становится… от проникающего в душу ужаса. Того самого, что преследует меня постоянно.
Что я навсегда, без своего согласия останусь драконом и буду жить одиноко вдали вообще от какого-либо общения. Если только рыцари… и те скоро надоедят.
Разве ты не бывал в том далёком краю,
Там где шепчет трава и птицы поют?
Там леса в серебре, над янтарной рекой,
Там живёт на горе одинокий дракон.
Смотрит в небо с тоской на вечерней заре.
Одинокий дракон на высокой горе,
Нелюбимый дракон на высокой горе.
В полумраке, затуманенными от брызнувших слез глазами, я не могу разглядеть внешность певца. Но я слышу голос - этого достаточно. Мелодичный, тихий и так по капельке, тонким ручейком растекающийся по венам. Не слушать не возможно. Там все замерли в толпе этой, не то что я. Но я так особенно.
Потому что про меня поют.
Если… если я не придумаю альтернативную историю.
От чего он грустит, почему одинок,
Что за шанс упустил, что за клад не сберёг?
И о чём он молчит, полон думой какой,
Что за память хранит одинокий дракон?
Высоко-высоко смотрит в даль замерев.
Одинокий дракон на высокой горе,
Нелюбимый дракон на высокой горе
Эти сказки стары кто-то скажет в ответ,
Нету этой горы и дракона там нет.
Что ж так сердце щемИт, лишь закроешь глаза
И представишь на миг этот дивный пейзаж.
Человеком не стал на вечерней заре.
( Совсем чуть-чуть переделанная песня авторства Ростислава Чебыкина)
Здесь не приняты аплодисменты. Ну не придумали наверное этот жест. Зато принято улюлюкать и кричать, если что нравится. И кидаться всяким мусором - если не очень. Сейчас все вопят от восторга. А я неподвижна. Но по окончанию песни понимаю, что не совсем неподвижна. Я прижимаюсь к колдуну и мелко дрожу.
- Марика, это просто песня, - шепчет он напряженно.
- Сам же говорил, что песенники много знают, - а мой голос тих и заторможен.
- Песня, чтобы забрать выигрыш. Жалостливая, насколько возможно. Не более того.
- Каждое слово может быть правдой. И про дивный пейзаж, и про то, что тот дракон, что мог обращаться в человека, но по каким-то причинам потерял это умение, обречен на одиночество.
- Единственное, что можно взять из этой песни - так это сам оборот! Что он существует!
- Мы это и так знаем. Сами были свидетелями неоднократно.
- Все остальное - выдумки! И даже если не выдумка - если не получилось у одного дракона, это не значит, что не получится у другого!
- Как думаешь, я обернусь сразу по выходу из города? - наш разговор - как игра в горячо-холодно. Или как двух глухих. Я оглушена и замерзла внутри. А колдун - раздражается и разгорается все ярче. - Вдруг так? Надо тогда выходить ночью, на всякий случай…
- Ну почему ты меня не слышишь, а песню - да? Хорошо этот идиот спел, но… с чего так прониклась? - скрипит уже зубами и встряхивает меня.
Есть в его словах какая-то важная мысль, но я не успеваю ее уловить. Потому что колдун делает вдруг несколько странных вещей.
Кидает какому-то мужику монетку и сдергивает с его осла что-то вроде попоны - и меня оборачивает. Наказывает стоять и не двигаться. А сам в два шага достигает помоста, взлетает на него и выхватывает у одного из стоящих сказителей инструмент. Да с таким выражением лица, что никто не смеет возразить.
Дзинь.
Сглатываю.
И взгляд проясняется, и в теле теплеет.
Дзинь.
Ох, как давно ты мне не пел, колдун. А ты мне поешь, мы оба знаем. И с каждым словом застывшая в моих венах кровь становится все горячей и подвижней.
Вроде налегке - но так тяжело
Там где болело - все зажило
Меня поменяло:
Я снова живу.
Только с тобой я такой как есть.
Весь мир где-то, если мы здесь.
Если мы вместе, звук поднимает нас в небеса.
Пришел один - ушел один.
Так говорят.
Но я нашел тебя раз и навсегда.
(Мераб Амзоеви)
Нет, его не закидывают ничем. И даже требуют остаться дальше - среди самых ярких песенников надо бы соревноваться, еще песню спеть.
Но нам хватило.
Хватает меня за руку и тянет прочь. Чеканя каждый шаг. Раздражен? Зол? На меня, на нас?
А я, кажется, превратилась в плаксу. Опять гормоны? Весь путь до постоялого двора соплю и сглатываю слезы от всего, что поднимается. Что услышала - позволила себе услышать - в этой песне.
Колдун же молчит. Угу. Он и так, наверное, уже слишком много сказал. И это… не совсем ко мне относилось, да? Просто увидел мое состояние и решил поддержать. Текстов-то много знает.
Все-таки мы с ним боевые друзья и все такое.
А сейчас молчит, потому что жалеет. Думает, как бы я не навоображала чего о его чувствах.
Ох.
Надо его успокоить.
А то он напряженней напряженного распахивает дверь в нашу комнату.
- Знаешь, Армази… - вытираю слезы и демонстрирую радужную улыбку, - Ты не переживай. Я понимаю, что это всего лишь песня. Я не попытаюсь привлечь тебя за нее к какому делу.
Замирает.
Прям с поднятой ногой замирает.
Ме-едлинно поворачивается ко мне…
- Знаешь, Марика, - тянет колдун таким спокойным тоном, что мне становится страшно. Кажется, я где-то ошиблась. Очень, - Я тебя за такое сейчас или убью или…
Затягивает в комнату, вжимается своими губами в мой распахнутый от шока рот и захлопывает дверь ногой.
Или.