Я дышу, пока ты рядом...

Глава 6

Бросив Сергею автомат, Терлецкий кивком подозвал сержанта, и вместе они оттащили трупы убитых кавказцев в придорожные кусты. День клонился к вечеру, солнце, сжалившись над путниками, пекло уже не так нещадно, в воздухе кружился рой москитов и мошки.

— Будь осторожнее на дороге, объезжай каньон справа, за ним километрах в трёх наш блокпост. Ребятам ничего обо мне не говори, доберёшься в штаб, сразу найди Рогозина и передай ему, что в ближайшее время я с ним свяжусь. Но для всех прочих я пропал без вести, ты всё понял, сержант?

Парень кивнул, и, забравшись за руль УАЗа без крыши, взглянул на командира.

— Товарищ капитан, а если Аль Сайд догадается, что Вы водите его за нос…

— Чёрта с два! — со злой усмешкой возразил Илья, пряча короткий нож в голень ботинка. — Эта мразь любым способом хочет выбраться из гор и залечь на дно, но все дороги перекрыты нашими постами, и у него будет лишь один вариант сохранить свою жалкую жизнь — поверить мне на слово. Езжай, Серёга, скоро стемнеет, ты должен добраться до блокпоста до ночи.

Когда машина исчезла в пыльной дали, и затих гул мотора, капитан уже быстрым шагом поднимался по извилистой тропе, уходящей в темнеющие горы. За годы службы в Дагестане он знал эти места как свои пять пальцев и вскоре увидел серо-белые шатры среди густо разросшегося леса.

Оружия при нём, кроме ножа, не было, но Терлецкий не дрейфовал. Он вообще давно перестал чего-то бояться, разве что собственных кошмаров.

Они изматывали, ему снилась война, где они с Данькой, сопливые восемнадцатилетние пацаны, волей случая попавшие в горячую точку, сумели выжить в адской мясорубке и остаться самими собой.

Вдруг вспомнилось душное лето, неприступные глыбы гор; Горные реки, течение которых уносило тела убитых с невероятной мощью, горящие МИГи, падающие с чёрного от копоти неба; Дико кричащие ребята, кто-то с оторванными руками — последствия взорвавшихся гранат, кто и вовсе без ног, а другие — бездыханные в цинковом гробу…

Горящий БТР, из которого он вытаскивал лучшего друга, и месяцы в лазарете с тремя пулевыми ранениями…

Гражданская мирная жизнь не манила Илью. Тогда, шесть лет назад, вернувшись из армии, он узнал, что мать умерла от пневмонии, младшая сестра уехала заграницу с мужем-иностранцем, а любимая девушка Оля вышла замуж за одноклассника и растит дочь. Там, в Москве, Терлецкого ничто больше не держало, и, через три года, закончив курсы, при военном училище, он снова сел в вертолёт, уносивший солдат в пекло войны.

И вот теперь, спустя три года, ему вновь захотелось всё бросить и попытаться жить как все — жениться на хорошей девушке, которая будет для него словно глоток живительного воздуха. Её имя было самым прекрасным звуком среди грохота взрывов и шума стрельбы.

Уже не прячась, Илья шагнул в открытое пространство и обвёл взглядом вокруг. На большом полосатом шатре развевался флаг исламистов, а двое караульных, перестав болтать на своём языке, с нескрываемым изумлением уставились на незваного гостя в форме хаки.

— Стой на месте, или прострелю башку! — на ломаном русском скомандовал один, и в спину Ильи упёрлось дуло автомата.

— Спокойно, ребятки, я безоружен. — невозмутимо произнёс тот, подняв руки. — Мне нужно поговорить с Джафаром, и я здесь не от имени штаба Российских войск. Я сам по себе.

Второй дагестанец, совсем молодой и бойкий, начал основательно обыскивать мужчину, и капитан усмехнулся.

— Слышь, заканчивай меня лапать, я тебе не баба! Могу и в морду двинуть!

Обменявшись красноречивыми взорами, парни кивнули друг другу, и тот, что постарше, велел русскому не двигаться, ещё сильнее впечатав дуло между лопаток, а другой побежал к палатке главаря.

Шаровары вздувались на ветру, лёгкая рубаха, подпоясанная кушаком, наверняка тоже была лучше плотной формы, и Илья отчаянно позавидовал исламистам. Сам он обливался потом в тяжёлом обмундировании, но ни за что бы, не променял его на вражеские шмотки, какой бы заманчивой не казалась эта перспектива.

Вскоре появился молодой, и, дав товарищу знак, отступил в тень дерева, а конвоир Терлецкого подтолкнул его в спину оружием.

— Иди, капитан, и без фокусов! Я не промахнусь!

— Ага. Уже боюсь. — зло сплюнул Илья, шагая к шатру. — Приказа у тебя такого не было, так что умерь пыл и делай, что тебе велят!

Прежде чем войти, он услышал, как позади сердито засопел провожатый, и, спрятав усмешку, пригнулся, дабы не зацепить макушкой низко провисшую брезентовую ткань…

Недоверчиво поглядывая на русского, Джафар Аль Сайд мерил шагами временное жильё. На суровом обветренном лице полевого командира читалось напряжённое размышление. Илья не торопил его с ответом, бесцельно рассматривая посуду с красивыми восточными рисунками и разноцветные шторки-ленточки, отделяющие кухню от жилой зоны.

— Где гарантии, что это не подстава, капитан? — наконец, обернулся к нему Аль Сайд, и в чёрных глазах его сверкнули искорки.

— Гарантий нет, но решать тебе. — ткнул в карту местности Терлецкий. — Вот здесь есть тайная тропа, я проведу тебя по ней, минуя заставу. Ты покинешь эти места незамеченным нашими блокпостами, а там уже действуй сам. Но при одном условии — ты освободишь русских военнопленных! Они ещё мальчишки, зачем тебе брать на душу грех, убивая детей? Даю слово офицера, я выполню свою часть уговора!

Скосив взгляд на молча застывшую у выхода Аиду, Джафар молчаливо спросил её совета, и женщина чуть мотнула головой. Первая жена Аль Сайда была его незаменимым помощником в любом деле, он доверял ей, и всегда советовался, если оказывался в трудном положении.

Да, мусульманские женщины практически не имели права вмешиваться в дела мужчин, но Аида обладала мудростью и прозорливым чутьём гадюки. Она не раз спасала Джафара от неминуемой гибели своими советами, поэтому и сейчас, как бы ему не хотелось рискнуть, он не мог принять решение без её одобрения.

 Шайтан с тобой, капитан, я поверю тебе. Но, да поможет тебе твой бог, если ты меня обманул! — сквозь зубы прошипел дагестанец, и наклонился так, что их лица оказались рядом. — Я вырву твоё сердце живьём и брошу собакам, а тело повешу на потеху моим солдатам! И тогда посмотрим, как твой бог спасёт тебя!

— Я в него не верю, иначе бы давно мое тело гнило бы в земле. — насмешливо возразил Илья, не отводя глаз под пытливым взором собеседника. — Так мы договорились, Джафар? Ты отпускаешь пленных и, когда я удостоверюсь, что они благополучно покинули твой лагерь, ты сможешь диктовать мне свои условия. Время утекает, наши вот-вот обнаружат, что ты всё ещё здесь, и тогда…

Он поднялся, снизу глядя на молча повернувшегося к нему исламиста.

— Твой Аллах вряд ли уже протянет тебе руку помощи. Шальная пуля — дура, ей всё равно, в кого попасть, и какой ты веры, ты ведь об этом знаешь?

Дотянувшись до бубена, Аль Сайд два раза в него ударил, и на пороге вырос один из недавних конвоиров Ильи.

— Тимур, отведи капитана в свободный шатёр, он наш гость, но глаз с него не спускать! Ты всё понял?

Парень кивнул, недоброжелательно взглянув на русского. Выходя в прохладу вечера, Терлецкий улыбнулся, тронув бубен пальцем.

— Как-то не вяжется эта штука с современным Дагестаном, Джафар. Зачем она тебе, если есть рация?

— Ничего-то вы, русские, не понимаете… Запомни одно, капитан. Тот, кто забудет традиции предков, забудет и самого себя. — холодно улыбнулся тот в ответ…

Правду говорят, что беда входит в дом без стука, но смысл этого выражения Сандра поняла лишь сейчас, услышав страшную новость. Всё ещё пытаясь понять, что именно говорила ей бабушка, девушка смотрела в постаревшее на десяток лет лицо Таисии, а в голове крутились жуткие обрывки фраз:

— Самолёт упал на взлётную полосу… погибли все… Держись, девочка моя, я рядом… Ужасно… С этим надо как-то смириться, Сашечка!

Уткнувшись в шею Таисии Фёдоровны, Алекса с силой закусила губу, не чувствуя хлынувшую в рот кровь и, не в силах произнести хоть что-нибудь, невидящим взглядом уставилась в пустоту.

Как могла она поверить в то, что мамы больше нет, что Альбина была на борту того лайнера, который по неизвестным пока причинам рухнул, едва набрав высоту?! Ведь ещё накануне она звонила дочери и Сашка радовалась её возвращению, и тому, что у Любаши не обнаружили рак! А теперь…

Вечером, входя в городскую квартиру, вмиг показавшуюся чужой и пустой, Алекса опухшими от слёз глазами глянула вокруг. Всё напоминало о маме — косметика на трюмо, старая сумка, висевшая на зеркале, пальто и обувь, да куда ни обернись, повсюду были её вещи.

Вот только Альбине они уже не нужны.

— Что же мне делать, бабуля? Мы с тобой остались одни… — горько улыбнулась девушка, и Таисия строго осадила:

— Убиваться и гробить свою жизнь я тебе не дам! Пройдёт время, Саша, и всё перемелется. Не пропадём, не думай об этом. Закончишь школу, будешь учиться в своём медицинском, пенсии моей хватит на нас двоих.

— Мне всё кажется, сейчас откроется дверь, а мама войдёт, и начнёт нас ругать, как мы вообще могли поверить в это!

— Так, хватит. — велела старушка, подтолкнув внучку в кухню. — Давай-ка займёмся делом. Ох, Алька бы всыпала тебе за беспорядок, Сашка! Квартиру прибрать надо, а не раскисать, на всё будет время, лапушка.

Нехотя включив в розетку вилку чайника, Сашка села за стол, и оперлась подбородком на руки. Ей нужно учиться жить без мамы, и присматривать за бабулей.

В день похорон была безветренная и тёплая погода. Сашка безучастно смотрела, как гроб закидывают землёй, и в душе у неё скребла тоска. Она даже не простилась с мамой, останки не подлежали восстановлению, и опознать погибших можно было лишь с помощью экспертиз ДНК. Пока длилась вся эта кутерьма, прошло почти три недели, и наступил декабрь.

Впервые Алекса подумала о том, что самый любимый праздник не будет в этом году отмечать вообще…

— Сашенька…

Рядом с ней встал незнакомый мужчина лет сорока, и участливо накрыл её плечи своим дорогим пальто. Она нахмурилась, лицо человека казалось смутно узнаваемым, и девушка всматривалась в жгуче-чёрные раскосые глаза, ища ответ.

— Вы знали мою маму? — вновь повернувшись к могиле, тихо спросила она.

— Знал, очень давно, девочка. Семнадцать лет назад, Саша.

В памяти что-то щёлкнуло, перед глазами всплыли письма, адресованные Давиду, и Сашка взглянула на мужчину.

— Вы её друг молодости?

— Не совсем. Сашенька, я понимаю, сейчас не время для таких просьб, но нам с тобой необходимо поговорить. — уловив её протестующее выражение, он добавил: — Это непосредственно касается тебя и очень важно!

Немного подумав, Алекса кивнула, чувствуя себя одинокой и всеми покинутой. Незнакомец внушал доверие, его искреннее участие было неподдельным, и девушка сказала:

— Завтра после уроков я могу прийти в кафе «Х.И.м.е. Р.А», Вы знаете, где это?

— Найду. — согласился он и, неожиданно притянув её к себе, ласково обнял. — Держись, моя славная, и помни, ты не одна. А всё, что бы, не происходило в твоей жизни, это воля Аллаха.

Шмыгнув носом, Саша внимательно провожала уходящего к воротам кладбища мужчину, взором. Интуиция подсказывала, это и есть тот Давид, письма к которому так и не отправила мама, но было загадкой, откуда он знает, как зовут её, Александру, и, главное, чего от неё хочет.

Спохватившись, что не вернула ему пальто, Сандра оглянулась, но чёрный внедорожник уже мчался прочь по заснеженной дороге.

Не выдержав, Артём подошёл к Екатерине и отобрал у неё сумку с вещами. Девушка резко развернулась, собираясь сказать что-нибудь колкое, но парень приложил к губам палец.

— Не дури, а? Кто тебя выпустит с территории гарнизона? Если полкан узнает, куда ты навострила лыжню, нас вышлют отсюда без права забрать отработанные материалы для репортажа!

— Не бойся, Тёма, никто из вояк не посмеет так поступить. Мы — телевидение, ты хоть соображаешь, какой поднимется ажиотаж, если Рогозин отберёт у нас аппаратуру с отснятыми кадрами?

— Сядь! — неожиданно гаркнул появившийся в комнате полковник, и Катя вызывающе прищурилась. — Ты что, молокососка, приехала сюда устраивать диверсию и мутить воду?! Я дал согласие на ваш приезд только с одним условием, что ты и твой оператор не станете совать нос дальше гарнизона, и вдруг мне докладывают, что журналистка намылилась в горы! Тебе, Катерина, жить расхотелось, или ты наивно думала, что Аль Сайд примет тебя с распростёртыми объятиями и с радостью даст интервью московскому каналу?!

— Вы не понимаете. — тихо, но упрямо оборвала его тираду она. — Я здесь не за тем, чтобы сделать сенсационный репортаж с места боевых действий. Вернее, и за этим тоже, но у меня и другая цель. Несколько недель назад Вы отправили капитана Терлецкого на спецзадание, и он пропал! Так вот, товарищ полковник, Илья мой друг детства, и я сама найду его, раз вы ни чёрта не делаете для этого!

Схватившись за голову, мужчина что-то невнятно буркнул, и оглушительно рявкнул:

— Мать вашу, репортёры грёбаные, да чтоб я ещё когда-то связался с вашей братией! А ну рассказывай всё по порядку и без вранья!

Взглянув на ошарашенного этим гневным выпадом Артёма, блондинка победно улыбнулась.

— Товарищ командующий, я уже всё сказала! Мой друг исчез, я намерена пробраться в лагерь Аль Сайда якобы взять интервью, и узнаю, что стало с Ильёй. Ведь Вы пойдёте мне навстречу и выделите сопровождающих?

Ответом ей был громкий хлопок двери…

— Ну? Я же тебя предупреждал…

— Заткнись, Тёма, и слушай меня! — громким шёпотом оборвала Давыдова. — Раздобудь нам два комплекта военной формы, не знаю, договорись с ребятами, заплати им, чтобы сегодня ночью патруль пропустил нас на блокпосту. На рассвете мы уже будем далеко отсюда, и я не собираюсь сидеть здесь и ждать, когда из Москвы за нами пришлют вертолёт.

— Ты в своём уме? — покрутил у виска пальцем оператор. — У нас даже оружия нет, а как мы спрячем аппаратуру?!

— Не будь идиотом! — отрезала Катя. — Нам понадобится лишь видеокамера и микрофон. Иди, Артём, не теряй время! Договорись с кем-нибудь из солдат и купи у них форму.

— Я так и думал, что вляпаюсь с тобой в какую-нибудь мерзкую авантюру. — простонал парень, и, убедившись, что коридор штаба пуст, бросился к входной двери…

Однако, планам Екатерины не суждено было сбыться, ибо за пару часов до предполагаемого побега, во двор въехал камуфлированный УАЗ и журналистка, подбежав к окну, увидела выбирающихся из машины троих мужчин в военной форме. Словно почувствовав её взгляд, Илья поднял голову и с изумлением воззрился на подругу…

Выслушав торопливую речь своего посыльного, Джафар удовлетворённо улыбнулся и жестом приказал парню уйти. Терлецкий, пытливо взглянув на полевого командира, с видимым равнодушием поинтересовался:

— Всё готово? Мы можем выдвигаться в путь?

— Мои люди ждут у переправы, на берегу неподалёку от пограничной заставы. Вертолёт с минуты на минуту будет доставлен к ущелью, и я очень надеюсь, капитан, что обойдётся без неожиданных сюрпризов.

Смех Ильи заставил его сдвинуть густые брови на переносице.

— Я пока ещё хочу жить, Джафар. Нам пора.

Он первым вышел из шатра в душный день. Сейчас, будучи поверх формы в длинном светлом халате, подпоясанном чёрным кушаком, с покрытой куфией, головой, Терлецкий мало чем напоминал военного, но на такой одежде настоял Аль Сайд, считавший маскировку необходимой мерой.

Если вдруг где-то они столкнутся с русскими солдатами, никто из тех не заподозрит, что один из мирных торговцев — проводник, а другой опасный террорист и наркодилер. А ещё дагестанец научил капитана, как повязывать концы куфии вокруг лица, оставляя открытыми лишь глаза, поэтому узнать в нём самом разыскиваемого преступника будет не так просто…

Они шли довольно быстро, и Илья надеялся, что Серёга сумел добраться до штаба живым и Рогозин послал ребят в указанное место. Когда освобождали пленных, Терлецкий передал с местным мальчишкой, живущим в ауле недалеко от лагеря Джафара, парням записку, где всё подробно рассказал. Оставалось уповать на волю судьбы.

Надо отдать Аль Сайду должное — возле переправы, звериным чутьём почувствовав западню, исламист вскинул автомат, и очередь пуль прошила ближайшие деревья. Кто-то из сидевших в засаде парней бросил в боевика кинжал, но промахнулся, и обезумевший Джафар, беспорядочно поливая стрельбой вокруг, начал оттеснять Илью назад, не давая ему ступить ни шагу от него.

— Подлый пёс, ты предал меня! — взревел он, озираясь по сторонам и пытаясь вычислить, где прячутся русские. — Я найду твоих близких и вырежу их всех до последнего, но сначала ты ответишь мне за всё! Я прикажу выколоть тебе глаза, вырвать сердце и подвесить тебя на солнце там, где водятся лесные шакалы! И буду смотреть, как твоё тело терзают хищники!

Усмехнувшись этим угрозам, Терлецкий коротко, пронзительно свистнул, и дагестанец, обернувшись к нему, нацелил дуло в грудь капитана. Реакция Ильи была быстрее — схватившись за ствол, он со всей силы крутанул его вниз, и длинный залп разорвал тишину гор.

Увидев на лбу исламиста красную пляшущую точку, Илья отшвырнул автомат и вскинул скрещенные руки, давая снайперу знак не стрелять.

Джафар рухнул на колени, воя как раненый зверь, и начал неистово биться лбом о землю. Подоспевшие ребята подняли его за шиворот, и Илья скинул куфию, с наслаждением вдохнув живительный воздух.

Катя трещала без умолку, и у Ильи разболелась голова. Подруга то и дело принималась расхаживать по комнате, или садилась рядом с ним и снова обнимала, а запах её духов пряным облаком витал вокруг него. Он думал о том, что, возможно, судьба дала ему знак, сохранив жизнь и в этот раз, и стоит всё послать к чертям?

До истечения срока контракта оставались считанные месяцы — в июне Илья вновь становился гражданским, и теперь сомневался, а надо ли ему это всё — дым и копоть костров, грохот стрельбы и смертельный риск? Может, прав Рогозин, пора осесть на гражданке и подумать о собственной будущей семье?

— Отдохни, Илья, я даю тебе десять дней, тебе необходимо увидеть другую, мирную жизнь. — вспомнился вчерашний разговор с полковником.

— Что мне делать в Москве? Кто меня там ждёт?

— Отставить! — рявкнул командир, саданув кулаком по столу. — Я сказал, собирай вещи и мотай отсюда вместе со своей безмозглой подругой-журналисткой! Встретишь Новый Год вдали от гор, а там, глядишь, и мозги на место встанут! Всё, иди, иди, капитан, не заставляй меня применять насильственные меры!

— Свяжите меня, товарищ полковник, что ли, и отправите как мертвый груз? — рассмеялся Терлецкий, но предпочёл не препираться с Рогозиным, ибо спор был бесполезен.

— А и свяжу, надо будет ежели! Всё, марш собирать вещи, вертолёт за вами уже в пути…

— Ну? — с подозрением нахмурила брови Катя, глядя, как друг с неохотой складывает одежду в дорожную сумку. — Илюш, чего ты такой вялый? Неужели не хочешь проснуться в своей постели, а не на этом ужасном тюфяке? Богдан будет рад тебя увидеть, закатим вечеринку, как в старые времена!

— Ты всё распланировала, да? — улыбнулся мужчина, застёгивая молнию на сумке.

— М-м… — подойдя к нему, Екатерина обняла его за шею и прислонилась головой к его лбу. — Я не дам тебе скучать, ясно? Идём, хочу убраться отсюда поскорее!

Илья шагнул в коридор, думая о том, что теперь заветная мечта обретает явь, и он сможет встретиться с Сашей…