Я купил тебя. Дорого (СИ)

34

Дорогие друзья! Спасибо, что ждали! Я это очень ценю. Гостей провела, вернулась к вам наполненной эмоциями и желанием работать)) Возвращаемся в регулярный режим выкладки прод.

Приятного чтения!

_____________________

В прошлый раз он меня иначе целовал.

Атаковал, присваивал, подчинял, действовал жёстко.

Сейчас же… нет, поцелуй по-прежнему нельзя назвать нежным, но он другой. Обласов будто совсем не ожидал, что я первой прикоснусь к его губам.

Растерялся или наблюдает, что я буду делать дальше?

А я чувствую себя размазанной. Будто мои очертания понимания себя, собственной морали, привычных мыслей и взглядов на жизнь кто-то взял и растёр ластиком. Смазал чёткий контур.

Я действую по чутью, но оно диссонирует. И тем не менее, оно — главное сейчас.

Осторожно поднимаю руки и прикасаюсь к его щекам. Едва-едва, ощущая едва заметную щетину под кончиками пальцев. Встаю на носочки и снова тянусь к губам губами, привстав на пальцы.

Это как рискнуть прикоснуться к дикому зверю. Большому голодному серому волку.

Укусит, а то и разорвёт, или просто порычит? Или… даст себя погладить?

Раньше я думала, что не склонна к риску. Кажется, ошибалась.

Вздох срывается с моих губ, когда Обласов обхватывает меня рукой за талию и прижимает к себе крепко. Секунду смотрит в глаза, а потом обрушивается поцелуем, полностью перехватывая инициативу. Целует жёстко, но не впивается. Даёт и мне место для манёвра. Небольшого, но всё же.

Понимаю, что тону в его поцелуе. Это шокирует и признать это так сложно! Голос внутри меня всё ещё подаёт сигналы, что я делаю что-то ненормальное, что-то против себя и своих же убеждений, но есть и другой голос… Он твердит “сдайся…”

И так хочется его послушать. Этого — второго…

Через тонкую ткань платья я чувствую жар мужских ладоней, спускающихся по моей спине. Обласов сминает мою задницу, и в этом движении я чувствую всё его нетерпение.

— Я хочу минет, Милана, — шепчет на ухо, но в его голосе я слышу не приказ, а просьбу. — С самой первой встречи хочу.

Помню весь тот ужас внутри, когда он заставил встать меня на колени, а потом прямо перед моим лицом качнулся его огромный член.

Но сейчас… сейчас я представляю это иначе. Страх есть, но он другой. Не плавящий внутренности, а скорее… скорее это страх чего-то нового.

— Я не знаю как, — поднимаю на него взгляд, но смотреть в глаза трудно.

— Я научу, — Обласов заправляет мне прядь волос за ухо и сглатывает. Его зрачки расширены, а грудь вздымается при дыхании выше, чем это бывает обычно.

Медленно сползаю взглядом по его телу, и по выдающемуся под брюками бугру вижу, насколько он возбуждён. У меня и самой во рту тут же пересыхает, а внизу живота тянет.

— Прямо здесь? — собственный голос звучит непривычно низко. — На балконе?

— Нас никто не видит, — мягко улыбается Обласов. — Только океан.

Только бесконечный безмолвный наблюдатель…

Я глубоко втягиваю воздух и облизываю губы, потому что они совершенно пересохли. Скольжу пальцами по широкой мужской груди, по плоскому твёрдому животу и чувствую, как кончики немеют, когда касаюсь пряжки ремня.

Я никогда не расстёгивала мужские ремни, понятия не имею, как справляться с этой застёжкой, и Обласов, понимая это, мягко отстраняет мою руку и расстёгивает ремень сам. Потом берёт мою ладонь и прижимает к крепкому стволу, глядя прямо в глаза.

— Мужской член — не монстр, Мила, — говорит почти серьёзно, но я вижу, что в уголках его губ прячется улыбка. — Его не нужно бояться.

— Я не боюсь…

Лгу? Уже и сама не знаю…

Обласов сам высвобождает член из брюк и боксеров. У него абсолютная эрекция. Я опускаю руку и обхватываю его пальцами, пытаясь понять свои ощущения при этом.

Нет ни отвращения, ни страха.

Интерес.

Волнение.

Трепет.

Медленно опускаюсь на колени и глубоко вдыхаю, когда член Обласова снова оказывается перед моим лицом. На мою кисть ложится мужская рука, обхватывает пальцами и направляет движение вверх, потом вниз. Я быстро ловлю ритм и справлюсь сама, когда Обласов убирает руку.

— Теперь ртом, — голос хриплый, дыхание шумное. — Давай, Мила.

Я моргаю несколько раз, а потом прикрываю глаза и, направив головку члена рукой в рот, осторожно обхватываю её губами. Чувствую, как по телу мужчины пробегает дрожь и внезапно осознаю, что это от моих действий. Некая, своеобразная моя власть над ним.

— Вот так, да, — Обласов мягко запускает пальцы в мои волосы и направляет мои движения головой.

Никакого отвращения я не чувствую. Я чувствую… возбуждение.

Да, вот так, на коленях перед тем, кто не оставил мне выбора, облизывая губами и языком его член, я действительно возбуждаюсь. Чувствую, как мои трусики намокают, и очень хочется сжать бёдра.

Я действую абсолютно интуитивно. Не задумываясь. Но, кажется, Обласову всё вполне нравится, и это подстёгивает меня.

Возможность того, что нас за этим делом кто-то увидит, к моему удивлению, не пугает меня, а даже добавляет азарта. Мы ведь всё равно через неделю уедем, и я больше никогда не увижу этих людей. Так почему не позволить себе побыть кем-то другим?

Обласов дышит громче. Мышцы его живота напрягаются, а хватка на моих волосах становится крепче. Но внезапно он останавливает меня и отстраняется.

Может, я причинила ему боль? Или сделала что-то не так?

Мне казалось, ему нравилось то, что я делала.

В груди вспышка разочарования отдаётся, когда Обласов берёт меня за руку и помогает подняться с колен.

— Я хочу закончить в тебя, Мила, — проводит пальцем по слегка припухшей, влажной губе.

Он подталкивает меня к столу у софы прямо тут на террасе и вынуждает лечь на спину. Сам стаскивает промокшие трусики. Сжав ладонями лодыжки, разводит широко мои ноги и на мгновение застывает, обжигая чёрным, расплавленным огнём взглядом. А потом входит одним глубоким толчком.

И я принимаю его с влажной готовностью и низким, протяжным стоном.