Я не ее копия

15 глава

Я не верю своим глазам и своим ушам. И многого не понимаю. Зачем он это делает? Зачем так сопротивляется, заливает кипяточку по самый не балуй перед тем, как наградить лаской? Это манера поведения такая, что я должна заслужить хорошее отношение к себе? Странно и запутано.

Однако чем больше он сопротивляется, тем больше наружу выбирается то, что я боялась предположить в самых смелых мечтах: он чувствует что-то ко мне. Нахамил, до последнего хотел прогнать, но сдался. Поддался порыву, не стал сопротивляться ему.

Забираюсь на кровать и на его бедра, наслаждаясь главенствующей позицией. Не только сдался, но и снова убрал свои замашки доминанта, разрешая мне командовать и управлять процессом. И в этот момент меня безумно раздражала собственная неуверенность и неопытность.

Его любовницы поди знали, как вести себя в таких ситуациях, если им оказывалась такая честь.

Беру в ладонь его ствол, скольжу по ней, несколько быстрых, почти мимолетных движений прежде, чем принимаю его в себя целиком. С моих губ срывается стон. Необычно. Не похоже на предыдущий раз. Все ощущается по-другому, словно нервные окончания новые задеты, хотя как такое может быть. Просто при свете, наверху и глядя ему в глаза не тоже самое, что украдкой, под покровом ночи, и не на своем месте.

Увлечение танцами помогло, мышцы бедер горели, но я сразу взяла активный темп и придерживалась его. Каждый раз, когда я пыталась замедлиться, он ускорял. Жадный.

Вижу, как смотрит на меня. Как жадно ловит взглядом и руками мою подпрыгивающую в такт грудь, как пытается поймать длинные, разметавшиеся и окутавшие нас волосы.

— Нравится, что видишь? — подстегиваю.

О других он думать вздумал. Дурак. Он просто еще не знает, каково это — любить меня.

Приподнимается на локтях и целует поочередно каждый сосок. А я чувствую пульсацию внизу живота, словно колкими стрелами отдают эти поцелуи. Жадно ловит мои губы и сминает их до боли, заставляет дрожать от переизбытка гормонов счастья.

— Почему ты такая сладкая и тугая, — выдыхает с надрывом и сбрасывает меня на бок, вжимая животом в простыни.

Словно дикарь ласкает каждый сантиметр моей кожи, которая горит под влажными поцелуями. Вновь ручищами переворачивает на спину и прижимается губами к клитору, не выпуская из рук мои дрожащие бедра. Язык напористо исследует складочки, проникает вглубь, возвращается к набухшей вершинке. Только когда я в очередной раз выгнулась и взвизгнула, он заполнил меня до упора и вновь превратился в жадного и неконтролируемого самца.

В самых смелых снах и эротических мечтах я не могла представить, что в реальности всё будет так. Так жарко, так громко, так крышесносно. Он вжимал меня в простыни, вколачивая всю свою страсть, а я растворялась в нём, отдаваясь без остатка.

Я не помню, как уснула. В котором часу. Сколько раз ещё мы это делали. Организм в какой-то момент просто отключился, взяв паузу, чтоб мои голова и сердце не лопнули от переизбытка всего.

Я проснулась в его постели, одна. Услышала, что в душе бежит вода. Улыбнулась. Села на кровати, собираясь пойти к нему, и взгляд зацепило какое-то пятно на руке. С удивлением обнаруживаю синяк, как от пальцев. Ухмыляюсь, вспоминая, как он сильно прижимал меня к себе в последний раз перед сном.

Зеркало открыло ещё более веселую картинку: моё тело все напоминало раскраску после этой ночи. Шея и грудь были покрыты бурыми пятнами от его засосов, руки и бёдра в синяках. Это даже не пометил, а полноценное клеймо поставил. Глупый. Как будто в этом есть необходимость, когда я итак принадлежу ему.

Когда я вошла в ванную, я была вся исполнена нежностью и любовью к этому мужчине. Подошла тихо, обняла его со спины, мягко поцеловала лопатку и прижалась к нему, пытаясь передать частичку того тепла, что гоняло кровь по венам.

Напрягся. Сжал мою руку, которой я смело пробралась к члену. Ствол вздрогнул, отозвался на мои ласки. Улыбаюсь ему в спину. Реагирует. И так будет всегда. И если он будет спорить — я всегда смогу ему доказать простым движение, вот так. Пальчиками нежно глажу тугую мошонку, осторожно пальцами оплетаю основание члена и сжимаю. Леша шумно выдохнул, руками упираясь в кафельную стену.

— Ты почему не спишь? Мне казалось, что я полностью тебя удовлетворил, — бросает раздражённо, — что ты ещё хочешь?

Раздражение в голосе угнетает и бесит. Протрезвел и снова здорова. Но я знаю, что это защитная реакция.

— Порычи, львёнок, может, полегчает, — улыбаюсь, не выпуская его из своего сладкого плена.

— Тебе лучше уйти, желательно к себе.

Отрывает меня от себя и впечатывает в прохладную стену. Бесится почему-то, но подавляет гнев, вижу, как опять сжимается его кулак у моего виска. Поворачиваюсь и целую его запястье. Шумно выдыхает и своим лбом вжимается в мой лоб. Ломка? Однозначно. Я потерплю.

Его пальцы скользнули между ног. Да, там им место. Молчу, ничего не говорю. Хочу, чтобы сам это сделал. Протяжно рычит, вновь проникая в меня двумя пальцами, жадно впивается губами в мою шею.

— Ты должна уйти к себе… пожалуйста.

А сам не отпускает, еще один неправильный шаг, и он меня просто впитает собой.

— Я никуда от тебя не уйду, чем раньше ты поймёшь это, тем менее болезненно будет тебе же. Я люблю тебя.

Не даю ему ответить, целую сразу, не давая опомниться. Впиваюсь жадно, уверенно, клеймя его, заявляя свои права. Хватит игр. Всё по-взрослому.

Мне внезапно стало больно. Леша сильно сжал в кулаке мои волосы и дернул так неожиданно, что я взвизгнула.

— Мне не нужна твоя любовь, так понятно? Ты не получишь моё сердце, никогда.

Резко бросает меня и делает шаг на выход из кабинки. Поднимает руку, пристально смотрит на свои окровавленные пальцы и хмыкает.

— Так даже лучше. Нас больше ничто не связывает.

Я не сразу даже поняла, откуда на его пальцах кровь. Все эмоции настолько тугим комом собрались в груди, что я не придала значения тому, что происходило внизу. Прислушалась к ощущениям и все равно не поняла, что это уже оно. Впрочем, у меня эти дела никогда не были болезненными. А он был внутри.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Это не было ни новостью, ни шоком. Пиццу я начала готовить вечером, чтоб обожраться и забыться. Я сделала тест, он был отрицательным. Я знала, что не беременна. И была рада этому.

— Ты не получишь моё сердце, от автора "я не хочу тебя" и "между нами никогда ничего не будет", ага, — выдаю ядовито, когда обретаю способность говорить. — Остынь, перезагрузи свою глупую голову и извинись, а я пока приведу себя в порядок и сварю нам кофе.

Выхожу из ванной злая, как чёрт. Возвращаюсь в спальню, нахожу сперва его штаны и трусы, вспоминаю, что халат и его футболка осталась на кухне. Чёрт.

Иду к себе, достаю новое бельё и платье, быстро одеваюсь и иду на кухню. Подбираю наши вещи, вспоминаю, что в его комнате где-то на полу остались валяться мои трусы. Иду туда молча и без эмоций, чувствуя себя, как дома. А то сначала трахал меня всю ночь, а потом гонит, как псину. Так дело не пойдет, хватит.

Всё ещё в ванной, к лучшему. Пусть хорошо подумает над своим поведением.

Бросаю его футболку на кровать, поднимаю штаны с трусами, кладу туда же, ищу взглядом свое бельё. Закинул почти за кресло. Усмехаюсь, качаю головой, подхожу, поднимаю, и мой взгляд цепляется ещё за что-то. Тёмное и смятое. Фотография какая-то.

Подхожу, поднимаю, разглаживаю и застываю. Сначала мне кажется, что у меня что-то либо с глазами, либо с головой, потому что на ней я и молодой красавец, очень похожий на юного Лёшу. Я жадно вбиваю в память его внешний вид. Всегда был красавцем. Только сейчас загрубел, а раньше был смазливеньким. И это та смазливость, которая с годами преображается в мужество. В потом перевожу взгляд на себя, которую он обнимает, и вдруг с моих губ срывается немой крик.

Все становится на места резко, как удар хлыстом прямо по сердцу. И я чувствую, как меня начинает тошнить. Разум покидает тело, рука сжимается в кулак.

Я влетаю в ванную бешеная, дикая, чужая. Впечатываю кулак с фото ему в грудь:

— Ты мою маму представлял, когда занимался сексом со мной? Это она разбила твоё сердце и превратила тебя в параноидальное чудовище?

— Я тебя предупреждал, что может быть больно. А ты думала, что всесильная? — скалится иронично, — далеко не так, дочь Инны. А теперь уйди с дороги.

Его слова хуже пощёчины. Дочь Инны. Меня нет в этой комнате так же, как меня не было в нашем первом сексе и моем собственном первом разе.

— Любить призрак мертвой женщины проще, чем попытаться построить что-то живое с тем, кто любит тебя просто так, хотя ты этого даже не заслуживаешь? Мне жаль тебя, Алексей.

— Ты ошибаешься. Я давно вырвал из груди чувство к этой меркантильной женщине. Её много лет для меня не существовало. Уйди с дороги, иначе мне придётся тебя взашей загнать в комнату, где тебе место, — словно плетью сечет по оголённым нервам.

— Это ты ошибаешься. Для того, чтобы вырвать что-то из груди, нужно раскрыть грудную клетку и оголить каждый нерв. Ты же закрыл, спрятал свои непроработанные обиды внутри на все эти годы, и они теперь бьют тебя же по сраке. Ликбез от малолетки хочешь? Вскрой свою грудную клетку, выгреби из неё всю чернь и живи дальше. Чем больше ты будешь бежать, тем больше она будет тебя догонять. Моя мать мертва, и чтобы она не сделала тебе в прошлом, это умерло вместе с ней. Живи с живыми.

— Я прислушаюсь к совету малолетки. А теперь ты послушай старого бывалого солдата, он больше на этом свете прожил. Никогда не лезь в душу к тому, кто тебя не просит. Запомнила? Если да, то прошу на выход. Тебя ждёт учеба, о ней думай, а не фантазируй о взрослых дядях, которые тебе не по зубам.

— Сказал фантазирующий о мёртвых тетях! — вскрикнула едва ли не истерически, прижала ладони к лицу.

Это просто дичь какая-то.

Как можно из рая в ад так резко и быстро. Как это можно выдержать и остаться в здравом уме?

Никак. Очередная волна гнева накатила волной.

— Не нужны мне советы человека, который в себе разобраться не может. Береги и лелей дальше своих демонов, идиот.

— Будешь много трепаться, да полдня вылетишь из этой страны, к черту на кулички.

Он выталкивает меня из ванной, направляя к спальне.

— Больше не смей приближаться к моей спальне. Иначе у нас будет совершенно другой разговор.

— Другой? Какой? Мы говорим одни и те же разговоры сто миллионов раз, как заезженная пластинка! Вон из страны за полдня? У меня документы украли, выкуси! Что теперь? Замуж? Юрия опять позовешь?

— Да куда угодно, выбор за тобой. А документы твои у Николая. Вали забирай. Ты уже взрослая.

— Могу вообще свалить! Ты этого хочешь?

Смотрю на него в упор.

— Взрослая же уже, можешь не возиться и не нянчиться. И демоны твои снова уснут и будут чесать пузико приятно, что все у тебя нормально и под контролем.

— Условия твоего папашки ты знаешь, хочешь свободы — замуж. Только на меня не смотри так испепеляюще. Я в таких же дебильных условиях, как и ты. Этого головняка мне предостаточно.

— Да, красивая молодая девушка досталась бесплатно, без регистрации и смс, мне так жаль тебя, — издевательски гримасничаю, забив на все правила.

Какая уже разница. Все разрушено. Нельзя помочь человеку, который не хочет, чтобы ему помогли.

В этот момент открылась входная дверь, и вошёл Николай.

— Простите, Алексей Викторович, вы просили оповестить вас, когда документы будут готовы…

Он обрывается на полуслове, понимая, что застал неприглядную сцену. Я стою растрепанная, в синяках, засосах и легкомысленном платье, Лёша вообще в полотенце одном полуголый.

— Вот и претендент на твою руку и сердце. Николай, возьмешь даму в жёны? Уж очень хочет стать независимой, поможешь? — бьет словами так жестоко, прицельно, что впору взвыть. Маразм какой-то!

Я перевожу оторопевший взгляд на Николая, и меня пугает то, что вижу в его руках. Готовность. Он действительно готов, вот так вот, взять меня в жены после такого вот "предложения".

— Отлично, — вдруг открывается мой собственный рот, и я не отдаю отчета, что говорю, — я согласна.

Вырываю свой локоть из руки Леши и поворачиваюсь к Коле.

— Встретимся в ЗАГСе, я буду в белом.

Не тратя больше не секунды, сбегаю в свою комнату, падаю на кровать и беззвучно рыдаю, давая волю эмоциям.