Я не собираюсь жениться...

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Слова Кирстен обрушились на Сэма тяжелым ударом. Он скрестил руки на груди и выпрямился, глядя прямо перед собой и пытаясь справиться с болью.

Неужели она сказала правду? Неужели она действительно вот так случайно провела эту ночь с Доном Стерлингом?

Он не мог заставить себя оторвать от нее взгляд. Высокая, хрупкая, с шапкой пышных темных волос, она выглядела такой юной и невинной.

Если же она солгала, значит, она отличная актриса. Большие карие глаза глядели прямо и открыто, словно ей нечего было скрывать. От этого Сэм почувствовал себя совсем разбитым.

Процедив сквозь зубы проклятье, он развернулся и пошел к своей машине. Она оказалась второй Белиндой. Когда же он научится понимать, что нельзя доверять женщинам?

Сэм выехал на дорогу и помчался вперед, не обращая внимания на скрежет новых дорогих шин своего автомобиля.

Кирстен и Корали молча наблюдали, как «БМВ» Сэма исчез из виду в облаке пыли.

Корали повернулась к Кирстен и пристально на нее поглядела:

– Почему ты солгала Сэму?

Кирстен удивленно заморгала:

– С чего ты взяла, что я лгу?

– Потому что я слишком хорошо тебя знаю, – ответила подруга, направляясь к дому. – А теперь расскажи мне, как все было на самом деле, чтобы мы могли придумать, что делать дальше с Сэмом.

– Все, что я сказала Сэму, – правда. Я только опустила некоторые детали и прибавила новые. Я не собираюсь ничего с ним больше выяснять, но у тебя я должна просить прощения. И еще – я долго здесь не останусь. Завтра или через день я возвращаюсь в Эуреку, но поскольку я была твоей гостьей, то придется тебе выслушивать сплетни, которые могут пойти по городу.

– Ты хочешь сказать, что сбегаешь отсюда, даже не поборовшись за человека, которого любишь? – удивленно спросила Корали. – Если это так, то ты не та Кирстен Рейнхолд, которую я знала и уважала.

Кирстен почувствовала легкую обиду от этих слов. Как же лучшая подруга не может ее понять?

– Да, это так, если ты хочешь это так называть, – твердо сказала она. – Прости, если я разочаровываю тебя, но в заведомо безнадежную битву я не стану вступать.

Корали открыла дверь, и подруги прошли в гостиную.

– Сэм с самого начала объяснил мне, что после несчастливо окончившейся любви он больше не станет ставить себя в подобную ситуацию, – продолжала Кирстен. – Я знала, что он не полюбит меня и не женится на мне, но была так глупа, что надеялась, что мне удастся заставить его передумать. Но теперь, когда вернулась Белинда, у меня не осталось шансов.

Корали вздохнула и сменила тему.

– Послушай, мы уже пообедали, но осталось полно еды. Пойдем в кухню, я разогрею тебе обед, а пока ты будешь есть, мы поговорим.

– Я не хочу есть, – ответила Кирстен. – Дон покормил меня завтраком не так давно…

Корали резко обернулась и уставилась на нее с выражением крайнего изумления.

– Так ты на самом деле провела с ним ночь?

Кирстен кивнула.

– Да, только в разных кроватях и разных комнатах. Он до меня и пальцем не дотронулся, не говоря уж о каких-либо предложениях.

Кровь наконец перестала стучать в висках, и Кирстен почувствовала опустошенность и неловкость.

– Вот и все, – печально проговорила она. – Я не имела права вести себя так с Сэмом, он ведь беспокоился обо мне.

– Это еще слабо сказано, – пробормотала Корали. – Он чуть с ума не сошел, когда узнал, что ты не ночевала дома, то же было и со мной, когда он сказал, что ты была не у него. Ты говорила…

– Я помню, что я говорила, – быстро перебила ее Кирстен. – Я говорила, что, возможно, проведу эту ночь с ним, и так бы и поступила, если бы он этого захотел. Слава Богу, что Белинда появилась до того, как мы приступили.

Ее передернуло от мысли об унижении, которое пережила бы она, если бы эта женщина приехала позже.

Корали кивнула.

– Сэм говорил, что она приехала через несколько минут после тебя, но о том, что было после, сказал очень неопределенно. Но и его надо понять, Кирстен. Представь, как он был потрясен, увидев ее у своей двери.

Кирстен закивала в ответ:

– Я понимаю, но и ты пойми меня. Ее появление и его реакция на это меня чуть не убили.

– Представляю себе, – искренне ответила Корали, – так начни с этого и расскажи обо всем, что случилось.

Так Кирстен и сделала. И чем дальше, тем легче становилось говорить, по мере того как она справлялась с разочарованием, унижением и неприятностями прошедшего вечера.

К тому времени как Кирстен закончила рассказ, слезы ручьем текли по ее лицу. Корали протянула ей пачку салфеток.

– Извини меня за то, что вы с Сэмом так переволновались, – всхлипывая, сказала Кирстен. – Я не хотела. В домике не было телефона, иначе я бы непременно позвонила тебе, как только проснулась.

– Ты ни в чем не виновата, – успокаивала ее Корали. – Сэм говорил мне, что, как только обнаружил, что ты ушла, сразу позвонил тебе в коттедж. Ты не отвечала, хотя он набирал несколько раз. Он подумал, что ты просто не хочешь подходить к телефону, и, конечно, не мог тебя винить за это. Он подождал до утра и позвонил нам. Тогда-то мы и обнаружили, что этой ночью ты домой не возвращалась. Бедняга чуть не свихнулся, как и мы с Джимом.

Кирстен запустила пальцы в свои густые волосы.

– Пожалуй, я перестаралась в этот раз, верно? Но теперь у него есть Белинда, есть кому превратить его жизнь в ад.

– Ты не спешишь с выводами? – испытующе посмотрела на нее Корали.

Кирстен вздохнула:

– Возможно, ты права, спешу. Я, конечно, не беспристрастна. Может быть, она изменилась и станет ему хорошей женой, если постарается.

– Я говорю не о Белинде, – фыркнула Корали. – Я говорю о тебе. Могу поручиться, что он думает о тебе постоянно. Зачем ты заставила его поверить, что спала с Доном Стерлингом?

Кирстен только выразительно развела руками.

– Неужели ты не понимаешь? Какая-то гордость у меня все-таки осталась! Все равно у нас с ним нет будущего. Даже предыдущей ночью он не стал заниматься со мной любовью, хотя мы оба едва сдерживались. Нет, он предпочел дать мне время, чтобы подумать и решить, действительно ли мне достаточно короткой любовной связи. Единственное, что он мне пообещал, – независимо от того, что между нами будет, все закончится раз и навсегда с моим отъездом. – Она ткнула себя в грудь. – Это я люблю его. Это я была настолько самоуверенна, что надеялась заставить его забыть обо всех других женщинах. Я считала себя героиней, способной очаровать его настолько, что он забудет о своей первой любви и полюбит меня, полюбит страстно, сильно, неистово…

Она шумно вздохнула и тыльной стороной ладони стерла со щек остатки слез.

– Я не хочу, чтобы Сэм чувствовал себя виноватым за то, чего не сделал. Он не виноват, что я люблю его. Я сама втянула себя в этот омут, мне оттуда и выбираться. Хорошо бы уехать прямо сейчас, но прежде нужно проверить, все ли в порядке с машиной. Она глохла каждый раз, когда приходилось останавливаться. Вероятнее всего, мне удастся уехать не раньше чем через день, если ты не против.

Корали ласково обняла подругу.

– Дорогая, я не хочу, чтобы ты вообще так рано уезжала, ты сама хочешь этого, и я помогу тебе, чем смогу.

Остаток дня прошел как в тумане. Кирстен постирала свои вещи и начала было укладывать ту одежду, которая не будет ей нужна в ближайшие два дня, но дело не ладилось. За ужином на ферме ни причина ее отсутствия прошлой ночью, ни причина столь раннего отъезда не обсуждались. Корали кратко все объяснила Джиму заранее, а при дочерях они говорить на эту тему не хотели.

После того как убрала со стола, Кирстен сразу ушла в коттедж, сославшись на усталость, что было чистой правдой. Она чувствовала себя так, словно пробежала марафон. Наверное, усталость навалилась от незапланированной поездки в горы. Всю жизнь Кирстен провела на морском побережье, и резкая перемена климата сильно сказалась на ней.

Спать она легла очень рано и на следующее утро проснулась отдохнувшей. Натянув джинсы и футболку, она даже не подумала ни о каком макияже.

Позавтракав в большом доме, Кирстен позвонила в автомастерскую «Джексон и сын» и договорилась, что приедет к ним в десять часов. Корали поехала с ней на джипе, потому что подруги решили, что, пока Батч Джексон будет осматривать машину, Кирстен сможет проехать по магазинам и купить все необходимое для возвращения в Эуреку.

Они набрали разных мелочей в единственном в городе супермаркете, а завернув за прилавок, наскочили на тележку, выехавшую им навстречу.

– Простите, пожалуйста, – сказала Кирстен, толкнувшая тележку, и, подняв глаза, увидела Белинду Эванс. О Боже, только этого не хватало!

Белинда была облачена в безупречно сшитый синий брючный костюм и выглядела блестяще, тогда как Кирстен была похожа на фермершу в своем простеньком наряде и прекрасно это понимала.

– А-а, мисс Кирстен, – сухо заметила Белинда. – Простите, но фамилии вашей я не запомнила.

Кирстен уже приготовилась к обмену колкостями.

– Все в порядке, – холодно ответила она. – Вашей фамилии я вообще не знаю. То есть фамилии вашего мужа.

Белинда вспыхнула, но нашлась:

– Это неважно, так как мы разводимся. – Она глянула на Корали. – А вы, наверное, новая жена Джима Бакли. Я знала его первую жену, Маршу. Она была прелесть. Она с Джимом и мы с Сэмом выросли вместе. – Белинда сделала паузу. – Насколько я знаю, вы вышли за него по объявлению, – в ее тоне звучало неприкрытое презрение.

Кирстен изо всех сил сжала ручку своей тележки. Сама она с этой ведьмой сдерживаться могла, но позволить ей отпускать всякие гадости в адрес Корали – нет!

Но прежде, чем она успела вмешаться, Корали показала, что с Белиндой может прекрасно справиться сама.

– Да, – с улыбкой ответила она. – Видите, какие интересные случаются вещи. – И без колебаний Корали дружески протянула ей руку, словно не замечая неприязни, исходившей от Белинды. – Я Корали Бакли, а вы, наверное, Белинда Эванс. Я та-ак много о вас слышала.

Она говорила с совершенно невинным видом, но в последних ее словах читалось, что слышала она о Белинде далеко не самые похвальные вещи.

С каменным выражением Белинда, не обращая внимания на протянутую руку Корали, обернулась к Кирстен:

– Сэм рассказывал мне, что вы только гостите у Бакли и очень скоро возвращаетесь в Калифорнию.

Кирстен было очень неприятно, что Сэм обсуждал это с Белиндой. Что еще он ей сказал? Наверное, они вдоволь посмеялись над ее признанием в любви к Сэму.

– Да, действительно, – стараясь говорить спокойно, ответила Кирстен. – Я медсестра и должна вернуться на работу.

Она не удержалась, чтобы не показать противнице, что тоже имеет образование и работает не какой-нибудь там посудомойкой.

– О да, Сэм и об этом мне рассказывал, – с ухмылкой парировала Белинда. – Вам, конечно, известно, что Сэм имеет обыкновение очаровывать медсестер.

От потрясения Кирстен потеряла дар речи. Положение спасла Корали. Она мягко оттеснила Кирстен в сторону и толкнула тележку.

– Да, как ни приятно было с вами поболтать, но нам, деревенским девчонкам, пора на ферму, – живо сказала она. – Пора чистить стойла и кормить свиней. Заезжайте когда угодно. Мы любой помощи будем рады.

Она объехала тележку Белинды и вместе с Кирстен направилась в сторону выхода, к кассе.

По пути в автосервис Кирстен вся кипела от ярости, но к тому времени, как они туда приехали, взяла себя в руки. Батч уже их ждал.

– Мне очень жаль, мисс Рейнхолд, – сказал он, вытирая испачканные руки о ветошь, – но тут все серьезнее, чем я думал. Сломался компьютер в вашей машине. Его надо менять, а здесь они нигде не продаются. За несколько дней я его достану, но по выходным мы не работаем, так что я вам ее отдать смогу только в понедельник.

– О нет! – простонала Кирстен. – Я собиралась уехать завтра утром!

– Наверное, у вас не получится, – сочувствующе пробормотал Батч. – Нельзя же ехать в дальнюю дорогу с такими неполадками в компьютере. По дороге он может совсем отказать.

– Он прав, – закивала Корали. – Не смей и думать о том, чтобы ехать, пока все не починят. Отсрочка отъезда вовсе не трагедия. У тебя еще неделя до выхода на работу.

Кирстен пожала плечами и вздохнула.

– Но я так настроилась на отъезд, а теперь… – Она не договорила.

Через полчаса Кирстен ехала с Корали на ее машине домой, оставив в автосервисе свою машину и ожидая еще расходов на несколько сотен долларов.

Этим вечером Кирстен снова рано легла спать. Она не могла понять, почему за последние два дня так измучилась и устала, но в конце концов отнесла это на счет эмоциональных потрясений. Сначала – шок от неожиданного возвращения Белинды, потом – разочарование, а под конец – новые расходы на машину.

Скорее бы вернуться домой и приняться за работу!

На следующее утро Кирстен проснулась с кашлем и одышкой. Она поняла, что недомогание было вызвано не чем иным, как астмой. Хороша из нее медсестра: не узнать симптомов астмы, недавно пережив сильный ее приступ.

К счастью, теперь зная, что с ней, Кирстен могла принимать меры. У нее с собой были лекарства и ингалятор. Если, следуя всем предписаниям, проводить процедуры четыре раза в день, то скоро легкие очистятся, и она снова будет полна сил.

Выбравшись из постели, она достала аппарат и нужные лекарства. Практически сразу ей значительно полегчало. Теперь, подумала Кирстен, все будет нормально. Конечно, не мешало бы показаться врачу, но, кроме Сэма, здесь врачей нет, а к нему она не пойдет ни за что.

Обычно приступы астмы вызываются каким-нибудь стрессом, а в последнее время у нее этого было предостаточно. Как только она вернется домой, пойдет к своему врачу. А пока она никому ничего не скажет, даже Корали. Она не хочет, чтобы все суетились вокруг нее.

На следующий день, в пятницу, Кирстен помогала Корали и Глории консервировать помидоры.

Джим несколько раз заходил к ним, убедиться, что никто не порезался осколками взорвавшейся банки и не вылил на себя чан с кипящей водой. После полудня помидоры закончились и на кухонных полках выстроились ряды банок с солеными помидорами и томат-пастой.

Джим, вернувшись на ужин, пришел в восторг. Он широко улыбнулся, подхватил жену на руки, закружил и поцеловал ее.

– Вот видишь, любовь моя, – сказал он. – Все оказалось не так уж сложно.

Корали обхватила его за шею и мило улыбнулась:

– Если в огороде есть еще что-то, что нужно законсервировать, я хочу, чтобы это было немедленно закопано в землю. А если на следующий год ты вздумаешь посадить еще больше помидоров, то, черт возьми, можешь консервировать их сам.

Он расхохотался и поставил Корали на пол.

– Вот это моя девочка, – нежно сказал он. – Всегда говорит все, что думает.

Он легонько хлопнул ее пониже спины, потом торжественно поднял правую руку:

– Перед Богом клянусь и обещаю, что тебе никогда больше не придется консервировать ни овощи, ни фрукты. – Он бросил на нее веселый взгляд и опустил руку.

Кирстен почувствовала, как на глаза ей наворачиваются слезы. Как чудесно видеть, что Джим и Корали так счастливы, так любят друг друга. А она собственными руками уничтожила надежду на такую любовь, сказав Сэму, что провела ночь с другим мужчиной.

Кирстен, Корали и Глория к концу ужина чувствовали себя все еще уставшими, поэтому Джим велел Эмбер вымыть посуду. Кирстен шлепнулась на диван, а Корали разместилась на подушках в кресле.

Они смотрели новости по телевизору, а Джим вышел заканчивать работу. Тут зазвонил телефон в кухне. Трубку подняла Эмбер и через пару секунд крикнула:

– Кирстен, это тебя, доктор Сэм.

Кирстен дернулась и вскочила с дивана, не успев даже ни о чем подумать.

– Меня? – глупо спросила она. – Сэм хочет поговорить со мной?

Ее сердце бешено колотилось не то от страха, не то от радости. Что он может от нее хотеть? Наверняка ничего хорошего. А может, он хочет отчитать ее за невежливое поведение с Белиндой вчерашним утром? У Кирстен не было сомнений, что эта женщина все рассказала ему о встрече в супермаркете.

– А ч-ч-что он хочет? – пролепетала она.

– Он хочет поговорить с тобой, – резонно ответила Эмбер.

Кирстен оглянулась на Корали и наткнулась на сияющий взгляд подруги.

– Ради Бога, не сиди здесь, как клуша! – воскликнула Корали. – Иди же. Лучше поднимись наверх. Там спокойнее. Скорей!

Кирстен бросилась вверх по ступенькам. Почему он не может оставить ее в покое? Все, что ей нужно, – это убраться подальше от него и от его экс-невесты, пока ситуация не стала еще более невыносимой.

На полпути наверх она приостановилась, но все равно одышка не прошла. Кирстен закашлялась и глубоко вздохнула, входя в хозяйскую спальню и направляясь к столику с телефоном. Не хватало, чтобы Сэм заметил ее неровное дыхание.

Подняв трубку, она заметила, как ее трясет. Дрожали не только руки, но и все тело.

– П-п-привет, – почти шепотом произнесла она.

– Кирстен? Это Сэм, – сказал он, словно Кирстен могла не узнать его голос. – Что случилось? Я тебя едва слышу.

Она снова вздохнула.

– Н-ничего, – на сей раз ей удалось заговорить более громко и ясно. – Я просто бежала по ступенькам. Корали предложила мне воспользоваться телефоном наверху… здесь не так шумно, – не совсем правдиво объяснила она.

На минуту повисло молчание, каждый ждал, пока заговорит другой. Наконец Сэм сказал:

– Я хотел напомнить тебе, что завтра заеду за тобой вечером, в шесть часов, если это тебя устроит.

Кирстен удивленно заморгала и затрясла головой. У нее начинаются проблемы со слухом, а не только с дыханием? Он не мог этого сказать…

– Заедешь за мной завтра? – Черт, она выглядит круглой идиоткой.

– Да. Чтобы поехать на ужин и на танцы. Ты же помнишь, что согласилась пойти со мной, верно? – Он говорил нетерпеливо и с оттенком сарказма.

Ежемесячный благотворительный ужин и танцы в зале Масонской ложи/ Он пригласил ее туда на дне рождения Джима! Она совсем забыла об этом. Но даже если бы и вспомнила, то вряд ли подумала бы, что он все еще намерен идти с ней.

Кирстен прикрыла трубку рукой; новый приступ кашля сотряс ее грудь. Надо как можно скорее закончить этот разговор.

– Честно говоря, я забыла, – призналась она, – но даже если бы и не забыла, то не ожидала от тебя… То есть я хочу сказать, тогда ты был немного очарован мной, но теперь, когда вернулась Белинда, я думала, что ты пойдешь с ней.

Она снова прикрыла рукой трубку, чтобы Сэм не услышал кашля.

– Я приглашал не Белинду, а тебя. Так ты пойдешь или нет?

Кирстен вздрогнула. На Ромео он не похож.

– Нет, если ты считаешь себя обязанным идти со мной, – с усилием сказала она. – Я могу найти себе другого спутника, если захочу.

Сказав это, Кирстен немедленно пожалела о сказанном, но вернуть вылетевшие слова было уже нельзя. Ее резкость была совершенно необоснованной.

– Отлично, – сказал Сэм и бросил трубку.

Некоторое время она просидела, тупо уставившись на телефонную трубку, потом повесила ее на рычаг. Дура! – ругала она себя. Теперь он точно думает, что ты общедоступна, и за это ты можешь винить только себя. Тебе никогда не приходило в голову, что надо придерживать свой язык? Ты-то уж могла разговаривать нормально, как бы он ни вел себя!

В горле стоял комок, в глазах – слезы, а сердце выскакивало из груди. Кирстен горько жалела, что приехала в Купер-Каньон. Она прекрасно жила без всякого «единственного и любимого», пока не повстречала Сэма Лоуфорда. Она в таком и не нуждалась. Когда надо, она всегда могла найти спутника и одновременно наслаждаться свободой.

Если бы Корали не написала ответ на объявление в газете и не приехала сюда и не встретилась с Джимом… Если бы она также не познакомилась с Сэмом и не решила, что он идеальный мужчина для Кирстен… Если бы Кирстен не уступила ее просьбам и не приехала…

Если бы. Если бы. Если бы. Кирстен сдержала рыдание и почувствовала, что ей трудно дышать. Это дурной признак. Ей снова нужна процедура с ингалятором, а для этого надо спуститься вниз и достать его вместе с лекарствами из сумочки.

Она встала и вышла к лестнице, но тут снова почувствовала озноб и опустилась на верхнюю ступеньку. Больше скрывать правду нельзя, надо просить Корали о помощи.

– Корали, – крикнула она. – Моя сумка стоит на полу около дивана в гостиной. Принеси ее сюда, пожалуйста.

– Хорошо, – заговорщически ответила Корали. – Одну секунду.

Раздались ее шаги в гостиной, и затем Корали показалась в холле. Посмотрев наверх, она увидела, что Кирстен сидит на верхней ступеньке.

– Что случилось? – спросила она, поднимаясь по лестнице. Когда Кирстен снова закашлялась, она остановилась. – О Господи, опять приступ астмы, – с тревогой сказала Корали и поспешно взбежала наверх. – Ты сказала Сэму? Я отвезу тебя в больницу…

– Нет! – воскликнула Кирстен, стараясь сдержать новый приступ кашля. – Все в порядке… мне только нужен ингалятор… он в сумке.

Корали не стала возражать и только помогла Кирстен подняться и дойти до ванной.

Через полчаса одышка прошла и кашель стих. Кирстен сидела на краю ванны, а Корали мыла и укладывала свои медицинские принадлежности.

– Это ведь уже не в первый раз с тех пор, как ты здесь? – сурово спросила она. – Кирстен, почему ты мне сразу не сказала? Ты же знаешь, что с этим шутить нельзя.

Кирстен чувствовала страшную усталость.

– Я последние два дня пользовалась ингалятором, но такого приступа не было ни разу.

– А что сказал Сэм? – спросила Корали. – Он приедет сюда или хочет, чтобы ты легла в больницу?

Кирстен покачала головой:

– Я ему ничего не сказала.

Корали искренне изумилась.

– Почему? Ради Бога, подружка, тебе необходим кислород и дыхательный аппарат.

– Нет-нет, честно, уже все в порядке, – уверяла ее Кирстен. – Я не хочу, чтобы Сэм узнал. Пожалуйста, пообещай мне, что ничего ему не скажешь. Я, как только вернусь домой, пойду к своему врачу.

– Даже не думай о том, чтобы ехать в Калифорнию в таком состоянии! – воскликнула Корали.

Кирстен улыбнулась.

– Я в отличном состоянии, мне только не надо сильно расстраиваться. Мы с Сэмом немного повздорили, наверное, от этого и начался приступ.

Заметив, что Корали запылала от гнева, она поспешила ее уверить:

– Но он не виноват. Он ничего не знает, и ты ему не скажешь. Обещай, – настаивала она.

Телефон снова зазвонил, но трубку поднял кто-то внизу.

– Я ничего не буду тебе обещать, пока не увижу, к чему это приведет, – сердито ответила Корали. – Я уважаю твои желания, но с этого момента глаз с тебя не спущу. И как только замечу малейший признак приступа, отвезу тебя в больницу, даже если мне придется тебя связать, чтобы посадить в машину.

– Кирстен, – позвала Эмбер из холла. – Тебя к телефону.

Кирстен встала, все еще нетвердо держась на ногах.

– Наверное, это Батч из автосервиса. Он говорил, что позвонит, когда привезут компьютер для машины.

Подруги пошли из ванной в спальню, Кирстен подошла к телефону, а Корали направилась вниз по ступенькам.

Кирстен подняла трубку и услышала:

– Кирстен, это Сэм. Пожалуйста, не бросай трубку. Я хочу извиниться.