Я подарю тебе счастье

Глава первая

Это срочный вызов, подумал Рамон Вильальба. Сидя верхом на горячем жеребце по кличке Пассо Фино, он нахмурился и охватил взглядом безбрежную зеленую сельву, в которой паслись несколько тысяч голов крупного рогатого скота.

Все они находились в его единоличной собственности. Животных явно не волновало, что их владелец снова собирается взойти на борт самолета, принадлежащего его компании в Буэнос-Айресе, и направиться в Лондон.

В последнее время отец редко вызывает его. В конце концов, Рамону тридцать два года и он уже давно стал взрослым. Так что дело, должно быть, важное и мешкать нельзя.

На мгновение он ощутил смутное беспокойство. Не вызывают ли его по причине ухудшения здоровья одного из родителей? Нет, этого не может быть. Мать, с которой у него удивительно близкие, доверительные отношения, не стала бы ничего скрывать от него. Не теряя времени, Рамон пустил коня в галоп и через некоторое время увидел изящные очертания своей гасиенды. Заходящее солнце окрашивало древние глинобитные стены в красновато-коричневые тона. Вскоре Хуанито, слуга, уже упаковывал чемоданы своего хозяина.

Двадцать четыре часа спустя Рамон прибыл в дом своей семьи на Итон-Сквер. Он сидел в кабинете отца, пытаясь осознать значение того, что только что услышал.

— Но это совершенно нелепо! — воскликнул он, запуская руку в густые черные волосы и тряся головой. — Если я не ошибаюсь, Нене Карвахаль нет двадцати лет, она же еще девочка! Как вы со старым доном Родриго можете думать о том, чтобы выдать ее замуж?

— Прекрати, Рамон! Не строй из себя ханжу.

Можно подумать, будто ты никогда не слышал о браках по расчету.

— Во всяком случае, не о таком, как этот! — с горячностью возразил Рамон. — Не понимаю, почему это пришло вам в голову. Если Нена как-то воспринимает меня, то, вероятно, только как…

— Чепуха! — оборвал его отец, безупречно одетый мужчина, приближавшийся к своему восьмидесятилетию. — Уверен, что она не помнит тебя, и это, возможно, к лучшему.

— Чудесно! — саркастически заметил Рамон.

— Для этого брака есть очень серьезная причина.

— Неужели? И какая же, интересно? — надменно подняв густые черные брови, осведомился сын дона Педро Вильальбы.

— Короче говоря, дон Родриго, ее дедушка, умирает.

Рамон нахмурился.

— Что с ним?

— Боюсь, у него рак. Ему осталось жить не больше шести месяцев. Ты можешь представить, что произойдет с этой девушкой, если она останется одна-одинешенька, имея огромное состояние, которое унаследует от деда? Не говоря уже о том, что кому-то необходимо управлять империей Родриго, — добавил он, бросив на сына быстрый острый взгляд.

— Так вот в чем дело, — протянул Рамон. — Дон Родриго полагает, что я — подходящая кандидатура на роль его преемника, не так ли?

— Я бы сказал, что это большая честь, учитывая размеры и сложную структуру его многочисленных деловых предприятий.

— Если смотреть на эту сделку с твоей точки зрения, — с раздражением возразил Рамон. — Но есть одна проблема.

— Какая же? — дон Педро вопросительно поднял брови, дожидаясь, пока сын ответит ему.

— У меня нет никакого желания жениться.

На мгновение воцарилось молчание. Наконец отец сказал:

— Рамон, брак с Неной…

— Которая практически годится мне в дочери… пренебрежительно прервал его отпрыск.

— Ничего подобного! Если, конечно, ты не стремишься попасть в Книгу рекордов Гиннесса как самый молодой отец, — пробормотал дон Педро с сухим юмором. — Этот брак — о котором я говорил, когда ты так невежливо прервал мою речь, — едва ли как-то ограничит твои… э-э-э… твой образ Жизни. Я уверен, Нену воспитали с сознанием того, что ей придется вступить в брак по расчету. По правде говоря, я не видел ее несколько лет. Она находилась в пансионе — в монастыре Святого Сердца, — продолжал он с удовлетворенной полуулыбкой, — что само по себе является хорошим предзнаменованием.

— Отец, эта идея совершенно абсурдна! — вскипел Рамон и, вскочив со стула, принялся мерить шагами кабинет. Его стройную атлетическую фигуру облегал элегантный итальянский костюм из синего шелка. — Вы с доном Родриго не подумали о том, что сейчас не Средневековье. Я не могу согласиться с таким безумным планом.

— По крайней мере подумай о нем. Просто раскинь мозгами, — рассудительно сказал дон Педро. Это была бы блестящая возможность для тебя. Я имею в виду, в деловом смысле.

Глаза Рамона вспыхнули, и он расправил плечи.

— Если ты думаешь, отец, что я свяжу себя браком по расчету из желания улучшить состояние моих далеко не убыточных предприятий, то позволь мне сразу избавить тебя от подобной мысли, — колко ответил он.

— Я не хотел выразиться именно так, — осторожно возразил дон Педро, внимательно следя за реакцией сына. — Возьми хотя бы нас с матерью. До свадьбы мы почти не знали друг друга. И посмотри, как чудесно сложилась наша жизнь. Женившись на твоей матери, я ни разу не взглянул на другую женщину, а я, будь уверен, в молодости был парень не промах! — Он довольно расхохотался. — Что касается возраста… что ж, твоя мать моложе меня на двадцать лет. Ты старше Пены менее чем на тринадцать, так что я не считаю это серьезным препятствием. И к тому же тридцать два года — это возраст, когда пора подумывать об устройстве детской… Могу я сказать своему старому другу дону Родриго, что ты, по крайней мере, подумаешь о его предложении? Отказать ему сразу значит попросту оскорбить его.

В этом отец, безусловно, прав. Честь, которую оказывает Рамону один из богатейших людей в мире, предлагая сделаться его зятем и взять на себя огромную ответственность за все его деловые предприятия, — не пустяк. Не правильное поведение может разрушить дружбу между двумя стариками, которая связывает их фактически всю жизнь.

Рамон неохотно кивнул.

— Хорошо, отец. Но при одном условии, — упрямо выпятив подбородок, заявил он. — Я должен непременно увидеть Нену. Полагаю, она знает?

— Хм, в этом я не уверен, — пробормотал дон Педро. — Всему свое время.

— Замечательно! — воскликнул Рамон, возводя вверх глаза. Однако по какой-то причине он удержался от язвительного замечания, которое вертелось у него на языке.

— Семейство Вильальба? — Нена подняла тонкие, красиво изогнутые брови и, склонив набок хорошенькое личико, тронутое легким загаром, устремила на деда взгляд живых зеленых глаз. — По-моему, я никого из них не помню. Мы знали их, когда жили в Аргентине?

— Конечно, душенька. Но они приезжали к нам очень давно. Пожалуй, они ни разу не заглядывали ко мне с тех пор, как ты уехала в пансион. Педро Вильальба — мой старый и добрый друг, которому я полностью доверяю, а его жена Аугуста дальняя родственница со стороны твоей покойной бабушки. Завтра они приедут к нам на чай вместе со своим сыном Рамоном. Возможно, ты помнишь его. Он дважды был у нас, когда учился в Итоне, а затем — в Оксфорде.

— Прости, дедушка, я не имею ни малейшего представления, кто он, — вскочив, Нена встряхнула рыжеватыми с золотистыми искорками волосами, посветлевшими за две недели пребывания на юге Франции, где она каждый день играла в теннис. Я отправляюсь на турнир. Тебе нужно что-нибудь?

Дать тебе воды, чтобы ты принял таблетки? спросила она, ощутив внезапное беспокойство.

Ей казалось, что за последние недели ее дед заметно постарел, и это беспокоило ее. Недаром она унаследовала от своей покойной матери-француженки не только обостренное восприятие и врожденное умение управлять Турстон-Мэнор, очаровательной сельской усадьбой неподалеку от Виндзора, но и искреннюю любовь к деду, заставлявшую ее окружать престарелого дона Родриго трогательной заботой и вниманием.

— Нет, нет, дитя мое. Беги. И постарайся завтра не опоздать к чаю.

— Попытаюсь. Но завтра у нас полуфинал, и, если я пройду в него, возможно, буду играть.

Дон Родриго добродушно улыбнулся внучке.

Он так сильно любит ее и хотел бы — ах, как он желал бы этого! — дожить, чтобы увидеть, как она, превращаясь в женщину, расцветает в прекрасный цветок. Но этому не суждено произойти, напомнил он себе с подавленным вздохом, когда Нена нежно коснулась губами его морщинистой щеки. Пока не поздно, ему необходимо позаботиться о благополучии своей любимицы. Не в смысле денег — их у нее будет более чем достаточно, и это не вызывает у него особого беспокойства. Что действительно волнует его, так это охотники за состоянием, которые, он уверен в этом, будут кружить над ней, как стервятники, с той самой минуты, как он умрет и будет предан земле.

Было четыре часа пополудни, когда роскошный автомобиль, проехав по усыпанной гравием подъездной дороге, остановился у прекрасного загородного дома. Рамон вновь ощутил приступ отвращения. Вся затея казалась ему нелепой и смехотворной. Несмотря на это, он выслушал уговоры матери и просьбу отца отнестись к визиту с достоинством. Так он и сделает, решил Рамон, выходя из машины. По крайней мере нужно попытаться отговорить отца и дона Родриго от их несуразного плана.

Несколько минут спустя вышколенный седовласый дворецкий провел гостей на лужайку, где их приветствовал дон Родриго, с трудом поднявшийся из плетеного кресла.

— Друзья! — произнес он по-испански, обнимая Педро и целуя Аугусту. — Какое удовольствие принимать вас в моем доме! — Повернувшись к Рамону, он внимательно посмотрел на него. — Здравствуй, Рамон. Прошло несколько лет с тех пор, как мы виделись, но я следил за твоими — могу я так выразиться? — блестящими успехами, — дон Родриго подмигнул и улыбнулся. — Зная твоего отца, я не удивлен ими, но впечатлен. Весьма впечатлен.

— Я польщен, что слышу это от вас, — откликнулся Рамон, пожимая протянутую ему руку. Он ощутил слабое дрожание худых пальцев и понял, что здоровье дона Педро пришло в упадок. Рамону также стало ясно, что со старым джентльменом ему придется нелегко. Сев рядом с матерью за стол, накрытый для чаепития, Рамон подумал, как трудно ему будет избежать этого брака. С внезапно вспыхнувшей искрой надежды он заметил, что Пены нигде не видно. Возможно, ее посвятили в этот безумный план и она отказалась дать свое согласие. В конце концов, ей почти двадцать лет.

Если так, тем лучше для него.

Он всей душой готов помогать ей, например давать советы в сфере финансов, даже стать доверительным собственником, если таковым будет желание дона Родриго.

Эта внезапно явившаяся ему мысль начала приобретать отчетливую форму. Возможно, именно таким образом можно будет разрешить эту ситуацию.

— Они уже приехали? — спросила Пена, запыхавшись от бега. Она только что выпрыгнула из своей новой машины и вбежала в дом. Бросив теннисную ракетку на стул в холле, внучка дона Родриго посмотрелась в большое стоячее зеркало в позолоченной оправе. — Как ужасно я выгляжу!

Но, наверное, мне нужно поскорее побежать и поздороваться с ними, иначе дедушка убьет меня! воскликнула она, обращаясь к Уортингу, дворецкому, который, закрывая дверь, с притворным неодобрением посмотрел на Пену.

— Дон Родриго и его гости на лужайке, мисс Нена.

— Хорошо. Позаботься, пожалуйста, чтобы подали чай.

— Конечно, мисс Нена, — ответил он и ласково покачал головой, глядя, как она бежит через холл, гостиную и вниз по ступенькам на лужайку, где под сенью старого каштана, любуясь видом на озеро, сидели гости.

Пригладив волосы, Нена быстро пошла по траве. Как хорошо, что у дедушки гости! Последнее время он почти ни с кем не встречается. Такая уединенная жизнь не идет ему на пользу, думала Нена, подходя к ним сзади, но только бы чрезмерное общение не утомило его.

— Здравствуйте! Извините, что я опоздала.

Рамон обернулся.

— Тетя Аугуста, дядя Родриго, как давно я вас не видела! — Нена расцеловалась с его родителями, в то время как он с неподдельным восхищением смотрел на красивую стройную молодую женщину: ее длинные загорелые ноги безжалостно стерли созданный его воображением образ безвкусно одетой пухленькой дурнушки. Рамон заметил обворожительную улыбку и нежную кожу, покрытую легким загаром, подчеркивавшим красоту огромных зеленых глаз миндалевидной формы, увидев которые даже такой закаленный донжуан, как он, был покорен.

Собравшись с духом, Рамон поднялся и пожал Нене руку, надеясь, что его неуместные эмоции остались незамеченными. Ему пришлось напомнить себе, какая причина явилась основанием для его приезда в дом дона Родриго.

— Надеюсь, вы извините меня, если я сбегаю наверх и переоденусь, — с очаровательной непосредственностью юности обратилась Нена к его матери. — У меня ужасный вид.

Рамон смотрел, как она быстро идет по лужайке, и пытался избавиться от картины, нарисованной его разыгравшимся воображением: стройное женское тело с приятными округлостями на постели, едва прикрытое простыней. Он с огорчением почувствовал, что становится жертвой своих фантазий. Нельзя терять чувство реальности, сказал он себе, неохотно отводя взгляд от ее удалявшейся фигуры. Заметив одобрительный взгляд отца, Рамон быстро сконцентрировал внимание на разговоре.

Если отец воображает, что поразительная красота и очарование Нены могут сделать брак более приемлемым, он ошибается. Совсем наоборот. Одно дело — оказать услугу несчастному невзрачному созданию, и другое — взять под защиту прекрасную молодую женщину, которая, встав на ноги, будет вызывать восхищение в любом обществе, какой город они ни посетили бы. Эта мысль почему-то вызвала у него беспокойство, и он поспешил отогнать ее.

— Рамон, я надеюсь, что ты подумал о нашем предложении, — приступил к делу дон Родриго, с явным трудом усаживаясь в кресло. — Уверен, что одного взгляда на мою очаровательную внучку достаточно для того, чтобы ты понял, как невыносима для меня мысль о том, что Нена останется без защиты и помощи.

— Ну, с этим я не совсем согласен, — возразил Рамон. — В конце концов, сэр, мы живем в двадцать первом веке. Тщательно подобранный совет доверенных собственников и опекунов может взять на себя заботу о финансовой стороне…

— Ха! — резко воскликнул дон Родриго. — Много ты знаешь об этом. Да, несомненно, у нее есть уверенность в своих силах, очарование и прекрасные манеры, но она увлечется первым же охотником за состоянием, который появится в ее жизни. И, поверь мне, они уже выстраиваются в очередь, мрачно добавил он.

— Это вполне вероятно, — заметил Педро Вильальба, многозначительно взглянув на сына из-под седых бровей.

— И я беспокоюсь не только о моей малышке Нене, — продолжил дон Родриго, устремив на Рамона твердый взгляд. — Меня волнует будущее всего того, что я создал в течение жизни. Я не хочу, чтобы мои предприятия пришли в упадок, а состояние было растрачено каким-нибудь мотом. Опекуны, о которых ты упомянул… все это прекрасно, но они не будут контролировать эмоциональную жизнь Нены и не станут заботиться о ней так, как надо заботиться о женщине.

— Прощу прощения за смелость, — сказал Рамон, наклонившись вперед, — но знает ли Нена о том, что здесь происходит?

— До сих пор я считал разумным хранить молчание. Ведь я не хочу огорчать ее, а когда она узнает о моей болезни, — сказал дон Родриго, подавив вздох, — она будет очень огорчена.

— Да, конечно, — Рамон опустил глаза. — Дон Родриго, несмотря на то, что я с большим удовольствием взял бы на себя роль советчика, я не…

— Минутку, молодой человек. Я понимаю, что предложение свалилось на тебя как снег на голову.

Но неужели ты не воспользуешься возможностью, раз уж приехал сюда, совершив такое длинное путешествие, познакомиться с моей внучкой ближе?

Многие браки оказываются благополучными при подобных обстоятельствах, — добавил старик со слабой, усталой улыбкой. — Я знаю, что сейчас вы, молодые люди, верите в отношения, развивающиеся по сценариям Голливуда: сегодня — свадьба, завтра — развод. Но в реальной жизни, мой мальчик, все происходит по-другому. Посмотри лучше на своих родителей и на меня. Наши браки были заранее спланированы, и они оказались счастливыми.

Нена вбежала в большую мраморную ванную комнату и быстро приняла душ. Ее мысли вертелись вокруг невероятно привлекательного сына дедушкиных друзей. Она была захвачена врасплох и надеялась, что никто не заметил ее явного удивления.

Он, конечно, старше и немного пугает ее своим надменным видом. У него густые черные волосы, прямой римский нос, высокие, резко очерченные скулы и карие глаза, в которых вспыхивают золотистые искорки. Он немного похож на актера, подумала она, вытираясь толстым махровым полотенцем, прежде чем надеть короткое льняное платье розового цвета от Гуччи.

Спустя несколько минут она сбежала по ступенькам и присоединилась к гостям. Сев на единственный свободный стул рядом с Рамоном, она решила, что не позволит, чтобы его сильная мужская аура отвлекла ее от обязанностей хозяйки дома. Несколько минут Нена была занята тем, что разливала чай и угощала всех сэндвичами, и, только заняв свое место за столом, она поймала напряженный взгляд Рамона.

Заерзав на стуле, она с трудом подавила желание одернуть юбку. Приятная дрожь пробежала по ее телу. Нена слышала о том, что мужчины могут раздевать взглядом, а теперь она знает, что это значит.

Нена рассердилась на себя за то, что позволила этому мужчине вызвать у себя смущение и какое-то чувство, определить которое она не смогла.

Придвинувшись ближе к его матери, она повернулась к нему спиной и принялась болтать о том и о сем, стараясь не обращать внимания на его взгляд.

— Вам нужно посмотреть наш сад, — обратилась она к Аугусте. — У озера разбили новые клумбы, а вон в том леске очень приятно гулять.

— Спасибо, душечка, — с добродушной улыбкой сказала Аугуста. — Боюсь, что мне уже тяжеловато гулять по лесу, особенно когда так жарко. Но я уверена, что Рамон с удовольствием посмотрит сад.

— Ах, нет. Я думаю, что вам это вовсе не интересно, — повернувшись к нему, поспешно сказала Нена и закусила губу, смутившись, что ее слова прозвучали невежливо. Ей меньше всего хотелось гулять по лесу в компании с таким высокомерным и, судя по всему, властным человеком.

— Да-да, Нена, это хорошая мысль, — одобрительно сказал ее дедушка. — Вы с Рамоном погуляйте, пока мы, старики, поболтаем, — дон Родриго улыбнулся.

Не желая огорчать дедушку отказом, Нена взглянула на Рамона.

— Пойдемте, если хотите, — проговорила она без энтузиазма, надеясь, что он откажется.

— С удовольствием!

Нена неохотно поднялась и направилась к озеру. Рамон шел рядом. Он высокий, отметила она, метр восемьдесят пять или даже больше, и широкоплечий. В нем чувствуется сила и магнетизм. Рамон на ходу снял пиджак и небрежно перебросил его через плечо, в то время как Нена ломала голову, ища подходящую тему для разговора.

Вскоре они подошли к озеру, а Рамон до сих пор не попытался завязать беседу, хотя и сверлит ее глазами. Это в высшей степени неловко, особенно потому, что он находится так близко к ней.

— Вот пионы и дельфиниум, — затараторила Нена, указывая на цветы, — а там — георгины. Но я уверена, что вас не интересуют цветы, — быстро добавила девушка, стискивая руки и удивляясь, почему она нервничает. Обычно прогулки с гостями не вызывали у нее ни малейшего смущения.

— Вы правы, — согласился Рамон. Внезапно его лицо осветилось чарующей улыбкой. — Я не разбираюсь в цветах. Но мои родители и ваш дедушка выразили недвусмысленное желание, чтобы мы с вами прогулялись вдвоем. Вы так не думаете? спросил он, нащупывая почву.

— Да, — Нена нахмурилась и озадаченно подняла на него глаза. — Вы знаете, для чего это понадобилось им?

Рамон пожалел, что у него вырвались эти слова. У него возникло такое чувство, будто он обманывает эту молодую женщину, скрывая от нее правду. Но как он может признаться, если она не имеет ни малейшего представления о том, что ее несчастный дед умирает?

— Наверное, они подумали, что мы ближе по возрасту и у нас найдется о чем поговорить, когда мы останемся вдвоем, — равнодушно ответил он, пожав плечами.

Рамон почувствовал, что ему трудно вынести испытующий взгляд милых, откровенно невинных глаз. В очаровательной улыбке Нены проглядывала чувственность, которая — он готов биться об заклад — еще не проснулась в ней.

— Послушайте, давайте доставим им удовольствие. Покажите мне этот знаменитый лес, — попросил Рамон с наигранным интересом.

— Хорошо, — согласилась Йена, обрадованная тем, что атмосфера разрядилась. Возможно, он просто принадлежит к тем людям, которых надо узнать лучше.

— Расскажите мне о себе, — предложил он, беря ее под руку, когда они подошли к мостику через озеро, который вел к лесной тропе.

От прикосновения его руки Нена испытала неведомое ей прежде ощущение. Она с трудом подавила дрожь.

— Рассказывать особенно не о чем, — проговорила Нена, позволив ему провести ее по мосту, который она знала как свои пять пальцев. — В прошлом году я закончила школу. У меня было желание поступить в университет. И меня приняли в два, — торопливо добавила девушка. Ей почему-то не хотелось, чтобы он подумал, будто она глупа. — Но мне казалось, что дедушка чувствует себя хуже, и я не могла покинуть его, — она умолкла и, пожав плечами, улыбнулась, подняв на Рамона глаза, опушенные длинными густыми ресницами.

— Но вам обязательно надо поступить в университет, — возразил Рамон.

— Может быть, когда-нибудь я смогу это сделать, — пожав плечами, сказала Нена. — Мне бы очень хотелось этого. Только, пожалуйста, обещайте, что не скажете дедушке! — внезапно попросила она, трогательно нахмурив брови. — Я не хочу, чтобы он расстроился.

— Конечно, я ничего не скажу. В любом случае это меня не касается. И все же странно, что он… вдруг Рамон вспомнил. Старый дон Родриго, несомненно, не хочет отпускать ее туда, где она попадет в гущу людей, которых он не сможет контролировать. — В какие университеты вас приняли? спросил он.

— В Оксфорд и Сорбонну.

Рамон посмотрел на Нену, удивленно подняв брови.

— Но это замечательно!

— Похоже, вы удивлены, — возразила она. — Наверное, потому, что я женщина?

— Виноват! — признался Рамон, и в его глазах вспыхнул огонек. — Признаюсь, что мне не приходилось встречать женщин, которые были бы так очаровательны, умны и талантливы, как вы.

Нена покраснела и быстро отвернулась.

— Не так уж я и талантлива. Просто мне нравится учиться, вот и все. А вон и лес, — торопливо пробормотала она.

— Что думает по этому поводу ваш молодой человек? — поинтересовался Рамон. — Он хочет, чтобы вы учились в университете?

— Молодой человек? — Нена непонимающе нахмурилась и вдруг расхохоталась. Рамон растаял от веселого искреннего смеха. — А-а-а, вот что вы имеете в виду! У меня нет молодого человека. Ну, друзья, конечно, есть, такие как Джимми Чэндлер и Дэйвид Онслоу из теннисного клуба, но это совсем не то, что вы имеете в виду.

— И никто из них никогда не пытался поцеловать вас? — шутливо спросил Рамон, не в силах удержаться от искушения и узнать больше об этом очаровательном создании, к которому его влекло все сильнее, несмотря на странную ситуацию, в которой они оказались.

— О господи, нет! Они просто мои приятели, Нена смущенно пожала плечами. — Вот лес. Хотите посмотреть его?

— Сказать честно? — Глаза Рамона насмешливо вспыхнули.

— Скажите, — потребовала Нена, с трудом сдерживая улыбку.

— По правде говоря, меня совершенно не интересует ваш лес, хотя если он вполовину так же красив, как его владелица, то я думаю, что мне следует заинтересоваться им.

— Перестаньте! — хихикнула Нена. — Это уж совсем глупо!

— Может быть, присядем у озера и отдохнем несколько минут?

— Хорошо.

Они снова прошли по мостику и очутились на противоположном берегу озера.

— Позвольте мне расстелить это на траве, здесь может быть сыро, — сказал Рамон, кладя на землю пиджак и пытаясь разобраться с противоречивыми мыслями, теснившимися у него в голове.

— Спасибо. — Нена опустилась на пиджак, оставив для Рамона место, и он сел рядом с ней.

— Скажите, как вам живется с дедушкой? — внезапно спросил он, запустив гальку в спокойную воду озера.

— Я очень люблю его. Иногда мне не хватает свободы, но я должна присматривать за ним. Поэтому я не сказала ему, что меня приняли в Оксфорд. Он мог бы передумать и почувствовать, что обязан отпустить меня. Кто тогда бы заботился о нем?

— Но ведь есть слуги.

— Да, но это совсем другое, — возразила она, упрямо вздернув подбородок. — В последнее время он кажется таким хрупким. Я не могу объяснить, но… — Нена умолкла и нахмурилась. — Наверное, это глупо, но я очень беспокоюсь, — она подняла голову, и Рамон поймал ее взгляд. — Мне кажется, что ваши родители очень хорошие, — сказала она, изменив тему разговора. — Вы живете с ними или отдельно?

— Отдельно. У меня есть несколько домов: моя гасиенда и верхний этаж в Пуэрт-Мадеро в Буэнос-Айресе. Когда я бываю в Лондоне, то останавливаюсь в доме родителей на Итон-Сквер. Это вносит некоторое разнообразие, — добавил он, понимая, что вряд ли можно рассказать Нене, что у него есть Луиса, его признанная любовница, а иногда бывают и случайные связи с моделями. Конечно, официально Луиса не живет в его доме, но у них длительные отношения. Хотя она знает, что у него нет намерения жениться на ней — на счету у Луисы два развода, — они очень приятно проводят время вместе.

Последнее соображение вернуло его к реальности. Что произойдет с Луисой, если по прихоти судьбы ему придется принять предложение дона Родриго?

Рамон снова взглянул на Нену. Она очаровательна и не сознает своей прелести так же, как и не знает, что вскоре ожидает ее. Смерть дедушки… Он с грустью подумал о потрясении и мучительной боли, которую ей придется испытать.

— Наверное, нам следует возвращаться, — отрывисто сказал он, взглянув на золотые наручные часы. — Моим родителям надо уезжать.

— Конечно, — Нена вскочила. Рамон поднял пиджак и снова перебросил его через плечо. Они направились к лужайке.

Странно, размышлял он, что план, который всего час назад казался ему совершенно нелепым, теперь предстал перед ним в совсем ином свете. Надо учитывать, как настойчиво подчеркивают его отец и дон Родриго, это — брак по расчету, а не роман. Ему тридцать два года, и в любом случае ему скоро придется задуматься о браке и семье. Разве не предпочтительно жениться на таком очаровательном создании, как Нена, которую он сможет обучить искусству любви, одновременно продолжая наслаждаться на стороне всеми Луисами в мире? В конце концов, иметь красивую, с прекрасными манерами жену из высшего общества, с которой он время от времени сможет получать удовольствие в постели, не изменяя привычного образа жизни, возможно, не такая уж мрачная перспектива.

— Моя дорогая девочка, мне необходимо поговорить с тобой кое о чем, — обратился дон Родриго к внучке за ужином на следующий день.

— О чем же, дедушка? — Нена внимательно посмотрела на него. Он выглядит очень изнуренным.

В последние дни дедушка не выходил из своей комнаты. Вчера он сделал исключение, посидев на лужайке с семейством Вильальба. — Случилось что-нибудь?

— После ужина мы уединимся в кабинете и поговорим, — объявил дон Родриго, зная, что настал момент, когда он должен открыть внучке правду.

С тех пор как утром Рамон Вильальба сообщил о своем согласии на брак, он знал, как важно, чтобы Нена узнала о его неизлечимом заболевании и о том, что ожидает ее в будущем.

Дон Родриго поднес ко рту ложку с шоколадным муссом и почувствовал горечь. За свою долгую жизнь он пережил немало тяжелых моментов, но сообщить внучке, которую он любит всем сердцем, о том, что его конец близок, будет самым жестоким ударом, который нанесла ему судьба.

Единственным утешением можно считать то, что Рамон Вильальба по какой-то причине принял его предложение жениться на Нене.

Спустя полчаса Нена, устроившись, как обычно, на маленькой скамеечке у ног деда, с ужасом выслушала его признание.

— Но этого не может быть! — вскричала она, схватив его за руки и с силой сжав их. — Это не правда, дедушка! Они ошиблись! Нужно снова сделать анализы, узнать мнение других врачей!

Этого просто не может быть! — зарыдала она.

— Я уже сделал все возможное, — печально проговорил дон Родриго и, пытаясь успокоить внучку, ласково погладил ее по густым рыжеватым волосам. — Поэтому мне приходится позаботиться о твоем будущем.

— П-позаботиться? — сквозь слезы повторила Нена, подняв голову и все еще пытаясь осмыслить ужасное известие, которое ей сообщил дед.

— Да, любовь моя. О тебе необходимо позаботиться. Твое будущее должно быть обеспеченно.

— Дедушка, пожалуйста, не говори об этом! она вновь разразилась рыданиями.

— Боюсь, что я должен. У меня осталось мало времени, и нужно принять необходимые меры.

— К-какие меры? — печально проговорила Нена сквозь слезы, пытаясь взять себя в руки.

Дон Родриго помолчал и, вздохнув, продолжил:

— Вчера ты встретилась с Рамоном Вильальбой.

— Да, — прошептала Нена. Взяв носовой платок деда, она высморкалась.

— И он произвел на тебя… приятное впечатление?

— Да, пожалуй. Он был очень вежлив. Послушай, дедушка, какое это имеет отношение к твоей болезни? — воскликнула она, умоляюще глядя на дона Родриго полными слез глазами.

— Рамон Вильальба сделал тебе предложение.

— Предложение?! — Нена задохнулась от ужаса и вскочила, нервно стиснув в руке влажный носовой платок. — Но это же нелепо, дедушка! Как я могу выйти замуж за человека, которого не знаю и не люблю? Я не хочу выходить замуж! Я…

— Ш-ш-ш, дитя, не волнуйся так. Поди сюда, он протянул руку, и Нена вновь опустилась на скамеечку. — Я переговорил с семьей Вильальба, и мы единодушно пришли к выводу, что это хороший брак.

— Как… как ты можешь говорить это, дедушка?

Сейчас уже никого не выдают замуж насильно.

Это просто неслыханно! Пожалуйста, дедушка, скажи, что это не правда. Наверное,

произошла ошибка. Я уверена, что если ты обратишься к другому врачу…

— Ну, ну, успокойся. Я хочу, чтобы ты выслушала меня, Нена. Внимательно выслушала. Мое решение относительно твоего замужества окончательное. И я хочу, чтобы свадьба состоялась как можно скорее.

— Ты хочешь сказать, он приходил сюда, чтобы осмотреть меня, как лошадь или корову? — вскричала она. — Почему он сделал мне предложение?

— Я могу предположить несколько причин. И все они весомые, — твердо ответил дон Родриго. Ему нужна жена из хорошей семьи, хорошо воспитанная и неиспорченная. Он также обладает необходимыми деловыми качествами и солидной подготовкой для того, чтобы позаботиться о наших предприятиях.

— Вот оно что, — с горечью прошептала Нена. Это деловое соглашение, сделка! Дедушка, как же ты мог продать меня с торгов? Ужасно! — она отвернулась от дона Родриго, содрогаясь от рыданий. Узнав о смертельном заболевании деда, Нена испытала мучительную боль, которая усилилась после того, как она поняла, что мужчина, который вызвал у нее прилив симпатии, оказался всего лишь презренным ничтожеством. — Ты разговаривал с ним, не спросив, хочу ли я этого? — прошептала она, поворачивая к деду лицо, залитое слезами.

— Да, Нена, именно так. Вильальба — практичный человек. Я следил за его карьерой в течение нескольких лет. Он будет оберегать тебя и добросовестно заботиться о тебе и твоем состоянии.

— Мне не нужно ничего этого! — протестующе воскликнула она.

— Тебе, может быть, и нет, но мне это нужно.

Пожалуйста, сделай это ради меня, — добавил дон Родриго, и в его голосе прозвучала умоляющая нотка. — Я смогу спокойно умереть, если буду знать, что ты в надежных руках.

— Пожалуйста, не говори так! — Нена беспомощно опустилась на колени рядом с дедом.

— Тогда согласись исполнить мою просьбу, сказал дон Родриго, чувствуя, что оказывает на внучку сильное эмоциональное давление. Он подавил вздох, зная, что это единственный способ быстро и эффективно довести дело до удовлетворительного конца. — Отвечай, Нена! Скажи мне, что ты поступишь так, как я прошу тебя.

Нена сквозь слезы смотрела на ковер. В душе у нее бушевала буря. Меньше всего на свете ей хочется выйти замуж за мужчину, которого она едва знает. Отчаяние охватило ее. Замужество — самый важный шаг в ее жизни, а она не может противиться желанию смертельно больного деда. Несмотря на обуревавшие ее чувства, Нена знала, какой ответ она должна дать.

— Я выйду за него замуж, дедушка, — прошептала она.

В этот момент она возненавидела Рамона Вильальбу.