Я подарю тебе счастье

Глава десятая

После возвращения домой Нена редко видела Рамона. Ей казалось, что он чрезмерно занят, потому что Рамон часто возвращался на Итон-Сквер не раньше десяти часов. Она не задавала ему никаких вопросов, но остро переживала отсутствие мужа. Неужели в офисе так много работы, что ему необходимо оставаться там допоздна?

Однажды она собралась с духом и позвонила ему на мобильный телефон, но получила такую отповедь, что больше не отваживалась делать это.

— У меня заседание, — нетерпеливо сказал Рамон. — Я позвоню тебе, как только оно закончится.

Но он приехал домой после полуночи, и к тому времени Нена, наплакавшись, уже давно спала.

Бесполезно. Всегда будет то же самое. Несколько недель, которые они провели на острове, были всего лишь иллюзией, пленившей их обоих.

Теперь Рамон возвратился в собственный мир — мир бизнеса и случайных или не совсем случайных любовных связей.

Кроме того, Нену беспокоило, что со дня возвращения они почти не занимались любовью. Это и поздние возвращения Рамона домой вкупе с его возросшей раздражительностью отнюдь не унимали ее тревоги.

Ей необходимо решить, поняла Нена, будет ли она терпеть такую жизнь или положит конец их браку раз и навсегда.

Другое дело, которое она не довела до конца, заключалось в рассылке заявлений в университеты, в которые ей хотелось бы поступить. Но почему-то у нее не было ни сил, ни желания заниматься этим. Возможно, она отложит поступление еще на год.

Жизнь — не очень веселая штука, грустно подумала Нена, чувствуя, что медленно увядает.

Свет в конце туннеля почти не виден.

По мере того как продвигалось расследование, Рамона все более раздражали возникавшие расхождения — не только в отчетностях компаний покойного дона Родриго, но и в крупных сделках.

Ему было трудно добраться до сути всех махинаций без того, чтобы подозреваемые не почувствовали приближавшуюся опасность. Расследование требовало большой осторожности и грозило затянуться надолго. Днем у него было много дел, связанных не только с управлением своим бизнесом, но и с налаживанием деятельности компаний "Карвахаль".

Его рабочие дни были длинными, а ночи короткими. Ему хотелось объяснить Нене, что происходит, но он знал, что на данном этапе это невозможно: дело было слишком деликатным.

Но однажды, когда в конце недели Рамон предложил съездить в Париж и немного отдохнуть, Нена не проявила никакого энтузиазма. Она не хотела останавливаться в квартире, принадлежавшей дону Родриго, и сказала, что они могут пожить в гостинице.

Рамон согласился и забронировал номер.

Они прибыли в Париж в пятницу вечером и собирались поужинать в ресторане рядом с гостиницей. Потом можно потанцевать или выпить где-нибудь, подумал Рамон.

Но Нена была необычно молчалива и неохотно поддерживала разговор.

— В чем дело, Нена? — спросил он, с трудом сдерживая раздражение. Он хочет, чтобы они приятно провели время вместе, но она отнюдь не расположена веселиться. Разве он не был в полном ее распоряжении все три недели, которые они провели на Агапосе? Должна же она понимать, что у него накопилось много работы и, кроме того, есть множество других обязанностей!

— Ни в чем. Если не считать, что во всем, — пробормотала она, с ожесточением намазывая маслом французскую булочку.

— Что ты хочешь сказать, дорогая? Я думал, мы покончили с проблемами и наши отношения наладились.

— Неужели? — язвительно осведомилась Нена, бросая на него сердитый взгляд. — Ты ошибся. Возможно, ты полагаешь, что меня можно засунуть в долгий ящик, пока у тебя есть более неотложные дела, но я думаю, что заслуживаю некоторого внимания.

Рамон вздохнул. Ему придется нелегко. Расследование достигло критической точки, и

утечка информации может оказаться роковой.

— Послушай, Нена, я знаю, что меня часто не бывает дома…

— Часто? Это явное преуменьшение!

— Пожалуйста, — взмолился он, — пойми. Я не могу объяснить тебе всего, что происходит в офисе, но сейчас мне в буквальном смысле приходится тушить настоящий пожар.

— Ну, еще бы! И обязательно после шести часов вечера и до глубокой ночи!

— Нена, что ты такое говоришь?

— Что у тебя, Рамон, кажется, появляется огромное количество дел, после того как заканчивается рабочий день.

Он надменно посмотрел на нее.

— Это на самом деле так.

— Великолепно! Этим все сказано, не так ли?

— Что ты имеешь в виду? — медленно спросил Рамон, поставив бокал на стол и сердито сжав губы. Прищурившись, он бросил на нее грозный взгляд.

— Что у тебя, очевидно, есть любовница. Поэтому я считаю, что лучше всего покончить, наконец, со всей этой бесполезной болтовней.

— Ты хочешь расторгнуть наш брак? — язвительно спросил он.

— Да. Я думаю, Рамон, что на этот раз мое терпение иссякло. Сначала была Луиса, а сейчас… я не знаю, кто это, но мне ясно, что у тебя есть женщина, с которой ты проводишь каждую ночь, — у Нены подозрительно блестели глаза, но она сделала усилие и улыбнулась, твердо решив, что на этот раз не даст одурачить себя.

— Это нелепо! — Рамон сердито швырнул салфетку на стол.

— Вовсе нет. Ты вообразил, что можешь обращаться со мной как с вещью, которую можно взять, а потом за ненадобностью положить на полку. Но это не так. Дело в том, что ты, я думаю, не способен взглянуть на нашу жизнь с моей точки зрения, и поэтому чем скорее мы разведемся и будем жить каждый своей жизнью, тем лучше будет для нас обоих.

— Я ушам своим не верю! — пробормотал Рамон, чувствуя, как в нем закипает гнев.

— Неужели? Ну, это, я полагаю, потому, что ты привык поступать по-своему. — Нена сделала вид, что пригубила шампанского.

— Так. Ну, хватит, — лицо Рамона потемнело, и Нена испуганно замерла, опасаясь, не зашла ли она слишком далеко. Но так ему и надо. Он не имеет права обращаться с ней как диктатор. Официант! — Рамон подозвал молодого человека. Мы не будем ужинать. Внесите все это в мой счет, он начал подниматься из-за стола.

— Но мы только что сделали заказ! — протестующе воскликнула Нена.

— Вставай, Нена, и иди со мной.

Она колебалась. На мгновение у нее мелькнула мысль отказаться, но потом она поняла, что не может устраивать сцену в ресторане, и, поднявшись, покорно последовала за Рамоном.

Решительно шагая, он вышел из ресторана и направился в гостиницу, где вызвал лифт. В ледяном молчании они поднимались наверх. Нена высоко подняла голову, старательно делая вид, что происходящее ничуть не волнует ее, но изредка она поглядывала на разъяренное лицо Рамона. Что он собирается делать? Собрать вещи и немедленно отправиться в Лондон?

Рамон отпер дверь номера и снял пиджак. Затем он повернулся и пристально посмотрел на Нену — С меня хватит всех этих игр.

— Каких игр? Я не играю ни в какие игры. Если кто этим занимается, так это ты, — сердито сказала она, не желая уступать ему.

— Да что ты говоришь? Ты воображаешь, что я играю в игры? Что я провожу время с какой-то женщиной, а не с тобой? — угрожающим тоном спросил он, приближаясь к ней.

Нена сделала глубокий вдох, пытаясь не съежиться от страха.

— Я… да. Я думаю, что…

— Что именно, Нена, ты думаешь? Скажи мне, потребовал Рамон, возвышаясь над ней и гневно сверкая глазами.

— Что ты… ну, что…

— Да? Говори! Продолжай! Или ты боишься?

— Ничего я не боюсь, — запинаясь, проговорила она, заставляя себя посмотреть Рамону в глаза. Просто…

— Что?

— Все было не правильно с самого начала, — тихо призналась она, отводя глаза.

— Неужели? Тогда позволь мне показать, правильно это или нет. — Прежде чем Нена опомнилась, он с силой прижал ее к себе и, схватив за волосы, заставил ее посмотреть ему в лицо. — Я докажу тебе раз и навсегда, что правильно, а что не правильно, жена моя, — прохрипел он, швырнув Нену на кровать.

Затем, покрывая ее поцелуями, он сорвал с нее одежду.

— Не надо, Рамон, — прошептала Нена, чувствуя, как в глубине ее существа возникает непреодолимое желание, сопротивляться которому у нее, не было сил. — Не надо, пожалуйста… мы должны вести себя разумно.

— Разумно? Ха! — Рамон быстро сбросил с себя одежду и жадно приник к ее груди, заставив Нену вскрикнуть. Его губы опускались все ниже. У Нены начали вырываться сладострастные стоны, вызванные неописуемым наслаждением, по сравнению с которым померкло воспоминание об удовольствии, испытанном от пылких занятий любовью на Агапосе.

Когда выплеснулась вся их страсть и они, разомкнув объятия, лежали, обессиленные, на смятых льняных простынях, Рамон повернул голову и пристально посмотрел на Нену.

— По-твоему, это не правильно, Нена? Тебе пришло бы в голову делать это с другим мужчиной?

— Нет, конечно. Я не могу даже в мыслях представить себе, что занимаюсь любовью с кем-то другим! — возмутилась она, горячо желая, чтобы Рамон, как обычно, обнял ее, а не оставил, покинутую и одинокую, лежать на краю этой чересчур большой кровати.

— Понятно. И ты полагаешь, что для меня было бы так же естественно заниматься любовью с другой женщиной, как с тобой? Ты это вообразила?

— Такая мысль приходила мне в голову, — запинаясь, призналась Нена. Пристальный взгляд Рамона смущал ее. — Ведь встречался же ты с Луисой.

— С Луисой! Вечно эта чертова Луиса! Неужели нельзя забыть о ней? Я уже забыл. Теперь она всего лишь друг.

— Тогда мне так не показалось, — устало пробормотала Нена, устраиваясь на подушке.

— Так ты ревнуешь? — спросил Рамон. Он сел и испытующе посмотрел на Нену.

— Конечно, я не ревную! — вспыхнула она, тоже усаживаясь в постели и подтягивая колени к подбородку. — Я просто реалистична, вот и все. Два года у тебя была связь с женщиной. Я считаю нормальным, если ты не порвал с ней из-за брака по расчету, который навязали тебе, когда ты меньше всего ожидал этого.

— Гмм, — Рамон в задумчивости смотрел на Нену. — Скажи, дорогая, просто ради любопытства, как ты узнала о Луисе?

— Я прочитала статью в журнале "Ола!". Там было множество ваших фотографий.

— Вот оно что! И ты полагаешь, что я или по-прежнему состою в связи с Луисой — интересное предположение, так как она находится на расстоянии нескольких тысяч миль отсюда! — или не являюсь по вечерам домой, потому что занимаюсь страстной любовью с какой-нибудь другой женщиной?

— Я не говорила этого.

— Не так пространно, — возразил Рамон, и легкая улыбка тронула его губы, — но ты имела в виду именно это.

— Все-таки ты должен признать, что вне дома ты проводишь больше времени, чем в нем, — упрекнула его Нена, надув губы и сердито глядя на него из-под густых ресниц.

— Тогда, дорогая, возможно, пришло время объяснить тебе, почему я проводил вдали от тебя так много времени. Уверяю тебя, что это происходило вопреки моему желанию.

— Неужели? Тогда почему? — удивилась Нена, думая, какой предлог он изобретет, хотя чувствовала, что с каждой минутой у нее возрастает сомнение в правильности своей теории.

— Наверное, сначала нам нужно покинуть это ложе и принять душ. Потом я закажу ужин, — сказал Рамон, протягивая руку, чтобы помочь Нене встать. — А затем обещаю дать тебе полный отчет о том, чем я был так занят.

— Но…

— Ш-ш-ш, — прервал ее Рамон. — Хотя бы один раз сделай так, как тебе говорят, и не раздражай меня опять, или я перекину тебя через колено и хорошенько отшлепаю за то, что ты подозреваешь своего мужа в измене, — смеясь, сказал он и, наклонившись, поцеловал Нену в лоб. — Ну, беги в ванную.

Он легонько шлепнул ее по ягодицам, и Нена не удержалась от улыбки, несмотря на все еще остававшиеся у нее сомнения.

Позже, когда они оба приняли душ и облачились в толстые махровые халаты, которые отель предоставлял своим постояльцам, Нена присоединилась к Рамону. Он уже сидел за столом, уставленным тарелками с яичницей, копченой свиной грудинкой и тостами. Бросив взгляд на еду, Нена поняла, что сильно проголодалась и ей хочется именно того, что заказал Рамон. Забудь о вине и изысканных блюдах, подумала она, и наслаждайся здоровой пищей.

— Надеюсь, тебе понравится мой выбор, — сказал Рамон, подавая ей сливочное масло. — Я ужасно голоден.

— Я тоже, — откликнулась Нена, снимая серебряную крышку со своей тарелки и с удовольствием вдыхая аппетитный запах яичницы с беконом.

Это еще одна черта, которая подкупает ее в муже, мелькнула у нее печальная мысль. Он может быть веселым и непринужденным. Ей не надо постоянно играть, как приходится делать некоторым женам. Она может оставаться собой.

Но ей еще предстоит услышать его объяснение, и ее решение непоколебимо: больше она не позволит себе расслабляться, пока не узнает, чем Рамон занимался в течение последних недель. Несмотря на то что у нее есть собственные мысли на этот счет, ей необходимо выслушать его версию событий, прежде чем вынести окончательный приговор.

Сидя за столом, покрытым белоснежной скатертью, Нена бросила взгляд на мужа, на его смуглое лицо с правильными чертами, сильную шею, видневшуюся в вороте белого махрового халата. У нее вырвался тихий вздох.

Как сильно она любит его!

Взяв тост, Нена принялась рассеянно мазать его маслом. Теперь она хорошо знает, какие чувства питает к нему. Но объяснения Рамона должны полностью развеять все сомнения, иначе у нее никогда не будет с ним счастливой жизни — несмотря на его мужественную красоту и обаяние, — если он изменяет ей при каждом удобном случае.

— Ты… ты собираешься рассказать мне? — наконец не выдержала она, решив взять быка за рога.

Лучше сразу разделаться с этим, чем строить догадки в течение всего ужина.

— Я обещал тебе, что расскажу, и сдержу слово, Нена. Возможно, ты удивишься и даже расстроишься, но боюсь, что это правда, которой надо посмотреть в глаза.

Она кивнула, чувствуя, как ее сердце охватывает страх. Итак, это все-таки женщина.

— С тех пор как умер твой дедушка, — начал Рамон, мешая чай ложкой, — я, как тебе известно, занимаюсь делами компаний "Карвахаль".

Нена утвердительно кивнула и сделала глоток.

— Несколько дней я изучал файлы, встречался с членами совета директоров и персоналом и пришел к выводу, что существуют определенные расхождения. Или то, что я принял за расхождения.

Один файл показался мне особенно странным. Я не стану утомлять тебя подробностями — на этой стадии они совершенно не важны, — достаточно сказать, что некоторые люди вызвали у меня вполне обоснованные подозрения, и особенно, к сожалению, сэр Уилфред.

— Сэр Уилфред? — с негодованием воскликнула Нена. — Но он был самым доверенным лицом дедушки!

— Я знаю. И это вдвойне отягощает его вину.

— Что ты обнаружил? — спросила она, потрясенная его словами и обрадованная, что причина, заставлявшая Рамона проводить много времени вне дома, оказалась так далека от домыслов, созданных ее богатым воображением. У нее возникло чувство вины и стыда из-за того, что она без причины обвинила Рамона в измене.

— Боюсь, Нена, что он прикарманивает деньги из фондов компании с тех пор, как заболел твой дедушка. Но доказать это будет трудно, и я сомневаюсь, стоит ли доводить дело до суда. Это вызовет скандал и, вероятно, повлияет на рыночную стоимость компании в целом. Я чувствую, что нам придется действовать крайне осторожно. В конце концов, сэр Уилфред стареет. Никого не удивит, если он решит подать в отставку.

— Но это отвратительно! — воскликнула Нена, придя в ужас, что доверенный человек из окружения ее деда мог пасть так низко. — Почему он предал дедушку? Он же знал, что ему доверяют! Это ужасно, Рамон! Он не должен выйти сухим из воды.

Рамон пожал плечами.

— Я знаю, что не должен, но поверь мне, Нена, это лучший способ покончить с проблемой и избежать шумихи. Значительного ущерба компании не нанесено. Для этого у сэра Уилфреда, к счастью, было мало времени.

— Да. Благодаря тебе, — сказала Нена, встретившись с ним взглядом.

— Я только исполнял свой долг. Именно из-за подобных ситуаций дон Родриго хотел, чтобы компанией управлял ответственный человек. Я просто делал свою работу.

Нена робко улыбнулась.

— Возможно, это правда, но… я чувствую себя ужасно. Я воображала, что ты…

— В этом есть и моя вина, — покаянно заметил Рамон. Взяв Нену за руку, он принялся поглаживать ее пальцы.

Я ничего не делал, чтобы развеять твои сомнения. Понимаешь, я просто не мог.

Огорчать тебя раньше времени мне не хотелось, а открыто заявить, чем занимается сэр Уилфред, я не мог, пока у меня не появились неоспоримые доказательства.

— Я понимаю. Как я была глупа!

— Вовсе нет. Признаться, мне нравится, что жена ревнует меня. Я чувствовал бы то же самое.

— Правда? — покраснев, спросила Нена, внезапно становясь серьезной.

— Да. Даже не подумывай о том, чтобы возле тебя вертелись симпатичные молодые люди!

— Мне это и в голову не придет, — возразила она, глядя на Рамона с улыбкой. — Я счастлива тем, что у меня есть.

— Ты счастлива? Я всей душой надеюсь на это.

Потому что я счастлив. Больше, чем счастлив.

Рамон поднялся, обошел стол и, обняв жену, поцеловал в макушку.

— Ты уверен, что для тебя наш брак — не просто обязанность? — спросила Нена, чувствуя, что ей нужна полная уверенность, прежде чем она сможет навсегда отдать ему свое сердце.

— Скажи мне, что ты видишь, любовь моя? Я выгляжу утомленным? Несчастным? Равнодушным в постели?

— Нет. Конечно, нет.

— Тогда что тебя беспокоит?

— Я не знаю. Наверное, больше ничего. Просто наш брак казался мне таким… таким навязанным, как деловая сделка.

— Давай признаем правду, Нена. Мои родители и твой дедушка оказались правы. Несмотря на то что подобные браки совершенно не соответствуют современным понятиям, старшее поколение доказало нам, что мы с тобой ошибались. — Рамон притянул ее к себе и заглянул в глаза. — Признаться, больше всего на свете я хочу уложить тебя в постель и посмотреть, не сможем ли мы как можно скорее сделать ребенка.

— О! — Нена опустила голову и вздохнула, чувствуя, как от воспоминания о крошечном существе, которое она потеряла, ее пронзает острая боль.

— Йена, у тебя произошел выкидыш, потому что время было неподходящее. Мы не были уверены друг в друге, и природа каким-то образом поняла это и приняла свои меры. Но такого больше не произойдет. На этот раз я буду рядом. С тобой ничего не случится, потому что я буду заботиться о тебе.

— А Луиса? — спросила она тихо.

— В тот день в ресторане между нами произошло объяснение. Ради него я и встретился с ней. Мне нужно было раз и навсегда сказать ей, что между нами все кончено, что я нашел женщину моей мечты и что отныне между мной и Луисой не может быть никаких отношений, кроме дружеских.

— Правда? — Нена подняла голову и посмотрела Рамону в лицо. Облегчение, как волна радости, нахлынуло на нее, когда она увидела, как блестят карие глаза Рамона и как выразителен его взгляд.

Она нежилась в упоительной ласке сильных рук, скользивших по ее спине.

— Давай условимся об одном, Нена, — сказал он, положив руки ей на плечи. — Я никогда не буду лгать тебе. Или ты доверяешь мне, или наши отношения не имеют смысла. Ты мне доверяешь?

Нена долго смотрела на Рамона, упиваясь его словами. Затем она улыбнулась и посмотрела ему в глаза.

— Да, доверяю.

— И будешь доверять всю жизнь?

— Пока смерть нас не разлучит, — прошептала Нена в ответ.

— Тогда слова не нужны, — тихо сказал Рамон, привлекая ее к себе, — чтобы выразить все остальное. — Подхватив Нену на руки, словно перышко, он крепко прижал ее к себе и заглянул в бездонные зеленые глаза. — Ты моя, — заявил Рамон, — душой и телом. Я никогда, слышишь, никогда не расстанусь с тобой.

— Я согласна, — тихо проговорила Нена, склонив голову на его сильное плечо.

Рамон подошел к кровати и положил Нену посередине.

— Ну, жена моя, пора заняться увеличением нашей пока еще небольшой семьи, — объявил он с хищной улыбкой.

— Я буду только рада услужить тебе, супруг мой, — шепотом откликнулась Нена, потянув Рамона на себя.

— Тогда приступим!

— Обожди! Разве нам не следует вывесить табличку с надписью "Не беспокоить"? — неожиданно спросила она.

— Не думай об этом, — проворчал Рамон. — Когда в дверь постучат и не получат ответа, станет понятно, чем мы здесь занимаемся. А теперь, Нена, будь добра забыть обо всем, кроме нас с тобой.

— Как скажешь, любовь моя, — ответила она с притворной скромностью, пытаясь подавить смех, который вместе с любовью рвался наружу. — Как скажешь.