Я слышу

ГЛАВА 3

Коршун сдержанно мне улыбнулся и уселся напротив.

– Добрый день, Алиса Сергеевна. Меня зовут Коршун Дмитрий Васильевич, я – ваш лечащий врач, – да в курсе я, как тебя зовут! Зачем так официально? То «дура!», то «добрый день, Алиса Сергеевна».

– Добрый, – кивнула я, больше не зная, что сказать. Будем делать вид, что видимся впервые.

Он придвинулся ближе, снова оказываясь в сантиметре от меня. Сердце забилось чаще, но не от страха.

– Давайте посмотрим ваши ушки, – промурлыкал доктор. Я послушно повернулась левым ухом, в котором у меня слуховой аппарат, доктор аккуратно вытащил его и осмотрел ухо. Потом вставил аппарат на место и осмотрел правое ухо, опять обдавая меня запахом сигарет. Не удивлюсь, если он и на операции тоже курит! И, кстати, от судьбы-то не убежать, я была права! Снова попала именно к нему. – Так, хорошо, – пробормотал он и глянул на коробочку в моих руках. – Купили? Можно?

Я протянула ему детальку.

– Такая?

– Такая.

– Оставите ее у себя? А то потеряю еще.

– Оставлю, – согласился Коршун с хитрой улыбкой, которая меня насторожила. – Только решим сейчас пару вопросов. Значит, так: операция у вас завтра. Сегодня поужинаете, и больше потом ни есть, ни пить. Утром к вам зайдет анестезиолог, расскажет про наркоз. Сейчас вам необходимо приобрести послеоперационные утягивающие чулки, они в любой аптеке продаются, можно у нас внизу купить, как хотите. Завтра их нужно надеть, не вставая с кровати, как только проснетесь. И потом в них три дня как минимум надо будет походить, вообще не снимая. Теперь такой вопрос: мы сразу два ушка оперируем, или по одному?

– А как лучше? – испуганно спросила я, теперь дрожа от страха перед завтрашним днем. Уже завтра…

– Это вам решать, – пожал он плечами. – Если оба ушка сразу – операция будет дольше по времени проходить, и в этом, в принципе, вся разница. Если сейчас одно оперировать, то потом через месяц снова в больницу нужно будет ложиться.

– И звон не пройдет?

– В одном ушке пока останется, вторым будете слышать.

– Тогда сразу два, – решила я. – Лучше ведь сразу отмучиться. Это больно?

Коршун улыбнулся, а у меня в сердце екнуло. Е-мое, Алиса Сергеевна! Как же вас угораздило так быстро влипнуть?! И… блин, надо было операцию на две растянуть, а теперь он сразу все сделает, и все! Мы попрощаемся, если я не начну действовать. Но тут есть парочка «но». Во-первых, больница – само по себе – фиговое место для соблазнения. Во-вторых, думаю, что после операции и во время восстановления (а это займет все время моего тут нахождения) я буду точно не самым лучшим образом выглядеть. Блин.

– Не больно. Вы будете спать.

– А потом? Ну, когда проснусь.

– Алиса… Сергеевна, если вы мне доверитесь – все будет хорошо. После операции на каждом осмотре я обязательно буду обезболивать, вы будете максимум ощущать дискомфорт. В плане того, что слышать будете так же плохо, как и сейчас. Но это временно, потому что в первые дни в ушках я оставлю много всего, что потом уберу.

– Чего оставите?! – еще больше испугалась я, рассмешив Коршуна.

– Там будут губки, бинты. Как только кровить перестанет…

– А-а! Хватит! – перебила я. – Не надо подробностей!

– Как скажете, – почти смеялся он, пытаясь сдерживаться. – Так вы согласны? Это главный вопрос на сегодня.

– На что? – не поняла я.

Коршун сомкнул губы, опять стараясь сдержать смех.

– Поужинать со мной.

– Чего?!

Он кашлянул.

– Согласны, чтобы я вас оперировал?

– А про ужин мне послышалось?

– Про что? Ужин? Конечно, послышалось! – усмехнулся противный Коршун. – Так согласны?

Я с подозрением прищурилась. Что за странное поведение? Он адекватный? Или просто прикалывается надо мной? Думаю, второй вариант.

– Вы ведь уже мой лечащий врач. Мы только что тут операцию обсуждали.

– Ну, это пока. В вашем праве отказаться от меня. Ну, вдруг, я для вас недостаточно опытен в некоторых вопросах.

– Так, – вздохнула я, – давайте все обсудим?

– Мы только что это сделали, – издевался он. – За исключением того, что я до сих пор не знаю, я ли вас оперирую.

– Да ты меня оперируешь! – взорвалась я. – Простите… если обидела тогда – прощу прощения. Но вообще-то, я потом была «дурой» названа, так что, думаю, мы в расчете. Все? Еще вопросы?

Он пожал плечами, опять хихикая надо мной.

– Нет вопросов. Идите, раздевайтесь, я буду ждать в ординаторской.

– Чего?! – я почти задохнулась от недоумения, а Коршун, уже не сдерживаясь, смеялся в голос.

– Алиса Сергеевна, мне нужно посмотреть вены на ваших ногах, а вы в штанах.

– Это лосины, – автоматически поправила я.

– Да не суть. Переоденьтесь, чтобы я мог посмотреть вены. Что-то покороче наденьте. Я жду в ординаторской, – он поднялся и смылся из кабинета.

Так. Он же мне уши лечить будет, причем тут мои ноги?! Какой-то странный доктор. Маньяк? Извращенец? Во, влипла.

Вздохнув, я поплелась в палату. Бедной Тане все не давали уснуть, Аня болтала по телефону в коридоре, а Оля накинулась на меня с вопросами.

– Ну, что? Когда операция? Кто врач? Что сказали?

А я только сейчас разглядела, что Таня, оказывается, в чулках. Да и вообще, половина из больных, что встретились мне в коридоре – тоже. Просто чулки телесного цвета, почти незаметные. А мужчины комично в них смотрятся.

– А доктор всем ноги смотрит? Ну… вены…

– Всем! – засмеялась Оля. – Так что сказали?

Я с облегчением выдохнула. Не маньяк он.

– Завтра операция. Коршун у меня.

– Нормально все сделает! – заверила Оля.

А я стала думать, во что переодеться. Из короткого у меня с собой только пижама и халатик. Ладно, пойду в халате, не в пижаме же! Переодевшись, я взглянула на Олю.

– Блин, и что, мне прямо так к нему идти?

– Ну, больше же нет ничего другого! – снова развеселилась она. – Доктору понравится!

– Главное, чтоб не сильно, он мне еще живой нужен, – донеслось с кровати Тани. Голос у нее был сиплый, но уже бодрее.

Я подошла к Тане.

– Ты как там?

– Пока еще кайфую, прет меня. Спать хочу.

– Еще полчасика, – улыбнулась ей мама. – Потом поспишь.

– Ладно, сейчас вернусь, – я потопала до ординаторской. Постучала в дверь, приоткрыла ее. – Можно? – Коршун уже что-то писал. – Я переоделась.

Он отвлекся, перевел взгляд на меня, потом изменился в лице.

– Кузнецова, а че не в трусах?! – вскочил и открыл дверь ординаторской, которую я уже успела закрыть. – Ты представляешь вообще, что там сейчас медсестры на посту подумают?! Мне работа дорога! Ты с ума сошла?!

– Но у меня нет ничего короче! – стала я оправдываться. А что подумают медсестры на посту, мне и так было ясно по их лицам, когда я сюда заходила.

Он схватил меня за руку и вывел в коридор.

– Тут посмотрю. Повертись, – попросил доктор. Я послушно сделала круг на одном месте. Коршун кивнул. – Хорошие… вены. Не забудь завтра чулки надеть прямо с утра. Не есть, не пить с вечера.

– А во сколько, хоть примерно, будет операция?

– Не могу сказать. У меня вас завтра четверо. У тебя по времени самая длительная операция, будешь четвертой. Придется подождать.

– А потом вы, уставший после троих, меня резать будете?! – запаниковала я.

Он засмеялся.

– Алиса Сергеевна, шли бы в палату. Тут мужчинам нервничать нельзя, а вы в таком коротком халатике. Завтра вас позовут, как только я освобожусь.

Я обиженно засопела и отправилась обратно в палату, чувствуя на себе его пристальный взгляд.

– Ну что, соблазнила Коршуна? – весело поинтересовалась Оля.

– Да ну его, – буркнула я, переодеваясь в спортивный костюм. – То «одень что-то покороче», то «а че не в трусах?». Побоялся меня в ординаторской смотреть, чтоб медсестры ничего не подумали лишнего.

Девчонки покатились со смеху, а я подошла к окошку.

– Значит, оценил он твои ножки! – сделала вывод Оля. – Переживает Коршун!

– Угу. Козел он, а не Коршун.

– С утра Коршуном был, – раздалось за спиной.

Мои глаза расширились от неожиданности, а в палате наступила звенящая тишина. Такая, как у меня в ушах, если я без слухового аппарата. Я медленно обернулась. Доктор подошел к Таниной кровати, обиженно не обращая на меня внимания.

– Как ты, Танюша?

– Нормально, – тихонько ответила она, косясь вместе с мамой на меня.

Блин, ну откуда мне было знать, что он придет?! Обозвала при всех… придется извиняться теперь. И вообще, это со стороны, наверное, выглядело так, будто мы в палате только его и обсуждаем, причем вот такими словами, какое вырвалось у меня.

– Что-нибудь болит сейчас?

– Нет, спать только хочу.

– Отдыхай, я разрешаю. Можешь вставать потихоньку, ходить. Кушать пока нельзя, у тебя диета специальная. В столовой знают, питание у тебя отдельное. Ты умница, – Коршун развернулся и быстрым шагом пошел прочь из палаты.

Я бросилась за ним.

– Дмитрий Васильевич!

Он обернулся уже в коридоре.

– Что вы хотели, Алиса Сергеевна? – почему он мне теперь снова «выкает»?

– Извините меня, пожалуйста…, – стыдливо опуская глаза, попросила я.

– Это мне нужно было стучаться, – ответил он и ушел.

Все, завтра мне точно будет максимально больно. И последующие две недели тоже. За «козла» при всех.

Тяжело вздохнув, я поплелась в палату.

– Извинилась? – поинтересовалась Оля.

– Угу. Только он меня точно не простил.

– А чего так грубо-то? – влезла Таня.

– Да не знаю я, само вырвалось! Он прикалывался надо мной в смотровой, потом с этим халатом…

– Ничего, завтра еще извинишься.

– Да ей бы желательно перед операцией! – усмехнулась Оля. – А то третье ухо пришьет от обиды!

Мы засмеялись, я улеглась на кровать и взяла телефон.

– А мы не увидимся перед операцией, что ли?

– Ты его и во время нее не увидишь! – Таня медленно поднялась. – Мам, пошли в туалет, потом спать буду.

– В смысле – не увижу? – не поняла я, испугавшись.

– Ну, я пришла в операционную, легла. Ко мне подошла медсестра, капельницу поставила, и все, я уснула. Проснулась уже после операции, меня анестезиолог разбудил. Коршуна я и не видела, – объяснила Таня, идя с мамой под ручку до двери.

– Оперировал хоть он? – усмехнулась ее мама.

– Все, я завтра умру! – окончательно испугалась я. Даже не увижу его?!

– Не умрешь, не переживай! – Оля тоже вышла из палаты.

Я осталась одна. Так, главное – не паниковать, а то опять в туалете просижу до вечера. Я стала звонить сестре.

– Лиз, ты там еще не выехала ко мне? – она собиралась вечером, как раз попрошу, чтобы чулки приобрела.

– Выехала. Что-нибудь надо?

– Ага. Чулки послеоперационные привези, в аптеке продаются.

– Поняла. Еще что-нибудь?

– Да нет, вроде все.

– Давай, скоро буду.

Я принялась ждать, стараясь не думать ни об операции, ни о Коршуне. Волноваться нельзя, плохо еще станет… черт, ну что я за дура?!

Лизка приехала, но охрана ее даже на этаж не пустила, мотивируя тем, что я пока ходячая. Девчонки объяснили, что пропуск для нее будет готов завтра, и потом еще два дня после операции. Доктор с утра выпишет на мою фамилию. Вот после слов «доктор выпишет» у меня возникли сомнения, что пропуск для Лизки будет. Коршун же должен мне как-то отомстить, вот и буду после операции одна страдать.

Я спустилась на первый этаж, мы с Лизой присели на диванчик, она протянула мне пакет с чулками.

– Пойдет?

Я развернула упаковку и с недоумением уставилась на «это».

– Это че такое?! Они же бежевые должны быть! – чулки были белые и больше походили на эротичное бельишко. После халатика я припрусь на операцию в таких чулках?!

– Эти подороже, в аптеке сказали, что они круче.

– Да они прямо капец, какие крутые, Лиза! – возмутилась я. – У меня доктор – истеричка, он псих! А я в таких чулках!

– Да что не так?! – не понимала сестра. – Они же лучше. И красивее. Я видела бежевые там, они страшные. Вон, – Лиза указала на женщину, проходившую мимо нас как раз в бежевых чулках, – посмотри! А у тебя – красотища!

– Так я же не на конкурс красоты иду! – взвыла я.

– А доктор у тебя симпатичный? – хихикнула Лиза. – Он точно будет в восторге от таких чулочков!

– Не буду я в них ходить! – уперлась я.

– Значит, симпатичный! Женат?

– Отвали! – отмахнулась я, задумываясь над своей тупостью.

А вот чего же я не подумала о том, что у него может быть семья?! Влюбилась, блин. Да, кольца я не у него не видела, но Коршун же операции проводит, там, скорее всего, кольца нельзя носить. Ну, я и дура! Ему двадцать восемь! Если не жена, то девушка точно есть. Этот орлиный нос один точно не может быть, уж очень хорош! Если только он не из «заднеприводных». Но это не про Коршуна, он точно не за другую команду играет. Надеюсь.

– Во сколько мне завтра тут надо быть?

– Да фиг знает, доктор не сказал время. Говорит, как только – так сразу.

– Ну, тогда я к восьми буду у тебя, – решила Лиза.

– Да к восьми – рано. Я четвертая в его списке жертв.

– Ничего, посижу с тобой, ты ж трястись будешь.

– А ты бы не тряслась?

– Да, ясное дело… чулки не забудь! – хихикнула Лизка.

– Не буду я их одевать! Пошли, вон аптека, другие купим.

– Еще чего?! – возмутилась сестра. – А эти я куда дену?

– Сама носи, Сереге понравится! – я поднялась и направилась в аптеку, сестра пошла следом.

Но там меня ждало разочарование: чулков не было, привезут только завтра. М-да. Что ж, придется в этих щеголять. Прости, Коршун.

Мы попрощались с Лизой до завтра, в палате я похвасталась обновкой. Девчонки красоту оценили, а вот доктор точно не оценит. Ну, если он женат. Что – скорее всего.

Вечером всех позвали на укол. И меня тоже.

– А мне зачем? – поинтересовалась я, пока медсестра натирала мою ягодицу спиртом. – У меня же только завтра операция.

– Доктор назначил – я выполняю, – ответила она и засадила мне болючий укол.

Все, Коршун мне точно мстит.

– Иди сейчас на пост, таблеточку еще возьмешь.

– Галлюциногенную? – пошутила я.

– Успокоительную! – засмеялась медсестра. – Чтоб не дергалась всю ночь, а поспала.

О, а вот это – хорошая новость. А то я боялась провести всю ночь в туалете.

Я выпила таблетку и, чтобы не мешать девчонкам, которые уже спать укладывались, присела в коридоре на диванчике, ожидая, когда успокоительное подействует. Кстати говоря, а в больнице-то оказалось симпатичнее, чем я предполагала. Мебель новая, ремонт, прямо приятно здесь находиться! Ну, если не вспоминать, зачем я тут.

Ко мне подсел парень с перевязанным носом, из соседней палаты.

– Привет. Я Коля.

– Привет, Коля.

– А тебя как зовут?

– А это зачем?

– Ну…, – засмущался он. – Познакомимся, пообщаемся…

Мне стало смешно.

– Коль, ты меня извини, но ты сейчас, мягко говоря, не очень соблазнительно выглядишь. Операция сегодня была, да? – я указала на краснеющий от крови бинт на его носу. Ну, и еще то, как Коля до меня шел, тоже заставило меня понять, что там еще наркоз вместо Коли ходит.

– Сегодня, – прогундосил он. – Совсем не вариант, да?

– Коля, иди спать! – засмеялась я. – Тебе отдыхать надо, а не баб клеить!

– Понял, – печально вздохнул парень. – Спокойной ночи…

– Спокойной.

Он ушел, я тоже решила занять свою кровать. Вот ведь мужики! Он же еле ноги передвигает, а все туда же – давай познакомимся!

На мое удивление, таблетка подействовала отлично, и я, только закрыв глаза, уснула крепким сном.