Я так хочу!

Глава 14

Никки вылетела в Нью-Йорк рейсом «Америкэн Эйрлайнз».

Пару дней назад она сообщила Ричарду о своем намерении навестить Лару и услышала в ответ раздраженное «Зачем?».

— Для меня это важно, — отрезала она. — Я хочу знать мнение Лары по поводу сценария.

— Этот твой фильм — «Возмездие», кажется? — не для нее, — резко сказал Ричард. — Она просто не может позволить себе участвовать ни в чем подобном, так она может загубить свою карьеру.

Как ты не поймешь, Никки, Лара — суперзвезда, и твой фильм слишком дешевая оправа для такого бриллианта! Разумеется, — тут же поправился он, — не в смысле художественных достоинств, а в смысле бюджета.

— Я понимаю. — Никки кивнула в знак того, что извинения принимаются. — Но подумай, как будет здорово, если я все-таки уговорю ее!

— Но ты не должна просить ее об одолжении, — предупредил Ричард, начиная тревожиться уже о жене.

— И не подумаю, — Никки задиристо тряхнула своей пышной челкой. — Лара сама должна все решить.

— Так приготовься к тому, что она тебе откажет, — сказал Ричард.

— Разве не ты говорил, что самое важное для продюсера — следовать своим инстинктам, своему внутреннему чутью? Именно это я и пытаюсь сделать.

— Если ты должна что-то сделать — так делай, к чему спрашивать меня?

— А ты посмотришь за Саммер?

— Со мной ей будут лучше, чем с тобой.

Никки не нашлась что ответить, хотя почувствовала легкий укол ревности. В самом деле, Саммер чувствовала себя гораздо свободнее в обществе Ричарда, хотя он был чуть ли не втрое старше нее. Родную же мать она ни во что не ставила буквально.

И Никки получила еще одно этому подтверждение, когда несколько позднее разговаривала с Саммер.

— Отлично! — воскликнула Саммер, когда Никки сообщила дочери, что несколько дней ей придется побыть с Ричардом. — Твой Рик — парень что надо!

— Надеюсь, вам не будет скучно вдвоем, — поджала губы Никки. — Я вернусь через два дня.

— А мне и так не скучно, — отозвалась Саммер. — Здесь клево.

Я хотела бы насовсем переехать в Лос-Анджелесе и жить здесь…

— Правда? — переспросила Никки, не в силах скрыть своего удивления. На мгновение она даже представила, какое будет лицо у Шелдона, когда она скажет ему, что Саммер решила переехать к ней в Калифорнию. Несомненно, это приведет его в ярость. Саммер значила для Шелдона очень много, она была его драгоценным трофеем, который он сумел вырвать из цепких ручек бывшей жены в процессе развода. Нет, так просто он от нее не откажется…

— Мы обсудим это, когда я вернусь, — все же пообещала она, хотя и предвидела немалые трудности.

И вот теперь она летела в Нью-Йорк, чтобы уговорить Лару сыграть роль, которая будет так много значить для обеих.

Большую часть времени Никки продремала, избежав таким образом обстоятельной беседы с сидевшим в соседним кресле немецким коммерсантом, запасшимся в дорогу несколькими номерами «Плейбоя», «Пентхауса»и «Уолл-стрит джорнал». Последний, впрочем, почтенный бюргер презрительно игнорировал, отдавая все свое внимание красочным разворотам с обнаженными красотками. При этом он одобрительно похрюкивал, что особенно действовало Никки на нервы.

— Вам нужно переспать с кем-то, желательно — с женщиной, — вполголоса подсказала Никки, когда они выходили из самолета.

— Простить, что ви сказаль? — Немец нахмурился, и его поросячьи глазки совершенно исчезли за чудовищными кустистыми бровями.

— Я сказала, что вы должны заплатить стюардессе за… за пользование стереонаушниками.

Немец нахмурился сильнее. Американские женщины всегда казались ему какими-то странными.

В аэропорту Никки ждал лимузин, который прислала Лара.

Она забралась на заднее сиденье и удобно откинулась на спинку, предвкушая приятную поездку.

Когда Никки добралась до Хэмптона, часы показывали уже половину восьмого по местному времени, и Лара давно вернулась со съемки.

— Какая очаровательная обстановка! — воскликнула Никки, с любопытством осматриваясь. — И дом замечательный. Студия тебя ценит, Лара!

— Вот и пусть купит мне его насовсем, — пошутила Лара, которая была рада приезду подруги.

— Ты действительно хочешь перебраться сюда?

— Нет. Я буду использовать эту виллу как убежище, где меня никто-никто не найдет.

— Ага! — Никки повернулась к Ларе и нацелилась на нее обвиняющим пальцем. — По-моему, ты день ото дня становишься все более скрытной и нелюдимой. Это тревожный симптом.

Может, ты боишься людей?

— Я никого не боюсь, просто…

— Ну да, послушать тебя, так ты — сама мисс Общительность.

Но меня ты не обманешь — как-никак, я хорошо тебя знаю.

Ужинали они на задней веранде.

— Ну-с? — осведомилась Никки, не в силах и дальше сдерживать свое нетерпение. — Что ты думаешь о сценарии?

— Честно? — с самым серьезным видом спросила Лара, дразня ее.

— Ну конечно!..

Лара улыбнулась.

— Он мне очень понравился.

Никки невольно выпрямилась.

— Ты не шутишь?

— Нисколько. Признаться, я давно не держала в руках ничего подобного. В нем есть буквально все, что должно быть в хорошем сценарии.

— Я очень рада… — Никки на мгновение затаила дыхание. — А теперь, я хочу спросить тебя о чем-то действительно очень важном, Лара. Скажи, ты сыграешь эту роль?

— Ну, я…

Никки подалась вперед. Казалось, еще немного, и воздух вокруг нее начнет пощелкивать и трещать: в таком напряжении она была.

— Да, — сказала Лара. — Я хотела бы сыграть эту роль.

— Слава богу! — с чувством произнесла Никки и, выдохнув воздух, откинулась на спинку легкого ротангового кресла. — За это я готова вести себя хорошо до… скажем, до Рождества.

Теперь, когда Никки не могла больше следить за каждым ее шагом, Саммер почувствовала себя совершенно свободной и решила развлекаться на полную катушку. Первым делом она позвонила Ричарду в монтажную и предупредила, что не будет ужинать, поскольку она приглашена на вечеринку по случаю дня рождения подруги. Ричард не возражал — у Саммер даже сложилось впечатление, что он был рад возможности подольше посидеть на работе.

— Постарайся вернуться не слишком поздно, — сказал он. — И ради бога, не проболтайся матери, что я тебя тут не кормил.

— О'кей, Рик. А можно я завтра приглашу к нам несколько друзей? — быстро спросила Саммер, решив ковать железо, пока Ричард был не особенно склонен ее воспитывать.

— Отлично, — согласился он. — Мне все равно придется поработать в эти выходные, так что «валяй.

« Вот и чудно!»— подумала Саммер с некоторой долей злорадства. Она не имела ничего против Ричарда, но предпочитала полную свободу.

Выбравшись из постели, Саммер попыталась придумать, чем бы ей для начала заняться. Ах, если бы только она могла взять машину! Увы — Саммер хорошо понимала, что если ее поймают за рулем Ричардовой или материной» тачки «, она окажется по уши в дерьме! И все потому, что ей, видите ли, еще нет шестнадцати. В любом случае, ни Ричарду, ни Никки не понравится, если им придется идти в полицейский участок и упрашивать толстозадых копов выпустить непутевое чадо под залог. Такси же не устраивало Никки по той простой причине, что пара поездок могла привести ее к финансовой катастрофе, хотя Саммер черпала средства сразу из трех источников — у Никки, у Ричарда и у своего родного отца. Не далее как во вторник она отправила последнему отчаянное письмо, в котором жаловалась, что Никки совсем не дает ей денег на карманные расходы. В ответ Шелдон прислал ей пятьсот долларов, даже не спрашивая, зачем ей понадобились наличные.

Про себя Саммер уже решила, что самым лучшим для нее вариантом будет остаться в Лос-Анджелесе, и пусть дорогой папочка шлет ей деньги и чеки. Со временем она, быть может, сумеет снять приличную квартиру или купить дом. В конце концов, что она забыла в этом дурацком Чикаго? Через два месяца ей уже будет шестнадцать, и она сможет водить машину на законных основаниях. И это будет по-настоящему круто!

Разумеется, мрачно подумала Саммер минуту спустя, Шелдон просто рассвирепеет, когда узнает, что она решила остаться в Лос-Анджелесе. Ему так нравилось иметь ее под боком! Но, если папаша устроит шум, она всегда может прибегнуть к шантажу.

У Саммер скопилось уже достаточно матерьяльца на мистера Великого Психоаналитика, и матерьялец этот был такого сорта, что не приведи Господи! Настоящий динамит! Шелдон пойдет на все, лишь бы никто не узнал о его закидонах, и в первую очередь — его драгоценная Рэчел, которая, откровенно говоря, была настолько близорука в отношении мужа, что даже не замечала очевидных вещей.

Да-да, подумала Саммер с мрачным удовлетворением. Папаша неплохо устроился, но если она захочет, то сумеет поломать ему жизнь. Она знает о Шелдоне такое, что у всех его знакомых и друзей просто глаза на лоб полезут, и в первую очередь — у Никки.

Да, пожалуй, она так и поступит, если папаша не согласится на все ее условия.

Все еще раздумывая о том, что и как она сделает, если Шелдон заупрямится, она позвонила Джеду, который тут же предложил заехать за ней, чтобы вместе отправиться на вечеринку в клуб.

Этот парень оказался для Саммер настоящей находкой в том смысле, что он знал в Лос-Анджелесе все ходы и выходы и имел целую кучу знакомых, которым он представлял Саммер как дочь Ричарда Барри. Это сразу же сделало Саммер центром всеобщего внимания и весьма льстило ее самолюбию.

На одной из вечеринок, куда она поехала с Джедом, Саммер и познакомилась с Тиной — потрясающе красивой восемнадцатилетней девушкой, которая, как Саммер решила, могла стать ее лучшей подругой. Разница в возрасте не смущала Саммер — даже в школе она водила компанию только со старшеклассницами; ровесницы-однолетки казались ей слишком глупыми и наивными, чтобы с ними можно было иметь дело.

Разумеется, услужливость и дружелюбие Джеда не были совсем бескорыстными. Уже во вторую их встречу он попытался дать волю рукам, но Саммер решительно оттолкнула его. Про себя она уже решила, что если она захочет переспать с кем-то, то это должна быть кинозвезда, и не какое-нибудь там фуфло, а настоящая знаменитость. И все же Джед пока был полезен ей, поэтому она милостиво позволила ему сопровождать себя и показывать местные достопримечательности.

Клуб, в который привез ее Джед, отличался от всего, что Саммер видела в Чикаго. Спиртное лилось рекой, молодежь в открытую закидывалась таблетками, а в туалете можно было достать все — от кокаина до ЛСД. Правда, Саммер все это не интересовало. Одна-две сигаретки с» травкой»— вот и все, что она! время от времени себе позволяла, однако царящая в клубе атмосфера вседозволенности буквально ошеломила ее.

Дома, в Чикаго, парни все время пытались подпоить ее, однако Саммер была достаточно умна, чтобы ее можно было обвести вокруг пальца таким дешевым образом. Кроме того, папаша Шелдон оберегал нравственность дочери с поистине болезненным рвением. Как бы поздно она ни приходила, он всегда дожидался ее возвращения, чтобы убедиться, что она не пила, не нюхала и не кололась. Кроме того, он задавал ей вопросы — десятки хитрых вопросов — в надежде, что она проболтается ему о своих отношениях с мальчиками.

Это было унизительно и мерзко.

Он и сам был мерзок, и Саммер частенько мечтала о том, чтобы оказаться подальше от своего дорогого папочки.

Она очень хотела поскорей начать жить самостоятельно.

Джед подкатил к ее дому на серебристо-сером лимузине с карточкой прокатной компании за ветровым стеклом.

— Я сегодня работаю, — пояснил он. — Попозже надо будет сгонять в аэропорт, забрать какую-то важную шишку.

— Когда? — нахмурилась Саммер.

— В час ночи. — Джед ухмыльнулся. — Времени у нас навалом.

Когда Саммер садилась, Джед снова попытался ущипнуть ее за грудь, но она с хихиканьем увернулась и плюхнулась на переднее сиденье машины.

— Лучше сядь назад, — предупредил Джед. — Если меня увидит кто-то из наших водителей, они подумают, что я на работе.

— О'кей! — легко согласилась Саммер, пересаживаясь. — Я буду твоя богатая клиентка. Я буду командовать, а ты — исполнять.

— Черта с два! — отозвался Джед и, перегнувшись через сиденье, попробовал ухватить Саммер за коленку. Она дрыгнула ногой и сбросила его руку.

Саммер довольно рано усвоила, что охмурить мужика ничего не стоит. Ей, во всяком случае, достаточно было просто пошире распахнуть свои большие, голубые, как у куклы, глаза в мохнатых ресницах, продемонстрировать кусочек стройной ноги — и готово! После этого мужчин можно было брать голыми руками и делать с ними все, что ни пожелается. В Чикаго мальчишки бегали за ней стаями, словно щенки в ожидании подачки, и Саммер была вполне уверена, что в Лос-Анджелесе все будет точно так же. Другое дело, что здешние девицы были гораздо красивее и вели себя намного раскованнее, чем чикагские подруги Саммер.

Особенно сильное впечатление произвела на нее Тина, которая выглядела совершенно потрясно, благодаря коротенькому обтягивающему платью, длинным, темно-каштановым волосам и умело подкрашенным, влажно поблескивавшим губам. Про себя Саммер уже решила, что у Тины она может научиться многому — главное, не показывать своего интереса и не признавать ее превосходства.

— Водитель, поехали! — величественно скомандовала Саммер. — Я не люблю опаздывать!

— Ты хоть знаешь, какой ты лакомый кусочек? — озадаченно спросил Джед, глядя на нее ошалелыми глазами.

«Господи, какой же он еще теленок! — подумала Саммер. — Когда он наконец поймет, что у него нет ни малейшего шанса?»

— Мартини? — предложил Ричард.

— Неплохо бы, — растягивая слова, отозвалась Кимберли Траубридж.

Кимберли была рослой, привлекательной девушкой лет двадцати пяти или двадцати восьми. Она носила короткую стрижку, красила губы светлой помадой и носила подчеркнуто скромную одежду, подобранную, впрочем, не без вкуса. В настоящее время она исполняла обязанности ассистентки Ричарда, поскольку его постоянная помощница ушла в отпуск по беременности.

От этой непредвиденной замены Ричард не ждал ничего хорошего, но Кимберли оказалась не просто привлекательной девушкой; она ловила все его пожелания буквально налету и работала умело и быстро. Кроме того, она явно боготворила знаменитого мистера Барри, и Ричарду было очень приятно ее присутствие.

Когда они закончили монтировать последний эпизод картины, Ричард неожиданно предложил Кимберли пойти в ресторан, чтобы перекусить. С его стороны это было вполне невинное предложение, поскольку, с тех пор как Ричард женился на Никки и бросил пить, он даже ни разу не поглядел в другую сторону. Ужин казался ему просто способом отблагодарить девушку за хорошую работу.

Он повел Кимберли к Вику Трейдеру, где подавали самые разные экзотические коктейли — вполне невинные на вкус, но способные свалить и быка. В свои лучшие годы Ричард способен был без видимых последствий опрокинуть подряд три порции «Рыбацкого грога», но сегодня он решил ограничиться одним бокалом. Еще неизвестно, как подействует на него спиртное после длительного перерыва.

Ресторан поразил Кимберли своей роскошью.

— Я никогда здесь не была, — призналась она, с любопытством оглядываясь по сторонам.

— Тогда ты должна обязательно попробовать вот это, — сказал Ричард, заказывая для нее порцию «Рыбацкого грога»и блюдо с легкими закусками.

Кимберли проглотила адскую смесь не моргнув глазом, словно это был лимонад, и деликатно отщипнула яичного рулета.

Еще минут пять они очень мило беседовали, после чего Кимберли удалилась в дамскую комнату.

Когда она вернулась, на столе стояла еще одна порция грога для нее, а Ричард пил уже второй коктейль. Несмотря на легкий шум в голове, он, однако, сразу заметил, что Кимберли подкрасила губы, расстегнула верхнюю пуговку блузки и подушилась чем-то терпко-возбуждающим.

— Какой приятный запах, — сказал Ричард.

— Я думала, ты не заметишь, — откликнулась Кимберли.

Но он заметил. Теперь, рано или поздно, он должен был пригласить ее к себе домой. Для обоих это был только вопрос времени.

В клубе, куда Джед привез Саммер, было не протолкнуться.

— Ну и толпа, — заметил Джед.

— Офигительная, — согласилась Саммер.

Они даже не стали пытаться войти — Джед сразу повез Саммер в «Кружечку»— другой популярный танц-клуб, служивший альтернативным местом сбора всей компании.

Им повезло. Тина была здесь, и несколько приятелей Джеда — тоже. Значит, поняла Саммер, вечер не потерян.

Тина была с новым кавалером. Как-то Саммер спросила ее, почему она так часто меняет ухажеров, и Тина ответила ей тогда вполне откровенно:

— Видишь ли, они быстро мне надоедают. По большому счету, все они еще молокососы, хотя и мнят себя черт знает кем. — Тут Тина внимательно посмотрела на Саммер. — Ты пока держись Джеда, — посоветовала она. — Не то чтобы он был чем-то хорош — просто он все здесь знает. А как освоишься, можешь смело послать его куда подальше.

— Так и будет, — кивнула Саммер. — Думаю, я сумею подобрать себе что-нибудь поприличнее.

— А ты здорово загорела, — неожиданно сменила тему Тина. — Я вижу, ты зря времени не теряешь. Может быть, и я тоже выберу время, чтобы поваляться на песочке.

Саммер была польщена тем, что Тина хочет хоть в чем-то быть похожей на нее. Это Тина-то с ее роскошными волосами и ультрамодными туалетами.

— Хочешь, приезжай ко мне — будем загорать вместе, — предложила она. — У матери свой дом на побережье. Два шага — и ты уже на пляже.

И она стала рыться в сумочке, ища, на чем бы записать Тине свой номер телефона.

— Не знаю, может быть, я и приеду, — задумчиво отозвалась Тина. — Но все равно, заранее спасибо.

Саммер уже знала, что Тина работает манекенщицей, демонстрирует одежду в одном из модных магазинов в деловом центре Лос-Анджелеса. Об этом ей рассказал все тот же всезнающий Джед.

— Ух ты! — заметила на это Саммер. — Я готова на что угодно, лишь бы заполучить подобную работенку!

— Спроси у Тины, — посоветовал Джед. — Может быть, у них там будет место. А когда станешь знаменитой моделью, не забудь старину Джеда. Кстати, может, попросишь своего отчима, чтобы он пристроил меня в один из своих фильмов? Я могу исполнить любую роль!

— Ну да!.. — фыркнула Саммер, и оба рассмеялись.

Прежде чем выйти с Кимберли на заднюю, выходящую к морю веранду, Ричард приготовил два мартини — для нее и для себя.

— Фантастика! — выдохнула Кимберли, отпивая крошечный глоток из своего бокала. — Собственный дом на побережье — об этом я мечтала чуть ли не всю жизнь!

Ричард поставил свой бокал с мартини на перила веранды.

Он был очень зол на Никки. Она бросила его одного, а сама помчалась через всю страну, чтобы убедить Лару сняться в этом ее дешевом фильме! А ведь он ясно дал ей понять, что не хочет, чтобы она уезжала. Так пусть пеняет теперь на себя! Ричард был очень зол, а теперь он был еще и пьян, и ему все было нипочем.

Поистине, уязвленное самолюбие — вещь опасная. Ричард сам не понял, как Кимберли вдруг очутилась в его объятиях. Она буквально таяла от прикосновений его сильных рук, и Ричард с мрачным удовлетворением подумал, что иначе просто и не могло быть и что Никки еще очень и очень пожалеет о своем опрометчивом поступке. Какого черта она уехала, когда ему так нужна женщина?

Он запустил пальцы в короткие волосы Кимберли, потом начал не глядя расстегивать пуговички у нее на блузке.

— Разве ты меня не поцелуешь… сначала? — слабо удивилась она.

— Ну конечно, поцелую!

Он прижался губами к ее губам, мягко раскрывшимся под его напором, и дал полную волю своему хищному языку, одновременно раздумывая о том, есть ли у Кимберли презерватив. Он надеялся на это; поскольку ему самому эти штуки уже давно не были нужны. До сегодняшнего дня, когда он решился на измену.

Впрочем, почему решился? Все произошло само по себе. Он тут ни при чем — это Никки виновата в том, что ее не оказалось рядом в нужный момент.

«Боже мой! — подумал он со страхом и даже слегка протрезвел. — Если Никки узнает, она уйдет от меня!»

«Но она не узнает. Никогда!»— тут же решил он. Сделать это было проще простого — так, во всяком случае, ему казалось.

Он медленно раздевал Кимберли. Под блузкой оказалось изящное кружевное лонжере персикового цвета — точь-в-точь такое, как в каталоге «Виктория сикрет», и Ричард почувствовал, как нарастает его возбуждение. Он легко справился с передней застежкой лифчика (вот он, главный секрет Виктории!) и обнажил прелестные, полненькие грудки с торчащими сосками, которые так и просились в рот. Потом он сорвал с нее почти невидимые трусики и с вожделением провел пальцами по выбритому лобку. В последнюю очередь он разделался с поясом и с чулками.

Когда Кимберли была раздета, он уложил ее на стеклянном столике в центре террасы, а сам встал между ее широко раздвинутыми ногами. Он двигался быстро, нетерпеливо, с жадностью, и успел сделать всего несколько выпадов, прежде чем в нем поднялась мутная волна оргастического наслаждения.

Уже через минуту после соития он захотел, чтобы Кимберли ушла.

«Избавься от нее! Прогони ее прочь, пока Лара не узнала… — молнией пронеслось у него в голове. — Лара… — мрачно подумал Ричард. — Вот именно, Лара!.. Я не должен был отпускать ее.

Как я мог допустить до развода?»

Кимберли, однако, никуда не торопилась. Она намерена была насладиться своей победой, и ничто не могло ей помешать.

Да и ее возбуждение еще не улеглось.

Сползши со стола, она увлекла Ричарда на низенькую кушетку и обвила его своими длинными, горячими, чуть влажными ногами.

— Это было вкусно, Рик, — промурлыкала она низким, чувственным контральто и облизнулась так, как будто только что съела полную тарелку спагетти с сыром и фрикадельками.

— Я должен вызвать для тебя такси, — пробормотал Ричард, пытаясь высвободиться из ее объятий. — Уже поздно.

— Я думала, что твоя жена уехала, — с легким упреком возразила Кимберли. — Почему ты не хочешь, чтобы я осталась?

— Потому что сейчас приедет моя дочь… то есть дочь Никки, — объяснил Ричард, который сам только что вспомнил о Саммер.

Кой черт он так рисковал? Ведь Саммер действительно могла вернуться с минуты на минуту. Что если бы она застала их на веранде?

В конце концов ему удалось освободиться от цепких рук Кимберли. Пошатываясь, он подошел к телефону и вызвал такси. Потом Ричард собрал одежду Кимберли и легонько подтолкнул ее в сторону ванной комнаты.

Когда через несколько минут Кимберли вышла из душа, она была вполне одета, однако ее лицо отнюдь не лучилось радостью.

— Ты не удовлетворил меня, — пожаловалась она. — Я не кончила!

Ричард внутренне содрогнулся. Да что такое происходит с современными женщинами, с негодованием подумал он. Плевать ей на то, что она доставила удовольствие ему?

— В следующий раз, — пообещал он.

Прошло еще несколько минут, прежде чем подъехало такси.

Все это время Ричард и Кимберли почти не разговаривали, испытывая неловкость, которая обычно возникает между малознакомыми людьми, вынужденными находиться в одной комнате.

Когда снаружи послышался шум мотора, Ричард вскочил на ноги и, сунув в руки Кимберли примерно сотню долларов мелкими купюрами, повел ее к выходу.

— Это что такое? — спросила Кимберли, с недоумением глядя на ворох зеленых бумажек. На мгновение Ричарду даже показалось, что она швырнет деньги ему в лицо.

— Это на такси, — буркнул он.

— О-о-о… — проговорила Кимберли, но деньги взяла.

Не успела она, однако, усесться на заднее сиденье такси, как к дому подкатил серебристо-серый лимузин, и из него выскочила Саммер.

— Ричард! — воскликнула она удивленно. — Мама вернулась?

— Н-нет… — Ричард слегка растерялся. — Это моя ассистентка. Мы тут заканчивали одну работу…

Саммер в задумчивости прикусила кончик большого пальца.

Все это выглядело более чем подозрительно. Неужели Ричард все еще принимает ее за желторотую козявку?

Но решить, как ей вести себя дальше, Саммер не успела. Из машины выскочил Джед, которому не терпелось быть представленным знаменитому режиссеру.

— Мистер Барри! — с энтузиазмом выпалил он. — Я — большой поклонник вашего таланта, сэр. Вы — один из столпов нашей киноиндустрии, и мне…

— Спасибо за комплимент, — ответил Ричард деревянным голосом. Явление этого чертика из табакерки окончательно сбило его с толку. «Это что еще за прыщ? — подумал он с неприязнью. — Откуда он взялся? И почему он привез Саммер в лимузине?»

— Ну, пока, — небрежно бросила Саммер. Она была очень рада, что Ричард оказался дома, и ей не нужно отшивать Джеда.

Отправив Кимберли, Ричард вернулся в дом. Он так громко хлопнул входной дверью, что на шум из своей спальни выглянула Саммер. Несмотря на то, что волосы ее были в легком беспорядке, она выглядела прехорошенькой и до крайности соблазнительной.

— Спокойной ночи, Рик! — сказала она.

— И тебе того же, — отозвался Ричард, чувствуя себя мерзко.

Нет, подумал он, чем скорее вернется Никки, тем будет лучше для всех. Глава 15

Вечеринка на вилле Лары, организованная буквально за считанные часы отчаянными усилиями Кэсси, удалась на славу. Во всяком случае, все гости чувствовали себя совершенно свободно и веселились от души.

Лара и Никки сидели за одним из столов, поставленных на лужайке в саду. За тем же столом сидели Майлс со своей женой Джинни, Барбара Уэстерберг и Кейл Карсон со своей любовницей — английской топ-моделью, прилетевшей к нему на выходные. На вид ей было не больше четырнадцати — во всяком случае, так казалось Никки, которая при каждом взгляде на это сосредоточенное узкое личико и костлявое тело узницы концлагеря испытывала сильнейшее желание отправить девочку спать.

— Если бы я знала, что ты планируешь вечеринку, — сказала она, потягивая текилу с лимонным соком, — я бы прихватила наряды получше.

— Ты выглядишь прекрасно, — утешила ее Лара. Никки выглядела совершенно потрясающе в стильном красном платье от Терри Мюглера.

— Спасибо, — серьезно ответила Никки. — Ты всегда знала, что и когда сказать, чтобы сделать мне приятное.

— Ага. — Лара снова улыбнулась. — Ты имеешь в виду «Возмездие»?

— Точно! — Никки довольно рассмеялась. Она действительно была очень рада, что Ларе понравился сценарий.

— Как там Ричард? — спросила Лара, памятуя, что ее бывший супруг терпеть не мог оставаться один. — Не боишься оставлять его без присмотра?

— Саммер за ним присмотрит, — беспечно откликнулась Никки, делая еще один глоток из своего бокала. — Она обожает Ричарда и терпеть не может меня. Скажи, разве это нормально?

Или, может быть, я — никудышная мать?

— При чем тут это? — ответила Лара, осторожно подбирая слова. — Я же тебе говорила: просто у Саммер трудный возраст.

Это пройдет, Никки.

— Будем надеяться, — с сомнением откликнулась Никки. — Как бы там ни было, я рада, что у Саммер и Ричарда нормальные отношения. Например, если бы у нас с» Ричардом были свои дети, то я уверена, что это ничего бы не изменило в их отношениях.

Вот только я почему-то при этом чувствую себя лишней.

— Ты собираешься завести ребенка? — удивилась Лара.

— Нет, — быстро ответила Никки. — Пока что я собираюсь сделать потрясный фильм, в котором, если все сложится удачно, ты сыграешь главную роль. Потом я, может быть, подумаю о ребенке. Да и то, если Ричард захочет.

— Дети!.. — В их беседу решительно вклинилась супруга Майлса Джинни — хорошо сохранившаяся блондинка неопределенного возраста. Лицо ее поражало почти скульптурной правильностью и четкостью черт и могло служить рекламой клиники пластической хирургии, постоянной клиенткой которой она являлась. После нескольких порций «Маргариты» Джинни Кейфер была настроена несколько агрессивно.

— Дети!.. — повторила она с пьяным негодованием. — Терпеть их не могу. Эти маленькие мерзавцы не умеют ценить того, что ты для них делаешь. Единственное, что их интересует, это твои деньги.

— Это не совсем так, дорогая, — вставил Майлс, незаметно отодвигая от супруги очередной бокал с коктейлем.

— Ты-то откуда знаешь? — бросила ему Джинни с неприязнью. — Тебя же никогда не бывает дома.

Никки и Лара быстро переглянулись. Майлс и Джинни снова взялись за старое.

— А я бы хотела завести ребеночка, — пискнула подружка Кейла, которой на самом деле было уже двадцать три. — Только мне пока нельзя; говорят, после родов женщина может потолстеть, а мне, если я хочу и дальше выступать на подиуме, нужно поддерживать форму.

«Уж кому-кому, а тебе-то не мешало бы чуточку поправиться», — подумала Никки.

— Только не от меня, дорогая, — вставил Кейл достаточно громко, чтобы его услышали.

На впалых щеках модели расцвели два лихорадочно ярких красных пятна.

— Я и не собираюсь просить тебя об этом, — резко сказала она, и впервые за вечер в ее плавной речи прозвучали интонации, характерные для настоящих кокни. — В Нью-Йорке полно парней, которые упадут в обморок, если я только предложу им это.

Услышав это, Никки не удержалась и покачала головой.

Больше всего англичаночка напоминала ей прелестный труп девочки-подростка, умершей от недоедания. Кто-то должен был взять на себя заботу о ее питании, и срочно, пока не стало слишком поздно.

— Один снимок на обложке «Вог»— и они уже думают, будто им принадлежит весь мир, — вполголоса пробормотала Джинни и потянулась через весь стол за стаканом.

— Как это мило, Лара, что ты решила устроить вечеринку для всех членов съемочной группы, — самым светским тоном сказала Барбара Уэстерберг, накручивая на палец прядь светлых, тонких, как паутина, волос. — Люди умеют ценить такие вещи.

— Ну, мне показалось, что было бы глупо дожидаться конца съемок, чтобы немного повеселиться, — со смущенной улыбкой отвечала Лара. — Вот я и решила, что будет очень хорошо, если у нас будет два праздника: один — в начале съемок, а другой — в конце.

Разумеется, она умолчала о том, что главной причиной, подтолкнувшей ее на это мероприятие, был не кто иной, как новый актер Джоуи Лоренцо, который, кстати, еще не появился. Интересно, где он, задумалась Лара, и почему это имеет для нее такое значение? Ведь он, в конце концов, не свободен. Но, даже если бы он был свободен, у Лары было на него прав не больше, чем у любой из участниц съемок, которые буквально пожирали его взглядами.

— Прекрасная идея, — с одобрением сказала Барбара, которая придерживалась железного правила: почаще хвалить актеров, с которыми она работала. В особенности это касалось звезд — таких, как Лара и Кейл. — Жаль только, что она не пришла в голову мне.

— Может быть, тогда вам стоит хотя бы оплатить часть расходов? — вполголоса подсказала Никки, но Барбара предпочла не услышать.

— А вот и Джоуи! — воскликнула она неожиданно и даже подпрыгнула на стуле. — Бедняжка, он выглядит таким одиноким. Можно я приглашу его сюда, за наш стол?

— Кто такой этот Джоуи? — лениво спросила Никки, жуя цукат из морковки.

— Актер, — невнятно отозвалась Лара, чувствуя, как быстро забилось ее сердце. Это, в свою очередь, разозлило ее — ведь она же решила Джоуи Лоренцо ничего для нее не значит!

— Ты имеешь в виду этого потрясного парня, который направляется сюда?

— Да, это он.

— Я бы ему отдалась, — промурлыкала Никки задумчиво. — Послушай, Лара, почему бы тебе не захомутать его, пока Барбара не намочила штанишки?

— Помолчи, пожалуйста, — перебила ее Лара резко. — Он помолвлен, и у него есть невеста.

— Помолвка ничего не значит, сегодня он помолвлен, а завтра — уже нет, — с философским спокойствием заметила Никки. — Брак — другое дело.

Лара сжала в руке свой бокал с безалкогольным пуншем.

— Актеры меня не интересуют, — сказала она твердо и неожиданно для самой себя подумала, что этот актер весьма и весьма интересовал ее — что бы она там ни говорила.

— Ты никогда не слышала выражения «амуры на натуре»? — игриво поинтересовалась Никки. — Бог мой, Лара, да ведь на этом же держится весь кинобизнес! Короткий роман во время натурных съемок еще никому не вредил! Кончились съемки — кончился и роман; все довольны, и ни у кого нет никаких претензий. Все так делают, так почему бы тебе не…

— Так вот, значит, чем ты занималась, перед тем как познакомилась с Ричардом?

Никки с энтузиазмом кивнула.

— Точно. И, как видишь, не умерла.

Лара в задумчивости проводила глазами танцующую пару, которая, отделившись от общей массы, медленно проплыла мимо.

Это была Рокси в обтягивающем трико, напоминающем своей расцветкой тигриную шкуру, и ее водитель, который действительно напоминал своими габаритами буйвола. Рокси нежно терлась об него всем своим гибким полосатым телом, попадая, впрочем, в такт музыке, которая доносилась из динамиков стереосистемы.

«Ну и ну… — подумала Лара, пытаясь отвлечься от мыслей о Джоуи. — Пожалуй, Йоко права, у нашей Рокси небезупречный вкус. По крайней мере, в отношении мужчин».

Подумав об этом, Лара поискала взглядом свою гримершу.

Йоко танцевала с мускулистым парнем, словно только что сошедшим с обложки журнала для сексуально озабоченных девиц.

Таких, как он, обычно называли «бифштексами». Впрочем, одернула себя Лара, это не ее дело. Она, во всяком случае, была очень рада, что все приглашенные чувствуют себя отлично и прекрасно проводят время.

Тут мысли ее снова вернулись к Джоуи, и, стараясь прогнать их Лара принялась разглядывать жениха Трини — приземистого и очень широкоплечего парня с расплющенным носом, который старательно изображал из себя нового Майка Тайсона. Трини, заметив, что за ними наблюдают, подмигнула Ларе, и та смущенно отвела глаза.

— О боже! — сказала рядом с ней Никки. — Пожалуй, сегодняшней ночью твой частный пляж будет самым многолюдным местечком в округе!

Джоуи сразу понял, что Лара обратила внимание на его появление, однако подходить к ней не торопился. Середина лужайки была занята танцующими, и он медленно пошел в обход, подмигнув Трини и ее боксеру. «Ну и чудовище!»— подумал Джоуи, с невольным уважением разглядывая крепкие бицепсы и огромные кулаки боксера-тяжеловеса. Наконец он приблизился к столу, где сидела Лара. К его неудовольствию, там же оказался и Кейл. Джоуи почти не сомневался, что мистер Волосы-На-Гладком-Месте обязательно попытается унизить его на глазах у Лары.

Этого он допустить не мог, но что делать, Джоуи просто не знал.

Меньше всего ему хотелось устраивать скандал, хотя именно Кейлу он бы с удовольствием подправил линию носа.

— Привет — Джоуи повернулся на голос и увидел спешащую к нему Барбару Уэстерберг с бокалом в руке. На лице продюсерши застыло решительное выражение, не предвещавшее Джоуи ничего, кроме новых осложнений.

— Добрый вечер, — вежливо ответил Джоуи, постаравшись скрыть свое пренебрежение. Он прекрасно знал, что сможет уложить эту глупую курицу к себе в постель, когда ему будет угодно. — Отличное платье, Барбара. Очень сексуально!

— Спасибо, Джоуи. — От его похвалы рот Барбары сам собой разъехался в улыбке, в которой, впрочем, было что-то хищное.

К счастью, благодаря Трини Джоуи уже знал, с кем имеет дело.

Барбара Уэстерберг была замужем за известным продюсером, который в свое время ввел ее в мир кино. Года через два мистер Уэстерберг сбежал с молоденькой бухгалтершей, предоставив супруге самой управляться с его продюсерской фирмой, которая, впрочем, процветала. И Барбара не растерялась. Она работала как зверь и заставляла работать других. Разведясь с первым мужем, она вышла замуж во второй раз — за сценариста, который никак не мог найти работу, ибо был редкостным бездельником. Барбара дала ему место в своей компании и заставила вкалывать по-настоящему, благодаря чему его сценарии стали пользоваться успехом. Брак их выглядел довольно крепким и в высшей степени функциональным, что, впрочем, не мешало обоим супругам регулярно ходить налево.

— Ты выглядишь таким одиноким, Джоуи, — проворковала Барбара, хватая его за руку. «Можешь трахнуть меня, когда захочешь, милый!»— говорили ее глаза, но Джоуи почел за благо не заметить этого взгляда. — Неужели твоя невеста не могла вырваться хоть на денек?

— Н-ну… — замялся Джоуи. — Собственно говоря, она уже купила билеты, но там что-то случилось, и ей пришлось остаться.

Впрочем, дело действительно важное, и ей приходится работать над ним днями и ночами. — Единственное, что мы можем, это перезваниваться. Из-за этого, кстати, я и опоздал…

Джоуи действительно задержался, потому что ждал звонка Мадлен. Как он и предвидел, она позвонила только в девять часов.

Таким способом Мадлен проверяла его, но он выдержал испытание с блеском. Разговаривая с ней, Джоуи так хрипел и кашлял в трубку, что у него на самом деле разболелось горло, но ему удалось убедить ее в том, что он серьезно простыл. Лишь только Мадлен положила трубку, Джоуи попросил телефонистку на гостиничном коммутаторе, чтобы его не беспокоили звонками, и, выйдя из номера, поспешил на вечеринку.

— Как я вам сочувствую, — притворно вздохнула Барбара. — И тебе, и твоей невесте.

— Спасибо, — кивнул Джоуи. — Это действительно очень печально, но я отношусь к этому стоически. Моей невесте нужно делать карьеру, а имя в юриспруденции значит не меньше, чем в кино.

— Пойдем, посидим с нами. — Барбара потянула его за рукав.

— Я — пас! — Джоуи даже взмахнул руками в комическом ужасе. — Там Кейл, он меня не любит.

— Ничего, я думаю, он тебя не укусит, хотя наш мистер Карсон действительно не любит мужчин, которые, как ему кажется, в чем-то превосходят его.

— Ты имеешь в виду меня? — Джоуи недоверчиво рассмеялся. — Я же почти никто, чуть больше, чем просто статист, а он — звезда!

— Я знаю. — Барбара понизила голос до шепота. — Но, видишь ли, наш Кейл стареет, лысеет, у него слабеет память, дай пластика уже ни к черту. Вспомни, что случилось с Бертом Рейнольдсом, — то же ждет и Кейла. Он начал спать с несовершеннолетними — это уже симптом!..

— С несовершеннолетними? — переспросил Джоуи, бросив быстрый взгляд в сторону стола, за которым сидела Лара.

— Девушке, с которой он явился сегодня, едва ли исполнилось пятнадцать, — с плохо скрываемым торжеством заявила Барбара.

— Черт меня побери!.. — выдохнул Джоуи, не найдя, что сказать. На самом деле ему было совершенно все равно; пусть Кейл встречается с кем хочет, лишь бы только он держался от Лары подальше.

Барбара, поощренная его кажущимся вниманием, с заговорщическим видом огляделась по сторонам.

— Я рассказала это тебе по большому секрету, — прошептала она. — Нет, ты можешь повторять мои слова сколько угодно и кому угодно, но только постарайся, чтобы тебя не услышал сам Кейл. Тогда жди неприятностей. Что касается меня, то я просто откажусь от всего, что я сейчас тебе наговорила.

— Можешь на меня положиться, — кивнул Джоуи, незаметно увлекая Барбару к главному столу.

— Привет, Джоуи! — Лара поднялась, чтобы приветствовать его — все же сегодня она была хозяйкой. — Я рада, что вы выбрались.

Джоуи невольно остановился, глядя на ее удивительное лицо. Лара была настоящей Мадонной девяностых; от ее чистой, почти божественной красоты у него буквально захватывало дух.

Да, ему хотелось схватить ее, сжать в объятиях и изнасиловать — так он поступил бы с любой другой женщиной, однако это не мешало ему признавать, что Лара была совсем особенной. И победа над ней в любом случае значила бы для него нечто большее, чем просто еще одно имя в длинном списке женщин, с которыми он переспал.

— Похоже, у вас тут славная вечеринка, — заметил он непринужденно. — Спасибо, что пригласили меня.

Лара улыбнулась, и от ее улыбки сама ночь, казалось, сделалась светлее.

— Не за что… — Она на мгновение задумалась и тут же почувствовала, как Никки толкает ее локтем в бок. — Познакомьтесь с моей подругой, миссис Никки Барри, — поспешно сказала она.

Джоуи приветливо кивнул Никки. При других обстоятельствах он обязательно бы обратил внимание на эту прелестную, темноволосую женщину, но сегодня ему было ни до кого. По сравнению с Ларой любая красотка показалась бы ему сейчас мокрой курицей — неуклюжей и жалкой.

— Здравствуйте, Джоуи, — сказала Никки и выпрямилась.

Барбара сразу же заметила это движение и еще крепче вцепилась своими накрашенными ноготками в рукав Джоуи.

— Пойдем присядем, — шепнула она, несильно, но настойчиво подталкивая Джоуи к дальнему концу стола. — Там есть свободное место…

— Прошу меня простить. — Джоуи вежливо кивнул Ларе, и она ответила ему приветливой улыбкой — просто, чтобы показать ему, что ее нисколько не беспокоит его бешеная популярность.

— Красотка Барби, похоже, всерьез решила затащить этого парня в свою кукольную кроватку, — вполголоса заметила Никки, когда Барбара и Джоуи удалились на порядочное расстояние. — И я ее понимаю. Кто первым бросит камень?.. — Она вздохнула, — Во всяком случае, не я.

— Ну, желающих побить Барбару камнями здесь найдется предостаточно, — также негромко ответила Лара. — По-моему, здесь нет ни одной особы женского пола, которая бы не сохла по Джоуи. Другое дело, что он не оказывает предпочтения никому.

— Ты серьезно? — спросила Никки. — Этот племенной жеребец действительно не спит ни с кем из ваших горяченьких штучек? Невероятно!

Лара улыбнулась, одновременно стараясь унять сердцебиение.

— У него есть невеста, и он ей верен.

— Она что, намного старше него?

— Откуда я знаю? — пожала плечами Лара.

— А сколько ему самому лет?

— Понятия не имею, — снова покачала головой Лара, хотя она отлично помнила, что Джоуи — тридцать. — Я же говорила тебе, что он меня не интересует.

— Черта с два, — ухмыльнулась Никки и подмигнула Ларе. — Интересует, да еще как! Ты можешь обманывать себя, но меня тебе не провести.

— С чего ты взяла?

— Просто я тебя хорошо знаю. Как только он появился, у тебя сделалось такое лицо… Как будто у тебя кое-где зачесалось.

— Чушь собачья! — разозлилась Лара, хотя обычно она избегала резких выражений.

— Ага, ты ругаешься! — не скрывая своего торжества, заметила Никки — — Теперь-то я точно знаю, что не ошиблась!

Лара едва не подскочила от досады. Никки порой бывала совершенно несносной.

— Какого дьявола ты тут выдумываешь всякую… — начала она.

— Ого, второе бранное слово! — перебила ее Никки. — Пожалуй, дело будет посерьезней. Ты, часом, не влюбилась в этого молодчика?

Лара не нашлась что ответить. Правда, несколько крепких слов так и вертелись у нее на языке, но ей не хотелось ссориться с Никки. Вместо этого она только наградила хихикающую подругу сердитым взглядом и встала из-за стола.

«Какая ерунда, — думала она, все еще злясь на себя и на Никки. — Ну что ей стоило промолчать, обязательно надо было комментировать!».

Кроме того, Лара негодовала на Барбару, которая откровенно вешалась Джоуи на шею. Неужели она не знает, что он — помолвлен, думала она, пылая праведным гневом. Или ей наплевать?

— Лара!

Кто-то схватил ее за руку. Повернувшись, Лара увидела Фредди, младшего помощника оператора. Обычно это был приятный, скромный парень, но сейчас он еле держался на ногах.

— Давай потанцуем, Лара!

— С удовольствием, — ответила Лара, и Фредди потащил ее за собой.

— Какая вечеринка! Какая замечательная вечеринка! — бессвязно восклицал он, не замечая кустов, в которые его едва не занесло. Светлые волосы Фредди растрепались, галстук съехал на сторону, а на губах плясала неуверенная, хмельная усмешка.

— Я рада, что тебе нравится, — промолвила Лара, стараясь держаться не слишком близко к Фредди.

— Вот не думал, что мне хватит смелости пригласить танцевать вас, — признался Фредди и тотчас замолчал, очевидно пораженный собственной дерзостью.

Лара только улыбнулась в ответ. Она умела держать дистанцию, чтобы, с одной стороны, не обидеть никого чрезмерной холодностью, а с другой — не допустить по отношению к себе никакой фамильярности. И до сих пор ей это прекрасно удавалось.

Танцуя с Фредди, она то и дело поглядывала в сторону стола.

Майлс и Джинни продолжали переругиваться, но это было в порядке вещей. Барбара Уэстерберг что-то шептала на ухо Джоуи; при этом она прижималась к нему всем телом, и Лара с неожиданной неприязнью, удивившей ее самое, подумала, что Барбара готова отдаться Джоуи прямо здесь. Кейл затеял какой-то разговор с Никки, а его англичаночка тупо смотрела в пространство.

Потом Ларе пришло в голову, что с ее стороны было просто глупо сердиться на Никки. В конце концов, она была права — Лара действительно находила Джоуи весьма привлекательным, просто она не признавалась в этом даже самой себе.

— Спасибо, — сказала она наконец, вежливо, но твердо отстраняясь от Фредди. — Я получила большое удовольствие.

— Это вам спасибо, мисс Лара! — с восторгом воскликнул молодой человек. — Теперь я никогда больше не буду мыть рук, потому что они прикасались к вам!

Лара ответила на его глуповатую ухмылку сдержанным кивком и отошла. Пусть хоть этот мальчик будет сегодня счастлив, подумала она.

Когда гости наконец разошлись и в саду не осталось никого, кроме официантов, собиравших со столов бутылки и посуду, Никки нашла Лару, чтобы принести свои извинения.

— Прости, если я чем-то обидела тебя, — сказала она с искренним раскаянием в голосе.

— Я не обиделась, — ответила Лара. — Во всяком случае, я на тебя больше не сержусь.

— Все из-за того, что мне становится очень больно, когда я вижу тебя такой одинокой и несчастной, — пояснила Никки. — Я ни о чем так не мечтаю, чтобы у тебя появился кто-то, кто был бы так же внимателен к тебе, как ты к нему.

— Послушай, Ник, — сказала Лара, и ее лицо сделалось серьезным. — Я знаю, что ты желаешь мне только добра, но это моя проблема. Понимаешь — моя! Да и проблемы-то никакой нет — мужчины мне просто не нужны. Вот честное слово, мне и одной неплохо! Поверь, сейчас я гораздо спокойнее и счастливее, чем тогда, когда я была замужем за Ричардом.

— 0 — ох! — выдохнула Никки, не способная ни на что более вразумительное.

— Поэтому сделай мне одолжение, — продолжала Лара. — Перестань подталкивать меня, ладно? Джоуи действительно очень привлекательный мужчина — тебе это подтвердит любая из наших женщин, но мне он абсолютно безразличен. Поэтому мне хотелось бы, чтобы ты больше не дразнила меня им. И вообще оставь эту тему, ладно?

— О'кей, босс! — отозвалась Никки и подняла руку в насмешливом салюте.

— Почему ты зовешь меня «босс»? — удивилась Лара.

— Потому что ты будешь играть главную роль в моем фильме, — пояснила Никки. — Продюсеров у этого фильма может быть много, но Лара Айвори — только одна.

— Нет, Ник, — серьезно возразила Лара. — Это твой фильм, и ты одна должна принимать все решения. Ты должна запомнить это и с самого начала поставить себя так, чтобы за тобой во всех случаях оставалось решающее слово. Иначе у тебя просто ничего не выйдет — все остальные будут просто перешагивать через тебя, и все.

— Понимаю… — проговорила Никки и надолго замолчала.

Лара тоже ничего не говорила, лениво следя за трудившимися в саду официантами.

— Эта вечеринка здорово прибавила тебе популярности, — первой нарушила молчание Никки и, взяв со стола конфету, ловким движением отправила ее себе в рот. — Кстати, я не говорила тебе насчет Кейла?

— Нет, а что?

— Он звал меня к себе, в отель.

— Я думала, что он сегодня спит с этой своей моделью, — пожала плечами Лара.

— Гм-м… — Никки ненадолго задумалась. — Возможно, мистер Супергерой задумал что-то вроде маленькой групповухи.

Впрочем, мы с этой его худышкой вряд ли сойдем даже за полторы женщины. — Она хихикнула. — Неужели я так похожа на развратную маленькую девчонку со студии, которая ради своего кумира готова на все?

— Ну, в общем-то… — начала Лара.

— Можешь не продолжать! — перебила ее Никки, бросая в Лару скомканную салфетку. — Я-то знаю, что ты сейчас скажешь!

— Неужели ты согласилась бы? — с любопытством спросила Лара. — Я понимаю — раньше; но теперь?

— Раньше было раньше, — вздохнула Никки. — Тогда я считала, что нужно все попробовать самой. Надеюсь, ты понимаешь, почему я так беспокоюсь из-за Саммер?

Лара подавила зевок и встала.

— Идем в дом, — сказала она. — Пора спать.

— Да. Я хочу успеть на первый рейс.

— Жаль, что ты не можешь задержаться подольше, — промолвила Лара.

— Мне нужно домой, — сказала Никки, оправдываясь. — Я не могу оставлять их надолго одних. Ты же знаешь Ричарда — ему нужно внимание.

— Можешь мне не рассказывать, — вздохнула Лара.

Они вошли в дом, где Кэсси наблюдала за официантами, упаковывавшими взятые напрокат столовые приборы и посуду.

Лара направилась было к спальне, но на полпути остановилась и оглянулась через плечо.

— Не забудь еще вот что, — сказала она. — Когда будешь рекламировать свой фильм, можешь вовсю пользоваться моим именем. Надеюсь, это поможет тебе с финансированием.

— Спасибо, Лара, — с благодарностью ответила Никки. — Я так и сделаю. Это очень великодушное предложение.

Лара смущенно хмыкнула.

— Нет, правда! — воскликнула Никки, воодушевляясь все больше. — О, как мне хочется поскорее рассказать об этом Ричарду! Еще раз большое-пребольшое тебе спасибо, Лара!

— Нет, так легко ты не отделаешься! — улыбнулась Лара. — Когда-нибудь я тоже попрошу тебя об одолжении.

— О чем ты говоришь, Лара, — серьезно ответила Никки. — Только скажи, и я сделаю все, что ты попросишь.

Джоуи ушел с вечеринки довольно рано. Назойливость Барбары Уэстерберг утомила его, к тому же он не видел смысла оставаться, коль скоро ему так и не удалось приблизиться к Ларе.

Каждый из приглашенных стремился побыть возле нее хоть минутку, перекинуться с ней хотя бы одним-двумя словами, а Джоуи не привык стоять в очереди. Нет, разумеется он мог предпринять что-нибудь решительное, даже радикальное, но ему по-прежнему казалось, что сейчас еще не время.

Только в вестибюле гостиницы он сумел освободиться от Барбары Уэстерберг, которая пыталась заманить его в свой номер.

— Послушай, — сказал он прямо, когда никакие уловки и намеки не помогли. — Ты — очень красивая и сексуальная женщина, но я помолвлен с другой. Я просто не могу пойти с тобой, Барбара, меня потом замучит совесть.

— Так никто же не узнает! — пьяно хихикнула Барбара и облизнула губы.

— Все узнают, — вздохнул Джоуи. Это действительно было так. — Кроме того, у тебя есть муж.

— Муж — это чушь! — срифмовала Барбара и снова засмеялась. Инстинктивно она понимала, что ей нужно воздействовать на его честолюбие, запутать в словах и обязательствах, чтобы потом он уже не вырвался. И Барбара решила разыграть свой главный козырь.

— Знаешь, что, — сказала она самым доверительным тоном. — Сейчас у меня в производстве три отличных фильма. Не исключено, что я могла бы помочь твоей карьере… — Последовала многозначительная пауза. — И не только в каком-нибудь одном фильме, а вообще!.. — нанесла Барбара решающий удар.

Джоуи задумался, но только на мгновение. Если бы Лары Айвори не существовало, он, скорее всего, и соблазнился бы.

В конце концов, почему бы нет? Если он мог спать с Мадлен Френсис ради эпизодической роли в какой-то комедии, то почему бы ему не переспать с Барбарой Уэстерберг ради прекрасного будущего? Но… кое-что изменилось. С тех самых пор, как он увидел Лару, Джоуи старался не делать ничего такого, что могло бы уронить его в ее глазах.

— Прости, — сказал он с сожалением, стараясь не слишком разозлить Барбару. — Я действительно не могу.

Выражение ее лица стало жестким.

— Не можешь или не хочешь?

— Это не имеет значения, — ответил Джоуи и, высвободив руку из ее цепких пальцев, быстро поднялся к себе в номер. Там он, не раздеваясь, бросился на постель и некоторое время тупо смотрел на темный экран телевизора.

В эту ночь Джоуи долго не мог заснуть и все ворочался с боку на бок, глядя в темноту темными блестящими глазами. Наконец он не выдержал и, бросившись к бару, где стояла бутылка водки, налил себе сразу на четыре пальца и залпом выпил. Только после этого он сумел заснуть, но сон его был неглубоким и тревожным.

Утром он проснулся с уже готовым решением. Джоуи понял, что ему нужна только одна женщина в мире — Лара Айвори.

И он был намерен завоевать ее чего бы это ни стоило.

Бетти жаждала приключений. Ну что ж, я был совсем, не против. Мы с ней были два сапога пара, мне было семнадцать, и меня ждал Голливуд.

Не могу, впрочем, не отметить, что Бетти была настоящей язвой. Может быть, где-то на свете есть еще такие, не знаю. Я, во всяком случае, никого похожего не встречал. Бетти доводила меня буквально до белого каления. Она прекращала говорить гадости только тогда, когда по ночам я наваливался на нее и начинал делать свое дело, но это — увы! — продолжалось недолго. Потом все начиналось сначала.

Почти всю дорогу мы проехали автостопом. Я прятался в кустах, а она выходила на дорогу в самых коротких шортиках, какие только существуют на свете, и практически невидимом топике на бретельках. Не было ни одного грузовика, который не остановился бы на красный сигнал этих торчащих грудок с пуговками сосков.

Как только дверца распахивалась, я выскакивал из засады, и мы оба вскарабкивались в кабину. Водителям это обычно не нравилось, но мне было плевать — все равно они уже ничего не могли поделать.

Некоторые, правда, все равно пытались получить свое, и тогда Бетти подмигивала мне и спрашивала у водили, сколько он заплатит за «тройничок».

Я в этом не участвовал. Честно говоря, тогда я еще не знал, что такое «тройничок». Только потом, когда я прожил в Калифорнии несколько лет, «тройнички» стали моей специальностью. Я и две сексуальные девочки выступали с этим в ночном клубе и получали по три тысячи баксов за сеанс. Смешно было получать деньги за удовольствие, ноя привык. Мне это даже нравилось.

Но я, кажется, забегаю вперед.

В конце концов мы с Бетти добрались до Лос-Анджелеса. Я все время думал, что нас ждет роскошная усадьба с голубым плавательным бассейном на заднем дворе — нечто подобное я видел в кино, — но я ошибся. Бетти повезла меня в Окснард — небольшой приморский городок, расположенный на полпути между Лос-Анджелесом и Санта-Барбарой. Там и жил ее папаша со своей любовницей.

Откровенно говоря, мне это очень не понравилось. Окснард был слишком на отшибе, а если хочешь чего-то добиться, надо окунуться в самую гущу. Я знал, что если мы застрянем в этой дыре, то на нас обоих можно будет ставить жирный крест.

Но все повернулось как нельзя лучше. Папаша Бетти был не очень-то рад видеть свою родную дочку. Не прошло и двух дней, как он сообщил нам более или менее открытым текстом, чтобы мы проваливали. Ему очень не хотелось, чтобы дочь втравила его в какую-нибудь историю, и я его понимаю. Короче, мы отчалили и — так же на попутках — вернулись в Лос-Анджелес.

Почти два месяца мы ночевали прямо на улицах, в непосредственной близости от бульвара Голливуд, хотя камешки и браслетки все еще были при нас — в маленьком рюкзачке Бетти, который она носила за спиной.

Надо сказать, что Бетти просто торчала от жизни на улице.

Она общалась с такими же беспризорными подростками, которые, как и она, убежали из дома, и была всем довольна. Мне, однако, не очень-то нравилось ночевать в заброшенных домах, клянчить объедки в ресторанах и торчать на бульваре. Картонные коробки, на которых мы спали, мне опостылели — я привык к удобствам цивилизации и комфорту.

— Нужно продать брюлики твоей матери и снять квартиру, — сказал я как-то Бетти.

— Но тогда нам придется каждый месяц вносить ренту! — захныкала она. — Откуда мы возьмем столько денег? Или ты предлагаешь мне наняться посудомойкой в ресторан?

В словах Бетти был свой резон. Где нам взять деньги, я не знал.

Мне еще ни разу не приходилось зарабатывать их своим трудом — всегда находилась женщина, которая брала на себя заботу обо мне.

Но, несмотря на протесты Бетти, мы в конце концов продали украшения и сняли небольшую однокомнатную квартирку. Очень скоро деньги кончились, и Бетти пошла на панель, чтобы заработать на оплату квартиры, а заодно и на кокаин, к которому она успела пристраститься.

Я по-прежнему нигде не работал, и Бетти это очень не нравилось. Она считала, что это я должен содержать ее, а не наоборот.

По этому поводу мы почти постоянно ссорились. «Ну-ка, подними свою ленивую задницу и займись чем-нибудь!»— орала она на меня.

Интересно, что заставило ее вообразить себя властительницей моего мира, — мира, в котором мужчина возлежит на подушках, а женщина потчует его сладостями и умоляет уделить ей хоть несколько минут ? Этого я не знаю. Впрочем, я не стал тратить силы и переубеждать эту одуревшую от коки истеричку. Я уже решил найти себе другой вариант, который бы меня полностью устраивал.

Мне повезло. Я прогуливался по бульвару Сансет, когда вдруг увидел ее. Это была привлекательная женщина лет тридцати пяти — тридцати восьми, которая стояла возле заглохшего белого авто с откидным верхом. В руке у нее был радиотелефон, но он тоже не работал.

— Привет, — сказал я, подходя к ней, потому что я сразу понял, какая отличная возможность мне представилась. — Не могу ли я вам чем-нибудь помочь ?

— Да вот, не работает! — с досадой ответила женщина, кивком головы указывая на свой седан. — Не могли бы вы вызвать для меня техпомощь ? Ядам вам мою телефонную карту…

Но я поступил иначе. Я сам починил ее машину — поломка оказалась пустяковой, — а потом попросил ее подбросить меня в Фэрфакс. Пока мы ехали туда, я успел рассказать ей, что я — безработный актер, что я недавно расстался со своей подружкой и что теперь я ищу место, где можно было бы бросить кости.

Она окинула меня внимательным взглядом и, похоже, осталась весьма довольна увиденным.

— Кой черт! Ты можешь пожить у меня, во флигеле, возле бассейна, — воскликнула она, к этому времени мы уже были на «ты». — Тебе там понравится.

Это было то, что мне нужно. В тот же день я поселился у нее во флигеле, а еще через три дня переехал в главную усадьбу — ив ее постель с мохнатым покрывалом из искусственного меха и простынями из тончайшего египетского хлопка.

К сожалению, моя новая пассия не имела никакого отношения к киноиндустрии, но деньжата у нее определенно водились. После того как я несколько раз ублажил ее в постели, она с радостью согласилась дать мне энную сумму «взаймы».

Я так и не сказал Бетти, что переезжаю. Она бы устроила сцену, а мне этого не хотелось. Я просто не вернулся к ней. Вот и все. По-моему, это — самый лучший способ расставаться.

Итак, я приземлился в шикарном особняке на Голливудских холмах и жил как у Христа за пазухой под крылышком у самой горячей цыпочки, какую я когда-либо знал. Мне вот-вот должно было стукнуть девятнадцать, и вся жизнь лежала передо мной. Беда была только в том, что у меня по-прежнему не было денег, — настоящих денег, которые я мог бы вложить в свое образование — курсы актерского мастерства уже тогда стоили чертовски дорого. Но я не отчаивался: я знал, что мне что-нибудь да подвернется.

Очень скоро я узнал, что моя новая леди-любовь была очень дорогой девочкой по вызову, обслуживавшей сливки местного общества. Меня это, впрочем, нисколько не волновало. Каждый вертится как может.

— Знаешь что, — сказала она однажды и загадочно улыбнулась.

Мы только что насладились друг другом, и на ней не было ничего, кроме позолоченных туфелек на шпильках. — Ты должен заняться тем же, чем и я. Если бы ты знал, сколько в этом городе одиноких, богатых женщин, которые просто сохнут без мужской ласки. Я бы на твоем месте этим воспользовалась.

Так начиналась моя карьера «телефонного мальчика». Не скажу, чтобы именно об этом я мечтал всю жизнь, но на первых порах меня это вполне устраивало. Карьера кинозвезды могла подождать.