Я так хочу!

Глава 40

Когда Лара вернулась домой, Джоуи валялся на диване в гостиной и смотрел по телевизору бейсбольный матч. Перед ним на журнальном столике стоял пакет поп-корна и вазочка с печеньем.

— Я вижу, миссис Креншо уже потчует тебя своей выпечкой, — сказала Лара, весьма довольная тем, что Джоуи у нее так хорошо и уютно.

— Я ее околдовал, — откликнулся Джоуи и, не отрывая глаз от экрана, отправил в рот пригоршню поп-корна.

— Ты околдовал их всех, — негромко сказала Лара, легко касаясь его щеки. — Женщины тебя обожают, и тебе это нравится.

— М-м-м… возможно, — пробормотал Джоуи, продолжая пристально глядеть на экран.

Лара невольно поморщилась. Хоть бы он выключил этот дурацкий телевизор, подумала она. Лара уже успела отвыкнуть от такого обращения. С другой стороны, если бы не вчерашний разговор с Ричардом, она даже не обратила бы внимания на поведение Джоуи.

— Ну-с, — сказала она, присаживаясь на подлокотник дивана. — Что сказал тебе Квинн?

— Да, в общем, ничего особенного, — отозвался Джоуи.

— Но он согласился представлять твои интересы?

— Ты же велела ему сделать это, не так ли?

— Д-да, — кивнула Лара.

— Чего ж ты тогда спрашиваешь? — сказал Джоуи чуть изменившимся тоном. — Когда мисс Айвори велит что-то сделать, те, кому она платит, берут под козырек и бегут исполнять приказание. Разве я не прав?

— Не понимаю, чем ты недоволен, — произнесла она наконец.

— Сам не знаю, — мрачно отозвался Джоуи. — Иногда мне кажется, что я вообще не должен был ни о чем тебя просить. Ты нашла мне роль в «Возмездии», потом ты велела своему агенту заняться моим контрактом… Что будет со мной дальше, Лара?

— Выслушай меня, Джоуи, — негромко сказала Лара. — Ты вроде бы все говоришь правильно, но на самом деле все совершенно не так. Я могу только показать тебе нужную дверь и лишь приоткрыть ее. Все остальное зависит только от тебя. Самоутверждайся, доказывай, что ты — лучший, и никто не посмеет ни В чем тебя упрекнуть.

Джоуи сардонически усмехнулся.

— Ты что же, серьезно думаешь, что если я не потяну, Мик меня уволит? Да ни за что! Они все носятся с тобой, как не знаю с кем, и трясутся, как бы чем-нибудь не обидеть великую кинозвезду! Ведь без тебя их затея яйца выеденного не стоит!

— Но ведь в «Спящего»— то ты попал без моей помощи! — напомнила Лара. — Ты сам добился этого!

— Ай да я!.. — ухмыльнулся Джоуи.

— Может, дело в чем-нибудь другом? — продолжала осторожно допытываться Лара. — Может быть, ты плохо себя чувствуешь?

— Да нет. — Джоуи наконец-то повернулся к Ларе, хотя и не потрудился приглушить звук телевизора. — Просто у меня сегодня поганое настроение. Что-то вроде депрессии.

— Можешь сказать — почему?

— Потому что ты бросила меня! — обиженно заявил он. — Бросила, а сама умчалась куда-то по своим делам. Вчера ты вернулась бог знает во сколько, сегодня, в общем-то, тоже…

Лара чуть не упала с дивана. Неужто он это серьезно?

— Но Джоуи! — воскликнула Лара. — Ты же понимаешь, что такое реклама! Я должна этим заниматься. Два моих фильма вот-вот выйдут в прокат, и я обязана их рекламировать.

— Да я знаю… — Джоуи вздохнул. — Просто я немного скучаю по дому.

— По дому? — Лара нахмурилась.

— Ну, по Нью-Йорку. Здесь я никого не знаю, даже пива не с кем выпить.

— Я могу тебя познакомить с очень интересными людьми, — предложила Лара.

— Ха! — с иронией воскликнул Джоуи. — Можно подумать, что эти твои интересные люди просто жаждут познакомиться со мной! Кто я для них? Никто!

Лара поняла, что разговор приобретает неприятный оборот.

— Что ты собираешься делать сегодня вечером? — спросила она, меняя тему. — Мы можем куда-нибудь пойти, а можем и остаться дома — как ты захочешь.

— А что бы ты хотела? — вопросом на вопрос ответил Джоуи, поворачивая дело так, чтобы решение осталось за Ларой.

— Да мне, собственно, все равно, — растерялась она.

— Тогда, с твоего позволения, я лучше досмотрю бейсбол, — сказал Джоуи, отворачиваясь к телевизору.

Лара не поверила своим ушам. Он что, гонит ее? И это после того, как она весь день думала о нем, скучала, ждала… Невероятно!

— Ты хочешь побыть один? — проговорила она непослушными губами, стараясь не показать Джоуи, как она расстроена.

— Если ты не имеешь ничего против, — буркнул Джоуи.

— Абсолютно ничего, — пробормотала Лара и, повернувшись, поспешила наверх в свою спальню. Она никак не могла понять, что это на него нашло. Они говорили всего минут десять или пятнадцать, и вдруг Джоуи вывалил на нее все это… Может быть, она сделала что-нибудь не то, оскорбила его чем-то?..

Но как она могла оскорбить Джоуи? Он же сам сказал, что она устроила его на роль в своем фильме, заставила своего агента встретиться с ним — чего же больше? Что же еще она должна была сделать?

Может быть, подумала Лара в отчаянии, ей не стоило настаивать на том, чтобы Джоуи жил у нее? Может быть, было бы лучше, если бы она сняла для него апартаменты в отеле? Но нет, она хотела видеть его как можно чаще, к тому же в отеле слишком много всяких соблазнов…

На мгновение глаза Лары наполнились слезами. Ей так хотелось, чтобы все было хорошо, но теперь она не была уверена, что все сделала правильно.

Войдя в ванную комнату, она задержалась перед высоким зеркалом и, поглядев на свое отражение, гордо выпрямилась.

Она по-прежнему была Ларой Айвори, знаменитой кинозвездой, одной из самых обворожительных женщин Голливуда. Она могла заполучить любого мужчину, какого только захотела бы. В этом не было никаких сомнений. Великая Лара Айвори…

…Или Лара-Энн Миллер. Та самая девочка, на глазах которой отец убил ее мать и брата, а потом застрелился сам.

Милая крошка…

Развратная маленькая дрянь.

Шлюха!..

Черт побери! Кажется, она начинает жалеть себя!

Лара вернулась в спальню и, позвонив на кухню, застала там миссис Креншо.

— Где собаки? — спросила Лара.

— Мистер Джоуи сказал, что им гораздо полезнее быть на улице, на собачьей площадке, мисс Айвори, — объяснила экономка.

— Ах вот как, значит, он сказал? Будьте добры, мисс Креншо, впустите их обратно в дом.

— Хорошо, мисс Айвори.

Странно, подумала Лара. Джоуи говорил ей, что любит собак — теперь же он старается держать их вне дома. Что с ним, черт возьми, такое?

На мгновение ей захотелось спуститься вниз, чтобы потребовать объяснений, но у дверей спальни Лара остановилась. Что, если он сбежит? Что, если он скажет: «Извини, но у нас ничего не выйдет. Прощай»? Готова ли она к такому повороту дела?

Нет. Лара знала, что не хочет и не может рисковать своими отношениями с Джоуи. Пока не может. Они даже еще не узнали друг друга как следует. Только время могло расставить все по своим местам.

Никки и Айден Син ехали в «Шато Мормон»в машине Никки.

Развалясь на пассажирском сиденье, Айден закрыл глаза и даже, кажется, задремал, и Никки с неприязнью отметила про себя, что он не очень-то вежлив.

— Эй, просыпайся, — сухо сказала она, останавливая машину возле ресторана.

— Я устал, — отозвался Айден, протирая глаза. — Если б ты только знала, сколько сил уходит на то, чтобы ничего не делать.

Скорее бы уж мы начали работать по-настоящему.

В ресторане они заняли маленький столик на двоих, Айдея заказал свой любимый «Джек Дэниэлс», Никки попросила бокал красного вина. В ожидании заказа Айден закурил и… неожиданно выпустил струю дыма прямо ей в лицо.

Никки закашлялась и замахала руками, разгоняя дым.

— Извини, — пробормотал Син, но вид у него был ничуть не виноватый.

— Так что ты хотел мне сказать? — самым деловым тоном осведомилась Никки, вытирая платком слезящиеся глаза. — Что тебе не понравилось в нашем сценарии?

— Дерьмовый у вас сценарий.

— Что-что?

— Я хочу изменить свой диалог. Переписать все наново и получить компенсацию.

— Ты шутишь?

Айден глубоко затянулся сигаретой.

— Я серьезен, как задница министра финансов.

— Это невозможно, Айден. Через несколько дней начнется основная съемка, у нас просто нет времени на то, чтобы что-то менять. Кроме того, все остальные довольны сценарием. Кроме тебя.

— Все равно это не сценарий, а хреновина.

Никки почувствовала, что начинает закипать. С ее точки зрения, сценарий «Возмездия» был великолепен.

— Если сценарий плохой, почему же ты согласился играть в этом фильме?

Айден невесело усмехнулся.

— Потому… Ты что, не знала, что у меня аховая ситуация?

К счастью, Никки привыкла иметь дело с актерами. В глубине души все они — даже самые знаменитые — были обидчивы, ранимы и постоянно во всем сомневались. И, как ей казалось, Айден Син был подвержен всему этому в гораздо большей степени, чем остальные.

— Послушай, Айден, — сказала она как можно более спокойно. — Когда Мик нанимал тебя, он сказал мне, что ты в отличной форме и справишься с этой ролью. А теперь ты являешься ко мне и говоришь, что тебе что-то не нравится. Может быть, ты просто хочешь выйти из игры? Вряд ли теперь это возможно.

— Как мне все надоело!.. — пробормотал Айден, чьи серо-стальные глаза беспокойно перебегали с одного предмета на другой. — Как мне надоели все те умники, которые указывают мне, что я могу и чего не могу. Кстати, как ты относишься к быстрому сексу? Я бы хотел перепихнуться с тобой по-скорому.

И зачем только она согласилась поехать с ним, с тоской подумала Никки. Правило номер один для каждого продюсера гласило: держись от актеров подальше. Даже для звезды экстра-класса продюсер должен — по крайней мере в теории — оставаться божеством, а никак не собутыльником и не случайным партнером по «быстрому сексу».

— Ты спятил, — сказала она тихо и покачала головой.

— Мне это говорили сотни раз, — небрежно отозвался Син. — Так ты хочешь трахнуться или нет?

— Нет! — сказала Никки, вставая. — Мне нужно домой.

— К любимому муженьку? — съязвил Айден.

— Тебе-то что за дело?

— Ты еще слишком молода, чтобы жить с этим старым кобелем.

— Послушай, — вспыхнула Никки, — почему бы тебе не заняться своими проблемами и не оставить меня в покое?

— Потому что ты мне нравишься.

— Вот еще — фыркнула Никки, притворяясь равнодушной, хотя на самом деле Айден Син тоже интересовал ее. Еще как интересовал!..

— Да, в тебе есть что-то такое… эдакое, — добавил он и обезоруживающе улыбнулся.

— В таком случае должна тебя разочаровать: твое чувство, увы, не взаимно, — твердо сказала Никки.

— Не взаимно… — повторил он, но таким тоном, что Никки вспыхнула, словно он уличил ее во лжи.

— Ступай домой, Айден, — вздохнула она. — Мне тоже давно пора быть дома.

Но Айден не имел ни малейшего желания отпускать ее.

— Хотел бы я знать, каково это — жить с человеком, который на двадцать лет тебя старше, — проговорил он, вопросительно глядя на нее.

«Интересно, с чего он взял, что ему позволено лезть в мои дела», — возмущенно подумала Никки.

— Должно быть, это дело вкуса, — заметила она едко. — Не ты ли третьего дня хвастался, будто какая-то пятнадцатилетняя девчонка делала тебе минет? Ну-ка, посчитаем… Тебе тридцать четыре, значит… значит, эта девочка на девятнадцать лет моложе тебя. Скажи, Айден, ты не чувствуешь себя старичком?

Он невесело рассмеялся.

— Ты все перепутала. Это Мик забавлялся с пятнадцатилеткой, Мик, а не я. Меня несовершеннолетние не возбуждают — Ну конечно же, нет, — сказала Никки, недоверчиво качая головой.

Принесли заказ, и Айден немедленно сделал глоток виски из своего бокала.

— Как я понимаю, — сказал он, — ты не хочешь помочь мне со сценарием.

— Обратись к Мику, — ответила Никки, глядя на свои наручные часы. — Он у нас творческий гений.

— Но мне все равно хочется переспать с тобой.

— Я еще никогда в жизни не получала такого романтического предложения, — с насмешкой сказала Никки. — И все-таки я настоятельно рекомендую тебе адресовать его кому-нибудь из твоих подружек. Они точно уписаются от удовольствия.

— Каким подружкам? — спросил он мрачно. — У меня нет никаких подружек.

— А этот пятнадцатилетний ангел с мягкими, умелыми губками?

— Ты что, совсем не слушаешь меня? — спросил он тихо, и его жуткие выжженные глаза впервые остановились на лице Никки. — Это был Мик, а не я. К тому же девчонка резва не по годам.

— Резвая пятнадцатилетняя шалунья… — повторила Никки. — Тебе не стыдно, Айден?

— Нет. А тебе?

— А я-то тут при чем? — опешила Никки.

— Потому что это была твоя дочь, — резко бросил Айден, не сумев сдержаться.

На мгновение над столиком воцарилась мертвая тишина.

Краска отхлынула от щек Никки, ноги подкосились, и она рухнула на стул.

— Что? — переспросила она машинально, от души надеясь, что это не может быть правдой.

— Черт! — от души выругался Айден. — Я же дал себе слово не лезть во все это.

Он сделал еще один глоток виски.

— Мик ни черта не знал. Эта малявка сама приклеилась к нему в баре и назвалась чужим именем. Мик сказал мне, что она — просто фанатка, поклонница таланта и все такое… Он чуть не обделался, когда увидел ее у тебя дома.

— О боже! — простонала Никки, которой стало совсем нехорошо.

— Это еще не все, Никки, — сказал Айден, снова принимаясь блуждать глазами по стенам, по стульям и потолку ресторана. — После твоей вечеринки она объявилась у меня на квартире и сказала, что она — несовершеннолетняя и что, если я ее не трахну, она пойдет к своему отцу и скажет, что я ее изнасиловал.

В общем, Никки, я хотел бы попросить тебя сделать все, чтобы это больше не повторялось Это вредит моей карме, а мне и так стоит огромных трудов поддерживать ее в целостности.

— Ты… переспал с ней? — спросила Никки пересохшими губами.

— Кто, я? — с негодованием переспросил Айден. — Ни в коем случае! Твоя дочь в сущности еще ребенок, только она слишком быстро выросла из пеленок. В общем, ты должна что-нибудь с ней сделать.

— Не понимаю, зачем ты мне все это рассказываешь?.. — устало проговорила она, впервые в жизни мечтая о том, чтобы Шелдон оказался рядом и помог ей решить эту дурацкую проблему.

— Да вообще-то я совсем не собирался… — ответил он. — Я же сказал — если бы мне представилась возможность трахнуть кого-нибудь из вашей семейки, я бы выбрал тебя.

— Ты омерзителен! — сердито воскликнула Никки.

— Нет, просто я откровенен, — с нажимом сказал Айден, пристально глядя на нее. — А ты? Ты не хочешь ответить мне тем же?

Никки почувствовала, что сердце у нее колотится, как у подстреленного кролика, которого уже поднимает за уши страшный охотник. «Вот что такое настоящий стресс!»— пронеслось у нее в голове. Никки всегда считала, что она еще слишком молода, чтобы быть подверженной стрессу, но теперь она просто не знала, как ей быть, что делать!..

Она снова встала — ей казалось, что так она сможет быстрее овладеть ситуацией.

— Считай, что я уже обо всем позаботилась, Айден. Больше Саммер тебе докучать не будет, — сказала она твердо. — Я была бы весьма тебе признательна, если бы ты никому больше об этом не рассказывал. В том числе и Мику. Я разберусь с этим по-своему.

— Договорились, — кивнул Син, допивая свое виски.

Выскочив из ресторана, Никки некоторое время нетерпеливо приплясывала на ступеньках, ожидая, пока бой подгонит машину. К кому ей обратиться? К Ричарду или к Шелдону? А может быть, лучше будет, если она попробует справиться сама?

Да, решила Никки, садясь за руль, она сама во всем разберется.

Лара спала, но сон ее был беспокойным и неглубоким. Она металась на подушках, ей снилось море — безжалостная мощь теплой, солоновато-горькой, мутной воды, которая заливала ее тело, захлестывала комнаты, тащила к дверям ковры, пуфики и журнальные столики. В конце концов пенный вал накрыл с головой и ее — закружил, поволок, и Лара, вскрикнув, проснулась.

Несколько мгновений она лежала неподвижно, чувствуя, как высыхает на лбу и на плечах липкая испарина пота. В спальне было совершенно темно, и в этой темноте слышалось только ее тяжелое, хриплое дыхание. Пожалуй, слишком хриплое…

Неожиданно Лара осознала, что она не одна, и вздрогнула.

Напрягая зрение, она с трудом различила в ближайшем кресле неподвижную фигуру.

Джоуи!..

Лара села на постели, прижимая одеяло к груди.

— Боже мой! — вырвалось у нее. — Как ты меня напугал!

— Может быть, тебе стоит установить замок получше? — насмешливо спросил он.

— Или не пускать к себе в дом сумасшедших лунатиков, которые разгуливают по ночам, словно призраки, — отозвалась Лара и прищурилась, пытаясь разглядеть циферблат часов на ночном столике. Только что, во сне, она видела, как этот столик, опрокинувшись, несся к выходу, беспомощно выставив из морской пены четыре крепкие резные ножки. — Который час?

— Два часа ночи, — с готовностью ответил Джоуи.

На мгновение Ларе стало страшно. Вдруг Никки и Ричард были правы, когда предупреждали ее насчет Джоуи? Что она о нем знала? Может быть, он и правда больной, опасный маньяк?

Да, в сексе он был неподражаем, но в остальном… Когда она вернулась с пресс-конференции, в гостиной ее встретил чужой, незнакомый человек, который смотрел ее телевизор, а теперь этот чужак сидел в темноте возле ее кровати и думал… Интересно бы знать, о чем?

— Тебе что-нибудь нужно, Джоуи? — спросила Лара ровным голосом.

— Да. Нам надо поговорить.

— Сейчас?

— Лучше сейчас, — ответил он и вдруг заговорил глухо и торопливо:

— Я не могу принимать от тебя никаких подарков, Лара. Ты слишком хорошая… для меня во всяком случае. Единственное, что я могу и хочу для тебя сделать, это быть с тобой, но я не уверен, что сумею сделать тебя счастливой.

— Но ты уже делаешь меня счастливой, — возразила Лара.

— Все может рухнуть в любой момент, — с отчаянием в голосе ответил Джоуи. — Дело во мне. Я слишком упрям, эгоистичен, я привык все делать по-своему… Наши отношения… они мне в тягость, Лара. Я не выдержу.

— Ты хочешь уйти? — очень тихо спросила Лара.

— Я не знаю, — пробормотал Джоуи.

— Я все понимаю, Джоуи… — очень ласково сказала Лара, поняв, наконец, что он боится близких — гораздо более близких, чем просто секс, — отношений и пытается высказать ей свои смутные страхи. С его стороны это было только естественно, ведь все случилось чересчур быстро. Только что он был помолвлен с одной — и вот уже с ним другая.

— Я все понимаю, — добавила она. — И, поверь, я тоже еще не разобралась в том, что между нами происходит.

— Дело не в том, что я не хочу быть с тобой, — сказал он. — Главная беда в том, что я не могу дать тебе ничего такого, чего бы у тебя уже не было.

— Как раз ты и можешь, — прошептала она.

— Что же это?

— Ты сам. Мне нужен ты.

— Ты меня уже получила, — грубовато сказал он и, наклонившись вперед, прижался лицом к ее плечу, словно маленький ребенок, ищущий утешения у матери. — Ты получила меня со всеми потрохами.

Лара погладила его по густым темным волосам и крепче прижала его голову к себе. Именно в этот момент она поняла, что любит Джоуи, любит по-настоящему, а не просто привязана к нему как к любовнику, как к источнику сексуальных наслаждений. Между ними уже давно существовала глубокая внутренняя связь, и, осознав ее, Лара почувствовала, как у нее теплеет на душе.

— Ложись, — сказала она, двигаясь на кровати.

— Ты правда хочешь, чтобы я остался?

Это был другой Джоуи, неуверенный в себе, ранимый, даже какой-то непривычно робкий.

— Да, — просто ответила Лара, чувствуя, что с каждой минутой любит его все сильней и сильней.

Он быстро разделся и лег рядом с ней под одеяло. Некоторое время спустя они уснули, так и не разжав страстных объятий, и последним, о чем подумала Лара, это о том, что она, наконец-то, нашла свое счастье, которое так долго искала.

Искала всю свою жизнь…

Иногда я про себя называю то время «тяжелыми деньками», хотя на самом деле это были годы. Годы, когда меня все равно что не было. Время летело слишком быстро, и я зачастую просто не замечал, что происходит вокруг и что творится со мной. Наркотики сделались для меня целью и смыслом существования. Наркотики были единственным, ради чего стоило вставать по утрам. Наркотики и только они правили моей вселенной.

На свой гонорар, полученный за съемки боевиков, я приобрел хижину на западном побережье и переехал туда. Поскольку я больше не работал, деньги быстро кончились, и я связался с Кристелл — обалденно красивой девчонкой, которая демонстрировала купальные костюмы. Она тоже принимала наркотики и часто подрабатывала на стороне — в основном съемками в низкопробном парно.

Главное, деньжата у нее водились, а мне это и надо было.

С тех пор моя жизнь покатилась под откос, но мне было наплевать. Мне было вообще на все наплевать.

Некоторое время спустя, — я уже не могу сказать, сколько недель или месяцев прошло на самом деле, — Кристелл надоело ссужать меня деньгами. Она заявила, что я либо тоже должен начать что-то зарабатывать, либо она уйдет.

Это было очень некстати Я был не в форме, так что даже на мало-мальски приличную роль рассчитывать не приходилось. Меня и не тянуло — кому это надо, вкалывать? Быть кинозвездой мне давно уже не хотелось. Зачем, если после дозы я мог стать императором, повелителем вселенной, богом ?

Один из поставщиков как-то продал мне пистолет. — «Зачем ?»— тупо спросил я. «Как зачем, отстреливаться будешь. Времена настали такие, что жизнь стала опасной», — объяснил тот. Этого объяснения мне хватило, да и пистолет мне понравился. Эта мощная, безотказная машинка, на которую я мог положиться в любой ситуации, стала моим самым верным другом. Она одна была со мной, когда я отчаянно нуждался в утешении и не находил его.

Вот почему я всегда держал пистолет заряженным и, ложась спать, непременно клал его под подушку. Кристелл это, кстати, очень не нравилось — она все боялась, что ночью пистолет может выстрелить, и пуля продырявит ей одну из ее ужасно дорогих пневматических грудей. Она так часто об этом заговаривала, что в конце концов я достал пушку и пригрозил, что если она не заткнется, я отстрелю ей голову, и тогда сиськи ей больше не понадобятся.

Это заставило Кристелл прикусить язык, но я продолжал пугать ее пистолетом просто для забавы.

Да, когда долго живешь под химией, в конце концов у тебя едет крыша, и тогда ты начинаешь откалывать такие номера, что не приведи господи! Впрочем, самому мне было только смешно.

В конце концов Кристелл все-таки бросила меня.

Сука!

Все они суки, если разобраться.

Так я остался один в своей хижине на берегу. Я жил как настоящий бродяга, но, самое главное, у меня скоро не осталось ни цента, а деньги были мне отчаянно нужны, потому что без белого порошка я уже не мог существовать.

И тогда я вспомнил Хэдли. Как-никак, она была моей должницей, ибо именно из-за нее я потерял работу.

Особнячок Хэдли, который подарил ей ее дружок-гангстер, стоял на отшибе, в конце Анджело Драйв. Сам ее приятель постоянно жил в Нью-Йорке со своей разжиревшей женой-сицилийкой, так что никто не мог помешать двум старым знакомым потолковать по душам.

И вот однажды поздним вечером я подъехал к дому Хэдли. Намерения у меня были самые мирные. Я собирался только взять у нее взаймы пару тысяч, правда, на неопределенный срок — до тех пор, пока я не придумаю, как достать денег.

Как я и рассчитывал, кроме Хэдли, в особняке никого не было.

Ее дружок разрешал ей иметь только приходящую прислугу, ибо не хотел, чтобы кто-нибудь видел его входящим в этот дом. Дверь она открыла мне сама — открыла и замерла на пороге с разинутым ртом. Можно было подумать, что она увидела привидение.

— Да, я знаю, — сказал я, — я изменился. Что, я уже не выглядит жутким красавчиком, как раньше?

— Ты похож на собачье дерьмо, на которое кто-то наступил, — констатировала Хэдли, справившись с собой. — Что тебе надо, подонок?

— Я тоже очень по тебе скучал, — ответил я. По правде сказать, мне очень не понравилось, как она мет встретила.

— Ты нанюхался дряни, — сказала она с отвращением.

— Допустим, — согласился я. — Значит ли это, что я не могу рассчитывать на небольшое одолжение?

— Какое ? — спросила она, подозрительно прищурившись.

— Одолжи мне пару тысчонок, — сказал я. Мне было очень неприятно просить ее о чем-то, но другого выхода у меня не было.

— Уматывай отсюда, подонок. — отрезала она. — И живо, пока я не позвонила в полицию.

Впервые в жизни баба говорила мне, чтобы я уматывал. Мне!..

Обычно женщины умоляли меня остаться.

— Ну-ка, повтори еще разок, — проговорил я, как будто не веря своим ушам.

— Ты слышал, что я сказала, — ответила она коротко.

Этого я уже не мог вынести. Достав пистолет, я ткнул стволом прямо ей в брюхо.

Хэдли побледнела и попятилась, я — за ней. Так мы вместе вошли в прихожую, и Хэдли потянулась к кнопке сигнализации.

Такие кнопки располагаются обычно достаточно удобно, чтобы их можно было легко нажать, но эта была прикреплена слишком высоко. Увидев, что Хэдли поднимает руку, я оттолкнул ее в сторону и захлопнул за собой входную дверь.

Увидев, что мы остались в прихожей вдвоем и что до кнопки ей не добраться, Хэдли попыталась пнуть меня ногой, или толкнуть, или даже выбить пистолет у меня из руки. Я уже даже не помню что — помню только, что пистолет неожиданно выстрелил, и она отлетела к стене со здоровенной дырой в груди, из которой так и хлестала кровь.

Этой картины я, наверное, никогда не забуду. Я тогда был под дозой, но даже это не помешало мне понять, что я натворил.

Пот катился у меня по лицу, сердце бешено стучало, но у меня хватило ума вытереть полой пиджака дверную ручку — единственный предмет, которого я касался в ее проклятом доме. Я не стал даже искать деньги — вместо этого я как ошпаренный выскочил из дома и бросился туда, где я оставил свой автомобиль. Прыгнув за руль, я как-то доехал до своей хижины на берегу и отрубился.

Убийство Хэдли попало всего лишь на вторую полосу «Лос-Анджелес Тайме»— даже в смерти она не стала настоящей звездой.

Я знал, что не оставил следов и что ни один, даже самый головастый сыщик не сможет связать ее со мной, однако — просто на всякий случай — я потихоньку уехал в Мексику. Следующие два года я не курил и не кололся. Чего мне это стоило — совсем отдельная история, но я сумел избавиться от своего пристрастия к дряни, которая рано или поздно свела бы меня в могилу.

Я готов был начать все с самого начала.