Я так тебя ждала

2

Ее комната была угловой с тремя окнами. Большое окно выходило на бассейн, а в маленькие прекрасно просматривались тщательно ухоженные клумбы и лужайки.

Старинная мебель красного дерева, которой была обставлена спальня, свидетельствовала о достатке хозяев. Обивка выдержана в теплых светлых тонах. Но, несмотря на солидность обстановки, комната больше походила на детскую из-за обилия мягких игрушек. В основном это были куклы, сидящие на подоконниках и на каждом свободном месте.

Особой гордостью Патрисии были две куклы, с детства разделявшие с ней ложе по ночам, а днем лежавшие на ее подушках. Раггеди Энн и Раггеди Энди были подарены родителями в день рождения, когда ей исполнилось пять, и все прошедшие с тех пор годы оставались самыми преданными и верными друзьями, приходившими к ней на помощь в минуты тоски или гнетущего одиночества. Она любила эту тряпичную пару за их удивительную способность молча и понимающе выслушивать ее жалобы и признания.

Патрисия пополняла коллекцию, как только у нее появлялись свободные деньги. Она помнила, где и когда купила каждую куклу, каждая имела имя и историю. В трудные минуты она прижимала их к груди или просто смотрела на них, и ей становилось легче. Куклы были для нее лучшими врачами, лучшим лекарством, и она считала их главным своим богатством.

Младший Керисдолл лишь снисходительно улыбнулся, когда впервые увидел их. Лиз считала это пристрастие ненормальным, даже извращенным.

— Держу пари, она разговаривает с ними, — как-то презрительно прошипела она.

Да, так оно и было.

— Вы ни за что не угадаете, кто объявился опять… — сообщила куклам Патрисия, едва войдя в свою спальню. — Мистер Баркер, представляете? И опять накануне моей свадьбы! Но не беспокойтесь, на этот раз я не дам себя одурачить. Жаль, что нет времени поболтать с вами. Мне надо одеться, чтобы не опоздать.

Распахнув дверцы гардероба, она глазами пробежала по висевшим перед ней платьям. Патрисия не была сторонницей экстравагантных нарядов даже тогда, когда встречалась с Майклом. Сейчас ее вкусы стали еще более консервативными. Но Питер был прав, упомянув о ее недавних приобретениях: готовясь к свадебному путешествию, она купила кое-что, что можно было бы назвать восхитительным. Молодожены собирались в Европу, и Питер посоветовал купить нечто изысканное, подходящее для светских ужинов и приемов.

Патрисия искала что-нибудь из недавно купленного. Короткое лиловое платье в сочетании с черным болеро выглядело вполне невинно. Но без болеро оно казалось просто шелковой облегающей комбинацией на тонких шнурках-бретельках, поддерживающих плотно обтягивающий грудь лиф.

Сомневаясь в правильности выбора, Патрисия задумчиво смотрела на платье. Не слишком ли провоцирующе выгладит этот наряд? Ведь там будет Баркер. Но она напомнила себе, что ее влечение к этому человеку — лишь одна сторона медали, а вторая представлена его намерениями. Возможно, появись она перед ним даже обнаженной сегодня на вечере, он и пальцем не пошевелит.

Эта мысль раззадорила ее. Вытащив платье из шкафа и бросив его на кровать, Патрисия решительно направилась в душ. Спустя несколько минут она уже стояла перед зеркалом, оценивающе разглядывая себя в этом пикантном наряде. Ее грудь не была сногсшибательных размеров, но сейчас… Патрисия завороженно смотрела на великолепной формы высокую пышную грудь, укрытую тонкими складками лилового шелка. Вид был не просто потрясающий, а необыкновенно соблазнительный!

Испугавшись, она схватила болеро и надела его. Уф! Теперь намного лучше: раздражающе налившиеся соски наконец-то надежно прикрыты. Ей не хотелось, чтобы, не дай бог, кто-нибудь неправильно истолковал подобное обстоятельство. Особенно Баркер. Она намеревалась показать, что полностью потеряла всякий интерес к его персоне и не испытывает к нему ничего, кроме презрения.

Громкий стук в дверь заставил ее вздрогнуть.

— Пять минут, дорогая, — голос Питера звучал назидательно. — Я жду тебя внизу у входной двери через пять минут.

Патрисию слегка передернуло от такой официальности. Хотя это глупо, потому что жених всегда был таким: чуть-чуть начальственным и очень пунктуальным. Она и сама, работая личным секретарем-референтом у крупных бизнесменов, привыкла действовать по расписанию и точному графику, находя это очень удобным. Но сегодня почему-то ей не понравилась его педантичность.

— Скоро буду готова, дорогой, — стиснув зубы, произнесла она и вновь занялась собой.

Теперь ей предстояло уложить волосы. Критически оглядев себя, Патрисия зачесала волосы на косой пробор и завязала их в тугой узел, оставив роскошный хвост.

С макияжем все было просто: ее нежная смуглая кожа почти не нуждалась в косметике, разве что положить немного румян на щеки, подкрасить ресницы и слегка оттенить большие изумрудные глаза. А для пухлых чувственных губ подойдет перламутровая помада.

Закончив одеваться и прихорашиваться, она вновь оценивающе посмотрела на себя в зеркало: что ж, выгладит она неплохо, даже очень неплохо, а если уж быть совсем честной, то — восхитительно и чувственно.

— Что вы скажете? — обратилась Патрисия к молчащим куклам. — Слишком вызывающе? Да? Нет? Ради бога, скажите хоть что-нибудь! — Она беспомощно оглянулась по сторонам. — Я знаю, о чем вы думаете. По-вашему, я хочу заставить его хоть раз посмотреть на меня и по-настоящему захотеть меня, так? Так ведь? — Она схватила Раггеди Энн и встряхнула.

Тряпичная головка Энн качнулась из стороны в сторону, а потом в знак согласия опустилась на грудь.

— Да, возможно, я этого хочу, — призналась Патрисия, прижимая к себе куклу. — Но что толку в этом? Ведь он никогда не любил меня, никогда. Лишь делал вид, просто собирался отомстить.

…Это случилось накануне намеченной свадьбы. В тот день был большой прием, на который приехало много гостей, чтобы познакомиться с будущей миссис Майкл Бин. Все, кто занимали приличный пост и представляли из себя нечто значительное, были на нем. Семья Бинов общалась только с элитой города. Патрисия испытывала внутренний дискомфорт среди этих людей, надев скромное черное вечернее платье. Особенно сильно она почувствовала одиночество, когда Майкл надолго покинул ее, а она была не из тех, кто с легкостью развлекается в шумных незнакомых компаниях. Несколько раз она ловила на себе пристальный взгляд Джозефа, но не решалась посмотреть на него.

Когда старинные часы пробили полночь, веселье было в полном разгаре. Напитки лились рекой, гости веселились, многие из них были изрядно пьяны. На минуту появился едва стоявший на ногах Майкл, чтобы, извинившись, снова исчезнуть. Он намеревался принести ей что-нибудь выпить. Патрисия протестовала: она уже и так осушила несколько бокалов шампанского на голодный желудок и теперь была слегка хмельная.

Прошло пять минут, потом еще пять, а он все не возвращался. Она уже хотела пойти искать жениха, когда вдруг радом появился Джозеф с бокалом шампанского.

— Майкл просил меня передать это тебе, — сказал он. — Его зачем-то позвала мать. Скоро он придет. Не против, если я постою немного с тобой и мы поболтаем?

Взглянув в его глаза, Патрисия поняла, что все кончено — она пропала.

— Я… нет, я… я не возражаю, — пролепетала она.

Они стояли и разговаривали, а Майкл все не возвращался. Баркер рассказал ей, как несколько лет назад подружился с ее женихом в университете. Но если Майкл успешно закончил обучение и потом устроился на работу в международный банк, то Джозефу пришлось бросить учебу. Два засушливых лета погубили ферму его родителей.

Патрисия с удивлением поняла, что Джозеф — серьезный и вдумчивый человек. Конечно, она бы предпочла, чтобы он был легкомысленным и лживым, недостойным ее любви. Но ничего подобного не случилось, и вместо ожидаемого презрения к нему появился нарастающий интерес.

Минул еще час. Джозеф отправился на поиски пропавшего жениха, но вернулся один, хмурый как туча. Он взял у Патрисии пустой бокал и пригласил ее на танец. Какое сладостное безумство! Она может касаться его, и никто не осудит. Она может упиваться его близостью и быть в безопасности в окружении других танцующих. Но Джозеф быстро в танце провел партнершу сначала на террасу, а затем и за ее пределы. Когда они оказались в укромном уголке у изгороди, он остановился и посмотрел на нее, не мигая. От этого взгляда у нее перехватило дыхание, ее переполняли и страх, и нежность. А когда он поцеловал ее, все сдерживаемое ею возбуждение неудержимо выплеснулось наружу. О, какое это было блаженство! Какая неистовая сила захлестнула ее! В секунду она оказалась на земле, дыхание прерывалось. Ее тело льнуло к Джозефу, глаза были закрыты, губы жаждали поцелуя…

Еще минута — и Баркер овладел бы ею, но тут раздался резкий знакомый голос:

— Ты лживая маленькая сучка, — отчеканил Майкл ледяным тоном.

Баркер поднялся, одернул на ней платье и с поразительной быстротой привел себя в порядок. Патрисия осталась лежать на траве, сгорая от стыда. В ее глазах застыл ужас. Как она могла допустить такое…

Ее жених смотрел не на нее, полным дикой ярости взглядом он сверлил друга. Его рука поднялась, чтобы нанести удар, но Джозеф предотвратил его. Майкл покачнулся, его лицо пылало, глаза налились кровью. Он пьян, вдребезги пьян, поняла Патрисия, поднявшись наконец с земли.

— Пожалуйста, Майкл… — взволнованно начала было она, стараясь коснуться его руки.

Он оттолкнул ее, а потом последовал удар, чуть было не сбивший Патрисию с ног. Джозеф успел ее подхватить. Повернувшись к Майклу, он процедил сквозь зубы:

— Я убью тебя, ублюдок. Только тронь ее, и я убью тебя.

— Она — твоя, дорогой друг. — Майкл грязно ухмыльнулся. — Развлекайся с ней хоть до самой смерти, мне наплевать.

Нетвердой походкой он пересек лужайку и сел в свой белый «ягуар». Мотор взревел, и машина рванула с места, оставив за собой лишь шлейф газа. Патрисия не успела сделать и шага, когда раздался грохот и вдали, среди темных деревьев, вспыхнул большой огненный шар.

Ни семья Бина, ни друзья так и не выяснили причину его бешеной езды, окончившейся смертью. Баркер не сказал никому ничего — она сама попросила его не делать этого. Когда же он сообщил, что не сможет быть на похоронах, потому что заболела его сестра, Патрисия подумала, что так даже лучше. Иначе она не смогла бы стоять с ним рядом у могилы Майкла.

Похороны закончились, но Патрисия никак не могла успокоиться. Она знала, что должно пройти немало времени, прежде чем случившееся хоть немного забудется. Единственным ее утешением была мысль о том, что Джозеф, должно быть, влюбился так же сильно, как и она, если он решился предать своего друга. Он обещал приехать за ней после похорон, и Патрисия считала минуты до встречи с ним. Ей не терпелось поскорей уехать отсюда, из этого скорбного города, иными словами — бежать с места преступления. Но появился не Джозеф, а Беверли.

Патрисия была в своей маленькой квартирке, когда ей позвонил швейцар и сообщил, что к ней пришли, но отказываются подняться и ждут в холле первого этажа. Заинтригованная, она спустилась вниз и обнаружила симпатичную темноволосую, совсем юную девушку. На ее лице Патрисия заметила следы слез.

— Вы — Патрисия Снайдер, невеста Майкла Бина? — спросила юное создание.

— Да, я — Патрисия, но, увы, невестой Майкла уже не сможет стать никто.

Девушка вытащила из кармана скомканный носовой платок и вытерла нос. Потом нервно потерла указательным пальцем переносицу. Этот жест показался Патрисии знакомым, но она не могла вспомнить, кому он принадлежит.

— Мне жаль. — Девушка шмыгнула носом. — Мне действительно очень жаль… — И потеряв контроль над собой, гостья разрыдалась.

Патрисия взяла ее под локоть, отвела к мягкому дивану у стены.

— Давайте присядем, — предложила она, — и вы расскажете мне, что с вами случилось и кто вы такая.

Девушка подняла заплаканное лицо с широко раскрытыми карими глазами.

— О да, правильно, я же забыла. Я… Я — Беверли Баркер, сестра Джозефа.

Ну конечно же! Как Пат не догадалась сразу: те же глаза и тот же жест! Она в смятении уставилась на девушку: какую ужасную весть хочет ей сообщить нежданная гостья?

— Если бы я только знала, я бы никогда не сказала брату! — воскликнула девушка. Никогда и ни за что! Но он хотел, чтобы я поехала на вашу свадьбу. Я не могла. — Она закрыла лицо руками и всхлипнула.

— Что именно вам не следовало говорить брату? — бесстрастно спросила Патрисия, предчувствуя ответ.

Прекратив всхлипывать, девушка покачала головой.

— Я не уверена, что вам, любившей Майкла, понравятся мои слова. Но я тоже любила его и никогда не прощу Джо, если он повинен в его смерти. Брат ни о чем не рассказывал, когда вернулся домой. А я знаю, я просто знаю, что он сделал что-то непоправимое.

Патрисия резко встала. Сердце бешено колотилось. Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

— Давайте лучше поднимемся ко мне. — Она протянула руку девушке и, полуобняв ее, подвела к лифту.

Дома Патрисия налила гостье чашку чая.

— Итак, начнем сначала. Вы были влюблены в Майкла?

Девушка кивнула.

— И брат узнал об этом?

— Да, но это не все…

— А что же еще?

Беверли выглядела подавленной. Казалось, она жалела, что начала этот разговор.

— Думаю, все-таки придется вам все рассказать, — с горечью произнесла она и замолкла.

Патрисия ждала продолжения. Страшное подозрение закралось в ее душу.

— Прошлым летом, — наконец сказала девушка, — он приехал к нам погостить на несколько дней. Брат был занят работой, и большую часть времени я… в общем, мне пришлось развлекать Майкла. Это была не его вина. Честное слово. Я сама забралась к нему в постель. И он… Я знала, что он не любит меня, это было просто так, ну, вы знаете… Но мне было все равно, я просто сошла с ума от него. Я решила, что это первая и последняя любовь в моей жизни… Когда я поняла, что беременна, между мной и Майклом уже давно ничего не было: он уехал и не отвечал на мои письма. Затем брат получил весть, что его друг встретил потрясающую девушку и они скоро поженятся…

У Беверли был жалкий вид, но она вызывала только симпатию. А вот должного сочувствия Патрисия в себе не обнаруживала. Она с ужасом ждала продолжения. Видимо, все эмоции были написаны у нее на лице, потому что гостья встала, подошла к ней и с сочувствием дотронулась до ее руки.

— Мне искренне жаль, — вздохнула она. — Я знаю, что причиняю вам боль, но вы должны меня понять. Мне нужно знать правду.

— Продолжайте, — сдержанно сказала Патрисия. — Мне тоже нужно знать правду.

— Я сделала аборт, — бесцветным голосом сообщила Беверли. — Мне помогла моя подруга, к которой я ездила в гости. Когда я вернулась домой, у меня произошел нервный срыв. Все старались выяснить в чем дело и как-то помочь, но я не сказала им ничего…

Патрисия с ужасом ждала продолжения.

— Затем пришло приглашение на вашу свадьбу, и брат решил, что меня это немного взбодрит. Но я отказалась ехать. Вечером, накануне отъезда он пытался уговорить меня. Я впала в истерику и все рассказала… Я никогда не забуду выражения его лица. Оно было ужасно. Я пыталась все объяснить Джозефу, но он не верил мне. Мой брат не из тех, кто прощает или забывает обиды. Я знала, что он сделает что-нибудь страшное, и он сделал, так ведь?

Кровь отлила от лица Патрисии. Рассказ Беверли был слишком бесхитростен, чтобы в нем сомневаться, и теперь вся ужасная правда, скрывавшаяся за ним, была очевидна: Баркер просто использовал Патрисию как орудие своей мести. Его, видимо, нельзя назвать убийцей в прямом смысле этого слова, но он подстроил все именно так, чтобы Майкл погиб. Патрисия могла понять и злость, и жажду мести, но зачем вовлекать ее, невиновного человека?

Невиновного? Разве она может считать себя невиновной? Это не так. Она позволила соблазнить, увлечь себя, стать орудием мести Джозефа, она виновна в той же степени, что и он. Покойный Майкл тоже не безгрешен. Ему не следовало соблазнять юную сестру лучшего друга.

Единственной невинной жертвой во всей этой истории была стоящая перед ней юная девушка, которой, наверное, не больше шестнадцати. Она не заслуживала того, чтобы страдать и дальше. Патрисия знала, что ее собственная жизнь изломана, но нельзя допустить, чтобы оказалась разрушенной и жизнь этого подростка.

— Скажите мне, что я ошибаюсь, — умоляла ее малышка. — Скажите мне, что брата не в чем обвинить, что он непричастен к смерти Майкла. Мне так страшно.

Патрисия собралась с духом и силами.

— Уверяю вас, — уверенно солгала она, — Джозеф не имеет никакого отношения к этой смерти. Майкл сам во всем виноват, потому что сел за руль автомобиля пьяным, как делал неоднократно до этого. Он потерял управление на повороте, вылетел в сторону и врезался в каменный забор. Ваш брат тут ни при чем. Он прекрасно провел здесь всю неделю, и у Майкла была возможность спокойно объяснить вашему брату все, что произошло между вами. Не надо обвинять Джозефа. Пусть все забудется. Поезжайте домой и не вспоминайте больше об этом. — Патрисия устало посмотрела на Беверли. — А сейчас, если вы не возражаете, я провожу вас до лифта.

Она машинально нажала кнопку лифта, не слыша ни слова из вежливых благодарностей Беверли, и также машинально помахала ей рукой. Вернувшись в квартиру, Патрисия написала Джозефу письмо, в котором говорилось о том, что они никогда не будут счастливы ценой жизни Майкла и что она не желает его больше видеть.

Спустя годы Патрисия поняла, что единственным положительным моментом во всей этой печальной истории было то, что, приняв решение, она впервые с момента ее встречи с Джозефом вновь обрела контроль над своими действиями.

Опустив письмо, она позвонила в агентство по трудоустройству и приняла первое же предложение по работе секретарем-референтом с проживанием в доме босса. Так она поселилась у мистера Керисдолла спустя сутки после похорон Майкла Бина.

Патрисия стряхнула с себя образы прошлого и вернулась в настоящее. От вновь пережитых воспоминаний стало, как ни странно, легче. Даже куклы были не нужны! Видения тех далеких дней напомнили ей о случившейся трагедии, теперь-то она будет постоянно начеку и не позволит Джозефу еще раз сделать что-то подобное. Она не боялась. Разум подсказывал ей, что Баркеру как вполне разумному и осторожному человеку сейчас лучше не лезть на рожон. Уж не настолько он безрассуден, чтобы забыть о своей вине и вести себя как ни в чем не бывало.

Патрисия была уверена, что Джозеф будет потрясен, встретив ее на вечере. Эта мысль принесла ей удовлетворение. Человек должен помнить свои грехи, и сегодня она будет своеобразным напоминанием ему о давнишней катастрофе. Она даже может позволить себе пару колкостей в его адрес, чтобы досадить ему: пусть испытает те же чувства, что владели ею все эти годы. Она даст ему понять, что сумела полностью оправиться после случившегося и стоит на пороге счастливой семейной жизни. Да, задача была не из легких, но Патрисия намеревалась справиться с нею.

Однако когда она посадила Раггеди Энн на кровать и повернулась, чтобы взять вечернюю сумочку с туалетного столика, несколько десятков неподвижных глаз с тревогой посмотрели на нее. Впервые в жизни Патрисия ощутила себя неуютно среди друзей. Куклы словно чувствовали надвигающуюся беду и предупреждали ее об этом. Особенно Раггеди Энди.

— Я обещаю быть осторожной, — еле выговорила она, — обещаю…

И, внутренне подобравшись, Патрисия покинула свое святилище и заторопилась к лестнице. Питер уже ждал ее внизу у двери и немного нервничал, поскольку она задержалась на несколько минут. Он поднял глаза и критически оглядел ее наряд. Когда полы болеро распахнулись, у жениха от изумления отвисла челюсть. У Патрисии это вызвало легкое раздражение.

— Тебе не нравится, как я выгляжу? — спросила она, спустившись вниз.

— Что? О нет… что ты. — Он еще раз внимательно посмотрел на нее. — Ты выглядишь просто… потрясающе!

— Благодарю, — сухо сказала она. Ей не очень-то понравилась замедленная реакция жениха. Она догадывалась, что это было не искреннее восхищение, а скорее озабоченность экстравагантностью наряда.

Патрисия вздохнула — вечер, по всей видимости, будет не из легких. Правда, и она сегодня выглядела не как обычно. Внезапно почувствовав угрызения совести, она взяла жениха под руку и прижалась к его щеке.

— Не стоит волноваться, я буду корректна с Элизабет и постараюсь не устраивать сцен мистеру Баркеру.

Питер улыбнулся и похлопал невесту по руке.

— Слава богу, ты поняла все правильно. Мне предстоит решать с ним важные деловые вопросы, и я бы не хотел, чтобы что-нибудь этому помешало.

Важные дела? Чтобы скрыть смущение, она моргнула. Питер владел вместе с отцом и сестрой крупной компанией по ландшафтной архитектуре. Его проекты всегда получали высшие оценки. Он увлеченно и успешно занимался этим бизнесом. Когда он сказал ей, что пригласил Баркера на вечер, Патрисия связала это с необходимостью заключения соглашения о поставках саженцев. Все-таки Баркер был связан с землей.

— Не уверена, что поняла тебя, — произнесла она. — Какие важные вопросы?

— Я намерен купить у него часть земли, — объяснил Питер, закрывая входную дверь, — и самостоятельно заняться выращиванием саженцев. Так будет дешевле, чем каждый раз платить деньги различным поставщикам.

— Ты хочешь сказать, что купишь ферму Баркера?

— О чем ты говоришь?

— Наверное, Джозеф бросил фермерство и вернулся к банковскому делу?

Настала очередь удивляться Питеру.

— Банковское дело? Баркер не банкир. Он крупный землевладелец, у него огромные участки плодородной земли в Нью-Джерси.

— Но…

— Пошли, дорогая. — Питер нетерпеливо подтолкнул невесту к машине. — Никаких разговоров о бизнесе. Уже почти восемь. Ты знаешь, как я не люблю опаздывать. Хорошо, что я вывел машину из гаража заранее.