Я тебя никому не отдам...

39. Плохие новости

Простуда быстро сдалась, не выдержав напора неутомимой Таисии Петровны. Мать лечила Аню беспощадно, ежечасно, днем и ночью: отпаивала, растирала, грела, обрызгивала святой водой, яро следила за соблюдением постельного режима.

Через несколько дней вернулся голос, практически сошел на нет кашель. Но Аня чувствовала себя обессиленной, выжатой словно лимон. И, хотя и была благодарна матери за заботу, но все равно считала часы до того момента, когда уже можно будет сказать: "Мама, я уезжаю".

Родительница настаивала на том, чтобы Аня отлежалась до конца недели, а та отмалчивалась, не желая обижать мать.

Все решил звонок из города. Позвонили на сотовый мамы, из детского дома.

— Аньк, тут тебя! С детдома вашего звонят, на трубку-то!

Аня схватила телефон дрожащими руками.

— Здравствуйте, ВерПална!

— Здравствуй, Аня! Это не Вера Павловна! Я Тамара Арсентьевна, нянечка из Машиной группы.

— Тамара Арсентьевна? Здравствуйте! А где ВерПална? Что случилось?

— Аня, ты прости меня, что беспокою. Все в порядке у нас, и с Машей все хорошо, не переживай! Я по своему убеждению звоню, Вера Павловна даже не знает!

— Тамара Арсентьевна, не томите!

— Ты пойми меня правильно, Анечка. Я тебе только добра желаю. Но Вера просила не звонить тебе, сама хочет все рассказать. А время-то идет! Машу в семью забирают, да документы уже в дело пошли. Так вот, пока она в больнице лежит, пока еще не удочерили ее — ты успеешь с ней повидаться. А потом уже не по закону будет. Тайной должно быть — где будет девочка и кто новые родители! Ты, Аня, поторопись! Я же знаю, как ты ее любишь! Хоть простишься по-человечески!

— Спасибо, Тамара Арсентьевна! Я приеду.

— Ну что там, Нюр? — мать взволновано прижала руки к груди, заглядывая в лицо побледневшей дочери.

— Машу забирают, мам. Забирают в семью.

— Ох, батюшки! Слава Богу!

— Да. Мам. Наверное…

Аня отбросила одеяло и соскочила с постели. Можно еще успеть на двухчасовой рейс! Нужно только собраться.

Мать бросилась ей помогать. Жалко Нюрку, но так Господь распорядился, значит все это — к лучшему!

****

Впервые Аня не испытывала никакой радости от поездки в город. Унылый зимний пейзаж соответствовал ее настроению. Что ждало ее там, впереди? Наверняка, боль — цепкая, разъедающая душу, не поддающаяся лечению.

Сейчас в сердце — только глухая пустота. Ехать к ребенку, которого практически сама воспитывала почти четыре года, и при этом знать, что возможно сегодня они увидятся в последний раз, знать, что завтра и послезавтра, и в следующий понедельник она не увидит свою любимую Манюню... Что может быть хуже?

Но эту боль, которая уже решила заявить о своих правах, Аня спрячет поглубже. Теперь у ее девочки будет настоящая семья! Нельзя быть грустной, нельзя давать Манюне повод для печали.

Она сможет, она выдержит, она будет весёлой ради ее дорогой и любимой малышки. А все остальное — потом.