Я верю в завтра

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Отсмеявшись, таксист приступил к рассказу об очередной забавной проделке своего внука, а Бритт подумала: «Интересно, почему таксисты, продавцы в универмагах и мужчины средних лет, которых я встречаю на вечеринках, всегда стремятся поведать мне историю своей жизни?» Не потому же, в самом деле, что ее внешность располагает незнакомых людей к откровениям!

Нет, дело, скорее всего, в другом. В ней нет ничего такого, что отпугивало бы людей и держало бы их, по выражению свекрови, «на расстоянии». Как ни странно, но за четыре года, что она замужем за Крейгом, Бритт так и не научилась сохранять дистанцию между собой и людьми «не их круга» — еще одна фраза из лексикона свекрови.

Жена преуспевающего молодого адвоката, который, вне всякого сомнения, в один прекрасный день станет членом Верховного суда штата, как в свое время его отец и дед, конечно, не могла вести себя так же, как Бриттани Дюмон, дочь Пьера Дюмона — ведь при всем своем обаянии, чувстве юмора и способностях он был всего-навсего поваром.

На мгновение Бритт стало очень грустно при мысли о том, что отца, этого жизнерадостного и веселого человека, уже шесть лет как нет в живых, но она тут же одернула себя. Прошлое — это только прошлое. Отца нет на белом свете, но она-то жива, и проблем у нее неизмеримо больше, чем было в то благословенное время, когда они с отцом кочевали из штата в штат. Кажется, они сменили по меньшей мере полтора десятка мест, потому что непоседа-отец, потеряв жену, нигде не задерживался надолго.

Бритт вздохнула. Да, проблем у нее хватает… Откинувшись на сиденье, она поймала в зеркале устремленный на нее внимательный взгляд шофера, лысоватого немолодого мужчины.

Бритт не строила никаких иллюзий относительно своей внешности. Она прекрасно знала, что именно видит сейчас шофер — женщину между двадцатью пятью и тридцатью, среднего роста, немного худощавую, с темными волосами и карими глазами. Внешность была еще одной причиной скрытого недовольства семьи, когда Крейг привез жену домой, в небольшой городок на Среднем Западе, где он прожил всю свою жизнь.

Действительно, как можно вписаться в обстановку самого импозантного особняка в Дуглас-Гроуве, штат Огайо, если волосы у тебя такие густые и кудрявые, что с ними нет никакого сладу, а единственная возможная прическа — это короткая стрижка, позволяющая кудряшкам свободно обрамлять лицо?

А глаза? На зрение она, правда, не жалуется, но ведь эти глаза слишком велики для такого миниатюрного лица. А в довершение всего — и к вящему неудовольствию свекрови — они обрамлены такими густыми ресницами, которые на фоне белоснежной кожи кажутся искусственными.

— Она подцепила Крейга, потому что выглядела такой трогательной и беззащитной, — как-то услышала Бритт откровения Стефани, невестки Крейга, которая разговаривала со своей подругой. — Он женился на ней просто из жалости. Ты помнишь, как он еще в детстве тащил в дом бездомных собак?

Вспомнив о Стефани, Бритт невольно поморщилась. Эта женщина была женой старшего брата Крейга, пока трагический случай — яхта перевернулась во время внезапно налетевшего шторма, и он утонул — не сделал ее вдовой. Ей было тридцать пять лет, так же, как и Крейгу. То, что Стефани знала Крейга всю жизнь, было еще одной проблемой, омрачавшей существование Бритт. С первой их встречи она поняла, что Стефани, несмотря на свои медоточивые речи, невзлюбила невестку и считает скоропалительную женитьбу деверя ошибкой.

Но даже с этой проблемой можно было бы как-то справиться, рассуждала Бритт, не живи они все в одном доме. А каждую минуту видеть перед собой этот безукоризненный образец совершенства — это, пожалуй…

— Это слишком, — пробормотала Бритт.

— Вы что-то сказали, мэм? — вежливо осведомился шофер.

— Так, мысли вслух, — поспешно объяснила она. — Пожалуйста, не обращайте внимания.

— Понятно. Со мной тоже частенько такое случается.

Таксист обернулся и окинул взглядом сумки, громоздившиеся на заднем сиденье рядом с Бритт.

— Тот адрес, что вы мне дали — это ведь дом старого судьи Дугласа, да? Ну, того, что недавно умер. Вы там служите?

Бритт, поколебавшись с минуту, ответила:

— Я там живу. Судья Дуглас был моим свекром.

— Да ну? А вы совсем не похожи на остальных женщин из этой семьи…

Он осекся и виновато посмотрел на Бритт.

— Не то сказал, извините. Я ведь что имел в виду — они немного высокомерны, понимаете, о чем я? А вы… Ну вы, конечно, классно выглядите и все такое, а вот нос совсем не задираете, не то что они…

— Благодарю вас, — отозвалась Бритт, не зная как реагировать на эти слова таксиста — радоваться или огорчаться.

«А ведь он прав», — добавила она мысленно.

Интересно, что бы сказал этот шофер, если бы увидел ее в первый год замужества. С самого начала Бритт была преисполнена решимости ни в чем не подвести Крейга, а для этого изо всех сил старалась наладить отношения со свекровью. Она разговаривала с Юнис почтительно и вежливо, беспрекословно следовала ее указаниям во всем — касалось ли дело прически, нарядов или поведения в обществе — и ни разу не позволила себе возразить.

Но однажды, проходя по залу универмага, Бритт увидела неуловимо знакомую женщину, которая двигалась ей навстречу. «Интересно, — подумала она тогда, — кто эта разряженная дамочка с таким напряженным и несчастным лицом?» А мгновение спустя, к своему ужасу, поняла, что смотрит на собственное отражение в зеркале.

Вернувшись домой, она первым делом сняла сшитый у лучших модельеров костюм и шляпу и отшвырнула стильные, но страшно неудобные туфли, — словом, все то, что делало ее как две капли воды похожей на свекровь.

С тех пор Бритт вернулась к свободной одежде, в которой чувствовала себя уверенно и которая как нельзя лучше подходила к ее миниатюрной фигурке. Этот бунт не прошел незамеченным. На него обратили внимание и свекровь и Стефани. Последняя отпустила парочку высокомерных замечаний в своем излюбленном стиле — внешне благопристойных, а на деле полных злобы и ехидства.

Как ни странно, но с той поры Бритт в самом деле почувствовала себя лучше. Она кое-чему научилась, если так можно выразиться, поняла, кто она такая. Если Юнис была признанной главой добропорядочной старинной семьи, испокон веков проживающей в этом городке, если Стефани своей внешностью и статью напоминала породистую лошадь, то она, Бритт — это скорее скромный выносливый пони, уверенно семенящий своей дорогой.

А что же Крейг? Что он подумал, когда она решительно отвергла гардероб, подобранный его матерью? Что его жена не умеет быть благодарной? Или что плебейское происхождение рано или поздно все равно даст себя знать? Для Бритт это так и осталось загадкой. Он лишь однажды упомянул об этом — после того как Стефани изрекла свою очередную колкость, язвительно похвалив Бритт за то, что та так мало тратит на наряды. В тот же день вечером Крейг как бы невзначай заметил, что он неплохо зарабатывает, а значит, у его жены нет никаких причин экономить на своем гардеробе.

Но ведь когда они только познакомились, Бритт была счастлива, если ей удавалось купить хотя бы одно платье в год. И Крейга, должно быть, вполне устраивала внешность девушки, которую он впервые увидел на беговой дорожке в парке Сиэтла…

Внезапно самообладание покинуло Бритт, и она снова почувствовала боль, которая не покидала ее уже несколько дней. Конечно, тогда, во время их головокружительного романа, Крейг видел ее не в своем привычном окружении — рядом с семьей и друзьями. И Бритт в очередной раз подумала, что их брак был не поддающимся логике отклонением в его обычно упорядоченной жизни.

Крейг Дуглас приехал в Сиэтл на каникулы и остановился у старого друга своего отца, отставного судьи. Они познакомились на беговой дорожке небольшого парка, расположенного неподалеку от квартиры, которую Бритт снимала вместе с подругой. Крейг наткнулся на нее как раз в тот момент, когда она растирала колено, ушибленное во время падения. Отведя девушку домой и удостоверившись, что с ней все в порядке, он спросил, не согласится ли она вечером поужинать с ним.

Через три дня их поженил тот самый судья, у которого гостил Крейг, и после короткого медового месяца новоиспеченный муж привез молодую жену в город, где он родился и прожил всю жизнь…

Но что в действительности скрывалось за этой маской безукоризненной вежливости, которая никогда не покидала лицо Крейга? Что он подумал, когда прошло первое опьянение любви и он начал смотреть на жену не только собственными глазами, но и глазами матери и друзей?

О нет, он никогда не делал ей замечаний. Но часто Бритт замечала, как муж наблюдает за ней с несколько удивленным выражением лица, как будто не понимая, что, черт возьми, делает в его доме эта женщина. А когда она спрашивала, о чем он думает, Крейг обычно пожимал плечами или отговаривался тем, что обдумывает возникшую на работе проблему.

А вот его мать и не думала скрывать неудовольствия по поводу женитьбы сына. Раньше Бритт всегда с юмором относилась к анекдотам о тещах и свекровях, считая, что многое в них надумано. Она до сих пор искренне полагала, что большинство женщин стремится поладить с избранницами своих сыновей. Но поведение Юнис медленно и неуклонно разрушало в ней эту уверенность, причем бороться с этим было невозможно, все равно, что пытаться разрубить паутину — как ни бьешься, запутываешься в ней еще больше.

Бритт прекрасно отдавала себе отчет в том, что происходит, но была бессильна что-либо изменить. Раз или два она пыталась возразить Юнис, но свекровь тут же отвергала эти возражения, давая понять, что невестка ведет себя как неразумное дитя. Бритт ничего не оставалось, как удалиться с поля боя. Но так продолжалось до прошлой недели.

Даже сейчас, вспоминая возникший между ними спор — если этот вежливый обмен негромкими репликами можно было назвать спором, — Бритт невольно вздрогнула. С неожиданной для нее смелостью молодая женщина заявила тогда свекрови, что намерена взять в свои руки подготовку званого обеда, который собирался дать Крейг для четы Эквайеров — главы юридической фирмы, где он служил, и его супруги. И хотя Юнис постоянно подчеркивала важность этого события для дальнейшей карьеры Крейга и намерена была все взять на себя, Бритт упорно стояла на своем.

И теперь она просто обязана во что бы то ни стало не ударить в грязь лицом. Но, к сожалению, все, как нарочно, обернулось против нее.

При подготовке обеда Бритт очень рассчитывала на здравый смысл миссис О'Брайен, кухарки Дугласов, но сегодня утром та явилась на работу с такой ужасной головной болью, что пришлось ее отпустить домой. Вместо опытной и скорой на руку миссис О'Брайен Бритт пришлось довольствоваться весьма сомнительной помощью женщины, в спешке нанятой через бюро по трудоустройству.

Мало того — произошла какая-то путаница с продуктами. Свежие овощи, из которых предполагалось сделать оригинальный салат, почему-то не прислали вместе с остальным заказом, и поэтому Бритт пришлось в последнюю минуту сломя голову мчаться в магазин.

И все же молодая женщина сумела с честью выйти из этого затруднительного положения — недаром она была дочерью своего отца! Большую часть жизни Бритт провела, можно сказать, на чужих кухнях — в основном в богатых особняках зажиточных людей, которые могли позволить себе роскошь иметь французского повара, а иногда на тесных, полных пара кухнях ресторанов, где ее отец служил шеф-поваром.

Бритт окончила колледж штата Вашингтон по специальности «домоводство» и получила стипендию, которая позволила ей еще два года проучиться в престижной высшей школе в Чикаго. Во время каникул она всегда помогала отцу на кухне и там узнала много таких тонкостей кулинарного искусства, каких никогда бы не узнала даже в самой лучшей школе.

Что-что, а справиться с устройством званого обеда на несколько персон она была просто обязана, даже если для этого ей пришлось засучить рукава и почти все блюда приготовить самой. Правда, упоминать об этом в присутствии гостей Бритт не осмелилась бы.

Несколько лет назад, вскоре после их с Крейгом свадьбы, Юнис как-то отозвала невестку в сторону и попросила, чтобы та особенно не распространялась о том, что до замужества работала во французском ресторане.

— Этим ведь нечего особенно гор… то есть я хочу сказать — это такая прозаическая профессия. Вы не согласны? — изрекла Юнис. — А Крейг уже добился определенного положения в городе, который — не забывайте, моя дорогая! — в свое время основали именно Дугласы.

Слова свекрови больно ранили Бритт, как и многое другое из того, что она говорила, хотя определенный смысл в них, безусловно, был. Жене многообещающего молодого юриста, которому — если сегодняшний вечер пройдет удачно — будет предложено почетное место младшего партнера в преуспевающей фирме, и в самом деле не пристало упоминать о том, что ее отец был всего-навсего поваром, пусть даже маэстро своего дела…

Такси остановилось. Бритт очнулась от своих невеселых мыслей и принялась собирать сумки и пакеты. Расплачиваясь с водителем, она окинула взглядом величественное здание, буквально нависавшее над ней в лучах вечернего солнца, играющего на белом мраморном портике.

Торопливо поднимаясь по широким ступеням, Бритт вдруг подумала — как странно, что она никогда, даже мысленно, не называет этот дом «своим», «нашим» или хотя бы «домом Крейга». Нет, дом целиком и полностью принадлежал свекрови, начиная от дорических колонн портика и кончая обставленными изысканной мебелью комнатами, хотя Крейг прожил в нем всю жизнь и когда-нибудь, несомненно, унаследует его после кончины матери.

— Надеюсь, ты не имеешь ничего против того, чтобы жить с моей матерью и Стефани, — сказал Крейг еще во время их медового месяца. — Нет смысла обзаводиться собственным жильем, когда у матери такой просторный дом.

И Бритт, которая была единственным ребенком в семье и рано лишилась матери, заверила мужа, что с радостью поселится вместе со своими новыми родственницами. Тогда Бритт не сомневалась, что со временем они станут добрыми друзьями и она обретет наконец настоящую семью…

Войдя в дом, молодая женщина на минуту остановилась в отделанном дубовыми панелями вестибюле и прислушалась. Как здесь тихо! Впрочем, в этом доме всегда тихо, даже когда все в сборе — и домочадцы, и прислуга, включая женщин, ежедневно приходящих делать уборку. И разве не ирония судьбы, что за деньги нельзя купить счастье, но можно иметь внушительный дом, дорогие наряды, комфорт, ненавязчивых расторопных слуг и отличную, вовремя подаваемую еду?

Бритт свернула в коридор, ведущий в заднюю половину дома, и, лишь дойдя до кухни и не встретив по дороге Юнис, осознала, что все это время шла крадучись и невольно сдерживая дыхание. Если свекровь увидит, что невестка сама ходила за покупками, она наверняка спросит, почему Бритт не послала в магазин Чарльза. Этот человек служил в доме с незапамятных времен, выполняя обязанности шофера и дворецкого.

А если Бритт скажет правду — что не хочет лишний раз беспокоить уже немолодого Чарльза, занятого выполнением бесконечных поручений Стефани и разъезжающего по всему городу с самой Юнис, — это наверняка вызовет у свекрови желание прочесть одну из своих многочисленных лекций.

— Постарайтесь держаться с прислугой как подобает, моя дорогая, — наставительно заметила она, увидев однажды, как Бритт увлеченно объясняет кухарке секрет приготовления особого беарнского соуса. — Ведь вы теперь миссис Дуглас! Дело слуг — заботиться о ваших удобствах, а не наоборот. Так что в будущем постарайтесь держать с этими людьми определенную дистанцию. В конце концов вы-то сами теперь не прислу… не служите в ресторане, моя милая!

Открыв кухонную дверь, Бритт увидела миссис О'Брайен, которая, стоя у раковины, сосредоточенно терла сковороду. У этой плотно сбитой немолодой женщины всегда была в запасе дружелюбная улыбка для Бритт. Сейчас же, против обыкновения, ее пухлое лицо было угрюмым, а между бровями пролегла озабоченная складка.

— Вы что здесь делаете? — удивилась Бритт. — Я же отпустила вас на сегодня! Вам надо быть дома, в постели!

— Вот еще! Ну да, я знаю, что вы собирались все сделать сами. А только не успела я прийти домой, как меня словно что-то кольнуло — не обойдетесь вы без меня! Приняла три таблетки аспирина и прямо сюда. А когда увидела, что вытворяет эта так называемая кухарка на моей кухне… В общем, я ее выставила. Подумать только — эта женщина решила жарить бекон на сковородке для омлета! Вы-то знаете, как я дорожу этой сковородкой…

Она искоса взглянула на Бритт.

— Вы не сердитесь на меня, мисс Бритт? Я просто не могла стерпеть, что какая-то глупая гусыня распоряжается на моей кухне…

Бритт ободряюще улыбнулась.

— Да что вы! Я в восторге. Вдвоем мы управимся за полчаса!

— Вообще-то я не уверена, что вам стоит мне помогать. Вы же знаете, как относится к этому миссис Дуглас. Скажу вам честно — если бы не вы да мистер Крейг, я давно бы нашла себе другое место. А от миссис Дуглас только и слышишь поучения — как готовить то, как это… А потом еще мисс Стефани с ее постоянными жалобами и претензиями!

Бритт слушала кухарку вполуха — она уже давно привыкла к ее ворчанию. Наверное, следовало бы одернуть служанку. Но вместо этого молодая женщина вдруг подумала: «А кто, интересно, в этом доме, кроме нее, на моей стороне?»

На ее стороне… «Придет же такое в голову!» — упрекнула себя Бритт. Конечно, на ее стороне Крейг. Разве не предполагается, что муж всегда поддержит жену, даже если она не права? Как же она могла в этом усомниться?

Встряхнув головой, чтобы отогнать эти неподобающие мысли, Бритт начала выкладывать на стол покупки. Базилик, майоран, другая зелень и свежие овощи были предложены на взыскательный суд миссис О'Брайен.

— Удивляюсь, как это миссис Дуглас одобрила составленное вами обеденное меню, — высказала недоумение кухарка, внимательно осмотрев овощи. — Сама-то она никогда не отступает от раз и навсегда установленных блюд вроде мяса, жаренного на ребрышках, и ветчины со сладким соусом. Как-то я ее спросила, а не стоит ли попробовать что-нибудь другое, например, сладкое мясо с грибами, к которому отлично пошел бы соус из мадеры, — она тут же меня одернула, дескать, жители Огайо не привыкли к этим чужеземным блюдам.

Кухарка презрительно фыркнула, выражая свое неодобрение.

— «Чужеземные блюда»! Это же надо такое сказать… Да все, что мы едим, — это сплошные иностранные блюда. А иначе надо есть только индейку да маис, как когда-то в давние времена аборигены!

Бритт вяло улыбнулась. В ее душу закралось сомнение — а не совершила ли она ошибку, решив устроить обед в баскском стиле? Идея родилась внезапно — однажды Бритт разговорилась с мистером Эквайером, и тот признался, что тоскует по настоящей еде басков, которую не пробовал с тех пор, как еще мальчишкой работал на ферме у дяди. А уж кому как не Бритт разбираться в баскской кухне! Хотя, следуя наставлениям свекрови, она не стала объяснять шефу Крейга, откуда почерпнула эти сведения — ведь тогда пришлось бы сказать, что в свое время ее отец работал в баскском ресторане.

Стремясь доставить удовольствие мистеру Эквайеру, Бритт решила остановиться на относительно простом меню. Выбранные ею блюда были не совсем тем, что едят баски в Европе, а некоей их имитацией, созданной после того, как баски поселились на западе Америки.

Бритт даже написала письмо в университет штата Невада с просьбой прислать рецепт особого баскского хлеба — его теперь выпекали в железных голландских печах, и он был чрезвычайно популярен у скотоводов Айдахо. А может быть, она зря все это затеяла? Что, если мистер Эквайер сказал это не всерьез, а на самом деле ему наплевать и на басков, и на их еду?

Впрочем, теперь слишком поздно беспокоиться об этом — обед уже приготовлен, остается только его разогреть и нарезать салаты. Вдвоем с расторопной миссис О'Брайен они быстро управятся! Только бы никто не мешал…

К сожалению, ее надежды не оправдались. Бритт невольно напряглась, услышав негромкий голос свекрови, неслышно появившейся на кухне:

— Ну право же, Бриттани, я уверена, что миссис О'Брайен отлично справится без вашей помощи! У вас и так много дел, например, пора переодеться к обеду… Вы ведь наденете вечернее платье и сделаете что-нибудь с вашими волосами, не так ли, милая?

Бритт молча кивнула, отметив про себя, что Юнис, как обычно, выглядит так, словно только что побывала в салоне красоты, причем самом дорогом. Тронутые сединой волосы были безукоризненно причесаны, а элегантное вечернее платье выгодно подчеркивало достоинства ее все еще стройной фигуры. Да, трудно представить себе таксиста, который стал бы жаловаться Юнис на жизнь, вдруг подумала Бритт со смешанным чувством отчаяния и веселья. Впрочем, такая возможность вообще вряд ли представится — свекровь пользуется такси лишь в самом крайнем случае…

— Вам придется позаботиться еще кое о чем, — невозмутимо продолжала Юнис. — Цветы до сих пор не доставили. Я позвонила в цветочный магазин, и мне сказали, что вы отменили свой заказ. Я пыталась выяснить это с вами, но вы, как назло, уехали… Мне бы хотелось, дорогая, чтобы впредь вы предупреждали, когда уходите из дому!

— Но я уже неделю назад просила прислать тюльпаны и еще какие-нибудь весенние цветы и не отменяла заказ! — возразила Бритт.

— Неужели? Не понимаю, как могло случиться подобное… Обычно в этом магазине очень внимательны к нашим заказам: ведь наша семья — самые лучшие их клиенты!

На мгновение Юнис запнулась, а потом решительно продолжала:

— Честно говоря, Бриттани, мне кажется, вы откусили кусок больше, чем можете проглотить. Ведь для того чтобы устроить на высоком уровне настоящий званый обед, нужен некоторый опыт. Не понимаю, почему вы с таким упрямством отвергаете мою помощь!

Проклиная себя за то, что покраснела под осуждающим взглядом свекрови, Бритт сказала:

— Я прекрасно справлюсь сама! И поскольку уже слишком поздно, придется обойтись без цветов…

— А как вы собираетесь украсить стол? — вскинула тонкие брови Юнис. — Что поставите в центре?

— Пожалуйста, не беспокойтесь об этом, — попросила Бритт, досадуя на себя за то, что разговаривает как капризный ребенок, а не как взрослая двадцативосьмилетняя замужняя женщина. — Я уверена, что мы с миссис О'Брайен что-нибудь придумаем.

— Ну разумеется! — не замедлила отозваться кухарка, пожалуй, чуточку громче, чем следовало.

Юнис неодобрительно взглянула на миссис О'Брайен, и у Бритт упало сердце. Неужели сейчас разразится скандал? Однако свекровь лишь коротко кивнула головой, повернулась на каблуках и выплыла из кухни, всем своим видом выражая крайнее неодобрение.

Глядя ей вслед, Бритт вздохнула с облегчением. Миссис О'Брайен не могла больше сдерживаться.

— Ума не приложу, как один и тот же человек может быть как сахарная конфетка снаружи и словно кусок стали внутри, — изрекла кухарка.

Бритт сделала вид, что не расслышала весьма меткого замечания миссис О'Брайен, тем более что сейчас ее занимало совсем другое — а чем, в самом деле, украсить центр стола?

Наконец, она решила остановиться на длинной овальной деревянной вазе, заполнив ее разноцветными кусочками нарезанных овощей. Доставая из морозильника морковку, цветную капусту, редис и огурцы, Бритт невольно вспомнила годы, проведенные в чикагской школе, когда на специальных занятиях их учили всяким экзотическим вещам, например, как сделать фруктовую корзинку из кожуры апельсина. Тогда это казалось ей пустой тратой времени. Хотелось поскорее перейти к более интересным и сложным вещам вроде приготовления соусов и пирожных. Теперь же она с благодарностью вспоминала прежние уроки, радуясь тому, что из-под ее рук выходят искусно вырезанные фигурки клоунов, забавные животные и фантастические птицы.

К сожалению, даже несмотря на помощь миссис О'Брайен эта работа отняла гораздо больше времени, чем рассчитывала Бритт. Когда она, наконец, водрузила свое произведение в центре длинного обеденного стола из красного дерева, уже почти стемнело.

Она остановилась и с сомнением окинула взглядом незатейливую посуду, выбранную для сегодняшнего обеда. И снова в голову закралась мысль — а правильно ли она поступила?

Бритт уже давно претила привязанность свекрови к изысканному китайскому фарфору и тяжелым серебряным приборам, поэтому, планируя сегодняшний обед, она выбрала простой бело-голубой сервиз, который обычно использовали на ленчах в семейном кругу, по мнению молодой женщины, он гораздо больше подходил к провансальским блюдам, которые будут поданы гостям.

На взгляд Бритт, стол, накрытый домотканой скатертью, и все его убранство — тарелки с веселым рисунком в синих тонах, хрустальные бокалы в строгом классическом стиле и мельхиоровые приборы — выглядели по-домашнему уютно. А вдруг мистер и миссис Эквайер будут шокированы подобной простотой? Судя по словам Крейга, его патрон строго придерживается традиций…

Впрочем, было слишком поздно что-либо менять. Стол уже накрыт, пастуший хлеб печется в духовке, а кролик с овощами и пирог с повидлом ждут своего часа. И с этим ничего не поделаешь!

Бритт поправила скатерть, чуть-чуть передвинула вилку и пару тарелок и удовлетворенно вздохнула. И тут вспомнила, что гости скоро прибудут, а она еще не готова.

Бритт торопливо пересекла вестибюль и начала подниматься по лестнице, зная, что в ее распоряжении осталось лишь несколько минут, чтобы переодеться. Однако не успела она преодолеть и половины ступенек, как послышался звук поворачиваемого в двери ключа, и через несколько секунд в вестибюле появился Крейг в сопровождении приглашенной супружеской пары.

Бритт в ужасе уставилась на мужа. Заметив, как он сердито сжал губы, она попыталась взглянуть на происходящее его глазами — хозяйка встречает гостей в простой клетчатой рубашке и вытертых джинсах.

И Бритт поняла, что в очередной раз не оправдала ожиданий Крейга…