Я заберу свою дочь

Стоп… Это с ней я видела Вениамина…

Что происходит?

Дата снимка… именно в тот день в приюте я обратила внимание, что Константин сменил рубашку… Кажется, если ничего не путаю…

- А вот фотки из прошлого. Тут Костя отжигал с начинающей журналисткой, - кладет их мне на колени.

На фотографиях молодой Константин в клубе, обнимает и целует девушку. Укол ревности, болезненный, ядовитый.

- Как видишь, их отношения прошли сквозь время, - подходит сзади и шепчет мне на ухо.

Молчу. У меня нет слов. Мысли путаются.

- Знаю… больно, прости подруга, что мне приходится открыть тебе глаза. Но я к тому, что Костя ненадежен. Он играет в свои игры, и в любую минуту может выкинуть тебя из жизни. И как ты понимаешь, детей он оставит себе, а ты… мне даже страшно подумать, что с тобой будет. Владимир… кто знает, когда он нанесет удар. И прости, моя дорогая, но в этом противостоянии, я бы поставила на более опытного шакала. Владимир ударит, и Константин… кто знает, как он себя поведет… Ты в опасности, Люб, и даже не представляешь себе ее масштабы.

- Что ты хочешь? – хватаю ртом раскаленный воздух.

- Я предлагаю тебе помощь. Я дам тебе конверт, ты подложишь его Константину в кабинет. Завтра возьми самые необходимые вещи, и из больницы я вас заберу с девочкой и спрячу так, что никто не найдет. Вы будете жить в достатке и безопасности! Верь мне, дорогая!

***

Константин

Утро сразу не задалось. Меня разбудил звонок от помощника, с сообщением, что на одном из наших объектов произошел несчастный случай. Погибли люди.

Как такое могло произойти? Если техника безопасности соблюдается идеально. Ответ у меня напрашивается один. Только вряд ли это будет просто доказать.

Следом посыпались звонки, с еще большими подробностями. Собрался за пять минут и помчал на объект. Стройка находится в соседнем маленьком городке. По заснеженным дорогам ехать не меньше двух с половиной часов, а то и все три.

Поганая чуйка усиливается. Неспроста все. Но и поехать не могу. Заглянул к Любе, сладко спит. Поцеловал спящую дочь и погнал.

Последние дни, несмотря на нависшую угрозу, принесли чувство эйфории. С Любой налаживается контакт, дочь идет на поправку, я стараюсь максимально возможное время посвящать им. И нет, нет, да и в душе проскальзывает надежда, а вдруг все еще у нас возможно.

Я делаю все, чтобы прогнать тревоги у Любы. И когда ее лицо светится от улыбки, когда она радуется своей работе, нашим походам в город, сам ощущаю, что впервые за долгое время действительно живу.

Хотя поиски Владимира, Славки не прекращал. Мы работаем сразу по нескольким направлениям. Они как в воду канули. Затаились. Не к добру.

Но вот нынешний случай на стройке, уверен не обошелся без них. Приезжаю на место, и хочется схватиться за голову. Погибли люди, жены остались без кормильцев, любящих отцов. И это не халатность с нашей стороны, это сделано намеренно, о чем есть предварительно заключение специалиста.

Они ни перед чем не остановятся. Людские жертвы, для них ничего не значат. Их надо остановить. И как думаю, что мы до сих пор их не нашли, черная паника острыми шипами впивается в голову. Виски пульсируют, чувство тревоги нарастает.

Надо срочно возвращаться. Узнаю у охраны, что с Любой все хорошо. Они с Надеждой в клинике.

Как могу быстро пытаюсь решить организационные вопросы. Договариваюсь о компенсации пострадавших. Я сделаю все, чтобы семьи погибших ни в чем не нуждались. Конечно, это никогда не заменит утраты.

Груз вины наваливается. Затягивает в вязкое болото. Из-за меня это произошло. Папаша с бывшей мстят мне, а страдают ни в чем неповинные люди. Паршивая ситуация. И уже назад ничего не отмотать. Человеческие жизни не вернуть.

По дороге назад мне звонит Бодя. Друг согласился на мой план. И за это я себя тоже корю. Не намеренно, но заставляю проходить через ад прошлого снова.

Славка считает Бодю слабым звеном. И именно с его стороны мы хотим ударить. Эти дни он пытался выйти с ней на связь. Так же как и Славка он играл на прошлом. Всячески намекал, что не прочь возобновить с ней связь, оставлял послания на стекле своего дома, когда курьер приносил очередные «презенты» передавал в ответ цветы со слезливыми записками. Пока это не давало результатов. Но друг не сдается.

- Да, дружище, - принимаю вызов.

- Есть, Стасян!

- Что?! – сердце пускается в бешеный галоп.

- Славка снюхалась с твоим доктором.

Как удар по голове.

- С Берхардом? – спрашиваю и сам не верю.

С немцем нас связывает многое. Мы давно знакомы. Я не раз его выручал. Да я бы просто никогда не доверил свою дочь тому, кому не доверяю! Снова подстава из близкого окружения. Предают те, от кого не ожидаешь. Уже надо привыкнуть к ударам судьбы.

- Именно он!

- Люба?! – в горле пересыхает. Тревога нарастает, перед глазами расплываются чернее круги. Благо я не за рулем. Иначе бы точно не справился с управлением.

- Я сейчас к ней еду в больницу. Но тут пробки, и я далеко. Костян, вы практически каждый день посещаете процедуры, не факт, что они нанесут удар именно сегодня, - пытается мня успокоить.

- Мчи туда. Стаса предупреди. Позже наберу.

Прерываю вызов. Надо позвонить Любе. Предупредить. Пусть по возможности забирает дочь и едет домой.

Не успеваю набрать, она звонит сама.

- Люба! Ты как? Как Надежда? – засыпаю ее вопросами.

- Надюшка на процедурах, - голос у нее надтреснутый, перепуганный. – Можно задать тебе один вопрос?

- Конечно, Люб… - я будто ощущаю, как она судорожно сжимает дрожащими пальцами телефон.

- Ты знаешь Святославу Андриевскую?

От ее вопроса перед глазами вся жизнь проносится.

- Она моя бывшая жена, - не узнаю собственный голос. Мир разлетается на осколки, а я не могу преодолеть расстояние и оказаться рядом с Любой.

- Кто? Нет… - неверие, шок.

- Что она тебе сделала, Люб?

- Она моя подруга институтская. Она предлагает мне бежать от тебя. Я не думала… жена… Что? Она мать Надюшки… Как? – она говорит урывками, бессвязно. Пытается переварить информацию.

- Люб, ты можешь забрать Надежду сейчас? - беру себя в руки, говорю максимально спокойно. Чтобы мое состояние ей передалось.

- Нет. Она еще не освободилась, - глухой ответ.

Опасаюсь действовать резко. Если дать приказ охране забрать Надежду. Неизвестно, что эти с ней сделают. Дальше даже боюсь продолжить мысль.

- Послушай меня внимательно. Не паникуй, возьми себя в руки. Я уже еду. Скоро в клинике будут Бодя, Стас. Пока их нет, веди себя естественно, не показывай страх. Если Славка меня поливает грязью, соглашайся с ней. Подыгрывай. Главное – чтобы она ничего не заподозрила.

- Она хочет, чтобы я подложила тебе какой-то конверт…

- Соглашайся. Люб, на все соглашайся, главное – усыпи ее бдительность. Мы уже в пути. Просто дождись меня, солнышко.

Услышать ответ не успеваю. Связь прерывается.

Глава 23

Слава говорит уверенно, очень быстро, как танком напирает. И в какой-то момент, понимаю, что больше не могу этого вынести. Внутри стоит протест, который блокирует ее слова.

Ссылаюсь, что мне плохо и иду в туалет. Прислоняюсь лбом к холодному окну. И все равно голос Славы продолжает звучать в голове.

Первое что я отчетливо осознаю – я ничего не сделаю, что навредит Константину. Не смогу. Не хочу. Даже если все, что говорит Слава правда.

Женщины… так он мне ничего не обещал. История с Леной, так и про меня можно сказать, что я жила с женатым и разрушала семью. Все можно представить иначе. А то, что Константин не вел монашеский образ жизни, что у него было много женщин, так это я и без Славы знаю.

Он не клялся мне в верности и не признавался в любви. Между нами нет отношений. Но есть его безусловная любовь к дочери. Забота обо мне. Он доказал многое действиями, и я его не предам.

Да, я понимаю, мне будет больно осознавать, что он с другими женщинами. Что у него есть жизнь за стенами дома. Это его право. А я впервые за свою жизнь счастлива. Пусть мое счастье и с привкусом горечи.

И в одном я Славе точно не верю, хоть не так давно и сама склонялась к подобной мысли – Константин не похож на своего отца. Их даже нельзя сравнивать. Он не причинит нам вреда. Это знание идет из глубины сердца, и никакие доводы Славы не покачнут мою железобетонную уверенность в этом вопросе.

Рука сама тянется к телефону. Мне надо прояснить ситуацию, услышать его версию. Ведь невозможно знать истину, исходя только из одного источника.

Слышно, что Константин в дороге. Его голос натянут как струна. Спрашиваю, кто такая Слава и замираю в ожидания ответа, забываю, как дышать.

- Она моя бывшая жена…

Мир покачивается. Меня оглушает признание. Дальнейший разговор смутно помню. Пытаюсь собрать воедино фрагменты мыслей.

Надюшка ее дочь… Но она ни разу не попыталась ее увидеть… Или делала это украдкой, пока малышка на процедурах? Что-то мне подсказывает – нет.

Это сложно осознать, но Славе безразлична дочь…

Как после этого ей верить?

Наоборот, меня накрывает страх. А что если именно она хочет забрать мою кроху?

Да, ко мне она добра. Но Константина она ненавидит. Мне дико осознавать, какие мысли могут родиться в голове у обиженной женщины. Сейчас быстрее мыслей срабатывает материнское чутье.

- Соглашайся. Люб, на все соглашайся, главное – усыпи ее бдительность. Мы уже в пути. Просто дождись меня, солнышко, - врывается в мои размышления голос Константина.

«Солнышко»… это он мне? Невзирая на взрывоопасную правду, на душе становится теплее. Жар Константина за доли секунды преодолевает расстояние и согревает меня.

Хочу ему ответить. Телефон выключается. Растяпа. Забыла зарядить.

Надо собраться. Отставить панику. Хоть после его слов, меня трясет, руки дрожат, по вискам бьет кровь. Страшно…

Дочь забрать не могу. Будет подозрительно, если начну настаивать на прерывании процедур. Надо тянуть время.

Выхожу из туалета. Ноги не сгибаются. Перед глазами пелена. Во рту пересохло. Чаю бы… ловлю взглядом автомат и понимаю, что не справлюсь с ним…

Надо быть сильнее. Но как? Тревога сковывает по рукам и ногам, липкий ужас опутывает внутренности.

За мной идут охранники. Я в безопасности. На их лицах только сосредоточенное выражение. Никакой тревоги. Мне надо выстоять. Я обязана.

С этими мыслями захожу в кабинет врача.

- Любочка, ты чего такая бледная? – голос Берхарда, как нож по нервным окончаниям. Вздрагиваю.

- А где, Слава?

- У нее дела. Но ты не переживай. Я в курсе ситуации, - одаривает меня ослепительной улыбкой. – Не волнуйся, я помогу тебе как врач и не только. Позабочусь о твоем состоянии.

- Не надо! – выпаливаю слишком поспешно. – Со мной все хорошо… просто много открытий… сразу принять сложно… Константин же ваш друг? – не удерживаюсь от вопроса.

- Который не раз меня подставлял. Так что, я на своей шкуре убедился в его двуличии. Он улыбается тебе в глаза, и с этой же улыбочкой вонзает нож в спину, - сообщает мне с трагическим выражением на лице.

- А что он вам сделал? – тянуть время. Ждать, когда приедет подмога. Другого выхода у меня нет.

- Ой, это долгая история. И не для ушек беременной, - продолжает ослепительно улыбаться. – Я тут тебе приготовил успокаивающий травяной чай. Выпей Любонька. Сразу станет легче, - протягивает мне чашку.

- Спасибо, но я не в порядке, - невольно делаю шаг назад.

Принимать что-то из его рук опасно. Меня и ранее врач пугал на подсознательном уровне. А сейчас и вовсе вселяет ужас.

- Я же вижу, что ты комок нервов, - приближается ко мне.

- Там Слава говорила про конверт и побег, так вот я согласна… - пытаюсь перевести разговор. – Берхард, со мной действительно все хорошо. Просто надо переварить информацию. И я благодарна вам за помощь в побеге. Я давно мечтаю о свободе, - стараюсь говорить уверенно, насколько это возможно. Лишь бы усыпить бдительность. Лишь бы оттянуть время. А дальше меня спасут. Константин обязательно приедет.

- Как некрасиво лгать, Любань, - его лицо вмиг меняется, улыбка сменяется оскалом.

- Я не вру…

- Жаль, что ты приняла неверное решение. У тебя был шанс на лучшую жизнь. Но предатели… их не прощают, - жестко чеканит каждое слово. В глазах презрение.

- Все не так, - пытаюсь спасти ситуацию. Хотя понимаю тщетность попыток.

- Сразу побежала звонить Костику, ну-ну… Не с такими справлялись, Любань. Ты, конечно, можешь сейчас закричать, позвать охрану. Но одно мое нажатие на эту кнопочку, - достает из кармана маленький пульт… и кто знает… что случится с ребенком, - издает хриплый смешок.

- Не трогай мою дочь! – кричу в панике.

От ярости пальцы сжимаются в кулаки. И тут же накрывает осознание своей беспомощности.

- Все от тебя зависит, Любань, - он упивается своей властью. – Во всем происходящем ты можешь винить только себя. Мы ведь тебе предлагали безболезненный вариант.

- Ты же врач! А сейчас опустился до того, что угрожаешь здоровьем моего ребенка? – падаю в кресло, ноги не держат.

Мне надо ждать. Я знаю, Константин меня спасет. Иного выхода нет.

- Пытаешься воззвать к моей совести? Наивно. Глупо, - морщит нос.

- У тебя ее нет. Пытаюсь понять, зачем тебе все это? Ты ведь успешный врач, а ты ставишь под удар свою репутацию. Ради чего, Берхард?

Он бледнеет, затем краснеет, сжимает челюсти до скрипа, смотрит на меня с ненавистью.

- Ради нее, - цедит сквозь зубы.

- Славы? Женщины, которая вычеркнула из жизни собственного ребенка?

- Что ты понимаешь! - машет рукой. – Ее заставили забеременеть. Твой обожаемый Константин издевался над ней. А наш со Славой ребенок будет желанный. Когда все закончится, она будет со мной и родит мне!

Тут уже я не сдерживаю нервного смеха.

- Ты реально в это веришь?

Ударяет кулаком по столу.

- Я ждал ее столько лет! Довольствовался краткими свиданиями, когда приезжал в страну. И мечтал, что придет время, когда мы будем вместе! Слава – заполнила мои мысли, забрала мое сердце. И поверь, я ни перед чем не остановлюсь, чтобы ей помочь. Не сейчас, когда она со мной! – он говорит фанатично, безумно.

Влюбленный, ослепленный монстр.

- Ты с ней встречался, когда она была замужем, это ты помог организовать чудовищную ложь с Надюшкой! – меня осеняет жуткая догадка.

- Не лично. Но у меня хватает знакомств, - ухмыляется.

Он гордится своим жутким поступком!

- Как ты смог… - губы немеют. В голове не укладывается.

- Я ненавидел этот плод! Он доказывал, что она принадлежала не мне. Я так долго играл роль его друга, втирался в доверие, и все только для призрачного шанса, что когда-то она станет моей. Я помог Славе сбежать из психиатрической лечебницы, вернул ее к жизни, и теперь она больше не может без меня. Она моя!

Его глаза горят безумным огнем. Одержимый, больной человек. И сейчас у него в руках моя дочь. Страшно…

- Так уезжайте. Зачем все это? – в горле пересохло. Глядя в глаза этому человеку, понимаю – он способен на все.

- Слава не успокоится, пока не отомстит за свою разрушенную жизнь. И я ей помогу. А ты… ты… - на лице гримаса отвращения, - Все испортила. Поломала наши планы! Могла ведь просто согласиться, а теперь придется тебя с ребенком вывозить…

Подумать о пугающем смысле его слов не успеваю. Дверь с грохотом отлетает в сторону. В лицо Берхарда летит кулак. Врач падает на стол, над ним нависает Богдан. Замахивается еще несколько раз.

- Там Надя… - смотрю на мужчину с надеждой. Неужели спасена? Неужели помощь пришла!

- Парни, разберитесь с гнидой, - обращается к кому-то за моей спиной.

- Пошли, Люб, - помогает мне подняться с кресла. – Ты как? Он ничего тебе не сделал?

- Нет, - мотаю головой. – Надя…

- Не волнуйся, все нормуль, - тянет меня к выходу из кабинета. – Я скоро вернусь, потолкуем, - бросает Берхарду, которого уже скрутили охранники.

У выхода оборачиваюсь, смотрю на окровавленное лицо врача, там столько боли, не физической, душевной. Я будто слышу, как его мечты разбиваются о реальность. Как рушится придуманный врачом черный мир. Ему не суждено быть со Славой, и сейчас он это отчетливо понял. Он потерял все. Жаль ли мне его? Нет… Однозначно, нет.

Богдан ведет меня к выходу. По клинике бегают люди. Стоит шум. На лицах персонала испуг.

- Что происходит? Где, Надя? Костя?

- С ней все хорошо. Люб, не волнуйся, - Богдан ускоряет шаг.

Выводит меня на улицу. Хлопья снега летят в лицо. Судорожно хватаю губами воздух.

- Где она? – не могу справиться с волнением.

Мужчина подводит меня к машине.

- Садись, - открывает дверь.

- Нет! Объясни что… - тут слова обрываются.

Взгляд улавливает мужчину… а на руках он несет мою доченьку…

- Надюшка! – вырываю руку и мчу им навстречу. Обливаюсь слезами счастья. Неужели спасли! Доченька со мной!

- Мамочка!

- Обнимашки потом. Быстро в машину, - усмехается мужчина.

Поднимаю голову, узнаю… Он возмужал, изменился, но это Стас. Брат Славы.

- Мамочка! Дядя сказал, что мы играем? – дочурка с недоверием смотрит на нас.

- Играем, цветочек, играем… - киваю, глотая слезы.

- Двигаемся, - Стас несет малышку к автомобилю. Иду за ними следом.

Аккуратно усаживает ее на заднее сиденье.

- А Константин? Где он? – спрашиваю у мужчин.

- Скоро увидишь своего, Костяна, - подмигивает мне Стас и садится за руль.

- Люб, и прекрати волноваться, - помогает мне сесть в машину Богдан. – Я погнал. Дел еще тут невпроворот, - обращается уже к Стасу.

- Ты там смотри, без фанатизма.

- Как получится, - скалится Богдан.

Машина срывается с места. Я прижимаю к себе дочь, вытираю льющиеся градом слезы. А чувство тревоги не отпускает. Почему? Все ведь позади? Или нет? Почему страх продолжает сжимать в тиски, словно худшие испытания еще впереди? Или это я просто себя накручиваю?

Я увижу Константина, и наши испытания останутся позади. Пытаюсь убедить себя…

- Мамочка, почему ты плачешь? – берет меня за руку Надюшка.

От ее вопроса, слезы градом катятся из глаз. Не представляю своей жизни без моей крохи. Если бы они ей навредили… нет… даже думать об этом страшно.

- Я просто очень тебя люблю, - глажу доченьку по шелковистым волосикам.

- Тогда надо улыбаться, - смеется моя кроха. – И я вас люблю, и своего братика, - кладет ручку на мой живот, - А еще своих собачек. Соскучилась уже за ними.

- Скоро ты их увидишь, - вытираю слезы и действительно улыбаюсь.

У моей крохи удивительная способность раскрашивать мир вокруг себя, немыслимым образом отгонять тревоги. Она так похожа на своего отца.

- С собачками придется немного подождать, едем к нам в гости, увидишься с Дюшкой и Анюткой, познакомишься с маленьким Костиком, - вмешивается в наш разговор Стас.

- Да?! – Надюшка вытягивает голову, глазки загораются, - Ура! А папа к нам приедет?

В глазах малышки нет испуга. Значит, ей ничего плохо не успели сделать. Она не поняла, что произошло, и в данной ситуации это лучший вариант.

- Обязательно приедет, - голос Стаса успокаивает.

Не решаюсь задавать ему вопросы при ребенке. Но он и сам все понимает, всю дорогу пытается меня отвлечь, болтает с малышкой, веселит ее.

Мы подъезжаем к красивому ухоженному дому. Лена выбегает нас встречать.

- Как вы? Все хорошо? Есть новости с полей? – засыпает нас вопросами, обнимает мужа, затем и нас с доченькой. – Я тут места себе не нахожу. Когда змея уже угомонится?!

- Никогда. Пока ее не остановить, - разводит руками Стас.

- Костя с ним…

- Так дамы прекратили волнения! – он пытается не показывать, что и сам переживает. – Пошли в дом, я голоден как волк, - Наклоняется ко мне и шепчет на ухо, - Верь в своего мужчину, Люб.

«Мой мужчина», я бы многое отдала, чтобы иметь возможность так его назвать.

Наверно именно эта ситуация все окончательно расставила в моей голове. Я поняла, что для меня значит Константин. Нет и не может быть другого мужчины в моей жизни.

Веселая детская суета в доме немного отвлекает. Детки рады встрече. Лена показывает мне своего младшего сына. Ранее я видела только ее. Теперь же когда заглянула в их семейное гнездышко, вижу, что все рассказы Славы про Лену и Стаса – грязь. Стоит лишь взглянуть на них, и сразу понимаешь – вот она идеальная пара. И все сплетни и клевета мгновенно отлетают от них, как ненужная шелуха.

- Что там? – замечаю, как Стас читает в мобильном сообщение.

Дети поели и теперь увлеченно играют. А мои тревоги возвращаются.

- Славка испарилась. Больницу вверх дном перевернули, и ноль результата.

- А Берхард? Они же с ней в сговоре. Он должен знать?!

- Молчит партизан. Надеюсь, нам удастся ему язык развязать, - Стас хоть и скрывает, но видно, что тоже нервничает.

- А Константин?

- Скоро тут будет, - подмигивает мне.

Краснею. А сердце пускается в галоп. Еще никогда я не ждала его с большим нетерпением и трепетом.

Пока ждем его, разговор все равно сводится к Славе. Невозможно игнорировать ее персону. Мы все понимаем, что пока она на свободе, угроза есть. Она не сложит оружия, не откажется от своих гнусных планов.

Еще нельзя забывать про Владимира. Слишком уж опасный союз, пропитанный ненавистью и безумной жаждой мести.

- Но ведь Слава тогда, много лет назад мне действительно помогла. Почему она так изменилась? Что заставило ее делать все те жуткие вещи? Долгие годы уничтожать брата, калечить чужие жизни, - размышляю вслух. В моей голове не укладывается, как хрупкая, красивая девушка способна на все эти мерзости.

- Честно, для меня тоже неожиданность, что она была кто-то связана с Владимиром. А помощь тебе, думаю, у нее были свои мотивы, нам пока непонятные. Но мы во всем разберемся. Обещаю, Люба.

Еще я узнаю от Лены со Стасом, немного больше подробностей из прошлого. Слава ненавидит своего брата. У них общий отец, но разные матери. Оказывается, ее мать была вдохновительницей и учителем для Славы. С детства пропитала ее ненавистью. Они не могли простить Стасу, что отец любил его больше. Ребенок от любимой женщины, которую мать Стаса самолично уничтожила, чтобы избежать развода. А ведь мужчина большую часть своей жизни считал именно эту женщину своей матерью.

Сейчас мачеха в тюрьме, а ее дочь продолжает дело матери. Сеет горе вокруг себя. И Лена из-за них же прошла через ад.

Но это не помешало им найти друг друга, стать счастливой семьей. Смотрю на них и понимаю, вот он пример идеального преодоления. Даже если жизнь посылает нам испытания, то порой это только сближает, помогает многое осознать. А затем непременно следует белая полоса.

Лена и Стас заряжают оптимизмом, рассеивают черные тучи над моей головой и помогают поверить, что все еще возможно.

Константина я чувствую еще до того, как слышу, что во двор въезжает машина. Пружина внутри натягивается. И я подскакиваю с дивана, мчу к нему. Просто знаю, он уже тут!

Замираю на ступенях. Смотрю, как открывается водительская дверь, как из Автомобиля выходит Константин, со следами крови на рубашке. Смотри на меня… Этот взгляд… Ощущаю его физически. Меня охватывает волна ликования. Жадно рассматриваю черты его лица… Виски пульсируют, в сердце расцветает огромный цветок, он пробивается, сквозь шрамы и боль прошлого, уничтожает сомнения и страхи. В голове лишь одна мысль, одна истина – я люблю его…

- Костя… приехал, - едва шевелю губами.

Он за долю секунды преодолевает расстояние между нами.

- А разве могло быть иначе, Любовь, - впервые он называет меня полным именем.

Константин прижимает меня к себе, и я слышу, как с грохотом рушатся стены между нами, сильное, неподконтрольное чувство сметает их все, открывая нам дорогу к чему-то новому, неизведанному. Запах счастья витает между нами. Так пахнет Константин… мой мужчина…

- У тебя кровь, - провожу дрожащими пальцами по его скуле.

Зажмуриваюсь от приятных ощущений. Просто чувствовать его кожу, даже колючую щетину, подушечками пальцев – это вихрь новых эмоций. Именно новых, когда в голове не стоят барьеры, когда сомнения не разъедают изнутри.

- Она не моя, - улыбается мне. Открыто, искренне, а взгляд… он светлеет, раскаленная сталь превращается в сияющее серебро, искры из его глаз осыпаются на моей коже ослепляющими фейерверками.

- Врача? – вроде бы мы говорим далеко не о приятных вещах, а я наслаждаюсь этим духовным единением.

- Если он хоть пальцем тебя тронул! – в посветлевших глазах вспыхивают молнии.

- Нет… он только угрожал. Я так тебя ждала, - выдыхаю ему в губы.

- Я больше не отпущу тебя, Любовь, - накрывает мои губы своими.

Он и раньше целовал меня. Но сейчас земля уходит из-под ног. И я в прямом смысле понимаю, что значит летать на крыльях счастья. Этот поцелуй переворачивает мир, заставляет сердце биться в такт с его. Оглушающий и удивительно синхронный стук двух сердец. Наша мелодия, пропитанная эмоциями, открывшейся правдой, принятием.

Его поцелуй – это признание. Слова не нужны, его нежность касается моего сердца. Растворяюсь в руках своего мужчины.

- Не отпускай, - обвиваю его шею, касаюсь жестких и шелковистых волос.

Константин подхватывает меня на руки, осыпает мое лицо поцелуями.

- Моя Люба, Моя Любовь… - его шепот, как касание шелка к коже, как исцеляющий бальзам для души.

- Костя, я же тяжелая, - улыбаюсь…

Кажется – это так мало просто улыбаться… на самом деле, это бесценный дар свыше, когда улыбка идет от сердца, когда она пропитана счастьем, и ты понимаешь, что это впервые… Что рядом тот, с кем ты можешь, смеяться, плакать, радоваться и грустить. Для этого не нужны признания, это осознание приходит вместе с верой. Верой в своего мужчину…

- Легкая как перышко, самая красивая, - в глазах столько восхищения мной… Искреннего, неподдельного…

Таким Константина я еще не знала, и мне жутко хочется раскрыть все его грани.

- Папочка! – к нам выбегает Надюшка, за ней Лена со Стасом и детьми. Или они тут давно стояли? Я мы увлеченные друг другом ничего не видели и не слышали? – Тебе надо чаще маму на ручках держать.

- Непременно исправлюсь, Надежда, - Константин целует меня в щеку и бережно опускает на землю.

- Не бывает худа без добра, - Лена одаривает нас многозначительным взглядом.

Краснею. Мысленно соглашаюсь с ней. Все же нам необходим был толчок, чтобы преодолеть внутреннее сопротивление и страхи.

Костя со Стасом ненадолго покидают нас, уходят в кабинет. Мы с Леной синхронно вздыхаем. Все еще над нами висит угроза, она тоже невидимая, но вполне осязаемая. Ко мне возвращается это нехорошее предчувствие, словно вот это последние глотки моего счастья. Судорожно отгоняю от себя эти мысли. Болтаю с Леной, играю с детьми, все что угодно, лишь бы не ощущать привкус странной горечи.

После разговора мужчин мы прощаемся с друзьями и едем домой. Надюшка без умолку рассказывает об Анютке и Дюшке, у нее столько впечатлений. И я мысленно благодарю судьбу, что дочь не успела понять, что еще несколько часов назад над ней нависла вполне реальная угроза. О том, что мы сами ежедневно возили ее к ним в руки… лучше не думать.

- Я не понимаю, она же ее дочь, как она могла так… - все же затрагиваю болезненную тему, когда уставшая дочурка засыпает.

- Там нет материнских чувств, Люб. Там в принципе от человека мало что осталось, - Константин помогает мне лечь на постель в моей комнате, сам садится на краешек.

- Мне этого не понять, - нервно сжимаю в руках край одеяла.

- Стас рассказал, что вы были подругами?

- Да… и я была уверена, что она хороший человек, - сейчас мои слова звучат даже для меня полнейшей чушью. Но ведь я ничего не знала и судила о Славе исключительно из своего опыта общения с ней.

- Если можешь, расскажи все сначала… Любая деталь может быть сейчас полезной. Если ты устала, то…

- Нам надо все выяснить до конца, пришло время, - беру его руку и сжимаю, мне надо чувствовать тепло своего мужчины. – По правде говоря, нам давно это следовало сделать…

- И избежать многих проблем, - заканчивает за меня.

Мне больше не страшно открываться перед ним, наоборот, я распахиваю душу и чувствую, как мы становимся еще ближе. Выкладываю все, что помню, знаю. С самого начала нашего знакомства со Славой.

- Она мне показывала снимки, где ты в разодранной рубашке выходишь из дома Натальи, и еще фото из прошлого… где вы вместе…

- В прошлом да, было, - кивает. – А в тот день, я хотел, не смог. Мои мысли уже были заняты только тобой, - на моем лице отражаются все оттенки ликования.

- Еще она говорила, что ты и Лена…

- Я первый познакомился с Леной, ухаживал за ней, но ничего серьезного, никаких отношений между нами не было. Перед Леной у меня есть вина, но я надеюсь, она меня простила… Грешник я у тебя, что поделать, но пытаюсь исправиться.

- Странно как можно преподнести одни и те же факты. У Славы получилось все перекрутить, - протягиваю задумчиво.

- Мы во всем разберемся, Люб. Недолго им осталось на воле бегать, - Константин поднимается с постели, бережно укутывает меня одеялом. – А теперь тебе надо отдохнуть. Прости, что заставил все еще раз вспомнить.

Целует меня обе щеки, замирает около губ, но не решается прикоснуться к ним.

- Сладких снов, Любовь, - направляется к двери.

- Константин! – выкрикиваю.

- Да? – оборачивается.

- Не уходи! Останься со мной! – краснею и смущенно добавляю, - Я больше не хочу быть без тебя…

Глава 24

Константин

Пока еду в клинику, понимаю главную истину – она для меня все. И это меняет все, мгновенно расставляет по местам смысл моего существования. Для нее, для детей, с ними. Я больше не один. Я впервые в жизни люблю. Не болею, не одержим, а именно люблю. Каждая молекула тела пропитана этим светлым чувством.

Боль прошлого осталась, а обиды ушли. Мне не за что ее прощать. С любовью приходит принятие и осознание. Возможно, других любовь заставляет ослепнуть, а же наоборот прозреваю. Четко вырисовываются цели. Я знаю, какой хочу видеть свою жизнь. Только с ней и детьми.

Опасность – это тот самый толчок, который больше не позволяет мне закрывать глаза на истину. Я потерял мать и сестру – этого не изменить. И даже и есть доля ее вины… возможно, она могла спасти… а может… и нет… Нам никогда не узнать правды.

А нужна ли она? Что это изменит?

Передо мной стоит четкий выбор – хвататься за прошлое, жить под грузом обид и боли, или перешагнуть через них навстречу любви. Не задумываюсь выбираю второй вариант.

Теперь остается только сделать все возможное, чтобы Люба сделала тот же самый выбор. Ведь я для нее сын монстра… Сможет и она переступить через это?

Но это будет потом, первая цель – обеспечить ее безопасность. Как подумаю, что она там одна, перепуганная, беременная, в лапах у нелюдей, мороз по коже. Панический ужас ядом расползается по телу, заставляет метаться по машине в агонии. И ничего нельзя сделать, чтобы добраться туда быстрее. Я катастрофически опаздываю.

Спасибо парням. Если бы не они…

Сжимаю телефон в руке. Никогда еще я так не ждал сообщений.

«Люба с девочкой в безопасности. Их увез Стас», получаю долгожданную весть.

Выдыхаю. Уже легче.

Плохо, что я не успел их спасти. На то и был расчет, когда они учинили трагедию на объекте. Человеческие жизни для них – разменная монета.

За облегчением следует ярость. Я заставлю их заплатить за все. Пока их не уничтожить, они будут продолжать сеять зло.

От Берхарда меня оттягивают Бодя и два охранника. Если бы не они, я бы от него мокрого места не оставил. Как подумал, что он угрожал моей женщине, хотел навредить дочери.

Смотрю на того, кому доверил свою дочь и хочу, чтобы он заплатил за все. А Берхард молчит. Терпит и молчит. Он все понимает, но я знаю, он не чувствует боли, не переживает за поломанную карьеру. Он оплакивает свою несостоявшуюся одержимость.

В ужасе узнаю в нем себя в прошлом. Я был таким же одержимым существом. И мне еще больше хочется уничтожить врача. Если бы Бодя не привел в чувство, я бы так и поступил.

У Славки определенно талант, ловить на крючок нас мужиков. Она знает, за какие струны дергать, как подойти, как расположить к себе.

Я исцелился. И теперь знаю, что мои чувства к ней – это болезнь. А настоящее… настоящее у меня впереди. Потому не стоит марать руки.

Мы перевернули всю клинику. Допросили персонал. Следов Славки нет. Она испарилась. Да, ее видели. Общались с ней. Но никто ничего вразумительного не смог рассказать. Змея исчезла. Притаилась. Но в самый неожиданный момент она нанесет свой удар. Ей надо распространять свой яд – это смысл ее существования. Отравлять жизнь окружающим. Страдают все, и кто приближен к ней, и кто записан во враги.

Берхарда я отдаю полиции. Был соблазн лично допросить его… иными методами. Остановился…

Потом я навещу его в камере. Потолкую.

Бодя вышел в переписке на связь со Славой. Она играет с ним. Это понятно. Но все же проболталась про врача. Друг уверен, что у него есть зацепки и он сможет выманить ее из логова. Славке нравится ходить по краю, щекотать себе нервы. Беру с Боди слово, что он ничего не будет делать, не согласовав с нами.

Мчу к Любе. Я так соскучился. Не знаю почему, но мне кажется, эта встреча будет особенной. Какое-то странное чувство теплится в душе. Потребность увидеть ее становится жизненно необходимой.

Отгоняю другое едкое предчувствие – я что-то упускаю. Ту главную нить, которая поможет распутать и обезвредить змеиный клубок. Владимир затаился. А это не к добру. Но эти мысли затмевает жажда увидеть ее.

Люба выбегает мне навстречу. Ждала…

Такая простая вещь, и в то же время бесценная для меня.

Она идеальна. Ее красота ослепляет. И дело не во внешности. Я чувствую ее душу. Именно в тот момент, когда прижимаю ее к себе, накрывает ощущение – мы одно целое. Родственная душа. Моя женщина.

И я готов на все, лишь бы не оттолкнула, лишь бы приняла грешника… Без нее нет меня… Без нее ничего нет. Пустой, почерневший мир. Она мое солнце, она моя жизнь…

Не отталкивает. Она прижимается ко мне… Осторожно целую ее губы. И никогда еще поцелуй не был слаще. Никогда я еще не чувствовал так остро полноту жизни. Моя Любовь… нежная, трепетная, светлая…

В поцелуе, в невесомых прикосновениях, я ищу ответы на свои вопросы, ищу ответный отклик, который заставить меня почувствовать себя живым человеком.

Я мечтал обрести дочь, а судьба подарила мне гораздо больше… семью.

В глазах Любы вера в меня, доверие, и еще одна очень яркая эмоция, я чувствую ее сердцем, разумом, душой, но боюсь поверить…

К нам выбегает Надежда. Дочка радуется, смеется, от сердца отлетает еще один камень. Они не успели ее напугать.

А вот Стас, наоборот, опускает с небес на землю. Друг встревожен, давно его таким не видел. От наших девушек он прячет эмоции, а вот мне открывается. Ходит из угла в угол по кабинету.

- Я задыхаюсь, Костян. Пробую просчитать ее следующий ход и не могу… А что если Славка именно так все и планировала?

- Славка – ведомая змеюка. Она не действует в одиночку. Раньше моя мачеха ей руководила, теперь Владимир, - с каждым словом страх опутывает колючей проволокой. Не за себя, за наши семьи…

- Выходит, они решили кинуть нам наживку, позволить взять врача, подарить эфемерную победу, а потом нанести реальный удар?

- Или мы упускаем нечто важное, прямо у нас перед носом…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

Это утро особенное. Оно пахнет Любовью… Я давно проснулся, но не открываю глаза. Впитываю в себя новые эмоции, ее неповторимый запах.

Не хочется шевелиться, чтобы ненароком не спугнуть свое хрупкое счастье. Хочется насладиться каждым мгновением. Моя женщина рядом со мной, спит, положив голову мне на грудь.

Я еще не осознал произошедшего. Слишком нереально, оглушающее, до одури прекрасно.

Она позвала меня сама? Сказала то, о чем я не мог надеяться. И это после того, как я в очередной раз заставил ее пройти через ад. Попросил вновь окунуться в прошлое, прожить все еще раз…

Ненавижу себя за это. Но мне надо было понять, что их связывает со Славой. Попытаться найти зацепки. Бывшая поступила странно, вразрез с ее натурой и характером. Славка никогда ничего не делает безвозмездно. Еще одна загадка? Что ее реально связывало с Владимиром? Какую роль в ее судьбе сыграл мой папаша? Я уверен, что он сделал огромный вклад в формировании ее личности.

Как бы ни хотел, но даже в такой момент, мысли о врагах вонзаются в наш мир. Клубок прошлого все равно давит. И так будет всегда, пока мы не распутаем его и не уничтожим монстров.

Но сейчас все иначе. Мы вместе. Люба меня позвала, и я больше никогда ее не отпущу. Пусть не было признаний, красивых слов, но был нечто большее, мы познали друг друга с иной стороны. Вчера ночью образовалась та связь, о которой все говорят, но никто до конца не верит, пока не убедится сам. Впервые в жизни я действительно не одинок. Я обрел свою семью, в полном смысле этого слова. Ту женщину, с которой, готов прожить всю жизнь. Хочу, чтобы каждый ее день был наполнен яркими моментами, чтобы любимые глаза светились от счастья, и она никогда не пожалела о выборе, сделанном вчера вечером.

Она ведь прекрасно осознавала, как и я, что дороги назад нет. Я больше не отступлюсь. Я хочу всего, и только с Любой.

Осторожно поднимаюсь с постели. Не хочется. Я словно прирос к своей женщине и больше не хочу существовать раздельно. У двери оборачиваюсь. Застываю. Любуюсь ее совершенством.

Спускаюсь на кухню. Выбираю ей букет на сайте. Я ни разу не дарил Любе цветы. Должно быть стыдно! Не окружил ее ухаживаниями, которых она заслуживает. А ведь моя женщина подарит мне сына. Второго ребенка. Именно она стала настоящей матерью для Надежды. Сколько всего может подарить одна хрупкая женщина, если она действительно твоя.

Я знаю, Агата, смотрит на меня с небес. Она все понимает. Она рада за своего сына. Я сделал единственно правильный выбор – жить. Не цепляться за осколки прошлого, не утопать в обидах. Любовь вытащила меня на поверхность со дна страданий. Я дышу. Действительно дышу, впервые за долгие годы.

Только когда мужчина находит свою женщину, он обретает себя. Он откидывает мишуру, случайные связи и понимает истинную ценность жизни, видит цели и обретает силу.

Любовь, как сладко звучит ее имя. Моя Любовь… моя путеводная звезда, которая рассеяла мрак моей души.

Готовлю своим девочкам завтрак. Нарезаю салат, жарю яичницу с беконом. Я не могу похвастаться кулинарными способностями, но дико хочу приготовить для нее. Столько всего хочу подарить Любе…

Курьер приносит цветы. Завтрак готов и я сбираюсь отнести его в комнату. Только Люба опережает меня, возникает на пороге.

- Ой! – смотрит на меня, округлив глаза. - Ты готовишь, а я думала…

- Что я сбежал? – прищуриваюсь.

- Да, - смущается, краснеет.

Как же завораживающе играет румянец на ее щеках. Как переливаются ослепительным блеском ее глаза. Снова зависаю. Я готов сутками любоваться своей женщиной.

- И цветы для тебя, - вкладываю ей в руки огромный букет белых роз.

- Цветы? – глаза становятся еще больше. – Мне? Ты стоишь у плиты, готовишь завтрак для меня? Костя я это… наверно… сплю…

Не верит. Улыбается, моргает, сжимает руками цветы.

- Это только начало, Любовь. Ты позвала и больше я тебя не отпущу, - прикасаюсь к сладким губам, шумно вдыхаю ее запах. Жадно пью ее дыхание.

Долго смотрит на меня. Вглядывается в лицо. Склоняет голову набок. Хмурит идеальные брови.

- Костя, а я ведь могу поверить…

- Верь мне, Любовь…

Обвивает мою шею рукой, второй прижимает букет к груди. Тянет мою голову к себе.

- Попробуй только отпустить, Константин…

- Выходи за меня, Любовь, - с губ срывается предложение.

Понимаю, что не время и не место. У меня даже нет кольца, и в то же время это идеальный момент. Мое сердце в ее руках, я дышу своей женщиной и хочу, чтобы она это почувствовала, знала, о чем кричит моя душа.

- Потому что так надо? – в огромных глазах пробегает страх.

- Потому что я люблю тебя…

***

Правда она может быть другой, не только ранить. Она может наполнять каждую клетку тела восторгом. Осязаемым, ярким, всепоглощающим.

Не словам Константина я верю, не чувственным губам и бездонным глазам, а сердцу, от которого исходят эти слова. Они опутывают душу. Лишают свободы. Но она мне больше не нужна. Моя жизнь рядом с этим мужчиной. Иной судьбы не желаю.

Можно сотни раз слышать о любви, но никто и никогда не знает каковы ее прикосновения. Пока сам не испытает их.

И я никогда не представляла, что она может быть такой осязаемой, чувственной, нежной и безразмерной. К ней можно прикоснуться, потрогать пальцами, поцеловать. Вот же она, в каждом его взгляде, прикосновении. Любовь – это бескрайний океан, сокрушающий своей энергией, дарующий силы, открывающий иные грани жизни.

Признание Константина взрывает реальность. Быстро, бесповоротно меняет все. Оно притягивает нас как магнитом друг к другу. Взаимность – это и есть совершенная форма любви.

- Да, - лихорадочно шепчу ему в губы, дрожащими пальцами глажу по щеке, волосам.

Я верю Константину, но сама еще не могу поверить, принять подарок судьбы, о котором и мечтать не могла.

Хочу сказать так много… и не могу… слова утопают в диком восторге, в таком урагане чувств, что кружится голова, а в глазах только он, я дышу им, живу им.

Я так долго сдерживала чувства. Отрицала очевидное. Пыталась руководствоваться логикой. Игнорировала крик собственного сердца…

- Ты никогда не пожалеешь о своем выборе, - покрывает мое лицо поцелуями, быстрыми, хаотичными, жадными.

- Я не могу пожалеть… я всю жизнь тебя ждала, не знала… но ждала, - мои слова звучат бессвязно, мысли пытаются, тонут в вихре эмоций. Константин все понимает, я не слышу слов, слышу биение его сердца, как падают последние оковы, с грохотом летят сомнения, и наши сердца меняют ритм. Теперь они бьются в унисон, выстукивая лишь одно, главное и определяющее наши жизни слово – любовь.

- Ты даже не представляешь, как я ждал тебя, - подхватывает меня на руки, зарывается носом в волосы. Потребность друг в друге растет с каждой секундой.

- Доброе утро! – вздрагиваем, от голоса дочурки.

Мы так увлеклись, что даже не услышали ее появления.

- Привет, цветочек, - смеюсь и плачу от счастья.

Константин собирает мои слезы губами.

- Здравствуй, Надежда! – подмигивает нашей крохе.

- Вы женитесь? – склоняет головку набок, смешно морщит лобик.

- Да, - отвечаем хором.

- Давно пора, - заявляет слишком по-взрослому.

Мы втроем заливаемся счастливым смехом. Константин осторожно ставит меня на пол, доченька подбегает к нам и мы заключаем ее в объятия. Надолго замираем. Молчим. Но сколько счастья в этом молчаливом безмолвии, сколько признаний. Хочется нажать на паузу, остановить время, чтобы эти мгновения никогда не заканчивались.

- Завтракать, мои любимые дамы, - Костя помогает нам сесть за стол.

- Папа сам приготовил, - заявляю с гордостью.

Никто никогда, кроме мамы не готовил мне завтрак.

- Он нас любит. Он у нас лучший, - Надюшка жует и закатывает глазки. – Вкуснооо…

- Не то слово, - соглашаюсь с дочерью.

Нет ничего вкуснее еды, которая пропитана любовью.

-Люб, ты прости, - Константин виновато пожимает плечами, - Что я так спонтанно… без кольца, на кухне… Поганый с меня романтик…

- Это было лучшее предложение, о котором я только могла мечтать, - отвечаю чистую правду.

- Главное – ты это сделал с любовью, папочка, - заявляет Надюшка.

Снова вытираю слезы. Семейный завтрак. Вот с таких мелочей и формируется счастье.

***

Следующие два дня пролетают как одно мгновение. И в то же время событий очень много. Константин не отходит от нас ни на минуту. Окутывает своей заботой и нежностью. Мы открываем друг друга заново. Исчезла его извечная маска хамелеона. Теперь я по взгляду могу понять мысли, чувствую тревоги своего мужчины. Он больше не прячется от меня.

И я судорожно ловлю наши минуты счастья. Впитываю его улыбки, поцелуи, слова. Отгоняю, нечто черное, мерзкое, что нет-нет, но проскользнет змеей в душу. То гадкое предчувствие, Константину удалось усыпить его, но ненадолго. И я знаю, его терзает нечто подобное.

Я вздрагиваю от звонков его мобильного. Вижу, как он хмурится, с кем-то переписываясь. Враги на свободе. И мы не можем закрыть на это глаза.

Может, из-за этих предчувствий, я жадно пью наше счастье. Потому что завтра… мы не знаем, что это завтра нам принесет…

Утром просыпаюсь от вибрации телефона. Константин вздрагивает. Целует меня в щеку и поднимается с постели.

Приподнимаюсь на локтях. Запах счастья в спальне тускнеет, тревога врывается в пространство.

- Да, Стас, - говорит хрипло. Сжимает телефон так, что белеют костяшки пальцев.

Вижу, как бледнеет лицо Константина… Как на висках выступают крупные капли пота.

- Я сейчас буду, - отключает вызов и обхватывает голову руками.

- Что случилось, - судорожно сжимаю одеяло, закусываю губу.

- Они похитили Анюту… Лена в больнице…

- Нет, не может быть! – самые глупые слова. Неверие. Нежелание принимать правду. – Костя…

- Люб, я сейчас уеду… я там нужен… - судорожно одевается. – Не выходи из дома. Я дам указания охране. И прошу тебя, - садится на кровать и притягивает меня к себе, - Не волнуйся, мы справимся, все разрулим…

- Костя я боюсь…

- Им это не сойдет с рук… обещаю…

Киваю…

Как я хочу ему верить… Ведь вера – это все, что у нас есть.

Костя носится по дому, раздает указания. Просит меня беречь себя.

Я хочу знать подробности. Но молчу. Ничего не выспрашиваю. Понимаю, сейчас не время.

- Солнышко, я на связи, - целует меня и направляется к двери. Смотрю ему вслед. Срываюсь, бегу за ним.

- Костяяя! – обнимаю за шею, всхлипываю. – Будь осторожен, пожалуйста, - судорожно всматриваюсь в его лицо. Хочу, чтобы каждая черта отложилась в памяти, меня накрывает волна фатальной безысходности. То едкое удушающее чувство катастрофы становится сильнее. – Я люблю тебя… очень сильно люблю…

- Мы справимся, любимая… - глухо, с надрывом.

И я ему верю… мы обязаны справиться…

Константин уходит. Дом мгновенно становится пустым и холодным.

Не могу найти себе места. Улыбаюсь дочери, но она сразу чувствует изменения. Ее не обманешь. Правду не говорю, но объясняю, что возникли некоторые проблемы. Малышка, моя маленькая и уже такая взрослая дочь, пытается меня успокоить.

Постоянно смотрю на часы, на телефон, жду весточку. Неизвестность и ожидание убивают.

Константин пишет. Каждый час получаю от него сообщение. Спрашивает как мы и успокаивает. Но по односложным ответам понимаю – все плохо…

До обеда провожу время с доченькой. Так легче. Так лучше. Надюшка, островок спокойствия в накрывшем нас царстве хаоса.

Укладываю кроху на дневной сон. Возвращаюсь к нам в спальню. Замираю около окна. Понимаю, что он сейчас не приедет, но продолжаю ждать.

Дверь открывается. Вздрагиваю и быстро оборачиваюсь. Домработница.

Последнее время она была очень вежливой. И я полагала, что наши недомолвки остались в прошлом.

- Что-то случилось, Лидия? – устало спрашиваю.

- Ага, - от выражения на ее лице становится нехорошо, безотчетная вона страха сковывает тело. – Заждались тебя, Любка.

- Вы о чем? – во рту моментально пересыхает.

Домработница достает из-под фартука пистолет и направляет на меня.

- Будь умницей и четко выполняй мои указания. Один писк, который мне не понравится, и пострадает Надька.

Глава 25

Константин

Переступаю порог дома, меня разрывает на части. Внутри все натягивается, оголяются нервы, и по ним бежит нечто темное, вязкое, причиняет физическую боль. Никогда еще мне не было так сложно уходить. Так хочется остаться, прижать Любовь к себе и никогда не отпускать. Когда я прикасаюсь к ней, знаю, что с ней все хорошо, только тогда я и сам живу.

Но есть ситуации, в которых нельзя поступить иначе. Я нужен Стасу. Для него начался ад, и я не имею права оставить друга.

С губ Любы срываются слова любви… опутывают сердце, но нет, не успокаивают, а лишь сильнее разжигают огонь тревоги внутри. Почему так дико больно? Я ведь все проверил. Дал указания охранникам. Каждый шаг от дома разрывает сердце, оставляет его с ней, с моей женщиной. Той, без которой я уже не мыслю своей жизни.

Всего два дня, красочных, ярких, пропитанных Любовью, именно тогда я жил по-настоящему. Когда перестал прятаться от эмоций, посмотрел правде глаза и позволил чувствам затопить разум. Я открыл двери для нашего счастья, и океан оглушительных по своей силе эмоций поглотил нас.

Два дня… ничтожно мало, но и всей жизни будет недостаточно, чтобы осознать свое счастье… Я получил от Любы самый ценный подарок – взаимность. И никогда мне не насмотреться в ее огромные глаза, никогда не насытиться вкусом ее поцелуев. А сейчас я обязан уйти.

Случилось то, что мы ожидали. Но все равно это стало полнейшей неожиданностью, болезненным ударом в спину. Они сделали свой шаг… Анютка… Почему она?

Медлю, прежде чем сесть в машину. Крепкие нити не пускают меня. Натягиваются и тянут обратно. Так сложно уходить… больно, нестерпимо, адски… Но я ведь вернусь…

Почему чувство тревоги только нарастает? Люба ведь в безопасности, убеждаю себя, но тревога сдавливает горло, не позволяет поверить собственным убеждениям.

Анютку похитили нагло, грязно, подло. Лена везла дочь в школу. Дюшка приболел и остался дома, это спасло мальчика. Они ехали с охраной. Стас старался предусмотреть все. Но как показывает практика, все просчитать невозможно, особенно когда имеешь дело с больными, безумными существами. За людей я давно перестал их считать.

Машину остановил сотрудник полиции. Обычная проверка. Никто ничего не успел понять, как из-за поворота выехала машина с вооруженными до зубов амбалами. Посредине города, нагло, бесцеремонно, они обезвредили охранников, забрали дочь у матери. Лена пыталась им противостоять, слабая женщина и невероятно сильная в отчаянной борьбе за дитя. В нее выстрелили и увезли Анютку…

Сжимаю руками виски. Благодарю высшие силы, что выстрел бы не смертельный… Стас сказал, что жизни Лены ничего не угрожает…

Они ответят за все. Еще никогда я не ощущал такой всепоглощающей ненависти. Хочется крови врагов… Хочется их расплаты за все то, что они творили долгие годы. Вместе с ненавистью во мне клокочет отчаяние, нет четкого понимания, как распутать этот клубок и в каком направлении двигаться.

Водитель везет меня к Стасу. Туда же мчит и Бодя. А мысли все возвращаются к Любе, в такой момент я оставил ее одну… Другого выхода нет…

Звонок мобильника раздается как удар хлыста по оголенным нервам.

Незнакомый номер.

Еще до того как слышу ненавистный голос, чую, кто звонит.

- Привет, дорогой муженек. Соскучился? - от томного голоса Славы, ярость красными пятнами застилает глаза.

Спокойствие. Чего бы мне это ни стоило. Она не получит моих эмоций.

Мне нужен этот звонок. Это зацепка, шанс ухватиться за нить.

- Чего ты добиваешься, Слава? – мой голос звучит холодно, без паники и гнева. – Зачем ребенок?

- А есть разница кто? – смеется. – Ленку брать не хотела, даже смотреть на ее рожу тошно. А с ребенком проще, удобней. А мамаша пусть убивается горем, отлеживаясь в больничке.

Морщусь от омерзения. Только за эти слова, хочется придушить ее голыми руками.

- Что ты хочешь за Анну? Денег? – не знаю, каких усилий мне стоит не обложить ее проклятиями, не высказать все, что закипает в душе. Нельзя. Это лишь даст ей пищу, она жаждет моих эмоций, просьб и отчаяния.

- Фу, муженек. Слишком мелко, - я даже представляю, как она закатывает глаза и надувает губы.

- Я тебе не муж, - коробит это ее обращение. Оно напоминает о прошлом… грузном, вонючем прошлом… что связывало нас…

Но это прошлое подарило мне Надежду… Маленькое солнышко, которое изменило наши жизни…

Надюшка, только родившись, уже познала жестокость матери… и только за это гореть Славке в аду.

- А я все еще помню, как ты шептал мне, что жить без меня не можешь,- урчит в трубку.

Спазм тошноты подкатывает к горлу. Неужели это был я?

- Чего ты добиваешься? – как хочется заткнуть ей рот навечно.

- Чтобы вы все заплатили за мою искалеченную жизнь, - игривый тон сменяется на злость. – Можно оставить все как есть, муженек. Девка исчезнет, и вы будете годами ее искать, обливаясь слезами и, обвиняя друг друга. Или же… есть другой вариант… - цокает языком.

Выжидает. Хочет, чтобы я спросил. Иду на поводу. Спрашиваю.

- Какой?

- Ночь с тобой.

- Ты совсем мозгами поехала, - на меня будто вылили ведро с помоями.

- А что такого? – цокает языком, шумно дышит, - Вспомним прошлое.

Умом я понимаю, надо бы подыграть. Выманить ее. А дальше вытрясти из змеюки информацию. Заставить заплатить за все, что она сотворила. Но даже на словах… просто на словах не могу согласиться. Это предательство, это измена, пусть и только словесная. Не могу так с Любовью, не хочу… Внутри протест. Такой силы, что он мгновенно разбивает все доводы рассудка.

- Зная тебя, ты планируешь снять кино, и потом показать его Любе, - я не спрашиваю, все очевидно.

Я неплохо изучил ее гнилую натуру. Ослепленная местью, ведомая Славка, рискнет всем, лишь бы причинить больше боли. Она понимает, опасность нашей встречи, но идет на это…

Что ж она всегда была исполнителем, никак не руководителем. Мозгов не хватит, чтобы продумать все досконально. И это дает надежду. Если бы не одно «Но»… Владимир…

Тут я уверен, что такое предложение, змеюка придумала сама. Папаша действовал бы куда хитрее и изощренней.

- А ты спасешь девку. Взаимовыгодное сотрудничество, муженек. А Любке, потом наплетешь, что тебя заставили… Она простит, ей деваться некуда… правда, всегда будет помнить, наши с тобой кадры останутся в ее памяти, - урчит. Уже себе рисует в голове отвратные картинки.

Самому тошно, насколько изучил ее натуру. Чем дольше разговариваю, тем сильнее измазываюсь в грязи. Хочется немедленно заскочить в душ и отмыться.

- Любе ты за что мстишь? – спрашиваю спокойно. Сдерживаю волны омерзения и ярости.

- Она мое разочарование, - шипит. – Она яркое подтверждение, что за добро всегда платят злом, - улавливаю ноты отчаяния.

- Она же не поддержала твой «гениальный» план. Выбрала меня.

- Тебе не понять, ты всегда был и останешься эгоистичным животным. И с Любкой поступишь аналогично. Пройдет эйфория, и ты вернешься к своим многочисленным бабам. Ты сын своего отца, его точная копия, - Славка срывается, она уже орет в трубку, захлебывается рыданиями. Как же я тебя ненавижу! Ты будешь страдать Константин! Ты заплатишь за все! И мой братец, с его серой придурковатой Ленкой.

- Слава, что с Аней? Где она? Если ты причинишь вред ребенку…

- То что? Что вы еще можете со мной сделать? – слышу, как что-то падает со звоном. – Костя, ты не учел моего основного преимущества… Мне уже нечего терять…

Вызов прерывается. Задыхаюсь от бурлящей во мне злости. Прекрасно понимаю, что в ее теперешнем состоянии она уже башкой не будет думать. Может сотворить что угодно.

Пока еду пытаюсь проанализировать разговор. Она определенно ненавидит Владимира. Но пляшет под его дудку? Или не совсем? Предложить мне подобное – ее идея. Что их связывает с моим папашей? Какая расстановка сил? Что-то снова ускользает.

Водитель привозит меня к больнице. Перед глазами черный туман. Двигаюсь на автомате, лихорадочно соображаю, что дальше предпринять.

Стаса нахожу на служебной лестнице. Он стоит, уткнувшись лбом в стену, и методично бьет кулаком об нее. Рука в крови, на стене красные разводы.

- Дружище, прекращай, - хватаю его за плечи, отрываю от паскудного занятия.

- Леночка… она такая бледная… такая беспомощная… Анютка… где моя дочь?!

- Мы ее найдем, Стасян. Обязательно найдем! Надо взять себя в руки! – говорю и сам понимаю, как по-идиотски звучат мои слова.

- Надо, - кивает, и снова ударят кулаком о стену.

- Мне твоя сестрица звонила, - одна фраза выводит его из ступора. Отчаяние сменяется злостью. Чувствую, как в Стасе просыпается зверь, это мне сейчас и надо.

Рассказываю все. Ничего не утаиваю.

- Ты все правильно сделал Костян. Нельзя прогибаться и соглашаться… Хоть…

- Это бы нам помогло, - заканчиваю за него.

- Мы найдем выход. Справимся, - после разговора настроение друга резко меняется.

Врач разрешает навестить Лену. Она сейчас спит. Ранение в руку. Жизни ничего не угрожает. Но как я понимаю Стаса, у самого сердце кровью обливается видеть ее такой… Хрупкой, маленькой, с трубками, приборами… Накрывает желание размазать этих существ по асфальту… Мало Лена страдала из-за Славки? За что ей столько? А Анютка? Что змеюка сделает с девочкой?

Блокирую эти мысли у себя в голове. Не сейчас… Не перед боем…

Пишу Любе. Она отвечает мгновенно. Камень с души.

Многое бы отдал за возможность просто ее обнять.

Набираю Бодю… там тишина…

Не нравится мне это.

Берем со Стасом по стакану кофе, садимся во дворе больницы и обсуждаем дальнейший план действий. Звоню в полицию, пусть парни пробьют по камерам. Похитители действовали открыто, значит, должны остаться зацепки.

Еще раз пишу Любе. Пару строчек от нее и появляются силы двигаться дальше.

Едем со Стасом в полицию. Как раз мне сообщают, что по камерам засекли машину похитителей. В полиции еще раз пишу своему солнышку. А потом ныряю в разбор видео. Благо знакомый генерал дал указание оказывать мне любую помощь, подбросил толковых ребят.

В руке звонит мобильный. Бодька! Наконец-то!

- Ты где пропадаешь?! – принимаю вызов.

- Костя, мы ошибались. Не тот расклад. Славка и твой папаша играют за разные команды.

- Уверен?

Бодя подтверждает и мои догадки.

- Верняково.

На телефон приходит сообщение. Еще не вижу его, Бодя на проводе, а сердце со свистом падает вниз. Читаю несколько раз… прежде чем до меня доходит его жуткий смысл:

«Сынок, скоро ты узнаешь, что чувствует отец, когда его дитя так и не появляется на свет».

Боль… сейчас она подобно живому существу пропитывает меня… Ощущаю ее каждой молекулой тела.

- Люба! Что они сделали?! – Стас мгновенно реагирует. Трясет меня за плечи.

- Он… Слава играет сама за себя. Позвони Боде…

Сбрасываю вызов и звоню Любе…

«Абонент недоступен».

Звучит как приговор.

Мир раскалывается и все вокруг застилает тьма, горькая, вязка, удушающая.

Набираю охрану.

- Где Люба!

- Сейчас, Константин Владимирович, проверю, - голос охранника спокоен.

И я хватаюсь за эту соломинку. Если в доме нет паники… значит, все хорошо… Любовь меня дожидается… Сам в это не верю… но эта ложь самому себе она так сладка, так желанна.

Ожидание… звуки шагов в трубке… фоном голос Стаса, который разговаривает с Бодей… а у меня внутри тикают секунды, отсчет времени до моего персонального апокалипсиса…

Владимир не пожалеет… Он будет уничтожать… кромсать нас и упиваться нашими страданиями…

- Константин Владимирович… а ее нет, - слова охранника как взрыв, что разносит сердце на куски. Внутренности скручивает, тело бьется в агонии.

Но я не могу себе позволить слабость. Не могу поддаться боли. Я обязан действовать… Пока не стало слишком поздно…

- Что значит… нет? – мозг еще не осознал, еще хватается за остатки надежды…

- Лидию не могу найти. И Любовь Павловна пропала, но она не выходила с территории…

- А Надежда?

- Девочка в своей комнате.

Малышку не тронул.

Люба… Моя Любочка… как же так?!

Лидия?! Домработницу я знаю много лет. Она ни разу не вызывала подозрений. Чистая биография. За время своей работы ни одного нарекания… А оказывается, он долго готовился… Чтобы ударить прицельно, чтобы я уже никогда не смог подняться. Чтобы убить душу, а тело продолжало существовать в агонии…

- Езжай на место. Там сориентируетесь. Бодя скоро там будет, - голос Стаса сейчас как спасательный круг, вырывает меня со дна, не позволяет утонуть в отчаянии.

- А ты… Анюта… - каждое слово отдается адскими спазмами в душу.

- Я справлюсь. Она у Вениамина. Сейчас полицию, парней прихватим и нормально.

- У Веника? – сквозь пелену отчаяния проскальзывает удивление.

- А чего ты удивляешься, Славка всегда решала свои проблемы посредством любовников, - друг сжимает мою руку. – Держись!

- Я не могу бросить тебя в такой момент… И не могу оставить ее… - Владимир добился цели… его удары подкосили… заставили вариться в аду из собственных мыслей и чувств.

- Ты не бросаешь. Если у нас двойной удар, то мы разделяемся. Погнали, время работает против нас!

Секунда… смотрим друг другу в глаза. Мы уже с ним многое прошли. Дружба проверена горем, закалена болью…

- Погнали, - киваю.

- Не позволь ему победить, - хлопает меня по плечу.

- Не позволю…

Не сомневаюсь в своих словах. Люба я найду тебя, переверну вверх дном каждый клок земли, но спасу и тебя и сына. Верь мне, солнышко. Жди меня!

По дороге домой выясняю подробности у охранников. На территорию заезжал грузовик с доставкой продуктов. Проверенная сотню раз фирма. Охранники говорят, что осмотрели все…

Но я понимаю, когда постоянно приезжают одни и те же люди, знакомая фирма… обыск уже не тот…

Только если бы были крики, сопротивления, охрана бы услышала. А все было тихо…

Морозные иголки ужаса проходятся по коже. Что они с ней сделали?!

Лучше об этом не думать… иначе распадусь на атомы и молекулы отчаяния…

Прости меня, любовь моя… Не уберег. Не смог защитить. Никогда себе этого не прощу. Отдал врагу свое сокровище! В очередной раз позволил ей пройти через этот ад! Ненавижу себя!

Вбегаю на территорию… Охрана на ушах шум, гам… а запах горя, черного едкого, жгучего… Дом мгновенно опустел… Вижу вокруг только пепел сгоревших надежд, отчаяние и панику…

В этой вакханалии отчетливо улавливаю подъезжающий к воротам автомобиль. Вылетаю навстречу.

- Костян, ты это прекращай, - из автомобиля выходит Бодя, спокойный, уверенный. – На тебя смотреть страшно.

- Люба… - горло сдавливает колючей проволокой.

- Найдем. Они не так давно уехали.

- У тебя есть зацепки? – надежда пробивается сквозь черный мрак моей безысходности.

- А как же! Ее какая зацепка! – злобно скалится. Открывает заднюю дверь автомобиля и вытаскивает Славку в наручниках с заклеенным скотчем ртом. Она мычит и вырывается, шипит змеюка.

- Ты же сам сказал, она не с моим папашей?

- Ага, но она пронюхала, где он. Мстить собиралась.

Чувствую, как от слов Богдана крепнет моя вера… Возвращаются силы.

Любовь моя, я уже скоро, дождись меня…

- Выкладывай, Славка, - Бодя отрывает скотч.

- Ничего вам не скажу! Вы все еще получите! – орет. – А мне терять нечего! Не заставите!

- Скажешь, - подхожу к ней.

Руки сжимаются в кулаки. Ломает от желания придушить гадюку. Как вспомню, все ее «подвиги».

- Не ожидала от тебя, Бодя! Кому ты прислуживаешь?! Он же тебя использует! Забыл, что он с тобой сделал? – в глазах концентрация ненависти. Больше ничего.

- Я не забыл, как ты меня убивать приходила, - скалится друг.

Когда Богдан был в реб центре, змеюка приползла к нему, и если бы мы со Стасом не просчитали ее действия, друг бы сейчас не стоял перед нами.

Хватаю ее за волосы. Оттягиваю голову назад. Пальцы обжигает омерзением.

- А теперь угомонилась, - смотрю в ее глаза. Затихает. – Пришло время пораскинуть мозгами и выбрать, Слав. Кого ты больше ненавидишь, меня или Владимира? Ему ты еще можешь отомстить, а если для нас ты будешь бесполезна, то… - скалюсь.

- У вас ничего не выйдет, - голос звучит тихо. – У него там… не подступиться. Вовка окружил себя армией охраны. Я бы давно сама, если бы нашла способ как… - она уже приняла решение.

До конца так и не знаю, что подтолкнуло ее, слишком сильная ненависть к моему папаше, или не только это…

- Выйдет, - отвечаем синхронно с Богданом.

- У меня одно условие, я должна присутствовать! – никогда ее не видел такой. Будто змеюка скинула шкуру, в глазах принятие, ненависть и нечто, что мне не удается разобрать.

Подготовка к поездке занимает тридцать минут. Тридцать драгоценных минут, когда каждая секунда на вес золота. Любочка, она же там одна… переживает… в Лапах у больного чудовища… Стараюсь отогнать паршивые мысли, сосредоточиться, самобичевание сейчас ситуацию только усугубит.

В машине едем трое. Я, Бодька, Славка и водила. Мои парни следуют за нами, в микроавтобусе и двух легковушках. Не так много парней как хотелось бы. Но у нас нет времени. В победе не сомневаюсь, я должен вытащить Любу любой ценой.

Мой папаша обосновался в глуши за городом. Зная его, могу предположить, что к вопросу безопасности он подошел со всей тщательностью. Все равно. Есть сила, которая движет мной вопреки всему. Есть Любовь, которая преодолеет любые препятствия. Иначе нельзя. Иначе невозможно.

- Рыцари недоделанные, - цокает языком. Старается показать презрение, а я улавливаю зависть.

- Завидуешь, что не тебя спасают?

- Да, муженек, завидую, - неожиданно признает. – Вы все только использовали меня, а потом повесили на меня свои грехи. Так ведь удобно. И Братец от меня отказался. А ведь раньше говорил, что я его семья.

- Ты все сделала, чтобы он от тебя отказался, - Бодя оборачивается к нам с переднего сиденья.

- Интересно, а что он сделал, чтобы меня защитить? – сжимает руки, закованные в наручники. Закрывает глаза и делает глубокий вдох. – Мне было восемнадцать лет, когда в моей жизни появился Владимир. Он заприметил меня еще у нас дома, когда приходил навестить моего отца. Потом подкараулил у института. Нет, в отличие от Любки я не повелась. Я его сразу послала. Мой отказ он воспринял по-своему. Решил сломать. Ломал долго, изощренно. Жалеешь свою Любку, да, муженек. Так я пережила в десять раз больше, чем она. Владимир протащил меня через все круги ада. Он стал мои первым мужчиной, он планомерно калечил мою душу.

- Так чего ты терпела? Могла рассказать родным.

- Я сказала… маме… мы с ней всегда были близки. Я плакала и просила защитить… А она сказала, что я должна перетерпеть, потому что от Владимира зависит благополучие нашей семьи… Что он может уничтожить бизнес моего отца и мы не получим наследства… Просила быть сильной и… сама привозила к нему… Стас не раз заставал меня плачущей… но он был поглощен своей жизнью. Я была одна со своим монстром. Я была излюбленной игрушкой Владимира. Молодая, напуганная, у меня не было ни сил, ни опыта, чтобы ему противостоять. Во мне поселился страх, жуткий панический ужас. А потом Люба обратилась ко мне за помощью. Я увидела, что она еще сильнее напугана. Она слабее. Она не выдержит. И мне захотелось ей помочь. Пусть я не вырвусь, но пусть живет она… Помочь получилось не сразу. Но все же я его обыграла, Люба уехала. И я была счастлива за нее. Что смогла дать ей шанс на другую жизнь. Наивная идиотка. Тогда еще во мне не до конца угасла вера в добро… Возможно, благодаря тебе, Бодя…

Друг оборачивается. И смотрит на нее долгим взглядом. Они ведут молчаливый диалог, понятный только им.

- Ты был моей надеждой. После издевательств Владимира я бежала к тебе. Нет. Я не могла рассказать о своем горе. Я опасалась за тебя. Прознай обо всем монстр, он бы тебя в порошок стер. Я терпела и надеялась, что у нас с тобой все получится. А ты… кем я была для тебя? Ты использовал меня тогда, сам знаешь как. Сомневаюсь, что ты посвятил даже друзей в это.

Богдан неотрывно смотрит на нее. Губы сжимаются в тонкую линию. Он не произносит ни слова.

- Молчишь… на правду нечего сказать. Но так хорошо все списывать на меня, верно? – обреченно улыбается.

- Моя ошибка, что я связался с тобой, - цедит сквозь зубы.

- Тем не менее, именно ко мне ты пришел за помощью. И я не отказала, уже будучи замужем за этим… - кивок в мою сторону, ее передергивает от презрения. – Ты в то время всегда приходил ко мне, да, Бодя… И срок скостить я тебе помогла… И поддерживала… Но ты выбрал путь уйти на дно… И уж прости, тогда опротивел мне.

- Тебя послушать, так святая женщина, - скалюсь.

- Далеко нет. Но и не намного хуже, чем вы все. Думаешь, я так счастлива была, Костик? Меня заставили выйти за тебя! За сына монстра! Мать говорила – это единственный выход для нашей семьи. А я была послушной дочерью… любящей… Я смотрела на тебя и видела лицо Владимира. Как же я тебя ненавидела… Это уже потом смирилась, привыкла… Даже находила некое удовольствие в нашем союзе. Но ты так и остался его сыном. В тебе его кровь, и это никогда не изменится.

Глава 26

- Вылезай, еще не хватало, чтобы раньше времени на тот свет отправилась, - Лидия открывает отсек в грузовике, в котором она меня спрятала от охраны.

Воздуха там действительно не хватало. И приходилось стоять согнувшись. Но лучше так, чем видеть предательницу. Как смотрю на нее, меня охватывает панический ужас.

Почему я не придала внимания ее словам! Ведь могла рассказать Константину! Лучше бы мои опасения не подтвердились, чем вот так…

- С Наденькой точно все будет хорошо? – задаю мучающий меня вопрос.

- А я почем знаю, - машет рукой. – Девка хозяину неинтересна. Мне до нее дела нет.

- Вы обещали…

- А ты наивная до сих пор веришь? – скалится. – Да и о чем тебе волноваться, если жить осталось всего ничего, - издает противный смешок.

Весь налет вежливой покорности испаряется, будто его и не было. Сейчас домработница выпускает на волю всю свою ненависть. Даже лицо меняется, заостряются черты, глаза, как лезвия режут одним взглядом.

- Что я вам сделала? Откуда столько ненависти?

- Ты мне вообще безразличная. Никчемное существо. Но ты важна Владимиру.

- И Славе…

- С ней не работаю, замечает по-деловому. – Лишние вертихвостки вокруг Владимира мне ни к чему.

От осознания, что она везет меня к монстру, нарастает панический ужас. Лучше бы Слава… только не он!

Чувство вины давит на плечи. Почему я ничего не сделала? Не сопротивлялась? А покорно выполнила все ее указания? Ответ прост, Лилия пригрозила дочерью. Сказала, что у нее есть свой человек, и если ей что-то не понравится… Надюшку… даже в мыслях не хочу повторять…

Еще добавила, что обязательно выстрелит в меня, но так чтобы сразу не убить… а чтобы я почувствовала, как теряю ребенка… После этих слов я поняла – эта женщина ни перед чем не остановится.

Я знаю, что меня ждет. Не питаю иллюзий. Но у меня есть вера в него… моего мужчину. Костя пишет часто, если я не отвечу, он позвонит охране, поймет что я пропала, начнет искать. Хоть бы он успел…

Я так жду тебя любимый…

Перед глазами проносятся события. Столько сожалений. У нас было так много времени, а мы бездарно его тратили, выясняли отношения, ругались. Именно сейчас понимаю, насколько хрупкое счастье, оно может рассыпаться в любой момент. А я не ценила, не хваталась за мгновения, дарованные судьбой…

Страх должен был парализовать мысли, выбить почву из-под ног, а я наоборот впадаю в состояние холодного спокойствия. Не позволяю липкой панике взять надо мной контроль. Я должна быть сильной, и верить… верить всем сердцем… он моя надежда. Кроме Константина и детей у меня никого нет. Семья сильна, если они вместе, если их мысли движутся в одном русле, и мы будем сильными. Мы справимся. Эти мысли не дают мне утонуть в отчаянии.

О монстре, которого я скоро увижу, стараюсь не думать. Запрещаю себе вспоминать. Во мне живет сыночек, я обязана его уберечь.

С Надюшкой все хорошо, шепчет мне материнское сердце. Знаю, чувствую. И это тоже дает силы держаться. Я нужна ей, и обязательно вернусь. Константин нас спасет. Моя вера крепнет с каждой секундой, железная, несокрушимая. И она отгоняет страх, заставляет его спрятаться.

- Зачем вам это все? – пытаюсь понять, что толкнуло женщину на предательство.

- Владимир мой мужчина! – говорит с запалом.

Из горла вырывается смешок. Даже в данной ситуации, она выглядит комично со своим заявлением.

- И не ржи как коняка мне! – машет пистолетом перед моим носом. – Я предана ему! Единственная! Все его бабы ушли. Предали. Исчезли. Осталась только я! Я ездила к нему в колонию. Отсылала передачки и писала письма.

- А он в курсе, что вы его единственная? Учитывая, что Владимир никогда не отличался верностью.

Я задеваю ее. Лидия вскакивает, шумно сопит и смотрит так, будто готова выстрелить прямо сейчас, но ей нельзя.

- На одном банкете, где я работала официанткой, мы провели ночь. Он тогда был женат. Девицы вились вокруг, но он выбрал меня. Уединился со мной в номере. А наутро я уже знала – это мой мужчина. И я сделаю все, чтобы доказать ему, что лучше меня ему не найти. Потом была Слава, ты, еще какие-то безликие вертихостки, и казалось, он обо мне забыл. Но я знала, что просто не пришло мое время. Я ждала. Была рядом. И с готовностью выполняла его поручения. Потом вы подло его подставили! Посадили! Но и тут я не отчаялась, не оставила его наедине с горем. И он мне сказал, пойти работать к его сыну. Наблюдать, докладывать. И вот мой час настал! Мы разберемся с тобой, уедем заграницу и заживем…

Слушаю ее безумный монолог. Она еще куда более опасна. Лидия одержима. Она действительно пойдет на все. Слепое, фанатичное помешательство на монстре отобрало ее разум.

- А сам Владимир в курсе ваших планов насчет его персоны? – не удерживаюсь от сарказма.

- Ах, ты зараза?! – замахивается на меня рукой с пистолетом. Не решается ударить. Распоряжений наносить мне вред у нее не было. А Лидия вышколенный, одержимый робот. – Думаешь, Костя спасет? Зачем ты ему сдалась? Ребенка ему оставили, а своей шкурой ради тебя он рисковать не будет. Ты ему интересна из-за своего пуза. Кстати, - в глазах пляшет безумная тьма, - А залетела ты благодаря Владимиру. Это он дал мне задание заменить биоматериал. Я лично проплачивала «маленькую ошибку» в клинике.

- Зачем? – мои глаза округляются.

Зачем Владимиру делать так, чтобы ребенок оказался Константина? Понимаю, что это какой-то дьявольский план монстра, но пока не могу уловить суть задумки. Подобного признания от Лидии я точно не ожидала.

- Скоро узнаешь, - задирает голову вверх и хохочет как безумная.

Щупальца панического ужаса все же подбираются ко мне. Осознание – он очень долго все готовил. Мы давно попали в его расставленные сети, но еще не понимали опасности, продолжали жить, а над нашими головами уже захлопывалась клетка.

Остаток дороги Лидия со мной не общается. Но держит на прицеле. Неотрывно смотрит. От ее липкого, мерзкого взгляда хочется провалиться сквозь землю.

Грузовик замедляет ход. Останавливается. Дверь открывается. Смерть… встречаюсь с ней взглядом. Она пляшет в стальных глазах Владимира.

- Я же обещал, что мы скоро увидимся, любимая, - мурлычет. На губах играет леденящая кровь улыбка.

Все, что я так тщательно пыталась забыть, выжечь в себе, сейчас прорывается наружу. Я чувствую его запах… Владимир пахнет страданиями, ужасом… Он окутывает меня, отбрасывает назад в прошлое. Словно и не было тех лет без него. Я снова студентка, которая до дрожи боится монстра. Воспоминания заслоняют собой реальность.

Если в машине я держалась, то один взгляд на Владимира, и все мои защитные барьеры рушатся. Слишком силен страх, первобытный ужас, который сковывает сильнее цепей. Вдыхаю воздух, и он кажется отравой… Запах Владимира, знакомый до боли, отравляющий, удушающий…

Он практически не изменился. Годы не оставили свой отпечаток на монстре. Они похожи с Константином, но совсем разные. В любимое лицо хочется вглядываться вечность, а Владимира мечтаю стереть из памяти. Забыть, никогда больше не видеть. Но я смотрю в его серые глаза, наполненные до краев жестокостью, не сбежать, он заставит меня пройти через это.

Костенька где же ты? Только на тебя вся надежда. Хватаюсь за свою веру, она не дает упасть и не закричать в приступе ужаса.

- Ты так рада встрече, что дар речи потеряла, - обманчиво ласковый голос, который острым лезвием проходится по нервным окончаниям.

- Нам не о чем говорить, - отвечаю как можно спокойней.

Знаю, он жаждет именно моих просьб, слез, страха. Пока держусь из последних сил, чтобы не получил именно этого. Цепляюсь за мысли о Константине, как за спасательный круг.

- Беременность тебя изуродовала, - окидывает меня пристальным взглядом. – Так же как и мою дорогую Агату, когда она носила ошибку природы, почему-то названную моим сыном, - секунда и его лицо искажает ненависть, меняет его внешность, позволяя взглянуть в истинное лицо зла.

Именно сейчас понимаю, там уже ничего нет от человека. Там осталось лишь ядовитое безумие.

- Владимир, я все сделала, как ты сказал, - Лидия смотрит на него как на божество.

Мимолетный взгляд в сторону домработницы, словно она пыль под его ногами.

- Привести ее ко мне в дом, - хищно подмигивает мне, разворачивается и уходит.

Не сопротивляюсь. Знаю, что мне не вырваться. А любое неосторожное действие может навредить сыночку. Малыш, словно приободряя меня, шевелится внутри. Сердце окутывают волны нежности. Даже сейчас я ощущаю любовь… Кости, сына, Надюшки… Мы не можем этого потерять… а значит, выстоим.

- Открой глаза, Лидия, - шепчу сумасшедшей женщине, - Ты не нужна ему. Ему никто не нужен. Придет твое время и в лучшем случае Владимир тебя выкинет. Ты же женщина, и я уверена, чувствуешь его безразличие. Так найди смелость взглянуть в глаза правде.

Она вздрагивает, сжимается вся.

- Заткнись! – кричит, мотая головой.

- Ты никогда не была ему нужна, - говорю не без злорадства.

На что поучаю пощечину. Не больно. Скорее показательно, что мои слова попали в точку.

Пока идем по двору, оглядываюсь по сторонам. Дом, кажется, расположен в лесу. Глухая местность. Замечаю вооруженных охранников. Сам дом трехэтажный, довольно большой.

- Песенка спета, - ухмыляется Лидия.

Я знаю, Константину будет непросто, но я верю в своего мужчину. Знаю, он не оставит меня в беде. И жутко боюсь, что монстр причинит ему вред.

Домработница приводит меня на второй этаж, в просторную комнату с камином. На полу шкуры животных, массивная темно-коричневая мебель. Само чудовище восседает в кресле, закинув ногу на ногу.

- Свободна, - кивает Лидии.

- Может… я останусь… на всякий случай, - лопочет тихим голосом.

- Пошла вон, - повторяет с рычанием. Во взгляде пренебрежение.

- Если что, я тут рядышком, - все еще пресмыкается.

- Присаживайся, Любань, - говорит довольно миролюбиво. Обманчивое впечатление. Иглы его ненависти уже впиваются в кожу.

Выбираю кресло подальше от него. В ногах слабость, стоять тяжело. Срок уже большой, нервы на пределе, и страх все ближе подбирается ко мне.

Я могу пытаться здраво рассуждать, думать и верить. Но я наедине с монстром, смотрю в глаза адской бездне, и она волей-неволей затягивает, вытаскивает из меня все, что я так долго пыталась забыть.

- Чего ты добиваешься? Зачем это все? – сжимаю пальцы в замок.

- Справедливости, - одно слово, которое обвивается вокруг горла.

Даже его голос – это отрава.

- Странно слышать от тебя это слово.

- Вы забрали у меня самое дорогое, а же поступлю аналогично. Мой сын узнает, как это терять своего не родившегося ребенка. Будет смотреть… и осознавать, что уже ничего нельзя сделать, - он говорит, немного прищурив глаза. Мелодично, тягуче, будто уже смакует, что-то невообразимо приятное.

Морозный холод струится по позвоночнику. Наверно, я все же не до конца представляла, на что он способен. Боюсь осознавать смысл его слов…

- В произошедшем тогда, виноват только ты.

- О как запела. Решила поиграть в святую невинность, Любань. Думаешь, ты когда-то для меня что-то значила? Мне просто нравилось забавляться с очередной игрушкой. Ты ничтожество, и не стоишь и мизинца моей жены, - со дна глаз поднимается ненависть.

- Так и был бы рядом с беременной женой. Я сколько раз просила меня отпустить.

- Я сейчас отпущу. Только заберу, то, что ты получила благодаря мне. Вы так ждали этого ребенка, да? – скалится, немного поддается вперед. – Как это осознать, что совсем скоро он должен увидеть это мир, но не увидит… Да, Любань, он не родится.

Меня колотит, первобытный ужас пропитывает каждую клетку тела. Именно за этим я тут. Монстр осуществляет адскую задумку, которую столько лет вынашивал.

- Ты специально вмешался в процедуру ЭКО, чтобы сейчас, - дальше не могу договорить это слишком ужасно… Губы дрожат. Меня колотит…

- Конечно, я не планировал, что вы снюхаетесь. Полагал, он будет тебя ненавидеть. Но так даже лучше, он в полной мере ощутит боль утраты.

- Константин не виноват в смерти Агаты! – выкрикиваю с отчаянием.

- Не смей произносить ее имя! – вскакивает с кресла, одна секунда и он нависает надо мной. Владимир так близко. Вот что значит смотреть в глаза неизбежности. Читать в серых глазах свой приговор, и понимать, что пощады не будет. – Твой обожаемый Костик, следил за мной, а потом отчет предоставил моей супруге. Это он ее довел!

- Он этого не делал, - шепчу пересохшими губами.

- Так запала на него, курочка безмозглая, - сдавливает пальцами мой подбородок. Сильно, с ненавистью. – Веришь любой его бредне.

- Константин любил свою мать, в отличие от тебя! Если бы ты любил, ты бы ее берег! А ты погряз в изменах. Но ты слишком слаб, чтобы признать свою вину! – кричу ему в лицо, глотая слезы.

Злость добавляет сил, но и приглушает инстинкт самосохранения. Нельзя злить монстра, но и молча слушать его бредни, не могу.

- Он самая большая ошибка. Он разрушил все, чтобы было мне дорого! – отталкивает меня от себя. Выпрямляется, брезгливо вытирает руку. – Что тогда не привлекала, а сейчас так вообще страх и ужас в одном флаконе. Мне нравились только твой страх и слезы.

- За что ты его так ненавидишь? – оскорбления в свой адрес пропускаю. Лучше пусть так. Если я ему противна, то не притронется.

Надо тянуть время. А там уже и Костя близко. Чувствую. Знаю.

- Брак с Агатой устроили наши родители. Старомодно. Чистый договорняк. Я не был в восторге. Но после свадьбы она меня зацепила. Была в ней энергия жизни, искренность, она привязывала мне все сильней и сильней. Позже я пойму, что ни одна женщина и мизинца ее не стоит. И мы были счастливы… пока, - сжимает челюсти до скрипа, - Она не сообщила о своей беременности. Тогда я даже обрадовался. У меня будет ребенок, наследник. Что пацан, не сомневался. А Агата стала дурнеть. Опухла. Еле передвигалась. И разговоры только о ребенке. Она угасала, этот вампиреныш выпивал из нее соки. Мы стали отдаляться. Но я все еще верил, что это только такой период, а потом все вернется в прежнее русло. Мы будем кайфовать и наслаждаться жизнью. Увы, стало только хуже. Костя родился, и Агата помешалась на нем. Я ушел на десятый, а то и двадцатый план. Все было подчинено маленькому орущему существу, - его лицо искажается. – Я перестал для нее существовать. Она погрязла в материнстве. Даже не позволяла нанять няньку. А я ушел в мир других женщин. Хотел ее забыть, и все больше ненавидел так называемого сына. Мне нравилось вызывать страх в подрастающем сопляке. Изводить его так, чтобы Агата не видела. И мечтать, что когда-то все вернется, как было до его появления. Но он слишком прочно занял место подле нее. Мне доставались крохи внимания. Когда ему исполнилось четырнадцать, а все же добился своего. Он ушел к деду. Моей радости не было предела. Агата не посмела перечить. Тем более сам сопляк заявил, что он именно этого и хочет. Эгоист отбыл. А я выдохнул с облегчением. Наконец-то мы заживем… Ошибся. Она по-прежнему его ждала, звонила, и все разговоры сводились к любимому Костику. Он как та кость в горле, мешает дышать и избавиться никак. Сопляк рос, матери ничего не говорил про наше противостояние, но проныра действовал иначе. Он пакостил мне постоянно. Отравлял мою жизнь. Когда был пацаном, мог поцарапать машину, проколоть колеса. Он рос и пакости становились изощренней. Много он мне крови выпил. А к восемнадцати годам он получил наследство деда. То, что я по праву считал своим! Я должен был унаследовать фирму, слить активы, и увеличить свою империю. А получил сопливого, но на редкость сообразительного врага. Единственная радость, Агата немного отошла от материнской заботы. Ее сын вырос, и вся любовь снова доставалась мне. Но я уже привык жить иначе. Привык к адреналину, который мне давали мои девки. Она сама виновата, что упустила наше время. Тем не менее, я ее оберегал. Она б никогда не узнала, о моих маленьких развлечениях, если бы не сопляк. Дочь в отличие от Кости, я ждал. Пришло время, когда я созрел для отцовства. Агата похорошела, стала любящей, кроткой и нежной. Но он и тут все разрушил. Решил поиграть в благородного сына!

Слушаю его, и глаза медленно влезают из орбит. Тут уже нечего доказывать. Он одержим, как и его сумасшедшая Лидия… Стоп! Лидия! Очевидная догадка приходит в голову. Но не успеваю ее озвучить, Владимира несет дальше. Он изливает свой словесный яд.

- Почему ты тогда не померла?! Я ведь собирался прекратить твое никчемное существование! Но нет! Пострадала Агата! Из-за вас! Меня посадили. Отмазаться до конца не вышло. Снова сынок постарался. Он обзавелся связями с полицией. За решеткой я мечтал, как заставлю вас заплатить по счетам. Долго обдумывал свой план. А оказалось судьба, сама мне улыбнулась. Ты нашла его убогую дочь, готовилась к ЭКО. Вот план и созрел. Отплатить вам той же монетой. Свести, чтобы потом морально казнить. Чтобы вы прочувствовали, как это терять самое дорогое. Вышло еще лучше, чем я предполагал. Лидия, надо отдать ей должное, справилась идеально. Но и тут я поступил благородно, не стал трогать мелкое недоразумение. Косте до нее дела не будет, когда он увидит представление, которое я для него приготовил, - на губах жуткая улыбка, в глазах пляшет тьма.

Владимир действительно способен на все. Он ни перед чем не остановится.

Но и мы так просто не отдадим свое счастье. Мне дурно от его слов. Перед глазами красные круги. Надо держаться. Делаю глубокий вдох. И сразу сожалею об этом. В легкие попадает запах монстра.

- А не Лидия и тебе сказала, что Костя передал информацию Агате?

- Конечно, она, - отвечает без запинки. – Лидия служит мне много лет, - говорит как о собаке.

- А теперь подумай, она только и мечтает, чтобы ты был с ней. Агата стояла у нее на пути. Указать на измены – отличный способ избавиться от твоей жены. Все пошло не по плану Лидии, и тогда она переложила свою вину на Константина. А сама вышла чистой из воды. У тебя же кроме ее слов, нет никаких других подтверждений, - выдаю на одном дыхании.

У меня тоже нет доказательств. Озвучиваю лишь свои домыслы. Но что-то мне подсказывает, я не ошибаюсь.

- Бред! – выкрикивает. А в глазах вижу пробегающие сомнения.

В кармане у монстра пикает телефон. Достает аппарат. Читает что-то на экране и быстро набирает ответ. Поднимает голову на меня, облизывает губы и протягивает тягучим голосом:

- Представление начнется раньше, чем я ожидал. Подсуетился сопляк. Тем лучше, я и так слишком долго ждал.

- Костя… - у меня непроизвольно вырывается имя любимого.

- Славка его ведет, еще одна мстительница недоделанная. А ведь я мог ее многому научить. Тоже предала. Ничего и она заплатит. Я гостеприимный, всех жду, - запрокидывает голову назад и хохочет.

Тихий стук в дверь. На пороге появляется Лидия. Переминается с ноги на ногу.

- Владимир, прости, что отвлекаю, но там…

- Как вовремя, Лидочка, - скалится.

- Да?! – ее лицо озаряется улыбкой. Смотрит на монстра как на божество.

Один взгляд, и понимаю, она действительно ради него готова на все. Это не любовь, это страшное, разрушающее женскую личность безумие.

- Расскажи-ка мне, - голос Владимира становится обманчиво нежным, - Это ты прислала тогда Агате инфу?

Лидия вздрагивает, делает шаг назад. Глаза лихорадочно бегают.

- Это она тебе эту чушь сказала? – тычет в меня указательным пальцем.

- Неважно, Лидочка. Между нами ведь не должно быть недомолвок, - улыбается. Неужели она не видит, как он с ней забавляется? – Просто скажи мне правду. Иначе как я могу строить между нами отношения.

- Отношения! – ее сотрясает мелкая дрожь.

- Конечно. Все закончится, и мы будем вместе.

- Владимир, твоя жена нам мешала! Она не ценила тебя. Но ты слишком благороден, - на этих словах мои глаза закатываются. – Ты не мог ее бросить, тем более беременную. Другое дело, если бы она сама ушла. Но поверь, я не предполагала, что выйдет так. Про ее смерть я даже не думала. Поверь, я все делала только для тебя, - идет ему навстречу. Тянет руки, хочет обнять.

- Кем ты себя возомнила, тряпки кусок! – толкает женщину так, что она падает на пол.

- Я твоя единственная! – лопочет, кусая губы.

- Ты ничто, пустое место, пшик! Ты полезна, пока служишь! Как ты вообще посмела притронуться к святому! К моей Агате! – наступает ботинком ей на руку.

Лидия скулит и продолжает, как в бреду повторять его имя.

- Ты просто зол… прости меня. Я хотела как лучше…

- Мне к тебе прикасаться противно. Еще одно ничтожество! Хотела она, для этого мозги надо иметь!

- Владимир! Я столько для тебя сделала! Я всю жизнь тебе посвятила!

- Кому нужна твоя никчемная жизнь. Ты как заноза, одни неудобства и косяки. Я уже завтра забуду твое имя. Но прежде ты за все заплатишь! – лицо искажает гримаса отвращения. – Посмотри на себя. Чучело. И ты решила, что можешь на что-то претендовать? – смеется, дико, жутко.

Его телефон снова издает звук. Смотрит на экран.

- А теперь ползи в свою нору. Не до тебя сейчас! – хватает за волосы и отталкивает в сторону двери. – Безумная баба.

Кто бы говорил про безумие. Но молчу. Владимир сейчас на взводе. Опасаюсь, что одно мое неосторожное слово, и он перейдет к действиям.

Лидия на четвереньках ползет к выходу. Смотрю вслед несчастной женщине, так бездумно сгубившей свою жизнь. Мой взгляд замирает. Останавливается, а сердце пускается в бешеный галоп. В комнату входит Константин. За ним стоят два охранника.

- Впустите его. Подождите за дверью. Это представление только для избранных, - голос монстра раздается где-то вдалеке.

Все меркнет. Мир замирает. В этот миг есть только я и мой мужчина.

- Любовь, - хочет сделать ко мне шаг.

- Стой, где стоишь! – Владимир достает пистолет и направляет на меня.

- Только посмей! – рычит Костя. А сам не сводит с меня глаз.

- А знала, ты придешь, - шепчу одними губами. Но знаю, он меня слышит. Его сердце бьется в такт с моим.

- Ты все для меня, - также шепотом.

Глаза в глаза, притяжение становится невыносимым. Просто оказаться в его объятиях, почувствовать его тепло. Костя рядом, и все будет хорошо. Он не позволит… не допустит зла…

- Сейчас расплачусь, два сопливых уродца, - врывается в наше хрупкое счастье Владимир.

- Это сильнее чем любовь, ты над этим не властен, - говорю, бросая мимолетный взгляд на монстра.

- Отлично, тем больнее будет твоему дураку, - ухмыляется.

Пистолет в руке Владимира направлен в мою сторону. Щелчок. Оглушающий выстрел.

Ничего не понимаю. Не осознаю. Он не мог выстрелить! Нет!

Резкое движение предо мной. Константин загораживает меня собой. Дрожь проходит по его телу. Он стоит покачиваясь. Левая рука тянется ко мне. Костя сжимает мою руку. Отчаянно, сильно, до боли нежно.

- Костя… - кричу, срывая голос.

Вижу, как на его боку расплывается красное пятно. Эхом смех монстра сотрясает комнату.

Мой живот скручивает от дикой боли. Из глаз градом катятся слезы. Черный туман застилает глаза, и я продолжаю сжимать его руку, второй придерживаю живот. Как больно, нестерпимо, адски… мы оседаем на пол… Все для меня происходит как в замедленной съемке, каждая доля секунды длиною в вечность…

- Я не отпущу тебя, Любовь, - тихий сдавленный голос любимого.

Раздается оглушающий взрыв. Стены трещат, нас подбрасывает на полу и придавливает чем-то тяжелым к земле.

- Не отпускай… никогда не отпускай… нас … свою семью… - не знаю, говорю это мысленно или вслух. Но уверена, он меня слышит, он знает. Вокруг нас все падает, рушатся стены. Живот пронзают болезненные спазмы, все сильнее и сильнее.

Глава 27

В глаза попала пыль. Ничего не вижу. Только чувствую Константина рядом. Он закрыл меня собой. Пуля предназначалась мне.

- Сильно больно? Ты как? Что произошло? – засыпаю его вопросами. Сама сжимаюсь от страха, Владимир где-то рядом. Если сейчас он до нас доберется… конец всему.

- Взрыв произошел, - отвечает сдавленно.

Владимир был с нами, тогда кто мог это сделать? И зачем?

- Скорее всего, Лидия, он ее прогнал… ой, - вскрикиваю. Подо мной становится мокро. Не может быть! – Костя, у меня… это… кажется, воды отошли, - всхлипываю, еще ведь так рано…

- Любочка, держись… - голос звучит уверенно. – Мы тут не останемся. Мы не потеряем нашего сына!

Что-то еще взрывается вдалеке, все вокруг нас продолжает обсыпаться. Какие-то голоса, шум, гам. Это похоже на наш персональный апокалипсис.

Костя истекает кровью. Ко всем прочим неприятностям ему прищемило ногу. Я меня схватки. Мой малыш в беде. Я не должна была рожать так быстро. Мне нужно в больницу! Срочно!

Единственное, что радует, если это слово вообще применимо к данной ситуации, так это отсутствие монстра. Если бы он был тут, он бы уже объявился, чтобы закончить начатое.

Костя кладет руку на мой живот. Ощущаю дрожь его пальцев. Не вижу его лица, но чувствую обжигающий взгляд. Он словно забирает мою боль себе. Становится легче, вера крепнет. Не дает упасть духом. Хоть и понимаю, нас может спасти только чудо.

Среди разнообразных шумов, криков, улавливаю свист. Вздрагиваю. Напрягаюсь. Костя придвигается ближе ко мне.

- Любань, ты тут? Костя? – мотаю головой. Не верю.

- Слава? – выкрикиваю быстрее, чем соображаю, что она враг.

Привычка доверять подруге, сработала раньше разума. Испуганно прижимаюсь к своему мужчине. Что я наделала? Снова схватка, из глаз слезы, пыль печет, нечем дышать, страх сковывает тело.

- Вот вы где, - в расщелине показывается ее голова. – Не сильно вас завалило, тут надо только эту штуковину подвинуть… Костя, помоги мне, вот тут обопрись, подвинь влево, - дает указания таким тоном, будто мы к пикнику готовимся.

- Ты что задумала? – спрашивает Константин, но при этом делает так, как она посоветовала.

- Вытащить вас, что еще, - заявляет.

- Костя ранен, у меня отошли воды, - всхлипываю.

- Тогда надо поторопиться, - вместе с ее словами что-то взрывается вдалеке.

- Бодя где? Где ребята? – Константин нависает надо мной и двигает балку.

- Об этом потом, - заминается. Надо выбираться.

- Слава!

- Не знаю я, где он! Он был с парнями на заднем дворе. Пробирался к тебе. Раздался взрыв, и с той стороны все обвалилось… Наши ребята расчищают дорогу. Но там еще люди Владимира, они с ними разбираются… Так что у вас есть только я.

- Обалденная перспектива, - хмыкает Костя.

- Уж какая есть, - цокает языком Слава. – Вам еще повезло, с этой стороны дом меньше всего пострадал.

- Владимир где? – спрашиваю с дрожью в голосе, морщась от боли.

- Пропал… - отвечает глухо.

- Было бы слишком хорошо, если бы его задело взрывом, - Костя со стоном делает рывок и в глаза ударяет свет.

Они со Славой вытаскивают меня.

- Солнышко, родная, - расцеловывает мое лицо. Судорожно осматривает меня. – Ты ничего не повредила?

- Малыш, - сжимаю зубы, пытаюсь сдержать стон.

- Любань, выше нос, прорвемся, - подмигивает мне Слава.

Опускаю взгляд на бок Константина, там сплошное красное пятно…

- Ты… там…

- Нормально все, - целует меня в губы. – Не переживай.

Чувствую его боль. Он побледнел. По лицу течет крупный пот и смешивается с сажей.

- Нам надо выбираться, - Слава подхватывает меня под руку, Костя под вторую. Он сильно хромает, и при этом не выпускает меня ни на секунду. - Пройдем тем путем, что я сюда пролезла. Там вроде было чисто.

Ноги плохо слушаются. Страх липкими пальцами разрастается во мне. Но со мной мой мужчина… я обязана пройти этот путь… Малыш держись, ты должен жить!

- Слав, почему? – спрашивает Константин, когда мы минуем разрушенную комнату, и пробираемся через всевозможные обломки, бывшие некогда интерьером дома.

- Я не так часто поступаю правильно. Но сейчас, наверное, тот случай, - отпускает меня, наклоняется, идет вперед, немного раскидывая руками обломки. Костя ей помогает, но он еще придерживает меня и хромает все больше. – Вот тут должна быть дыра в стене, - пролезает первой.

Выстрел. Крик Славы и ее отбрасывает на нас.

- Слава! – даже забываю про собственную боль, когда вижу, как на ее груди расплывается красное пятно.

- Любань, а я в очередной раз спасла твой шкурку, - хрипит и при этом улыбается. Открыто, искренне, грустно… Передо мной та веселая девчонка из прошлого…

- Славка! Не смей! – Константин хватает ее за плечи. – Мы выкарабкаемся!

-Вы… да… Береги Любаню. Больше так в жизни не подфартит… Костик… - из горла вырывается булькающий звук. Взгляд замирает.

- Нееет! – смотрю на неподвижное тело, мотаю головой. Не хочу верить. Не хочу принимать реальность.

Снова раздаются выстрелы. Костя загораживает меня собой. Неужели все? Неужели нам не спастись?

- Костян?! Ты где?! – от паники не узнаю голос, цепляюсь скрученными пальцами за своего мужчину. Пока в проеме не появляется знакомое лицо.

- Стас! – выкрикиваем синхронно вместе с Константином.

- Живы, - выдыхает, сжимает в руке пистолет. – Слава… - взгляд падает на сестру.

- Она нас спасла…

- Я не успел опередить выстрел, боец Владимира ее подстрелил, - Стас шумно сглатывает. Проверяет пульс на шее Славы. Зажмуривается. Отворачивается.

Меня скручивает от новой схватки. Кричу, сквозь стиснутые зубы.

- Люба рожает, - Костя помогает мне выбраться на воздух.

- До города не доедем, не успеем. Тут недалеко поселок, там есть маленькая больничка. Надо туда. Скорая едет, полиция тоже на подходе. Но вам ждать нельзя, - Стас говорит с нами, и то и дело бросает взгляд на тело сестры.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сердце сжимается в тиски. Она не должна была погибнуть! Нет!

- Она жива! Стас, проверь! – кричу, сгибаясь пополам от боли. – Слава! Ей нужен врач! – всхлипываю. Костя вытирает мне слезы рукой. Осматривает территорию.

- Вроде все чисто, - говорит и ведет меня к дороге. – Там наша машина, - отвлекает от болезненной темы. - Анюта, Лена как? – обращается к Стасу.

- Спасли. Нормуль все. Подробности потом…

- Знатно тебя задело, - Стас идет за нами следом, на ходу раздает указания своим людям. – Бодя где?

- Его надо найти. Походу его завалило на заднем дворе. Оставайся тут. Мы не можем его потерять! Нам водила нужен и мы справимся.

- Но… - на лице Стаса сомнения.

- Ты знаешь, так правильно… И… - Костя заминается, - Позаботься о ней, - взгляд в сторону завала, где лежит Слава…

- А вы, Костян, ты еле ползешь, Люба рожает… я не могу вас оставить…

- Можешь. Иначе никак, - чеканит Константин. – Давай дружище, разрули тут все. Жду вестей. На связи. Время работает против нас.

Подхватывает меня на руки и несет к машине. Не реагирует на мои сопротивления. Когда один из сопровождающих нас парней предлагает понести меня, смотрит на него так, что тот сразу отступает.

- Моя, - шепчет, жадно вглядываясь в мое лицо. – Не переживай, родная. Все будет хорошо…

Бережно укладывает меня на сиденье автомобиля, садится рядом.

- Скоро, радость моя, скоро мы увидим нашего сына. Он стойкий пацан, он нас не подведет, - его слова, как бальзам на душу. Они успокаивают, притупляют боль и укрепляют веру.

Машина мчит к поселку. Константин берет у парня мобильный и начинает вызванивать врачей из города.

- Ты ранен, - сжимаю руку своего мужчины.

- Царапина, - подмигивает мне. Улыбка на бледном, измазанном кровью и сажей лице, истощает нежность, она пропитана любовью. Не в словах, в каждом движении ощущаю его чувства… И верю… все, абсолютно все у нас будет хорошо.

***

Стас возвращается к телу сестры. Сжимает в руке пистолет, так что белеют костяшки пальцев.

- Славка, что же ты натворила… - присаживается на корточки.

Сестра много горя принесла. За ней столько грехов. Порой он и сам был на грани того, чтоб ее придушить. А сейчас, увидев, как она приняла на себя пулю, как спасла Костяна и Любу… Ему до дикости жалко, молодую, красивую девушку, так бездумно сгубившую свою жизнь… Ведь она могла быть счастлива… Могла…

Стас всего на секунду не успел. Он подстрелил того гада на мгновение позднее. Но боец успел выпустить смертельную пулю…

Вдали раздается вой сирен.

Парни зовут Стаса. Бодя пропал, его надо найти. А он не может отойти от ее тела. Бросает взгляд на Славу… Едва уловимое движение ресниц. Или это обман зрения?

***

Богдан лежит под обломками. Взрыв застал их врасплох. Все изначально пошло не так. Их заприметили сразу. Их ждали. Но отступать было нельзя, там Люба.

Костян сам пошел к ним в лапы. А Бодя остался с пацанами расчищать территорию. И он справлялся. Гасил бойцов Владимира. Пока не прогремел взрыв, он отлетел и потерял сознание, придавленный какой-то огромной доской.

Он очнулся. Воздух спертый. Странная тишина. Боли нигде нет. Конечностями пошевелить может. Пока приходил в себя, восстанавливал события в памяти, глаз уловил движение справа. Присматривается. Владимир. Один. Шустро так семенит в сторону леса.

Нельзя его упускать. Нельзя терять время. Бодя выбирается из-под обломков. Благо придавило не сильно. Метрах в пяти натыкается на тело бойца. Рядом пистолет. Подбирает его и припускает за гнидой. Владимир двигается быстро. Шустрый гад. У Боди еще шум в ушах, в голове туман. Но злость придает сил.

Если он сейчас его упустит, то это никогда не закончится.

Владимир останавливается. Богдан подкрадывается ближе. Вскидывает руку с пистолетом. Прицеливается и стреляет ему в спину. Один раз. Второй.

Владимир вскрикивает, покачивается и падает.

Богдан подходит к монстру. Тот корчится, хрипит.

- Ты…. – издает булькающий звук. – Да я тебя…

Бодя не медлит. Стреляет в голову.

Очень легкая смерть для монстра. Но оставлять его в живых слишком опасно.

Глава 28

- Мужчина, вы истекаете кровью! Вам нужна помощь! – медсестра, пытается вразумить Константина.

- Она права… тебе нужна помощь, - говорю, глядя в любимые стальные глаза.

- Нет. Я не оставлю тебя одну! – заявляет решительно.

Он поставил на уши всю маленькую больницу, в которую нас привез водитель. Носится как угорелый, раздавая указания. И никто не перечит Косте.

- У нас есть время, скоро приедет специалист из города? - спрашивает врача.

- Ребенок ждать не будет, - замечает седовласый мужчина. Вжимает голову в плечи. Боится.

Еще бы, мой мужчина похож на бандита. С оружием за поясом, в крови и саже. Смотрю на него и не могу налюбоваться, даже сейчас, когда болью пропитана каждая клетка тела.

- А вам, молодой человек, - делает глубокий вдох, смотрит с опаской, - Не место тут. Тем более в таком виде. Грязь, антисанитария… Поберегите свою супругу! Да, и вам самому помощь не помешает, - красноречиво указывает на ранение.

Костя хмурится. Впивается в меня взглядом.

- Ваша взяла, - кивают врачу. – Солнышко, я мигом, приведу себя в порядок и к тебе.

- У нас так не принято, молодой человек. У нас свои порядки, это вам не новомодные клиники.

- А мне плевать, я буду со своей женщиной при родах, - чеканит каждое слово.

Я, медсестры, врач, понимаем, что его действительно никто и ничто не остановит.

- Еще ведь рано… - говорю, когда Костя уходит.

И сразу становится пусто. Страх вновь сжимает меня в тиски. Холод одиночества проходится иголками по коже…

Странно, прошло совсем мало времени, но я уже не представляю своей жизни без него. Константин в моей крови, в каждом взгляде, вздохе.

А наш сын… он нас соединил. Злой умысел подарил мне самое большое счастье на земле. Без Константина, без Надюшки, я не жила. Существовала, не осознавая, что любовь, может расширить горизонты. Вознести до небес и подарить самый ценный подарок – настоящее женское счастье.

На глазах слезы. Не от боли. От осознания истины.

Мысли отвлекают. Страх отступает. И я уже не сомневаюсь, сын нас не оставит, только не сейчас, когда мы через столько всего прошли. Он был зачат… чтобы дарить любовь, соединять сердца и раскрыть глаза нам взрослым, которые блуждали во мраке, слепые и глухие.

Меня готовят к родам. Везут в род зал. А я все смотрю по сторонам. Жду его… и наш сыночек ждет… он без папки не появится на свет.

- Не опоздал?! – он врывается как огненный ураган. В белом халате, маске и с испугом в серебристых глазах.

- Я тебе ждала, - улыбаюсь, мне уже не больно…

Врач недовольно фыркает. Но ничего не говорит. Понимает, бесполезно.

- Я всегда рядом, Любовь… запомни, всегда! – гладит меня по щеке костяшками пальцев.

- Как твое ранение? Тебе помогли?

- Ерунда. Забудь, - вытирает пот с моего лба. – Ты и наши дети, вот что имеет значение.

- Мы одно целое, мы семья, Костя, - накрываю его руку своей.

Малыш будто чувствует наше единение, настойчиво просится на свет. Константин засыпает врача вопросами. Порой срывается на угрозы. Но потом берет себя в руки.

А я… я счастлива… роды о которых я и мечтать не могла. Учитывая все обстоятельства до… Он забрал мои тревоги. В эти минуты меня охватывает дивное чувство единения. Не только я рожаю, мы это делаем вместе. Одни чувства и эмоции на двоих, и даже боль… она предвестница счастья…

Малыш родится раньше срока, но я знаю, с ним ничего плохого не будет. Еще одно испытание, которое мы преодолеем.

Род зал оглашает долгожданный крик. Голос нашего сына… Нашего сокровища… У нас второй ребенок. Мы дождались!

- Тут это, - врач мнется, и в страхе смотрит на Константина…

- Что? Что с моим сыном?! Угроза?! – мой мужчина сразу становится белее мела.

- Это не сын. У вас дочь, - доктор втягивает голову в плечи, словно ожидает удара.

- Вера, - шепчет, целует каждый палец на моей руке.

- Наша Вера, - не сдерживаю слезы счастья.

- Вера, Надежда, Любовь… это не имена… это и есть смысл жизни… - падает на колени и прижимается лбом к моей руке. – Вера, Надежда, Любовь, - повторяет вновь и вновь, не губами, а каждым ударом сердца.

***

- Готовы к выписке? – медсестра заглядывает ко мне в палату.

- Еще как! – расплываюсь в довольной улыбке.

Хотя могу с уверенностью сказать, что даже тут в больничных стенах я была счастлива. Невзирая на переживания, проблемы и беспокойство. Проблемы в нашей жизни есть всегда, главное – отношение к ним. Костя помог изменить мое мировоззрение. Он меняет мир вокруг. И я понимаю, что значит радоваться каждому моменту. Даже в нахождении в больнице находит плюсы.

После родов я оправилась быстро. Верочка хоть и появилась раньше срока, но никаких осложнений не было. Она родилась здоровенькой девочкой. Да и срок, только немного меньше нормы. И моя кроха, отлично набирает вес, радует нас с Костей, и практически не капризничает.

В тот же день Костя договорился, чтоб нас перевезли в городскую клинику. А уж тут он обеспечил царские условия.

Больших трудов мне стоило заставить его самому пойти к врачам и хотя бы ночь провести под наблюдением. Ранение оказалось несерьезным. Но все же он был ослаблен, хоть по нему и не скажешь. Уже на следующее утро примчался ко мне и корил себя, что пропустил целую ночь. Неугомонный мой…

Все это время Константин практически не отходил от нас. Возился с дочерью, не спал ночами, охраняя наш сон. Если дочь издаст малейший звук, он уже у ее кроватки, тревожно вглядывается в крохотное личико.

А уж какой заботой окружил меня. Ни шага не позволял мне сделать без него. Даже пытался кормить с ложечки, хоть я чувствовала себя гораздо лучше самого Константина. Скольких усилий мне стоило уложить его спать хотя бы на несколько часов. Никогда не могла подумать, что за его холодными масками, кроется такой чуткий отец и муж… Да пусть мы еще не женаты, но я давно мысленно его так называю. Это слово греет мне душу.

Смотрю на сладко сопящую дочурку. Вера… это больше чем имя… Вера не позволила нам сломаться, Вера провела нас через все испытания и подарила счастье… Вера – это наш оплот, наше будущее, наш мир. Мы ничуть не расстроились, что родилась девочка, хоть мы и ждали сына. Наша сильная девочка, наш боец, наша нежность.

Сейчас Костя готовит все к выписке. И я собираюсь. Как бы тут хорошо ни было, но я уже хочу домой. Соскучилась по Надюшке, хоть дочурка и приходит к нам каждый день, сразу подбегает к кроватке сестренки, и смотрит на нее неотрывно, любуется. Я знаю, она будет самой лучшей и заботливой сестрой. Она временно живет у Стаса, под присмотром няни. Надюшка у нас умничка и все понимает. Да и у Стаса ей хорошо, у них там отличная компания.

Я созванивалась с Леной. Она идет на поправку. Анютка, испугалась, но в целом, вреда девочке не причинили. Стас все же решил поводить крошку к психологу. Я рада, что и у наших друзей все налаживается. Белая полоса, она нам всем просто необходима…

Константин держит на руках малышку. Надюшка стоит с Андреем и Анюткой, Стас прижимает к себе Лену, чуть поодаль Богдан с цветами и шарами.

- Поздравляем! – хором кричат друзья.

А я снова плачу. Но эти слезы исцеляют, они стирают прошлое, и открывают для нас дорогу в наше будущее.

Из черной машины, стоящей поодаль от входа, выходят два мужчины. Не знаю, почему они привлекают мое внимание, но в груди тревожно сжимается сердце.

- Любовь Павловна, я капитан полиции Демид Федорович Стрельцов. Это мой коллега…

- Сейчас совсем не до вас. Позвоните мне, и мы позднее обсудим любой вопрос, - Костя перебивает его и загораживает меня собой.

- Мои поздравления с рождением сына, - говорит холодным тоном.

- Дочери, - поправляю на автомате.

- Дочери, прошу прощения, - кривит губы, – Но нам поступила информация, что вы убили Ивана Артемова, работавшего охранником у Владимира Дорофеева. Далее скрывались под поддельными документами. Вам необходимо немедленно проехать с нами.

- Она никуда не поедет! – чеканит Константин.

- Не поедет, верно, - к полицейским подходит Богдан. – Потому что это я тогда убил охранника.

- Что? Нет! – выкрикиваю.

- Люба, довольно меня защищать, - Богдан полон решительности. Слишком спокоен.

Зачем он так? Зачем врет? Ведь его там и близко не было!

- Богдан Тагиров? – выгибает бровь полицейский.

- Да.

- О! К вам у нас тоже есть вопросы. У нас есть неопровержимые доказательства совершенно вами убийства Владимира Дорофеева.

- Я готов ехать с вами, - ни один мускул не дергается на его лице.

- Бодя, что ты творишь?! – выкрикивает Константин.

Стас стоит поодаль. Не подпускает к нам детей.

- Одна секунда, и я в полном вашем распоряжении, - Богдан кивает полицейским, отводит нас немного в сторону. – Костян, так правильно. У вас впереди вся жизнь. У меня уже ничего, - улавливаю в словах обреченность. Он сам уже для себя все решил. От этого становится дурно.

- Нельзя так! Это не правильно! – всхлипываю.

- Я сейчас позвоню адвокатам. Не смей с ними ехать, - восклицает Костя, прижимая к груди нашу Веру.

- Для вас наступило золотое время, оно бесценно, берегите друг друга. Бесконечного счастья вам, вы его заслужили, - разворачивается и уходит с полицейскими.