Яблоко Евы

Глава одиннадцатая

— Прости меня.

Сесил с трудом произнесла эти слова в пустой сушилке, вслушиваясь в них, словно взвешивая на весах своей совести.

Хотя она искренне признавала свою вину, вкус этих слов горчил. Ей всегда было тяжело просить прощения, а на этот раз особенно трудно, ведь сделать это следовало значительно раньше.

Четыре дня она упрекала себя в том, что не поверила Рэнду и не захотела выслушать его объяснения. Упрямая ослица! На этот раз ее упрямство обойдется ей слишком дорого. Надо позвонить ему и извиниться.

Услышав за спиной тявканье, она обернулась.

— Подожди, Шегги, — проговорила она, закладывая полотенца в сушилку. Как ни старалась Сесил не проявлять любви к псу, баловала она его не меньше, чем Сисиль. Почесав ему за ушами, Сесил открыла дверь и выпустила пса на прогулку. Она заметила, что он с трудом протиснулся в приоткрытую дверь. Надо проверить, не перекармливает ли его Сисиль, уж очень растолстел!

До нее доносились звуки видео и детские голоса, значит, ребята были при деле. Она прошла тихонько через кухню и холл в свою спальню. Ей не хотелось, чтобы дети слышали, как она просит прощения.

Почему она так нервничает? Ладони у нее стали влажными, а пальцы дрожали. Взяв телефонную трубку, она уселась на кровать и набрала номер. Заставив себя медленно и глубоко дышать, стала ждать ответа. И вот прозвучал его голос:

— Алло. Квартира доктора Рэнда Кёрси. — Плечи ее поникли и сердце заныло: говорил автоответчик голосом Рэнда. — Сейчас я не могу ответить на ваш звонок. Но если вы оставите мне ваше сообщение, я перезвоню вам, как только смогу. Если у вас срочное дело, позвоните мне в больницу, по телефону 555-28-75.

Сесил подавила трусливый соблазн передать свои извинения через автоответчик и положила трубку. С минуту она кусала нижнюю губу, не зная, как поступить. Может быть, позвонить в больницу и оставить свое сообщение там? Нет, в больницу звонить не следует, ведь у нее не срочное дело.

Она встала. Лучше позвонить еще раз домой. Звонить и звонить, пока не дозвонится. В душе она молилась, чтобы Рэнду не пришлось принимать в эту ночь роды.

Собрав с пола грязное белье, она направилась к двери, но остановилась, услышав странные звуки. Похоже было, что скулит собака.

— Ах, этот чертов Шегги, — пробормотала она, бросив белье на пол. Сисиль опять перекормила пса, и его тошнит. По крайней мере он вовремя вышел погулять. Прошлый раз испачкал ковер.

Открыв дверь, она позвала:

— Шегги! — и прислушалась, оглядывая пустой дворик, усыпанный комьями грязи. — Опять он роет землю, — проворчала Сесил и, сделав несколько шагов, заглянула в кусты. В свежевырытой ямке лежал Шегги, высунув язык и тяжело дыша. — Выходи сейчас же! — приказала она сердитым голосом.

Но пес продолжал лежать, не сводя с нее глаз. Тогда она взяла его за ошейник и попыталась вытащить из ямы. В ответ Шегги зарычал и оскалил зубы. Сесил быстро отдернула руку, но затем, раздвинув кусты, еще раз заглянула в яму. То, что она увидела, потрясло ее.

— О Боже! Шегги! — прошептала она, увидев, как на свет появляется щенок. — А мы думали, что ты мальчик!

Со стороны клумбы донеслось слабое попискивание. Оставив Шегги, она пробралась сквозь заросли вдоль края дворика, прислушиваясь. Услышав снова писк, раздвинула кусты в другом месте и увидела в ямке маленькое существо, присыпанное сверху землей.

— Что же это такое! — воскликнула она. — Эта глупая собака закапывает своих щенков! — Она вбежала в дом и, схватив брошенные на пол полотенца, поспешила обратно к кустам. Встав на колени, завернула щенка в полотенце и стала обтирать его от земли и грязи.

Услышав шум скребущих лап, Сесил, повернув голову, увидела, как Шегги закапывает яму, в которой только что ощенилась.

— Шегги! Стой! — закричала она. — Дент! Горди! Скорей сюда! — Держа одной рукой щенка, завернутого в полотенце, она бросилась к Шегги и схватила ее за ошейник, не обращая внимания на рычание собаки.

Дверь дома распахнулась, и появилась Сисиль.

— Что случилось, мама?

— У Шегги щенки! Скажи Денту, чтобы он вызвал врача.

Сисиль с широко раскрытыми глазами подбежала к матери.

— Неужели? Где они?

Сесил схватила девочку за руку.

— Сисиль! Слушай меня и делай то, что я говорю. Сейчас же скажи Денту, чтобы вызвал врача. Когда он дозвонится, пусть принесет мне радиотелефон.

Девочка побежала выполнять поручение. Вскоре за дверью раздался ее голосок:

— Дент! Горди! Скорей сюда! У Шегги появились дети!

Через секунду оба мальчика выскочили из дома. Сесил передала Горди щенка и поползла сквозь кусты к новой яме, обдирая коленки.

— Где телефон? — крикнула она, обернувшись.

— Сисиль сейчас принесет.

Подавив неприятное ощущение, Сесил вырыла второго щенка, смела с него землю и грязь и завернула в полотенце, которое ей подал Дент. Обтирая крохотное тельце, она со страхом наблюдала за щенком и успокоилась лишь тогда, когда увидела, что он дышит.

Но успокаиваться было рано: Шегги снова исчезла в кустарнике. Правда, было слышно, как она скулит.

В этот момент из дома выскочила Сисиль с портативным телефоном. Передав его Сесил, она взяла у нее щенка.

— Доктор, нам нужна ваша помощь… — Сесил перевела дух. — У нашей собаки щенки.

— У Шегги?

Услышав голос Рэнда, Сесил, разинув рот, посмотрела на дочь. Прикрыв трубку рукой, она прошептала:

— Разве я тебе не сказала, что надо звонить ветеринару?

— Ты сказала — позвонить врачу.

Сесил изумленно округлила глаза.

— Сесил, ты слушаешь?

Сняв руку с трубки, она ответила:

— Да, я слушаю.

— Вам нужна помощь?

Глаза у Сесил наполнились слезами.

— Да, у нас беда. Шегги закапывает в землю щенков, как только они появляются.

— Успокойте ее.

— Успокоить ее? А кто меня успокоит? У меня только две руки, а эта глупая собака зарывает щенят быстрее, чем я могу их откопать.

— Отправьте ее в гараж, там она не сможет рыть землю.

Сесил взглянула на Шегги, которая выползла из-под кустов.

— Хорошо, и что дальше?

— Я приеду, как только смогу.

— Но это не обязательно…

Однако он уже положил трубку. Расправив плечи, она вздохнула.

— Так, ребята, действуем по плану. Горди и Сисиль, откройте двери гаража. Дент, возьми щенков. — Она с надеждой взглянула на старшего сына. — Ты должен мне помочь перевести Шегги в гараж.

Выражение лица Дента говорило о том, что он не в восторге от этого поручения, так же как она сама. Обернувшись к собаке, Сесил заговорила ласковым тоном:

— Пойдем, Шегги, хорошая девочка. Мы устроим тебе постельку в гараже.

По словам Рэнда получалось, что отправить собаку в гараж было пустяковым делом, но в действительности Сесил и Дент тащили и подталкивали ее туда целых десять минут. Как только собака оказалась в гараже, Сесил приготовила ей постель из старого одеяла. Шегги ходила кругами, фыркала и скулила. Лишь только Сесил отошла, собака легла и произвела на свет еще одного щенка.

Дент, Горди и Сисиль молча наблюдали за происходящим. Что касается познания жизни, то Сесил считала, что эта наука им только на пользу. Появление еще двух щенков дети прокомментировали восклицаниями:

— Ой! Ах!

— Как чувствует себя мама?

Обернувшись, Сесил увидела Рэнда. Она так была поглощена событиями, что не слышала, когда он подъехал. Как всегда, его появление подействовало на нее успокаивающе.

— Спасибо, мне лучше.

Рэнд усмехнулся.

— Я имел в виду Шегги, как она?

Сесил покраснела и отвернулась.

— Ей тоже лучше. Во всяком случае, мне так кажется, — пробормотала она, нахмурившись. — У нее уже четыре щенка. Как мы узнаем, это все или нет?

— Сейчас узнаем.

Покосившись на него, Сесил заметила в его глазах смешинку.

— Очень смешно, Кёрси? Ах, как смешно!

Рэнд сбросил спортивную куртку и повесил ее на ручку косилки, затем засучил рукава.

— Сейчас посмотрим.

Сесил не предполагала, что процедура займет более двух часов. Когда дети поняли, что не смогут играть со щенками, им все это быстро наскучило, и они отправились смотреть видео.

Рэнд остался с ней. Он был спокоен, и это ее нервировало. Чувствуя сильную усталость, она в то же время не сердилась на Шегги — какой с нее спрос?

Причиной нервозности Сесил было присутствие Рэнда и предстоящие извинения, которые она должна ему принести. С трудом собравшись, она наконец произнесла:

— Прости меня, — и тут же наклонилась к щенкам, придвигая их к собачьему брюху.

Склонив голову, Рэнд исподлобья посмотрел на нее.

— Что?

— Я сказала, прости меня, — повторила она, положив руки на колени.

Рэнд нахмурился.

— Мне не составило труда приехать. Уверяю тебя, Сесил.

Она в изнеможении откинула голову назад и чуть не застонала, закатив глаза к потолку. Он хочет, чтобы ему все разложили по полочкам.

— Я прошу у тебя прощения не за то, что тебе пришлось приехать. А за то, ммм… Вся эта история с Эмбер… Я тебе тогда не поверила…

— Ах, это.

— Джек рассказал мне все.

Рэнд молча наблюдал за ней.

— Джек рассказал мне, что Эмбер была в том же приюте, что и ты, и как она пользовалась твоей добротой и благородством.

Убедившись, что он не собирается отвечать и только молча смотрит на нее, Сесил сердито воскликнула:

— Ты ничего не хочешь мне сказать?

— А что именно?

— Ну, что-нибудь вроде: да ладно, Сесил. Или: ты ошиблась, ну что ж, бывает.

— Нет, по-моему, ни то ни другое не подходит к данному случаю…

Но тут Шегги снова заскулила, и Рэнд погладил ее по голове. Собака повернула морду и с благодарностью лизнула ему руку. Сесил поймала себя на смешной мысли — ей захотелось сделать то же самое.

— Кажется, теперь все закончилось, — тихо произнес Рэнд.

Поскольку Шегги притихла и, вероятно, могла теперь сама справиться со своими делами, Сесил встала и, откинув волосы с лица, предложила:

— Пойдем в дом. Я приготовлю сандвичи и еще что-нибудь.

Рэнд, взяв куртку, перекинул ее через плечо, держа за вешалку.

— Ты меня приглашаешь?

Сесил вскинула брови.

— Конечно, а почему бы и нет?

Рэнд пожал плечами.

— Я удивлен. Последнее время, когда я приходил, ты не хотела меня видеть.

Сесил постаралась изобразить на своем лице побольше смущения.

— Ну, это потому, что я не знала. — Она потупилась, потом вскинула голову, улыбнулась и, подойдя к нему, взяла под руку. — Теперь я знаю, кто такая Эмбер и что ребенок не от тебя. — Взгляды их скрестились, и словно электрическая искра пробежала между ними. Положив руку ему на грудь, она стала теребить пуговицу его рубашки, и неуверенная улыбка тронула ее губы. — Теперь все выглядит совсем по-другому.

— Неужели?

Его холодный тон заставил Сесил оробеть.

— Конечно, по-другому, — сказала она, чувствуя, как страх подбирается к ее сердцу. — С этой маленькой неразберихой теперь покончено, и я думаю… — Она замолчала, уловив сердитый блеск в его глазах.

— О чем ты думаешь, Сесил? Попросив прощения, ты хочешь вернуться к тому, что было? Снова стать любовниками? Не так ли? Не бывать этому. — Он взял ее за локти. — А что случится в следующий раз, когда позвонит еще какая-то женщина или кто-нибудь со мной по-дружески поздоровается? Все опять начнется сначала? Поверишь ли ты мне, когда я скажу, что это моя приятельница?

Сесил глядела на него широко раскрытыми глазами, пораженная его сердитым тоном и обвинениями.

Рэнд опустил руки и отвернулся от нее.

— Впрочем, это неважно.

Сесил сбросила с ног одеяло и села в кровати, сжав кулаки.

— Что еще нужно этому человеку? — пробормотала она. — Я попросила прощения — этого мало?

Разумеется, ответа на свой вопрос она не получила. Лицо ее совсем нахмурилось, когда она перебрала в памяти свой разговор с Рэндом. Что могло его так рассердить?

Кроме самого Рэнда, никто не мог ответить на ее вопросы. Не в силах уснуть, Сесил спустила ноги с кровати, натянула шорты и майку и пошла босиком через холл в комнату Дента.

— Дент! — позвала она, тряся его за плечо, пока он не проснулся и, перекатившись на другой бок, не стал протирать глаза.

— Что случилось, мама? — промямлил он, опираясь на локоть.

— Ничего не случилось. — Она прошлась вдоль его кровати и обратно, сжимая руки. — Мне надо уйти, у меня важное дело. Я оставлю тебя за старшего.

Дент посмотрел на темное окно.

— Важное дело? А который час?

— Четвертый.

Дент снова откинулся на подушку.

— Важное дело в три часа утра? Ты что, мама, чокнулась?

— Нет. Послушай: я оставлю на холодильнике номер телефона, по которому буду находиться. — Посмотрев на сына, она увидела, что глаза его снова закрыты. — Ты спишь или нет?

— Я не сплю, — проворчал Дент и положил подушку себе на голову.

— И ты мне позвонишь, если я буду нужна?

— Ага, позвоню.

Для верности она приподняла подушку, которой он накрылся, и спросила:

— Куда я положу номер телефона?

— На холодильник, — пробурчал Дент.

Успокоившись, Сесил снова прикрыла его подушкой…

Дент выжидающе прислушивался. Вот закрылась задняя дверь, затем раздался шум отъезжавшего джипа. Убедившись, что Сесил уехала, мальчик встал и пошел на кухню. При слабом свете, проникавшем через окно, он прочел записку: «Я у Рэнда, 555-78-69. Если нужно, позвони. Мама».

Дент стукнул пару раз кулаком по записке.

— Черт побери! — Выругавшись, он быстро обернулся, чтобы удостовериться, не слышал ли кто-нибудь, затем, успокоившись, повторил снова, только шепотом: — Черт побери! — И открыл холодильник, решив чем-нибудь полакомиться в качестве утешения. Ему казалось, что в его жизни назревают непоправимые перемены.

— А я про тебя скажу.

Дент вздрогнул и обернулся, ударившись головой о дверь холодильника.

— Ты почему не спишь, Сисиль?

— А я услышала шум, и я про тебя скажу, — повторила она, придавая личику набожное выражение.

— Что ты скажешь?

— Я слышала, как ты чертыхался.

— Ах, вот оно что, ты бы тоже чертыхнулась, если б потеряла самое дорогое, что у тебя есть.

Сисиль неодобрительно сложила губки.

— Вы с Горди опять поспорили на что-нибудь?

— Точно, поспорили. — Денту явно было тяжело в этом признаваться.

— На что поспорили?

— Я поставил коллекцию бейсбольных открыток, а он — свой микроскоп, что мама еще целую неделю не помирится с Рэндом.

Широко раскрыв глаза, Сисиль прошлепала по кухне.

— Разве они помирились?

Дент показал на записку.

— Она сейчас у Рэнда.

На личике у Сисиль появилась улыбка.

— Правда?

— Ну да. Значит, я проспорил. — Огорченный, он снова заглянул в холодильник и вытащил оттуда тарелку с пиццей. — Не могла дождаться выходных! — Он осуждающе покачал головой и направился к столу. — Хоть бы он ее выставил.

Сисиль посмотрела на него с тревогой.

— А я думала, ты любишь Рэнда.

Откусив кусок пиццы, Дент прошамкал с набитым ртом:

— Вообще-то он ничего, не придирается.

— Почему же тебе хочется, чтобы он ее выставил?

— Потому что, если он ее выгонит и Горди не узнает, что она к нему ходила, — тут Дент грозно зыркнул на Сисиль, — я смогу выиграть спор.

При мысли, что Рэнд не помирится с мамой, Сисиль расстроилась и нижняя ее губка задрожала.

— Но я хочу, чтобы они помирились. Я люблю Рэнда.

Дент сунул ей тарелку с пиццей.

— Да не волнуйся ты, помирятся. И будут не разлей вода.

Сисиль съела кусочек и облизнула пальцы, испачканные в томатном соусе. Затем, мило улыбнувшись Денту, заявила:

— А я все равно скажу, что ты ругался.

Если бы в половине четвертого утра прозвенел звонок, Рэнд, несомненно, проснулся бы. Но в эту ночь ему и просыпаться не пришлось, потому как он вообще не спал. После того как Шегги ощенилась под его наблюдением, а затем состоялся огорчивший его разговор с Сесил, он приехал домой, принял душ и залез под одеяло.

Но сон не шел к нему.

Звонок продолжал дребезжать, и Рэнд, не зажигая света, пошел открывать. Где-то в глубине души он знал, кто к нему явился.

Открыв дверь, он заулыбался, так как перед ним действительно стояла Сесил, но тут же получил удар кулаком в живот и стал хватать ртом воздух.

— Отлично, Кёрси, — проворчала Сесил, проходя мимо него в дом. — Что тебе еще нужно? — Захлопнув дверь, она встала перед ним подбоченясь. — Тебе нужно, чтобы я ползала перед тобой на коленях? — С обиженным лицом она отвернулась и прошлась перед ним туда-сюда. — Хорошо! — воскликнула она, подняв руки вверх. — Прости меня, я чертовски виновата, что не поверила тебе и не выслушала твоих объяснений.

Рэнд наконец выпрямился, все еще держась за живот. Дыхание его восстановилось, но в глазах застыла настороженность. Теперь она его врасплох не застанет, если вздумает нанести еще удар.

Однако, к его удивлению, Сесил упала на колени и поползла к нему с молитвенно сложенными руками.

— Я умоляю тебя, прости! Хорошо? Теперь ты доволен? Ты этого хотел?

Рэнд посмотрел на нее сверху вниз, выражение его лица оставалось непреклонным.

— Ничего подобного я не хотел.

Опустив голову, Сесил тяжело вздохнула. Вот до чего довели ее гнев и горечь! И еще теплившаяся в ней надежда. А он, несмотря на все ее унижения, оттолкнул ее, окончательно разбив ей сердце. Слезы потекли у нее по щекам.

— Тогда прости меня еще раз.

— А теперь за что?

— За то, что сваляла дурака. — Смахнув слезу, она подняла на него глаза. Лицо его было в тени; виднелся лишь силуэт фигуры. Ее же освещал лунный свет. Она почувствовала себя такой беззащитной, что захотелось сжаться в комок. Вот что делает любовь с человеком, подумала она в отчаянии. Любовь совершенно обезоруживает человека, подставляет под удар самое сокровенное в нем.

А ведь она любит Рэнда больше, чем можно было предположить. И вот, он для нее потерян.

Поднявшись с колен, она встала перед ним, сжав пальцы в кулаки, чтобы скрыть, как дрожат у нее руки.

— Ну что ж, пойду домой. — Еще раз тяжело вздохнув и с трудом удерживая слезы, она подала ему руку. — Останемся друзьями, Кёрси?

Затаив дыхание, она ждала ответа. Проходили секунды, которые она отсчитывала вместе с ударами своего сердца. Наконец он протянул руку, но не для рукопожатия, а чтобы отвести ее ладонь в сторону.

— Не на твоих условиях, — проговорил он.

Не ожидая такого удара, она отступила назад.

— Что?

— Ты ничего не понимаешь, Сесил. — Он вышел из тени, и луна осветила его лицо. Темные глаза сверкали от ярости, а еще… от выступивших слез. — Я люблю тебя. Мне кажется, я полюбил тебя с первого взгляда. — Он схватил ее за руки. — Но я не хочу провести всю жизнь с женщиной, которая мне не верит.

В ней вдруг вспыхнула надежда. Может быть, еще не все потеряно?

— Но я верю тебе, Рэнд, — сбивчиво заговорила она. — Послушай меня. Я неправильно о тебе судила. Ты не можешь себе представить, как я раскаивалась, когда Джек рассказал мне все про Эмбер. Я…

Он схватил ее за плечи и начал трясти так, что голова у нее замоталась в разные стороны, как у куклы.

— Ты понимаешь, что ты сейчас сказала? Да, ты меня простила, но лишь после того, как Джек донес, кто такая Эмбер. Я не хочу ни твоего доверия, ни твоей любви, если ты будешь меня проверять. — Он больно сжал ей пальцы. — Понимаешь ли ты меня? Мне нужна твоя любовь без всяких условий.

Она глядела на него, пораженная его требованием. Он от нее требует любви без всяких условий! Возможно ли это? Она не в состоянии пойти на такое.

— Я люблю тебя, Рэнд, — прошептала она в надежде, что он удовлетворится ее признанием.

— И я люблю тебя, Сесил.

Прерывисто вздохнув, она закрыла глаза. Он произнес те слова, которые она хотела услышать, но все-таки в них чего-то недоставало. В них не было чувства. Ему нужно было все — или ничего. А она не была уверена, что сможет снова отдать все.

— Ты стала такой из-за Дентона? — спросил он. — Дентон виноват в этом?

Она зажмурилась, стараясь не оживлять в памяти то, что ей пришлось пережить. Утвердительно кивнув головой, она услышала его тяжелый вздох, потом он притянул ее к себе и заключил в объятия.

— Я не Дентон, Сесил, — прошептал он, целуя ее волосы. — Я никогда не заставлю тебя страдать.

От его груди исходило обволакивающее ее ощущение надежности и покоя, тепло, согревавшее сердце. В голосе звучала нежность, нежными были его руки, гладившие ее волосы. Она боялась обнаружить свою слабость, и вдруг захотелось разрушить ту защитную стену, которой он пытался оградить ее от трудностей жизни.

Но справедливость требовала воздать должное его благородству: он это заслужил.

Отступив на шаг и положив руки ему на грудь, она подняла голову и испытующе уставилась на него.

— Ты говоришь, что никогда не заставишь меня страдать, и я хочу тебе верить. Ты даже не знаешь, как я этого хочу. — По ее плечам пробежала дрожь, и она вскинула голову еще выше, стараясь перебороть нахлынувшее на нее отчаяние. — Но я все это уже слышала от Дентона… Всякий раз, когда он меня обманывал и я узнавала об этом, он клялся, что это в последний раз, что никогда больше он меня не огорчит. — В глазах у Рэнда светилось сострадание, согревавшее ей сердце. Она прикоснулась к его щеке, а он положил сверху свою руку. На ее губах затрепетала улыбка в ответ на его участие. — Ты добрый человек, Кёрси, я в этом уверена. — Взяв его руку, она приложила ее к своей груди. — Я чувствую твою доброту сердцем, но тут в спор вступает голова, и мне становится страшно и… — Горло ее сжали рыдания, и слезы сразу же потекли по щекам. — И я начинаю вести себя с тобой так же, как с Дентоном.

— Сесил…

— Подожди, — сказала она, — дай мне выговориться. — Глубоко вздохнув, она расправила плечи. — Я хочу пообещать тебе, что никогда не буду сомневаться и стану доверять тебе без каких-либо условий. Но это будет нечестно. А ты не заслуживаешь лжи. — Сесил крепко сжала его руку, как бы желая этим доказать искренность своих слов. — Но я могу обещать, что всякий раз, когда у меня возникнут сомнения, я приду к тебе с моими вопросами и выслушаю все, что ты мне скажешь.

Затаив дыхание, она ждала, пытаясь разгадать ответ по выражению его лица. Но взгляд его оставался безучастным, и она не могла понять, что у него на сердце.

— Это твое предложение?

Глаза у нее блеснули, и она усмехнулась.

— Я не знаю, может быть… — Улыбка сошла с ее лица, когда смысл его вопроса дошел до нее. — А что, если это — предложение?

Рэнд склонил голову и взял ее за руки.

— Если это предложение, то я согласен. Но сначала… — и он подмигнул ей, — нам следует обсудить кое-какие вопросы.

Сесил, прижавшись, обняла его за шею и жарко вспыхнула от его близости.

— Ах, вот оно что, — проговорила она застенчиво. — Какие же вопросы вы хотите обсудить, доктор?

Рэнд бросил на нее грозный взгляд и, подхватив ее на руки, понес через холл.

— Во-первых, меня зовут Рэнд. Не доктор и не Кёрси, а просто Рэнд. — Подойдя к спальне, он толкнул дверь. — Во-вторых, кухней буду заниматься я. — С этими словами он опустил ее на кровать. — Мне неловко об этом говорить, но повар ты никудышный.

— Я этого не переживу, — запротестовала она.

Он нахмурился.

— Ничего, переживешь. И вообще, начиная с данного момента, правила игры устанавливаю я.

Сесил собиралась возмутиться, но, встретив его взгляд, передумала.

— Если я захочу за тобой поухаживать, — продолжал Рэнд, — то никаких возражений, черт возьми, принимать не буду. А если мне взбредет в голову каждый Божий день, да хоть всю оставшуюся жизнь, признаваться тебе в любви, придется тебе терпеть. Ты согласна?

Ей казалось, что она не может любить Рэнда больше, чем она уже его любит, но при этих словах сердце ее сладко заныло.

— Так точно, сэр, — отчеканила она и засмеялась под его строгим взглядом.

— Кроме того, у нас будут дети, — продолжал он. — Много детей, чтобы пополнить нашу семью.

Сесил перестала улыбаться.

— Ты хочешь еще детей?

— Да, хочу.

— Но я думала…

Он закрыл ей рот поцелуем.

— Сесил, пожалуйста, не думай. Всякий раз, когда ты начинаешь думать, случаются несчастья. Ты лучше чувствуй, а не думай.

Положив руку ему на грудь, она прошептала:

— Как скажешь, док… то есть я хотела сказать — Рэнд. — Не сводя с него глаз, она обняла его обеими руками и привлекла к себе.

Он глубоко вздохнул и опустил голову, прижимаясь к ее лицу.

— Рэнд, — прошептала она ему на ухо, — я не думаю, я чувствую.

Его губы были горячими.

— Поцелуй меня, Сесил, сейчас и целуй меня всегда.