За дурною головой (СИ)

Глава 2. Не будите лихо утром рано… Проснуться оно в любом случае успеет!

Проснулась я резко, вдруг. Вот бывает такое – спишь, спишь, спишь и вдруг всё – сна уже нет ни в одном глазу. Мне было тепло и уютно. Тело приятно ныло, как после хорошей работы и последующего хорошего отдыха. Видимо, не слабо мы вчера отметили Самайн… Интересно, а в парке все на месте? Ничего не поломали?

Бодрость била через край! Хотелось вскочить и чего–то делать, чем–то заниматься. Я радостно открыла глаза и тут же скоренько их захлопнула. Вот не помню я, что бы в моей спальне кусты из матраса росли! Ко мне что, Галя в гости приехала или это такое оригинальное продолжение сна? Открыла один глаз – куст никуда не исчез, все так же склоняя надо мной свои ветви, густо обсыпанные золотистыми соцветиями. Открыла второй – та же картина.

И вот тут я все вспомнила! И обряд, и про то, как отбивалась, и про три луны, всё… Как–то сразу взгрустнулось, но где–то, где–то там, в глубине души, ехидно скалилась радость – не у каждого исполняется розово–заветная мечта.

Даже таким вот, идиотским образом…

Всё равно ведь больше не усну, так почему бы и ни встать? Я окончательно проснулась и, сладко потянувшись всем телом, села на земле. О! Кто–то добрый укрыл меня, поверх моего собственного легкого плаща, одним из «боевых трофеев» – балахоном. Другой балахон, свернутый компактным валиком, служил мне подушкой. Я еще раз зевнула до хруста в челюстях, потянулась и выбралась из–под куста. Мама мия, порка бозка!..

Я очень редко вижу рассвет, так как очень даже люблю поспать. А вот теперь поняла, что эта красота стоит нескольких потерянных часов сна.

Рассвет только–только начинался. Солнца на небе еще не было видно, но облака уже были того ярко–розово–алого оттенка, когда еще чуть–чуть – и в глаза острым, золотым и сияющим копьем ударит первый луч. Солнце медленно, словно бы нехотя, выползало на небо из–за макушек деревьев, одевая еще густо–зеленые кроны во все оттенки золотого и алого, словно бы на миг, презрев законы времени, в этот скрытый ото всех уголок заглянула осень.

Белый, прозрачный и довольно зябкий туман, до этого окутывавший небольшую полянку уютным покрывалом, словно бы взорвался изнутри сотнями сотен ярких и сияющих самоцветов–искорок – росинок. Небо, выкрашенное во все оттенки розового и алого на востоке, медленно меняло свой цвет на голубой и темно–синий на западе, куда лучи восходящего светила еще не доставали.

Бледный овал одной из лун еле–еле проступал на этом темном кусочке неба, словно бы ночь не желала сдавать свои позиции, изо всех сил сопротивляясь наступающему дню. Тихо чвиркнула одна птаха, ей ответила другая – и уже нет той торжественной тишины, еще не так давно окутывавшей лес. Каждая птица пыталась по–своему поприветствовать восходящее солнце.

Я стояла с глупой улыбкой, созерцая сию фантасмагорическую картину, переполненная какой–то неземной, тихой и домашней радостью, пока какая–то синица неощипанная, взлетая, не смахнула мне всю росу с ветки за шиворот!!

Ух! Ладно, раз намочили – пойдем умываться! Тем более что ручей где–то рядом, судя по звонкому журчанию. Я подхватила свой плащ, один из балахонов (вытираться–то чем–то надо?) и направилась в ту сторону, откуда доносился звук.

А вот и ручеек! Там, где я выломилась из кустов, он собирался в небольшое озерцо, отлично подходившее для осуществления моих коварных замыслов. Умывания, то есть! На бережку этого природного «умывальника» был очень удобный камешек, на который я и не преминула влезть…

Ну–с, плащ в сторону, камзол снимем, что б не намочить, да и мешает он… Этот черный, плотный и расшитый серебристой нитью предмет моего одеяния (причем, настоящий, а не самодельный) был найден в костюмерной районного Дворца детского и юношеского творчества у бабы Маши (та еще тетка…), где он валялся, никому не нужный. Ну, я его быстренько и оприходовала, на свои нужды.

Оставшись в черной шелковой рубахе и черных, облегающих и блестящих кожаных штанах, приобретенных на базаре у бабульки (и где она их взяла?!) за пятнадцать рублей, опоясанных черным широким кожаным поясом с большим количеством металлических блях (выклянченным у брата под честное–пречестное вернуть в целости и сохранности) и заправленных в черные сапоги–казаки (выпрошенные у подруги), я наклонилась над озерцом…

Ой ты, боже ж мой! Так и заикой недолго остаться! Из воды на меня глядело НЕЧТО! Объясняю по порядку.

Выглядело это НЕЧТО следующим образом: длинные бело–серебристые волосы, разделенные пополам угольно–черной прядью ото лба до затылка, стояли дыбом после сна и были так перепутаны, что я с ужасом представляла себе, как я буду их расчесывать! Половины лишусь, не иначе! Бледное лицо когда–то расчерчивали ломаные черные линии, которые огибали глаза и острыми зигзагами спускались до губ, а к тому же, заштрихованные черным карандашом для бровей, производили убойное впечатление. А теперь они растушевались по всему лицу!

Кто сейчас меня увидит – с дерева не снимем! И доказывай потом, что ты не верблюд, то есть, не демон или не предсмертный глюк. Вот только темно–вишневые губы, которые были очерчены тем же самым черным карандашом, сохранили свой цвет и границы… Нет, надо умываться и срочно!!

Брррр! А водичка–то холодная! Родниковая! Сцепим отплясывающие яростную чечетку зубки (чтоб язык не откусить, этот орган мне еще пригодится!) и продолжим водные процедуры!… В очередной раз (третий? четвертый?) вытирая лицо краем балахона и заглядывая в воду, я осталась довольна полученным результатом.

Из воды на меня глядела слегка бледная девушка с довольно темными губами и взъерошенными серебристо–белыми волосами. Слава богу, что нарисованные глаза смылись… А вот теперь не мешало бы и расчесаться! Увы и ах, но собственная расческа осталась дома. Хм… ну не руками же расчесываться!

Стоп. У Рони наверняка должна быть! Какая нормальная особа женского полу отправится в путешествие без походного «боевого набора» косметики? Попросим у нее. А пока, камзол под мышку, плащ на плечи, капюшон на голову и вперед, за гребешком!

На полянке перед руинами уже не спали. Народ активно потягивался, зевал и всячески изображал нежелание вставать. В центре уже пылал небольшой костерок, вокруг которого с котелком деловито суетилась Рони. Ладно, отвлечем ее на пару минут…

– Рони, можно тебя на пару минут? – спросила я, подойдя поближе.

– Да, Эйлан? – Рони поставила на землю котелок, в котором, наверное, предполагалось готовить завтрак, и обернулась ко мне.

– Ээээ… Рони… А у тебя вот чисто случайно, гребешка нет? И ленточки какой–нибудь? – спросила я.

Тонкие брови Рони поползли к своим старшим братьям в гости, к волосам то есть.

– Гребешка? – недоуменно переспросила она – Ленточки? А тебе зачем?

Хм, а что, гребешки используют еще для чего–то? Просветите, пожалуйста, темную меня, для чего??

– Расчесаться я хочу. А что, нельзя?

Действительно, не думала, что мое невинное желание нормально выглядеть, будет так странно воспринято. Рони покосилась на меня, но все же отошла к костру, порылась в неказистой сумке, валяющейся рядом, и протянула мне длинную темно–зеленую ленту, расшитую серебряной нитью, и деревянный гребешок.

– Спасибо! – сказала я и направилась к ранее облюбованному мной дереву на краю полянки.

Вообще–то, по жизни я ролевик[1] и официально состою в ролевом клубе, но ничто толкиенутое мне не чуждо. Поэтому по расе я считаю себя полуэльфом. К чему я это объясняю? А к тому, что как истинного представителя сей остроухой расы, меня тянет к зеленым насаждениям. И для приведения себя в порядок я выбрала именно дерево, не все, конечно, а его очень удобную и толстую ветку, росшую невысоко и практически горизонтально.

Закинула наверх камзол, гребешок и ленту – сунула в карман штанов, подпрыгнула, подтянулась – и я уже на ней. Теперь скинем плащик, устроимся поудобнее, встряхнем волосами, перекинем их на одну сторону, вытащим гребешок, ленточку пока в зубы, она нужна будет чуть позже, и займемся собой. А, заодно, и поразмышляем на тему «Куда ж это меня занесло и что мне со всем этим счастьем, собственно, делать»?..

Бдзоннн! Шмяк, хряпс… Нет, ну не дадут сосредоточится бедному несчастному полуэльфу! И как они умудрились, одновременно уронить три предмета?.. Ну я даже не знаю! Репетировали долго, что ли?..

Я подняла голову и глянула на полянку.

Хе! Спешите видеть! Музей восковых фигур мадам Тюссо на выезде! Выставка под названием «Герои и героини фэнтези»! Все персонажи моего личного бреда застыли в самых невероятных позах, позволив мне, наконец, составить полную картинку компании, куда меня занесло попутным (или не попутным, это как посмотреть) ветром.

Итак, сегодня (да и не сегодня тоже) весь день на арене:

Рони. Единственная девушка в отряде. Невысокая, стройная и хрупкая, с бледно–золотистыми, длинными волосами, заплетенными на висках в две косички, которые сцеплялись на затылке заколкой, а остальные волосы были распущены и струились по спине ниже талии.

Глаза зеленые, расширенные (наверное, от удивления, только чему же тут удивляться?), опушенные длинными ресницами, которые сейчас усиленно хлопали. Одета она в тунику бледно–зеленого оттенка, более темную по цвету рубаху, со шнуровкой на груди и на рукавах, и коричневые замшевые брюки, заправленные в невысокие мягкие сапожки. Застыла, уронив котелок на землю (А! Вот что зазвенело!) и облив себе сапоги.

Викор. Что–то помню еще с ночи. Высокий атлетического вида мужчина. Черноволосый и симпатичный на вид. Короче, эдакий классический герой. Лицо с правой стороны над бровью украшает небольшой свежий красноватый шрам. Волосы довольно длинные, до лопаток, собраны на затылке в хвост, перетянутый кожаным шнуром. Глаза светло–серые (и тоже круглые, хи–хи!), кожа бледная.

Одет он в плотную кожаную куртку, такие же кожаные штаны, заправленные в высокие и мягкие сапоги, голенища которых перехвачены под коленом ремешками. Рядом валяются перчатки из жесткой черной кожи с защитными металлическими накладками и походная сумка с вещами. До того, как застыть мухой в янтаре – точил оселком меч, хоррроший такой полуторник, теперь пытается заточить собственное колено.

Ну что ж, удачи ему в сем нелегком деле!

Монк. По размерам узнала. Шкаф. Зеленый. В смысле – кожа болотно–зеленоватого оттенка. Явно – не человек. Глаза карие с золотистой искрой (о форме вы и сами догадались, да?). Волосы жесткие, короткие, каштановые. Лицо приплюснутое и донельзя удивленное.

Одет в какие–то кожано–металические фиговины и ремешки, которые, по–видимому, являются его доспехом. Ну и флаг ему в руки, факел в зубы и электричку на рельсы, с таким–то доспехом, и орден «За храбрость» (посмертно, хе–хе!)! Он, видно, вставал, когда замер на взлете. Так что сейчас каблуки его сапог, размера эдак сорок восьмой растоптанный, скребли землю, пропахивая нехилые канавки! Про себя, я окрестила его равнинным орком.

Хряяяпс, проскребли сапоги очередную канавку. Успехов тебе, начинающий экскаваторщик.

Четвертый персонаж был гномом. Причем, таким колоритным и гномячьим гномом, что ошибиться в определении его расовой принадлежности было бы очень затруднительно! Его борода и волосы странного темного, красно–коричневого цвета, кучерявые до невозможности, но ухоженные, скрывали всю верхнюю половину лица представленного на обозрение персонажа. Видно, что их хозяин за ними ухаживал (КАК!!! Научите меня! А то пока свои волосы расчешешь – половины лишишься…). Хм… Наверное, эти заплетенные в косички, пряди, являлись усами, хотя я бы с трудом нашла в тех зарослях волос, именуемых бородой, даже отдельную прядку! То, что предположительно являлось волосами, стянули в мохнатый хвост на затылке.

Глядя на это издевательство над самим словом «хвост», создавалось впечатление, что к гному сзади разлохмаченный клубок тонкой медной проволоки привязали… Глаза у него маленькие, глубоко посаженные, и поэтому их цвет не разобрать. Нос большой, кавказский! Эдакий кацо! А если он еще и с характэрным акцэнтом разговарываэт… Я буду долго смеяться! А больше на лице ничего и не было видно….

Одет он в кольчугу, перетянутую широченным кожаным поясом с огромной медной пряжкой. Еще были заметны руки, с кирпично–красно кожей, и черные сапоги до колена, выглядывающие из–под этого произведения стального плетения. Всё остальное скрывала упомянутая выше кольчуга.

У самой кромки сапог, войдя до середины в землю, торчала двулезвийная секира пугающей наружности. Она, видимо, и шмякнулась…

Пятый, из представленных на поляне персонажей воскового музея, был невысокий и щупловатый паренек, не запоминающейся наружности. Светлые, вернее, блеклые, волосы, светлые глаза. Одет он во что–то серо–зелено–синее. Точнее, в рубаху и штаны, а вот коричневато–желтая куртка валялась на земле, рядом с ним. Поясом у него работал широкий и длинный кусок материи, несколько раз обхватывающий талию и доходящий почти до середины груди. Из–за отворота мягкого и невысокого сапога торчал кинжал. Вторым он пытался, вероятно, почистить ногти, но с большим успехом сейчас остался бы совсем без руки.

Ножики детям не игрушка! Покупайте пистолеты…

Эрланиона на полянке не наблюдалось, видно, мыться–стираться пошел… Весь, хи–хи–хи!

Тем временем, Викор, похоже, слегка оклемался, осторожно встал, медленно и с опаской подошел ко мне, и нерешительно, словно проверяя, а не кажется ли ему, пальцем потыкал в носок сапога.

– Ммые оеыы? – вопросительно вздернув брови, промычала я сквозь ленточку.

– Угу, – игнорируя меня, кивнул своим мыслям Викор. Потом повернулся к остальным и трагично, с надрывом, простонал – настоящая!..

– Мммы? – потребовала уточнения я.

– Ты – настоящая! – уточнил Викор.

– Мыму… тьфу! А вы думали что, глюк? Хе! Такое счастье вам не светит! Объясни, где именно и каким боком я «настоящая»? – сплюнув ленточку на ногу, уточнила я.

– Просто мы никогда еще не видели живой представительница клана л'Аллариэнай… – задумчиво протянула, тоже слегка пришедшая в себя, Рони.

– Ллаллани… ри… тьфу! Еще бы Тра–ля–ля назвались! Какого–какого клана? Извиняюсь, но ни к каким ай и вай я отношения не имею! – решительно открестилась от всего я.

Вот еще, не успела проснуться, а уже запрягли!

– Покажи свое левое запястье! – потребовал у меня Викор.

– Да на, смотри! – я протянула ему левую руку, ладонью вверх.

Викор, недоверчиво но осторожно взял меня за запястье и придирчиво, сантиметр за сантиметром его изучил со всех сторон. Задумчиво покосился на вторую руку, кою я тут же сунула ему под нос, не выпуская гребешка.

Освидетельствовав и вторую конечность он мечтательно уставился куда–то в небо.

– Ну? – не выдержала я, возвращая его с небес на землю.

Викор недоуменно уставился на меня, моргнул пару раз. Потом вспомнил, а с чего все, собственно начиналось, и озвучил результат своих изысканий.

– И вправду, ничего…

– А чего там должно было быть – поинтересовалась я, в свою очередь, изучая вышеупомянутые конечности.

– Татуировка. Родовая татуировка л'Аллариэнай. – ответила мне слегка оклемавшаяся от удивления Рони.

– Роооони, – издевательски протянула я. – я же сразу сказала – ни к каким ай и вай я никакого касательства не имею! А глухим ушки чистить надо. Говорят, помогает…

– А тебя и вправду зовут Эйлан? – наклонив голову к плечу, ехидно поинтересовался уже окончательно пришедший в себя Викор, – или всё же как–то иначе?

– Эйлана. – нахально парировала я. Хе, на кого баклажку катить вздумали! – Можно просто – Лана, я возражать не буду. – а что, чем не имечко?

– Это что ж это значит, она нас вчера дурила?! – нервно воскликнул Монк.

Мне стало смешно. Кто кого дурил! Я развернулась в его сторону и пропела–проговорила невинно хлопая ресницами.

– Кого это я дурила, солнышко ты моё? Тыкните, пожалуйста, вашим зелененьким пальчиком. Я разве говорила, что мужчина? Или намекала? А ваши догадки, любезный, это только ваши догадки! – закончила я тоном училки–стервы, уверенной, что ученик не знает ответа на поставленный вопрос.

Наблюдавший за нашей перепалкой парень вдруг хрюкнул и сложился пополам, отчаянно зажимая рот двумя руками.

– Ламар, что–то не так? – встревожено воскликнула Рони и направилась к вздрагивающему парню.

– Ага! – усиленно давясь смехом, ответил тот, кого она назвала Ламаром. А! Это тот, что спорил с Монком, когда я луны увидала! – Эрланион же еще ничего не знает!!

Оставшиеся на полянке дружно переглянулись, улыбнулись и… зашлись в приступе громкого гомерического хохота. Не… я так не играю! Я тоже посмеяться хочу!

– Об чем смех? – вежливо, но настойчиво поинтересовалась я.

– Извини, Эйлана, – отозвалась жадно хватающая ртом воздух, Рони, – это не с тебя, честное слово!

– А с кого?! – нет, так заразительно смеются! Я тоже хочу!

– Видишь ли, Эйлана, – ответил мне Викор, усилием воли подавив смех. – Эрланион очень своеобразно относится к женщинам, а, к тому же, его клан с кланом л'Аллариэнай – кровные враги.

– А я то тут при чем? – нет, положительно, ничего не понимаю!

– А вы – связаны! Крепче некуда!! – сквозь смех выдавил Ламар, запустив веселье по второму кругу.

Нет, как закончу расчесываться, обязательно поговорю с Рони и выясню, каким образом я «связана» и что мне за это будет! А пока я состроила сострадательную мину и жалостливым голоском протянула.

– Бэээдный! Невежливо смеяться над больным человеком! Его ж пожалеть надо, утешить, ободрить! А вы! – вся компания окончательно слегла от смеха, судорожным подергиванием напоминая то ли припадочных, то ли агонизирующих.

Тьфу–тьфу–тьфу! А вот второго нам не надо!.. Глянула еще раз. Ржут. Нет, ну никто меня не понимает…

Ладно, веселье – весельем, а волосы расчесать всё–таки надо. Я вновь опустила голову и заняла руки сим делом, попутно размышляя на тему: «Чего со мной происходит и как с этим бороться». Судя по звукам, доносящимся с полянки, народ отсмеялся и, вдохновленный моим дурным примером, тоже занялся делом.

Гребешок скользил по волосам, изредка цепляясь за спутанные пряди, не мешая, впрочем, думать. Мне казалось, что будет гораздо труднее прочесать эту копну волос. Мысли настырно грызлись друг с дружкой, выдирая жалкие клочки фактов и обсасывая их, как голодные псы вожделенную кость.

Итак, что мы, фактически имеем? Прямо скажем, мало чего… Первое – это не сон (вода–то холодная, да и щипала я уже себя…). Значит, беречь себя надо, и не лезть на рожон, иначе возвращаться будет некому. Далее, кто–то, где–то, кому–то говорил что–то про то, что я с кем–то связана. Ну, с кем – это ясно, но что мне это дает, и что мне за это будет? Узнаем потом у Рони.

Так, что еще?… Как вернутся? Подумаем об этом позже, как говорила незабвенная О'Хара. Сейчас надо думать о том, чтобы было, чему возвращаться. Значится так, пойдем–ка мы пока с ними, а там видно будет. Авось, пронесет, авось, кривая вывезет! В книгах, обычно, вывозила… Ладно, будем надеяться… Данных мало, особо и не разгонишься!

Итог: программа минимум – остаться в живых; программа максимум – вернутся домой. Фух, все прочесала… Теперь заплетем в косичку, перевяжем ленточкой, и…

Что «и» я додумать не успела, мою мыслю прервал дикий и яростный вопль краснокожего, увидавшего бледнолицего «брата»!

– ТЫЫЫЫЫ!!!!! – обернувшись, на сей вопль неприкаянной души, я узрела Эрланиона, сменившего безобразно–перепелесый цвет на ровный красноватый оттенок.

Ну ладно – лицо покраснело от избытка эмоций. Будем надеяться, что положительных… А вот торс… Он что, себя песком скреб?! А что, всё может быть, все может статься… Вот только с чего бы это он такой… ээээ…. возбужденный?

В ответ на мои мысли «краснокожий» (и как это я угадала, а?) ринулся ко мне и попытался сдернуть меня с дерева, но, поскольку инстинкт самосохранения – штука коварная, то вместо вожделенной ноги он ухватился за воздух! А вот то, что держатся за него, он не умел – его личные проблемы!

Эпс! Не только его, подумалось мне, когда этот Охламон, промахнувшись мимо моей ноги, ухватился за рукава лежащего на ветке камзола. А поскольку я еще на нем и сидела… На землю мы загремели вдвоем!

Подхватившись с земли и горя желанием объяснить этому припадочному ху из кто, я вынуждена была тут же уворачиваться и прыгать по сравнительно небольшой полянке горным козлом. Извиняюсь, в моем случае – козой…

И чего он взбесился, тоже мне, бешеный бык! Я ж ему не тореро! Ой! Мать!

Быстро устав скакать (и хоть бы кто вмешался!!! Только уворачивались с дороги! Ну, я им это вспомню…) я, наконец, извернулась буквой зю и чувствительно врезала этому берсеркеру мухоморному под колено. На землю мы вновь покатились вместе. Я не поняла, а кто меня ударил?! А вот на земле нас и прижали, причем, в буквальном смысле!

На Охламона этого, краснорожего, сверху уселся Монк (так ему и надо, собаке бешеной!), а мне достался Ламар, скорее не дающий мне упасть, чем удерживающий от нападения. Глотая воздух широко открытым ртом, как рыба на берегу, я успокаивала дрожащие от такой непредвиденной разминки руки и ноги.

– Ты чего, совсем опух, жертва больной фантазии?! – возмущенно прохрипела я.

– Да я тебя, мерзкий выродок л'Аллариэнай… – прорычали мне в ответ, силясь скинуть Монка. Ну и флаг ему… в одно место в этом деле!

– Пошел на фиг, орк позорный! Еще раз всем повторяю – ни к каким Ля–ля–ля, ни Тра–ля–ля. Я. Не. Принадлежу!! – выделяя каждое слово и в конце срываясь на откровенный ор ответила я этому… бешеному!

– Эрланион, это правда. – к живописной композиции из довольного по уши Монка и его полупридушенного «коврика», подошел Викор и что–то успокаивающе забубнил.

Судя по всему, ему поверили, поскольку перестали делать судорожные телодвижения в мою сторону и Монк, изобразив на лице разочарование, таки поднял свою увесистую тушку с места ее посадки.

Признаюсь честно, у меня было горррячее желание сделать ему подсечку, что бы он снова, да с размаху плюхнулся на этого гада! И не пожалею ни о чем!..

При помощи Ламара я кое–как уселась на земле и принялась ощупывать себя на предмет повреждений.

– Как тебе не стыдно, Эрланион, на беззащитную девушку нападать! – Рони так же подошла ко мне и стала водить надо мной руками.

Это чего? Магическое обследование, типа? Хм, ну ладно, не больно и то хорошо…

– На кого?

Уже слегка успокоившийся и поднимающийся на ноги Эрлинион поскользнулся и вновь растянулся на земле, наконец–то соизволив взглянуть на меня нормальными глазами.

И встретил мой обижено–злой взгляд. Поиграв со мной в гляделки с минуту, он сел, обхватил голову руками и простонал в небо:

– Боги! Ну за что?!

– За все хорошее! – тут же влезла я. – Полной мерой, от всего сердца и по всем частям тела!

Ответом мне был только равнодушный взгляд. Видимо, не имея возможности хоть что–то изменить в сложившейся ситуации, этот буйный тип решил меня не замечать! Хе! Меня не замечать сложно, особенно если я этого не хочу! А у меня к нему о–го–го какой счет! Так что, парень, попал ты… ногами в пластилин! И нечего теперь жаловаться – сам кинулся.

А пока мы переругивались и всячески выясняли отношения, Рони уже успела поднять уроненный котелок, сгонять кого–то за водой и теперь он весело пускал пар над костром, вокруг которого сгрудились и все остальные участники этого действа.

– Идите сюда! – позвала она нас.

Я молча поднялась и направилась к костру, слыша за спиной шаги и ощущая между лопаток тяжелый и горящий взгляд, от которого отчаянно хотелось почесаться. Видимо, кое–кто страстно желал превратить меня в тихую и молчаливую кучку пепла. Ха! А я пожароустойчивая!

Не, вы видели этих…тырым–тыгыдым?! Это они нарочно! Оставили около костра только два свободных места, да и те рядышком! Да я ни за какие коврижки не сяду с этим припадочным рядом!! Вышеупомянутый тип тоже застыл на месте, теперь уже испепеляя взглядом своих дружков. Те отвечали ему такими кристально честными взглядами, что хотелось верить…

Хотелось, но не моглось. Блин! Натуральный заговор! Ладненько, это они меня не знают… Ща буду зверствовать!

– Кашу будешь? – вопросила Рони с таким наивным выражением лица, что сразу видно зачинщика сего сговора против меня, любимой. – Вкусная! С мясом.

Живот требовательно забурчал. Отпираться не буду, кушать хотелось. И очень.

– Давай! – энергично кивнула я.

В деревянную миску плюхнулась хорошая с горой ложка каши с мясом. Сверху положили довольно внушительный кусок белого хлеба, накрытый по верху сыром. Живот еще раз требовательно квакнул и принялся остервенело грызть позвоночник от нетерпения. Клятвенно заверив его, что еще секунда, и содержимое миски начнет движение в его сторону, я демонстративно оглянулась по сторонам в поисках места.

Все заинтересованно наблюдали за мной, даже этот, неуравновешенный решил посмотреть, а как же это я выкручусь. Ха!

Я демонстративно направилась в противоположный, от оставленного свободным пространства, конец, где сидел Монк.

– Можно?.. – вопросительно подняла брови я, делая невинно–умильное выражение лица и широко распахивая глаза.

Чуть похлопаем ресничками, и расплывшийся в блаженной улыбке Монк кивает, даже толком не поняв, чего именно я от него хочу.

А мне только этого и надо было. С размаху всем своим весом я плюхаюсь на подстеленные для сидения плащи между Монком и Ламаром. Более легкий Ламар, сидевший рядом, отлетел в бок, а его более тяжелого соседа просто основательно качнуло. Я же плотненько втрамбовалась в отвоеванное пространство. Хе! Умею быть тяжелой, когда мне это надо!

Не обращая более никакого внимания на пораженно–обиженные взгляды обманутых в ожиданиях красочного представления наглых типов, я вплотную занялась выделенной мне емкостью. Ум! Вкуснятина!..

Но нормально доесть кашку мне так и не дали. Этому Эр… ээээ… мону (нет, ну не мог он, как ни будь подсократить имя, а?!) вдруг приспичило поинтересоваться:

– А где Эйлан?

Не одна я подавилась кашей…

– Ээээ… – задумчиво протянул Викор, разглядывая облака. – Вот как бы тебе сказать…

– Сбежал?! – с затаенной радостью и надеждой вопросил…

Всё! Надоело! Буду называть его Лаником, чем каждый раз ломать язык об его имя! Так вот, спросил Ланик.

Эпидемия кашля стала просто ужасающе заразительной!

– Да нет, вон он сидит. – постепенно отступая за спину Викора, ответила Рони, тыкнув пальцем в моем направлении.

– Где? – не понял Ланик.

– Возле Монка. – неожиданно бухнул гном.

А я ведь только в первый раз слышу его голос! И нормально он говорит, без акцента и всего прочего. Правда, бас у него – закачаешься! Оперный!

Еще надеясь, что его просто решили разыграть, Ланик мееедленно повернул голову в мою сторону. Я состроила ему умильную рожицу и похлопала ресницами.

– Глупая шутка. – он снова развернулся к гному.

Наивный, думал, что просто так отделается!

– А это вовсе и не шутка! – Викор решил все–таки разочаровать своего товарища. – Эрланион, позволь представить тебе Эйлану, нашу гостью и твою э'гленер.

Так и подмывало встать и отвесить церемониальный поклон или еще чего, но, поглядев в шальные глаза Ланика, решила воздержаться. Кто его знает, чего он еще от нервного срыва учудить может. Поэтому ограничилась просто кивком и идиотски–радостно–издевательской улыбкой.

Ланик молча поставил свою миску на землю, встал и направился к деревьям. Пока все недоуменно переглядывались, я тоже поставила миску на землю, вытерла ручки об лежащий на земле плащ и окликнула уходящего заботливым таким голоском:

– Тебе помочь?.. – Ланик споткнулся на ровном месте.

– Чего помочь?! – не понял он.

– Как это что? – теперь уже изображала непонимание я, – Повесится с горя, конечно!

Все замерли… Не обращая никакого внимания на пораженно застывших людей и не совсем людей, я развила бурную деятельности, заметавшись по полянке подстреленным зайцем.

– Не то, опять не то… – бурчала я, оценивая все попадающие в поле моего зрения веревки. – О! Самое оно! – обрадовалась, наконец, я, надыбав канатик солидных размеров.

– Погоди еще чуть–чуть, – с участливым видом я повернулась к Ланику. – Сейчас мыльца найдем и приступим!

– У кого–нибудь мыло есть? – громко вопросила я до сих пор не пришедшую в себя общественность, вывязывая на одном конце веревки скользящую петлю.

Вопрос послужил пресловутым камешком, спровоцировавшим камнепад, поскольку полянка буквально взорвалась действиями!

Гном сложился пополам от смеха, время от времени всхлипывая, вытирая рукавом рубахи выступающие на глазах слезы и икая.

Рони бросилась к Ланику, причитая на ходу: «Да зачем… ну не стоит… ну, правда…» и так далее.

Монк ринулся к своей сумке, скорее всего в надежде отыскать там требуемое мной мыло. Добрый парень, аж светится!

Ламар кинулся оббегать ближайшие деревья с притворно серьезным видом на предмет подходящей ветки, давясь еле сдерживаемым смехом.

Вот только Викор выбивался из общей картины, просто наблюдая за хаотическими метаниями населения. На мой вопросительный взгляд осуждающе покачал головой. Да знаю, знаю что перегибаю, но удержаться не могу. Он же на меня своим высокомерием и пренебрежением как красная тряпка на быка действует! Я просто не могу удержаться!

Да и не хочу, если честно…

– Хватит! – рев раненого бизона перекрыл все звуки.

Похоже, нервишки у некоторых все–таки не в порядке… лечиться надо! Валерьяночку там пить и лучше ведрами, оно так вернее будет, или еще чего, не менее полезного для здоровья делать…

– Ты! – ой, неужели он ко мне обращается? Вот, довела человека! – Отстань от меня! Слышишь! Ничего я делать не собираюсь! Тебе понятно?!

Я не говорила, что не люблю, когда на меня орут?.. Нет? Так вот, говорю! Мое лицо приняло выражение обиженного в лучших чувствах ребенка. Я бросила уже связанную веревку на землю и срывающимся голосом выдала:

– Ну и ладно! Ну и пожалуйста! Ему помочь хочешь, а он!..

И я горестно возрыдала, уткнувшись лицом в плечо Викора, на свою беду оказавшегося ближе всех к разбушевавшейся мне. И теперь все могли слышать сдавленные всхлипы.

А то, что я рыдала от смеха, этого никому знать не положено!

– Ээээ… Лан, ты это… – к моему вздрагивающему плечу осторожно прикоснулись. – Ну не надо, правда. Он извиняется.

– Точно? – переспросила я, прекратив всхлипывать, но, пока еще не показывая, впрочем, лица.

– Точно! – ответили мне голосом Монка. И над полянкой разнесся громогласный шепот: – Ну, ты!.. Подтверди!

Ответом ему было напряженное сопение, но я продолжала активно жалеть себя. Чуть по–настоящему не заплакала.

– Извини. Я не хотел тебя обидеть…

Так и вижу, как под обстрелом пяти пар укоризненных взглядов Ланик скрипит зубами, но выдавливает из себя извинения! Потребовать публичного раскаяния? Не, не надо, это уже действительно будет чересчур! Поэтому удовлетворимся пока тем, что получили. А дальше… посмотрим, посмотрим!

– Вот и ладушки! – я оставила в покое застывшего Викора и, развернулась ко всем, демонстрируя абсолютно сухое и довольное лицо с широкой улыбкой. – Тогда я пойду, кашку доем, пока не остыла!

И я отправилась доедать оставленный мною из–за дачи представления завтрак. М–да, во мне пропала великая актриса.

Когда я уселась на всеми покинутый плащ, так и не поднявшийся во время общего ажиотажа с земли гном, встал, отряхнул и без того чистые штаны, тщательно поправил свою одежду и направился ко мне.

– Берфур. – представился он, отвешивая мне низкий и церемониальный поклон.

Соответствующий привет, требовал и соответствующего ответа. Поэтому, под пристальными взглядами до сих пор соображавшей, что же только что произошло, компании я встала, подхватила с земли оставленный плащ, встряхнула его от приставшей травы. Затем обернула вокруг талии и тщательно расправила получившуюся юбку.

Народ заинтересованно подался вперед, жадно наблюдая, а что же я еще выкину. Ну не обманывать же их ожидания? Поэтому я ухватила двумя пальчиками материю с обоих боков, растянула ее и присела в глубоком придворном реверансе, слегка склонив в приветствии голову и похлопав ресницами.

– Эйлана. – ответно представилась я, – Но можно просто – Лана.

И я протянула для пожатия руку. В ответ ее поцеловали. Э?.. ну ладно, пусть так.

– Рад знакомству с тем, кто смог так сильно вывести нашего красавчика из себя! – гном плюхнулся на землю и похлопал рукой рядом с собой. Присаживайся, мол.

– Обращайся, ежели чего! – ухмыльнулась я гному вновь расстилая плащ и аккуратно усаживаясь на него.

К нашей теплой компании подошел Ламар и протянул мне руку и ухмыльнулся:

– Ламар. Хотя, ты это и так уже знаешь, подруга.

– У меня ухи не для красоты, а за надом! – ответила я, возвращая ему ухмылку.

Ламар хмыкнул и плюхнулся рядом. На подходе был Монк. Это что, они решили по очереди со мной перезнакомиться? Я, в принципе, не возражаю, но…

– Ты это, извини за вчерашнее. – смущенно разглядывая свои сапоги, произнес он.

Еще бы ножкой шаркнул.

– Не вопрос! – кивнула я, протягивая ему руку.

Монк покосился на нее и осторожно пожал.

К наполовину потухшему костру подошли Рони и Викор. О, кстати! Я же спросить хотела.

– Рони, – обратилась я к девушке – а ты не просветишь меня насчет уз, «связанных» и всего прочего?..

– А вот про это тебе пусть Эрланион рассказывает! – тут же перевела стрелки девушка. – Я в этом не сильно понимаю.

– Издеваешься, да? – спросила я, укоризненно глядя на нее. – Да он же кашей подавится от одной только мысли поговорить со мной!

За что вышеназванный, тоже подошедший к костру, но севший как можно дальше, наградил меня мрачным взглядом. Но все же соизволил процедить сквозь зубы:

– Это мы с тобой связаны Узами. – он так и произнес, с большой буквы. – Меня это откровенно не радует, но я не выбирал и у меня никто не спрашивал согласия. Теперь у нас одна душа, мы чувствуем боль друг друга и эмоции. Так что если надумаешь порезать палец, лучше воздержись!

Я пришла в тихий ужас! Одна душа была, да и ту отобрали и поделили! Сволочи! Да и с кем?! Стоп, это что, он теперь будет меня насквозь видеть?! И что, я его теперь не могу даже подзатыльником наградить, без риска заполучить аналогичный?! А если он по кумполу самостоятельно от кого–нибудь получит – голова и у меня болеть будет??!!

Я так не играю–у–у–у!!!!

– Эрм… А разорвать эти узы никак? – нет, мы так не договаривались!

– Да если бы это было возможно, я бы первый это сделал! – почти с надрывом выкрикнул Ланик.

Видимо, его тоже не сильно радует перспектива подобного тандема. Вернее, вообще не радует! Нашли, называется, общую тему… Ну хоть бы какие–то плюшки нам за все это мучение должны быть?! Но спросить я не успела, в мои невеселые размышления вклинился звонкий голосок Рони.

– Кстати, Лана, а мне ты не ответишь на один ма–а–ленький вопросик?

– Да, чего ты хочешь узнать? – тут же откликнулась я.

Честно говоря, я и сама была рада отвлечься от не слишком радужных мыслей и перспектив. Стать нянькой для взрослого дядечки – вот всегда об этом мечтала! Прямо таки страстно восхотяла! М–дя…

– А помнишь, ту большую книжку, которой ты возле алтаря махала? – и, дождавшись моего утвердительного кивка, Рони вкрадчиво закончила – А где она теперь, не скажешь?

– Честно говоря, не знаю, Рони. – я честно попыталась вспомнить, куда же я ее дела. – Помню, как взмахнула, помню, как уронила, потом села, а книгу прижала к животу, а потом меня какая–то, не будем показывать пальцами, редиска мохнатая по голове ударила! – и я демонстративно пощупала затылок, по которому меня и отоварили, в упор глядя на вышеупомянутый овощ–мутант.

Мне ответили равнодушным взглядом без малейших признаков раскаяния или угрызения совести. Ну ладно, за удар мы с тобой будем квиты. Но остальной список… не скоро он со мной рассчитается, ой не скоро!

– А потом? – не отставала Рони.

– А потом суп с котом! – огрызнулась я. – Не было у меня потом никакой книги, когда я очнулась! Правда, было такое ощущение, что я на ней хорошо так, основательно выспалась… Живот как деревянный был!

На мои слова последовала самая неадекватная реакция, которую только можно было себе представить! Такая тихая, спокойная и уравновешенная Рони в лучших традициях Ланика голодной гарпией кинулась на меня!

В который раз убеждаюсь – никакие умения лишними не бывают. И тот остонадоевший в свое время на занятиях физкультурой кувырок назад, на котором мне казалось, что я быстрее себе шею сверну, чем его сделаю, сейчас вышел как по маслу.

Вскочив в конце на ноги, я попыталась укрыться за спиной Викора. Ага! Щаз! Как говорится, фиг вам, дорогие товарищи! Рони преследовала меня с упорством голодного упыря, почуявшего свежую кровь!

Спасаясь от этой, в начале казавшейся такой хорошей и спокойной, девушки я перепуганной кошкой взлетела на ближайшее дерево.

Фух… Слава всем богам, Рони по деревьям лазать не умеет!

– Ты это чего?..

Плотно обхватив ствол руками и ногами на солидной высоте, вопросила я у замершей под деревом Рони, глядевшей на меня алчущим взглядом. Брр!

Народ на полянке тоже сидел в полном недоумении, наблюдая за нашей оригинальной гимнастической разминкой. А этот Ланик бешеный, еще и откровенно злорадствовал! Вау, впервые получилось хоть чего–то его почуять! А то, как ничего и нет…

– Лан, ну покажи! – заканючила под деревом Рони, молитвенно заламывая руки и смотря на меня огромными умоляющими глазами.

– Чего это тебе показать? – спрашиваю на всякий случай.

Я–то ей могу показать, и много чего интересного, вот только не уверена, что именно это она желала бы увидеть!

– Стигмат! – поняв, что со мной сейчас разговаривать надо осторожно и аккуратно, уточнила она.

– Где? – это что еще за зараза?

– Ну, судя по твоему рассказу у тебя на животе! – где?!

Ой, чего–то у меня живот зачесался… Вот только чего это все вперед подались и на меня так пристально уставились? Хе! Три–четыре, обломись! А вот не будет вам бесплатного стриптизу! Не все же мне одной страдать.

Рони же не желала успокаиваться и нарезала под деревом круги, как собака, загнавшая на дерево кошку, и теперь выжидательно поглядывающая вверх и караулящая, когда же она, окаянная, наконец, слезет.

– Я не стриптизерша! – чуть не грохнувшись с дерева, возмутилась я.

Мало того, что с психопатом связали, так еще и при всех раздеть норовят! Мама, забери меня обратно!!!

Рони недоуменно хлопнула глазами, не понимая, чего это я от нее хочу. Потом обернулась, проследила за моим пристальным взглядом и, увидев компанию, жадно наблюдающую за бесплатным представлением прямо из первых рядов, так сказать, смущенно покраснела и знаками указала мне на ближайшие заросли густых кустов.

М–дя… вот ведь, попала в сказку! И не отвяжешься же теперь!

Пришлось спускаться с дерева, и, под пристальным и алчным взглядом Рони, со скорбным видом идущей на съедение злобному монстру жертвы прошествовать в непреклонно указанном направлении.

Убедившись, что никто и ничего не видит, Рони тут же быстренько вытряхнула меня из рубахи, едва не оторвав у нее на гхыр все пуговицы, тщательно освидетельствовала мой живот, общупав его со всех сторон и заставив меня пару раз нервно дернуться. Ну, боюсь я щекотки, и что с того?!

– Все ясно. – задумчиво протянула Рони, закончив меня ощупывать.

Холодными и влажными пальцами, между прочим!

– Что ясно? – потребовала уточнений я, ежась и быстро застегивая рубаху.

На мой взгляд, какой живот был, такой и остался. Но зато хоть всласть почесалась…

Здесь, конечно, гораздо теплее, чем было у меня в городе, но все же без рубахи ходить я бы не стала. Мало ли что… или кто?

– Ясно, что Майрана просчиталась гораздо сильнее, чем мы раньше предполагали, и Книга нашла себе хозяина.

– Я что, рыжая?!! – мой возмущенный вопль, наверное, было слышно аж на полянке.

Вот на сто пятьдесят пять процентов уверена, что эта очередная шишка упала именно на мою бедную и многострадальную голову!

– Да вроде нет… – на полном серьезе оглядев меня с ног до головы, ответила Рони. – А что, хочешь стать?

Ответив на этот вопрос выразительным обиженно–разозленным взглядом, я развернулась в сторону полянки и быстрым шагом ринулась вон из кустов. Проходя мимо уже одевшегося в чью–то рубаху Ланика, я угрюмо буркнула:

– Это все ты во всем виноват! – и с неприступным видом уселась на свое место, надувшись, как мышь на крупу.

Выбравшаяся вслед за мной из кустов Рони была встречена шквальной волной любопытных взглядов, поскольку я все попытки выразительно посмотреть на меня упрямо игнорировала.

– Мы нашли Книгу, и теперь надо ее отвезти Главе Совета, как мы сначала и планировали. – ответила она на хоровой незаданный вопрос.

– А можно хоть посмотреть на эту Книгу? – полюбопытствовал Монк, оглядывая Рони на предмет искомого объекта.

Она же вопросительно взглянула на меня

– На, любуйся! – и я развернулась к нему всем фронтом, недвусмысленно обещая взглядом всевозможные кары, если он хоть что–то пикнет по этому поводу!

Теперь уже все заинтересованно смотрели на меня.

– И?.. – озвучил всеобщее недоумение Викор в сторону Рони.

– Она – Книга. – пояснила для недогоняющих, Рони. – Вернее и Книга и ее хозяин. В одном лице так сказать.

Угу! Шампунь «два в одном» прям!

Сидящий рядом с Лаником Ламар ехидно ухмыльнулся и сильно хлопнул того по плечу:

– Как же тебе все–таки не повезло, парень! Сочувствую от всей души!

Похоже, это был первый раз, когда мы с Лаником сошлись во мнениях, чувствах и желаниях…

Согласно переглянувшись и коротко кивнув друг другу, мы с двух сторон бросились к этому неосторожному в высказываниях типу. Помертвевший Ламар судорожно сглотнул и попытался увернуться, только вот, увы и ах, не успел! На его горле сомкнулись две пары рук…

От двойной расправы его спас только неожиданно, ни к селу, ни к городу, громко спросивший Берфур:

– Слушайте, а может, мы уже поедем отсюда, а?..

Все дружненько переглянулись, и облегченно кивнули. Ой, что ж нас (и не только нас) ждёть!!!!

Эрланион.

Просыпался я странно. Сознание уже давно проснулось, а вот тело никак не хотело расставаться с блаженным забытьем. Хм, что это со мной? Блин, постоянно забываю об этом э'гленере, чтоб ему! Вот, и ругаться уже начинаю как он, хотя до сих пор не понимаю, причем здесь выпечка?

Ну, посмотрим, кто кого! Заклинание бодрости заставит меня, конечно, потом целый час отчаянно зевать, но и этому выскочке не дам права решать, когда мне спать, а когда – нет! В конце концов, кто тут главный?!

Резко вскочим на ноги, потянемся… так и тянет спать дальше, но нет, из принципа пойду купаться! Пусть и ему не спиться…

…Уф, а водичка самое оно! В меру прохладная. Теперь бы оттереть эту краску, и найти рубаху, а остальное – потом, потом…

Вроде бы все отмыл. А теперь можно пойти на полянку и проверить, как там все остальные.

ЧТО??!! А что здесь делает этот мерзкий выродок из л'Аллариэнай??!! Глаза застлал красный туман, а из горла вырвался яростный крик:

– ТЫЫЫЫЫ!!! – остальные слова застряли в сдавленном яростью горле.

Я бросился к нему, желая дотянуться руками до горла противника, но неожиданно промахнулся. Я? Промахнулся??! Ах, он!.. Однако на землю мы упали вместе. Как же он близко… Однако, несмотря на все мои усилия, это порождение Хаоса успешно уходило от заслуженной расправы! В душе вяло шевельнулось любопытство, и как только остальные его не прибили? Ведь этих выродков никто не любит в живом и естественном состоянии. Всё равно не уйдешь! Боги, такое впечатление, что я ловлю свою тень!

Ке'шшес! Я ощутимо приложился о землю. Этот подлец меня под коленку ударил, поистине подлый прием! А сверху упало что–то, по весу напоминающее гранитную плиту. Надгробную. Монк? А он чего вмешивается не в свое дело?..

– Ты чего, совсем офонарел, жертва больной фантазии?! – возмущенный хрип со стороны предположительного нахождения противника вызвал у меня очередную волну ярости.

– Да я тебя, мерзкий выродок л'Аллариэнай… – из–за тяжести, сдавившей грудную клетку продолжить я не смог. Монк, да за кого же ты заступаешься?!

– Пошел на фиг, орк позорный! – чередуя хрипы и судорожные вздохи, посоветовали мне. – Еще раз всем повторяю – ни к каким Ля–ля–ля, ни Тра–ля–ля. Я. Не. Принадлежу!!!! – выделяя голосом каждое слово и в конце уже просто крича, закончил тот же хриплый голос.

Да что б я поверил кому–то из их мерзкой семейки! И как он вообще посмел назвать меня орком!

– Эрланион, это действительно так. – к нам с Монком подошел Викор. Ну хоть он пусть скажет этому толстяку с меня слезть! – Мы и татуировку проверили, и магически обследовали. Успокойся, здесь врагов нет, и не будет. Подумай сам, да разве мы б оставили кого–то из л'Аллариэнай свободно разгуливать у нас по лагерю, а?..

Пришлось с ним согласиться. Викор ненавидел их не меньше моего. Увидев, что я, наконец, успокоился, Викор скомандовал Монку подняться с меня, и я, смог вздохнуть полной грудью. А воздух–то оказывается, сладкий! Алый туман, застилавший разум, рассасывался с неохотой.

– И как тебе не стыдно, Эрланион, на бедную и беззащитную девушку нападать! Нашел себе противника по силе, да? – обвиняющий голос Рони еле–еле пробился ко мне.

– На кого? – сперва мне показалось, что я ослышался.

Этого просто не могло быть! Этого не должно было быть!! Я посмотрел в ту сторону, откуда еще доносилось тяжелое дыхание и…

И встретил обижено–злой взгляд светло–серых глаз растрепанной и тяжело дышащей девушки с волосами цветов ненавистного клана, заплетенными в тугую и недлинную косу. Что, еще один спутник?! Мне и моего э'гленера хватает по горло, а тут еще и… Все мои мысли по этому поводу вылились в протяжный стон:

– Боги! Ну за что?!

– А за все хорошее! – тут же получил я исчерпывающий ответ. Правда, не от богов. – Полной мерой, от всего сердца и по всем частям тела включительно! – с уточнением, дополнением и расширением.

Ну что ж, если боги так наказывают, примем эту кару достойно, а за что – выясним попозже… Вот только ответный многообещающий взгляд «наказания» мне не понравился, заставив сердце тревожно екнуть от недобрых предчувствий.

– Идите сюда! – прерывая нашу дуэль «влюбленных» взглядов, позвала Рони. Каким–то образом успевшая за непродолжительное время приготовить завтрак.

Я молча поднялся и направился к костру вслед за своим недавним врагом. Или врагиней? Как враг в женском роде будет? Ну что за глупые мысли в голову лезут! Спина идущей впереди девушки навевала много разных и даже разнообразных мыслей… Ответом на которые мне был скептический и ехидный хмык.

Кстати, а где же мой э'гленер? Что–то его не видно…

Это еще что?! Возле полупогасшего костра оставалось только два свободных места, да и те – рядом. Судя по выражению лица, моей противнице это тоже не понравилось. А вот огонек, зажегшийся в ее глазах, не понравился уже мне! Кому–то сейчас не повезет, и сильно. Мне его почти жаль… Почти. А в остальном, даже самому любопытно, что же именно произойдет? В том, что это что–то непременно будет, я и не сомневался!

– Кашу будешь? – спросила Рони с невинным выражением лица, у девушки.

В ответ на вопрос та одарила ее странным взглядом, как бы решая, а стоит ли вообще что–то предпринимать, или ну его?

– Давай! – энергичный кивок подтвердил твердость принятого решения.

В сути которого я был уверен еще в самом начале.

Рони быстро наполнила чью–то емкость. По–моему, это была запасная миска Ламара. Взяв ее, девушка демонстративно направилась в противоположный, от оставленного свободным пространства, конец, где сидел Монк и бывший хозяин миски. Значит, не повезло именно им. Интересно, как же она выкрутится?..

– Можно?.. – уж не знаю, что она изобразила на своем лице, но ТАКОЙ довольной и блаженной улыбки я еще у Монка никогда не видел!

Похоже, нам всем еще не раз придется удивляться. Все, пропал орк. Ты был мне хорошим врагом…

Девушка же, неожиданно развернувшись на месте, с размаху уселась между сидящими, основательно потеснив их на плаще. Отвоевав, таким образом, себе часть пространства, она наградила всех наивно–невинным взглядом, ехидно ухмыльнулась и приступила к еде.

Ну что ж, не получилось особого представления… Тогда, наверное, и мне стоит все же поесть. О, а кстати…

– А где Эйлан?

Надо ж и этого… не–пойми–кого покормить, а то мучайся потом от голода. И ладно бы своего, а то ведь чужого!

– Ээээ… – замялся Викор. Странно, вроде бы ничего такого я не спросил, просто поинтересовался, где находится мой э'гленер. – Вот как бы это тебе сказать…

– Сбежал?! – неужели боги решили все–таки сжалится надо мной?!

Монк с Ламаром подавились кашей, а Берфур стал пристально изучать свою миску. Неужели, что–то серьезное случилось?..

– Да нет, вон он сидит. – прячась за Викора, ответила Рони.

Чего это с ней? Я же не собираюсь с ней драться, в самом–то деле!

– Где? – недоумевал я.

– Возле Монка. – неожиданно ответил Берфур, не отрывая взгляда от миски.

Насколько я помню… нет, этого просто не может быть! Боги, я же ничего страшного вам не делал! Храмы не осквернял и не рушил. Прошу, не надо!..

– Глупая шутка. – я развернулся к гному.

С юмором у него всегда было туго. Хуже только у Монка.

– А это вовсе и не шутка! – ответил мне Викор спокойным голосом и развернулся к девушке лицом. – Эрланион, позволь представить тебе Эйлану, нашу гостью и твою э'гленер.

Это действительно не шутка. Все, что могли, Боги уже сделали. И зачем тогда их защищать?.. Связанных мыслей больше не было, одни невнятные обрывки. Хотя, одно радует, эту девчонку быстро можно будет сплавить Совету или еще кому. Она просто не выдержит долгого перехода, и сама запросится домой! Да будет так! А пока слегка поможем Богам.

Я поставил миску на землю и направился в сторону, где я видел одного из брошенных коней, оставленных кем–то из гостей Майраны. Начнем делать ей сложности прямо сейчас.

Неожиданно раздавшийся за спиной заботливый голос, не оставляющий сомнения в том, кто это произнес, заставил меня споткнуться:

– Тебе помочь?..

– Чего помочь?! – она что, еще и мысли мои читает?!

– Как это что? – брови девушки выгнулись недоуменными дугами – Повеситься, конечно!

ЧТО??!! Я судорожно пытался осмыслить суть сказанного или хотя бы чуть–чуть постичь ее логику, отрешенно наблюдая за метаниями, по поляне своей э'гленер.

– Не то, опять не то… – бормотала она, подхватывая с земли веревки, придирчиво изучая их и вновь бросая на землю. – О! Самое оно! – обрадовалась девушка, найдя веревку для стреноживания мерина Монка.

С равным успехом этой веревкой можно было и самого Монка стреножить!

– Подожди чуть–чуть…

На лице повернувшейся ко мне э'гленер было написано такое искреннее сочувствие и горячее желание помочь, что все слова плотно застряли у меня в горле. Чем и воспользовался этот демон в женском обличье, обернувшись к остальным, встревожено спросив, и продолжая вывязывать на одном конце веревки скользящую петлю:

– У кого–нибудь мыло есть? – Умело так вывязывая…

Что тут начало–о–ось!..

Берфур зашелся в приступе громкого смеха. Берфур! Он же всегда серьезней некуда! От него даже улыбки не дождешься!

Рони бросилась ко мне, причитая как над покойником. Она что, поверила этой… Боги, и слов–то не подберешь, даже в языке хаммитов!

Монк ринулся к своей сумке, явно горячо желая найти требуемый предмет. Да если бы он хотя бы знал, что такое это «мыло»! Хотя, я и так догадывался, как он ко мне относится…

Ламар начал с нарочито озабоченным видом оглядывать все деревья вокруг полянки.

Нет, что она вообще себе позволяет?! Да сколько ж можно из меня дурака делать?!! Думает, если она моя э'гленер, то ей можно безнаказанно меня выставлять полным идиотом?!

– Хватит!! – впервые сорвался на крик. Все удивленно замерли, а я повернулся к зачинщику этого безобразия, – Ты! – на лице девушки нарисовался неподдельный интерес, мол, что же я еще скажу? – Отстань от меня!! Ничего я делать не собираюсь! Тебе понятно?!

Когда я прекратил, она уронила веревку, но вместо того, чтобы испугаться и убежать, вдруг обиженно, с надрывом и слезами в голосе выкрикнула:

– Злой ты! И нехороший! Ему помочь хочешь, а он!.. – и сдавленно всхлипывая, уткнулась в плечо стоявшего рядом Викора.

Мда, такой реакции на свои слова я не ожидал. Признаться честно, я вообще ничего не ждал, кроме того, что она замолчит. Ага! Жди! Всхлипывания было слышно по всей поляне.

Что творится в мире! Впервые вся команда была единодушна. И в чем?! В осуждении моего поведения. Честно говоря, я тоже почувствовал себя неуютно, но отступать не собирался! Она сама виновата…

– Ээээ… Лан, ты это… – Ламар осторожно, словно боясь ненароком разбить хрупкую вещь, прикоснулся к вздрагивающему плечу девушки. – не надо. Он извиняется.

– Точно? – она замерла на время, перестав вздрагивать и всхлипывать.

– Точно! – Монк посмотрел на меня с еле сдерживаемой яростью.

Да что же это происходит! Мы, конечно, друг друга не сильно любили, но лезть в драку ради другого, вернее другой! Этого просто не бывает!

– Ну, ты! Подтверди! – его злой шепот при желании услышали бы даже в развалинах Храма!

Но я же знаю, что она просто издевается! И сейчас это докажу. Я сосредоточился на связях, пытаясь определить, что же сейчас чувствует мой э'гленер. Как ни странно, она действительно была расстроена… Боги, ну за что?!

– Извини. Я не хотел тебя обидеть… – и почему я все равно чувствую себя полным идиотом?..

– Отлично! – девушка развернулась к нам, демонстрируя абсолютно сухое и довольное лицо с широкой улыбкой и блестящими глазами. – Тогда пойду, кашку доем!

Гхарт ваккрене сайтар! Она все таки выставила меня полным дураком! Ну ладно, готовься, я тоже отыграюсь…

Но на этом удивительные события сегодняшнего дня и не думали заканчиваться. Берфур, этот гном, который кроме своих собратьев, ну и Викора, никого не уважал, вдруг поднялся, привел в порядок и без того опрятную одежду и склонился перед завтракающий девушкой в глубоком и, главное, действительно вежливом поклоне.

– Берфур. – официальное знакомство состоялось.

Хм, если вся эта кутерьма ТАК начинается, что же будет дальше?!

Тем не менее, действо даже и не думало заканчиваться. Награжденная поклоном Эйлана поднялась с земли, по пути прихватив валявшийся плащ. И быстренько соорудила из него пародию на юбку, обернув материю вокруг талии и закрепив поясом. А это ей еще зачем? На мой вопрос я получил немедленный ответ виде присевшей в безупречном придворном реверансе, э'гленер. Где она ему вообще научилась?! И вот пусть мне теперь Викор заикнется про обычность нашей гостьи!

– Эйлана. – манерно пропела–проговорила она, но тут же вернулась к своей нормальной манере разговора, закончив: – Но можно просто – Лана.

– Рад знакомству с тем, кто смог довести этого дылду до крика!

Берфур! И ты туда же! Она что, вас околдовывает?! Да вроде бы нет, магии я не чувствую…

– Обращайся, ежели чего! – последующая ухмылка была явно предназначена мне.

Даааа… Чую, нас ждет незабываемое путешествие, и для кого–то оно закончиться гораздо раньше назначенного срока!

А ритуал официального знакомства продолжался.

– Ламар. Хотя, ты это и так уже знаешь, подруга. – уж кто бы сомневался!

Ты же первый и полез знакомится. Правда, весьма оригинальным способом. Вот просто интересно, что она с тобой сделает, если узнает, что это ты отвесил ей затрещину?..

– У меня ухи не для красоты, а за надом! – «за надом»? Это как это?

Пока я размышлял, произошел очередной «Конец Света». Орк извинился!

– Ты это, извини меня за вчерашнее. – Монк смущался и мялся в нерешительности.

И я его понимаю, тяжело делать то, чего ты никогда и не делал!

– Не вопрос! – а вот подавать для пожатия руку ему опасно, если, конечно, не хочешь остаться без нее.

Хм, на удивление и рука, и ее хозяйка выглядят после пожатия бодро и весело…

Пора, наверное, и мне вернуться к костру. Найти коня можно и попозже, а рубашку – желательно сейчас. Да и доесть не мешало бы, а то мне постоянно мешают! А вот эта Эйлана, видимо, не может и минуту спокойно посидеть.

– Рони, – тут же пристала она, – а ты не просветишь меня насчет уз, «связанных» и всего прочего?..

Каша стала мне поперек горла. Она что, вообще ничего не знает? И откуда она такая вылезла?!! Хм… По–моему, я уже это спрашивал…

– А про это тебе пусть Эрланион рассказывает! – Рони, ну а ты–то меня за что? – Я в этом не сильно понимаю.

– Издеваешься, да? – почему–то тоже обиделась девушка. – Да он же кашей подавится от одной только мысли!

А на меня даже и не взглянули, нагло проигнорировав! Однако что–то в высказывании Рони есть близко к правде. Придется все же мне ответить, а то ведь не отстанет…

– Мы с тобой связаны Узами. Меня это откровенно не радует, но я не выбирал и меня никто не спрашивал. Теперь у нас одна душа на двоих, мы чувствуем боль друг друга, эмоции, настроения. Так что если надумаешь порезать палец, лучше воздержись! – просветил я ее.

Узы обожгло огнем. Неужели она боится?! Чего, скажите мне, чего! Я хоть буду знать, чем ей угрожать! Впервые оказываюсь в такой ситуации, когда меня нагло игнорируют и постоянно выставляют дураком как минимум. А я ничего не могу с этим сделать! Мне это не нравиться!

– Эрм… А разорвать эти узы… никак нельзя? – как–то уж больно жалобно спросила Эйлана, вяло ковыряя уже остывшие остатки каши в собственной тарелке.

– Если бы это было возможно, я бы первый это сделал! – да, знала бы ты, КАК я этого желаю!

То, что мы сошлись во мнениях хоть на что–то, почему–то абсолютно не радовало. Интересно, почему бы?..

– Кстати, Лана, а мне ты не ответишь на один вопрос? – в глазах Рони замерцал опасный огонек предвкушения.

М–да… Рони стала на след загадки, и теперь она страшнее голодного Хозяина Страха! Вот, наконец–то теперь и девушке достанется. Хотя это и на мне отразиться, но ради такого удовольствия, я потерплю!

– Да, чего ты хочешь? – все еще погруженная в свои невеселые мысли, отозвалась моя э'гленер

– А помнишь, Книгу с которой ты так неосторожно обращалась возле алтаря? – спросила Рони и, получив утвердительный кивок, вкрадчиво продолжила, нервно перебирая пальцами: – А где она теперь находится, не подскажешь?

– Честно говоря, не знаю, Рони. – Эйлана задумчиво посмотрела на небо, словно там был написан ответ на очень важный для нее вопрос. – Помню, как взмахнула, помню, как уронила на ногу, потом села, а книгу прижала к животу, а потом меня какая–то, не будем показывать пальцами, редиска мохнатая по голове ударила!

Хм, сколько слушаю свою э'гленер, столько и понимаю, что куда там хаммитам! Она и вроде бы обычными словами умеет ТАК охарактеризовать сверху донизу, что никому мало не покажется.

– А что потом? – допытывалась Рони.

– А потом суп с котом! – Что?! Гадость же редкостная! И она что, таким питается?.. Фе! – Не было у меня никакой книги, когда я очнулась! Правда, было такое ощущение, что я на ней хорошо так выспалась… Живот как деревянный был!..

ЧТО? Да… Зря она это сказала… Рони тут же бросилась вперед. Ну, наконец–то этой Эйлане тоже достанется!

Вот ведь! Увернулась! А она, скорее всего, не человек… Во всяком случае, теперь понятно, почему я не смог тогда ее достать. Ух, ты! Куда там белкам! По деревьям моя э'гленер тоже умеет лазать, причем хорошо и быстро! Учтем. А вот Рони – нет… Жа–а–аль. Опять эта девчонка вышла сухой из воды, хотя… Еще ведь ничего не закончено!

– Ты чего это взбесилась, а? – плотно усевшаяся на верхушке дерева Эйлана опасно перегнулась вниз.

– Лан, ну покажи, а! – да, так просто отделаться от Рони, жаждущей новых знаний, невозможно. Если уж она что–то захотела узнать…

– Чего это тебе показать? – а то тебе непонятно!

– Стигмат!

Рони остановила свое кружение под деревом и требовательно посмотрела на засевшую, на высоте, девушку.

– Где? – да она что, вообще ничего не понимает?

– Ну, на животе. – уточнила Рони.

Эта Эйлана, она ж сама сказала, так чего теперь переспрашивает?

– Я не стриптизерша! – от возмущения моя э'гленер чуть не упала на землю.

Я с трудом подавил желание броситься туда. Ощущать чужие синяки и боль мне не хотелось. Кстати, а кто такие, эти «стриптизерши»?..

Рони оглянулась по сторонам, и что–то объяснила девушке жестами. Та перекривилась, тяжело и обреченно вздохнула, но все–таки оставила спасительное древо и спустилась на землю. Где была отконвоирована в ближайшие густые заросли кустов, которые и скрыли от нас продолжение.

Я зябко передернул плечами и вспомнил, что своих рубах у меня уже не осталось…

– Викор, рубашку не одолжишь на время? – обратился я к наиболее подходящему по размерам кандидату на получение рубахи.

Викор, не отрывая заинтересованного взгляда от кустов, куда удалилась женская часть нашей компании, рассеянно кивнул в сторону своей сумки. Не заставив себя долго упрашивать, я вытянул первую же попавшуюся под руку рубаху и надел ее на себя, удовлетворенно хмыкнув.

А все остальные, тем временем, продолжали сосредоточенно сверлить взглядом кусты. Из чистого любопытства я сосредоточился на связях, и попытался прочувствовать, что же там происходит, но был быстро водворен назад резким негодованием, сопровождаемым громким вскриком. Затем из кустов, сопя как разозленный бык и так же упрямо наклонив голову, вылетела Эйлана.

Раздраженным шмелем пролетая мимо, она не удержалась от того, что бы не обвинить во всем меня. А я–то тут при чем?! Только вот спрашивать у нее не стал. Раздражение, гнев и… страх, что ли, гремучей смесью бурлили в узах, грозя раньше времени отправить к Богам любого, кто вызовет ее гнев на себя.

Поэтому я, как и все остальные, молча посмотрел на вышедшую следом Рони.

– Мы нашли Книгу. – с каким–то странным выражением лица ответила она на незаданный вопрос.

– А можно на нее посмотреть? – поинтересовался Монк.

Рони почему–то вопросительно посмотрела на все еще злящуюся девушку.

– На, любуйся! – почти рыкнула та, резко разворачиваясь в сторону орка и сверля его яростным взглядом.

У него хватило ума оставить свои мысли при себе. Похвально, и благоразумно! Хотя, я о чем–то подобном догадывался. Если уж Боги взялись пакостить – то до конца и по–крупному. А ТАКОЙ момент они бы ни за что не упустили!

– И?.. – похоже, Викор еще не понял, что ему сказали.

– Она – Книга. – пояснила для Рони. – И Книга, и ее хозяин.

Ну, что я говорил?..

Сидящий рядом Ламар ехидно ухмыльнулся и довольно ощутимо хлопнул меня по плечу:

– Как же тебе все–таки не повезло, парень! Сочувствую от всей души!

Как он посмел?..

Узы уже знакомо обожгло гневом. Похоже, с кем–то мы сошлись мнениями… Подняв голову, я натолкнулся на согласный взгляд серых глаз и мы, не проронив ни слова, бросились на Ламара. Тот не успел даже пикнуть, как две пары рук встретились на чьей–то чересчур болтливой шее…

Но, увы! Надо же было именно в этот момент громко и на всю поляну высказаться гному!

– А может, мы поедем отсюда?

Ну и когда теперь представится такой удобный момент?..