За дурною головой (СИ)

Глава 3. Если боги вас любят… задумайтесь, а чем вы им насолили??!

Я сидела посреди полянки и ощущала себя каким–то предметом мебели. Причем, не особо нужным. Вокруг активно суетились мои новые знакомые, собираясь в путь, а я неприкаянным духом слонялась вокруг да около, пока меня не подвели к какому–то пеньку и не усадили на него, наказав никуда отсюда не рыпаться.

Собирать мне было особо нечего, так как я сразу же пристегнула меч на место, плотно примотав одолженным у Ламара ремешком к ноге. Ваня удобно уместился в узелке, сооруженном при помощи кинжала из уже изрядно потертого балахона.

Кстати, о Ване. Я более пристально изучила его при свете дня и жутко удивилась тому, что низ сросся, как так и надо, не оставив ни следа от скотча. А свечки внутри и не наблюдалось.

Правда, что–то все же освещало изнутри пустую тыкву, словно в нее загнали довольно мощного светлячка и он никак не может найти оттуда выход.

Сильно задумываться над этим феноменом я не стала, так как меня в данный момент больше всего беспокоил животрепещущий вопрос. Прямо таки животрепыхающийся! Мы что, пешком пойдем?! Не–не–не! Мои сапоги, конечно, удобные, но чесать в них целый день пехом – не то занятие, от которого я предпочла бы получать удовольствие!

Как оказалось, непонятно куда исчезнувшие с полянки Викор и Ланик отправились за нашим будущим транспортом. Который, естественно, оказался четырехкопытным. То есть лошади это были. Ну, хоть какой–то вариант, хотя я уже сейчас представляла себе, как буду ковылять походкой бывалого кавалериста после дня, проведенного верхом! Ну, пусть не целого дня, но все же, мне и того хватит!

Вот только почему это Викор вернулся один? Он что, Ланика потерял или в кустах заныкал, чтоб не мешался? Да и лошадей было шесть. Хм, а кстати, на чьем коньке я поеду вторым номером?..

На мой немой вопрос Викор ответил с каким–то предвкушением:

– А он тебе пошел коня искать! – моя челюсть пребольно ушибла мне колени…

Хорошо, что я уже сидела, иначе состоялась бы проба копчиком на мягкость местной земли… Он?! Мне?!! У–у–у–у… В окрестных лесах разом передохло все, что было крупнее зайца! Да за такое нарушение экологии меня Гринпис на ближайшей елке подвесит в качестве новогодней игрушки!

Как оказалось, удивлена была не только я. Все остальные тоже побросали дела и пристально посмотрели на Викора. Мол, мы же не маленькие, так что нечего нам тут рассказывать сказки!

– Да я и сам удивился! – оправдывался Викор, словно конфеты раздавая всем поводья лошадей.

А вот тот крупный, светло серый коняга, оставшийся без хозяина и тут же приступивший к подстриганию местного газона, видимо был Ланика. А ничего, симпатичная животинка!..

– И долго нам его ожидать? – нетерпеливо пристукивая ножкой, спросила Рони.

– Нет. – послышалось из кустов, откуда, сдавленно шипя и ругаясь, спиной вперед выбрался Ланик. – Я уже тут.

Его левая рука и то, что он там держал, все еще скрывалось за густыми и высокими кустами.

Поскольку кошки не единственные любопытные создания в мире, я подошла чуть поближе, остановившись в паре метров от него и сверля кусты нетерпеливым взглядом.

– Ну? – подстегнула я его.

Мерзко и предвкушающе ухмыльнувшись, Ланик сделал пару быстрых шагов мне на встречу и вывел из кустов… КОНЯ!!

Так, позвольте кое–что объяснить. Как любой живой человек я имею свой, ну, пусть будет – пунктик. И мой пунктик называется «лошади». При виде этих животных я перестаю связно говорить и мыслить. Они вызывают у меня дикий восторг и всяческое восхищение.

Поэтому, когда за Лаником, медленно и величаво ступая, появился огромный угольно–черный конь (ну, прям как в дамском романе каком–то! Только красавца–героя на нем не хватает, хи–хи!), я на первое время пораженно замерла. А потом, с искренне–радостным громким визгом повисла у Ланика на шее, пару раз дрыгнув в воздухе ногами!

За ТАКОЙ подарок, я готова была простить ему почти все… ну, кроме бешеного скаканья по полянке! За это я с ним все же посчитаюсь!..

Отпустив ошарашено замершего и хлопавшего глазами Ланика, выдрав из его застывшей руки поводья, я кинулась к коню. И принялась всячески выказывать ему свое расположение. Погладила мягкий и как будто бархатный храп, почесала за ухом, огладила шею, перебрала гриву, шепча в доверчиво опущенное ухо всякую дребедень, на тему какой он хороший и вообще такой лапочка, что я просто таю.

Конь удивленно покосился на меня, шумно обнюхал с ног до головы, потерся лбом о штанину, попытался прикусить край плаща, за что получил ласковый шлепок по шее и просьбу: «Не ешь, это несъедобно!». В тот момент я остро пожалела, что в моих карманах наблюдается неутешительная пустота на предмет чего–то вкусненького. Поэтому я быстро нашла крайнюю – то есть Рони – и, взяв коня под уздцы, развернулась в ее направлении.

М–дя… Вся компания моего личного бреда перебывала в глубоком ауте, широко открыв рот и округлив глаза ну почти до состояния идеального круга!

Не поняла? Это они чего, ожидали, что я от коня шарахнусь с воплем «Сгинь, нечисть?» или еще чего?! Я попробовала еще раз прочувствовать, а что сейчас ощущает «моя дражайшая половинка». Один раз ведь у меня получилось…

А она ощущала! И как! Короче, все его буйные и сумбурные «чуйства» описывались одним емким словом – облом! Парень был разочарован, как я не знаю кто, и еще почему–то ему было неуютно, что ли? Или неловко? В общем, тут со своими эмоциями не знаешь, что делать, а еще и его на мою голову, то есть, душу, повесили!

Чтоб тому умнику, который это совершил, икалось не переставая всю оставшуюся жизнь!

Ладно, хватит лирики. Я, по–моему, что–то делать собиралась?!

Ведя за собой коня, я направилась в сторону девушки.

– Рони, – состроив самую просительно–умоляющую физию, на которую только была способна, сказала я. – а у тебя яблочка или хлебушка там случаем не завалялось?

Рони молча закрыла рот, пару минут повспоминала, как это – говорить, сглотнула, откашлялась и чуть хриплым голосом спросила:

– Тебе зачем?

– Малыша хочу обрадовать. – неловко пожала плечами я, смущенно уставившись в землю и ковырнув ее носком сапога.

Народ дружно поперхнулся воздухом и закашлялся.

– Кого?! – на четыре мужских голоса подозрительно осведомились у меня.

Ланик хранил гордое и высокомерное молчание, проследовав к своему четвероногому транспорту и начал проверять содержимое своих сумок.

– Малыша. – я удивленно вскинула голову. – А что, у него какое–то другое имя есть? Так мне же никто ничего не сказал…

Конь согласно фыркнул и толкнул меня носом в спину, из–за чего я чуть не упала на четвереньки.

– Ты не возражаешь? – восстановив равновесие и обернувшись к нему, переспросила я.

Конь еще раз фыркнул и тряхнул головой, звонко лязгнув удилами.

Рони молча пожала плечами, залезла в седельную сумку и вытащила из нее ломоть хлеба.

– На.

– Спасибо! – пискнула я, обнимая ее за шею.

Когда я счастлива я очень добрая и вежливая.

– Хрр… не за что! – прохрипела мне в ответ полупридушенная Рони. – Да отпусти ж ты меня!! Заду–у–ушишь!

Я отпустила откашливающуюся Рони и, развернувшись к свежепоименованному Малышу, великодушно предложила ему весь немаленький кусок. Конь в охотку умял солидную такую горбушку, обнюхал подставленную ладонь, фыркнул в нее и повернулся боком. Так и быть, лезь уже, мол.

Понаблюдав за сим действом, вся команда дружно и согласовано забралась в седла и выжидающе уставилась на меня.

Я быстренько сбегала за Ваней, пристроила его у передней луки седла и вознамерилась туда влезть.

М–дя… Вид болтавшегося где–то в районе моего пояса стремени не придал мне ни сил, ни уверенности… а за спиной раздалось такое знакомое ехидно–насмешливое фырканье. Я оглянулась только для того, чтобы подтвердить свои догадки. Ну, как же! Кто же еще меня так «любит»?! Ланик вольготно развалился в своем седле, приготовившись созерцать бесплатное шоу под названием «Лезу это я, значицца, на коня…».

А вот гхыр вам! «И птица обломинго осенила вас своим крылом…»

Когда надо соображалка у меня работает не хуже, чем у некоторых!

Я нашла застежку на путлище[2] стремени и перестегнула его на самую последнюю дырочку. Хм… не фонтан, конечно, но куда ни шло! А на длину своих ног я никогда не жаловалась!

Поблагодарив всех богов скопом за то, что к своему костюму предусмотрительно подобрала сапоги–казаки, очень удобные именно для езды верхом, я перекинула поводья на шею коню, кое–как запихнула острый носок сапога в стремя (штаны предупреждающе заскрипели…), уцепилась за переднюю и заднюю луки и, подпрыгнув и подтянувшись на руках, плюхнулась в седло.

Уф! Эверест был покорен! Теперь подтянем стремя до нормальной длины, устроимся поудобнее, разберем поводья и оглянемся на остальных.

Боги, как же я полюбила вид их вытягивающихся лиц! Вернее, одного конкретного лица, выражение глубокой, почти детской обиды на котором, было поистине царским вознаграждением за все мои мучения и страдания!

Хе! Не зря же я на чистом упрямстве и энтузиазме целый месяц училась сносно ездить верхом. Прыгать через всякие хреновины я еще пока не рискую, но уже не ору, когда конь переходит в галоп. Хотя, неосторожно взглянув вниз, я тут же покрепче сжала бока Малыша ногами. Высоковато… падать больно будет!

Малыш оглянулся на меня и вопросительно повел ушами. Я переадресовала немой вопрос Викору, который хмыкнул, широко ухмыльнулся и направил своего скакуна в просвет между зарослей кустов. Остальные потянулись за ним, а мой Малыш, этот танк четырехногий, ломанулся прямо сквозь кусты, поломав мне всю красоту правильной и изящной посадки!

Выломились мы рядом с тем местом, откуда аккуратно выезжали остальные, удивленно поглядывая на меня.

– Это не я! Это Малыша по кустам носит! – тут же открестилась я, получив в ответ ехидное лошадиное фырканье.

Ню–ню! Еще ты мне тут выступать будешь!

– Рони, Лана – вы в центре! – тут же начал вырабатывать командный голос Викор. – Монк, за тобой арьегард. Бефур, Ламар – фланги. Эрланион, пойдешь в разведку?

Ой, какие мы умные слова знаем… А с чего это Викор Ланика спрашивает? Приказал – и иди, отрабатывай оказанное тебе высокое командное доверие!

На какое–то мгновение мне показалось, что Ланик откажется. Но во мне после «восхождения на Эверест» буйным цветом цвело ехидство! И кому–то здесь сейчас не повезет… Я наклонилась к Рони, что, при условии размеров моего коника, не представлялось сложным и громогласно, так, чтобы услышали все, зашептала:

– Рони! Срочно скажи Викору, что его нельзя посылать! У него же обостренный синдром Сусанина большими буквами на лице написан! Заблудится, бедненький, в трех соснах, потеряется еще! Пальчик порежет, коленку собьет! Кто же нас тогда развлекать будет?! Я же без него не проживу!! Нет уж, лучше мне погибнуть во цвете лет смертью храбрых! – напоследок взвыла дурным голосом я.

Народ пригнулся в седлах и зажал уши…

Ланик побурел и стал медленно разворачиваться в мою сторону… Ага! Боялась я твоего хомячка! Поэтому вместо испуганного взгляда он натолкнулся на вариацию типа «Что, слабо в дозор?!»

Так же медленно и угрожающе достав из чехла, притороченного слева у седла, лук и наложив на тетиву стрелу, он снова поглядел на меня.

– Тебе не тяжело? Не надорвешься? – состроив трогательно–умильную мину, участливо спросила я. – Может быть, помочь?

И еще ресничками похлопаем, что б ему жизнь медом не казалась!

Ланик издал сдавленное шипение, молча развернул коня и, всей спиной изображая высокомерное презрение ко мне, направился в дозор. А я сложилась пополам и уткнулась лицом в гриву Малыша, не давая возможности смеху прорваться наружу.

Ну не умею я читать по спинам, не умею!!!

Дорога петляла. Нет, она не просто петляла, она как будто вознамерилась обогнуть все встречающиеся не дороге кустики!! Поэтому нашей разношерстной компании пришлось ехать довольно плотной группой, кое–как сохраняя назначенное Викором построение. Ланик хронически пропадал за поворотом (пропащая натура, что тут скажешь…) и лишал нас даже чести лицезрения собственной спины и крупа его лошади.

Хе! Не больно то и хотелось!

Могучие деревья, растущие по обеим сторонам дороги, создавали над головой зеленый свод. Создавалось впечатление, что мы едем по темно–зеленому тоннелю, пронизанному золотистыми лезвиями тонких солнечных лучей. Из любопытства я пригляделась к местной флоре, интересно все же, другой Мир как никак…

Хм, я, конечно, не специалист–ботаник, но на мой взгляд листочки что тут, что дома… Не сильно отличаются, в общем. А зверья кроме лошадей я никакого и не видела…

Малыш шел ровной рысью, чуть потряхивая головой. У него был очень мягкий шаг, и я почти не подпрыгивала в седле. Поэтому, не прилагая особых усилий, чтобы удержаться на его спине, я могла направить свою энергию на другое. А конкретно – поразмышлять и заняться добычей насущного, то есть – информации. Ну, и за одно, подготовить пару «сюрпризов» Ланику. И на данный момент меня более всего волновал один вопрос…

– Рони, а Рони? – обратилась я к едущей по соседству девушке. – А чего это Викор Ланика просит, а не приказывает?

– Кого?? – удивилась Рони.

– Ну, этого… Эр… ламона или что–то около того.

Вся компания насторожила уши, прислушиваясь к нашему разговору и делая вид, что их тут и не стояло. Правда жаль, ребята, что вы ушами шевелить не умеете?

– Эрланиона? – недоверчиво уточнила Рони.

– Ага, его самого! – утвердительно кивнула я.

– Как–как ты его назвала? – тут же сощурила глаза Рони.

– Ланик. – недоуменно повторила я и тут же возмутилась – А что, я должна каждый раз язык о зубы оббивать, пытаясь выговорить его имя?!

– А он уже это слышал? – продолжала допытываться Рони.

– Да нет, я к нему так еще не обращалась… – пожала плечами я. – Но как только – так стразу!

– Лучше не надо, – покачала головой Рони – эльфийские Воины не любят фамильярностей, а уж Каэноэланго и подавно.

Каноэ… нго… африканец он, что ли? А потом до меня дошло, и я оцепенела…

– Рони, я тебя правильно поняла? – тихо переспросила я, – Ланик – эльф?..

Боженька, сделай так, что бы я ошибалась!..

– Да, а ты что, не поняла? – выгнула брови Рони.

У–у–у–у–у… Здравствуй, Ваня, Новый Год…

– Нет… – тихо прошептала я.

Этого не может быть. Просто не может!! И не должно! Я не хочу!

– Лана, да Лана же!!! Ау!! – меня настоятельно дергали за рукав. Я перевела остекленевший взгляд на Рони. – Да не тронет он тебя, не бойся…

Начала уговаривать–успокаивать меня Рони.

– Да я и не боюсь, – отстраненно ответила я, – просто он не эльф. Нет и всё!

– А ты что, знаешь, какие должны быть настоящие эльфы? – ехидно подначил меня Бефур.

– Я наполовину эльф. – все так же отстранено ответила я и уперла взгляд куда–то между ушей Малыша.

Повисло тягостное молчание.

– Лана, ты КТО?.. – тихо переспросил у меня Викор.

– Я полуэльф. – так же тихо и не поднимая взгляда, ответила я. – И я знаю твердо, какими должны быть эльфы! И Ланик никоим боком не соответствует!

Я начала потихоньку заводиться, что отразилось на громкости дальнейшего разговора.

– А кто же он тогда? – недоуменно почесал затылок Ламар.

– Он не эльф! – еще раз повторила я, развернувшись в его сторону. – Он психически неуравновешенный тормозильф с маниакальными наклонностями и неустойчивым складом характера!! Про юмор я вообще молчу! У карася и то больше перьев! Самовлюбленный надутый индюк! – под конец припечатала я.

– А если еще раз и с начала? – неожиданно ровным знакомым голосом попросили меня.

Ну, естественно! Занятые выяснением личности некого типа никто и не заметил появления этого самого типа.

– Тебе в подробностях или общие тезисы?!

Я была уже не просто злая, а в самой настоящий ярости. Холодной и пустой.

– То и другое. – не меняя тона ответили мне.

Компания постаралась тихо рассосаться по сторонам, что, при условии ширины дороги и деревьев было затруднительно.

– Эрланион, – чуть подав коня вперед начал, было, Викор, но тут из–за деревьев раздался вой…

Я впервые поняла, что означают слова «леденящий душу»…

Кони испуганно заржали, встали на дыбы и рванули по дороге, не обращая внимания на рывки поводьев. Малыш повел себя не в пример спокойнее, во всяком случае, на дыбы не вставал, но, сжатый с боков другими лошадьми, так же был вынужден рвануть вперед.

Я пригнулась, насколько могла, так как отхватить по лбу низкой веткой мне очень не хотелось.

Вой нарастал, разбивался на отдельные голоса и потихоньку окружал.

– Рони!! – взвыла я, чувствуя, что еще пара резких поворотов и меня просто вынесет с седла, – это еще что за гхырня??!!

Рони повернула ко мне неожиданно серьезное и бледное лицо.

– Это Гончие, Лана, и они натравлены на нас…

Вот ведь!! Ну что за жизнь, ни минуты без приключений!! Мало того, что послали, так еще и псин блохастых вслед погнали!!

Кони вылетели на полянку и резко затормозили, из–за чего меня ощутимо приложило лбом о холку Малыша. Слава Богу, что не о седло… Капюшон по закону подлости тут же перекрыл весь обзор.

Выбравшись, наконец, из него я узрела картину, мало поспособствовавшую дальнейшему развитию оптимизма. Полянку кольцом окружали твари псиньей наружности. Высокие, поджарые, узкомордые, зубастые, противные и слюни пускают… А за ними еще и пара каких–то обдерганных личностей, закутанных с ног до головы в какие–то тряпки, маячит…

Бррр! Мерзость! Даже считать не хочется, нечего расстраиваться!

Меня ощутимо передернуло. Малыш наклонил голову и угрожающе захрапел…

– К бою!!!! – рявкнул над ухом Викор, выдергивая из ножен меч.

Остальные последовали его примеру, а я была настолько ошарашена, что не задумываясь выхватила свой сувенирный недомерок. Дурной пример, он, как видите, заразителен!

Псины ринулись вперед и это безбашенное, вечно голодное создание по недоразумению откликающиеся на кличку Малыш, рвануло им на встречу!!!

– ААААААААА!!!!!! – на пределе сил и возможностей заверещала я, местами срываясь на откровенный писк.

Малыш врубился в псин как таран, тут же отоварив особо резвую по кумполу. Дальнейший бой у меня смешался в единую свистопляску, в ходе которой я лихорадочно пыталась удержаться на спине, бешено и хаотически выплясывающего по полянке, Малыша, и одновременно не выпустить дареный ковыряльник. Родео, блин! Стороны, скорее всего, напоминая Чапаева с обкусанной кем–то шашкой да верхом на боевом коне.

Нет, про коня я не шучу, боевой–то он боевой, но я же боюсь!!!!

На особо головоломном пируэте я все же не удержалась и пробкой вылетела из седла. Место битвы огласил очередной «боевой» вопль…

Ну вот что мне так не везет?.. Хотя, нет, немного повезло. Я торпедировала на полной скорости ту самую парочку обдерганных и закутанных личностей, тихо и незаметно отстаивающихся в уголке и наблюдающих за оригинальным хороводом.

Хм, как снег на голову это самое оно! Про меня то есть. Личностей снесло в сторону, и я удобно так разлеглась на них сверху. Ой, ну и несет же от них!!

Но не долго я наслаждалась всеми прелестями нежданного покоя.

Что–то уцепило меня за шкирку, отодвинуло в сторону и поставило на ноги. Как раз во время. Личности достали откуда–то из глубины своих обдерганных лохмотьев длинные лопатообразные ножи, грязные и щербатые как улыбка любителя выпить и подраться со стажем.

Что они настоящие я как–то догадалась сама.

Бой на полянке замер, и все уставились на нас. Кто–то придушено выдохнул.

А эти две редиски кинулись на меня!!

Нет, я, конечно, понимаю, что далеко не героиня и вообще, не тому, не там и не так училась, но жить–то хочется!!! Как ни странно, особого страха не было. Быть может из–за того, что реально сознание это все до конца не воспринимало. Просто очередная игра–ролевка.

Но вот что мне сейчас делать я знала превосходно! Ваня, в честь которого назвали тыкву дооолго и на прикладном материале (то есть в приложении к моим частям тела), объяснял тогда еще зеленой мне, что надо делать, если на тебя наставили колюще–режущее, хоть и из дерева.

Потому что синяки, это, конечно, не смертельно, но очень больно, обидно и неприятно!! И, кроме того, девушек они ну никоим образом не красят. А, особенно, отбитые пальцы, колени и локти…

Так что, принять первую «лопатку» на клинок у гарды (только не сломайся!!!!), отвести вбок и вверх, шаг вперед под руку атакующего, перехватить ее, освободить клинок и полоснуть по чему попаду. Разворот, шаг за спину, разворот, выпустить чужую руку, удар наискось по спине и еще один шаг назад, на безопасное расстояние…

Сотни раз отработанный прием прошел чисто и гладко. Фигура в лохмотьях тихо сложилась в кучку, и мне пришлось разворачиваться ко второму номеру. Этот повел себя так же неосторожно, сократив дистанцию, словно у него семь жизней в запасе и сто хитов на пузе.

У меня же клинок длиннее, да и грязных приемов при бое с бесчестным противником (а что, скажете, что двое на одну – это с их стороны честно??!!) я не чураюсь, так что…

Коснуться чужого клинка, сцепить лезвия, оборот и с нижней позиции колющий в живот…

Делая выпад, я неосторожно подошла ближе и увидала, что под обдерганным капюшоном скрывался… голый череп. Отшатнувшись от этой мерзости, я глянула на меч, по рукоять измазанный какой–то отвратительной зеленой гадостью. Опять перевела взгляд на тихо оседающего типа, с которого немного сполз капюшон, являя взору отвратительный череп с прилипшими остатками чего–то, гадать о чем не было никакого желания. Еще раз перевела взгляд на клинок…

И тихо сползла в обморок. Первый и настоящий…

Эрланион

Пока оставшиеся на поляне пытались собраться при активной «помощи» со стороны моей э'гленер, я решил воплотить в жизнь свой план. Оставив Викора, направившегося в лощину, в которой мы оставили своих лошадей, прежде чем идти в храм, я пошел туда, где видел стоявшего на поляне г'харрата.

Похожий на большого коня г'харрат на самом деле вовсе им не являлся. Разновидность хищной нечисти, наделенная способностью к оборотничеству и энергетическому вампиризму. А если к этому присоединить еще хитрый, изворотливый ум и вредный характер… Нет, у них есть несомненные достоинства, как невосприимчивость к магии, устойчивость к ядам, сила, выносливость и прочее, но… Недостатки иногда бывают гораздо существеннее!

Естественно, ездить на таких решаются не все. И даже те, кто служит Майране, не рискуют связываться с этим четвероногим племенем.

Но, видать, один идиот в ее окружении все–таки нашелся…

Г'харрат встретил меня равнодушным взглядом, и снова повернул морду к чем–то понравившемуся ему кусту. Осторожно, стараясь не испугать и не вызвать агрессии, успокаивающе что–то напевая, я медленно подошел к нему. Только я решил протянуть руку к свободно свисающим вбок поводьям, как г'харрат вновь повернул голову и внимательно осмотрел меня своими алыми глазами.

Пришлось замереть и ждать, пока он снова не отвернется. И только тогда резким движением захватить повод.

Уф, надеюсь, он доставит этой девчонке много незабываемых минут.

Как ни странно, но г'харрат спокойно пошел за мной, не делая попыток вырваться. Что радовало. Удержать такую тушу было бы довольно сложным делом. Теперь осталось только всучить «подарочек»…

На поляне меня уже ждали. Нетерпеливо переминающаяся и едва не подпрыгивающая на месте от нетерпения Эйлана, с любопытством изучала кусты у меня за спиной. Ну что ж, нельзя же обманывать чаяния девушек?! Вот и будет ей подарочек!

Я, заранее насторожив все чувства, что бы не пропустить и капли, вывел г'харрата из кустов…

Да… Ни капли не пропустил…

Сперва, как и предполагалось, Эйлана замерла на месте, а вот потом… Потом, обдав меня ослепляющей и почти детской радостью, камнем повисла на шее. Моей.

Ни–че–го не понимаю!!!!

Я потряс головой, пытаясь привести мысли и чувства в порядок, после этого шквала и тут же получил новый удар по и без того расшатанным нервам. Сияя и фонтанируя радостью так, что даже Монк мог почувствовать, эта сумасшедшая теребила г'харрата как плюшевого коня!! А тот, обалдевший от такого обращения, тихо млел. Что твориться в мире?! Он вообще, еще на месте или у меня затянувшийся бред?!

Я перевел растерянный взгляд на Рони. Она ответила мне не менее ошарашенным взглядом, при этом, умудряясь придать ему еще и укоризны. А вот Монк прямо сиял. Мол, так тебя!

Насколько я понял, моя э'гленер опять из меня идиота сделала…

Тут, наконец, Эйлана оторвалась от поглаживания–похлопывания г'харрата и соизволила обратить свой сияющий взор на нас. А вот следующие слова ввергли несчастных нас в новые пучины отчаяния. Нет, это ж надо было, боевого скакуна окрестить Малышом!!! Во имя Пресветлых Богов, если ЭТО Малыш… Не хотелось бы мне встречаться со взрослыми…

И накормить г'харрата хлебом… Нет, что–то в Мире действительно произошло!

Я молча направился к своему Воронваэ. Мне надо подумать…

Закончив умилятся и восхищенно ахать над новоявленным Малышом Команда, наконец, соблаговолила переместиться с земли в седла. Заминка возникла из–за Эйланы. А вот интересно, как она туда залезет?! Кажется, день еще не пошел в Хаос…

Мда… побежал. Причем – с подскоками и истерическими воплями!

Эйлана растерянно поглядела на стремя, на нас, фыркнула и принялась действовать. Через минуту она уже с победной улыбкой сидела в седле, ехидно оглядывая нас. А теперь осталось только выяснить, умеет ли она верхом ездить?..

Как оказалось – немного умеет но, почему–то, по кустам. Причем, спихивая все на своего г'харрата.

Викор тут же взял командование в свои руки и предложил мне идти в разведку. Приказывать он мне не может, так как не является моим Старшим. А стоит ли идти?! Здесь после обряда даже зверья не осталось.

Но тут мои размышления прервал такой явный шепот, что не услышать его просто было невозможно. Моя разлюбезная э'гленер как всегда не могла обойти своим вниманием данный вопрос.

– Рони! Срочно скажи Викору, что его нельзя посылать!..

Это еще почему?! Только вот я не понял, а что такое этот «синдром Сусанина», так кажется?! Зачем так выть и почему она без меня не проживет?.. Опять издевается, да?! Да сколько ж можно?!!

Я медленно развернулся к Эйлане, смотревшей на меня нахальными глазами и уверенной в своей полной безнаказанности. Даже та–а–ак?!

А если взяться за оружие?.. В ответ меня наградили сияюще–счастливой улыбкой. Нет, ну что с ней делать?! Только ругнуться про себя и скрыться подальше от ядовитого языка и явно больной головы собственной э'гленер, слыша за спиной сдавленный смех. И за что мне это?!

Для того, что бы все обдумать у меня появилось достаточно времени. Дозор не отнимал много внимания, да, собственно, тут и досматривать было нечего. Зато можно было поразмышлять. Основная мысль была «За что?!», но это лирика. Правильнее было бы спрашивать «Для чего и почему именно она?!» В ошибку Марайны верилось с трудом. Так долго готовить приход Хозяина и так бездарно все запороть. Нет, здесь что–то другое. Да и Книга эта…

Почему именно она?! Я не верю, что в той же Магической школе Загара нет достойных кандидатов. Или в нашей, эльфийской школе. Так почему именно эта… вот ведь, даже слов не подобрать, на голову ушибленная! Свалилась на мою голову… Причем и в прямом, и в переносном смыслах! Даже г'харрат ее не взял. Вернее, наоборот. Она взяла г'харрата. Эти ж никого кроме себя не слушаются! А тут на тебе, и на спину пустил, и хлеб ест…

Вообще–то я о другом хотел подумать, но вечно сбиваюсь на эту Эйлану… А может не мучится и спросить у нее?! Она же должна знать, почему именно она? Кстати, нелишне будет узнать, а КТО она вообще такая?!

Моим раздумьям так же сильно мешали обуревавшие ее чувства. Видимо, там обсуждалось или творилось что–то, что вызывало у нее сперва живейший интерес, а потом искреннее недоумение и непринятие. Вот ведь! Так темный отряд мимо проедет, а я и не замечу! Если Викор хочет, что бы я был в дозоре – пусть успокоит эту ненормальную!!

С этими мыслями я развернул коня назад и появился из–за поворота как раз в тот момент, когда моя э'гленер заканчивала прочувствованный монолог, несомненно, касающийся меня.

Самовлюбленный надутый индюк??!! Это она про меня??!

– А если еще раз и с начала? – опасно–вежливо попросил я.

– Тебе в подробностях?! – ядовито и зло осведомилась э'гленер.

– И то, и другое. – все так же произнес я.

Команда попыталась освободить нам место, только плотнее сжав конями.

Викор решил, было, вмешаться, но тут, перекрывая все звуки леса, раздался вой Гончих, взявших след. Перепуганные кони, заржав и встав на дыбы, взяли с места в карьер.

Я оказался вынужден ехать конь о конь с э'гленер, пригнувшейся к шее скакуна и на удивление прочно держащейся в седле. В глубине души шевельнулось что–то, отдаленно напоминающее уважение. Потому, что страха перед Гончими она не испытывала. Вообще. Были только возмущение, раздражение и гнев на того, кто ей так «удружил». И почему я ему не сочувствую?..

Размышление резко прервались, когда мы компактной группой вылетели на поляну, вокруг которой кружили Гончие. А я ясно ощутил присутствие еще и двух Охотников…

Как все хорошо начиналось…

– К бою!!!! – выкрикнул Викор, решив подороже продать наши жизни.

Совершенно неожиданно Эйлана тоже выхватила свой странный то ли длинный кинжал, то ли очень короткий меч и с боевым воплем (больше напоминающим испуганный) ринулась им на встречу, на скачок опередив всех остальных.

Дальше следить за ней я не смог, так как на меня одновременно насели сразу три Гончие…

Безумную пляску боя прервал очередной громкий вопль моей э'гленер, умудрившейся перекрыть даже стоявший на поляне гвалт.

На миг обернувшись в ее направлении, я понял, что все действительно закончилась. Эйлана стояла рядом с Охотниками. И, судя по тому, что Охотники поднимались с земли, она их туда еще и уронила.

М–да…

Рони, колдовавшая за нашими спинами и поддерживающая силы лошадей и бойцов, придушенно ахнула. Действительно, жаль…

Нет, вы видели эту сумасшедшую?!! Она с ними еще и сражаться собирается!! В герои, что ли не терпится?! Посмертно.

Тем временем моя э'гленер, мало обращая внимания на то, что творилось вокруг, взмахнула своим странным мечом. Узы передавали только какую–то отстраненность, пустоту, злость, раздражение…

Я уже говорил, что она сумасшедшая?..

ЧТО??!!!

Видимо, ее забыли предупредить, что Охотников убить нельзя. Потому что сейчас на поляне творилось невообразимое! Скупые, точные и выверенные движения – и вот, первый Охотник складывается в кучу тряпья, полностью и окончательно мертвый. Текущий шаг, лязг – и другого постигает та же участь.

Команда облегченно вздохнула. И в тот же миг Эйлана подрубленным деревом упала на траву. С запозданием на миг, давшим мне возможность утвердиться в седле, тьма обняла и меня…

Смельчаки, бросившие вызов Тьме и приходу Хаоса растерянно стояли на поляне, оглядывая место недавнего боя. Мертвые Гончие уже давно рассыпались прахом, а те, что выжили – после смерти Охотников с испуганным воем умчались куда–то в лес. Не скоро теперь Хозяин сможет собрать следующую Свору…

Победа не радовала. На этой же поляне остались двое. Один – безжизненно свесившись с седла, а другая – лежа на траве у останков поверженных врагов.

Стоявшая между бойцами девушка всхлипнула и разрыдалась на плече у одного из них.

– Ну что ж, стой, не стой, а двигаться дальше надо… – огорченно проговорил боец–гном.

– Не плачь, Рони, – тихо сказал человек–воин, на плече которого рыдала девушка, – мы за них отомстим…

– Надо зачаровать Эйлану. – всхлипнув, сказала Рони, отстраняясь и вытирая слезы, – В обители могут не поверить, что она не л'Аллариэнай…

Она развернулась к лежащей девушке и, коротко выдохнув певучее слово, взмахнула рукой. Сплетенные в тугую косу волосы лежавшей стали ровного серебристого цвета. Черная прядь исчезла напрочь.

Только огромный черный зверь, чем–то напоминающий коня, тихо фыркнул. Он многое мог бы сказать, но зачем оно этим двуногим?..

Лежавшую на траве девушку укутали в ее плащ и молча погрузили на этого черного зверя. Девушка, которую назвали Рони, взяла его повод, а повод второго коня, чей всадник так же безжизненно свисал с седла – взял гном.

Процессия шагом направилась по тропе в сторону уже такого близкого, но уже и не нужного монастыря…

…Что вам надо, путники?!

Настоятель монастыря, горой воздвигшись в проеме ворот, хмуро оглядел разноплеменную компанию, под вечер пришедшую по дороге от разрушенного темного храма. За спинами сидящих в седлах маячили два свертка, лежащие поперек оседланных лошадей.

– Проводить в Последний путь наших друзей. – ответил ему сероглазый воин, предводитель этой странной группы. – Вы не можете нам в этом отказать…

– Ты прав, воин, не могу и не хочу… – служитель Света посторонился, вместе с последними закатными лучами впуская в Обитель странных путников и их не менее странный и горький груз…

…

– Ты смотри, такая молоденькая! Ей бы еще жить и жить! – причитала над подготавливаемой к обряду девушкой одна из прислужниц Обители. – И что за нечисть ее, а? Ни ранки, ни царапинки… Слышь, Лимара?

– Я слышала, – отвечала ей еще одна прислужница, поименованная Лимарой, – что это сами посланцы Светлого Совета, и что они остановили какой–то ужасный темный обряд! Вот эта самая девчонка и остановила! А потом, когда прогнали они демонов в бездну, то те, в великой злобе и бессилии наслали на них Темную Охоту!

– Да ты что?! – всплеснула руками первая, – Ой, защитники наши! Ой, заступники!! И как они вовремя к нам–то успели, да? Иначе ведь от Темной Охоты не скрыться! Так слышь, Лимара, а девчонка то чего тогда?

– Да не, не успели они! – отмахнулась Лимара. – Их начальник гуторил, что зажали их аккурат недалеко от нас, да ты ж слышала нашего Настоятеля, он же орал: «Чую темных!! Чую!!». Так вот, зажали они их, а эта девчушка тех Охотников и положила! Только вот сама…

– А не врешь?! Она ж худая–а–а–а… Дите ж еще, одним словом! Какие ей охотники?!

– Дите не дите, а говорю тебе, она Охотников и положила. Не одна, конечно, ей тот ельф помогал. Ну, что в соседней комнате готовят. Вот так оно и было! Светом клянусь!

– Чё, правда?.. Ой, бедолаженька! Ой, смелая да отважная–а–а–а!!! Прими Свет твою душу да дай тебе родиться в следующей жизни принцессой! Да и мужа тебе хорошего пусть пошлют Пресветлые боги. Уберегла нас, да и друзей своих. Спи спокойно…

Одетую соответственно закону девушку внесли в Обитель и уложили на Алтарь Света. Эльфа должны были провожать на следующий день. Настоятель тихо вздохнул и начал читать канон Проводов…

Мне было хорошо. Очень хорошо. Тепло и уютно. Сон уже тихо ушел и началось самое любимое мое состояние – предутренняя дрема, когда сна уже вроде как и нет, но и отпускать окончательно он еще и не собирается. Вставать не хотелась до ужаса.

А сон–то, какой был интересный и красочный! Будто я куда–то попала, за мной гонялись, я с кем–то убегала, на кого–то мы нарвались… Дальше не помню, обидно…

Кто–то где–то рядом выводил до ужаса гнусавым голосом что–то нудное, убаюкивающее получше всяких колыбельных. Вот только лежать на спине я не сильно люблю. Да еще в такой неудобной позе, положив руки поверх одеяла…

Вот ведь! Нахальный солнечный луч острой шпилькой ударил в глаза. Я поморщилась, натянула одеяло на голову, повернулась на бок и свернулась более удобным для меня клубочком. Только чего это кровать такая узкая? И жесткая?..

Голос поперхнулся и закашлялся. Повисла блаженная тишина. Но не на долго. Кто–то завопил во все горло и с надрывом: «Упы–ы–ы–ырь!!!!» и стадо слонов ринулось куда–то прочь…

Вот ведь, ненормальные… Я с головой залезла под подушку, устраиваясь поудобнее и нацеливаясь подремать еще чуть–чуть. Но не тут–то было! Вопль подхватили другие глотки, вопя теперь уже «Лана!!» Блин, балахманные какие–то!

Меня стали тормошить и пытаться стянуть одеяло. От попыток хищения собственности я отбрыкивалась ногами и старалась поглубже зарыться под подушку упрямо не желая просыпаться.

А потом меня нагло стащили с постели вместе с одеялом и подушкой.

– Лана!!! Ты живая!! Вставай! – восхищенно заорали мне в ухо.

За что тут же получили вышеупомянутой подушкой.

– Сегодня суббота… – промямлила я, пытаясь вновь принять горизонтальное положение и продолжить прерванное действие.

Не удалось. Меня, держа под руки, подняли в воздух, и… плеснули в лицо холодной водой!!

– Трать–тарарать!! – возопила я, пытаясь вырваться и достать того умника, который устроил мне с утра холодное обливание.

Открыла глаза и узрела… радостные рожи главных действующих лиц своего персонального бреда.

– Так это не сон?! – разом обмякнув, тихо переспросила я.

– Ланочка!! – на моей шее повисла Рони, тогда как я сама висела на руках Монка.

– Хррр! Рони! Я понимаю, ты рада меня видеть, но может, все же отпустишь?! А то я не надолго живой останусь!

Ага! Без кислорода я жить пока еще не умею…

– Ланка!! – возопили у меня над ухом оркским голосом…

А потом на меня ринулась вся компания…

Вы знаете, что чувствуют мягкие игрушки, когда их восторженно тискают? Нет? А вот я теперь – да…

Кое–как отбрыкавшись от радостных объятий и встав на собственные, еще слегка подкашивающиеся ноги, я огляделась. Так, опять храм! Нет, ну что мне так на них везет?!

Только вот теперь на мне было совсем другое одеяние! Во–первых, все было бело–золотистых тонов, во–вторых – это было длинное платье с пышной юбкой, ужасно неудобным корсетом и глубоким вырезом, и в третьих – на ногах то ли тапочки, то ли мягкие туфли. Белые. В таком наряде или под венец или… От второй мысли я похолодела…

– Ээээ… люди, гхм, существа добрые! А вы меня часом не того этого? – и я изобразила скрещенные на груди ручки и постную благостную мину.

«Добрые» существа потупились и смущенно зашаркали ножками.

– Га–а–ады! – возмущенно выдохнула я, – Причем – редкостные! Стоило только разочек в обморок упасть, как всё! Оприходовали, что называется…

– Лан, ну прости! – виновато посмотрел на меня Викор. – Просто ты упала, Эрланион – тоже, ну мы и решили…

– А если подумать? – предположила я.

– А если подумать, Лан, – неожиданно серьезно отозвался Бефур, глядя на меня снизу–вверх, – то после встречи со слугами Хозяина не живут. Вообще. Даже эльфы.

– Это с этими? – я скривилась и передернулась, не желая вспоминать ту мерзость.

– Ага, с ними самими. – счастливо улыбаясь кивнул Ламар.

И чего он лыбится?!

– Ага… – задумчиво протянула я, все равно ничего не понимая, – Кстати, о футболе, а Ланик где?..

И тут, как в лучших мелодрамах, распахнулись двери, и в храм влетел злой донельзя Ланик. Похоже, сейчас он действительно меня прибьет. И если я не хочу окончить жизнь во цвете лет, то…

– Ланик!!! – счастливо заверещала я на весь храм, заставив окружающих в который раз зажать уши и пригнутся. – Ты живой!!!

И, продолжая счастливо сиять и откровенно радоваться (а то я не помню про Узы, что б их… палантиром сверху!!!), мертвым грузом повисла на нем, обнимая изо всех сил за шею.

Ланик офонарел… В серьез и надолго. Стоял столбом посреди храма, судорожно ловя воздух широко раскрытым ртом и пытаясь прорваться сквозь лавину слов, на хорошей громкости обрушившихся на его уши.

Кстати, совет. Когда вешаете лапшу на уши, самое главное – не останавливаться! И не снижать эмоционального шторма. Тогда никто не устоит. Даже недоделанный эльф.

И вот тут нам все обломали! В распахнутых настежь одним психически неуравновешенным эльфом дверях нарисовался, ну, будем считать, местный первосвященник в окружении разгневанных граждан.

Он сделал шаг вперед, плотно перекрыв немаленький дверной проем таким же немаленьким собственным объемом. Так что, стоявшим сзади для обозрения оставались только тоненькие щелочки по бокам.

– Изыдите, умертвия! – загнусавил дядя, усердно размахивая в нашу сторону каким–то дырявым ведром.

А ручки–то у него потолще моего бедра будут!

– Дяденька, вам плохо? – сочувственно осведомилась я, отпуская уже захрипевшего Ланика.

Видимо, без кислорода и он не может…

– Изыдите!!! – срываясь на дискант, возопил священник, шарахнувшись от меня и вписавшись в косяк. Косяк на такое издевательство ответил жалобным скрипом, но устоял. Видать, привычный…

– Дяденька, а дяденька? Ну, какое из меня умертвие? – разводя руками и мило улыбаясь, принялась увещевать его я. И тут мне в голову пришла ИДЕЯ!! – Просто мы с ним – наглый тычок пальцем в сторону еще не очухавшегося от изъявлений моей «радости» Ланика – на самом деле из враждующих кланов…

В общем, дальше я, надрывно стеная и всхлипывая в сомкнутые ладони, поведала близко к тексту «Ромео и Джульетту». Естественно, с поправкой на местный антураж. В конце я уже откровенно рыдала на груди у священника, а он утешал меня, как мог, утирая собственные слезы.

Окружающие нас граждане тоже всхлипывали в унисон, передавая ничего не слышащим, но очень любопытным задним рядам историю с достоверностью «Испорченного телефона».

– О дщерь моя!! – взвыл в конце моего повествования священник, и шумно высморкался в платочек, по размерам больше напоминавший средних размеров скатерть.

Надо же! А я всегда думала, что мой папа выглядит иначе…

– Твоя история безмерно грустна и трагична! – продолжал между тем он, вплющив меня в свой поистине выдающийся живот – И мой святой долг, как служителя Света помочь тебе!!

Сграбастав одной рукой меня и впрессовав в собственный бок, отчего я вообще перестала видеть хоть что–то, а другой – попытавшегося было что–то вякнуть против Ланика, он вышел на крыльцо к народу.

Компания предвкушающе похмыкивая, потянулась следом.

– Дети мои!! – возопил дяденька на полной громкости.

Боже! Ну у него и голосок! Даже сквозь эту его типа сутану оглушает. И что за многодетный папаша–герой.

– Поскольку не умертвия сие, то жечь мы никого не будем! – я икнула и побледнела, вот уж чего не надо, того не надо! А священник продолжал: – все вы уже услышали сию печальную историю, поведанную мне сей прекрасной девой!

Ага! Нет повести печальнее на свете (чем выключенный свет у туалете! Авторская ремарка.)… Но тут меня достали из–под мышки и выпихнули вперед. Мама мия, порка бозка!!!

На довольно просторной площади не то, что яблоку – вишня бы не приземлилась! Даже в виде косточки. Народу–у–у!!! И посреди сего людского моря возвышалось толстенькое такое бревнышко с цепями и агромадная куча хвороста под ним. Я сдала, было, назад, но лапища священника удерживала на месте мертвой хваткой.

– …И сим достойным юношей! – теперь уже вперед вылетел Ланик, все никак не могущий надышатся.

За спиной дяденьки с постными минами выстроились остальные друзья–товарищи, заинтересованно сверкая глазами.

– И коли чтим мы Свет, так поможем же страдающим сердцам юным!!

Нет, то была не полная громкость. Так, маленькая разминка. Потому что сейчас я это поняла. В уши, словно ваты натолкали. Поэтому дальнейшей речи я просто не услышала, пока ручища, пригибающая меня к земле (как я понимаю атлантов!! Такая тяжесть на плечах!) не развернула и не впечатала лбом в подбородок Ланика!

– Гхыр!! – тихо и емко высказалась я.

– Взаимно! – «ласково» прошипели сверху.

– Да свершиться воля богов!!!! – взвыли над ухом.

Все, левым ухом я больше не слышу…

– У–У–У–РРА–А–А–А–А!!! – донесся с площади слитный рев наверное почти тысячи глоток.

И правым – тоже…

Дяденька сказал что–то еще, но я этого уже не услышала. А потом на нас надели симпатичные такие золотистые браслеты с гравированным узором. Практически невесомые и как по нашей мерке! Это они что, заранее так готовились, или где?! Народ еще раз взвыл, но отключившийся слух уберег меня от очередного испытания, и активно так ломанулся в ближайшие таверны…

Потом он обратился ко мне.

– Чего?! – переспросила я, пытаясь привести уши в рабочее состояние.

Рони, добрая девушка, все поняла, подошла ко мне и провела ладонями возле ушей. Ко мне вернулись звуки!

– Я говорю, дщерь моя, – повторил дяденька относительно нормальным голосом, – что вечером в вашу честь будут гуляния, а потом мы приготовим вам брачное ложе…

Ик!.. Ой… Мне плохо…

– Ну что, допрыгалась? – зло просвистел мне в ухо голос Ланика, стоявшего, как оказалось, позади меня.

Так, если я хочу остаться в полном здравии и трезвой памяти…

– Дорогой! – взвыла я, поворачиваясь к нему, сильно сдавливая шею и яростно шипя в ухо – Ну подыграй мне! Что пнем замер?! – и далее снова для народа: – Я понимаю, что тебе бы хотелось все отметить, но дело не ждет!!

Ага, а больше всего ему хотелось сейчас придушить меня и прикопать в темном уголке под кустиком…

– За нами гонятся Темные! – теперь я уже теребила священника, умоляюще заглядывая ему в глаза снизу вверх. – Мы должны спешить! Дело Света терпеть не может! Мы и так уже преступно долго задержались…

Слышали, да и видели бы меня сейчас мои друзья… Умереть со смеху – это не идиома.

– О, чадо мое! – всхлипнул священник, в очередной раз вплющивая меня в собственный живот. – Вот это преданность Свету! Собственным счастьем жертвует! Сейчас все будет!

И он начал раздувать грудную клетку. Уже зная, ЧТО может за этим последовать, я отчаянно зажала уши руками и спряталась за его спину.

На вопль священника примчалось человек пять. Уяснив, что от них требуется, они опрометью метнулись в разные стороны и уже через минуту у ступеней храма стояли наши оседланные лошади.

Я с ужасом посмотрела на вновь укоротившееся стремя. И представила, КАК я буду во всем своем наряде туда лезть!

У–у–у–у–у!!!

Но тут меня просто нагло забросили на спину Малышу! Только–только я кое–как разобралась в ворохе собственных юбок и вставила ноги в стремена, как добрый дяденька–священник рявкнул в своей излюбленной манере:

– Света вам!!

Кони взяли резвый и испуганный старт прямо с места.

Стойте!! Я же поводья не взяла–а–а–а–а!!!!

Какая разница между восхищением от верховой езды и состоянием «Лучше бы я действительно сдох вчера»? Где–то с час хорошей гонки по бездорожью, ибо эту тропку, проложенную пьяной козой иначе не назовешь! Причем, в платье и этих… гхырных бальных тапочках!

Нет, сама по себе верховая езда это еще туда–сюда, но не тогда, когда ноги натирают ремни стремян, а сами стремена больно бьют по пяткам! Юбка норовит или задраться спереди, перекрыв и без того не широкий обзор, или зацепиться за любую хоть мало–мальски торчащую в сторону веточку и скинуть с седла.

Корсет пыточным приспособлением впивался в ребра, мешая дышать, а обруч, единственное украшение, кое–как сдерживающее распущенные волосы уже через полчаса сдавил виски!

Да и волосы… Нет, они у меня, конечно, длинные и красивые, да и распущенными смотрятся ничего, но не тогда, когда дорога идет по лесу и они так норовят наперегонки с юбкой уцепиться хоть за что–то!!

В общем, где–то еще через час я решила, что еще пять минут такой скачки, и я просто свалюсь с седла, и пусть они делают, что хотят. Но без меня!!

Где–то на задворках памяти мелькнула мысль о Ване, но я была в таком состоянии, что уже ничего вокруг не замечала.

Наверное, я была очень уж нужна местным богам, потому, что буквально через три поворота из–за деревьев показались деревянные заборы и выгнутая дугой сплошная доска над воротами (и где они такое кривое дерево нашли?!) сообщила, что мы въезжаем в славный город Хройм.

Который я тут же перекрестила в Хрюн из–за огромнейшего количества хрюкающих грязных животных, очень похожих на наших свиней. Из–за метрового слоя грязи, покрывавшей каждого зверя, точнее сказать не могу.

Малыш, плавно и аккуратно, стараясь не наступать на лужи (мало ли, кто там водится?) безошибочно прошествовал по улице в сторону местной точки общепита.

Я с превеликим сомнением посмотрела на оставшуюся до вожделенного крыльца неширокую, буквально метра полтора–два, полосу грязи. Приблизительно по щиколотки, но мне, в моих «бальных тапочках» и того хватит, чтобы извазюкаться по колено! Малыш ехидно фыркнул и оглянулся на меня. Мол, до крыльца я тебя довез, а дальше ты уж сама как–нибудь разбирайся!

Ну и ладно! Ну и разберусь! Только вот как…

Мои невеселые мысли прервал глубокий и грудной женский голос, про который говорят «мечта мужчин». Он вопросил (именно что вопросил, ТАК не спрашивают!!):

– О, прекрасный эльф! Куда ты направляешь стопы свои?..

Мы все обернулись в сторону прозвучавшего голоса. На деревянном бордюрчике, предназначенном, скорее всего, для пешего передвижения по городу, стояла жгучая и бледнючая аки приведение брюнетка. Ну, хоть вампира с нее рисуй!

И… ну вот не знаю, как называется действо, когда широко раскрыв глаза поедают ими кого–то, ничего вокруг не замечая? Вот этим самым она и занималась.

Ну ладно, будем считать, что смотрела она так. На Ланика… Я скользнула равнодушным взглядом по девушке и остановила его на светло–зеленом и на вид тяжелом плаще, висящем на плечах эльфа…

О!! Идея! Похоже, я все–таки сама доберусь до крыльца!!

Так, раз Узы передают и боль и синяки, то, наверное, можно и…

Я еще раз оценивающе поглядела на разомлевшего Ланика, немного свесившегося с седла и как раз в нужную сторону. И, пока он не успел ничего предпринять, резко нырнула в ту же сторону, по–прежнему оставаясь в седле.

А вот нашего ловеласа из него буквально таки снесло. Вниз. На землю.

А плащик красиво расстелился предо мной до самого крылечка.

– Спасибо, дорогой! – сладко проворковала я, соскользнув с коня, и походкой королевы направилась к крыльцу.

Ответа я не услышала, но как же вытянулось лицо брюнетки!!!

А предо мной Монк уже распахивал двери таверны…

Уф! В нос ударило большое разнообразие запахов. Основной из которых вызывал стойкое желание спросить: «У вас там, на кухне ничего не сгорело или не сдохло??! Причем, ОЧЕНЬ давно!»

Но желудок настоятельно требовал продолжения банкета. В смысле, его начинания. О! Кстати, о птичках!

– Рони, ты не скажешь, а сколько времени я провела в обмороке? – поинтересовалась я у идущей рядом девушки.

– Почти полтора дня. – пожала плечами она. – А что?

– Да вот просто кушать очень хочется… – задумчиво ответила я, обводя взглядом не слишком располагающее к обеду помещение.

Гомон голосов, плотным облаком висевший в воздухе, постепенно стихал, по мере нашего продвижения к единственному свободному столику. Возле которого уже переминался с ноги на ногу предположительно хозяин сего заведения.

– Чего угодно благородной леди?! – изогнулся в поклоне он.

Я недоуменно поглядела на своих спутников, но они, деля лицо чемоданом, глазами преданной собаки смотрели на меня, не дела попыток что–то сказать или предпринять.

– Ммм… – невнятно промычала я. – Кушать! Подайте самой лучшей еды мне и моим… спутникам! – с видом благородной дамы, у которой шлейф предков в три раза длиннее ее собственного, произнесла я.

Бефур сделал шаг вперед и выдвинул мне стул. Пришлось на него опуститься. Монк и Викор тут же заняли места по сторонам от меня, а Рони пристроилась сбоку.

В таком вот расположении мы и стали дожидаться вожделенной еды. А я так еще и явления Ланика народу…

Еда успела первой.

Со стороны кухни величественной поступью выползла живая змея разносчиков. Нет, я, конечно, голодна, но не столько же!!!!

В общем, немаленький такой деревянный столик человек эдак на надцать был заставлен полностью. Свободное место осталось только для небольшой тарелочки и стаканчика. В который тут же от всей души набулькали вина.

– Я вина не пью!! – яростно прошипела я Викору, тут же утащившему кувшин со стола и явно намереваясь мне подливать.

– А придется! – так же шепотом ответили мне.

Я одарила этих… клиентов травматолога «ласковым» взглядом и приступила к трапезе.

Ни вилок не ложек здесь по всей видимости не предполагалось… Пришлось изворачиваться! Не впервой, короче.

Нагло вытребовав у Викора и Монка по кинжалу, я стала пытаться что–то съесть и при этом не уронить еду себе за корсаж. Бедные китайцы! Как же они этими палочками–то?! Если еду, приготовленную кусками, еще как–то есть можно было, то каши и супы…

Решив не мучатся, я перетягала с тарелок все, что поддавалось поеданию таким образом, сквозь зубы запивая это все той кислятиной, которую здесь выдавали под видом вина. Только вот такого было не много…

Ох, ребята, ну и устрою я вам, дайте только до комнаты добраться!!

Еще раз оглядев тарелки и прислушавшись к голодному бурчанию желудка, я с царственным видом поманила пальчиком отиравшегося невдалеке хозяина:

– Милейший, моя комната готова?! – вопросила я его с постной миной.

– Да–да, конечно, леди! Даже ваши вещи уже доставлены! Позвольте вас проводить?! – и как он умудряется, согнувшись в поклоне при этом смотреть на меня?!

Я поднялась из–за стола и направилась за хозяином, одарив на прощание оставшуюся компанию очередным «добрым и нежным» взглядом.

Комнатка оставляла желать лучшего. Причем, сильно лучшего! Высокая и не сильно широкая кровать, на которой можно было спать только по стойке «смирно». Столик с тазиком и кувшином, непонятно как удерживающий такую непомерную для себя тяжесть, стул не первой свежести и с ножками разной длины, и вылинявший побитый молью коврик на полу. Вот и весь «интерьер» комнатки класса «люкс». Мдя…

Сделав еще пару кругов по комнате и прислушавшись к гневным воплям желудка, я решила пойти на промысел. Но для этого следовало сперва переодеться.

Одна из седельных сумок лежала на стуле, а в уголке кровати пристроился круглый вьюк. Я запоздало ощутила раскаяние, что за столько времени не озаботилась судьбой Ванечки. Беглое прощупывание подтвердило, что это именно его закутали так, что со стороны он напоминал просто кучу материи.

Успокоившись на счет Вани, я тут же озаботилась стаскиванием платья. Вот ведь!! И как они меня бесчувственную в него только упаковали?!!

Кое–как, извернувшись буквой «зю» и едва не вывернув руки из суставов, я таки вытряхнулась из платья и сняла этот остонадоевший корсет! Ох! Блаженство!! Так вот чего мне не хватало! Вдоха полной грудью…

Еще минутку блаженно повалявшись на кровати, я под голодные вопли желудка сползла на пол и распотрошила сумку на предмет своей родной одёжки. Нашлась она довольно быстро, так как была уложена сверху. Пообещав себе, что непременно перерою все трофейные сумки, но чуть позже, я быстро облачилась и задумалась над проблемой, а как же мне покинуть комнату. Выходить через дверь и идти через зал не хотелось. Мало ли кто или чего?

Откровенно говоря, боялась встретить Ланика. Он же меня найдет, и тогда… Мда… Завещание, что ли, составить на всякий случай?..

В общем, решила вылезти через окно. На дворе уже потихоньку наступал вечер, поэтому я, удостоверившись, что никого в округе нет, натянула капюшон на нос, перелезла через подоконник и спрыгнула на улицу, благо мои «апартаменты» располагались приблизительно где–то на уровне не сильно высокого второго этажа.

Отряхнувшись, я с видом праздношатающейся направилась бродить по городу.

Хм, броди, не броди, а кушать, как хотелось, так и хочется. Ноги, лишенные пригляда разума и ведомые каким–то своим, пяточным инстинктом, вынесли меня за черту города, и понесли в направлении горевших на полянках костров. У которых собралась всевозможная компания, которая что–то праздновала и отмечала. От костров неслись куда как аппетитные запахи, не то, что в таверне.

Я тихо приблудилась к одному из костров, в надежде послушать, а чего говорит народ, ну, и может, перехватить чего…

Но мои планы были грубо нарушены громким воплем:

– Ооооооо!!!! Народ, вы смотрите, кто к нам пришел!! – увидевший меня чернявый и бородатый мужик, по одежке так больше похожий на пирата, нагло осклабился и ощупал с ног до головы масляными глазками. Чего он там под плащом углядеть–то смог?!

– А вот и развлечение! – продолжил он.

Нет, да что он себе позволяет?!

– А что, вы что–то имеете против?! – ехидно осведомилась я. – Куда хочу, туда иду!

– Ты смотри, смелый какой! – то ли восхитился, то ли поиздевался мужик.

– Смелая. – уточнила я, откидывая капюшон. Во мне все вернее стало расти возмущение. – И вообще, что это твориться–то в мире, я вас спрашиваю?! Поесть не дали, погулять – тоже не дают!! Скоро что, и дышать запретят?!! Ужас, кошмар, произво–о–о–ол!!!

Я вопияла, уперев руки в бока и сверля гневным взглядом того самого мужика. Тот немного смутился, видно, не ожидал такого поведения от потенциальной жертвы.

– И правда! – ехидно поддержала меня стоявшая неподалеку суровая женщина в мужской одежде, – Чего это вы к девушке просто так пристаете?! Слушай, – это уже мне, – ты нам спой чего–нибудь, а мы тебя отпустим! – предложила она.

Окружающие заухмылялись и активно закивали.

– На голодный желудок не пою! – гордо возвестила я, с видом героини–великомученицы скрещивая руки на груди.

– Так за чем же дело стало?! – радостно воскликнул тот самый мужик, который все и завел, – Ласково прошу к нашему котелку!

Меня подхватили под руки, чтоб не сбежала, и усадили около испускающего ароматный дым «котелка», больше похожего на солидных размеров котел. Из которого тут же выудили приличную порцию чего–то, отдаленно напоминающее картофельное пюре, только ярко–оранжевого цвета в странную малиновую крапушку.

– Это что? – подозрительно осведомилась я, разглядывая свою тарелку и принюхиваясь к ее содержимому. Пахла эта… суспензия очень аппетитно, кстати!

– Как, что? – удивился мужик, под предлогом хлопот оставшийся около меня, – сорко, а что же еще?!

– Ага–ага, – покивала головой я и приступила к трапезе.

Если они так хотят услышать мое пение, то травить точно не стали бы.

Обжигающе горячее (или горячий?) сорко (кстати, узнать бы из чего он, она или оно) пах просто превосходно! А положенная сверху нога какой–то птицы – еще лучше! Я тут же вцепилась в нее зубами, ожидая, пока гарнир немного остынет.

– Ешь, не торопись, – посоветовала мне присевшая рядом женщина, – на тот свет еще успеешь!

От неожиданности я поперхнулась. Это ж думать надо, прежде чем такое под руку говорить!

Женщина ощутимо приложила меня по спине, едва не макнув лицом в миску, а потом, убедившись, что я кое–как прокашлялась, сказала:

– На, запей! – и заботливо предложила мне небольшую фляжку.

Все еще кашляя, я сделала большой глоток и поняла, что теперь я стала драконом и могу свободно плеваться огнем…

Не знаю, ЧТО было у нее во фляжке, но мне показалось, что по моему горлу прокатился сгусток огня, фейерверком взорвавшись в желудке. А, поскольку фляжку от неожиданности я убрать забыла, то следом за первым, пошел второй…

Пару минут я сидела, широко открыв глаза и пытаясь глотнуть воздуха обожженным горлом. Что не очень–то мне удавалось.

А потом стало так тепло, легко и хорошо–о–о–о! И все вокруг такие милые и добрые… Что там они от меня хотели? Спеть?! Да за ради Бога! Что угодно! Вы чего хотите, веселого или не очень? Не очень? Уй, какой ми–и–илый сиренивенький дракоша!.. Ути–пуси! А? Чего? Петь? А дракончик?! Как, нет? Да вот же он летает! Масенький… И ничего я не пьяна! Хорошо, хорошо! Будем петь!

Мне на колени лег инструмент, чем–то отдаленно напоминая гитару с удлиненным грифом. Я медленно коснулась струн, взяла один аккорд и призадумалась, а чего бы эдакого спеть? В памяти возникало множество песен, и выбрать становилось проблемой. Я решила спеть все. А для начала завела одну из своих любимых, написанную бардом по имени Тэм. Пальцы тихо коснулись струн…

А дальше я пела еще что–то, и еще, кто–то пришел, потом, кажется, были танцы, все в округе казались мне такими милыми и добрыми… С кем–то спорила, что–то было еще… А потом пришла блаженная темнота…

Боги, ну за что?! За что меня связали с сумасшедшей девчонкой, приноровившейся то и дело падать в обморок? Я за всю свою жизнь столько раз не исчезал из реальности, сколько за, дайте посчитать, почти за два неполных дня знакомства с ней. Я ее не могу понять! Когда действительно стоит бояться, она или кидается на противника или доводит его до нервного срыва. А как все пройдет – так бух в обморок! С чего бы, ну скажите мне??!! С чего, если все уже прошло?..

И ладно бы сама, но на всю мощность работающие Узы передают это все и мне, вынужденно исключая из реальности и меня. Я уже устал ругаться, это просто не помогает.

Вот и сейчас. Последние мои воспоминания относятся к тому моменту, когда это несносное существо, по злобной ухмылке богов именующееся моей э'гленер, не убило неубиваемых Охотников и не упало в очередной обморок. Не забыв прихватить и меня…

И почему мне не хочется открывать глаза? Странный вопрос. Потому что я буквально уверен, что меня ждут только очередные неприятности. Как всегда, как и в будущем. Если оно продолжиться в обществе одной сумасшедшей девице, носящей странное имя Лана.

Я открыл глаза. Прятаться от неприятностей, хоть и ходячих… Кстати, только сейчас заметил, что слово «неприятность» – женского рода.

Моему взору предстала довольно светлая комната, в которой я находился на широкой постели. От неудобной одежды кожу кололо мириадами мелких и противных иголочек. Оглядев себя, я пришел в еще большее недоумение – церемониальный наряд?! Меня что, хоронить собрались?! Это опять проделки этой… Это уже слишком!!

Я в ярости вылетел в коридор, с разгону едва не сбив двух служительниц Света, только–только собиравшихся войти в мою комнату. С минуту мы удивленно смотрели друг на друга и, когда я уже решил извиниться и следовать дальше, эти две служительницы заверещали в лучших традициях моей э'гленер:

– Упы–ы–ы–ы–ырь!!!! – и бросились бежать вон по коридору.

Хм, а у Эйланы звонче получается…

Я пошел по коридору в сторону выхода, когда увидел в окно, как из храма, разбегаясь, словно темные при первых лучах истинного Света, сыпанули прихожане, вопя на все голоса. Последним из храма вылетел служитель Света, смешно приподняв церемониальные одежды, что б не наступить на подол.

Ну чего еще натворила эта несносная девчонка?!

Я бросился бегом по коридору, стремясь побыстрее попасть в храм, а то нам здесь вполне могли бы и создать очередные неприятности. А на площади уже начали готовиться к чему–то, мало мне понравившемуся.

Влетев в Храм, я опешил. Никогда еще не видел Эйлану в церемониальном наряде… С запутавшимися в серебре волос солнцем, отражающимся в зрачках широко распахнутых глаз…

А в следующий момент на меня обрушился огненный шквал радости и довольно увесистый его источник, клещами сдавивший горло. А в уши ввинтился радостный вопль:

– Ланик!!!!!

Что?! КТО?! Как она меня назвала??!! Все, приехали, что называется… Да отпусти ж ты, пиявка! Мне дышать уже нечем!! Спасите!!!

И спасение не замедлило явиться в дверях, приняв облик Наставника Храма, размахивавшего в нашу сторону курительницей, в которой, судя по запаху, сжигались листья солнечника, одного из самых ненавидимых темными растения. А судя по лицам прихожан и служителей Храма у него за спиной – неприятности мы все же нашли… Уж кто бы сомневался! В обществе этой неугомонной они сами нас находят!

Хм, судя по всему, нас приняли за умертвий или восставших мертвецов. Мало радости. Эти виды нежити обычно сжигают на костре. Живьем. Вот только как обычно никто не принял во внимание Эйлану… А она не могла не влезть и не найти очередные приключения…

ЧТО??!! Что это она несет?! Нет, вроде все верно, мы с ней никакие не друзья, но все остальное!.. От возмущения я мог только хватать ртом воздух, поскольку из–за бурного выражения радости некоторых, до сих пор не мог даже прохрипеть ничего в свою защиту. Да еще и Викор сдавил руку повыше локтя, принуждая молчать. Ой, воин!.. Ну и посчитаюсь я с тобой…

В результате мне пришлось молча наблюдать за дружным слезоразливом, спровоцированным одним бедствием в юбке и молча клясться самому себе, что как только мы выберемся за пределы Храма – схвачу, свяжу и суну в мешок!! И вот именно в таком виде и доставлю в Загар! И стребую с магистра… мда, даже ничего на ум не идет, равноценного так сказать…

А священник, которому она щедро насовала фиалок за уши, возгорелся желанием нам помочь. Как, интересно?..

Только я собирался скинуть руку Викора и выйти из Храма, как Настоятель, который был выше меня почти что на две головы, схватил меня за воротник и прижал к себе, таким вот образом выводя на крыльцо. Вернее, почти вынося… и опять не давая дышать! Они здесь что, все решили меня придушить?!

А на крыльце началось очередное представление для богов под названием «Как бы еще ему напакостить?!». Я попытался поглядеть, где же там источник всех моих бед, но увидал только край обширных юбок, выглядывающих из–за необъятных размеров Наставника.

А вот при виде столба для сожжения, моя э'гленер испугалась, и не на шутку. Как же неудобно, а! Страх, оказывается очень даже неприятное чувство… Но тут меня снова схватили за шиворот, как какого–то сопливого юнца и вытолкнули вперед, представив на обозрение собравшихся на площади людей. Ой, кто–то мне за все это заплати–и–и–ит… Сполна!

ЧТО он сказал?!! Последние слова, произнесенные Наставником, напрочь вышибли меня из колеи. Что?! Я??!! С ней?!! И вот тут мне в подбородок врезалась эта ходячая неприятность своим лбом. У нее там что, сплошная кость?! Больно же!

– Гхыр!!! – с тем самым непередаваемым выражением, с которым произносят только ругательства, и довольно сильные, прошипела Эйлана.

– И тебе того же! – не мог не удержаться я, – чего добивались, то и получите!

Только, судя по прижавшей к ушам руки э'гленер, все мои попытки съехидничать или еще как ее достать пошли прахом. Действительно, голос Наставника может оглушить. Что, судя по лицу Эйланы, уже произошло.

– Так давайте же отметим терпким вином чудо, свершившееся пред нашими очами! – я с безразличием приговоренного к смерти слушал завершающие слова, которые навеки прибивали меня гвоздями к этому сумасшедшему существу. – Чудо соединившихся сердец!

Погребальным звоном клацнули на наших запястьях брачные браслеты…

Чудо?! Священник, да ты нагло врешь! Тут поминать в пору!

Только вот народ, собравшийся на площади, так не считал, отправившись в прихрамовый винный погребок отмечать. Не важно, что, но отмечать!

– До вечера, дщерь моя! – напутствовал Эйлану Наставник.

Та недоуменно посмотрела на него, а потом помахала возле ушей и виновато улыбнулась. Служитель Света, видимо, привычный к такому поведению извиняюще пожал плечами, мол, ну не хотел. А Рони, ехидно посмеиваясь и поглядывая на меня, подошла к Эйлане, одним взмахом рук восстанавливая слух.

– Что–что?! – тут же переспросила моя э'гленер.

Что–что… Что хотела, то и получила! И чего теперь удивляться? А она, несомненно, была не сильно обрадована услышанным. Вернее, совсем не обрадована. Ничего, вот теперь я и отыграюсь. По полной, так, кажется, ты любишь говорить, да?!

Если доживу… поскольку это недоразумение ходячее придушит меня скорее!! В уши ворвался злой шепот:

– Ну подыграй мне!

Что? Подыграть? Как? В чем? Только моя помощь видимо заключалась именно в молчании, так как Эйлана уже стенала и рыдала на груди, ой, извиняюсь, на животе Наставника, умоляюще смотря на него полными слез глазами.

Ну вот посмотришь издалека, и так жалко становиться, но только поверишь, как она тут же напомнит, кто здесь главная неприятность! Я уже не гневаюсь на богов. Бесполезно. Узник приговорен, и приговор приведен во исполнение…

Хотя, надо отдать Эйлане должное, буквально через пять минут, после громового вопля Наставника у лестницы, ведущей на центральное крыльцо Храма уже стояли наши оседланные кони. А вот чисто интересно, а они знают, кто такой Малыш?.. Вряд ли, иначе нас бы закопали за стеной храма. Всех.

Э'гленер замерла у бока Малыша, с неприкрытым страхом глядя на стремя. Нет, я бы еще полюбовался, как бы она на него лезла, но мне хотелось как можно быстрее оказаться подальше отсюда. Поэтому я просто подхватил ее на руки и забросил в седло.

Едва я поднялся на собственного скакуна и взял поводья, как кони взяли в карьер с места, получив громогласное напутствие Наставника. А вид лихорадочно уцепившейся за седло от неожиданного старта Эйланы хоть немного восстановил мое душевное равновесие.

Дальнейшая скачка продолжалась в молчании, так как хмурые лица Эйланы и мое явно отбивали всяческое желание затевать разговор. Ну ладно, почему я хмурюсь, это понятно, но она чего зыркает голодным Хозяином Страха?! Чем она еще не довольна? Боюсь даже представить, чего ей еще надо…

Команда держалась чуть позади, позволив Малышу и моему Воронваэ вырваться вперед. Наши скакуны затеяли молчаливое соперничество, не уступая друг другу ни шага. Да и мы с ней, со стороны, гляделись не лучше. Сцепленные зубы, гневно горящие глаза… да и другие лошади команды не захотели отставать. Поэтому дальнейший путь мы проделали галопом, прерывающимся быстрой и размашистой рысью. Во время которого моя э'гленер гневалась на всех и вся.

День все настойчивей клонился к вечеру, а эта ненормальная все гнала своего скакуна галопом. Куда она несется?!

Из–за следующего поворота показались каменные стены небольшого городка, каких в окрестностях как грибов после дождя. Увидав его, Эйлана тихо и облегченно выдохнула, а Малыш перешел на размашистую рысь. Облегченно? Я не понял, кто кого гнал?..

Стоявшие на страже того, что когда–то, еще во времена постройки этого городка планировалось как ворота, втянули животы и попытались принять что–то, отдаленно напоминающее строевую стойку. Хм, что это с ними?!

Кажется, я догадался, чего это они так себя ведут… Ехавшая на Малыше, весь вид которого говорил, что он не простой конь, Эйлана сейчас в церемониальном наряде более всего напоминала Высокую Леди, чем–то до ужаса недовольную. Хм, а мне, по этому раскладу, соответственно отводилась роль… Бррр, не хочу даже мысленно это говорить.

Я обернулся на Викора, но все команда уже рассредоточилась, принимая вид охраны или слуг, сопровождавших благородных господ.

– Викор, я тебе это припомню! – одними губами сказал я ему.

А в ответ получил улыбку, вот кого–то мне очень сильно напоминавшую…

Мы въехали в город. Хройм, если я правильно прочел название на доске над воротами. Типичный людской город. Грязный и серый.

Выехав на, по всей видимости, центральную площадь мы остановились у таверны, несомненно, самого главного по значению здания сего… крысятника.

От разглядывания меня отвлек вопрос, заданный, несомненно, мне:

– Куда направляешь ты свои стопы…

Я посмотрел на спросившую. Девица, не сильно хорошенькая. Несомненно, почтительная, вон, как смотрит… не то, что некоторые. Где–то мы с ней встречались, что–то знакомое… А, по–моему, когда через этот город ехали обряд прерывать. Уже не помню, как там ее зовут… И чего ей от меня нужно?.. О! Кстати! А отомстим–ка мы одной «неприятности»…

Я наклонился в седле, улыбаясь и желая узнать, что же понадобилось этой девице, когда Узы закололо мелкими иголочками предвкушения. Так, что еще это сумасшедшая э'гленер задумала?! Теперь у меня есть, чем заставить ее слушаться! Я ухмыльнулся и только собрался развернуться в сторону Ланы, как меня буквально вынесло из седла. На землю. Ну все, ну его в Хаос, этот Мир и все его надежды!!! Я ее сейчас самолично придушу!!

– Спасибо, дорогой! – проворковали сверху и объект будущего удушения, плавно ступая по моему плащу, удалился в сторону таверны.

Убью. Точно убью.

– Дорогой?!! – переспросила девица. – Она твоя жена?!

– Да, Бездна ее возьми!! – взревел я, вскакивая на ноги. Боги, сколько же здесь грязи!!

Пришлось активизировать одно из очищающих заклинаний, что бы привести себя в более или менее приемлемый вид. Вся грязь, попавшая на меня, собралась в единый ком, усвистевший куда–то мне за спину. Я еще не на столько пал, что бы предстать перед какими–то там людишками в грязи.

– Жена?! – еще раз переспросила та девица, – Ты же на мне жениться обещал!!

Вот тут уже опешил я. Я?! На ней?! На человеке??!! Я столько не выпью никогда.

– Никогда я не мог обещать тебе такого. – холодно сказал я, глада на нее сверху вниз. – Вы меня с кем–то путаете.

– Путаю?! – немелодично взвыла она, с видом разгневанной торговки уперев руки в бока – Что, уже память отшибло, как целовал, миловал?! Как я за тобой как дура ходила?!

– А почему, как? – поинтересовался я.

Девица подавилась воздухом.

– Это все она, она, разлучница белобрысая! – взвизгнула девица, глядя на меня полными слез глазами и заламывая руки.

Так и хочется сказать: «Не верю…». У Эйланы и то правдоподобнее получается. И вовсе она не белобрысая…

– Пойдите к лекарю, вам лечиться надо. – посоветовал я девице и направился к дверям таверны.

Мне еще одну сумасшедшую убить надо, а тут путаются под ногами истеричные девицы…

В спину мне летела отборнейшая брань. Да еще и невоспитанные…

В таверне я имел счастье лицезреть команду, быстро подчищающую все, что еще стояло на столе. Ланы среди них не было. Увидав меня, все быстро сделали вид, что ничего не произошло, и Викор приглашающее махнул мне рукой. Присоединяйся, мол. Я хмуро и холодно оглядел своих спутников.

– Где Эйлана? – спросил я.

– Ла… Эээ… Эрланион – запнулся в начале Ламар, – да что ты стоишь, как не родной! Присоединяйся!

Количество намеченных жертв выросло вдвое…

– Где Эйлана? – еще раз повторил я свой вопрос.

– Леди в своей комнате! – подскочил ко мне трактирщик. – Я провожу Светлого Лорда!

Оставшиеся проводили меня настороженным взглядом, но остались на месте. Мы с трактирщиком поднялись по шаткой и узкой деревянной лестнице на второй этаж и прошли по короткому и грязному коридору.

– Вот ее комната. – ткнул мой провожатый рукой в поцарапанную дверь и испарился.

Я резко распахнул дверь, стремительно врываясь в комнату. И молча обозрел пустую комнатушку с разбросанной одеждой. Ни–ко–го. Та–а–ак… Все равно ведь найду!

– Эрланион! – раздался из–за спины выкрик Рони.

В дверном проеме нарисовалась вся команда и так же недоуменно оглядела комнатку.

– А где Лана? – пробасил орк, поднимая взгляд на меня.

Вышедшие из соседней комнаты служанки тихо хихикнули, и одна из них ехидно выкрикнула:

– А от вашей леди из окон парни прыгают! Раньше приходить надо было!

Мы все ринулись к окну… Сумасшедшая! Из окна прыгать!

– Эрланион, ее срочно нужно найти! – Рони была не на шутку испуганна. Она вцепилась в мою куртку и отчаянно посмотрела на меня.

– Зачем? – удивился я, – пусть идет, куда хочет…

– В городе джик'хаты! – выдохнула Хранительница. – Мне трактирщик сказал!

Лица членов команды побелели… Вот так вляпались… Пираты суши, джик'хаты были ни за Свет, ни за Тень, а сами по себе. Им никто не был указ, кроме их вожака. Которого они выбирали себе подчас очень странными способами.

А, зная способность моей э'гленер находить неприятности на ровном месте я мог положить голову на плаху за то, что она с джик'хатами непременно пересечется!..

Мы еще раз переглянулись и молча ринулись на улицу. Узы давали четкое направление движения. За город! Нет, ну не могла она пойти в другое место?!!

Мы выбежали за стену и с ужасом уставились на явившуюся нам картину. Эйлана сидела у одного из костров джик'хатов и что–то активно уплетала с видимым удовольствием. Викор отчаянно рванулся вперед, вынуждая нас следовать за ним, но тут Эйлана закашлялась, взяла у своей соседки фляжку и…

Узы завязало узлом. Все чувства как обрубило. Эйлана покачнулась, что–то переспросила у своих соседей… Еще немного, еще пара метров… На колени ей легла хайларра и над кострами зазвучала музыка.

Мы опоздали. Джик'хаты отличные песенники, и чаще всего их вождь еще и непременно лучший певец. И как Эйлана неудачно попала на состязание вождей…

Неожиданно над кострами повисла тишина. И в этой тишине явственно слышался голос, тихо выводящий странную песню на незнакомом языке. Грустную и какую–то щемящую. Эйлана, неподвижным взглядом уставившись в костер, пела, постепенно набирая громкость.

Хайларра, более приспособленная именно для игры боем[3], тихо плакала и пела. А в Узах стояла оглушающая пустота.

Еще песня, еще одна… Чужие, непонятные, но какие–то близкие. Вот, казалось, еще миг – и ты поймешь, о чем она.

Последняя песня закончилась и воцарилась тишина. Где–то в городе тихо потявкивали собаки. Ветер еле–еле касался кожи прохладными ладонями. Сидевшая рядом с Эйланой одна из предводительниц джик'хатов тихо всхлипнула и сделала шумный глоток из фляги. Моя э'гленер вздрогнула, моргнула и… на меня навалилось пестрое разноцветье чувств. Мир покачнулся и мне пришлось ухватиться за стоявшего рядом Монка.

Она… пьяна??!! О Боги–и–и–и!!!

Предводительница клана Ветра протянула флягу этой ненормальной э'гленер. И, прежде чем я успел хоть что–то сказать, Лана сделала еще глоток…

В голову ударил хмель. Со всей силы. Кувалдой.

А джик'хаты веселились. Они повскакивали с мест, теребили Эйлану, что–то ей говорили. Потом предводитель клана Дорог увидел меня. Как не к стати! Мы никогда не любили джик'хатов, и они отвечали нам взаимностью. А тут я еще и пьян, как последний возчик!

– Эй, подруга, гляди, эльф!!! – обратился он к предводительнице клана Ветров. – Вот это мы повеселимся!!

Я подобрался по мере возможности, пошатываясь. Ну, ему дорого обойдется это веселье… Нет, ну угораздило же ее напиться! Причем, в самый неподходящий момент и в самой неподходящей компании!!

– Н… нтрожь ель–ик–фей!!! – выкрикнули рядом так, что все невольно присели. – Они хрошие!

Рядом с нами стояла Эйлана, каким–то образом добравшаяся до места выяснения отношений.

– Ты чего, подруга?! – удивился вожак, – Они ж т'херес, а не нормальные люди!

– В лб дам! – проникновенно произнесла моя э'гленер, покачиваясь на ветру как цветок, и замахнулась кулаком.

Зря она это сделала. Я еле успел подхватить покачнувшуюся вслед за кулаком девушку. И зачем, спрашивается?!

– Ла–а–ани–и–ик… – протянула эта пьянь зеленая, дыхнув на меня перегаром. Теперь покачиваться стал и я.

– Так ты чё, его знаешь? – озадаченно почесал затылок вожак.

– Ага! – радостно кивнула Эйлана, поудобнее устраиваясь у меня на руках.

Нет, я не понял, я что, еще и носить ее должен?!

– Дак он же эльф!! – едва не взвыл вожак.

О, как я тебя понимаю! Разговаривать с моей э'гленер – тяжелое испытание для нервов и терпения…

– Ни–фгик–а! – выдала, икнув, это ходячее приключение, – Он н–не ик ник–какой не ельфя!

Я опешил. Это почему ж еще?! Так, по всей видимости, этот вопрос заинтересовал не только меня, остальные тоже подтянулись поближе, желая послушать, а почему ж это я, остроухий, да не эльф?! На всеобщий немой вопрос она выдала «убойный» аргумент:

– А он по древьям не ла–ик–зает!!

Ик! Эта… а чего я на них забыл?!!

– М–да – почесал в затылке вожак, осматривая нашу покачивающуюся и синхронно икающую парочку, – действительно, не лазает…

При–ик–душу! А кого это я собрался?..

Моя э'гленер фыркнула с превосходством и сложила руки на груди. Но долго оставаться неподвижной она не смогла, и тут же раздался ее голос:

– Ой, хлпцы!! – дернулась Лана, не слезая, впрочем, с моих рук, – А каких мы редисок вчерась, ну, или позавчерась… не помню… Да, какая ик нафгик разница?! Мы же их таки ик того, замочили–и–и…

И принялась что–то эмоционально рассказывать, активно жестикулируя и так и норовя врезать мне по носу или засветить в лоб локтем. Викор тоже уже чего–то хватанул для храбрости и включился в повествование, а там и остальные его поддержали. В результате, через пару минут на полянке организовался стихийное празднование победы.

Моя э'гленер опять успела чего–то выпить, потому что я обнаружил себя танцующим с ней какой–то странный танец под немыслимо грохочущую музыку, которую она же и наколдовала непонятно как.

Потом был отрывок как мы с ней, что–то отчаянно завывая на весь городок, искали таверну. Почему–то возле какого–то деревянного забора, за которым заходилась истошным лаем какая–то шавка. Не долго заходилась. Ланка гаркнула «Цыть!» и это мерзкое блохастое существо с визгом исчезло под крыльцом.

Ой, чегой–то меня плющи–и–ит!.. Ланка–а–а! А какая же ты все таки–и–и… Ик!

А потом я уже ничего не помню…