За все надо платить

Глава 25

В здание компании «Дальстрой» влетела взъерошенная молодая девушка. У Ангелины Набутовой горели глаза от злости, в голове пульсировала лишь одна мысль: вцепиться в волосы любовнице отца, и оттаскать по всему кабинету. И плевать на последствия, и его реакцию. Если он вмешается, то сам получит свою порцию тумаков. Они оба заслужили это, за то, что сделали с её матерью.

Ангелина вызвала лифт, одёрнула джинсовые шорты, заправила майку, расправила полы куртки цвета хаки, готовясь к бою. Нетерпеливо постукивая сумочкой по ноге, девушка кусала нижнюю губу, мысленно выстраивая план драки, если можно было это так назвать. Она до мелочей обдумывала, что скажет и сделает Анне Бровкиной.

В итоге, когда она добралась до приёмной генерального директора строительной компании, девушка была на грани срыва. А увидев спокойную секретаршу, моментально выплеснула на неё свою агрессию.

— Ах ты, дрянь! — Геля молниеносно бросилась к любовнице отца, и нанесла той удар сумочкой по голове.

Не ожидавшая нападения секретарша, испуганно вскрикнула:

— Ты, что, с ума сошла, Геля?

— Да, сошла! — шипела девушка, продолжая избивать секретаршу, наотмашь ударяя её по лицу. — Как ты посмела явиться в больницу к моей матери, и наговорить ей гадостей? Кто дал тебе такое право?

Анна Бровкина защищалась от лавины ударов, сыпавшихся на её голову, но на стороне девушки был эффект неожиданности и фора в несколько секунд, плюс недюжинная сила, появившаяся у Гели в результате злости. Девушка отбросила сумочку, и вцепилась секретарше в волосы.

— Я убью тебя, гадина! — кричала Геля, распаляясь с каждой минутой всё больше. — Ты не будешь жить после того, что совершила! — Геля дёрнула Анну за волосы, и припечатала лицом о крышку стола.

— Перестань, — закричала Бровкина, тщетно пытаясь освободиться. — Мне же больно!

Эти слова стали последней каплей, и девушка яростней дёрнула Анну за волосы, выдирая клок.

— Больно, говоришь? А моей матери не было больно, когда ты ей в подробностях рассказывала, как отец и ты её обманывали? Как трахались, пока она вынашивала его сына, и пекла пироги для встречи мужа? — девушка выплёвывала слова в разбитое лицо секретарши. — Мама после твоих откровений потеряла ребёнка, мразь! Я тебя убью, ты не достойна жить после всего!

Девушка била руками по лицу Анну, ногами пинала её, ругаясь при этом, совершенно потеряв контроль над собой. За всем этим шумом Геля не услышала, что в приёмной они уже не одни. Виктор Набутов, отец Гели, и любовник секретарши в растерянности застыл посередине кабинета.

— Что здесь происходит? — громко крикнул он, привлекая к себе внимание. — Геля, Аня, успокойтесь сейчас же, — мужчина бросился в центр драки, и развёл девушек по разные стороны стола.

Секретарша размазывала слёзы и кровь по лицу, жалуясь любовнику.

— Витюша, я сидела тут спокойно, а твоя дочь ворвалась, набросилась, и стала меня избивать. — Повышала голос секретарша, чтобы любовник ещё больше разозлился на Гелю.

Набутов со злостью в глазах повернулся к дрожащей от ярости дочери.

— Что на тебя нашло? Почему ты избила Аню? — крикнул мужчина, тряся Ангелину за плечи. Агрессия дочери была неожиданностью для мужчины, раньше Геля никогда так себя не вела. Даже застав их с Аней ранее, она не бросалась с кулаками, лишь презрительно плюнула в сторону отца, и ушла.

Геля сжав кулаки, подняла глаза к потолку.

— Эта тварь явилась в палату к маме, и с садистким удовольствием поведала ей о ваших развлечениях. Сколько минетов тебе сделали, как ты довёл секретаршу до оргазмов, а она орала как ненормальная при этом.

Брови мужчины поползли вверх, слова дочери шокировали его.

— Ты ничего не перепутала? Аня не могла так поступить.

Ангелина чуть не взвыла от злости: отец верит этой суке, а не своей дочери. Какой же он… Трусливый, жалкий и мерзкий человечишка. С брезгливостью оглядев Набутова, девушка сказала.

— Могла, и поступила. Откуда же мне знать о внеплановых минетах, криков до хрипоты при оргазмах, а, папочка? Я была ТАМ, и своими ушами слышала всю эту гадость. КАЖДОЕ слово, произнёсенное твоей шлюхой, отпечаталось в моей памяти. Маме стало плохо, и позже она потеряла ребёнка из-за неё. И тебя, с твоей кобелиной сущностью! — не сдержавшись, девушка заплакала. Она не смогла быть невозмутимой, потому что до сих пор оплакивала своего брата, которого они так ждали с мамой. А по милости этого предателя и его подстилки они лишились ребёнка. Девушке хотелось избить секретаршу до полусмерти, чтобы она каждой клеточкой своего грязного тела почувствовала, как бывает больно. Чтобы душа её долго не знала покоя, чтобы она шугалась собственной тени, и понимала, что влезать в чужие отношения нельзя. И отца тоже хотелось избить, какой же он подлый и двуличный человек. Предатель!!!

Бровкина придвинулась к любовнику, и жалобным тоном жаловалась ему.

— Всё было совсем не так. Витюша, я лишь хотела поговорить с Лианой, решить все недоразумения между нами. Сказать, что я не стану возражать против твоего общения с детьми. Многие сейчас разводятся, не вы первые и последние. Пора бы ей отпустить тебя, и не удерживать с помощью ребёнка, манипулируя им.

Услышав это, Геля кинулась к секретарше, успев ударить ту в плечо, но тут отец остановил её, закрыв телом Анну.

— Успокойся, хватит уже размахивать кулаками. Выпустила пар, заступилась за мать, но сейчас убери свои руки от Ани. Это моя жизнь и я сам разберусь, кто и в чём виноват перед твоей матерью. Твоё мнение я выслушал, отношение ко всему ты высказала.

Девушка потрясённо застыла на месте.

— Хватит??? Она убила моего брата, с твоей же подачи! Ты, что совсем ничего не понимаешь, любовная дурь в башку ударила? — презрительно бросила она отцу.

Как он может быть спокоен, зная, что причастен к гибели ребёнка? С его подачи она влезла в семью, разрушила тот мир, который они долгие годы строили, и лишила её мать возможности родить долгожданного сына. Девушка ахнула, прикрыв рот ладонью, поняв вдруг, что смерть малыша была на руку этим двоим. Теперь им никто не помешает быть вместе.

— Сволочи, какие же вы сволочи! Вы это специально задумали, решили убить брата, чтобы никто не помешал вам жить вместе. Устранили жену, убили ребёнка. — Зашипев от бессильной ярости, девушка бросилась на отца, вцепившись ногтями тому в лицо.

Набутов встрянул дочь за плечи, приводя её в себя.

— Да ты не в себе, что ли? Ты обвиняешь меня в смерти ребёнка?

— ДА! — выкрикнула Геля. — Теперь ты можешь уйти к своей шалаве, и трахать её во всех трудно доступных местах, и во все места тоже, — истерично рассмеялась девушка.

В ту же секунду удар обжёг щёку Ангелины. Это отец одним движением сделал выбор в пользу своей девки, а не в пользу дочери. Схватившись за щёку, Геля тихо проговорила.

— Ненавижу тебя! Ты предатель!

— Геля, — повысив голос, обратился Набутов к дочери. — Когда ты успокоишься, и придёшь в себя, мы поговорим.

— Нам не о чем разговаривать. Мой отец сегодня умер, а с предателями я не общаюсь, — в глазах Гели было столько ненависти, что Набутов поёжился. Никогда Виктор не видел дочь такой.

Геля ещё раз яростно взглянула на секретаршу, и буквально выплюнула следующие слова:

— А ты милочка, бойся ходить по улице теперь. А то ненароком под машину попадёшь, или нападёт кто-нибудь, — с кривой усмешкой закончила девушка, растирая щёку, так и саднившую после удара.

Сегодня она лишилась брата, отца, и осталась с матерью вдвоём. Нет у них больше семьи.

Набутов подошёл к дочери, и слегка приобняв за плечи, сказал.

— Геля, послушай меня внимательно. Ты ничего не сделаешь Ане, она беременна.

Ангелина застыла на месте: внутри бушевала ярость. Хотелось разорвать отца и эту подстилку голыми руками.

— Так вот почему ты убила моего брата — тебе самой хотелось родить наследника, чтобы удержать любовника. Какие же вы суки. Оба!!! — выплёвывала слова девушка, корчась внутри от боли. Ей казалось, что больнее не может быть, ошибалась, может. — Ничего, я вам отомщу. Наслаждайтесь жизнью. Пока. Недолго вам осталось.

— Ангелина, — прикрикнул Набутов на дочь. — Возьми себя в руки.

— Нет, папочка, не возьму. Ты думаешь, я пошутила? НЕТ! Я отомщу тебе, и этой гадине. Вы оба лишитесь того, чем дорожите больше всего. Не прощу вам смерти брата, слёз и боли моей матери. Предательство ко мне и матери. Живи, и оглядывайся на каждую тень, Виктор Владимирович. Расплата обязательно будет. За всё в жизни приходится платить! — Ангелина направилась к выходу.

Здесь ей больше нечего делать. Она ничуть не лукавила, теперь все свои силы девушка бросит на осуществлении мести отцу его и его любовнице. Они за всё ответят. За каждую слезинку матери, за утраченный шанс на жизнь её маленького брата. Твари! Они нелюди!

— Ангелина, давай поговорим как взрослые люди, — взывал Набутов к чувствам дочери, но она остановилась в дверях, так и не повернувшись к отцу-предателю.

— Поговорили уже, хватит. Шли бы вы оба… В преисподнюю, там вам самое место.

— Геля, перестань. Не надо драматизировать — начал Набутов, и вздрогнул от неожиданности, так как Геля подпрыгнула на месте.

— Не драматизировать??? Не пойму, у тебя мозг совсем в область ширинки стёк, что ли? Умер твой ребёнок. ТВОЙ! — она сжала переносицу пальцами, останавливая поток слёз. — Ну да, как я могла забыть, тебе твоя подстилка обещала родить нового малыша. Будешь воспитывать такое же отродье, как и его мать — Ангелина замолчала.

Девушка не понимала, в голове не укладывалось, как это могло случиться с их семьёй. Почему отец разлюбил мать? И ради своей молоденькой секретарши готов переступить через всех. Что он за человек, и был ли вообще когда-нибудь хорошим, или только притворялся?

Набутов подошёл к дочери.

— Я понимаю, тебе сейчас больно, но не надо оскорблять Аню и нашего ребёнка.

Девушка подняла глаза, и устало ответила.

— Чтоб они сдохли. Слышишь? И ты вместе с ними тоже!!! Потому что если вы всё же останетесь жить, ответите сполна за всё, что совершили.

— Геля, приди в себя! — снова Набутов встряхнул дочь. — ЧТО ты говоришь, ты разве не понимаешь? Ты проклинаешь всех нас.

— Да всё я отлично понимаю. Как и вы понимали, до какой низости сегодня опустились. Но пока живите со своей совестью, если она вас не сгрызёт. Правда, думаю, что у вас её просто нет. Счастливы вы всё равно не будете, а я потом предъявлю вам огромный счёт к оплате. Ожидайте, ублюдки, — девушка вышла, хлопнув дверью.

Ангелина всё для себя решила, а теперь и враги знали о её планах. Пусть теперь живут в ожидании. Женщины не прощают предательства. Это стоило бы помнить мужчинам, но влекомые новой юбкой, они как самец, бегущий за течной сукой, забывают об обязательствах, порядочности. О том, кто рядом с ними. И не умеют решать вопросы, расставаясь по-человечески, им проще не думать о чувствах других, переступить через близкого человека. Зато потом, спохватившись, оказываются ни с чем, не нужные ни там, куда так рвались, и где было не так уж хорошо, как мечталось рядом с постылой женой. Ни здесь, где оставленная жена живёт счастливо, не вспоминая о предателе. И дети отворачиваются раз и навсегда, не прощая предательство и унижений матери.

После того, как Ангелина уехала из «Дальстроя», она в слезах бродила по городу. Мама находилась ещё в реанимации, малыш умер. Ехать в дом, где они были когда-то счастливы — не хотелось. В таком состоянии её и нашёл Егор, решивший прогуляться пешком, возвращаясь от родителей. Вид заплаканной Ангелины, встревожил молодого человека.

— Геля, что случилось? — Спиридонов остановил девушку, обняв её.

Подняв на него глаза, Ангелина вновь расплакалась. Егор с тревогой вглядывался в лицо любимой.

— Что? Расскажи мне, Ангел. — Состояние Гели пугало его, никогда ещё Егор не видел девушку такой.

Что смягчило Гелю: тревога ли в голосе Егора, его нежное обращение Ангел — она не знала. Девушке просто необходимо было поговорить хоть с кем-нибудь из близких. Пусть даже это будет Спиридонов.

— Егор, — прорыдала Геля, уткнувшись в плечо Спиридонова. Ей так хотелось, чтобы кто-то её успокоил, обнял, понял боль, терзавшую девушку.

— Гелечка, ты пугаешь меня, — Егор крепче сжал девушку в объятиях.

Ангелина немного отстранилась, вытирая слёзы.

— Мама в больнице, она потеряла ребёнка. — Глаза девушки снова заполнились слезами.

— О, Господи, — выдохнул Егор. — Мне так жаль, Ангел. Я знаю, как вы с мамой его ждали. — Спиридонов снова привлёк девушку к себе, положив ей на голову руку и гладя по волосам.

Стоять вот так с Егором было…. Хорошо. Его объятия дарили совсем забытые чувства: надёжность, нужность именно ему. Уверенность в том, что ты не одна, что с тобой рядом тот, кто не оставит одну в беде. Как было раньше.

— Пойдём, я отвезу тебя домой. — Спиридонов слегка подтолкнул Гелю в сторону стоянки такси.

— Я не хочу туда ехать, — дёрнулась Ангелина.

— Почему? — Егор взял девушку за руку и повёл за собой.

— Не могу быть одна, — прошептала девушка, снова понимая, что никого с ней рядом не будет.

— Ты не одна, я с тобой. Да и Виктор Владимирович, наверное, волнуется. — Предположил Егор, размышляя, не ошибся ли он и не был ли шеф в больнице у жены.

— Набутов вчера ушёл к своей секретарше.

Новость об уходе шефа из семьи ошарашила Егора. Виктор Владимирович ушёл к Аньке? Всё-таки решился?

— Ой, дурак, — вырвалось у Спиридонова. Совсем шеф разум потерял, если ушёл к Бровкиной. — Видимо, твоя мама, поэтому и попала в больницу? — спросил Егор.

— Да, вчера между ними состоялся серьёзный разговор, при котором Набутов оскорбил маму, а потом ушёл. — В глазах девушки помимо слёз плескалась ярость и ненависть.

Что поразило Егора — так это то, что Ангелина стала называть Виктора Владимировича по фамилии. Она ни разу не назвала его отцом, папой, папкой, как было раньше. Дочь не скрывала своих негативных чувств к отцу. Егор даже поёжился, насколько сильной казалась ненависть Гели.

— Мне жаль, что всё так вышло. — Тихо сказал молодой человек. — Тогда поехали ко мне? — Предложил он, договариваясь с водителем о поездке.

— Поехали, — согласилась Геля. Она была готова ехать куда угодно, только не в пустой дом.

Поужинав, Егор и Геля легли в разных комнатах. Понимая, что девушке совсем не до любви, молодой человек уснул на диване в гостиной. И хотя нежность и ласку, которую дарил ей Егор, она принимала, не отталкивая его, находиться рядом с ней, не имея возможности прикасаться — он не мог. Это возвращало его в прошлое, когда между ними не было интимной близости. А ведь он так соскучился по любимой!

Узнав от любимой, что Бровкина приходила сегодня к Лиане Германовне в больницу, Егор вскипел. Впервые в жизни Егор был твердо уверен, что смог бы ударить женщину. Будь сейчас рядом Анна, он бы не раздумывая, высказал ей всё в лицо, и вытряс бы из неё всю эту дурь, что пришла ей в голову. Какая же она оказалась сука! Заявиться в больницу к беременной жене шефа, наговорить ей гадостей! Как до такого можно было додуматься? Она ни перед чем не остановится, идя к своей цели. Почему он раньше этого не увидел? Хотя, что он мог сделать-то? Если бы он смог догадаться, предусмотреть на что способна Анька, он бы попытался как-то на неё повлиять. Егор не знал, как бы это сделал, но что-нибудь бы придумал. А так он ничего не сделал, когда Бровкина делилась с ним своими мыслями. Идиот! Егор ругал себя, понимая, что остановить Анну не смог бы, но ему было тошно. От поведения шефа и его любовницы. Как могут люди опускаться до такого? А ещё молодой человек очень сильно жалел и Лиану, и Гелю, и не рожденного маленького мальчика. Черт возьми! Егор налил себе виски и залпом выпил. Было дикое желание, чтоб выпитое виски, хоть ненадолго помогло успокоить нервы.

Набутов этим вечером напился. После ухода Гели, Виктор наорал на Анну, обвинив в том, что своим приходом в больницу к Лиане она спровоцировала выкидыш у жены. Виктор так и не понял, что ему пыталась объяснить врач Лианы и все диагнозы жены по телефону. Он знал только одно, если бы не Анна, его сын был бы жив. Набутов рассвирепел, швыряя предметы в кабинете, кричал на Анну, а потом уехал к Логинову. С Алексеем они дружили много лет и иногда расслаблялись за бутылочкой виски. С Лехой они выпили так много, что, в конце концов, Набутов совсем потерял счет выпитому. И в практически невменяемом состоянии, Набутов уже поздно ночью добрался до дома Анны.

Для Бровкиной сегодняшний день стал открытием. Она не ожидала, что на неё нападёт дочь Виктора. Аня видела себя в зеркале, и ей хотелось плакать: под правым глазом появился синяк, на лбу красовалась огромная шишка, губы разбиты, царапины на щеках. Какое право имела эта пигалица вообще распускать руки? Влетела в приёмную словно злобная фурия, избила Аню, угрожала отцу. Виктору не мешало бы должным образом отругать дочь за все, что она натворила. Какая может быть снисходительность к такому поведению дочери, и как можно было не придать значение тому, как сейчас плохо его женщине — Анне?

Ещё Виктор удивил её тем, что узнав о смерти ребёнка, он наорал на Аню. Какие гадости вылетали изо рта любовника! А с какой силой Виктор швырял стаканы, горшки с цветами и папки с документами? Он бесновался, как ненормальный. Аня думала, мужчина убьёт её. Но в чём же она виновата? Если Виктору был так дорог ребёнок, почему он не остался с женой, а ушёл к ней? Он сам с собой не был честен, а обвиняет теперь во всём Анну. Просто прекрасно!

Вечер Аня провела в раздумьях, а за полночь приехал невменяемый Виктор. Переборов отвращение, Бровкина уложила мужчину спать. Что-то нужно менять в их отношениях.

Лиану Набутову перевели из реанимации в палату через два дня после операции. Женщина была молчалива, относилась с безразличием ко всему происходящему вокруг. Ангелина переживала за маму, но та словно ушла в себя. Выражение глаз Лианы было пустым, её не интересовало ничего. Она лишь единственный раз спросила о сыне, в реанимации. После ответа врача женщина зашлась в истерических рыданиях. Потребовалась сильная доза успокоительного, чтобы привести пациентку в чувство. Покинув реанимацию, женщина превращалась в тень, переживая страшное потрясение.

Егор Спиридонов взял на себя все хлопоты по устройству похорон Набутова Матвея Викторовича. Лиана Германовна и Ангелина были не в силах заниматься подобными делами. Набутов запил и не появлялся в компании. Это произошло впервые, и сотрудники шептались между собой, что же из всего этого выйдет.

Вместе с Гелей они проводили в последний путь наследника Набутова. Девушка категорически отказалась сообщать отцу о месте и дате проведения церемонии. Егор утешал Гелю, которая не отходила от него ни на шаг. Ангелина вообще была очень уязвима и так беспомощна в своём горе, что Егору даже не приходило в голову оставить девушку одну. Эти дни любимая жила у него.

Сама же Ангелина тот период помнила с большим трудом. Было такое состояние, когда Геля не могла различить, где реальность, а где сон.

Единственной константой в эти дни для неё стал Егор.

Через две недели из больницы выписали Лиану. Женщина приехала домой вместе с Гелей и её молодым человеком. Отношения между Гелей и Егором наладились, дочка немного ожила, хотя часто лицо девушки было залито слезами, она так и не могла смириться с потерей брата.

Дочь свозила её на кладбище, где Лиана долго просила прощения у сына:

— Прости меня, Матвейка, что не смогла уберечь тебя. Это моя вина, не стоило слушать Виктора и его девку, — глотая слезы, говорила Лиана. За последнее время у неё была возможность пересмотреть свою жизнь. Не нужно было терпеть все выходки мужа, молча глотать оскорбления, надо было давно покончить с этим фарсом, именуемым браком. — Я так ждала тебя, малыш, хотела, чтобы ты рос со мной и Гелей, она бы стала самой лучшей старшей сестрой на свете. Мы бы любили тебя! Но я позволила себе стать слабой, помогла мужу и его любовнице растоптать себя, а из-за этого пострадал ты. Прости меня, малыш. — Женщина гладила пальцами памятник, жалея, что не смогла увидеть своего мальчика.

Рыдания мамы разрывали Ангелине сердце. Девушка так и не успокоилась: отец и его шлюха обязательно заплатят за всё! Геля ещё не знала, как отомстит им, но была уверена, что жизнь предоставит ей такую возможность. Невозможно представить, что зло, причинённое им, останется безнаказанным!

Виктория Липатова вернулась из длительной поездки и узнала о случившемся с подругой. Женщина рванула к Набутовой, ей хотелось поддержать Лиану.

Набутова находилась в спальне, куда Виктория поднялась за Людмилой Ивановной. Поразившись изменениям, произошедшим с подругой, Вика обняла женщину.

— Лиан, мне так жаль. Я только сегодня узнала.

— Кто тебе сказал? — равнодушно спросила Набутова, освобождаясь от объятий подруги. Наверняка в их окружении семью Набутовых обсудили со всех сторон. Но её это не волновало, пусть говорят что угодно!

— Мне Белкин сказал, — призналась Вика. — Встретил меня и огорошил такими новостями.

— Ясно, — Лиана села на кровати. — Как прошла поездка?

Вика опустилась на кровать рядом с подругой:

— Лиан, давай поговорим. И не о моей поездке.

— Не хочу, — женщина перебирала пальцами пуговицы своего халата.

Вика сглотнула тяжёлый ком в горле.

— Знаешь, мне хочется помочь тебе, я же вижу, как тебе плохо. — Липатовой хотелось плакать, Лиана была совсем не похожа на себя: неухоженная, волосы спутались, лицо бледное, под глазами тёмные круги. И её чувства понятны, вспомнив себя в тот период, когда она узнала об измене мужа — Вика не удивилась виду подруги. Только Лиане пришлось гораздо тяжелей, она потеряла ребёнка.

— Если хочешь помочь, не вспоминай о случившемся, — резко сказала Лиана и немного смягчившись, добавила: — Расскажи, как вы с Володькой съездили.

Вика в красках рассказывала о путешествии, не жалея слов, описывала в какие неприятности они попадали по вине Суворова.

— Представляешь, они там такие жадные, — делилась впечатлениями Вика. — За каждый евро удавятся. А Володька решил мне купить в подарок украшение в одном частном магазинчике, — говорила Липатова. — И вот, значит, стоим мы в ювелирном, рассматриваем витрины, где в изобилии выставлены украшения, а продавец внимательно следит за нами, будто мы собираемся обокрасть его. По-русски ничего не понимает, улыбается, будто в теме. У них там принято так, улыбаться, даже если не понимаешь, что происходит. Володька выбрал украшение, и подает ему пачку наличных. Продавец крутит головой: «Найн, пластиковую карту». А у Суворова на карте нет такой суммы, как он только не уговаривал продавца принять наличными. Ты бы его видела, Лиан. И пел, и плясал, даже на колени встал. Вот, смотри, я на мобильный сняла. — Женщина передала телефон подруге.

Лиана следила за действиями Суворова с улыбкой, а когда тот затянул «Ой, мороз, мороз», не попадая ни в одну ноту, засмеялась. Смех был резкий, отрывистый, а вскоре его сменили рыдания. Вика моментально оказалась рядом, обняла подругу.

— Поплачь, дорогая, не надо держать всё в себе, — приговаривала Липатова, мечтая исхлестать морду Набутову. Хотя его убить было мало за содеянное. Его, и эту мерзкую секретаршу! Два ублюдка. Нашли же друг друга.

Лиана долго плакала, а потом хриплым голосом поведала подробности ухода мужа.

Виктория не перебивала подругу, хотя ей не терпелось высказаться. Вместо этого Вика вскоре ревела вместе с Лианой. Обе женщины оплакивали крах семейной жизни.

В ту ночь Лиана впервые спала спокойно, её не мучили кошмары, словно всё, что она загнала глубоко в себя, вышло наружу со слезами.

Егор решил устроить сюрприз Ангелине. Для этого молодой человек позвонил девушке и пригласил к себе. С тех пор, как Лиану Германовну выписали, Геля жила с мамой.

— Ангел, приезжай ко мне к шести часам. Тебе понравится, я обещаю. — Говорил Егор, стоя в своём кабинете спиной к двери, и не видя, что его подслушивают. — Нет, не скажу ничего. Приедешь? Хорошо, я сегодня освобожусь раньше. До встречи, любимая. Целую тебя.

Вечером с Ангелиной они поедут на выставку орхидей. К тому времени она уже закроется, но Егор заранее договорился, и их пустят внутрь. Девушке необходимо набираться положительных эмоций. А потом они отправятся на романтический ужин, побудут вдвоём. Они так давно не были вместе. Ему не хватало любимой. Её объятий, поцелуев, просто времени, которое они проводили вместе.

Но после обеда Егора отправили в Артём, проверить строящийся объект. К назначенному времени Спиридонов не успевал. Да ещё и телефон любимой был недоступен! Егор надеялся, что Геля дождётся его.

Анна Бровкина вытащила из ящика стола запасные ключи от квартиры, которые Спиридонов держал в офисе, и отправилась к нему домой. Предприятие было рискованным, но попробовать стоило. Ангелина ещё не знает, что её ожидает! Сегодня она за всё ответит!

К назначенному времени Геля приехала к дому Егора. Поднявшись на третий этаж, девушка нажала на звонок. Тишина. Странно, Егор же обещал, что к этому времени он будет дома. Мобильный Егора был недоступен.

Девушка прислонилась к двери квартиры, и тут же раздался скрип и она открылась. Ангелина зашла внутрь и огляделась. Неужели Егор забыл запереть дверь, а вдруг в квартиру проникли воры? А если… Если они до сих пор в квартире? Геля с опаской прошла в гостиную и увидела накрытый на двоих стол, шампанское, свечи. Всё, как у них было в первый раз.

— Егорушка, ты уже вернулся? Мороженого не было?

Геля уже однажды слышала такое обращение к Егору. Обернувшись, девушка застыла на месте от удивления. Из спальни Егора вышла Анна Бровкина. На ней была рубашка Спиридонова, под которой, очевидно, больше ничего не было.

— Что ты здесь делаешь? — Ангелина сразу поняла, что в тот день, когда она звонила Егору, у него в гостях была Анна.

— А ты догадайся, — губы Бровкиной разъехались, демонстрируя белые зубы. — Мы с Егором любовники.

— Не верю, — вырвалось у Ангелины. И хотя она сама видал их в кафе дважды, узнала это ласковое прозвище Егорушка, мозг категорически отказывался признавать правду.

— Зря, — Бровкина невозмутимо пожала плечами. — Мы с Егором учились в одном классе. Ты знала об этом?

— Нет, — качнула головой растерявшаяся Геля. Неужели они и, правда, знакомы так давно?

— Он скрывал эту информацию от тебя, немудрено. — Улыбалась Бровкина. Она вольготно чувствовала себя в квартире Егора. Села на диван, поджав под себя ноги. — Мы с первого класса учились вместе, а в восемнадцать стали любовниками.

— А как же мой отец? — хрипло спросила Геля. Ей не хотелось верить словам Анны, но она так складно излагала факты.

— А, — махнула рукой Анна, прекрасно понимая, что гордость не позволит Ангелине поделиться сведениями с кем-либо. — Мы с Егором давно это задумали. Он соблазняет тебя, а я твоего отца.

— Зачем? — Геле хотелось убежать из этой квартиры. Егор предатель, хладнокровно задумавший операцию по соблазнению дочки шефа. Боже, как же больно! Как он мог так поступить с ней? За что?

— Не будь такой наивной, — хмыкнула Анна. — Мы хотели с ним хорошо жить! Ты богатая наследница, папочка не оставит тебя без средств. А я мечтала о богатом муже. Твой отец подходил под это описание. Егорушка бы женился на тебе, а я бы вышла замуж за твоего отца. И у нас бы всё получилось, и ты, и твой отец были бы у нас на крючке. Не замечательно ли это?

Геля и представить не могла масштаб коварства обоих любовников.

— Как же ты могла делить Егора со мной? — не понять ей логики Бровкиной и Спиридонова.

— Это ерунда, только такие, как ты, верят в верность и любовь. К тому же, после встречи с тобой Егор бежал ко мне, чтобы заняться любовью. Такая неопытная девчонка ничего не могла ему дать.

Ангелину замутило, откровения Анны были отвратительными.

— И что теперь?

— А ничего, — пожала плечами Анна. — Ты выйдешь замуж за Егора, я за твоего отца. И всем будет хорошо.

— Ты считаешь, что после этого я захочу выйти замуж за Спиридонова? — Бровкина с таким равнодушием говорила об этом решённом ими с Егором факте, что Геле стало плохо.

— Считаю, — кивнула Анна. — Сейчас ты уйдёшь, чтобы не мешать нам с Егором, он побежал в магазин за мороженым. Знаешь, как мы любим его использовать? — вкрадчиво спросила Бровкина.

— Не знаю, и знать не хочу. — Отрезала Геля. Боже, быстрей бы выбраться отсюда!

— А я расскажу тебе. — Анна довольно улыбалась. — Егорушка наносит мороженое на меня, а потом слизывает его языком. Ты же знаешь, как он искусен в таких ласках, правда?

Ангелина зажала рот ладонью: слова Анны были настолько мерзкими, что девушку затошнило. А живое воображение в красках показало Геле эти картинки. Близость Егора и Анны, любовницы отца. Отвращение на лице Гели развеселило Анну.

— Да ладно тебе, не ревнуй. Он и с тобой так по играется, Егорушка любит это. Тебе многому ещё нужно научиться, деточка. Ты не так искусна в интимной жизни, Егорушка недоволен. — Снисходительно бросила Бровкина Ангелине.

— Да пошла ты, мразь. — Ангелина на негнущихся ногах покинула квартиру Егора.

Её любовь растоптали, все искренние чувства извозили в грязи. Мерзкий же план придумали любовники. Ведь она догадывалась, что их что-то связывает! Но всё равно доверилась Егору, его последние поступки убедили, что он искренне относится к Ангелине. А теперь… Выясняется, что всё это было ложью?

Геля поехала домой, к единственному человеку, не предавшего её. К маме.

В дом Ангелина почти вползла, ничего не видя от слёз. На крик Людмилы Ивановны спустилась Лиана.

— Гелечка, что с тобой? — Лиана помогла дочери помогла подняться в комнату.

— Мам, у Егора есть другая, — прорыдала девушка.

— Бедная девочка, — выдохнула Лиана. И дочь столкнулась с изменой. Как они могут так поступать с нами? Теперь Лиана готова была согласиться со словами Ангелины — все мужчины обманщики.

Лиана долго сидела на кровати дочери рядом с ней, пока Геля не заснула.

Спустившись вниз, женщина обдумала дальнейшие перспективы жизни в этом городе.

Смогут ли они с Гелей нормально жить там, где, как выяснилось, предательство — норма? Вряд ли, а значит, нужно уезжать отсюда.

Утром Лиана завела разговор с дочерью об этом.

— Геля, как ты смотришь на то, чтобы уехать из Владивостока?

Ангелина ещё не совсем проснулась, поэтому неопределённо махнула головой:

— Не знаю, мам.

Лиана продолжила:

— Я не смогу жить в этом городе. Здесь слишком много произошло плохого. Тут каждая улица напоминает мне о твоём отце.

— А мне о Егоре, — прошептала Геля.

— Вот видишь, — ухватилась женщина за слова дочери. — Может, тогда уедем, а дочка?

— Давай, — согласилась девушка. Здесь её больше ничего не держало. Они уедут, Ангелина повзрослеет и вернётся, чтобы отомстить. Отцу и его подстилке! Эти двое за всё заплатят!

В течение недели Лиана уладила дела с адвокатом, оставила ему доверенность на ведение всех своих дел. Попрощалась с Викой, обещав поддерживать связь. Собрала с Ангелиной вещи, перевезла их в свою старую квартиру, которую они с Виктором решили оставить Ангелине. Купила билеты до Хабаровска и принялась ждать выходных, чтобы уехать из Владивостока, где прошла вся её жизнь.

Ангелина выкинула сим-карту, сменила номер телефона, чтобы Егор не смог с ней связаться. Вернувшись в один из дней в дом, в котором она выросла, Ангелина разгромила кабинет отца. Сломала мебель, разбила стёкла в шкафах, разорвала книги и написала на обоях оскорбления Набутову и его любовнице. Тогда же на машине отца чёрной краской из баллончика появилась надпись: «НАДЕЮСЬ, ЭТА СУКА ТОГО СТОИЛА».

Всё, в этом городе она завершила все свои дела. Но она обязательно вернётся!