Забвению неподвластно

Глава 20

Беверли-Хиллз. 11 августа 1989 года

Смог был одним из немногих неприятных сюрпризов, преподнесенных Меган концом XX века. Правда, этим утром бриз унес далеко в море привычный покров горчично-желтого цвета. Великолепное голубое небо соответствовало ее энергичному, кипучему настроению.

Она сделала это! Она нашла свою нишу в этом мире, где ее приняли безо всяких условий, место, где она чувствовала себя полноценным человеком. И ей даже платят за работу, хотя она могла бы делать все бесплатно и каждый день, потому что наслаждалась таким трудом.

Бодрое состояние духа еще больше красило ее. Впервые за многие годы она была довольна собой и жизнью. Она стояла под яркими солнечными лучами, омывающими Родео-драйв, зачарованно разглядывая конверт со своей первой зарплатой и игнорируя поток обтекающих ее пешеходов, когда мужской голос вырвал ее из состояния мечтательности.

— Это вы, Меган?

Она взглянула и увидела в нескольких футах от себя Харрисона Денби. Вначале она инстинктивно хотела проигнорировать его, так же как он игнорировал ее эти два месяца. Но у нее было слишком хорошее настроение, чтобы проявить нелюбезность. Кроме того, она была ему в некотором роде обязана. После того как по городу разнесся слух о том, что Денби взял для экранизации один из романов Джейд, ее телефон раскалился от приглашений на различные ленчи и обеды.

Меган принимала все приглашения и многому научилась у людей, с которыми встречалась. Сами того не понимая, они вводили ее в современный мир, знакомили с обычными для них предметами, такими, как, например, кредитные карточки и автоответчики. Они привозили ее и сюда, на Родео-драйв, и в конечном счете натолкнули на мысль о работе в «Алтитьюд» — приятном бутике, торгующем одеждой в диапазоне от классической до супертенденциозной.

— Тратите часть своих гонораров? — спросил Гарри, прерывая неловкое молчание. Движением головы он указал на бесчисленные магазины, выстроившиеся вдоль знаменитой улицы.

— Нет, — выразительно ответила она, — я сама здесь работаю. В «Алтитьюд».

Его брови приподнялись, а голос понизился до шепота, словно он намеревался признаться в социально порочном прошлом:

— Проводите изыскания для будущей книги?

Она еле сдержалась. Черт с ним, пусть думает, что у нее есть какие-то скрытые причины для того, чтобы заниматься подобной работой. С тех пор как Меган приехала в Голливуд, она хорошо изучила кастовую систему, разделяющую тех, кто считал себя участником бизнеса — именно так они называли производство фильмов, как будто в городе не существовало никаких других областей деятельности, достойных этого названия, — и всех прочих. Наверху пирамиды были продюсеры, директора картин, агенты и актеры, а внизу — все остальные, вроде нее, теперешней. Они назывались «обслуживающим персоналом».

Вполне понятно, что Гарри не может поверить, что она способна оставить писательскую карьеру ради жизни с 9.00 до 17.00. Но ей абсолютно безразлично, что он или любой другой знакомый Джейд подумает о ее работе в бутике. Она любит одежду и отлично ее продает. С помощью небольшой удачи и тщательного планирования она сама когда-нибудь станет владелицей подобного магазинчика. Подумав об этом, Меган повернулась на своих шпильках и пошла прочь, оставив без внимания и Денби, и его вопрос.

Она не прошла и нескольких шагов, как он поймал ее за локоть.

— Я совершенно не хотел вас обидеть! — сказал он.

Она высвободила руку и повернулась к нему. Ей понадобился всего один быстрый взгляд, чтобы отметить, что он стал еще более привлекательным с момента их встречи в ресторане. И конечно же, он знал толк в одежде. Когда они встретились впервые, его широкий пиджак и брюки со складками у пояса выглядели для нее диковато. Но теперь она знала, что это последний «писк» мужской моды. На нем был дорогой костюм от Армани, который он носил с вызывающей небрежностью. Меган всегда была каким-то придатком при хорошо одетых и богатых мужчинах. Снова становиться им она не будет ни за что.

Несмотря на убедительный тон Гарри, а возможно, и благодаря этому тону, она ответила с оттенком гнева:

— Я ничего не исследую. Просто я хочу жить именно так, как у меня лучше всего получается.

Неожиданно Гарри упал перед ней на одно колено и протянул руки с умоляющим видом:

— Я совсем не собирался принизить ваше дело! Сможете ли вы, пожелаете ли вы меня простить?

Она расхохоталась. Ей нравилось его непринужденное поведение. Дункан был настолько суровым, что она уже забыла, что глаза взрослого мужчины могут светиться от озорства.

— Я прощу вас, если вы встанете.

Гарри не обращал внимания на оглядывающихся на него прохожих, вставая и отряхивая брюки. Затем он взял ее под руку.

На этот раз Меган ее не отняла.

— У вас есть планы на вечер? — спросил он, и улыбка смягчила его лицо.

Ее твердое намерение держать его на расстоянии таяло, как лед на жаре. Кроме того, Меган устала от обедов в одиночестве. Поэтому она ответила:

— Только если считать планами заезд в китайский ресторанчик за полуфабрикатами по пути домой.

— Тогда, возможно, вы отобедаете со мной?

Она засомневалась, вспоминая, как тяжело ей было в последние недели, а от него не было ни одного звонка. Такой очаровательный и притягательный мужчина представляет большую опасность для одинокой леди вроде нее. Она только что приспособилась к новой жизни. Нашла работу, познакомилась с городом, стала понимать, когда люди разговаривали о СПИДе или окончании «холодной войны», — хотя уяснить все это было очень тяжело. Временами ей хотелось закрыться на ключ дома и спрятаться с головой под одеяло. Да, она достигла успехов, но они дались ей нелегко. Дополнение в виде сильного и желанного мужчины может перевесить груз, который она в состоянии вынести. Она отвела взгляд в сторону и отказалась от предложения.

— Ну, пожалуйста, — продолжал настаивать Гарри, — я действительно хотел бы узнать вас получше, Меган!

Его улыбка могла бы растопить айсберг, а она не была ледяной скалой.

— Ну, хорошо, — ответила она неохотно.

Он указал на соседнюю улочку:

— Моя машина прямо за углом.

Она замерла на месте, как преступник, только что отпущенный на свободу под залог.

— Нет, так не пойдет. Моя машина припаркована через пару кварталов совсем в другой стороне. До Малибу мне добираться долго, и я не хочу возвращаться слишком поздно. Я должна быть в магазине завтра в 9.30.

Гарри, сделавший уже несколько шагов по направлению к своему автомобилю, по-военному развернулся и отдал Меган честь:

— Так точно! Нет проблем: мы едем на вашей машине, а после обеда я вернусь за своей на такси. — Он опять взял ее под руку. — Вы были когда-нибудь в ресторане Ника Блэйра?

Меган прокладывала путь сквозь поток автомобилей, везущих своих хозяев домой, и Харрисон решил от греха подальше пристегнуть ремень безопасности. Он испытывал неприятный холодок в желудке, хотя заметил привычную сноровку, с которой она вела машину. Она давила на газ и вертела руль так, словно находилась на гоночном треке, а не на бульваре Сансет. Слава Богу, она не пыталась разговаривать с ним. От мысли, что Меган может отвлечься от дороги на что-то другое, у него пересохло во рту.

Профиль Меган, освещаемый фарами встречных машин, в конце концов отвлек его мысли от ее манеры водить автомобиль. У нее были смелые черты лица, которые так любят кинооператоры: высокий лоб, нос с небольшой горбинкой, отчетливые скулы, полные губы и округлый подбородок. Он поймал себя на том, что думает о ней как продюсер, представляя, как легко будет высветить на экране такое лицо. Было бы интересно предложить ей пробную съемку, чтобы посмотреть, как она сможет держаться перед камерой.

Он нахмурился и отбросил эту мысль. То, что Меган не хочет больше иметь ничего общего с кинобизнесом, снимает ограничения, которые он мысленно воздвиг в ее отношении в июне. Так зачем мечтать о приглашении Меган на съемку? Или он последний идиот?

Она, казалось, не подозревала о моральной самоэкзекуции, которой подвергал себя Гарри. Эта женщина — загадка. Известная писательница, настоящий профессионал пера, вдруг бросает карьеру и идет торговать одеждой. Конечно, пара ее книг обманула ожидания издателей и, наверное, ее собственные. Но ее решение вообще прекратить писать несказанно его удивило: ну, как если бы Стивен Спилберг не стал бы снимать фильмы из-за одного не слишком удачного. То, что сделала Меган, ставило его в тупик. И он решил познакомиться с ней поближе, чтобы во всем разобраться. Он не мог даже припомнить, когда его в последний раз так заинтриговала женщина.

— К Нику направо, — подсказал он дорогу.

Она воспользовалась небольшим зазором в автомобильном потоке и со скрежетом и визгом шин проскочила мимо других водителей, разинувших от удивления рты.

Ресторан, расположенный на первом этаже суперсовременного небоскреба, привлекал знаменитостей. Это было местечко, куда женщин приглашают с целью произвести впечатление, не показывая своей заинтересованности в этом.

Ники Блэйр, бывший актер, выглядел в своем элегантном костюме ослепительным красавцем. Он встретил их у входа.

— Как я рад тебя снова увидеть, старина! — сказал он, обеими руками пожимая руку Харрисона. Когда он посмотрел на Меган, на мгновение в его глазах отразилось неприкрытое восхищение.

— Это мой друг, Джейд-Меган Ховард, писатель, — сказал Харрисон. — Нас бы устроила тихая кабинка.

Блэйр просиял, взял со столика метрдотеля несколько меню и провел их мимо бара в глубь ресторана.

— Вот здесь, думаю, вам будет удобно, — сказал он, указывая на уединенный столик.

Он предложил широкий ассортимент горячих закусок, гордость местной кухни, пообещал немедленно прислать официанта принять заказ на напитки и оставил их наедине, бросив в сторону Меган еще один одобрительный взгляд.

Как только они остались вдвоем, Меган обернулась к Харрисону. Ее глаза метали молнии.

— Почему вы представили меня как писателя?

— Потому что вы и есть писатель.

— Давайте решим раз и навсегда. Если вы пригласили меня сюда потому, что я писатель и автор одного из ваших фильмов, мы прощаемся немедленно. Я не собираюсь больше писать.

— Вы сказали об этом Айре Максу?

— Естественно!

— И что он ответил?

— Он не обрадовался. Но достаточно умен, чтобы понять невозможность меня переубедить.

Она выглядела расстроенной, и ее голос свидетельствовал о том же. Он почувствовал сильное желание, просто необходимость как-то успокоить ее.

— Каждый писатель проходит через неудачи, Меган. У вас тоже все пройдет.

Она решительно помотала головой:

— Нет, я не хочу больше быть писателем. Мне нравится продавать платья, помогать женщинам выглядеть наилучшим образом, чтобы они были довольны собой. Вам, мужчинам, не понять, как это важно для…

Ее эмоциональная речь была прервана появлением официанта, принесшего закуски и желавшего узнать, что гости хотели бы выпить. Меган заказала виски со льдом.

«Честный напиток!» — подумал Харрисон. Он привык к женщинам, употребляющим на людях шампанское или сухое вино и переходящим на крепкое спиртное в домашних условиях. Себе он заказал бочковое пиво. Как только официант отошел, он, не теряя времени, привлек внимание Меган к себе.

— Вы не правы, говоря о мужчинах. Я, например, прекрасно все понимаю. Я вырос в доме, переполненном женщинами!

— Правда?

Он дотронулся до ее руки, словно бы подчеркивая то, что собирается сказать.

— У меня четыре сестры — две старшие и две младшие, поэтому я кое-что знаю о том, что важно для женщин.

Он с удовольствием отметил, что Меган не отдернула руку.

— И вы не думаете обо мне хуже, раз я работаю в бутике?

— Наоборот! Я восхищен вашим мужеством! Слишком многие люди на свете занимаются тем, что, как они думают, другие от них ожидают. А так жить отвратительно.

Напряжение спало с ее лица.

— Я так и думала, что вы меня поймете.

— А вы не хотите узнать, как идут дела с вашим фильмом? — спросил он, предполагая, что пришло время сменить тему. — Я уже видел первый вариант сценария.

— Сказать вам правду, я ни на секунду не задумывалась о нем с тех пор, как получила от вас первый гонорар. У меня такое ощущение, что эта книга была написана другим человеком, а не мной. Когда мы встречались с вами впервые, я сказала, что не забочусь о прошлом. Я собираюсь жить настоящим и думать о будущем. С тех пор ничего не изменилось. И мое будущее исключает писательскую карьеру.

Харрисон задумчиво отхлебнул пиво. Чем больше он узнавал Меган, тем сильнее было впечатление от ее абсолютной честности. Честность — редкий гость в этом, да и любом другом городе Америки.

— Большинство писателей считают рожденные ими слова священными. И узнавая, что кто-то вносит поправки в их тексты, становятся буйными сумасшедшими.

Она взглянула на него из-под полуприкрытых ресниц такой неимоверной длины, какой он раньше не встречал, и спросила:

— Уж не намекаете ли вы на состояние моего душевного здоровья?

— Вовсе нет! Я нахожу его восхитительным. Я никогда не встречал людей, похожих на вас. Такое впечатление, что вы и Джейд Ховард, о которой мне рассказывали, абсолютно разные женщины!

Потупив глаза, она поерзала на стуле:

— В каком-то смысле мы и есть разные женщины.

Харрисону показалось, что она говорит сама с собой, но, когда она вновь посмотрела на него, он был поражен ее обезоруживающей открытостью.

— Вы выглядите удивленным тем, что я бросила писать книги, — сказала она. — Но, думаю, я не единственный человек в мире, переменивший карьеру. Могу побиться об заклад, что и вы когда-то намеревались заниматься не тем делом, которым заняты сейчас.

— Вы попали в самую точку. Я не хотел идти в киноиндустрию, поскольку она была епархией моего отца, а у нас с ним были не самые лучшие отношения, когда я был подростком. И я два года проучился в Лос-Анджелесском университете на медицинском факультете. Но затем я испытал нечто вроде откровения.

— В каком смысле?

— Случился, что называется, момент истины. Однажды на занятиях химией я четко осознал, что ненавижу всякие там бунзеновские горелки и реактивы. Мысль о том, что мне предстоит резать чьи-то тела, делала меня больным. Мне хотелось заниматься только одним — делать кино. После этого я решил, что мои взаимоотношения с отцом не должны мешать моему призванию.

В глазах Меган он видел понимание.

— Я никому об этом не рассказывал, — добавил он. В ней было что-то такое, что вызывало на откровенность. И если он не будет за собой следить, то, чего доброго, выложит про себя всю подноготную. Впрочем, в ее присутствии ему не хотелось за собой следить.

— Я рада, что вы мне об этом рассказали, — серьезно сказала она. — У меня тоже был свой момент истины до того, как мы повстречались. Я была в Санта-Фе, когда, проснувшись однажды утром, поняла, что Джейд Ховард больше не существует. Меган не может писать ее книги, поэтому она должна что-то делать со своей жизнью. Я всегда любила хорошую одежду; ну и одна мысль повлекла за собой другую.

— А чем вы занимаетесь в магазине?

— Показываю и продаю платья, помогаю покупателям-мужчинам, у которых нет либо времени, либо вкуса выбрать что-то пикантное для своих жен и подруг.

— Я уверен, что вам это нравится: это просто написано на вашем лице.

Гарри отметил, что Меган держится гораздо увереннее, чем во время ленча в «Беверли-Хиллз».

Потом их разговор стал оживленнее и раскованнее. Как он уже успел убедиться, она была хорошей слушательницей. Большинство его знакомых женщин или все время говорили о себе, или обдумывали то, что собираются сказать. Они просто не могли сосредоточиться на чем-то другом. Меган же смотрела на него так, будто они были единственными посетителями ресторана, и это больше льстило его самолюбию, чем любые слова. Под ее взглядом он чувствовал себя обворожительным, остроумным и мужественным.

Сначала идея пригласить ее на обед была для него лишь продолжением мальчишеской выходки со вставанием на колени. Завтрашний день у него был плотно забит, и он предполагал подготовиться к различным встречам этим вечером. Но когда пришло время прощаться, он делал это с великим сожалением, несмотря на то что часы показывали 22.30.

— Вы не могли бы присоединиться ко мне за ленчем завтра? — спросил он, когда служитель на автостоянке подогнал ее автомобиль.

— Я же работаю до шести вечера, — ответила, усаживаясь в «мерседес», Меган. Ее платье чуть приподнялось, обнажив шелковистую кожу бедра. Ему страшно захотелось увидеть больше. Значительно больше.

— Ну, тогда за обедом. Вы свободны вечером? — Он давно уже не стремился ко встрече с женщиной с такой всепоглощающей силой.

— Ох, Гарри, я не знаю. Это было бы мило, но… — По тому, как она оборвала фразу, он понял, что их будущие взаимоотношения находятся под вопросом.

— Вы хотите сказать, что у вас есть кто-то другой? — спросил он, не давая ей закрыть дверцу машины и уехать.

Она немного поколебалась.

— Он у меня был. Мы в некотором смысле порвали отношения в мае. Не уверена, что когда-нибудь я вновь с ним встречусь.

— Он уехал?

— Думаю, что можно сказать и так.

— Но вы этого не хотели?

— Вовсе нет. Ничего подобного. Просто я ощущаю себя сейчас немного неловко. Послушайте, Гарри, вы можете мне позвонить, — сказала она в конце концов. Затем, увидев разрыв в уличном движении, она хлопнула дверью и рванула с места прежде, чем он смог ее задержать.

Он наблюдал за удаляющимся автомобилем, остолбенев, как двадцать лет назад во время первого свидания со школьной королевой красоты.

Меган Ховард. Меган Ховард. Имя крутилось в его голове как испорченная пластинка.

Меган была дома через сорок минут. Зайдя в спальню, она отметила, что автоответчик зафиксировал несколько звонков. Два первых были от Фреда Сэндса — ее агента по недвижимости.

Записанный на пленку голос Фреда произнес:

— У меня две новости. Хорошая — я сдал сегодня ваш дом в аренду. И плохая — арендаторы желают въехать как можно скорее. Дома я буду поздно, поэтому позвоните мне для уточнения деталей.

Последний звонок был от Гарри:

— Я очень хочу встретиться с вами завтра! Пожалуйста, позвоните мне перед тем, как ляжете спать.

Меган скинула туфли и бросилась на диван. Она тоже была бы не против встретиться с Гарри, но нельзя забывать, что она замужем. Одно дело — увидеться со знакомым мужчиной случайно и Принять предложение пообедать, и совсем другое — согласиться на свидание. Ей нужно посоветоваться со своей совестью.

И почему он появился, когда она только наладила свою жизнь? Работа в «Алтитьюд» стала воплотившейся мечтой. Она дала ей шанс делать то, что ей было по душе, к чему у нее был талант, как к писательству у Джейд. К тому же теперь, когда ей удалось сдать дом в аренду, ее финансовые заботы отступили на задний план. А если бы она была уверена, что не проснется однажды утром в своем времени, то вообще продала бы этот дом и купила бы себе магазин-бутик. Она уставилась в потолок, отдавшись мечтам… Ох, дьявол ее забери, она снова мечтает! Ну когда же она будет довольствоваться реальностью?

Она села на постели, передернула плечами и позвонила агенту по недвижимости.

— Я выеду из Малибу в течение двух недель, — сказала она.

Пройдя на кухню, Меган наполнила водой кофейник, поставила его на плиту, установив таймер на 7.30 утра. Медленно возвращаясь в спальню, она подумала, что будет рада покинуть этот дом. Ее новое место жительства будет, вне всякого сомнения, гораздо меньше и проще. Но оно будет принадлежать ей, будет ее собственным, какими не могли быть ни ранчо Сиело, ни этот дом в Малибу.

Она почти разделась, когда раздался телефонный звонок. Поднимая трубку она поняла, что надеется услышать на другом конце провода голос Гарри.

«Черт с ней, с совестью!» — подумала она, убедившись, что звонит именно он. Дункан был от нее в тысячах миль и в шестидесяти годах.

— Я знаю, что сейчас слишком поздно а вам завтра рано вставать, — сказал он, не дав ей даже сказать «алло». — И все же я хочу вас увидеть. Скажите, что вы согласны пообедать со мной завтра.

— Я не могу, — сказала она с неподдельным сожалением, — мне нужно искать квартиру.

— Квартиру? Я считал, что у вас собственный дом в Малибу.

— Сегодня мой агент сдал его в аренду.

— Меган! Вы, вероятно, единственный человек в Лос-Анджелесе, который покидает дом на побережье по собственной воле!

В его голосе смешались удивление и смущение.

— Я устала каждый день добираться отсюда на работу. Но это не главное: дело в том, что я не могу содержать этот дом.

— Ну, если дело в деньгах, я могу одолжить вам нужную сумму в счет следующего гонорара за фильм.

Она вздохнула. Было так легко согласиться с его предложением, сказав, что дело именно в деньгах, но она давно уже решила оставить ложь и полуправду в прошлом времени. Ей претило начинать новую жизнь со старыми привычками.

— Спасибо за предложение, но моя проблема не временного характера. Я буду сдавать дом в аренду, пока не решусь вообще его продать.

— В таком случае не говорил ли я вам, что поиск квартир — это мое хобби?

Она не смогла сдержать улыбку:

— Вы никогда не принимаете отрицательного ответа?

— Только не в том случае, когда могу оказать помощь!

Так и произошло, что он встретил ее на следующий день около бутика, держа в руках свежеотпечатанные адреса сдающихся внаем квартир. Хотя она понимала, что работа была сделана по его приказу секретаршей, было трудно не оценить его заботу.

Ей понравились третьи по счету апартаменты, которые они посетили в этот вечер. Это была небольшая очаровательная квартирка — всего две спальни и две ванные комнаты — в доме, построенном в испанском стиле. Пятнадцать минут от ее работы. Так как она сдала дом Джейд в аренду со всей обстановкой, включая постельное белье, ей потребовалось несколько вечеров для обустройства на новом месте.

Гарри сопровождал ее везде и познакомил с магазинами на авеню Мелроуз. Он знал Лос-Анджелес как свои пять пальцев и советовал, где можно приобрести по минимальным ценам все для спальни, а где нужно покупать корзинку для пикника, который они наметили после ее новоселья.

Они стали неразлучны до того, как она это осознала. Они завтракали «У Муссо и Франка», встречались за ленчем в бистро «Гардн», обедали в «Айви ов компаниэл», проводили вечера в кинотеатрах, где смыкались профессиональные и человеческие интересы Харрисона. Меган испытывала чувство блаженства, когда Гарри доверял ей руль своего «мазаратти», и они отправлялись путешествовать по побережью. Они посещали отдаленные от главных дорог местечки, которые были неизвестны даже ему.

Меган не знала, когда точно это произошло — и, видит Бог, она к этому не стремилась, — но, проснувшись однажды утром в своей новой квартире, она осознала, что любит его. Она любит Харрисона Денби.

И она никогда не вернется в свою прошлую жизнь.

Никогда!