Зачарованное сердце

Глава 19

Как будто мало было трудностей с Микаэлой, самодовольным Артуром и подавленным, совершенно непохожим на себя Робертом, так вдобавок ко всему вернулась Сара.

Когда Синтия получила ее телеграмму, доставленную всего за полтора часа до ее приезда на станцию, у нее вырвалось необдуманное восклицание:

— Это уж слишком! Она не может приехать сюда в такой момент!

— Кто не может, мисс? — спросила Грейс. Принеся Синтии телеграмму, она ждала, не будет ли ответа.

Поняв, что проговорилась, Синтия протянула телеграмму Грейс:

— Миссис Иствуд решила у нас погостить.

Служанка медленно, близоруко вглядываясь, прочла текст: «Прибываю в три часа сегодня. Надеюсь, будешь рада увидеть меня. Страстно жду встречи с тобой, дорогая! Сара».

— И нет времени, чтобы вежливо отказать, даже если найдется подходящая причина, — проворчала Синтия.

— Возможно, миссис Иствуд погостит недолго, — успокаивающе предположила Грейс. — Но это беспокойство для вас. Я только сегодня утром сказала Розе, что вам нужно хоть немного отдохнуть. Вы выглядите совсем измученной, мисс.

— Я в порядке, — рассеянно произнесла Синтия. — Вам лучше приготовить ей комнату, Грейс, и предупредите Розу.

Почему Сара захотела вернуться? Ее последнее письмо было полно восторгов о вечеринках, которые давались в ее честь в Лондоне, и она ни разу не упомянула, что хочет тишины и покоя сельской местности. Синтия чувствовала, что присутствие здесь Сары, беспокойной и жадной до развлечений, осложнит и без того напряженную обстановку.

Синтия бросила взгляд на часы — половина третьего! Она обещала Роберту, что будет в Бетч-Вейле около трех. Теперь же ей придется позвонить ему и сказать, что сначала она должна встретить Сару.

Она подняла трубку и назвала номер Бетч-Вейла. Через мгновение ее соединили, и дворецкий отправился искать Роберта.

Синтия с улыбкой подумала, какой дикой показалась бы ей несколько месяцев назад мысль позвонить Роберту Шелфорду вот так легко, так по-дружески. Но как изменился Роберт! Улыбка исчезла с ее губ, и она вздохнула.

Этот новый Роберт смущал и приводил в недоумение. Он был так спокоен, так не похож на себя самого, прежнего! Ей казалось, что безрассудное поведение Микаэлы лишило его уверенности, и он больше не бросал вызов всему миру, чувствуя себя, в глубине тайников своей души, побежденным и, возможно, даже униженным.

Это ставило Синтию в тупик. Она знала — Роберт любил свою дочь, но, учитывая небольшой срок их знакомства, вряд ли он любил ее столь безмерно, что поступок Микаэлы, несмотря на вызванный им шок, мог мгновенно и кардинальным образом изменить его характер.

И все же это случилось. Роберт казался сейчас совсем другим человеком, подавленным и угнетенным от свалившихся на него забот. В последние несколько недель, которые тянулись так медленно, он не делал попыток отговорить Микаэлу от ее решения выйти замуж за Артура Марриота. Он просто согласился на этот брак, согласился также и на ее планы поспешной свадьбы и был настолько услужлив и сговорчив, так деликатен, что удивлена была даже Микаэла, всегда готовая на противодействие с его стороны.

Будучи по природе своей завоевателем, Роберт стал побежденным, и Синтия сердцем жалела его. Теперь, когда он больше не бросал ей вызов, она почему-то не испытывала триумфа, она была сбита с толку и сомневалась, не было ли ее прошлое мнение о нем ошибочным и несправедливым предубеждением.

Теперь ей казалось, что Роберт выглядит до крайности усталым, но она не хотела задавать вопросы о здоровье и самочувствии ему самому. Синтию приводила в замешательство странная манера Роберта держать себя с ней, обращаться к ней как к малознакомому человеку. Она не предполагала, что подобное отношение может обидеть ее, но это было так!

Он не искал больше возможности поговорить, не звал ее и, если честно, совсем не желал ее. Ей бы быть вне себя от радости — разве не о таком безразличии она когда-то молилась? Но Синтия честно призналась себе, что эти изменения не принесли ей бурной радости, а лишь оставили непонятное чувство утраты.

Что было не так? Что все это значило? Она хотела понять. Она думала о скрытом смысле слов Микаэлы, когда та угрожала отцу раскрыть их секрет, если он не одобрит ее замужества, и объяснения Роберта: «Есть вещи, о которых вы не знаете… вещи, которые никто не должен знать».

Здесь явно была тайна, тайна, к которой у нее не было ключа. Синтия с уверенностью знала лишь одно — они оба, Роберт и Микаэла, ужасно несчастны. Они страдали, но она, которую не впускали в их жизнь и которая больше не находила с ними общего языка, была бессильна помочь. Она могла только наблюдать за их страданиями.

На другом конце провода прозвучало «Алло!», и Синтия оторвалась от своих размышлений. Это был голос Роберта.

— О, привет! Это Синтия. Я только что получила телеграмму от Сары. Она приезжает сегодня днем.

— Вы ожидали ее?

— Нет, я понятия не имела, что она вновь намерена посетить нас. Собственно говоря, не могу себе представить, почему у нее возникло вдруг такое желание. Я думала, она ненавидит деревню.

— Мне кажется, она хочет увидеть меня! — В голосе Роберта звучали циничные нотки.

— Увидеть вас?

— Да, я уверен, что это и есть истинная причина.

Синтия молчала, ожидая хоть каких-то объяснений, но их не последовало.

— Сара прибывает в три часа. Я встречу ее и привезу прямо в Бетч-Вейл, если хотите.

— Не делайте этого, пожалуйста! Я не хочу видеть Сару. Но она-то непременно захочет повидать меня. Только не упоминайте при ней об этом. Приезжайте сюда, как только сможете, и… одна.

— Я вам действительно нужна сегодня?

— Ну, если вы предпочтете остаться с Сарой, то это не важно. Я просто хотел обсудить с вами последние приготовления к свадьбе. Микаэла тоже вас ждет.

— Отлично, я приеду, если смогу вырваться, — пообещала Синтия.

Она положила трубку, затем вновь подняла ее, чтобы заказать такси до станции. Но по дороге туда она думала совсем не о Саре, а о свадьбе Микаэлы. Хотя в том не было ничего удивительного — она мало о чем другом думала в последнее время. Иногда Синтии казалось, что она больше не выдержит, что больше не сможет смотреть на маску гордости и дерзости, которая искажала прекрасное лицо девушки. Она постоянно пыталась разбить барьер между ею и собой, поговорить с Микаэлой.

Но Микаэла отказывалась обсуждать что-либо, кроме приготовлений к свадьбе. С Синтией она была холодно вежлива и отклоняла все ее попытки к сближению.

Прошли отведенные на подготовку недели, и стало ясно, что девушка в глубокой депрессии. Были моменты, когда Синтия видела отчаяние и что-то пугающе безнадежное в ее глазах и выражении лица. Хотя в присутствии Артура Микаэла притворялась веселой, для тех, кто лучше знал ее, веселье это было явно наигранным. Синтия не могла понять, как мог Артур не видеть этого.

Она понимала, однако, что Артур испытывает свой первый триумф в жизни, завоевав, как он считал, внимание и любовь такой юной и красивой девушки. С тех пор, как он стал достаточно взрослым, чтобы интересоваться женщинами, он осознавал, что они находят его скучным и неинтересным. Отказ Синтии выйти за него оставил в душе Артура глубокую рану. Она даже не представляла себе, насколько эта рана была глубока.

Под внешней чопорностью и почти отталкивающим выражением превосходства на лице Артур был на удивление уязвим и чрезвычайно раним.

В школе он был из того сорта мальчиков, которых любят учителя, потому что они усердно работают, но сверстники питали к нему отвращение за его заискивание перед авторитетами и отсутствие интереса к ребячьим играм.

И вот теперь Артур демонстрировал всему графству, всем, кто знал его с детства, что они ошибались. Он, Артур, вовсе не был неинтересен женщинам. Самая красивая и самая волнующая юная леди из всех когда-либо ступавших по этой земле обещана ему в верные жены. Это был высочайший момент в жизни Артура.

Успех ударил ему в голову. Синтия никогда не знала его более неприятным, более самоуверенным, более озабоченным доказыванием себе самому и окружающим, что он — человек важный, которым на самом деле он никогда не был. И ей стоило огромного труда сказать ему правду.

Шок от признания Микаэлы в том, что она намерена сделать, прошел, и Синтия пожалела Артура. Но сейчас она чувствовала жалость только к девушке. Она знала — как бы дурно Микаэла ни обошлась в будущем с Артуром, ей, пусть какое-то время, придется терпеть этого надменного, невыносимого мужчину, имя которого она будет носить.

Помолвка повлекла за собой лишь одно хорошее последствие — Артур начал приводить в порядок Холл. Это был отвратительный дом, но Артур, унаследовав его после отца, был слишком скуп, чтобы тратить деньги на его ремонт.

Микаэла, пройдясь по Холлу, капризно перечислила своему жениху, что она хотела бы изменить. И он кротко согласился начать переделки внутри и снаружи. Синтия цинично размышляла, стремился бы Артур так энергично угодить своей будущей жене, если бы она была без гроша в кармане, а не богатая наследница. В то же время едкий критицизм Микаэлы коробил ее.

— Зачем ты беспокоишься? — спросила она девушку. — Ты же не собираешься там жить.

Микаэла пристально посмотрела на Синтию, понимая, что та пытается вызвать ее на откровенный разговор, потом спросила, гордо откинув голову:

— Откуда вы знаете, что не собираюсь?

— Микаэла, прекрати! — потребовала Синтия.

Микаэла повернулась и вышла из комнаты. Синтия слышала, как она напевает что-то, поднимаясь к себе наверх. Вызывающее поведение, отточенное до такой остроты, чтобы ранить и смертельно обидеть тех, кого она открыто игнорировала, несомненно, было всего лишь игрой.

Синтия почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Микаэла никогда не сможет забыть несправедливое отношение к ней, когда она была ребенком. Ее одиночество, чувство стыда и обиды ранили Синтию так, что она плохо спала. Бессонные ночи стали ее уделом. Ей страстно хотелось обнять девочку и крепко прижать к себе. В детстве, должно быть, Микаэла была очень ласковой и милой крошкой, думала она и вспоминала детишек, за которыми ухаживала в яслях.

Иногда ей казалось, что ее руки тоскуют от невозможности погладить маленькие головки. «Когда-нибудь… — шептала она, — возможно, когда-нибудь… мой собственный ребенок… Женщина, не имеющая детей, теряет так много…»

Синтия вдруг, вздрогнув, вспомнила, что едет встречать Сару. Такси подъехало к станции. Поезд уже стоял у платформы, и Сара ждала, пока носильщик соберет ее багаж.

— Дорогая, как приятно вновь видеть тебя! — экспансивно приветствовала она приятельницу.

— Извини, что опоздала, — сказала Синтия. — Твоя телеграмма добиралась к нам несколько часов.

— Я так и думала, — спокойно ответила Сара, и у Синтии закралась мысль, что Сара намеренно послала ее поздно, боясь, что ей откажут.

Они поехали в Довер-Хаус. Сара без остановки болтала о своих лондонских друзьях, о прекрасно проведенном времени и своих успехах среди бесчисленного множества мужчин, как молодых, так и пожилых.

Вскоре машина остановилась у дома, багаж Сары отнесли наверх.

— Ты, наверное, хотела бы переодеться к чаю, заметила Синтия, — и, возможно, немного отдохнуть?

— Да, я переоденусь, — кивнула Сара, — но отдыхать не хочу. Кстати, что происходит в Бетч-Вейле? Мы должны этим вечером прогуляться туда и повидать Роберта и Микаэлу.

Она говорила небрежно, но Синтия понимала, что в этом предложении не было ничего случайного.

— Они оба в порядке, — ответила она и добавила: — Микаэла помолвлена, так уж случилось.

— Помолвлена? Ты мне не говорила! Этого не было в газетах! И за кого она выходит замуж?

— За Артура Марриота; Думаю, ты с ним здесь встречалась.

— Артур Марриот? Боже милосердный! Но он гораздо старше ее. Я едва обратила на него внимание. Но почему она за него выходит? Он представляет собой что-то особенное?

— Ничего особенного.

— Я не обратила на него внимания, — повторила Сара. — Он богат?

— О да, очень.

Сара замолчала, и у Синтии возникла мысль, что она раздосадована тем, что не разглядела раньше в Артуре подходящего жениха.

— Тогда я непременно должна пойти туда после чая и поздравить дорогое дитя! — поставила точку в разговоре Сара.

Синтия знала — бесполезно объяснять этой женщине, что Роберт не хочет ее видеть, но все же сделала слабую попытку остановить ее.

— Ты не могла бы подождать до завтра? — спросила она. — Мне, конечно, все равно придется пойти туда вечером, чтобы поговорить с Робертом и Микаэлой о предстоящей свадьбе, но я долго не задержусь там.

— Я тоже хочу увидеть Роберта! — решительно заявила Сара.

Синтия с огромным трудом удержалась, чтобы не спросить ее: «Зачем?» Чтобы прекратить никчемный разговор, она направилась к двери, но голос Сары остановил ее:

— Питер был здесь?

Синтия обернулась.

— Да, был. Откуда ты знаешь?

Сара засмеялась:

— Моя дорогая, я всегда все знаю! Если честно, это я посоветовала Роберту пригласить его.

— Ты?

— Да, я!

— Почему ты это сделала?

— Это был единственный способ положить конец твоим терзаниям, моя дорогая.

Синтия удивленно смотрела на подругу:

— Ты на самом деле так думаешь?

— Да. Видишь ли, я слышала кой-какие сплетни о Питере и решила, что настало время открыть тебе глаза. Кроме того, мне пришло в голову, что, если вероломный Питер будет убран с пути, ты смогла бы проявить больше интереса к очаровательному и заботливому Роберту.

Синтии показалось, что на нее обрушился страшный удар. С трудом контролируя слова, которые готовы были сорваться с ее губ, она все же сумела сохранить спокойствие и достоинство.

— Полагаю, ты хотела как лучше, — произнесла она. — Но я предпочла бы не обсуждать эту тему.

Оставив наконец Сару в гостиной, она поднялась к себе в спальню. Она вся дрожала от гнева. Значит, Сара плела интриги за ее спиной, планировала с Робертом то, что касалось лишь ее, и только ее одной? Синтия рассвирепела, как никогда прежде. Это была абсолютная, чистейшая ярость, переросшая в желание залепить Саре пощечину и с позором выставить из дома. И вместе с тем она почувствовала облегчение, что ей не придется больше притворяться в любви и дружбе к Саре. Такого беспардонного вмешательства в свою жизнь она не потерпит!

И Роберт хорош! На него она тоже злилась. Почему он послушался Сару, почему согласился на ее предложение? Но для него, по крайней мере, было одно оправдание — он двигался к своей цели, которая напрямую касалась ее. Что, однако, от этого выгадала Сара? Неужели лишь удовлетворилась возможностью вмешаться в чужие дела? Да, интересно, что получила за это Сара?

Через несколько минут Синтия вновь обрел? контроль над собой. Злость прошла, и ее место заняла холодная и твердая решимость избавиться от незваной гостьи при первой же возможности.

Она спустилась вниз. Грейс накрывала в гостиной чай. После минутного колебания Синтия обратилась к ней:

— Грейс, я собираюсь предупредить миссис Иствуд, что жду нескольких друзей на уик-энд. Дом будет полон, и боюсь, послезавтра мы уже не сможем дать ей пристанище.

— Очень хорошо, мисс. — Грейс смотрела на нее с пониманием.

Она больше ничего не сказала, но Синтия поняла, что старая служанка полностью с ней солидарна.

В комнату вошла Сара. Она сменила дорожный костюм на розовато-лиловое льняное платье с огромной гроздью искусственных фиалок на талии. В ушах ее блестели сережки с аметистами, на запястьях сияли аметистовые браслеты.

— Я умираю по чашке чая! — театрально воскликнула она, бросаясь в огромное кресло.

Синтия налила ей чаю и протянула горячие пшеничные лепешки — фирменное блюдо Розы.

— Должна сказать тебе, — поспешно начала она, потому что ненавидела лгать, — что жду несколько друзей на уик-энд. Боюсь, послезавтра мы уже не сможем тебя принять.

— Все в порядке, — сказала Сара. — Я не намерена оставаться долго. Просто мне хотелось тебя повидать.

— И Роберта? — не удержалась Синтия.

Сара кивнула:

— Да, и Роберта! Ты любопытствуешь или ревнуешь?

— Ни то ни другое, — быстро ответила Синтия.

— А я надеюсь, что и то и другое! — улыбнулась Сара. — Только я не могу сказать тебе причины моего желания увидеться с Робертом, потому что это его секрет.

Когда они пришли в Бетч-Вейл, Синтии стало абсолютно ясно, что Роберт не был рад видеть Сару. Они могли, конечно, иметь общие тайны, но, будь Синтия на месте Сары, она со стыда бы сгорела, поняв, что она здесь — нежеланный гость. Даже Микаэла, казалось, не была в восторге от ее визита.

Сара, однако, совершенно не смутилась.

— Я так взволнована новостями! — излишне сентиментальным тоном произнесла она.

— Правда? — с полнейшим равнодушием спросила Микаэла.

— Расскажи мне все! — продолжила Сара. — Ты очень волнуешься? Когда будет свадьба?

— Вам лучше о деталях спросить Синтию, — ответила Микаэла со скучающей миной. — Она все за меня устраивает.

Пройдя через комнату, без объяснений и извинений, Микаэла вышла через открытое французское окно в сад.

— По-моему, она робеет, — заметила Сара. — В конце концов, она слишком молода для замужества. Но возможно, будет лучше поддержать ее желание — эти южноамериканские девочки так быстро взрослеют! Да и по темпераменту они очень отличаются от нас.

Синтия увидела, как помрачнело лицо Роберта от вздора, что несла Сара, и быстро встала.

— Я хочу поговорить с Микаэлой, — сказала она и поспешила за девушкой, оставив Сару и Роберта одних.

Микаэла прогуливалась по лужайке. Синтия догнала ее.

— Что хочет эта ужасная женщина? — спросила девушка.

— Я задаю себе тот же вопрос, — честно призналась Синтия.

— Я не люблю ее, — поморщилась Микаэла и добавила: — А вы?

Синтия вздохнула:

— Я привыкла жалеть ее. У нее была нелегкая жизнь, и она приезжала сюда, потому что была несчастна.

Микаэла пожала плечами.

— Разве мы все не несчастны? — насмешливо спросила она.

Синтия ничего не ответила. Ей казалось, что говорить тут не о чем. Микаэла наклонилась и сорвала с клумбы цветок.

— В любом случае, она надоедлива, — задумчиво произнесла она, следуя за своим собственным ходом мыслей. — Кстати, отец сообщил вам, что мы договорились о свадьбе на понедельник?

— Понедельник? — воскликнула Синтия. — О нет, Микаэла! Это слишком скоро!

— В понедельник! — упрямо повторила Микаэла и собралась уходить, но Синтия остановила ее.

— Микаэла, ты сообщила Хью? — В первый раз она отважилась упомянуть это имя.

Микаэла застыла на месте.

— Нет, — ответила она после секундной паузы. — Зачем? Когда я что-то делаю, я делаю это до конца. Я даже не знаю, где Хью. Когда я оставила его, он… — Взгляд Микаэлы затуманился, и Синтия поняла, что она вспоминает момент расставания с любимым.

— Вы были правы, полностью порвав отношения, — сказала Синтия. — Но теперь, я думаю, ты должна сообщить Хью, что намерена выйти замуж… за другого.

— Зачем? — резко спросила Микаэла.

— Затем, что только он сможет остановить тебя и не дать свалять дурака, — честно ответила Синтия. — Только он способен заставить тебя понять причину твоего поступка, твой отец и я потерпели в этом поражение. Может быть, ты послушаешь его.

— Я всегда буду слушать Хью! — Голос Микаэлы изменился. Дерзкие нотки исчезли, и в первый раз за многие недели она заговорила как нормальный человек.

— Тогда сообщи ему, — убеждала Синтия.

Микаэла покачала головой.

— Вы были очень умны, Синтия, — тихо произнесла она, — слишком умны, когда пришли в квартиру Хью и убедили меня не уезжать с ним. Я сказала ему то, что говорили мне вы. Я убедила его, что мы все должны делать правильно, что мы не должны видеться друг с другом до тех пор, пока не произойдут перемены. Хью по-прежнему связан со своей женой, значит, от меня зависит изменить обстоятельства. Это очевидно, ведь так?

— Но я уверена, что Хью не имел в виду ничего подобного! Он не хотел, чтобы ты поступила опрометчиво, выходя замуж за человека, которого не любишь! — воскликнула Синтия. — Он просто имел в виду, что, возможно, когда-нибудь он сможет стать свободным или ты найдешь кого-то, кого по-настоящему станешь любить и уважать. Он даже представить себе не мог, что ты решишь выйти замуж за человека, подобного Артуру!

— Откуда вы знаете, что он имел в виду? — Голос Микаэлы был тихим и усталым.

Она поспешно отвернулась, но Синтия успела заметить слезы в глазах девушки. Микаэла побежала к дому, и Синтия осталась одна. Она чувствовала себя просто ужасно.

Некоторое время она бродила по саду, затем вернулась в гостиную. К ее удивлению, там не было ни Сары, ни Роберта. Сара вернулась минуты через две.

Глаза ее сияли, и весь ее вид говорил, что случилось нечто неожиданное.

— Идем, Синтия! Мы должны поскорее уйти! — быстро заявила она.

— Значит, Роберт не хочет меня видеть? — удивленно спросила Синтия.

— Нет! Роберт занят, — ответила Сара. — Идем же!

Она почти вытолкнула Синтию из комнаты. Как только они оказались вне пределов слышимости, Сара возбужденно произнесла:

— Ты будешь потрясена от того, что я тебе скажу!

— Что случилось? — в тревоге спросила Синтия.

— Но прежде, чем я тебе это скажу, — ответила Сара, — хочу заметить, что этого от твоего друга Роберта Шелфорда я не ожидала! Я привыкла восхищаться им, привыкла думать, что он, по крайней мере, щедрый человек. Но он так изменился! Или это я в нем ошибалась с самого начала?

— Что ты имеешь в виду? И с чего ты решила, что он мой друг? Я всегда считала, что Роберт твой друг, что ты знаешь его уже много лет.

— Да, знаю, — нехотя согласилась Сара. — Но скажу тебе, Синтия, что-то очень странное происходит в Бетч-Вейле.

Синтия вздохнула. Она и сама размышляла о многих странностях, но не понимала, какая из них могла бы так расстроить или взволновать Сару.

— Если бы Роберт играл со мной честно, я бы ответила ему тем же, — продолжала Сара. — Я давно дала ему слово не выдавать секрета и сдержала его. Но я ожидала по крайней мере какой-то отдачи, какой-то благодарности с его стороны!

Синтия постепенно начала понимать.

— Ты хочешь сказать, что намеревалась получить от Роберта деньги? — спросила она.

— Почему бы и нет? У него они есть, ведь так?

— Ты его шантажируешь?

— Не употребляй такое нелепое слово! — резко парировала Сара и метнула на Синтию злобный взгляд. — Я скажу тебе кое-что, и это никакой не секрет: Роберт притворяется, что любит тебя. Он содержит в Бетч-Вейле любовницу!

Синтия застыла на месте.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она.

— Что сказала, — ответила Сара. — Он скрывает в доме свою любовницу.

— По-моему, ты просто сумасшедшая! — медленно произнесла Синтия, затем женское естество заставило ее добавить:

— Как ты это узнала?

— В то время как я говорила с Робертом, она прислала за ним. Эта черная женщина — Зелли или как там ее зовут — вошла в комнату и прошептала ему что-то на ухо. Я не расслышала всего, что она сказала, но уловила достаточно, чтобы у меня возникли подозрения. Поведение Роберта было довольно странным — он вскочил и без всяких объяснений и извинений ринулся вон из комнаты. Думаю, он даже забыл о, моем присутствии! Он взбежал наверх по лестнице, черная женщина неслась впереди него. Они оба направлялись в южное крыло!

— Южное крыло? Но это абсурд! — воскликнула Синтия. — Ты ошибаешься.

— Нет ничего абсурдного, если знаешь Роберта Шелфорда! — возразила Сара злобно. — Он всегда одинаково вел себя с женщинами.

— Но это вряд ли женщина, конечно же нет! Ты ошибаешься, и все это — бред твоего воображения.

Сара неприятно улыбнулась:

— Я заметила выражение на лице Роберта и поняла, что что-то не так. Подождав минуты две, я последовала за ними. Я решила: если он повернется и увидит меня, я скажу, что просто хотела попрощаться с ним. От тебя я знала, что южное крыло всегда на запоре. А Роберт неоднократно говорил, что эта часть дома еще не обставлена мебелью. Он закрыл за собой дверь, но я приоткрыла ее и заглянула внутрь. Ты ведь знаешь галерею, что ведет прямо к огромному витражному окну в самом ее конце?

— Да… — в замешательстве ответила Синтия.

Она это знала слишком хорошо!

— Ну так вот, эта галерея обставлена мебелью! Везде ковры и большие вазы с цветами. Роберт обманывал! Дверь в дальнем конце галереи была открыта, и я догадалась, что он вошел туда. Я слышала голоса, потом, пока я ждала, из комнаты вышла черная женщина. Она несла поднос, а через руку у нее был перекинут халат — халат из розового шелка с бежевыми кружевами! Я успела разглядеть это все до того, как она меня заметила. Потом я тихонько спустилась вниз. Теперь ты мне веришь?

— Нет! — резко ответила Синтия.

Сара пронзительно рассмеялась:

— Разумеется, ты не хочешь мне верить! И я знаю почему! Ты сама влюбилась в этого человека!