Заложники любви

4

Утром Анна встала пораньше, чтобы успеть собраться. Она немного волновалась, сумеет ли достойно выполнить предназначенную ей роль крестной матери. Ей предстояло не только участвовать в церковном обряде, но и принимать гостей, и организовать вручение подарков, и проследить за торжественным обедом, и… мало ли что еще.

Да еще там будет Гарольд, появившийся так некстати.

Упаковывая вещи и необходимые мелочи в дорожную сумку, Анна размышляла о том, как странно устроена жизнь. Едешь всего на неделю, или чуть больше, а приходится брать с собой почти столько же вещей, что и на месяц.

Резкий звонок в дверь заставил ее вздрогнуть от неожиданности. Анна поспешила в прихожую, недоумевая, кому она могла сегодня понадобиться.

За дверью, как всегда добродушно улыбаясь, стоял Фрэнк Освальд. В руках он держал неизменный букет, на сей раз хризантем.

— Я не стал звонить, решил просто заехать попрощаться. Вы ведь уезжаете к своим на крестины? Я хотел поговорить о моем приглашении, оно остается в силе, как только у вас появится время.

— Не стойте в дверях, Фрэнк, проходите. Я как раз собиралась выпить кофе. Составите мне компанию? Правда, к кофе ничего нет, кроме сахара.

— Спасибо, — Фрэнк прошел следом за Анной в маленькую кухню и устроился у окна, чтобы не мешать Анне готовить для него кофе. — Я могу позвонить вам, когда вы будете в Бертоне? Я там иногда бываю. Мы как-то говорили с вашим братом о мебели. Я просил бы вас напомнить ему об этом.

Анна поставила перед Фрэнком чашку дымящегося кофе, и он не спеша, мелкими глотками стал пить обжигающий напиток.

Они поболтали о всяких пустяках, о погоде, о детях, о пользе традиций, в том числе и об обряде крещения. Анна поделилась с Фрэнком своими тревогами, и он заверил ее, что все пройдет благополучно.

Время летело незаметно, и Фрэнк первым вспомнил, что Анне пора уезжать. Он с сожалением распрощался с ней, и Анна, проводив его до двери, осталась стоять на пороге, наблюдая, как он неторопливо идет к своей машине.

Из-за поворота вынырнул роскошный «бентли» и затормозил у дома Анны. Выбравшийся из машины Гарольд, к удивлению Анны, обменялся коротким и неприветливым поклоном с Фрэнком, который, прежде чем уехать, помахал ей рукой.

Анна, не двигаясь с места, наблюдала, как Гарольд Сэвидж открыл маленькую калитку в крохотный садик перед домом и поднялся по ступенькам. Она отметила, что Гарольд примерно на полголовы выше Фрэнка и более широкоплечий. На нем были джинсы, как и на Фрэнке, но Гарольд выглядел намного элегантнее. Тонкий шерстяной пуловер мягко облегал плечи и мощную грудь, рубашка с двумя расстегнутыми верхними пуговицами открывала крепкую шею. В самой манере Гарольда двигаться было что-то аристократическое. Фрэнк по сравнению с Гарольдом казался простоватым фермером.

Но сейчас, избавившись от необъективного взгляда влюбленной девчонки, какой она была в юности, Анна могла заметить и некоторые недостатки во внешности Гарольда. Его каштановые волосы были слишком коротко пострижены, из-за этого уши казались торчащими. Решительно выступающий вперед подбородок говорил об упрямстве, в глазах застыло слегка надменное выражение, но в них, как и раньше, сквозили ум и наблюдательность.

— Здравствуй, Энни. — Уголки губ Гарольда чуть изогнулись в подобии улыбки.

— Я не предполагала увидеть тебя сегодня, тем более — здесь. — Анна повернулась и вошла в дом, Гарольд, не дожидаясь приглашения, двинулся за ней. — Надеюсь, ты не будешь уверять, что, проезжая мимо, решил на всякий случай заглянуть?

— Не буду. — Гарольд выпрямился, его глаза раздраженно блеснули. — Я приехал специально к тебе. Я подумал, что до твоего отъезда в Бертон мы можем посидеть где-нибудь в ресторане и спокойно поговорить.

— Извини, я уже позавтракала и…

— С этим парнем, который только что ушел?

Анна не стала отвечать, предоставив Гарольду возможность самому разбираться со скороспелыми заключениями.

— Раз уж ты специально приехал, то, пожалуй, заслужил чашечку кофе. — Она взглянула на часы. — У меня есть еще минут сорок.

— Спасибо за такую мрачно щедрую жертву, — проворчал Гарольд, мрачно уставившись на огромный букет, все еще лежащий на столе. — На большее я и не рассчитывал. Позволь спросить: если бы я притащил цветы, как этот… знакомый, ты встретила бы меня приветливее?

— Ты можешь не грубить? — холодно осведомилась Анна. — Извини за упрек.

— Я слишком взвинчен, — попробовал оправдаться Гарольд. — Ты права, не следует лезть не в свои дела.

— Вот и не лезь, — благодушно согласилась Анна. — Лучше подожди, пока я сварю кофе.

— Тебе помочь?

— Нет. Сиди и жди. Ты занимаешь слишком много места, и мой домик кажется совсем крохотным.

— Он такой и есть. Настоящий кукольный домик, изящный и легкий, как ты сама. — Гарольд с высоты своего роста окинул слегка снисходительным взглядом хрупкую фигурку Анны. — Ты, по-моему, ничуть не подросла за эти годы.

— Ни на полдюйма, — гордо подтвердила Анна. — Но женщине, надеюсь, дозволено быть маленькой и хрупкой. — Довольная, что сумела поддеть Гарольда, Анна отправилась в кухню варить кофе.

Вернулась она с подносом, на котором рядом с кофейником стояли сахарница и кувшинчик с молоком.

— Я пью только натуральный кофе. — Гарольд нахмурился. — Неужели ты забыла? В университете ты часто варила мне кофе.

— Извини, — небрежно бросила Анна, признавая справедливость упрека. Все эти годы она старательно вычеркивала из памяти все, что было связано с Гарольдом Сэвиджем, и, очевидно, ей это удалось.

Как и недавно ушедший Фрэнк, Гарольд облюбовал кресло у окна и уселся там, свободно вытянув длинные ноги. Казалось, он вот-вот упрется ими в камин, и Анна поспешила поставить огнеупорную заслонку перед очагом.

— Ты топишь каждый день? — поинтересовался Гарольд.

— Нет, только зимой, по выходным, когда у меня есть время прочистить после растопки дымоход. — Анна присела на боковую ручку кресла, чего почти никогда не делала. Сейчас ей казалось, что вишневый бархат обивки будет удачно подчеркивать светло-бежевый цвет ее свитера.

Гарольд медленно потягивал кофе, о чем-то напряженно размышляя.

— Этот мужчина… Тот, который был у тебя, когда я приехал, — решился он наконец, — твой близкий знакомый?

— Нет, — без колебания ответила Анна.

Это было правдой. Она знала только Хоуп, племянницу Фрэнка. Анна представляла себе, кто его родители, и случайно была в курсе семейных дел его брата. Однако Фрэнк, казавшийся открытым и словоохотливым, почти не рассказывал о своих родственниках и не спешил, до недавнего времени, знакомить с ними Анну.

Но почему бы Гарольду не поревновать немного?

— Разве это имеет значение? А у тебя есть кто-нибудь?

— Нет. — Гарольд мрачно покачал головой. — Относительно недавно я жил с одной дамой, но теперь все кончено.

— Могу я узнать почему?

— Она не захотела менять привычный образ жизни и теплую солнечную Калифорнию и уехать со мной в сумрачную Англию.

Это казалось Анне невероятным.

— Зря она так решила, — притворно равнодушно заметила Анна. — И где ты собираешься устроиться?

— Подальше от светской жизни. От нее в конце концов устаешь.

— Так где же этот райский уголок?

— В пригороде Ноттингема. Я получил в наследство большой дом. — Гарольд поставил на стол пустую чашку и встал. — Я пойду. Ты и так потратила на меня много времени.

— Извини за скромное угощение.

Анна проводила Гарольда к двери.

— Может быть, завтра мне больше повезет, — невесело пошутил он. — Представьте себе, уважаемая мисс Ролтон, ваши родные встретили меня несравненно теплее, чем вы. — Не дождавшись ответа, Гарольд сердито продолжил: — Не дай Бог завтра встретиться еще с этим субъектом, которого я увидел сегодня.

— Не бойся, — Анна усмехнулась, — тебе это не грозит. Мои родные пока о нем ничего не знают. Спасибо за визит, Гарольд. Увидимся завтра в церкви.

Гарольд положил руки на плечи Анны и заглянул ей в глаза.

— Ты со мной очень сурова, но я все равно рад тебя видеть, Энни, и хочу видеть тебя как можно чаще.

— Я тоже рада видеть тебя, Гарольд, — стараясь казаться спокойной сказала Анна, хотя прикосновение его крепких рук словно опалило ее огнем.

— Не слишком много энтузиазма в твоем голосе, — с сожалением заметил Гарольд.

Он наклонился и поцеловал Анну в щеку, секунду выждал и снова приник горячим ртом к плотно сжатым губам Анны.

— До завтра.

Захлопнув дверь за Гарольдом, Анна на ватных ногах вернулась в гостиную и рухнула на диван. Ей нужно было отдышаться и собраться с мыслями. Как она мечтала когда-то о таком поцелуе! И, как оказалось, не зря. Прикосновение губ Гарольда потрясло Анну до глубины души.

Придя в себя, Анна взяла дорожную сумку, заперла дверь и направилась к машине. Гарольд впервые поцеловал ее как нетерпеливый влюбленный — значит, он и в самом деле увидел ее другими глазами. Правда, это не сулит ему ничего хорошего.

Она-то уже давно остыла.

Окна дома, в котором выросло не одно поколение Ролтонов, приветливо светились в лучах бледного зимнего заката. Анна поставила машину под огромным дубом, росшим у дальнего угла террасы, и медленно пошла по дорожке к дому, любуясь зимним садом и радуясь чувству свободы и раскованности, всегда возникающему в ней, когда она оказывалась в этом уютном семейном уголке.

В дверях Анну ждал Дэниел с закутанным в одеяло малышом на руках.

— Что-то ты задержалась, дорогая тетушка, — с улыбкой попенял Анне брат. — Малыш не дождался и уснул. — Дэниел наклонился к сыну. — Просыпайся, соня! Встречай крестную. — Дэниел свободной рукой обнял Анну, прижал ее к себе и поцеловал. — Привет, крохотуля. Хочешь его подержать?

— Конечно, хочу. — Анна протянула руки, осторожно принимая укутанного малыша. — Здравствуй, племянничек, — ласково улыбнулась она, заглядывая в пока бессмысленные голубые глазки ребенка. — Знаешь, он все больше становится похож на Терезу. Говорят, это — к счастью.

— Неправда, — обиженно возразил Дэниел, — он похож на меня.

Анна посмотрела на темноволосого и темноглазого брата и рассмеялась.

— Он, наверное, во всем в точности такой же, как ты, вот только волосы и глаза совсем другого цвета.

Анна отдала ребенка отцу и вошла в холл. Из кухни навстречу дочери спешила Милдред.

— Здравствуй, дорогая. Извини, я не слышала звонка.

— Его и не было. Я увидел Энни из окна.

Анна нежно обняла мать и, отстранившись, тут же угодила в объятия Терезы.

— Привет, Терри! Как тебе нравится новый статус?

— Ужасно нравится! — радостно отозвалась Тереза. — Ты только посмотри, какой Тимоти замечательный! Правда, я неплохо поработала?

— Без меня у тебя ничего бы не получилось, — не преминул напомнить Дэниел.

— Знаю, знаю, — Тереза засмеялась, — но львиная доля заслуги — моя, тут уж ничего не сделаешь.

Анна приехала как раз к вечернему чаю. Она с интересом выслушала последние семейные новости и в свою очередь поделилась своими.

— Я слышал, ты ответила отказом на предложение Гарольда пообедать с ним, — осторожно сказал Дэниел.

Анна нахмурилась.

— У меня на тот вечер были другие планы.

— Ты знаешь, что я пригласил его на крестины? — поинтересовался Дэниел. — Он будет крестным отцом Тимоти.

— Да, Гарольд мне говорил. Хотя не понимаю, за что ему такая честь.

— Я встретился с ним в нашем магазине, — объяснил Дэниел. — Гарольд сам подошел ко мне. Он пригласил меня на ланч и, пока мы ели, все время говорил о тебе. Я подумал, тебе будет приятно встретиться с ним, и попросил его стать крестным отцом Тимоти.

— Он хотел сделать, как лучше, Анна, — поспешно вставила Тереза.

— Я знаю. Давайте лучше поговорим о чем-нибудь более важном, чем предстоящая встреча с Гарольдом Сэвиджем. Кто еще из наших приедет?

— Грег и Кристин, на сей раз без детей, — ответила Милдред. — Родители Кристин поехали с детьми в Испанию.

— Да поможет им Бог справиться с этими сорвиголовами, — изрек Джекоб Ролтон, благочестиво возведя глаза к потолку при воспоминании о том, что творилось в его доме в прошлый приезд внуков.

— А Сьюзен?

— На крестины — нет, — ответила Милдред. — Она опять ждет ребенка и плохо себя чувствует.

— Андрэ, конечно, ходит вокруг нее на цыпочках.

Анна взглянула на счастливых молодых родителей и, заметив, как нежно смотрит ее брат на жену, качающую на руках маленького Тимоти, ощутила приступ зависти. Но Анна тут же одернула себя: да, она до сих пор не замужем, но ведь она молода и у нее все впереди.

Дэниел и Тереза предложили Анне вместе с ними купать Тимоти. Анна вопросительно взглянула на мать.

— Может быть, тебе помочь с обедом?

— Не беспокойся, мы с Терри все приготовили еще вчера, — успокоила дочь Милдред. — Посмотри на малыша, он любит купаться.

Анна с удовольствием посмотрела, как юный Ролтон шлепает ручкой по воде и заливисто повизгивает. Но, когда Терри ушла кормить ребенка, Дэниел вновь завел разговор о Гарольде Сэвидже.

— Я правда хотел сделать тебе приятное, — оправдывался он, — и даже надеялся получить от тебя благодарность.

— Что ты все время извиняешься? — Анна шутливо ткнула брата пальцем в бок. — Тебе не надоело? Просто ты должен был предупредить меня, только и всего. Представь, Гарольд вылезает из шикарной машины и обнимает меня на глазах изумленной ученицы. Я буквально остолбенела от неожиданности.

— Он хотел сделать тебе сюрприз.

— Я ни разу не видела Гарольда, — вмешалась Тереза, выходя из комнаты с сытым и довольным младенцем на руках, — но, судя по рассказам, он поступает так, как ему хочется.

— Мне это никогда не нравилось, — решительно заявила Анна. — А теперь, когда он, судя по машине, стал весьма состоятельным человеком, он думает, что ему все дозволено. Ну хватит о Гарольде. Терри, ты счастлива быть матерью?

— Между нами говоря, мне об этом некогда задумываться, но я теперь просто не представляю, как мы жили без него.

— И я тоже, — поддержал жену Дэниел. — Сейчас мы все время не высыпаемся, но ведь это временно. Зато сколько радости! — Он поцеловал Терезу. — Правда, дорогая?

Дэниел взял серебряный кувшин для воды и показал его Анне.

— Вот это я купил в антикварном магазине, когда узнал, что Терри ждет ребенка. Я выбирал самый красивый, чтобы ее порадовать. И таких мелочей вокруг много…

— Ты и меня порадовал — пригласил стать крестной матерью, — заметила Анна.

— Я всегда хочу тебе добра, — смутился Дэниел. — Но давай все-таки поговорим о тебе. Как твоя личная жизнь?

— Все тот же больной вопрос, — Анна дернула плечом, — но мой ответ не изменился. Хотя некоторые люди не верят, но я люблю свою работу и довольна своей жизнью.

— Некоторые люди — это Гарольд Сэвидж?

— Кто же еще? Только он знает о моих успехах в университете и поэтому считает, что я не должна работать в обычной школе… — Анна бросила на брата подозрительный взгляд. — Ты, наверное, согласен с ним?

— Вот уж нет. Как и все, я вначале удивился твоему решению, но, убедившись, что это то, что тебя устраивает, порадовался за тебя.

— И тебя не огорчает, что я никогда не обрету мировую славу?

Дэниел засмеялся.

— Представь себе, не огорчает. Вот о чем я мечтаю, так это о том, чтобы ты встретила наконец стоящего парня и была бы с ним счастлива, как я с Терри.

— Наберись терпения, — посерьезнев, посоветовала Анна. — Я жуткая придира. Лучше подари мне собаку, они надежнее и преданнее, чем многие мужчины.

— Завтра же начну искать, — заверил Дэниел. — Но, кроме шуток, ты часто будешь видеться с Гарольдом?

Анна покачала головой.

— Не думаю. Я живу, как ты знаешь, в Берривуде, а Гарольд будет жить под Ноттингемом. А это не так близко.

— Но и не так далеко для человека, который за два дня дважды съездил туда и обратно.

Анна сердито нахмурилась.

— Я вовсе не уверена, что он и в дальнейшем будет совершать подобные подвиги.

— Что-нибудь изменилось? У тебя кто-то появился?

— Ты прекрасно знаешь, что у меня были поклонники.

— Помню, как же! — Дэниел скривился. — Яхтсмен и менеджер. Страстное увлечение на один месяц.

— Почему ты не веришь, что я была влюблена?

Дэниел пожал плечами.

— Потому, что ты встречалась с двумя сразу, выходила к одному на часок, а потом бежала к другому.

— Это и есть бешеная страсть. — Анна рассмеялась. — А ты так и не понял.

— За кого бы из них ты вышла замуж?

— Я и сейчас этого не знаю, — отмахнулась Анна. — Я знаю только, как приятно быть тетей твоего милого сына.