Замки роз: нерассказанные истории (СИ)

18.2

18.2

Завтрак мне принесли в комнату слуги. Хотя, учитывая время, больше было похоже на обед.

После вчерашнего молчаливого вечера на душе разливался странный покой, и я решила быть сильной.

Реветь не буду. Просто пойду и попрощаюсь.

Было малодушно с моей стороны вчера решить уехать, не попрощавшись. Некрасивый был бы поступок. Неблагодарный, после его доброты ко мне.

Немало робея, после двух часов дня я всё-таки набралась достаточно решимости, чтобы реализовать свой план. Вот только вопрос, где в такое время дня может быть Его величество? Почему-то варианты «катается верхом», «гуляет», «флиртует с дамами» или другие из каталога стандартного времяпрепровождения знатной особы никак у меня в голове не хотели совмещаться с его характером.

- Не подскажете, где сейчас Его величество? – обратилась я с вопросом к ближайшему стражнику в коридоре. Он зачем-то вытянулся передо мной в струнку и заявил:

- Я провожу вас, моя госпожа!

Мы очень долго пробирались лабиринтами дворцовых переходов, минуя одну пышно украшенную анфиладу залов за другой.

И в конце концов оказались в весьма обширном помещении, богато украшенном лепниной, и с расписными потолками, на которых пастухи и пастушки мирно пасли стада овец под голубым небом с белыми облачками.

Вдоль обеих стен этого зала было установлено по ряду стульев.

А на них – люди.

Мужчины, женщины… все с бумагами в руках. Вполголоса переговариваются, читают стопки документов, кто-то быстро строчит заметки в блокноте, кто-то просто дремлет.

- В это время дня Его величество работает в малом кабинете, - пояснил стражник. – Это очередь просителей. Я доложу, что вы…

Ближайшая тётка в простом платье из серого сукна так на меня глянула исподлобья, что я тут же перебила стражника:

- Нет-нет, что вы! Я подожду в очереди. Кто здесь последний, подскажите пожалуйста?

- Не «последняя», а «крайняя», буркнула тётка и указала кивком на пустое место рядом с собой. Я осторожно присела на добротный стул белого дерева, обитый слегка истертой голубой тканью.

Стражник поклонился и вернулся на пост.

Потянулось тоскливое ожидание.

- Как же много народу… - пожаловалась я женщине.

Она посмотрела на меня снисходительно:

- Было бы раз в тысячу больше! Но основная масса ходатаев отсеивается на стадии обращения. Их отправляют в профильные министерства. До Его величества доходят только дела, которые требуют его личного решения.

Я ещё раз окинула взглядом очередь… да тут же несколько десятков человек!

Тут бы и у обычного человека, без проблем с ментальной магией, голова бы разболелась.

В этот момент распахнулись высокие двери, белые с позолотой, пропустили низенького сухопарого человечка с деловитыми ужимками.

- Статс-секретарь Его величества, - снисходительно пояснила моя говорливая соседка. У нее был вид, как будто она знает каждого в этом дворце, так часто ходит с жалобными свитками. Судя по одежде, она была из обедневших дворян.

Вышедший господин прошёлся глазами по рядам ожидающих, поморщился и громко заявил:

- Больше не занимать!

После меня и так пришло уже трое.

Я стала следить за тем, как ужасающе медленно движутся стрелки больших настенных часов.

Очередь постепенно продвигалась ближе к дверям, мы с моей соседкой пересаживались ближе.

Люди торопливо входили в высокие двери. Потом выходили оттуда – радостные и повеселевшие или, напротив, задумчивые и поскучневшие.

Каким-то образом вот так прошло четыре часа.

Надо было взять с собой вязание – вот не додумалась…

Потом прошли без очереди три министра – солидные господа серьёзной наружности, у каждого из которых под мышкой были такого размера папки с бумагами, что ими можно было убить.

Уставший народ роптал на внеочередцев, но терпел. Видимо, срочные дела государственной важности.

Совещание длилось два с половиной часа. Министры вышли взмокшие, отирая пот со лба. Видимо, Его величество задал им жару. Надеюсь, у него не слишком плохое настроение с утра. И хотя бы не болит больше голова.

Очередь потихоньку снова начала сокращаться.

Я удивилась тому, сколько он работает. Разве ему можно? Только раз прошел человек с кофе. Разве это нормальная еда?

Я была вся как на иголках. Хотелось разогнать всех этих людей или вскочить и приготовить королю супа, но я не смела. Как я могу явиться на королевскую кухню? И что скажу? Насколько глупо буду выглядеть, спешащая с супницей и половником посреди роскоши этого коридора?

Так что, конечно же, осталась сидеть и слушать нудную трескотню своей соседки над ухом. В довершение всех бед не могла не думать о грядущем отъезде. Вещи уже все собрала. Их и так почти не было. Чем больше я погружалась в эти мысли под медитативный гомон очереди, тем больше чувствовала себя глубоко несчастной.

И так прошло ещё два часа. По мере того, как я пересаживалась всё ближе и ближе к заветным дверям, моя нервозность усиливалась.

Наконец, моя соседка отправилась к Его величеству, и не выходила оттуда битый час. Можно было только представить, как усилилась его головная боль от её нудежа!

Скоро будет моя очередь.

Я выпрямилась и сцепила пальцы в замок на коленях. Сердце принялось отбивать безумный рваный ритм. Я скоро его увижу. В последний раз.

Время близилось к девяти, когда, наконец, снова открылась дверь, пропустил горделиво шагающую с видом победительницы даму. Она прошествовала мимо меня, даже не кивнув на прощание. А потом из дверного проёма выглянул статс-секретарь с покрасневшими, воспалёнными глазами. И до меня донёсся усталый голос короля из приоткрытой створки:

- Много там еще?

- Четверо. Велить уйти? Вы неважно выглядите, Ваше…

- Эти люди ждали весь день. Приглашай. Кто там следующий?

- Молодая девушка, ваша целительница…

Скрежет отодвигаемого стула.

Стук тяжёлых, окованных металлом сапог.

Я вскочила и стала с замиранием сердца ждать.

…Его величество распахнул дверь, и мы встретились глазами. Одно, два, три мгновения… почему при виде его мне всегда хочется улыбаться? А вот в голубых глазах вспыхнувшая на мгновение улыбка вдруг сменяется суровой строгостью.

К счастью, эта строгость адресована не мне.

Король поворачивает голову к своему статс-секретарю, и тот совершенно сходит с лица.

- Сколько она ждёт?

Бедняга вжимает голову в плечи.

- Почему не доложил? Ей хотя бы предложили чаю?

На несчастного было грустно смотреть. А я впервые видела Его величество таким – строгим, властным… какими он бывает только с подчинёнными. Никогда со мной. Оказывается, когда король в гневе – это страшно. Нет, он не мечет молнии, не кричит, но его тихий спокойный голос производит такой эффект, что даже мне стало сильно не по себе. А статс-секретарь и вовсе пошёл красными пятнами.

Меня что-то толкнуло вперёд, и я сделала несколько робких шагов навстречу.

- Простите! Я не хотела никому доставлять неудобств своим визитом. Если Вы очень заняты, я пожалуй…

Король проходит мимо меня, сжав на мгновение моё плечо, и я замолкаю.

Подходит к оставшимся троим посетителям, которые даже дышать, по-моему, боялись и вовсю обливались потом при виде грозного монарха. Коротко интересуется, какие у них прошения. Принимает из их рук бумаги и обещает разобраться завтра, а их уведомить о времени, когда им будет назначена новая аудиенция. Подобострастно кланяясь, придворные уходят.

Непривычно пусто в зале. Только горят свечи, отражаясь в тёмных оконных стёклах пляшущими бликами.

Король устало выдыхает… а потом хватает меня за руку и тащит в кабинет.

- На сегодня свободен, - бросает статс-секретарю и тот смотрит на меня благодарным взглядом. Понимает, что пронесло.

- Кофе вели принести, - добавляет Его величество скупо. А сам тянет меня на массивный диван из одутловатой кожи в углу кабинета. Усаживает меня. И усаживается рядом.

Вот этого я уже не могу стерпеть!

В смысле, того, что он в очередной раз намерен заливаться кофе.

- А можно… лучше нормальной еды? – подаю голос я, и на меня оборачиваются сразу двое.

Знакомый лукавый взгляд ловит в плен мой. Я отвечаю смущённо-смелым. И что? Не мне же.

- Прошу прощения, - извиняется король. - Не подумал, что девушке не подходят мои холостяцкие привычки. Чего бы вы хотели, мадемуазель де Тремон?

Я тем временем уже всё-всё заметила. И бледную до синевы кожу, и тени под глазами… так что пусть даже не думает возмущаться.

- Нужен суп! – решительно заявляю я. - На курином бульоне, у него заживляющий эффект. Минимум две тарелки. Извините, но обе для вас, Ваше величество! Я не голодная.

Вру, конечно. После такого нервного дня отчаянно хочется сладкого. Но если мне снова принесут что-то подобное тому, чем угощал меня Его величество за завтраком, я непременно сорвусь. А выглядеть обжорой перед человеком, рядом с которым меня кидает то в жар, то в холод, совершенно не хочется.

Король удивлённо поднимает бровь. Но кивком подтверждает ошарашенному статс-секретарю приказ.

- Суп, так суп. И пирожных моей целительнице, - добавляет, посмеиваясь.

Статс-секретарь поспешно уходит, мы с королём остаёмся наедине.

Он меня разглядывает так внимательно, что я теряюсь совершенно. Да и сидит неподобающе близко, мы соприкасаемся коленями! Я поспешно отодвигаюсь на приемлемую дистанцию. Не знаю только, куда девать взгляд.

Его величество пружинисто поднимается и идёт к столу.

- Так… осталось разобрать корреспонденцию, ответить на пару писем, прочитать три законопроекта, и на сегодня я свободен. Хотя… думаю, остановлюсь на одном, который выносится на обсуждение парламентом в девять утра. Со всем остальным разберусь завтра. Подождёшь минуту?

Его руки деловито движутся над бумажным хаосом, выуживая оттуда папку бордового бархата с королевским золотым вензелем, тиснёным на лицевой стороне.

Я совершенно забываюсь, вскакиваю, подбегаю к нему и с тревогой заглядываю в лицо.

- И до скольки часов вы планировали не спать?!

Он пожал плечами и развязал завязки папки. Принялся бегло скользить глазами по строчкам.

- Обычно работаю до часа или двух ночи.

- А во сколько встаете?!

- В шесть. Мне хватает четырех часов сна.

Я забрала у него из рук папку, решительно захлопнула и положила обратно на стол. У меня всё внутри кипело от возмущения. Захотелось взять все вот эти бумажки, которые пожирают его здоровье, и выбросить в мусорное ведро. Неужели нельзя половину передать помощникам?!

- Но это же кошмар! Если бы я и правда была вашим целителем, запретила бы такой образ жизни!

Голубые глаза сощурились и оказались почему-то в опасной близости от меня. Потому что король оперся о край стола кулаками – по обе стороны от моего тела. И склонился ниже.

Ох, неужели я его разозлила?.. И правда, такая бесцеремонность с моей стороны… и что на меня нашло… Я сглотнула комок в горле.

- И сколько часов сна вы бы мне прописали, моя дорогая?

Я отклонилась назад, чтобы увеличить расстояние. Потому что дышать уже становилось трудно. Каждый вдох приносил запах мужской туалетной воды… и терпкий запах кожи.

- Ми… минимум восемь!.. А… учитывая, что вы недавно болели… все десять!

Король тянет руку к моему лицу и приподнимает за подбородок. У меня мурашки тут же бегут по всему телу.

- Увы, за то недолгое время, что я отсутствовал, в делах образовался полный бардак. Так что боюсь, уложить меня в постель вы могли бы только силой.

- Я бы очень… постаралась!.. – тихо ответила я и мой хриплый голос сорвался. Мысли путались. Я уже не очень соображала, что говорю.

- Что постарались, моя милая?

- Уложить вас… в постель…

Пристальный немигающий взгляд. Абсолютно чёрные глаза, зрачок съел всю радужку. Под этим гипнотическим взглядом я не могу пошевелиться, будто кролик перед удавом.

Как случилось, что наш разговор приобрёл столь странную двусмысленность? Или это я начиталась романов? Не может король смотреть на меня в таком свете! Или?..

От сердечного приступа меня спасло то, что принесли еду.

Сгорая от стыда, я выкрутилась из рук короля и убежала обратно на диван, забилась в самый угол. Думала, он есть будет за столом, и я окажусь на безопасном расстоянии.

Но король последовал за мной туда и не дал отсиживаться в своём убежище в одиночку. И ведь места на диване было ещё предостаточно! А он зачем-то сел опять вплотную, касаясь моего платья коленом. Я почувствовала себя в ловушке. Справа угол дивана. Слева король. И посередине я – с каждой секундой перестающая понимать, что происходит и как реагировать на смущающую мужскую близость. Я вообще не привыкла, что он такой резвый! Я привыкла, что он смирно лежит в постели и не своевольничает…

Его величество подвинул ближе журнальный столик, отобрал из рук статс-секретаря поднос и припечатал бедолагу очередным взглядом, от которого тот выскочил из кабинета, как ошпаренный.

Чтобы справиться с волнением, я подалась вперёд и стала снимать крышки.

Ура, куриный бульон!

Или в дворцовой кухне работают волшебники, или всё это время нормальная еда на любой вкус была готова, только дай приказ. Просто некоторые не любят отрываться от бумаг на тарелки.

Я бросила на Его величество осуждающий взгляд и принялась наливать из супницы ароматный бульон. Вообще, конечно, всё это действительно не очень сочеталось с антуражем этого шикарного кабинета, заставленного книгами, драгоценными вазами и бюстами героев прошлого. Да и Его величество принял от меня тарелку с таким страдальческим видом и так забавно смотрелся с ней в этом своём белом мундире с эполетами и мечом на боку в пышно украшенных ножнах… но я была непреклонна.

- Ешьте!

- Слушаюсь, моя леди! – шуточно отсалютовал мне Его величество ложкой и под моим прокурорским взглядом принялся за еду. Я молча следила и не отстала, пока не съел всё до дна.

- Теперь вы довольны? – дёрнул бровью король, возвращая тарелку на поднос. Отщипнул виноградину от грозди, подкинул и поймал ртом.

- Более-менее, - признала я. – Не будете следить за режимом, сляжете обратно. Вы хотите долгие годы счастливого правления? Или, по-вашему, королевству нужен больной и не способный нормально работать монарх?

- Туше, - улыбнулся король. – Ты знаешь, какие аргументы приводить. Так и быть, с завтрашнего дня кормишь меня супом на постоянной основе. Я готов терпеть эту бурду только из твоих рук.

И снова это странное «ты», которое срывается с его губ. И метким выстрелом ранит прямо в сердце.

А ещё я вдруг заметила, что мы уже довольно давно сидим, соприкасаясь плечами. И я веду себя непозволительно вольно с Его величеством. Позволяю себе говорить такие глупости… Никогда бы раньше не осмелилась, а тут совершенно не сдерживаю свой глупый язык и говорю, что думает. Это король виноват! С ним неожиданно… спокойно вот так сидеть.

Поэтому я продолжаю вести себя совершенно нетипично для себя.

Говорю то, что думаю. Что тревожит в эту самую минуту. И не даёт в полной мере насладиться безмятежностью тихого вечера. Мирными отблесками свечей, зажжённых в высоких напольных канделябрах. Запахом роз из приоткрытого окна.

Тем более, что он совершенно точно не совсем понимает.

Сжимаю руки в кулаки. Поднимаю глаза. Его лицо слишком близко, но отодвигаться мне некуда.

- Ваше величество… я просила вашей аудиенции, чтобы попрощаться. Я уже собрала вещи.

Король ничего не ответил. И чем дольше молчал и смотрел на меня, тем сильнее я пугалась почему-то реакции. У меня внутри всё сжалось в страхе. Обвинит в неблагодарности? Упрекнёт в том, что не ценю его доброе расположение и отказываюсь от гостеприимства?

А ещё почему-то было мучительно жаль той непринуждённой и уютной атмосферы, что царила только что. Сейчас воздух вдруг зазвенел напряжённой струной. Я вдруг ощутила, как от Его величества разливаются волны магии. Но в следующий миг он плотно сжал веки и нахмурился. Ощущение давления на лоб и затылок постепенно прошло, и я выдохнула. Он что… чуть не потерял контроль над магией?!

К счастью, вовремя удержал. Я бы не хотела ощутить на себе удар ментального воздействия. Уже видела, что бывает в такие моменты. Стало не по себе. Я попыталась отодвинуться, вжалась правым плечом в кожаный угол пухлого дивана… отвоёванных дюймов пустого пространства между мной и королём тут же снова не стало.

Он взял мою руку и сжал пальцы.

- Тебе плохо здесь?

Я попыталась отобрать руку. Уже зная, что результат, скорее всего, будет нулевой. Если этот человек чего-то хочет, возражать бесполезно. Я оставила бесплодные попытки, и моя ладонь бессильно осталась лежать в большой горячей ладони, как птица, пойманная в силки.

- Нет, не в этом дело…

Ну как же я скажу. Что ровно наоборот. Мне тут слишком хорошо с вами, Ваше величество. Есть риск привыкнуть. Уже привыкла. И чем дольше это будет длиться, тем невыносимее разлука. Которая неизбежна. Мне нельзя прирастать к этому месту душой, чтоб не пришлось потом отдирать с кровью.

- Тогда почему ты так сильно хочешь уехать?

- Я?!

- Ну не я же! – кажется, вечно уравновешенный король начинал отчего-то раздражаться. Я посмотрела на него с удивлением.

- Кто вам сказал, что я хочу?

- Ты. Пять минут назад!

Отвожу взгляд.

- Я не хочу. Но я должна.

- Тебя что-то держит за морем? Жених? Может быть, возлюбленный?

Я обиделась до глубины души.

- Какое возмутительное предположение, Ваше величество! Особенно после того, что Вы прочитали в моих мыслях вчера!

Сама от себя не ожидала такой смелости. По сути, только что еще раз призналась этому человеку в любви. Но он сам вывел меня себя своими глупыми словами! И что с ним такое? Перетрудился, не иначе!

Он смотрел на меня внимательно несколько долгих мгновений. Зачем такому ментальная магия? Одним взглядом заставляет оцепенеть и подавляет всякую волю к сопротивлению.

- Если не верите, можете еще раз заглянуть в мой разум. Я разрешаю, - предложила я, всё ещё тихо негодуя.

Он молчал. А потом разорвал зрительный контакт и отвернулся. Устало потёр лоб и сжал переносицу.

- Нет, я не стану этого делать. Прости, Николь. Это было глупо. Я приревновал. К твоей жизни без меня, там за морем, о которой я по-прежнему недостаточно знаю. И которой не хочу тебя отдавать.

Горячая волна омыла моё сердце, и я совершенно растерялась. Это… как это? Приревновал? Меня?

А потом стальная хватка на моих пальцах чуть ослабла.

Длинный выдох. Он подносит мои пальцы к губам – и целует их.

- Ты говорила, что собиралась принять постриг. Но это не было твоим решением, так решил твой отец. А сейчас посмотри мне в глаза и скажи, что закончить свои дни за стенами Обители Небесной Девы – это то, о чём ты действительно мечтаешь. Что именно этого желает твоё сердце.

Моё сердце… Чего желает моё сердце? Я приказала ему не желать. Потому что мои желания слишком несбыточны, Ваше величество. Разве вы не знаете? Вы же всё прочитали в моей голове. Зачем же бередите эти раны? Откуда такая жестокость?

Я смотрела ему в глаза как-то отчаянно и глупо, с невысказанной мольбой.

Вдруг действительно очень ясно представила свою будущую жизнь. После тех ярких красок, что он мне подарил, каким будет моя жизнь после возвращения? Это будет невыносимо. Но разве я могу что-то изменить?

Он кивнул тому, что прочитал в моих глазах.

- Отлично. Значит, тебе не нужно возвращаться на Материк.

Вот снова. Не понимает.

Он меня не понимает.

И я решилась на правду. Опустила голову, и заговорила тихо:

- Мне всё равно придётся рано или поздно. Поэтому лучше раньше. Потом… - я закончила едва слышно. – Потом мне будет больнее это сделать.

Он же всё равно знает, что я его люблю. Так какая разница. Может, смилостивится и отпустит. Он добрый.

- Не будет никаких «потом».

- Что?..

- Оставайся. Со мной. Здесь, насовсем.

Я поняла, что полностью сбита с толку.

- Не понимаю. О чём вы просите меня, Ваше величество?

Его величество как будто совершенно не собирался облегчать мне задачу и прояснить ситуацию. Вместо этого развернулся ко мне всем корпусом. И вторую руку веско положил на плечо.

Ответил властно, глядя прямо в глаза:

- На самом деле, у меня две просьбы. Первая – с этого дня обращаешься ко мне на «ты» и по имени, когда мы наедине. И вторая. Я прошу тебя никуда не уезжать и остаться со мной. В качестве невесты. Ты станешь моей королевой, Николь?

Я вырвалась из его рук и вскочила.

Как мешком муки по голове. Слёзы брызнули из глаз. Всё кружится, пол уходит из-под ног. Больше всего хотелось бежать куда глаза глядят, но это мы уже проходили. И как заканчивается, я ещё помнила тоже. Заикаясь и запинаясь, я с трудом ответила:

- Но ведь это невозможно! Вы, наверное, еще не вполне здоровы, Ваше величество. Это всё последствия болезни, точно! Вы… просто посмотрите на себя – и на меня. Да какая же из меня… - Я хотела сказать «королева», но даже язык не повернулся говорить такое.

А потом что-то перевернулось в моём сердце. Что-то горькое, но до-невозможности правдивое. Я поняла, что у меня и правда нет сил его оставить. Я просто не смогу уехать из этого дворца туда, где не будет его – его взглядов и улыбки, его присутствия. Просто видеть его, хотя бы издали – этого мне было бы довольно для счастья.

- Я… люблю вас, Ваше величество. Хотя что это я, вы же и так знаете… Действительно люблю. Всем сердцем. Я не специально! Никогда не думала, что со мной такое приключится. Но это случилось, и вот… Если прикажете, я и правда останусь. Буду вашей целительницей, вашей служанкой. Буду… варить вам суп, я умею!.. - Слёзы уже лились по щекам в три ручья, но мне было всё равно. – Стану няней ваших детей когда-нибудь, если потребуется. Мне довольно скромного угла рядом. Вы… заслуживаете по-настоящему достойной королевы.

Он слушал, не перебивая.

А потом подошёл, осторожно взял моё лицо в ладони и поцеловал.

И я забыла всё, что сказала, что хотела сказать ещё. Ничего больше не существовало на свете, кроме его губ. Которые с такой нежностью, так бережно касались моих.

Он отстранился с коротким вздохом. Погладил большим пальцем мою нижнюю губу. Пока я вглядывалась в его лицо, сбитая с толку, потерянная, как будто пыталась найти там ответ. Что это вообще сейчас было?!

- Свадьба через месяц. Хотел бы раньше, но увы, я король, требуется соблюсти традиции, сделать массу приготовлений. Я уже отправил письмо твоему отцу, все формальности будут улажены.

Я вдруг обнаружила, что незаметно для самой себя вцепилась в запястья его рук, по-прежнему лелеющих моё лицо в ладонях.

- Но… вы же собирались жениться на моей старшей сестре! Это было бы неслыханно, скандально…

- Боги уберегли меня от подобного самоубийственного поступка. Буду вечно им за это признателен. И благодаря тебе понял одну простую вещь. Я буду отвратительным королём и защитником своего Королевства, если не в состоянии защитить даже собственное право на счастье. Так что мне абсолютно плевать, кто и что скажет по поводу моего решения.

Он мягко вытер пальцами слёзы с моего лица.

- Но… если вы не хотите мою сестру, есть огромное количество других благородных красавиц, которые будут только счастливы… Я правда не понимаю, зачем вам я? – жалобно спросила я.

Он не сразу ответил. Внимательно смотрел на меня.

- А это будет труднее, чем я думал. Но трудности никогда меня не пугали.

И снова поцеловал.

В этот раз как-то по-другому. Так, что, когда его губы освободили меня из плена, я задыхалась и забыла даже, как моё имя.

- И теперь не понимаешь?

Вместо ответа я обалдело покачала головой.

- Потому что я люблю тебя, глупышка! А теперь иди спать. У меня ещё много работы сегодня, а в твоём присутствии слишком велик соблазн послать всё ко всем чертям. И снова завалиться в постель. На недельку, желательно. Ступай!

И он мягко выпроводил меня из кабинета.

Стражник с молчаливым почтением следовал позади на расстоянии шага, пока я брела по длинным запутанным коридорам дворца в свои покои.

У меня кружилась голова и подгибались колени. Мысли по-прежнему хаотично прыгали туда-сюда и никак не могли успокоиться, собраться хоть в какую-то связную картину, чтобы я поняла, что происходит. Ясно было только то, что все мои планы рушатся и происходит что-то в высшей степени странное. То, что в мою картину мира не укладывается категорически. Или я не укладываюсь в ту картину мира, в которой происходит весь этот кавардак.

Едва я добралась до своей постели, как рухнула на неё лицом, не раздеваясь. И тут же заснула.