Заоблачная идиллия

12

Вечер прошел на редкость удачно. Все были веселы, Джилл была очаровательна и держалась великолепно. После того как ей представили почетных гостей, состоялся банкет в комнате для частных приемов отеля, а оттуда вся группа отправилась в театр смотреть восстановленный на Бродвее спектакль «Ланселот, рыцарь при дворе короля Артура».

Джейк, на которого вешалась Гелена, держался совершенно свободно и чувствовал себя вполне комфортно. В театре он сидел через два кресла от Джилл, и лицо его было как маска. Джилл не имела ни малейшего представления, о чем он думает, да ей и не хотелось бы проникнуть за это жесткое, ироничное выражение лица, с которым он поглядывал на нее с самого начала вечера.

Она отнюдь не чувствовала себя виноватой за то, что произошло между ней и Полом. Чувство вины было бы здесь совершенно неуместным. Она не считала, что ранила этим Джейка. Трудно считать себя виновной, когда эта рыжая актриса вешается на него как большеглазый ухмыляющийся ленивец.

Джилл тепло приветствовали зрители в театре, и она отвечала им со все возрастающей гордостью. Она твердо решила быть на высоте. Если она будет в течение длительного времени думать о нем, она начнет презирать себя за свое поведение прошлой ночью, за свои отчаянные попытки удержать его от общества женщины, которая сейчас сидит справа от него. Боязнь уступить его этой собственнице-актрисуле, которая сидит с приподнятыми бровями, напомнила ей о вчерашнем вечере. Да, она одна была за все ответственна. Она сама загнала себя в ловушку. Подумав об этом, Джилл неожиданно почувствовала, как вспыхнули ее щеки. Она быстро глянула на него, потом перевела взгляд на сцену и вздохнула в смятении. Она имеет такой успех и терпит такой провал.

На сцене пел сэр Ланселот, а Джилл опять смотрела мимо профиля сидящего рядом посла на Джейка. Он скосил свои серо-голубые глаза на нее, и она увидела это. Он не поворачивал голову, только скосил глаза. Ощущение в ее груди было невыносимое. Неужели он не понимает, что она его любит? Как могло случиться, что вчерашняя ночь была такой блаженной, а сегодняшний вечер — таким кошмарным? Почему не она сидит рядом с ним? Почему не она касается его руки, ощущает тепло его тела? Она принадлежит ему, но он не принадлежит ей. Она пугалась своих мыслей. Она хочет, чтобы Джейк Уитни всегда был в ее жизни. Она хочет выйти за него замуж.

Последние слова великолепной арии прозвучали в зале, а ее глаза не отрывались от Джейка.

Он слегка повернул голову и смотрел на нее с выражением какого-то смирения, а глаза его сияли. Она начала улыбаться, но он неожиданно отвернулся. Остаток вечера он был каким-то отстраненным и холодным.

В эту ночь, лежа в своей одинокой постели, она вспоминала первые ночи на борту космического корабля «Венера». Ей казалось, что она не сможет заснуть, настолько была ослеплена сверкающим пространством внизу и вокруг корабля. Она ощущала себя мелкой песчинкой в огромном мироздании. Они оба лежали, застегнувшись каждый в свой спальный мешок, пристегнутый к стенам кабины, друг против друга. Она посмотрела на него, он кивнул и отвернулся к стене.

Потом Джейк повернулся к ней, приоткрыл один глаз и посмотрел на нее.

— Спи, Джилл, — скомандовал он. — Утром, когда мы проснемся, все будет на своих местах.

Так оно и было.

Думая об этой их первой ночи в космосе, она крепко уснула.

Нью-Йоркское утро оказалось великолепным, с ясным синим небом, которое приветствовало ее, когда она раскрыла шторы и выглянула из окна своего номера. Она протерла глаза, потянулась и зевнула. Утром состоится парад, потом они вылетят в Вашингтон.

Она пересекла комнату и, сев перед туалетным столиком, начала расчесывать свои волосы. И тут послышался тихий стук в дверь. Она запахнула халатик, вышла из спальни, миновала гостиную и приоткрыла дверь в коридор. Там стоял Джейк. Она распахнула дверь пошире.

— Хэлло, Джейк, — тепло приветствовала она его.

— Доброе утро, Джилл. — Его голос звучал холодно. — Хорошо спала?

— Да, — кивнула она.

Но прежде чем она успела спросить его, как спал он, Джейк продолжил:

— Я подумал, что надо зайти к тебе и предупредить, что произошли некоторые изменения в нашем расписании.

Ее глаза расширились от удивления.

— Хорошо, заходи, ты же не будешь стоять там?

Он заколебался, потом шагнул в комнату, но остановился у двери.

— Джилл, я пришел сам сказать тебе, потому что не хочу, чтобы у тебя сложилось ложное представление.

Она почувствовала, что сердце у нее сжалось.

— Ложное представление о чем, Джейк? — спросила она, стараясь подавить волнение, спрятав его за натянутой улыбкой.

— Сегодня днем после посещения Вашингтона я возвращаюсь в Хьюстон.

Она почувствовала, как напряжение немного спало, ушел страх, что Джейк явился, чтобы подтвердить слова Пола касательно женитьбы на Гелене Андерсон. Одна причина для напряжения исчезла, но появилась другая.

— Почему, Джейк? — прошептала она, не в силах поверить.

Он пожал плечами:

— Это не так легко объяснить. Мы с Гаррисоном проговорили большую часть ночи, Джилл… Понимаешь, все это я испытывал уже давно. На третий раз это становится скучным. Кроме того, это на самом деле твой спектакль. Никому не интересно смотреть на меня. Это тебя они хотят видеть, Джилл. И это правильно. Я могу быть тем парнем, который отвез тебя туда, но ты та леди, которая летала. Жаль, что я не продумал это с самого начала. Я здесь не нужен. Все очень просто.

Она яростно затрясла головой:

— Я не верю в это! Не верю, что ты так думаешь! Мы составляем единую команду, Джейк. Мы летали вместе, и если ты не хочешь завершить этот тур со мной, я вообще не хочу его завершать. — Она просительно посмотрела на него. — В этом нет никакого смысла. Почему? Ответь мне, почему?

Он вздохнул:

— Со временем все станет ясно.

— Это связано с ней? — сорвалось у Джилл с языка.

— С ней?

Она глубоко вздохнула, стараясь, чтобы голос ее не дрожал.

— Да. С ней. С мисс Андерсон. Она имеет отношение к твоему решению?

— Бога ради, Джилл, — твердо сказал он. — Ты поняла уже, что эта женщина актриса? Для нее это бесплатная реклама. И мне совсем не нравится, что она использовала меня для поднятия своей популярности. — Он посмотрел ей прямо в глаза. — Я не люблю, когда меня используют, Джилл. Это противно моей натуре.

— Пол сказал мне, что ты собираешься жениться на ней, — сказала она после некоторого колебания, глядя на него в откровенном замешательстве. — Он только вчера сказал мне об этом.

Джейк пожал плечами.

— Когда я видел вас двоих, вы не разговаривали, — прямо сказал он.

— Я могу объяснить. Это было совсем не то, что ты подумал, увидев нас.

— Конечно, не то, — довольно грубо сказал он и слегка покраснел. — Мои глаза всегда обманывают меня. Мои мозги тоже. Я стоял там внизу, думая, что ты спускаешься. Я думал, что ты хочешь посмотреть Мейси. — Глаза у него стали насмешливыми. — Но это мой мозг сыграл со мной злую шутку. Тогда я поднялся наверх посмотреть, что задержало тебя. Твоя дверь была открыта, и я вошел. И мои глаза тоже сыграли со мной злую шутку. Я могу поклясться, что увидел, как вы с Типтоном танцевали парный танец.

У Джилл задрожал голос.

— Это неправда! Я пошла встретить тебя. Я понятия не имела, когда открыла дверь, что Пол и Гаррисон стоят за дверью. Они вошли, Джейк. Я не могла не выслушать то, что хотел сказать Гаррисон. Все-таки он директор программы.

Джейк молча слушал ее, стараясь не менять выражения своего лица.

— Вот опять эти мои глупые глаза! — Он тряхнул головой. — Гаррисона-то я не увидел.

Она, разволновавшись, закричала:

— Он был здесь! Он только что ушел!

Его рот изобразил букву «О».

— Понимаю, старый фокус Гаррисона с исчезновением. Теперь я все понимаю. Иллюзии. — Он натянуто улыбнулся. — Последнее время они меня одолевают. Иллюзии. — Он замолчал, пристально вглядываясь в ее лицо. — Но я от них избавился, доктор Данбери. Теперь я все вижу совершенно четко.

Она смотрела на него умоляющими глазами.

— Джейк, что ты говоришь? В твоих словах нет никакого смысла.

Он отнесся к ее вопросу с холодной вежливостью, с ироничной улыбкой.

— То, что я говорю, очень просто. После Вашингтона мы разделяемся. Ты продолжаешь свое триумфальное шествие как любимая героиня Америки, а я возвращаюсь в Хьюстон. Начальство тоже считает, что твоя поездка будет иметь гораздо больший успех, если мы разделимся.

Она смотрела на него со страхом.

— А что будет с нашими планами? Когда поездка закончится? Ты говорил, что поедешь в Вайоминг вместе со мной. Ты забыл, Джейк?

Ей хотелось протянуть руку и дотронуться до него, но она решила, что сейчас этого лучше не делать.

Он отвечал ей ровным, бесстрастным голосом, не глядя на нее:

— Ты действительно думала, что поедешь в Вайоминг, Джилл? Ты хоть как-то представляешь себе, что ожидает тебя в ближайшие месяцы? Это не короткая поездка, как ты, возможно, надеешься. Типтон продал тебя на месяцы, разве ты не знаешь? Ты поедешь даже за океан. В сентябре тебе предстоит турне по Европе, и это не считая всех колледжей и университетов, которые хотят тебя видеть. — Он сделал какой-то жест отчаяния… — Я не знал все про себя до сегодняшней ночи, а когда я понял, что нам предстоит… Думаю, что я должен был понять все это раньше, но я просто не хотел смотреть в глаза действительности. Но сейчас, сегодня утром, я отважился посмотреть. В наших общих интересах, Джилл, не влюбляться друг в друга. Я знал это с самого начала, с той первой ночи, когда ты приехала ко мне в дом. Я знал, что если я позволю себе влюбиться в тебя, то настанет день, когда я буду стоять и говорить слова, очень похожие на те, которые я говорю сейчас. Мы проделали с тобой очень долгий путь вместе, Джилл, очень длинный путь, но сегодня наши дороги расходятся. Отныне мы идем разными путями.

Она подняла на него глаза, полные слез.

— Я, наверное, должна поблагодарить тебя за то, что ты так долго путешествовал со мной? — мягко спросила она.

Джейк улыбнулся и покачал головой.

— Благодарить не надо. Это доставило мне удовольствие. И, Джилл…

Она пыталась говорить, преодолевая комок в горле:

— Что «и»?

— Если у нас не будет больше случая оказаться наедине, я хочу пожелать тебе успеха.

С большим трудом она ответила:

— Благодарю вас, полковник. Похоже, удача сопутствует мне, куда бы я ни отправилась. Но я всегда принадлежала к тем, кто верит, что мы сами управляем своей судьбой, какой бы она ни была.

Он отворил дверь:

— Увидимся на параде.

Она кивнула и смотрела, как он уходит. Почему-то его плечи не казались такими прямыми, а шаги — столь легкими, как всегда.

Джилл долгое время стояла не двигаясь, глядя на закрывшуюся дверь, лицо ее было искажено от разочарования и отчаяния, чувства нахлынули на нее, будя желания, которых она раньше не ведала.

Верность. Она не хотела быть неверной по отношению к космической программе, которая осуществила мечту ее жизни полететь в космос.

Джилл на мгновение прикрыла глаза, потом медленно повернулась и пошла переодеваться. Какое это тяжелое слово — верность. Она ощущала его весомость при каждом своем шаге, оно давило на нее.

Парад прошел с успехом, как и предполагалось. В течение двух часов Джилл ощущала на себе восторженные взгляды сотен тысяч людей. Два удивительно долгих часа она находилась рядом с Джейком, улыбалась и махала рукой, стараясь навсегда запечатлеть в своей памяти это незабываемое событие.

Она смотрела на восторженные толпы, взволнованная этим зрелищем. Потом, как и все на свете, парад закончился. Джилл опять оказалась в вертолете, который поднял их над городом и доставил в аэропорт.

В самолете сохранялась атмосфера праздника, все смеялись, разговаривали — все, кроме Джейка Уитни, который молча сидел, не принимая никакого участия в веселых разговорах.

Вскоре после взлета стюардесса принесла кофе и предложила Джилл первую чашку, но Джилл вежливо отказалась. Она то и дело бросала быстрые взгляды в сторону Джейка, увидела, как он закрыл глаза, откинув голову на спинку кресла. Джилл бессознательно прикрыла рот рукой. Вот так что-то кончается. Что-то особенное, как любовь. Она снова почувствовала нестерпимую горечь. Будь они все прокляты!

Самолет набрал высоту и лег на курс. Через тридцать минут они приземлятся в международном аэропорту Вашингтона.

Джилл никогда не переживала ничего подобного, никогда не была в таком смятении. Какой простой была ее жизнь до этого полета! И в какой путанице она теперь оказалась! Мир говорил ей: «Ты храбрая, Джилл Данбери. Храбрая и мужественная. Ты сделала это первая. Ты героиня». А она не чувствовала себя храброй или мужественной, она ощущала себя маленькой потерянной девочкой, задыхающейся от поздравлений, не уверенной, что заслуживает их.

Джейк медленно приоткрыл глаза, посмотрел на нее, вздохнул и снова закрыл.

Через пару кресел от нее сидел Пол. Он помахал ей рукой:

— Джилл, ты можешь уделить мне минутку?

Она подошла, посмотрела на него с любопытством:

— В чем дело?

— Садись. — Он показал на свободное кресло рядом с ним. — Последние детали.

Она кивнула:

— Хорошо. У меня тоже есть кое-что, что необходимо обговорить.

Закончив инструктировать ее в отношении предстоящего расписания, он сделал драматическую паузу и сказал:

— Через пару дней, которые ты проведешь дома, мы начнем…

— Это будет не пара дней, Пол, — прервала она его. — Может быть, пара месяцев, а может, и пара лет, но уж наверняка не пара дней.

— Не усложняй, — гнусаво проговорил ой. — Почему ты выбираешь самое неподходящее время для того, чтобы все усложнять? Через двадцать минут ты будешь пожимать руку президенту Соединенных Штатов. Тебе объяснить, почему?

Она качнула головой и глянула на него.

— Мне не нужно объяснять, я знаю, почему.

— Судя по тому, что я вижу, — сказал он угрюмо, — у тебя отсутствует представление о том, что дала эта программа лично тебе. Ты ведь знаешь, что на твоем месте могла быть Гейл или какая-нибудь другая женщина. — Он пожал плечами. — А сейчас ты, похоже, решила отвернуться от всех нас, которые любят тебя и заботились о тебе.

Она какой-то момент обдумывала его слова, а когда стала отвечать, голос ее звучал приглушенно.

— Я благодарна за все, что сделали для меня все вы. Но я отдала столько же, сколько получила, Пол. Я не собиралась быть первой, меня выбрали. Выбрали из-за моей профессиональной подготовленности. Я не настолько наивна, чтобы полагать, что если бы программе требовался химик или физик, то выбрали бы для полета меня. Программа действительно предоставила мне шанс осуществить мечту всей моей жизни, и это ключевое слово, Пол. Жизнь. Я рисковала своей жизнью, никто не заставлял меня делать это. Я избрала этот путь. Но пойми и меня сейчас: моя жизнь — это моя жизнь и я хочу вернуть ее. Мне нужно какое-то время, чтобы разобраться, что предлагает мне жизнь. Мне нужно время, чтобы оторваться от всего этого и особенно от всех вас, которые любят меня и заботились обо мне. Мне кажется, прошла вечность с тех пор, как я была свободна принимать решения, и я хочу снова сама принимать какие-то решения. Если я хочу слишком многого, то прошу прощения.

Он выпятил подбородок.

— Знаешь, Джилл, где-то в глубине моей души было такое чувство, что когда-нибудь я буду проезжать через Денвер, включу телевизор и увижу тебя, синоптика, в шестичасовых новостях. Ты собираешься позволить, чтобы весь твой успех, все твои огромные возможности утекли у тебя как песок сквозь пальцы?

Она смотрела на Пола в тщетной попытке обнаружить у него хоть намек на понимание, потом пожала плечами.

— Возможно, я понимаю, что этот успех и эти возможности вовсе не синонимы моего счастья. Вот это я должна определить. И это я сделаю сама. И для себя.

Его глаза холодно смотрели на нее.

— А какое отношение имеет полковник Уитни к твоим душевным исканиям, доктор Данбери? Какую роль он играет?

Она грустно улыбнулась, глянув на спящего через несколько рядов кресел от них Джейка.

— Как это ни странно, Пол, но полковник Уитни находится в самовольной отлучке из моей жизни. Впрочем, это не должно быть большим сюрпризом ни для кого, особенно для тебя. Ты ведь планировал это давно.

Через несколько секунд она вернулась на свое место, а Пол и Гаррисон принялись что-то обсуждать друг с другом, наклонив головы и понизив голос. Но ей было неинтересно, что они говорили. Никакие и ничьи слова не изменят курса ее жизни.

Через несколько минут в Восточном зале Белого дома она стояла перед самым влиятельным человеком Америки — президентом Соединенных Штатов. Он был спокоен, дружески настроен, с ним было легко разговаривать, он часто смеялся искренним смехом. Джилл была очень довольна этой встречей.

В какой-то момент разговора президент спросил ее как бы между прочим:

— Джилл, скажите мне, вы могли разглядеть оттуда Белый дом?

Она откровенно улыбнулась ему:

— Нет, сэр, я не могла его разглядеть из космоса, но я ощущала его даже там.

Он рассмеялся, глаза его заморгали, он положил руку на плечо Джилл.

— Если вы, ребята, могли ощущать политическое давление даже там, то, я думаю, у вас есть какое-то представление о моей работе. Но если бы у меня появился шанс выбирать, я все равно выбрал бы этот дом на Пенсильвания-авеню. — Его рука все еще лежала на плече Джилл, когда он спросил: — Скажите мне, не для протокола, а просто чтобы удовлетворить мое любопытство: Джилл, если бы вы могли выбирать, вы выбрали бы эту миссию вновь?

Она посмотрела на него. Момент истины был рядом. Она улыбнулась и наклонила голову.

— Да, сэр, если бы у меня была такая возможность, я вновь выбрала бы эту работу.