ГЛАВА 38. ГРЭМ


С отъездом Мэй, я на неделю становлюсь для родителей плюшевым мишкой. На волне своего примирения, они залюбливают меня до потери пульса. Я не привык к таким проявлениям нежности и чувствую себя крайне хреново. Моя девочка за тысячу миль от меня и успешно справляется с учебой и тренировками, а я отсиживаюсь в своей подростковой комнате с плакатами обнаженных девчонок и молю бога, чтобы мама, наконец, ослабила любовную хватку. Особо и делать нечего, но, кажется, что меня душат и хомут на шее, стягивается всё плотнее. Лучше бы, Лана и Клиффорд грезили о предстоящем пляжном отдыхе, чем изводили глупыми и типичными вопросами того, кто уже вырос из памперсов и футболок до колен. Только по дому, то и дело разносится клич: «Зайчонок, не подскажешь, где папин акваланг?» или «Обещаешь звонить нам каждый день?». Я схожу с ума, прикрываясь подушкой и врубая «2Pac» на полную мощность.

К вечеру, мое терпение лопается, как пакет молока на палящем солнце. Я надеваю толстовку, кеды и скатываюсь по перилам к входной двери. Родители не успевают поинтересоваться, далеко ли я собрался, потому-что я включаю режим Флэша и, набрасывая капюшон на голову, убегаю по старому маршруту в направлении игрового зала.

Внутри забегаловки под названием «Скат-убийца», я наслаждаюсь любимыми играми из 80-х. В «Asteroids» уничтожаю астероиды и летающие тарелки, а в «Defender» отражаю вторжения инопланетян и защищаю мирные города. Обожаю космические приключения! В детстве, мы с друзьями из класса, часто зависали тут и наполняли автоматы жетонами, а желудки банановыми коктейлями.

— Грэм? Грэм Моррисон?

Я победно ударяю кулаками по панели управления и поворачиваюсь к женщине в оранжевом фартуке и сеткой на волосах.

— Да. А вы…?

— Марта, я дружила с Магдой, вашей экономкой.

— Точно! Вы собирались по пятницам у нас дома.

— Верно. Как же ты вырос, просто уму непостижимо. Такой красивый парень!

— Ну, — я принимаю позу крутого парня из комедии в стиле «Бриолин». — Спасибо.

— Идем, я угощу тебя нашим пирогом.

Я отталкиваюсь с места и петляю за покачивающейся, как мама-утка теткой. Ясное дело, без беседы о Магде не обходится. Еще в прошлый визит, я узнаю, что моя заботливая няня, а по-совместительству хранительница миллионов секретов, умирает у себя на родине в Братиславе. Было бы странно не горевать о ней. Мы столько раз покрывали друг друга, что и не пересчитать. Я помню, как она стащила из нашего винного погреба бутылку «Дон Периньон», чтобы распить с подругами на пятничных посиделках, а я взял гнев мамы на себя и наврал, что захотелось почувствовать себя солидным джентльменом.

Вскоре, Марта, отвлекается на кучку старшеклассников, ломающих «Donkey Kong», потому-что это круто и потому-что две блондинки смотрят на качков в фирменных куртках школы «Шентли Шоу», как на Тора и Локки. Черт, а ведь совсем недавно точно также меня пожирала взглядом Мэри.… Но школьные годы позади, вместе с хмельными вечеринками и групповым сексом. Я все тот же, просто рядом со мной девушка, мысли о которой, я хочу спрятать. Хочу, чтоб они были только моими. Она особенная. Она совсем другой уровень близости и откровенности. Моя. Со мной. Во мне. Допивая остатки молочного напитка, оставляю хорошие чаевые и выхожу из «Ската-убийцы», чтобы оценить распушенные на ветру хлопья снега. Зря я так опрометчиво выскакиваю из дома и не беру куртку. Теперь предстоит мерзнуть минимум минут двадцать. Удивительно, но я улыбаюсь. Спонтанно возникшие строчки будущей песни, обретают продолжение. Снова капюшон под завязку и белый крекерный хруст под ногами, как мелодичный такт набегающим рифмам.

***

Самолет садится в Балтиморе без задержек в Чикаго. Если бы Мэй пришла, если бы обняла, поцеловала, я бы признался ей, что люблю прямо в гигантском холле аэропорта. Эти слова вертятся на языке и покрывают бесхребетную поверхность мышцы волдырями. Теми, что взрываются от трусости. Да, я гребаный трус! Слабовольный, слабодушный размазня! Увидели бы меня парни из братства, навесили бы ярлык «слабак», а может и «слюнтяй». Одно не лучше другого. Впрочем, с Мэй иначе никак. Держа ее за руку или смотря в ультрамариновые глаза, я претерпеваю метаморфозы разного плана: задыхаюсь, обращаюсь в мягкотелого хлюпика, заикаюсь и потею, словно сумоист. Даже хорошо, что она просит не тревожить какое-то время. Я уверен, что за время в разлуке, затвердею, нанесу на себя металлический слой и заставлю пресловутый стержень держать прямую стойку.

Дорога до лофта, занимает четверть часа. Я выгружаюсь из машины и шагаю к входной двери. Воображение рисует желанные картинки того, как я приму душ, посплю немного и отправлюсь к Стиву с предложением дать мне всего один шанс.

— Бро! — пьяный возглас Фло, удерживает меня у железного порога. — Откуда прибыл?

— Что ты забыл возле моей квартиры?

— Хотел повидать старого приятеля. Запрещено?

Я пятюсь назад, кручусь на пятках и заряжаю другу по морде. Он скатывается к колесам моей тачки, а я ударяю снова, целясь конкретно в живот. Его выворачивает наизнанку так, что я слышу, как клокочут его кишки.

— Больше никогда не появляйся в поле моего зрения.

— Вот тебе и многолетняя дружба. — Он сплевывает, растягивая вонючую слюну от асфальта к своему рту.

— Мы уже высказались на студии, и поняли что к чему.

— Я надеялся, что ты изменил мнение об этой шлюхе и как прежде, будешь верен нашим принципам.

Мне приходится сжать ворот пиджака Фло в кулаке и процедить:

— Я стал другим, только тебе неведомы подобные перемены.

— И что? Реально всё?

— Всё! Закончили!

Я отпускаю Дефо и, обтерев ладонь о бедро, ухожу. Некоторых, прозрение настигает поздно. Но все-таки прозрев, понимаешь ошибки и это важно.

***

Мэй…Мэй…Мэй…

Я набрасываю тексты на бит, как жонглер в цирке и Стив удовлетворенно кивает мне в стекло, отделяющее микрофонную комнату от режиссерской кабинки. Рад, что мужик пошел на уступки, и я могу лелеять надежду на то, что, будучи преподавателем, стану выступать на городских площадках со своим материалом. А может быть, удача повернется ко мне лицом и какой-нибудь чувак с толстой чековой книжкой заметит мой талант и протолкнет вверх. Туда, где рождаются настоящие звезды.

На обратном пути, я закупаюсь замороженным ужином и мечтаю о пасте Мэй. Жаль, сегодня мой компаньон микроволновка. Едва успеваю разогреть отбивную с картошкой, как в Скайп стучится та, о ком маниакально думаю изо дня в день. Мы болтаем, рассказываем последние сводки из жизни и нехотя расстаемся, соединив пальцы по разные стороны экрана. Я забываю, что злился на нее за то, что проворачивает аферу с переездом. Забываю абсолютно обо всем, любуясь красивым личиком малышки. Аппетит тоже потерян. Факт. Я вынужден улечься в холодную постель с ароматом яблок и шоколада, обнять одеяло и закрыть глаза. Надеюсь, я правильно поступаю, что умалчиваю немаловажную новость от Мэй.

***

Тремя днями ранее.

Сборы вещей отнимают полчаса, и я спускаюсь в гостиную, где отец проверяет документы для вылета на Барбадос.

— Я уезжаю. Вы в порядке?

— Да, погоди минутку, — он поднимается, надвигается ко мне, постоянно осматриваясь, и добавляет. — Кое-что случилось.

— Что? Только не говори, что ты скучаешь по Натали.

Отец усмехается, и вновь оглянувшись за спину, говорит:

— Джерри мертв.

— Какого…?!

— Держи это при себе. Эмма итак в глубочайшей депрессии, а Мэй и Стью об этом знать необязательно. Ты умный парень, сынок. Да и тем, кому он перешел дорогу, удалось обставить преступление как простое исчезновение. Люди каждый год пропадают, не так ли.

— Дерьмо! — я крепко сдавливаю ручку дорожной сумки. — Кто его прикончил?

— Эквадорцы, друзья Вентуро, другие доброжелатели. Я только знаю, что он пересек мексиканскую границу, и там, его следы теряются.

— А ты уверен в том, что он покойник?

— На все сто процентов. В моем окружении есть люди, которых я нанял наблюдать за Джерри. Они верны мне и помогают совершенно безвозмездно. Как только Эплби мелькнул на радаре у наркокартеля, путь в ад ему был заказан.

— Ясно, — уже откручиваю дверную ручку и. — С твоим бизнесом не будет заморочек? Смерть отца Мэй и твои долги, не повлияют на сделки и тому подобное?

— Я продаю компанию, Грэм. Хочу наслаждаться каждым моментом с Ланой, хочу путешествовать. Мне надоело создавать видимость идеальной жизни, красивый мираж. При этом постоянно думать о клиентах, договорах, налоговых декларациях. Мне сорок пять, и я собираюсь начать всё заново. Джерри преподал мне хороший урок.

— Всем нам урок. Да и брокеров в мире хватает. Веселой поездки вам с мамой.

Моя улыбка заразительно перебирается к отцу, и мы щуримся, как идиоты.

— Обещай, что на Рождество, вы с Мэй прилетите в Чикаго?

— Прилетим. Соберемся все вместе, как раньше. Думаю, Стью, Дикси и Эмма, не потеснят нас.

— Нет, конечно. Удачного полета.

— Спасибо. Пока.

Отец долго жмет мою руку, а потом я тороплюсь уйти. Если мама просечет, что я до сих пор в доме, я пропущу рейс.

Очертания «Фотин Оакс» расплываются в наступающих сумерках. А снежный покров, преломляет глубокий, ноябрьский свет и сказочная атмосфера, сохраняется в моей памяти весь перелет из города в город.

Загрузка...