Заповедник чувств

Глава 5

Первые две недели в «Убежище среди скал» прошли довольно приятно. Единственным досадным событием стала болезнь Эбби. Она перетрудилась во время уборки и на три дня слегла в постель. Диана чувствовала себя ужасно. Она не могла избавиться от мысли, что это прямое следствие собственной ее страсти к уборке.

По большей части Сисси выказала себя трудолюбивой ученицей. С легкостью схватывала объяснения Дианы и корпела над текстами книг, почти не жалуясь.

Обычно Сисси пребывала в хорошем настроении. Большую часть свободного времени она отдавала ближайшему яхт-клубу и часто пичкала Диану рассказами о своих друзьях и забавными эпизодами из практики управления яхтой.

Но Диана видела, что девочка не была счастлива. Несомненно, виной тому были отношения с матерью, а они не складывались. Почти каждый день мать и дочь расходились в разные стороны: Осей шла в яхт-клуб, а Эвелин навещала своих друзей. Когда они были вместе, Эвелин чувствовала себя явно неуютно, ее речь становилась напряженной и односложной, а Сисси начинала придираться, в ее голосе появлялся сарказм.

Хуже всего по пятницам, когда на выходные дни приезжал Эммет Торндайк.

Диана старалась не думать об этом, тем не менее сложившаяся ситуация угнетала ее. На самом деле ей нравился Эммет. Как-то утром она играла с ним и Эвелин в гольф и видела, как легко он прогнал печаль с лица Эвелин.

Сисси, однако, он раздражал. Однажды Эвелин пригласила Диану к себе на обед, и она убедилась, что тон задавала бунтарка Сисси, хотя Эммет шутил и всячески пытался сгладить витавшее в воздухе напряжение. В этот день он попросил Эвелин назначить день их свадьбы.

— Я не знаю, что мне делать, Диана, я так люблю их обоих. Но, конечно, Сисси стоит на первом месте, и если придется выбирать… — Эвелин пришла вечером в домик Дианы, чтобы извиниться. В глазах у нее стояли слезы. Диана понимала ее, понимала Сисси, сочувствовала им и удивлялась, имеет ли Дэвид Прескотт хоть малейшее понятие о происходящем в его семье?

Его не было уже две недели, но не проходило и дня, чтобы Диана не думала о нем. Часто она задавалась вопросом: что чувствует Дэвид, приезжая в «Убежище среди скал»? Вспоминает ли о том трагическом дне, когда ему было шестнадцать лет? Или же он возвращается сюда, чтобы вспомнить, как счастлив был здесь раньше? Не поэтому ли жизнь здесь замерла, как в замке Спящей красавицы.

Диана задумывалась и над намеком Эвелин о существовании других причин его замкнутости. Не раз она приписывала их таинственному Уолтеру и его жене Гленде.

Но больше всего Диану интересовало, почему, отправляясь в аэропорт тем утром, Дэвид зашел к ней. Что он сказал бы, если бы так не торопился? И почему один вид Дэвида так смущает ее? Себе Диана могла сказать: необъяснимым образом их что-то притягивает друг к другу. Размышляя об этом и вспоминая утро, когда он выглядел таким привлекательным, живым, она находила всему только одно объяснение: ее реакция на него была реакцией нормальной женщины. Значит, жизнь снова возвращалась к ней после удара, нанесенного Роном.

Но легче ей от этого признания не становилось. Господи Боже, Дэвид Прескотт! Сама мысль казалась невероятной.

Может быть, она потеряла бдительность и увлеклась, только потому что Дэвид был так недоступен и черств? Или же виной тому само это место, столь не похожее на ее дом.

Но каковы бы ни были причины, она знала, что влечению ее не стоит придавать особого значения. Она все еще не готова доверить свои чувства кому бы то ни было. Может быть, в один прекрасный день она передумает. Но заставит ее это сделать не Дэвид Прескотт.

Пришло воскресенье, а вместе с ним еще одно приглашение покататься на лодке с Эвелин и Эмме-том. Диана была рада, что Сисси согласилась присоединиться к ним.

Ровно в полдень Диана встретилась с Эвелин и Сисси.

— Разве я не говорила, что Дэвид вернулся? — спросила Эвелин, когда они начали спускаться к морю. — Эммет буквально настоял, чтобы он поехал с нами.

Диана вздрогнула, сердце у нее забилось быстрее. Она вгляделась в маленькое белое суденышко, качавшееся на волнах. Да, это был он. Кем же еще мог быть тот высокий темноволосый мужчина с крепкой спиной?

— И он взял с собой Барбару, — пробормотала Сисси, словно ворча на шаловливого брата.

— Прекратите, юная леди, — сказала Эвелин тихим голосом, но достаточно строго.

Диана пристально посмотрела на лодку. Да, на корме загорала блондинка в белом бикини.

Диане не хотелось идти: Дэвид мог рассердиться. Он хочет отдохнуть в кругу семьи, меньше всего он хочет видеть идиотку, набросившуюся на него со слезоточивым газом.

Но, думая так, она шла дальше.

Дэвид ставил паруса. При своем высоком росте он передвигался с поразительной ловкостью. Когда он обернулся и их глаза встретились, рев океана замер, и она слышала лишь биение собственного сердца. Она знала, о чем он думает: снова она вторгается в мою личную жизнь!

Сама же она думала о том, что никогда не видела более красивого мужчину. Две недели его отсутствия не притупили влечения к нему. Здесь, под открытым небом, при виде его от восторга у нее перехватило дыхание.

— Привет, Дэвид, — тепло поздоровалась с ним Эвелин. — Надеюсь, твоя поездка была удачной.

Он коротко кивнул, не отрывая глаз от Дианы.

Эвелин забралась в лодку и робко поцеловала его в щеку. — Диана, это Барбара Бенедетто, наш старый друг, — продолжила она. — Барбара, это Диана Уайт, преподавательница из Фервью, которая проводит это лето вместе с нами.

Взгляд, которым Барбара окинула Диану, был холодным и оценивающим.

— Привет, — сказала она.

Она была привлекательной, загорелой, ее длинные прямые волосы превосходно смотрелись на солнце. Диана снова взглянула на Дэвида. Это естественно, что в его жизни есть женщины, но почему это заставляет ее страдать?

Прежде чем сесть в лодку, вероятно, потому что она принадлежала Эммету, Сисси устроила целое представление. Сначала она долго перебирала содержимое своей сумки, как будто искала в ней какое-то сокровище, затем принялась усердно расчесывать волосы.

— Ну, ты идешь или нет? — не выдержал Дэвид.

В этот момент Диана осознала, что он смотрит на нее, а не на племянницу.

— Извините.

Она глубоко вздохнула и посмотрела, за что бы ей ухватиться.

— Я не очень хороший моряк.

Было совершенно очевидно — Дэвид не хотел, чтобы она была с ними.

— Сюда, позвольте предложить вам руку, — сказал Эммет, стараясь не замечать ее неуверенности. Лодка качнулась под ногами, Диана обмерла.

— Держите, — крикнула Сисси, бросив вниз свою сумку.

По знаку Дэвида она отвязала веревку от причала и, подобно молодой газели, прыгнула на борт.

Диана отыскала себе, как ей казалось, укромный уголок, но и там она, похоже, мешала всем. Ей говорили «Извините» и перешагивали через ее ноги или плечи. Вскоре она уже сожалела, что согласилась на эту прогулку. Не очень-то приятно чувствовать себя пятым колесом в телеге, ненужной и нежеланной.

Когда лодка вышла в открытое море, ветер надул паруса, и они понеслись с такой скоростью, что Диане чуть не стало плохо. Лишняя, нежеланная да еще и испуганная!

— Ну, как дела? — бодро окликнула ее Сисси, забыв о своей роли бунтарки.

— О'кей.

Будучи опытной лыжницей, Диана знала, что такое скорость и опасность. Безусловно, она скоро приспособится. Только вот эти двое… Диана посмотрела на Дэвида и Барбару с завистью и восхищением — трудно найти два более совершенных тела. Дэвид оглянулся, словно почувствовав ее взгляд, и Диана отвернулась, ощутив болезненное смущение.

Лодка неслась вперед, блузка Дианы намокла от брызг, кожу покалывало от солнца, ветра и соленой морской воды.

— Похоже, вы освоились, — весело воскликнула Эвелин со скамьи напротив.

Диана засмеялась, сообразив, что больше не цепляется за снасти.

Якорь они бросили в тихой бухте. Сисси рывком сбросила свою блузку без рукавов и сразу нырнула в прохладную воду, пока другие нежились на солнце и потягивали экзотические напитки, приготовленные Эмметом.

Дэвид сидел немного в стороне от них, как бы показывая, что не принадлежит к их группе, в позе, выражающей беспокойство и настороженность. Казалось, он даже не прислушивался к общему разговору.

— Итак, как долго вы пробудете в «Убежище среди скал»? — спросила Барбара.

— До конца августа, — ответила Диана. Только они двое остались на лодке, остальные

уже плавали в море.

— Так долго? Вам везет.

— Работа. — Диана пожала плечами.

Блондинка холодно улыбнулась.

— Если вам интересно, кем я прихожусь Дэвиду, то отвечу: мы с ним встречаемся уже три года.

Темные глаза Дианы застыли.

— Я не… Это не мое дело…

— Конечно, вам хотелось знать. Вы постоянно поглядывали в нашу сторону.

Диана знала, что она была права.

— Ого-го! Три года! Вы собираетесь скоро пожениться?

Барбара усмехнулась.

— Зачем мне муж? У меня уже было два. Нет, нет. Дэвида и меня связывает нечто лучше брака — взаимопонимание.

Диана сосредоточила свое внимание на какой-то моторной лодке вдали, надеясь, что не особо выказывает свои чувства. Она была в страшной сумятице, где преобладала подавленность.

— Наша связь чудесна, — продолжала Барбара. — Если кто-либо из нас нуждается в сопровождении, мы всегда к услугам друг друга. Он знает, что я не гоняюсь за его деньгами, а я знаю, что его не интересуют мои. Никому из нас не нужны сложности. Мы оба слишком независимы, чтобы нас можно было стреножить. Вероятно, по этой причине мы и остаемся вместе так долго. А как вы? Вас интересует Дэвид?

Проницательность Барбары поразила Диану. Заикаясь, она начала отнекиваться.

— Тогда о'кей, если вы говорите правду. Кроме того, у Дэвида нет романов, милочка. У него только любовные связи.

— С этой стороны он меня не интересует. — Диана постаралась, чтобы голос ее звучал искренно, даже возмущенно.

— Тогда извините, что затронула этот вопрос. Ну, пора в воду. Вы со мной? — Блондинка пожала плечами.

Не дожидаясь ответа, она нырнула. Диана жалела, что не может поступить так же, но ведь, Господи Боже, она выросла на молочной ферме в сельской местности, а не у моря. Ну, может быть, ей удастся прыгнуть правильно.

С дрожащим сердцем она ринулась вперед. Холодная вода сомкнулась вокруг ее головы, попала в рот. Она запаниковала и забила вокруг себя руками. Соль жгла ей глаза. Не хватало воздуха. Черт побери, игра не стоила свеч. Будь проклята ее гордость!

Затем она почувствовала, что ее обняли за талию. Без сомнения, Барбара пришла ей на помощь. Однако схватившая ее рука была крепкой и сильной, она вытащила ее на поверхность с легкостью, не свойственной женщине. Стряхнув воду с глаз, Диана увидела Дэвида Прескотта. Вода стекала по его черным волосам и сверкала на длинных изогнутых ресницах.

— С вами все в порядке? — резко спросил он. Диана кашлянула и кивнула. Он крепко держал

ее, прижимая к своей груди.

— Я умею плавать, — сказала она, снова закашлявшись.

— Не дурачьте меня. — Уголки его рта напряглись.

Диана откинула голову как можно дальше.

— Откуда вы так быстро появились?

— Я одевался, когда увидел, что вы рухнули в воду с грацией, достойной коровы на льду…

Он переместил руку, сжав ее за талию еще крепче.

Смутившись от этой неожиданной близости, она призвала на помощь свое возмущенное достоинство.

— Я же сказала вам, что умею плавать.

— Тогда почему, черт возьми, я прыгнул за вами в воду, не снимая брюк?

— О Господи! Вы все еще в брюках?

— Да, я все еще в брюках, — передразнил он ее.

— Черт побери! Снова я наделала глупостей, не так ли?

— Наделали что?

— Испортила вам день.

— Похоже, что так.

— Эй, вы двое! — окликнула их Барбара. — Вы занимаетесь балетом в воде?

Даже при том, что в ушах у нее было полно воды, Диана не могла не расслышать раздражения в ее голосе. Она оттолкнулась от груди Дэвида, горячей, несмотря на холодную воду, и поплыла к горизонту.

Когда Диана уже совершенно выдохлась, и гнев ее угас, она поплыла обратно. Вода струйками стекала по ее телу, когда она взбиралась по лестнице, которую, к несчастью, не заметила раньше. Оглядев своих спутников, она уловила, как наступило напряженное молчание, как будто они только что говорили о ней. Она растерла мокрые руки, ощущая озноб. Тяжелые спутанные волосы покоились на ее спине. Через плечо Сисси она заметила насмешливую улыбку Барбары, которая находила Диану крайне забавной.

Ну и черт с ней, с Барбарой! Черт с ними со всеми! Она не нуждается ни в ком из них.

Затем она увидела Дэвида, его суровое лицо смягчилось, на губах играла улыбка. Она становилась все шире, и наконец, откинув голову назад, он рассмеялся. В его смехе не было не насмешки, ни раздражения, это был просто… смех.

Диана смотрела на него с открытым от удивления ртом. Оказывается, у него ослепительная улыбка, великолепные губы и — да! — ямочки на щеках. Глаза его светились весельем.

Внезапно Диана осознала, что все смотрят на нее с восхищением, но он внезапно перестал смеяться и отвернулся. Когда день закончился, Диане казалось, что все, что было, — игра ее воображения.