Запретная девочка Тагира

50. Тагир

Время сейчас идет бесконечно долго. Меня угнетает простое лежание на кровати, но врач сказал, что я пока не могу уйти. Хотя я уже привык к боли. Все-таки, физическая боль – ничто по сравнению с другой, душевной, болью. А от нее я, похоже, уже исцелился. Все мои мысли заняла одна маленькая девочка. Я и сам не понял, как и когда это произошло. Но сейчас единственное, что я хочу, - это увидеть Полину. Хочу, чтобы она рядом была.

Плевал я на все предостережения. Тимур обещал привезти ее и пусть только попробуют не впустить ко мне.

Отворачиваюсь к окну и закрываю глаза. Я все еще чувствую слабость. Ранение, хоть и не задело жизненно важные органы, но все равно отняло у меня силы. Хотя сейчас я понимаю, что все уже позади. Теперь нам никто и ничто не помешает.

Вдруг я слышу, как тихо открывается дверь. Глаза не открываю и не оборачиваюсь. Я словно чувствую, что это она. Она пришла. Лежу, сжимая пальцы в кулак. И жду.

Это точно она. Так тихо ходит только она. Я узнаю ее по шагам. Тихим и несмелым.

И вот она уже рядом. Чувствую тепло ее тела. Она. Пришла.

Терплю из последних сил, чтобы не повернуться и не вцепиться в нее. Но мне хочется дождаться, что же сделает она.

И, наконец, чувствую кожей ее теплые пальцы. Полина осторожно убирает прядь волос с моего лба. И тогда я громко выдыхаю и хватаю ее за запястье.

- Полина, - не могу сдержать улыбку, замечая испуганный взгляд. – Пришла. Не обманул Тимур.

Тяну ее на себя. Как только она наклоняется, второй рукой обхватываю ее за шею и прижимаю к себе.

- Как ты? Все в порядке? – шепчу почти в самые губы.

Ощущаю ее вкус. Медленно вожу по губам.

- Тагир, спасибо, - произносит тихо Полина.

- За что? – удивленно смотрю на нее и пытаюсь приподняться. Сесть. В плечо сразу выстреливает глухая боль. Я морщусь и стискиваю зубы. Мне жалость не нужна. И все равно сажусь, откидываюсь на спинку кровати. Прикрываю глаза и глубоко выдыхаю. Так, уже лучше. Плечо ноет, но не болит.

- За маму, - говорит Полина и опускает взгляд. – Спасибо.

Ах, вот оно что. Хмыкаю. Никогда бы не подумал, что буду спасать Виолу. Раньше – не подумал бы. Но сейчас. Сейчас есть Полина и я хочу, чтобы она была счастлива.

И мне нравится, что она испытывает благодарность ко мне. Смотрю на приоткрытый ротик. Кладу ладонь ей на щеку и большим пальцем обвожу мягкие губы. Хочу.

В штанах становится тесно. Сука. Завтра же утром попрошу, чтобы меня отпустили. Подпишу, что там надо, и уйду. Хочу с Полиной быть. К тому же, эта девчонка постоянно находит неприятности. Неспокойно мне, когда она без меня. Хотя сейчас, вроде, и опасаться уже нечего, но…

Беру ее за затылок и впиваюсь взглядом. Не даю ей отвернуться. Вижу, что волнуется. Сглатывает и внимательно смотрит мне прямо в глаза. И я улыбаюсь.

- Я сделал это, потому что ты любишь ее. Я не хочу, чтобы ты испытала то, что пришлось испытать мне. Теперь не хочу. Я сделал это для тебя, Полина, - говорю уверенно, уже без улыбки. – Поэтому хочу благодарность посущественнее, чем просто «спасибо», - приподнимаю бровь, слежу за ее реакцией.

Тяну ее к себе и целую в губы. Впиваюсь со всей силы и проникаю языком в приоткрытый ротик. Вкусная. Полина толкает свой язычок навстречу и обводит мой язык. Я рычу и впиваюсь пальцами ей в затылок. Терзаю ее губы, пока дыхание не сводит. Чуть отпускаю и мы оба пытаемся отдышаться.

- Ты же хорошая девочка, Полина? – спрашиваю, скользя губами по ее губам. – Сделаешь то, что я скажу. Сама на этот раз сделаешь. Да? – пальцами массирую ее затылок.

Вижу, что взгляд Полины затуманен. Ах ты, моя девочка, тоже скучает.

Опять тянусь к ней, но тут же в плечо выстреливает боль. Гораздо сильнее. Я даже не могу сдержать стона и откидываюсь назад. Хватаюсь за плечо. Сука.

- Тагир, что? – спрашивает взволнованно Полина. – Врача позвать?

Дергается в сторону двери, но я не отпускаю ее.

- Не надо врача, - говорю чуть слышно. – Побудь со мной просто. Сядь.

Садится на край кровати.

- Как вы с матерью? Устроились? Все есть у вас? – спрашиваю, гладя ее ладонь.

- Да, Тагир, все в порядке. Не переживай. Ты о себе думай. Что врачи говорят?

- Да что они сказать могут, - усмехаюсь. – Полин, я очень соскучился. Ты влезла мне в сердце и не уходишь оттуда. Ты хоть понимаешь вообще, что делаешь со мной?

Опускает взгляд и закусывает губу.

- Завтра я выйду, - говорю с улыбкой. – Готовься благодарить. Мама твоя пока в квартире в этой останется. Потом будем думать, где жить ей. Я так понял, имущество Рената конфисковано.

- А я? Я где буду жить?

Ухмыляюсь.

- А ты со мной поедешь. У тебя есть дом. Сука. Сюрприз мой испортили, - стучу по кровати кулаком. Опять в плечо отдает. Закрываю глаза.

- Тагир? – она совсем рядом.

Открываю глаза. Полина наклонилась надо мной и сама касается моих губ. Жду, что же дальше. Она несмело прижимается и проводит кончиком языка по моим губам.

Рычу от того, что не могу сделать с ней всего того, что хочу. Остается ограничиться поцелуем.

В палату как раз заходит врач. Ворчит что-то и выпроваживает Полину. Я с тоской смотрю на ее задницу.

На следующий день с утра ко мне приходит следователь. Я понимаю, что встречи с ним еще надолго. Но все это совершенно по другому поводу. Я больше не подозреваемый и не обвиняемый, а всего лишь свидетель.

Мне до сих пор странно думать, что я оказался в центре какой-то паутины. Но самое обидное, что я никогда не подозревал ни Артема, ни уж тем более дядю… Когда кое-что стало понятно из разговора со следователем еще там, на квартире Виолы, мне хотелось колотить в стену от обиды.

Моя компания давно использовалась для трафика. Практически в каждой партии приходила полная машина. Дядя заведовал этим. Все эти годы он за моей спиной проворачивал эти незаконные дела. Подставляя меня.

В какой-то момент Ренат решил войти в этот грязный бизнес с помощью Самира и Артема. Но не учел, что дядя не отдаст это все просто так.

Так, за моей спиной, происходили негласные разборки, а я даже не догадывался. Мне было не до этого. Я думал только о мести.

Не предполагал, что меня может предать и дядя. Мне казалось, что предательство Рената было высшей точкой. Но нет.

Тогда, в квартире Виолы, был Мурад. Он и его подельник пришли избавиться от нее, потому что она видела, как они убили Рената. Она их опознала.

Но оказывается, за квартирой Виолы была слежка. Ее использовали как приманку. И наше с Полиной посещение лишь ускорило процесс. Мурад следил за нами и догадался, что мы ездили в тот день к матери Полины.

Когда я вбежал в квартиру, операция по захвату была в полном разгаре, но Мурад и его подельник не собирались так легко сдаваться. Я в последний момент оттолкнул Виолу и получил пулю в плечо. О чем я думал в тот момент? Не знаю. Но точно не о мести.

В тот день я потерял дядю. Он и его приятель оказали сопротивление и получили ранения, несовместимые с жизнью. Наверное, это был логичный конец. Но мне до сих пор больно.

Мурад был мне дядей. Был…

От мыслей меня отрывает следователь. Какие-то формальности и пока все.

После его ухода я, все-таки, настоял на том, чтобы меня выпустили раньше времени. С недовольным лицом, но врач отпустил меня домой.

Дверь в квартиру, где сейчас живут Полина и Виола, я открываю сам. Ещё в коридоре слышу звуки, доносящиеся из кухни. И сразу же иду туда.

Там только Виола, Полины нет. Заметив меня, Виола сначала охает, потом замирает. Стоит. Молчит и ни одного движения. Не ожидала.

- Тагир… - произносит, наконец. – Тебя отпустили? Но врач сказал…

Я молча подхожу к столу и сажусь. Плечо еще ноет, но я не подаю вида.

- Где Полина? – спрашиваю я.

- В ванной, - Виола словно отмирает, берет салфетку и теребит ее в руках. – Может, чаю, Тагир? Или кофе?

Мотаю головой.

Никогда не думал, что буду разговаривать так спокойно с этой женщиной. Хотя я сейчас и не знаю, как себя вести. И, похоже, у нее такие же чувства. Но это хорошо, что мы вдвоем, без Полины.

- Виола, - начинаю я, но она опережает меня.

- Тагир, разреши мне сказать. Можно? – смотрит и ждет от меня ответа.

Киваю. Она садится тоже за стол.

- Я никогда не думала, что все вот так может обернуться, - произносит тихо. – Мы знаем друг друга давно. Очень давно. Но жизнь так развернулась… - вздыхает. – Я знаю, что я была не права. Знаю. Сейчас мне больно вспоминать те моменты, когда мы с тобой встречались. Давно… как будто в прошлой жизни… это было так давно… кажется… Но на самом деле… Я знаю, ты не простишь меня…

- Виола…

- Подожди, Тагир. Дай мне, пожалуйста, сказать. Очень прошу тебя. Мне очень тяжело, но, если я не скажу сейчас, то просто не смогу жить с этим. Ты не простишь меня и будешь прав. И я не могу требовать от тебя другого. Но должна попросить прощения. Прости меня. За все, что было. И… за маму свою прости… Я поступила ужасно, - зажмуривается и отворачивается. – Я ненавижу себя прежнюю. Но это было и это не забудется никогда. Все, что я могу сделать, попросить прощения. Прости.

Замолкает и тишина. Давящая, но в то же время, как будто освобождающая от чего-то. От чего-то тяжелого.

- И еще одно, - Виола опять поворачивается ко мне и смотрит в глаза. – Ты не простишь меня, но умоляю тебя. Только об одном умоляю. Тагир… не обижай Полину… - и мне кажется или у нее слезы на глазах. – Пожалуйста. Она не виновата. Ни в чем не виновата, - Виола всхлипывает. – Она еще так мало прожила на этом свете, но столько ей пришлось испытать, - закрывает лицо руками и плачет. Я сижу молча. Виола всхлипывает пару раз и продолжает: - я знаю, и моя вина есть в этом. Я думала, так будет лучше. Я – плохая мать. Я знаю. Но умоляю, Тагир, - убирает от лица руки и смотрит на меня, - умоляю. Не обижай ее. Просто дай нам уйти. И мы больше никогда не помешаем тебе. Не напомним о себе. Она.. она не заслуживает этого. И она… она привыкает. Понимаешь? Она думает о тебе и говорит о тебе. Ей будет очень больно, Тагир. Но не слишком ли много боли? Она же не виновата, что…

- Виола, - понимаю, что, чем дальше, тем ее несет все больше и больше. Пора это остановить. – Успокойтесь. Слезы вряд ли помогут. Это хорошо, что вы начали этот разговор. Да, вы правы, мне нелегко сейчас сидеть тут и слушать вас. Нелегко. И, наверное, еще не скоро станет легче. Но… - долго смотрю ей в глаза, - ради Полины я должен попробовать. И вы должны. Если любите ее.

- Люблю, - уверенно произносит она. – Люблю, Тагир. А ты? Что ты испытываешь к ней? По ее рассказам я поняла, что… что…

- Что я люблю ее, Виола. Люблю. Мне сложно было признать это, но это так. Я люблю Полину и говорил ей много раз об этом. И хочу, чтобы она всегда со мной была. Всегда. Не из-за мести, а из-за любви. И поэтому я сейчас здесь сижу и разговариваю с вами. Если бы не Полина…

- Я понимаю, - опускает взгляд. – Спасибо тебе, Тагир. За то, что спас меня, спасибо. И за откровенный разговор. Надеюсь, что когда-нибудь мы сможем говорить с тобой по-другому.

В этот момент в дверях появляется Полина. Встречается со мной взглядом и приподнимает брови. Потом оглядывается с опаской на мать. Я сам встаю и подхожу к ней. Целую в губы и обнимаю. Она дрожит. Я чувствую дрожь ее тела.

- Все хорошо, - шепчу ей на ушко.

Мы прощаемся с Виолой и я оставляю, на всякий случай, человека в машине рядом с домом. Хотя всех уже повязали, но мало ли. Первое время все еще надо быть осторожными.