Запятнанная кровью ложь

16 Лет

Сегодня темная ночь, новолуние, и, поскольку сейчас середина зимы, еще и холодно. К счастью, сегодня на земле нет снега, хотя она под нами кажется промерзшей, отчего мне даже холоднее, чем следовало бы. Это все равно не помешало нам встретиться. Откровенно говоря, я бы сказала, что не позволила бы ничему, кроме снежной бури или моих месячных, помешать мне увидеться с ним.

Последние несколько дней, прошедших после нашей встречи у шкафчиков, были немного напряженными. Никто из нас не упоминал, как мы вели себя друг с другом, но я до сих пор помню его губы на моей ладони, на моей щеке, и мое тело разогревается, как духовка. Чем больше я пытаюсь, тем меньше у меня получается выбросить его из головы. Мне просто нужно знать, не мерещится ли мне все это. Или он тоже это чувствует. Я думаю, что да. Он был действительно мил со мной, и я думаю, что наши чувства взаимны.

Николай так ревновал меня к Лео, когда мы сидели вместе, чего я никогда от него не ожидала. Мы с Лео даже не разговаривали друг с другом до самого моего ухода, но Ник посмотрел на него так, словно мог убить. Жар разливается у меня между ног при одной мысли об этом, и я крепко сжимаю их.

— Ты там в порядке? — Спрашивает меня Ник. — Ты выглядишь немного странно.

— Я в порядке, — скриплю я, лгу сквозь зубы. — Эм. — Внезапно я начинаю нервничать. — У нас все в порядке?

— Что ты имеешь в виду? — На его лице появляется неподдельное замешательство, и я понимаю, что, возможно, мне все это мерещится.

— Хорошо… просто ты странно себя ведешь с тех пор после случая у шкафчиков…

Ник издает низкий горловой стон.

— Мы…

— Почему ты ревновал? — Я спрашиваю его: — Ты смотрел на Лео так, словно мог убить его.

— Я хотел. — Наши взгляды встречаются, и Ник придвигается ко мне ближе, сокращая расстояние между нами, пока наши бока не прижимаются друг к другу. Я поднимаю на него взгляд. — Я хотел прикончить его, Камилла. Я хотел сохранить тебя для себя.

Мой желудок сжимается, дыхание учащается.

— Для себя?

— Я хочу, чтобы ты была моей, — шепчет Николай. — Но знаю, что этого никогда не случится.

Я протягиваю руки к его лицу, заставляя посмотреть мне в глаза. Его расширенные, черные, поглощающие серебро.

— Я уже твоя. — Слезы подступают к глазам. — И всегда буду твоей.

Николай тянется ко мне сзади и хватает за шею, притягивая к себе, пока наше дыхание не смешивается. Однако он не сокращает расстояние между нами — это делаю я. Когда наши губы едва касаются друг друга, во мне вспыхивает электрическая искра. Я знаю, что он тоже это чувствует, но все же отталкивает меня. Сильно.

Его дыхание прерывистое, и я резко вдыхаю, удивленная, но у меня не так много времени, чтобы подумать об этом или отреагировать, прежде чем он отползает от меня.

— Боже, — стонет он, отстраняясь. — Я не могу этого сделать, Камилла.

Что?

Я краснею, когда он смотрит на меня, но это потому, что мне стыдно. О чем я только думала? Как я могла поверить, что он отвечает мне взаимностью? Внезапное желание убежать овладевает моим телом, и я начинаю вставать.

— Не смей, — говорит мне Ник. — Тебе лучше не оставлять меня.

Бабочки бушуют у меня в животе.

— Я… я тебе не нравлюсь. Ты солгал. Ты не хочешь меня…

Ник снова подползает ко мне, дотягивается до моего лица и оттягивает мою нижнюю губу большим пальцем.

— Это не делает того, что у нас есть, справедливым, Милла.

— Тогда почему ты меня не хочешь?

— Не хочу тебя? — Он усмехается: — Это все, что я когда-либо делаю, Камилла. Каждую секунду каждого гребаного дня я думаю о тебе. На что было бы похоже, если бы ты была моей, если бы вместо этого вышла замуж за меня. Рожала моих детей.

— Тогда, черт возьми, Ник! — Я отстраняюсь от него, шлепаю по его руке, по моему лицу текут слезы. — Возьми меня, stronzo.

— Иди сюда, Камилла, — выдыхает он. — Ты знаешь, почему я могу… будет слишком больно, когда все закончится. Мое сердце разобьется на миллион кусочков, принцесса.

— Это не обязательно должно заканчиваться, — слабо вру я.

— Я хочу тебя всю, Камилла. Но ты думаешь, что это неправда. — Ник улыбается мне, но это грустно. — Но я возьму тебя любым доступным мне способом, пока ты не перестанешь быть моей.

Когда он снова тянется к моему лицу, я не сопротивляюсь. Вместо этого наклоняюсь навстречу его прикосновениям. Это то чувство, которое я искала все время, пока приходила на ту игровую площадку, чтобы встретиться с ним. Но он всегда был просто вне досягаемости, как и сейчас. Неужели мы разрушили все между нами, признавшись в наших чувствах друг к другу?

— Пообещай мне кое-что, — требует он.

— Все, что угодно.

— Если тебе когда-нибудь представится возможность разорвать помолвку… вместо него ты выйдешь замуж за меня.

Я улыбаюсь. Мне нравится, что он спрашивает меня об этом. Требует этого от меня.

— Я обещаю, — Его руки не отрываются от моего лица, и я закрываю глаза, наслаждаясь прикосновением его кожи к моей. — Это всегда будешь ты, Ник. Мы — это все, помнишь?

— Навсегда, — уверяет меня Ник.

И хотя мы оба так думаем, я знаю, что этого не произойдет. Никогда. Шансы на разрыв моей помолвки равны нулю, и это ранит больше всего на свете. Лео такой же собственник, как и Ник, и мой отец никогда бы не допустил, чтобы наш брак оказался под угрозой. Есть что-то, что он скрывает от меня, скрытый мотив того, почему мы с Лео были помолвлены всю нашу жизнь. Однако, если бы я могла выбрать кого-нибудь, с кем хотела бы провести остаток своей жизни, я бы выбрала своего лучшего друга.

Мое все.

Он.