Заставь меня полюбить тебя

Глава 27

БРУК проснулась и обнаружила, что во сне они с Домиником переплелись руками и ногами. Как, черт возьми, они смогли так спать?

Брук поняла, что, должно быть, во сне развернулась к нему, потому что ее голова лежала между его рукой и грудью. Одна его нога была выпрямлена и немного высовывалась из их укрытия, но дождь уже перестал. Вторая его нога была согнута в колене и лежала между ее ног. Девушка была уверена, что ее нога, лежавшая под ним, онемела. Но она не очень хотела двигаться и выяснять, так ли это, потому что она сгорит со стыда, если они проснется и обнаружит ее в таком положении — прижавшейся к нему, как будто это она хотела спать так близко.

— Ты проспала весь шум.

Она крепко зажмурила глаза, как будто это могло остановить карминовую краску, моментально залившую её щёки.

— Какой шум? — пискнула она, думая о призраках, про которых он говорил.

— Наши лошади этой ночью решили заделать нового жеребёнка.

У девушки загорелись глаза.

— Правда?

Доминик наклонился, опершись на локоть, из-за чего голова Брук опустилась на его предплечье, но зато он смог посмотреть на нее сверху вниз.

— Ты не злишься?

— Наоборот. Я собираюсь когда-нибудь владеть собственной лошадиной фермой. Это будет хорошим началом.

— Кто сказал, что ты сможешь оставить жеребенка себе? За то, чтобы использовать Рояла в качестве производителя, я беру пятьсот фунтов.

— Но так как я не заключала никакого контракта, и нет моей вины в том, что ты не стреножили своего жеребца на ночь, то можешь забыть об этих деньгах.

— Вот как? — он медленно провел пальцем по ее щеке. — Но у женатых людей есть другие способы договориться.

— Мы еще не… — слово «женаты» он заглушил поцелуем.

Брук не стала отворачиваться, тем более, когда ее будущая ферма, как ей показалось, находилась под угрозой. А потом она вообще перестала думать о чём-либо.

Поцелуй был опьяняющим. Она раскрыла губы, позволив его языку проникнуть внутрь. Ее рука обвилась вокруг его шеи, проскользнув под волосами, нежно поглаживая горячую кожу. Он едва скользнул рукой по её шее и стал продвигаться ниже, остановившись на груди. Он всего лишь погладил ее грудь ладонью, но ее соски моментально затвердели, а по всему телу начало разливаться мучительное покалывание, дошедшее до кончиков пальцев на ногах. И только после этого его пальцы нежно обхватили ее грудь и слегка сжали упругое полушарие.

Возможно, она ахнула, так приятно ей было его прикосновение. Возможно, попросила его не останавливаться. Но в любом случае, его поцелуй стал более глубоким и страстным. Он поставил свое колено между ее ног и стал медленно продвигать его вверх, пока оно не прижалось к развилке между ее бедер. В этот раз она все же ахнула, но его рот с жадностью поглотил все звуки. Однако приятное ощущение, которое он в ней вызвал, не ушло, и у нее появилось сильнейшее желание коснуться каждой частички его тела. Она трепетала и была полностью поглощена тем, что его язык вытворял у нее во рту, и как его рука поглаживала ее грудь. Брук не могла разобраться в новых ощущениях, которые увлекли ее целиком. В этом узеньком помещении было весьма мало места, и они были довольно тесно прижаты друг к другу, поэтому у неё не было возможности свободно двигаться и дотронуться до него так, как ей действительно хотелось. Он словно бы поймал её в ловушку, нависнув над ней, но именно в таком положении он может…

Внезапно поцелуи прекратились.

— Нет, как бы тебе этого не хотелось, я не собираюсь заниматься с тобой любовью. Если я это сделаю, то ты уже точно никогда не уедешь из Ротдейла.

Ей понадобилась пара мгновений, дабы осознать, что он хвастается своим выдающимся мастерством в постели. Он даже улыбался, когда говорил это! Она скептически приподняла бровь.

— Ты действительно думаешь, что так хорош в постели?

— В постели — да, как мне говорили. Что касается этого заброшенного дикого местечка? — он пожал плечами, но все же сказал. — Возможно.

Ей захотелось рассмеяться или ударить его чем-нибудь потяжелее. Он сейчас говорит серьезно или опять дразнит ее? Судя по улыбке, верно последнее предположение. Девушка снова подумала, что он, должно быть, уже чувствует себя более спокойно рядом с ней, возможно, она даже начала ему немного нравиться. Но эта мысль быстро ушла у нее из головы. Учитывая, что он говорил и делал, она сомневалась в том, что это правда. Внезапно она втянула воздух, осознав кое-что. Он обвинил ее в том, что она желала его?

— Что заставляет тебя думать, что я хочу…

Он приложил палец к ее губам, чтобы заставить ее замолчать.

— Нет смысла отпираться, когда это видно по твоим глазам, чувствуется по твоим нежным прикосновениям. Но если ты думаешь, что волшебным образом заставишь меня полюбить тебя, то ты ошибаешься.

Он сел, похоже, готовый уехать отсюда.

Разозлившись оттого, что такой потрясающий поцелуй так закончился, она гневно проговорила:

— Ты не станешь винить меня за то, что только что случилось.

— Я и не виню тебя. Я виню твою лошадь. Уже очень давно я не слышал, как спариваются лошади. Это довольно дикий процесс.

Произнося это, он смотрел ей в глаза, поэтому она была невольно заворожена тем, что увидела в них. Дикое пламя, которое она иногда видела в его глазах, сейчас не было опасным, скорее, страстным и необузданным. На мгновение она подумала, что он желает её. Прямо здесь и прямо сейчас. Но потом Брук отказалась и от этой мысли.

Однако он снова улыбнулся, хотя в этот раз его улыбка была насмешливой, когда он добавил:

— Вполне очевидно, что я не против твоего присутствия в моей постели, но я хочу тебя честно предупредить, что за её пределами я никогда не буду тебе доверять. Ты не найдешь здесь ни любви, ни счастья, Брук Уитворт. Детей, вероятно, даже больше, чем захочешь, но ничего кроме этого. У тебя всё ещё есть время сбежать.

Да, конечно, оно у неё было. По крайней мере, он думал, что оно у нее есть. Возможно, ей следует рассказать ему об угрозе ее отца, который пообещал запереть ее в приюте для умалишенных. Или, может, ей стоит отравить Доминика, как хотел ее брат. Сейчас у нее определенно было настроение отравить его.

Она встала, когда он пошел седлать лошадей. Девушка запихнула одеяло обратно в пустой мешок, потом схватила второй. Тут она остановилась и вытащила из мешка оставшуюся еду, на случай если белая собака все еще была рядом или вернется в руины, когда они уедут. Брук была не голодна. Но она надеялась, что голоден Доминик.

Она уже из убежища видела, что светит солнце, но всё же как было замечательно выйти наружу. Как солнце все изменило. Вчера вечером пейзаж выглядел так устрашающе. Теперь же всё вокруг было свежим и красивым, хотя во дворе была пара больших луж. Она огляделась, но нигде не увидела белую собаку, хотя Волк бегал вокруг и все обнюхивал.

— Я рад, что нашел тебя.

Ей не послышалось? Учитывая, что Доминик стоял к ней спиной, пока затягивал подпругу, она была не уверена. Это противоречило тому, что он сказал, когда они были в укрытии.

— Почему? — спросила она, затаив дыхание.

— Потому, что твоя смерть на топях означала бы, что Принц получит то, что хочет — причину лишить меня всех владений и кинуть в тюрьму или вздёрнуть на виселице.

Какая неромантическая тема для разговора! Ей не следовало придавать его словам значение, которое просто не могло быть правдой.

Но в ответ на его слова, она ответила:

— Сомневаюсь. Принцем сейчас движут высокие моральные устои, и его поддерживают потому, что он пытается спасти жизни людей. Он не сможет обвинить и бросить тебя в тюрьму за то, чего ты не делал.

Доминик саркастически рассмеялся.

— На протяжении веков члены королевской семьи прибегают к любым уловкам…

— И кстати, почему ты не перестал меня искать вчера вечером? Должно быть, тебе пришлось часами скакать под этим дождем.

— Да, пришлось, и меня так и подмывало развернуться назад.

На самом деле это не было ответом на ее вопрос, но он уже протянул ей руку, чтобы помочь сесть на лошадь. Она подошла к нему, но проигнорировала его предложение, решив, что способна взобраться на Бунтарку самостоятельно. Просто это будет не слишком женственно, но данная ситуация вообще не подходила под это определение!

Поставив ногу в стремя, она решила настоять на его ответе:

— Так почему ты…так не поступил? — закончила она, охнув, когда почувствовала, как он положил руки ей на ягодицы и подтолкнул в седло.

— Инстинкт самосохранения, как я уже объяснил, — он отошел, чтобы привязать оставшиеся вещи к седлу.

Когда они оба сидели в седле и немного отъехали от руин, она обернулась, гадая, появится ли сейчас та красивая белая собака, чтобы посмотреть, что они уехали. Еще раз подумав, где может жить собака, она спросила у Доминика:

— Иэн Шоу разводит собак?

— Нет.

— Ты уверен?

— Я убедился в этом, когда нашел Волка.

Значит, собака, должно быть, и правда потерялась. Она подумала, что может еще раз прогуляться сюда, когда не будет угрозы дождя, чтобы попытаться помочь ей найти дорогу домой. Это меньшее, что она могла бы сделать, после того как собака помогла ей найти укрытие от бури.