Завещание с особыми условиями

Глава третья

— Саманта…

Она пошевелилась, лежа под одеялом. Он произнес ее имя так нежно, как делал это раньше, будя ее по утрам. Только через мгновение она осознала, что это не сон.

Саманта услышала его шаги, Макс подошел к кровати, и она почувствовала, что он стоит рядом с ней, почувствовала тепло его тела, и ее тут же охватило желание. Еще не проснувшись окончательно, Саманта инстинктивно была готова обнять его. А потом вспомнила, почему оказалась в этом доме. Заставив себя лежать неподвижно, она сумела замедлить дыхание, притворяясь спящей в надежде, что Макс поверит и уйдет.

Так и произошло. Через какое-то время Саманта услышала, как закрылась задняя дверь дома, и до нее донесся звук отъезжающего автомобиля.

Интересно, поверил ли он, что она спала? Теперь она уже не сможет заснуть. Она так хотела, чтобы он обнял ее. Желание вызвало у нее почти физическую боль, голод, который не скоро пройдет.

А что же Макс? Он был уже по дороге на станцию, где садился в поезд до Манхэттена, не подозревая о смятении, которое вызвал в ней. Он сейчас думал о работе. Если у него и возникло какое-то желание, он забудет о нем, как только увидит Эдну.

Эдна… Лучше не думать, но как заставить себя не думать об этом постоянно? Ей нужно думать совершенно о другом, у нее и так достаточно забот. Откинув одеяло, Саманта вылезла из кровати.

Когда через несколько минут она вошла в детскую, дочь как раз проснулась. Обхватив мать за шею, она радостно закричала:

— Мы все еще здесь!

— А где же, по-твоему, мы должны быть, дорогая? — выдавила из себя улыбку Саманта.

— В квартире. — Мордашка у Энни сразу погрустнела, и Саманта невольно почувствовала себя виноватой.

Крепко обнимая малышку, она зарылась подбородком в ее мягкие спутанные волосики.

— Да, мы здесь, Энни. Будешь кушать?

— Да!

— Тогда пойдем в кухню, и я приготовлю тебе завтрак.

Энни извивалась у нее в руках.

— А можно я поиграю с папочкой?

— Он уехал на работу.

— А потом он приедет?

Как беззащитен ребенок, горько подумала Саманта. А вслух сказала:

— Да, Энни, конечно. Пойдем вниз, крошка. Я сделаю тебе оладушки, хочешь?

Довольно взвизгнув, девочка побежала впереди нее вниз по ступеням. В кухне их встретила улыбающаяся Элен. Там было тепло, воздух наполнен дразнящими аппетит ароматами.

— Ласточка моя, — заворковала Элен, протягивая руки к Энни. — Скажи-ка мне, ты любишь горячие булочки? Я испекла целый противень булочек с черникой специально для тебя. И приготовила стакан молока. Будешь, Энни?

Моментально забыв об оладьях, которые ей обещала мать, Энни радостно закивала.

Элен обернулась к Саманте:

— А вам тоже булочки и кофе, миссис Андерсон?

Миссис Андерсон… Хотя Саманта и сохранила за собой фамилию мужа, но, услышав ее из уст экономки, была слегка ошарашена — она уже отвыкла от такого обращения. Решив не думать об этом, она улыбнулась и поблагодарила:

— С удовольствием. И, пожалуйста, Элен, называйте меня просто Саманта.

Она стала доставать чашки из шкафа, когда к ней подошла Элен и, забрав их, сказала:

— Вам не нужно делать это самой.

Саманта смутилась.

— Спасибо, Элен, но я привыкла делать все сама, пока не жила здесь.

— Но теперь вы вернулись, а это моя работа, — просто ответила ей женщина. И, посмотрев на Энни, тихо добавила: — Мы все так рады, что вы вернулись. Особенно мистер Андерсон.

Мистер Андерсон прекрасно обходился и без меня, насмешливо подумала Саманта. Вряд ли Элен известно о роли Эдны в его жизни. Хотя, если ее спросить, может, она и расскажет какие-то подробности. Неудивительно, если та оставалась здесь ночевать. Саманта не заметила никаких свидетельств этого, но Эдна могла просто убрать следы своего присутствия. Саманта все и так хорошо знала. Зачем спрашивать Элен?

К полудню она почувствовала какое-то беспокойство. Саманта уже привыкла к другому образу жизни. Будильник поднимал ее на рассвете. В будние дни она торопилась встать, собрать себя и Энни, чтобы отвезти девочку в детский сад и успеть вовремя на работу. В выходные были разные программы: после похода за продуктами и прочих домашних дел, если Макс не забирал Энни, Саманта шла с ней в парк или зоопарк или на один из множества праздников и парадов, проходящих на Манхэттене. Так или иначе, день у нее был заполнен. А пробыв здесь сутки, она не знала, чем себя занять.

— Я пойду работать, — сообщила она Максу вечером.

Он взглянул на нее, оторвавшись от кофе. Саманта опять решила подождать с обсуждением этого вопроса, который целый день обдумывала, до тех пор, пока Энни уляжется и заснет.

— Я думал, что ты договорилась.

— Да, но я все равно хочу работать. Пусть не на Манхэттене. Можно попытаться найти работу здесь поблизости.

— На целый день? — резко спросил он.

— Можно на неполный день.

— Мне это не нравится, Саманта.

— Извини, Макс, но мне все равно нужно работать.

— А как же Энни? — В глазах у него был странный блеск.

— С ней все в порядке. Утром звонили из детского сада. Ты, кажется, договаривался с ними еще до нашего приезда.

— Я думал, что ей захочется побыть с детьми, — объяснил он.

— Ты прав. Она такая общительная, любит играть с детьми. Но сначала я сама должна посмотреть, Макс. Если мне там понравится… тогда мы отдадим ее туда, и по утрам я буду свободна.

Макс раздраженно поставил чашку.

— Мне кажется, ты и так можешь занять себя.

У него всегда были консервативные взгляды на семейные отношения. Поэтому Саманту не удивило его сопротивление. Она твердо выдержала его недовольный взгляд.

— Чем же, по-твоему?

Макс наклонился к ней.

— Тем, чем занимается любая женщина в свободное время. Магазины, картинные галереи, кофе с подругами. Аэробика.

Саманта не могла сдержать улыбку.

— Ты говоришь об узком круге избранных женщин. Это не реальная жизнь, Макс. Это мир, в котором есть кому заботиться о женщине, обычно потому, что она этого хочет, но иногда даже если и не хочет. Пока меня не было здесь, я многому научилась.

— Я понял. Но ты как раз и принадлежишь к этому узкому кругу.

— Принадлежала.

Он задумчиво взглянул на нее.

— Тебе не нравятся галереи и аэробика?

— Не в этом дело. Мне нужно занятие, к которому я привыкла. И которым опять займусь, когда придет время.

— Ты можешь ходить по магазинам, — предложил он.

— У меня есть все, что нужно. И у Энни — тоже. А кроме того, мой бюджет предусматривает только самые необходимые покупки.

Макс напрягся и посуровел.

— По-моему, я тебе никогда ни в чем не отказывал. Ты сама решила не брать мои чеки.

— Мне не были нужны твои деньги раньше, не нужны они мне и сейчас. Ничего не меняется.

— Бессмыслица, — коротко бросил он.

Саманта почувствовала, что закипает от раздражения.

— Не пытайся унизить меня, Макс. Я этого не позволю.

— Я не пытаюсь унизить тебя. Но я никогда не понимал, почему ты не принимаешь от меня поддержку. Я всегда хотел и хочу, чтобы ты брала деньги.

Саманта поставила чашку.

— Я тебе уже говорила, Макс: после всего, что произошло, я не хочу иметь дело ни с тобой, ни с твоими деньгами.

— Пусть будет так, но зачем тебе работать? — Он был рассержен.

— Я хочу этого, — упрямо повторила она.

Он схватил ее за руку.

— Ты работала, когда мы жили порознь, но теперь мы опять вместе. Я обеспечиваю вас с Энни. И не нужно заводить споры об этом, Саманта, — резко произнес он.

В том, как он держал ее, даже отдаленно не было ничего, напоминающего любовные объятья, и все равно Саманта не могла унять дрожь, охватившую ее. Заставив себя сосредоточиться, она сказала:

— Мы будем вместе только шесть месяцев. И все это время я буду работать — независимо от того, нравится это тебе или нет, Макс.

Было ясно, что Макс совершенно не разделяет ее точку зрения.

— Ты думаешь, я возьму деньги за дом или еду? Ты так думаешь? Если так, то ты не в своем уме.

Вырвав руку — ей для этого потребовалось больше усилий, чем казалось, — Саманта бросила на него растерянный взгляд.

— Может, и не возьмешь. Но я привыкла быть независимой. Для жизни нужны деньги, и я не могу бросить работу.

— Тебе не нужны деньги. Господи, Саманта, что мне сделать, чтобы ты поняла? — напряженно произнес он. Было видно, что он с трудом сдерживается.

— Это ты не понимаешь, Макс. Жизнь здесь дает мне некоторую передышку. Я смогу сохранить часть денег. Но неплохо бы накопить кое-что на будущее, когда мы с Энни отсюда уедем.

— А что будет с Энни? Что будет с ней, когда ты пойдешь работать?

— Я говорила тебе — она будет в саду с утра, а после обеда я буду забирать ее. Если я задержусь, а я не стану устраиваться на работу, где мне придется часто задерживаться, Элен с удовольствием присмотрит за ней.

— У тебя на все готовы ответы, не так ли? — резко бросил Макс.

Когда-то эти его слова могли бы задеть Саманту, но не теперь.

— Энни не будет против, — спокойно ответила она. — Ей будет не хуже, чем раньше, когда мы с ней жили на Манхэттене.

Макс угрюмо взглянул на нее. Рот у него был сжат, линия подбородка затвердела. Недовольство проявлялось в каждой черте красивого лица, но Саманта не обращала на это внимания. В прежней их жизни — теперь казалось, что это было в другом мире, — она делала все, лишь бы угодить ему, даже зная, что он не прав. Но, призналась она себе, удовлетворения от мысли, что она больше не зависит от одобрения мужа, Саманта не испытывала.

— У тебя действительно на все готовы ответы, — пробормотал он, остановив вопросительный взгляд на ее губах. — Раньше мне казалось, что я знаю тебя, Саманта. Теперь же я не представляю, чего от тебя ожидать.

— Ты считаешь, что я загадочная женщина?

— Некоторым образом.

— Мне это нравится.

Макс вдруг взял ее за руку.

— Мне это тоже нравится, — неожиданно произнес он.

— Боже святый! — удивленно воскликнула Саманта.

— Даже если я не знаю, о чем ты говоришь.

Он собирается поцеловать меня, испуганно подумала Саманта. Она хотела этого, но что-то заставило ее отклониться назад. Она откинула голову, чтобы видеть его.

— Это означает, что тебе все равно, буду ли я работать?

— Нет.

Она безуспешно попыталась оттолкнуть его.

— Макс…

— Ты уже все решила, поэтому не будем больше об этом спорить.

— Хорошо! — Саманта взглянула на него, пытаясь скрыть смущение. Через мгновение она добавила: — Пожалуй, я лучше пойду к себе.

Макс обнял ее, она почувствовала его тепло.

— Нет, не так быстро.

Ее сердце застучало.

— Ты сам сказал, что нет смысла говорить об этом. А я осталась только поговорить.

Он провел рукой по ее спине.

— Ты выиграла, Саманта. Разве ты этого не понимаешь? Мне не нравится, что ты намерена работать. Я не изменил своего мнения на этот счет. Но сейчас я хочу поцеловать тебя.

— Макс… — укоризненно произнесла она.

— Ты не представляешь, как ты сейчас обольстительна. Твои слова рассердили меня. Но они же заставили меня восхищаться тобой.

И он стал целовать ее с голодной страстью, как накануне. Через несколько секунд она стала отвечать на его поцелуи, хотя внутренний голос тихо напоминал ей, что она решила этого не делать.

Когда они перевели дыхание, Саманта сумела спросить:

— А что скажет Эдна?

— Она здесь ни при чем, — резко отреагировал Макс.

Он опять потянулся к ней, но Саманта уже вернулась к реальности, ощущение которой она потеряла.

— Так ли это? — напряженно спросила она.

— Ты прекрасно знаешь, что так. Если не знаешь, то знай.

— Мне ничего об этом не известно, — горячо сопротивлялась Саманта. — Если, конечно, ты ее также не обманываешь.

— Мы говорили об этом вчера.

— Но ты мне так и не ответил. — Отойдя на шаг назад, она продолжила: — Ну и как? Обманываешь ее?

Теперь Макс был от нее достаточно далеко, чтобы Саманта могла видеть огонек, зажегшийся в его глазах.

— Только не говори мне, что ты заботишься об Эдне.

— Я ее не выношу.

— Зачем же тогда спрашиваешь?

— Из любопытства.

— И только?

— Абсолютно! Мы вскоре разведемся. Так что еще может двигать мною?

— Ты все еще моя жена, Саманта, — резко произнес Макс.

Она засмеялась.

— Ты постоянно мне об этом напоминаешь.

— И буду напоминать, — сказал Макс, пытаясь опять приблизиться к ней.

Саманта сумела воспротивиться ему.

— Мне это неинтересно, Макс.

— Но тебе это было интересно пару минут назад. Более чем интересно, — насмешливо произнес он.

Саманта глубоко вздохнула.

— Можешь считать, что теперь я вернулась в свое обычное состояние и мне неинтересно.

— Ты лжешь, Саманта.

— Не пытайся обманывать себя, Макс.

Но она лгала. Когда она закрыла за собой дверь спальни, ее тело трепетало от неутоленного желания.

Саманте сразу понравился детский сад, как только она туда пришла. Он был маленький, уютный и солнечный, с рисунками и постерами на стенах, с полочками, заполненными игрушками, и с тремя доброжелательными воспитательницами, которые приветствовали Энни. Общительная Энни сразу же присоединилась к детям из своей группы.

Теперь по утрам Саманта была предоставлена сама себе и начала искать работу. Через три дня она набрела на офис Хью и Мартина Роулэндов, братьев-архитекторов. Они предложили ей работу, отвечающую ее требованиям.

В этот вечер Макс приехал домой раньше обычного. Еще из офиса он позвонил Элен и сказал, чтобы она не готовила обед. Переодевшись в джинсы и футболку, он сообщил Саманте и Энни, что поведет их обедать. Ребенок был счастлив, когда они припарковались у ресторана быстрого обслуживания.

— Это не в твоем стиле, — сухо заметила Саманта, когда они входили внутрь.

Макс бросил на нее яростный взгляд.

— Мы так давно нигде не были вместе. Что ты можешь помнить о моем стиле?

Она взглянула на него.

— Антрекот и бутылка вина. Свечи и тихая музыка. Метрдотель за твоей спиной.

— Тебе нравится мой стиль?

Он положил руку ей на плечо, когда они шли к столику в углу. Случайное прикосновение, ничего особенного, но кожа у Саманты загорелась огнем.

— Ты даришь девочке особые ощущения, — легко сказала она.

— Да? — неуверенно протянул он. — Сегодня вечером я хочу предложить особые ощущения другой девочке. Женщине. — Он посмотрел сверху вниз на Энни. — Что вам угодно, принцесса? Гамбургер? Картофель фри? Мороженое? Может быть, еще что-нибудь?

— Да-да-да! — восторженно закричала Энни, в то время как мать сказала:

— Не переусердствуй, Макс. Не нужно доводить ее до расстройства желудка.

— А ты, Саманта, что будешь ты?

— А почему бы тебе не выбрать самому? — предложила она.

— Я думал, что нахожусь в компании независимой женщины, — съязвил он.

— Так и есть. — Она насмешливо смотрела на него. — Но иногда ей надоедает независимость.

— Скажи-ка мне, принцесса, — Макс взял Энни за руку, — а почему бы тебе не пойти со мной, чтобы сделать заказ?

— Да, — опять радостно согласилась девочка.

Саманта наблюдала, как они идут вместе. Макс такой энергичный, в облегающих джинсах. Когда он одет так, по нему не скажешь, что он процветающий адвокат, который быстро приобрел известность и сделал себе имя. С таким налетом грубости и сексуальности он мог быть и ковбоем, и кинозвездой.

Любая женщина гордилась бы таким мужчиной, как Макс, подумала Саманта. Но теперь он вовсе не ее мужчина. Странно, что ей до сих пор приходится напоминать себе об этом. Странно также, что его близость до сих пор имеет над ней такую власть и зажигает ее. Всем сердцем она желала, чтобы это было не так.

Они вернулись к столу. Макс нес поднос с едой, смеялся и шутил с Энни. Саманта думала о том, как он воспримет ее новости.

— Посмотри, что мы принесли, мамочка! — затараторила Энни.

— Надеюсь, ты будешь довольна, — сказал Макс, ставя поднос на стол. — Тебе всегда нравилось мягкое мороженое.

— И сейчас нравится. — Саманта не стала говорить ему, что ей все равно, что есть. Гораздо важнее, что они опять вместе, одна семья.

Если бы она не любила Макса так сильно! После его предательства она была уверена, что ее любовь к нему умерла. Но это не так. А сейчас она сомневалась, что это вообще произойдет.

Она ковыряла ложкой мороженое. По другую сторону стола Энни вгрызалась в картофель фри с такой яростью, будто не ела целую вечность.

Макс сел рядом с Самантой… так близко, что касался ее ногой. Он постепенно подвигался к ней все ближе. Ей казалось, что он чувствует, как вздрагивает ее тело от его прикосновений.

— Ты ничего не ешь, — напомнил ей Макс.

Она подняла на него взгляд.

— Я совершенно не голодна.

— Ты что-то задумала, Саманта? — Вопрос прозвучал неожиданно и как бы невзначай, но внимательный взгляд говорил об обратном.

Она положила ложечку.

— Я нашла работу.

Наступило продолжительное молчание, а потом Макс констатировал:

— Тебе потребовалось немного времени.

— Да, совсем немного.

— Хочешь рассказать мне об этом?

Саманта передернула плечами.

— Если тебе интересно.

— Меня интересует все, связанное с тобой, Саманта, — протянул он, и ей стало не по себе. Нервы были так напряжены, что ей захотелось увеличить расстояние между ними, но отодвинуться было некуда. Тихо, чтобы их не услышала Энни, Макс сказал: — Я не кусаюсь. А теперь расскажи мне о работе.

Саманта гордо вскинула голову.

— Я буду работать у братьев-архитекторов по фамилии Роулэнд.

— Никогда о них не слышал.

— Очень милые молодые люди.

— Действительно? — тон его стал резким.

Саманта посмотрела на него с вызовом.

— Чрезвычайно милые.

— Хорошо, — коротко бросил он. — А в чем будут состоять твои обязанности?

— Я буду секретарем-референтом. Они оба еще очень молоды и не вполне владеют искусством делопроизводства, так что им нужен человек, который станет выполнять множество разных вещей. Я буду одновременно и секретарем, и администратором. Они говорят, что со временем научат меня разрабатывать пилотные проекты. По-моему, это неплохая работа, Макс. — Она взглянула на него. — Жаль, что я смогу проработать у них лишь несколько месяцев.

Макс проигнорировал ее последние слова, и Саманта почувствовала разочарование. А чего еще она ждала?

— А по какому графику ты будешь работать? — напряженно поинтересовался он.

— Только по утрам, — ответила она. — Четыре раза в неделю для начала, я сама могу выбрать дни. Днем я буду с Энни. Как раз такую работу я и искала. — Макс надолго замолчал, и Саманта нерешительно взглянула на него. — Ты ничего не хочешь сказать? — спросила она наконец.

— Только одно.

Саманта замерла. Неужели Макс хочет разрушить ее планы? Она будет сражаться до конца, если он попытается это сделать. Он взял ее за подбородок и повернул ее лицо к себе.

— Макс…

— Почему ты такая испуганная? — спросил он, явно забавляясь.

— Ты удивляешь меня. — Но оба они знали, что на самом деле происходило нечто большее. Он по-прежнему держал ее за подбородок, и его палец начал медленно поглаживать ее лицо таким эротическим движением, что Саманта затаила дыхание. Она медленно пробормотала: — Энни…

Макс тихо ответил:

— Она целиком занята своим картофелем. Кроме того, почему она должна думать, что есть что-то предосудительное в том, что ее отец дотрагивается до ее матери?

Саманта заставила себя встретиться взглядом с Максом.

— Она — нет. Так же как она не может понять про Эдну… Она для этого слишком мала.

— Она и не должна.

— Ну, это как посмотреть… Убери руку, Макс. — Когда он послушался и убрал, она продолжила: — Что ты скажешь по поводу работы?

— Только одно условие.

Она посмотрела на него с возмущением.

— У тебя нет права устанавливать условия, Макс.

В ответ он бросил лукавый взгляд.

— Ты же не дослушала меня.

— Хорошо.

— Ужин на двоих в ресторане по моему выбору на твою первую зарплату.

Саманту внезапно охватила радость.

— Идет!

— Антрекот и бутылка вина?

— И десерт.

— А твоей зарплаты хватит?

— Несомненно.

Они посмотрели друг на друга и засмеялись. Это был один из моментов их прежней жизни, которая давно исчезла.

Потом они взглянули на Энни и снова одновременно рассмеялись. Лицо и руки ребенка были перепачканы кетчупом. Конечно, она не слышала ни слова из того, о чем говорили родители. У нее было другое занятие. Она наслаждалась.

— Ну, ты же и вымазалась! — продолжая смеяться, сказал ей отец. — Пусть мама вытрет тебя, пока я схожу и принесу тебе мороженое.

Когда Макс вернулся со стаканчиком мороженого, Саманта извела целую гору салфеток и Энни стала относительно чистой. Теперь родители занялись только ребенком, рассказывая ей сказки и смешные истории.

Энни наслаждалась, но не меньше была довольна и Саманта: в этот вечер они трое опять были семьей, и неважно, что это только казалось.

Она уже собралась идти спать, когда Макс остановил ее:

— Между прочим, Чарлз и Нора Лэнгли в ближайшие дни устраивают коктейль.

Чарлз Лэнгли был одним из учредителей юридической фирмы Макса.

— А какое это имеет отношение ко мне? — спросила Саманта.

— Прямое, раз ты пойдешь со мной. — И в ответ на ее недоуменный взгляд Макс добавил: — Тебя что-то смущает?

Неужели ему нужно еще объяснять, с горечью думала Саманта. Эдна работает у них, и Макс прекрасно знает, что Саманта не хочет с ней встречаться.

— Я не пойду, Макс.

— Я хочу, чтобы ты пошла, Саманта. Все будут с женами.

— Поскольку я только формально являюсь твоей женой, можешь обойтись без меня, — отрывисто бросила она.

— Не только формально. Особенно теперь, когда мы решили отложить развод. — Его голос звучал так же отрывисто. — Это очень важно для меня. Там будут только компаньоны, и я хочу, чтобы ты была со мной.

Она с сомнением взглянула на него.

— Только компаньоны?

— Только.

Это была большая юридическая фирма, насчитывавшая около пятидесяти компаньонов и много служащих. Эдна была служащей.

— Я все-таки думаю, что мне не стоит идти…

— Я уже предупредил, что ты будешь.

Саманта негодующе затрясла головой.

— Как ты мог, Макс? У тебя нет никакого права что-то обещать, не посоветовавшись со мной. Мне жаль, но тебе придется найти способ объяснить мое отсутствие.

Сократив расстояние между ними, Макс взял ее за плечи.

— Подумай, как это будет выглядеть, если я приеду без тебя, — спокойно проговорил он.

Саманта возмутилась:

— Ты всем рассказываешь об условиях нашего перемирия?

— Подробностей никто не знает, но всем известно, что мы опять вместе. Я не могу держать это в секрете.

— И все знают о завещании твоего отца? — с любопытством спросила она.

— Знает только Стэн Мэнсон. Он — поверенный отца. Поэтому знаком с условиями завещания. — (Саманта помнила Стэна Мэнсона — старого друга Уильяма Андерсона.) — Стэн знает, чего отец добивался, поставив это условие. Я думаю, ему не понравится, если он решит, что мы притворяемся, будто опять живем вместе, а не делаем честной попытки восстановить наш брак.

Саманта выскользнула из рук Макса. Ей нужно было подумать, а она была совершенно не в состоянии это делать, находясь в его объятьях.

— Кажется, в завещании твоего отца сказано гораздо больше, чем я сначала поняла, — наконец огорченно признала она. — Я не понимала, что сюда вовлечены и другие люди.

— К другим относится только Стэн. В чем дело, Саманта? Ты же вернулась ради Энни. Это не меняется, не так ли?

— Нет, — обреченно согласилась она. — Это единственная причина, по которой я здесь. Единственная причина, Макс.

— Я это понял, — саркастически произнес он. — Так что ты решила насчет коктейля?

Но сейчас она была не готова дать ему ответ. Саманта чувствовала, как пространство вокруг нее сжимается, стены давят на нее. Подобного она раньше не испытывала.