Заветное желание

7

За завтраком, состоявшим из булочек и кофе, Лиззи рассказала Челси почти все о вчерашнем вечере, опустив лишь шерри и все «остальное» на квартире у Майкла. Тем не менее, Челси постоянно вздыхала и охала, не переставая утверждать, что Лиз засунула голову в пасть льва.

— Но у меня есть против него козыри, — храбрилась Лиззи. — Он соврал, что вырос на молочной ферме.

— Майкл? Фермер!

Челси разразилась смехом. Лиззи вскоре присоединилась к ней. Прошлой ночью она ложилась спать с чувством вины, странного неудовлетворения и даже одиночества. Теперь же смех взбодрил ее. Надежда все еще оставалась.

Челси внезапно прекратила хохотать, посмотрела на подругу и, глотнув кофе, заявила:

— Он все знает.

Лиззи прекрасно понимала, что подразумевает Челси, и с насмешкой парировала:

— Не валяй дурака.

— Я и не валяю, Лиз. Но с чего бы Майкл стал каким-то непонятным образом связывать Элизабет Гест с Уилсон-Криком? Она ведь стопроцентная горожанка.

— Да он и сам сказал, что не знает, почему это сделал.

— Чушь. А как ты думаешь, стал бы Майкл, которого мы с тобой хорошо знаем, сочинять историю о сельском фермере для того, чтобы произвести впечатление на искушенную городскую женщину, за которой надумал волочиться? Ни в коем случае. Я тебя уверяю — он все знает.

— Это невозможно.

Челси покачала головой. Самоуверенность подруги начинала ее раздражать.

— Челс, послушай, если бы Майкл узнал, что я та самая девчонка из Уилсон-Крика, он тотчас вытолкал бы меня вон.

— Ты недооцениваешь свою привлекательность.

— Майкл Вольф никогда не польстился бы на очарование Лиззи Олсон.

— А почему бы и нет? Ты же находишь его привлекательным и даже чертовски сексапильным.

Лиззи нахмурилась.

— Не будем об этом. Слышишь, Челси, больше ни слова на эту тему! Между Майклом и Элизабет Гест, или Лиззи Олсон, ничего нет и быть не может. Я и слушать ничего не желаю об этом. А что касается того, что он знает… Ничего он не знает!

— Слушаюсь, босс.

— О, Челси! — засмеялась Лиззи. Челси загадочным образом привела их на остановку автобуса, который доставил подруг почти прямо к конторе Майкла Вольфа.

— Дешевле, чем такси, — сказала Челси, когда ошеломленная Лиззи последовала за ней к зданию. — Я найду дорогу в любом городе мира, Лиз.

Лиззи в этом не сомневалась.

Через несколько минут Челси уже разговаривала с Гвен и помощниками Майкла, выясняя, каким бы они хотели видеть обновленный офис. Майкл пригласил Лиззи в свой кабинет. Сказав кому-то, что скоро перезвонит, он положил трубку. Выглядел он здорово, и Лиззи подумала, что вот он-то как раз и отвечает своему положению. С сомнительным урчанием в желудке после растворимого кофе Лиззи посчитала, что сама она никак не соответствует образу талантливого дизайнера. Одета она была в красное шелковое платье, черные колготки и черные туфли. Она специально пораньше встала, чтобы как следует приклеить накладные ногти, и надеялась, что Майкл не обратит внимания на то, что они стали длиннее на несколько миллиметров. На детали он не смотрит. Но ведь он агент. А кто же, как не агенты, обращает внимание на детали?

— Доброе утро, — приветствовал он ее наигранно будничным тоном.

«Я вовсе не думаю, что он сексапильный мужчина», — убеждала себя Лиззи, деланно улыбаясь.

— Доброе утро. Я займу только несколько минут вашего времени.

— Я весь ваш, — разводя руками, усмехнулся он.

— Ну и замечательно.

Она вжала ногти в ладонь. «Он не знает. Наверняка не знает. Такой занятой человек не стал бы тратить время на сельскую простушку. Не думай об этом. Ничего он не знает».

— Ну что ж, начнем, — официальным и ледяным тоном предложила она.

Вольф встал и обошел вокруг стола. Было еще только десять утра, но он уже успел продать книгу и подписать три контракта. На работу он пришел, как всегда, в семь, хотя спал дурно. Ему снились пшеничные поля и женщина с глазами цвета утреннего неба. Иногда он не понимал, наяву это или во сне. Но работа помогла. Она всегда помогала.

Лиззи улыбнулась, и ему вспомнилось, какой решительной она была в те далекие годы. Глупенькой, взбалмошной, но чертовски решительной. Он всегда этим восхищался.

И тут он понял, что она говорит о каком-то черном мраморе и стенных шкафах.

— О, послушайте, может, нам присесть и еще раз обговорить все детали, только медленнее? Давайте тщательно все обдумаем. Мне придется выложить хорошие деньги, и я хотел бы потом долго ничего не менять. Как вы считаете?

— Да, конечно. Вам нужен стол для совещаний, Майкл. Серьезно. Вот, например, в такие моменты, как сейчас, он очень пригодится.

— Вы включаете его в свои планы?

— Я думаю создать уголок для совещаний в одном из ваших кабинетов.

— А сейчас мы можем устроиться на диване?

Лиззи тотчас вспомнила вчерашний эпизод на диване в квартире Майкла. Такого больше она себе позволить не могла. Нет.

— Я совсем забыл, — ехидно сказал он, — что у вас аллергия на искусственную кожу.

— Нет, нет, пожалуйста. Облизывая губы, она осторожно присела на самый дальний краешек дивана. Вольф сел вплотную к ней. Он просто не мог удержаться. Румянец, заливший ее лицо, убедил его, что он поступает правильно: он отметил, что это было не от смущения, или неловкости, или аллергии. Он так же нравился ей, как и она ему.

— Элизабет, вы думаете о вчерашнем вечере?

— Нет, я думаю о черном мраморном кофейном столике и…

— Элизабет… — пьяняще, одурманивающе произнес он.

— Майкл, я прошу вас.

Она повернулась к нему, слегка наклонившись, и все, что он смог сделать, — это улыбнуться и поцеловать ее.

— Не отвергайте меня, — прошептал он. — Вы хотите этого так же, как и я.

— Майкл, я пришла сюда не за этим…

— Я знаю.

Он провел языком по ее полной нижней губе и почувствовал, как она вздрогнула. Он притянул ее к себе, и она откликнулась на его призыв и прижалась к его груди. Он повел руками по мягкой шелковистости ее платья, пока ладони не оказались под грудью. Мягкими круговыми движениями он поводил по соскам и ощутил через тонкую ткань, как они затвердели. Он открыл рот, и она ответила ему. Он зарычал от желания, какого никогда не испытывал.

— Мы не можем, — переводя дыхание после поцелуя, сказала она.

— А почему нет?

Они снова отчаянно и жадно поцеловались, и Вольф понял, что ждал этого момента не только всю ночь, но и всю жизнь. Она зажгла его. Она заставила его чувствовать, испытывать желание и стремление к ней.

— Нам нельзя здесь оставаться, — проскрежетал он. — Надо куда-то уйти.

— Нет!

Лиззи отстранилась, и он понял, что она пришла в себя. Разгладив платье, она сделала вид, что не обратила внимания на то ощущение, которое вспыхнуло в ней. Парик сдвинулся, но она поправила его как свои волосы, не замечая его загадочной, понимающей улыбки.

— Диван… — прошептала она. — Мне кажется, у меня и правда аллергия на него… я совершаю такие вещи… О, Майкл! Как я смогу закончить работу?

Совершенно спокойно он откинулся на диван и вытянул ноги, не обращая внимания на очевидное свидетельство охватившего его возбуждения. Или делая вид, что не обращает внимания. Он отчетливо сознавал, что готов вытащить Лиззи из этого офиса и заниматься с ней любовью весь день и ночь напролет. Или закрыть дверь и заняться этим прямо на диване или на полу. Ему было все равно, где и как, лишь бы довести страсть до естественного продолжения.

— Очень просто, — последовал его ответ. — Провести ночь со мной, чтобы днем этой проблемы не возникало.

Она взмолилась:

— От этого будет еще хуже.

— Да, я думаю, вы правы, — усмехнулся он. — У меня такое предчувствие, что если мы начнем, то никогда не сможем остановиться. Никогда.

— Майкл, я не это имела в виду.

— Тогда что же?

— Мы совсем не знаем друг друга.

— Не можете придумать, как решить эту проблему, да?

Она фыркнула, и Майкл вспомнил ее мать, Хейзл Олсон.

— Я не неразборчива, — заявила она.

Он засмеялся:

— Я в этом ничуть не сомневаюсь. Лиззи уже покусывала губы, понимая, что Элизабет Гест никогда бы не выразилась так старомодно и щепетильно.

— Нам надо работать, Майкл, — резко бросила она. — Я не собираюсь отрывать у вас время.

— А-а… — Его глаза живо поблескивали, а голос был спокойным и серьезным. — Это никогда не мешает и не отвлекает от работы.

Она хмыкнула в ответ, понимая, что устоять перед его юмором, смешанным с серьезностью, просто невозможно.

— Вы хотите сказать, что не назначаете женщинам свиданий?

— Нет, я назначал очень много свиданий, но никогда не увлекался ими во вред работе. Такое со мной впервые.

— Из-за меня вы забросили работу?

— Не передергивайте, дорогая. Я ведь не жалуюсь, правда?

Она встряхнула головой и сморщила губы, на которых еще оставалась влажность его поцелуев.

— Элизабет, — угрожающе проговорил он, — вы же не думаете снова о сандаловом дереве, не так ли?

— Я думаю о вашей комнате отдыха.

— Хотите пристроить там кровать?

— Майкл! — Смех душил ее. — Вы невозможны!

— Зато до конца честен.

«Ха!» — подумала она, вспомнив его рассказ о жизни на ферме. Майкл Вольф ни разу не доил коров, но, конечно, Элизабет Гест не может про это знать. Поэтому она решила не вдаваться в его «загадочное прошлое» и осторожно предложила приступить к работе.

— Да, мэм, — весело согласился он. Через некоторое время они встретились в приемной с Челси. Уже позже Лиззи и Челси обсудят, что хочет получить Майкл и как представляют себе будущий офис его сотрудники, и выработают рабочий компромиссный план. И, естественно, у Лиззи будут собственные идеи.

— Перекусим вместе? — предложил Майкл. — Я угощаю.

Лиззи начала отнекиваться, но Челси, которая никогда не отказывалась от угощений, с радостью согласилась.

— После этого я отвезу вас и покажу квартиру, если у вас найдется свободное время.

— Квартиру… Вы хотите сказать, что нашли подходящий вариант? — Челси готова была подпрыгнуть от радости, но сдержалась. — Здорово!

Майкл выглядел ужасно самодовольным, но ничего не оставалось делать, как пойти с ним в дорогой и первоклассный ресторан.

«Пожалуй, за время работы с Майклом я наберу пару килограммов», — подумала Лиззи.

— Кстати, красавицы, — сказал Майкл после того, как официант принес блюда, — я взял на себя смелость предложить вашу фирму одному из своих клиентов, Лауре Голд. Она вице-президент одной из инвестиционных компаний на Уолл-стрит и написала замечательную книгу по менеджменту. Они собираются переоборудовать свое помещение, а это около нескольких тысяч квадратных метров. Она попросила, чтобы вы с ней связались.

— О, пресвятая Богородица… Лиззи перебила подругу:

— Я обязательно позвоню ей в ближайшее время.

— Может, даже и сегодня, — пробормотала Челси.

— Вероятно, — сказала Лиззи, — но мы очень заняты.

Майкл про себя улыбнулся. Он чувствовал себя этаким покровителем. Ну, просто Санта Клаусом. Заплатив за ланч, он вышел вместе с женщинами на улицу. У него возникло желание взять Лиззи за руку, но она была задумчива и холодна. Посмотрев на ее подругу, он заметил, как из-под парика выбиваются светлые волосы. Кто же она, черт возьми?! Высокая блондинка, подруга Лиззи.

— И как давно вы знаете друг друга? — спросил он, пока они поворачивали за угол, чтобы поймать машину, и краешком глаза наблюдая за ними.

К облегчению Лиззи, Челси быстро нашлась:

— Несколько лет.

— Неужели? А складывается впечатление, что вы знакомы всю жизнь.

«Попал в самую точку», — подумала Лиззи.

— Мы очень тесно работали, и у нас весьма близкие взгляды на дизайн. И мы просто хорошие друзья.

— А вы из Нью-Йорка, Челси?

— Да, я родилась в Куинсе, — кивнула она.

— Акцент у вас не похож.

— Конечно, не похож, — ответила Челси, как будто, так и должно было быть. — Я специально старалась от него избавиться. И даже несколько лет прожила в Лондоне… А где находится эта квартира?

— В районе Девяностых улиц. Один из моих клиентов, писатель, снимал ее пару месяцев, но теперь он подыскал себе другое жилье. Он любит работать в разных местах. Знаете, такая прихоть.

— Джонатан Макгавок? — поинтересовалась Лиззи.

— Да, Гриннинг, — ответил Майкл, назвав известный псевдоним писателя. — Оригинальная личность. Правда, он доставлял мне кучу неприятностей, но, слава Богу, он стоит этого.

Вольф ухмыльнулся, когда заметил, как вздрогнула Лиззи. На какой-то миг он снова ощутил себя безжалостным Майклом Вольфом, каким старался быть в течение нескольких лет. Бедняжка, она подумала, сможет ли оправдать то беспокойство, которое причинила ему. Кто знает? Может, да, а может, и нет. По крайней мере, эта неделя была очень интересной. Да, сомнений не оставалось. Давно он не чувствовал такого оживления и радости. Пожалуй, с тех пор, как когда-то подшутил над Лиззи и ее подругой Люси Тервилигер.

Стоп. Так вот оно что — Люси Тервилигер!

Нахмурив брови, он пристально окинул взглядом Челси. Избавиться от парика, распустить волосы — и перед ним предстанет Люси. Черт побери! Челси Бернард — Люси Тервилигер! Да, весь Уилсон-Крик перебирается в Нью-Йорк.

— Что-нибудь не так? — холодно поинтересовалась Челси.

— Нет, — сказал Майкл, раздумывая над своим открытием.

Но Лиззи беспокойно покусывала губы. Они сели в такси и отправились по нужному адресу, и все это время Майкл думал, что он скажет своей коварной матери. Но как Люси умудрилась стать Челси Бернард? И что связывало их в этой истории?

— Какова плата за квартиру? — спросила Челси.

Сначала он собирался снизить ее вдвое, но теперь сообразил, что они наверняка разделят ее пополам, и понял, что в упоении своей благотворительностью зашел слишком далеко. Кроме того, если Лиззи все поймет, то обвинит его в нечистых намерениях. А в ее головке под париком было достаточно упрямой гордости. Если они собирались провести старого друга, то уж точно смогут стать настоящими нью-йоркцами и платить реальную цену за жилье.

— Девятьсот, — коротко проговорил он.

— В месяц? — Это была Челси.

— Да, цена вполне приемлемая.

— Хм, — пробурчала Челси.

— Не упирайся, Челс, — сказала Лиззи. — Это почти столько же, сколько ты платишь за свою квартиру, а ты всегда говорила, что хочешь жить в Восточном районе. Девять сотен — цена разумная.

— А тараканов там нет? Вольф засмеялся.

— Что за вопрос я слышу от жителя Нью-Йорка?

— Это ужасно, — вздохнула Челси. — Ладно, главное, чтобы они были не больше меня.

«И меня», — подумала Лиззи.

Посмеиваясь про себя, Вольф заплатил водителю, и все выбрались из машины. Он показал на аккуратное, чистенькое семиэтажное здание, где и располагалось последнее прибежище Макгавока.

— Фантастика! Челси, у тебя сегодня счастливый день.

Вольф не стал вдаваться в подробности и рассказывать им, что еще рано утром позвонил своему самому известному клиенту и практически выжил его из квартиры.

— У тебя на Парк-авеню есть собственный дом, вот и переселись пока туда. А я так займу твою жену, что она не станет тебя донимать. А потом подыщешь себе другое местечко.

— Да, Вольф, — понимающе сказал Макгавок, — такой щедрости я за тобой никогда не замечая. Мисс Гест и мисс Бернард явно оказали на тебя положительное влияние.

— С чего ты взял, что эта квартира для них? Просто один хороший знакомый спросил меня о временном убежище, а поскольку ты используешь такое редкое для Нью-Йорка владение всего шесть часов в день…

— Десять часов. Сейчас я работаю как лошадь.

Работать как лошадь у Макгавока означало, что он заканчивает свою новую, весьма интересную книгу, а для Вольфа это отождествлялось с прибылью.

— Я думаю, ничего страшного не произойдет, если ты перевезешь свою машинку на Парк-авеню.

— Пожалуй, нет, — задумчиво произнес Макгавок. — Я, собственно, и так собирался отшлифовать книгу у себя в саду.

Будучи лесником и не избегая затворничества, Джонатан Макгавок владел также небольшим участком земли с садом в укромном уголке Коннектикута.

— Отлично, — продолжил Майкл. — Тогда ты можешь сдать ее в субаренду.

— Я согласен. Мэг всегда твердит мне, что у тебя доброе сердце.

Вольф ухмыльнулся.

— Она быстро вылетит за дверь, если и дальше будет продолжать подобные разговоры.

Они оба хорошо понимали, что Вольф блефует. Мэг была таким же цепким и добросовестным работником, как и сам Майкл. И было бы глупо выгонять ее. А еще он никогда бы не пошел на то, чтобы потерять ее такого талантливого, хотя и строптивого мужа как своего главного и наиболее важного клиента. Не упоминая ничего про Лиззи и Челси, он договорился с Джонатаном, чтобы тот оставил ключи у консьержки.

Однако Макгавок поджидал их, все еще не освободив квартиру.

— Мисс Гест, мисс Бернард, — поздоровался он с ними, хитро подмигивая хмурому Майклу. — Какая неожиданная встреча!

Лиззи и Челси улыбнулись в ответ и проследовали внутрь.

Джонатан был одет по-домашнему, в джинсы и рубашку. Сам он, мускулистый и дородный, высокий и хорошо сложенный, являл полную противоположность Майклу, больше полагавшемуся на силу воли, честность и необычную смесь изысканности и простоты.

«В чем-то, — подумала Лиззи, — они схожи со мной и Челси». Челси — покрупнее и светловолосая, Лиззи — невысокая и рыжеволосая. Челси осознавала свое существование как стремление к определенной цели, но по характеру была простодушной и начисто лишенной духа соперничества. Лиззи — совсем другая: переменчивая, более откровенная, если это касалось лично ее, и значительно более предприимчивая. Челси испытывала чувство удовлетворения от мысли, что она художник, и не пыталась вникнуть в суть понятия. Дизайн внутренних помещений не имел для нее особого значения. Она мечтала о собственной выставке, но и это было для нее не главным. Она просто безумно любила рисовать. Иметь успех — может быть, но деньги — опять же не самое главное; она умела сводить концы с концами.

Для Лиззи дизайн означал все. Она обожала свою работу, любила математическую точность чертежей и художественность изображения, она любила людей и всем сердцем стремилась к успеху. Ей нравилось доставлять удовольствие клиентам, как и самой себе. Она любила выполнять работу хорошо и получать за нее приличные деньги.

— Мы вам несказанно благодарны. Челси как раз присматривала новую квартиру. Ну и меня, за компанию, пригласили посмотреть. — И Лиззи одарила его и Майкла очаровательной улыбкой. — Надеюсь, мы вам не очень досаждаем?

Джонатан снова бросил взгляд на Майкла.

— К некоторым вещам со временем привыкаешь. Давайте я покажу вам квартиру.

Они еще не успели и пяти секунд постоять в весьма посредственно оборудованной кухне, как Челси проговорила:

— За девятьсот долларов здесь даже нет нормальной плиты?

Лиззи тихонько толкнула подругу локтем: Челси не читала финансовый раздел «Нью-Йорк тайме» и не имела никакого понятия о ценах на жилье. Челси кашлянула и изменила тон:

— Уютное местечко! Сколько живу в городе — никак не могу привыкнуть к ценам. Я согласна.

— На остальное не желаете взглянуть? — мягко спросил Вольф.

Рассмеявшись, Челси ответила:

— Да, да, конечно.

Небольшое место на кухне было предназначено для обеденного стола, но Джонатан втиснул туда огромный дубовый стол и завалил его бумагой. Вольф заметил скомканную простыню на вершине бумажной кипы, но Джонатан, с ехидцей улыбаясь Майклу, сразу же засунул ее куда подальше. Майкл пожал плечами. Он давно привык к своим темпераментным и любвеобильным авторам. Лиззи про себя засмеялась: ей понравился этот большой и неуклюжий писатель… как и его невозмутимый агент. Если бы и ее было так же трудно задеть, как Майкла… Но люди всегда говорили ей, что она легко обижается. «Не принимай все так близко к сердцу», — не уставали повторять ей Челси и другие.

Столовая переходила в жилую комнату с обнаженной кирпичной кладкой и поврежденным камином, с высоким потолком и дубовыми полами. Большие некрашеные окна выходили на улицу. Стоял небольшой диванчик, прикрытый темной накидкой, пара стульев и поломанный одежный шкаф.

— Это можно привести в порядок, правда, Лиз?

— Я готова дать совет, — осторожно и с намеком ответила Лиззи.

— Правильно, — согласилась Челси. Спальня была небольшая, заваленная книгами, папками и прочим хламом. На столе стояла устаревшая электрическая пишущая машинка. Майкл подошел поближе и стал рассматривать бумаги, но Джонатан спокойно сказал:

— Я уже перевез рукопись на Парк-авеню.

— Ну и как она?

— Пока не могу сказать точно.

— От тебя никогда ничего толком не добьешься. Я смотрю, ты и компьютера еще не приобрел.

— Радуйся, что я не требую шикарных мраморных столов. — И, поворачиваясь к женщинам, Джонатан продолжил: — Тут есть и большая кровать. А в передней комнате выдвигающийся диван. Вот и вся мебель.

Рассматривая непритязательную обстановку, Вольф качал головой:

— Я приношу ему миллионы, а он по-прежнему работает в жутких условиях.

— Ладно, не будем выяснять все это, — в манере Лиззи Олсон проговорила Лиззи.

Джонатан просветлел, а Майкл легонько ущипнул Лиззи за локоть.

— Поэтому я и нанял вас, не так ли?

— Будем надеяться, — сухо ответила она.

Они окончательно все обговорили, поблагодарили Джонатана, который пообещал освободить площадь к утру следующего дня, и распрощались.

Спускаясь вниз, Майкл понял, что его благотворительность ничего ему не принесет. Лиззи и Челси въедут сюда вдвоем, поделят плату на двоих и станут жить да поживать в этой жалкой лачуге. Одна займет спальню, другая устроится в гостиной. И ни одна не будет иметь достаточно места для личной жизни и для встреч с любовниками.

Он выругался про себя и поплелся за двумя весело щебечущими интриганками.

Надо что-то придумать, чтобы перетащить Лиззи к себе на квартиру. Может, даже припугнуть ее. Со всей силой он толкнул входную дверь. Нет, нет и еще раз нет! Что надо сделать — так это оставить их в покое. Не надо было рекомендовать их другому клиенту. Из-за этого они надолго застрянут в Нью-Йорке. И не следовало подсовывать им эту квартиру.

Вместо того чтобы сразу отправить их домой, он помогал им зацепиться в городе!

Да что с ним, в конце концов, происходит?

Влюбился в Лиззи Олсон? Интрижка — это одно, а любовь — совсем другое. Она сексапильна и желанна, и он хотел переспать с ней, но это не значит влюбляться. Любовь означала, что он теперь и жить без нее не сможет.

Остановившись на пыльной ступеньке, он призадумался.

А ведь так и есть, без нее он не может представить себе свою дальнейшую жизнь.

Поджидая его в фойе, женщины улыбались коварно, как хищные кошки, только что проглотившие канареек: одну — под именем Майкл Вольф, а другую — под именем Джонатан Макгавок.

— Огромное спасибо вам, Майкл, — проговорила Челси. — Вы помогли мне выбраться из непростой ситуации.

«Зато, в каком унизительном положении оказался сам», — разозлился он и не слишком вежливо ответил:

— Надо думать!

— Вам не нравится доставлять людям удовольствие? — отреагировала на его реплику Лиззи, в то время как Челси уже вышла за дверь.

— Когда как, — прошипел он. Остановив машину, он вежливо открыл дверцу и помог женщинам сесть. Помогая, прикоснулся к бедру Лиззи. И сразу нахлынули воспоминания: он вспомнил нежность ее упругой груди, ее губы, ее маленькое теплое тело. Начиная покрываться испариной, он безумно захотел вытащить ее из машины, сорвать парик и признаться, что без памяти влюбился.

Сдержавшись, он только сказал:

— Вы поезжайте по своим делам, а мне нужно еще кое-чем заняться. Скоро увидимся, хорошо?

Лиззи широко улыбнулась, и все, что он мог сделать, это помахать ей на прощание рукой.

Вернувшись к Макгавоку, он попросил налить себе виски, устроился за столом и все рассказал приятелю. Он поведал ему о своих чувствах, ощущениях, переживаниях — точно так же поступил и Макгавок, когда несколько месяцев назад безнадежно влюбился в Мэг, новую помощницу Вольфа.

Джонатан выслушал его не прерывая. Затем, налив Майклу еще виски, спокойно проговорил:

— Дружище, я бы сорвал с нее парик в первую же ночь.

— Ты же не признался Мэг, что знал, кем она была.

По поручению Вольфа Мэг тогда отправилась в Коннектикут, чтобы найти Макгавока, который не написал ни одной книги за два года, отказался от услуг Майкла и уж чуть было совсем не бросил писать. Вольф, тем не менее, не собирался отказываться от столь доходного и талантливого клиента. Окс выдала себя за сезонного рабочего по уборке урожая или за кого-то еще. Да он особо и не вдавался в детали.

— Ты же позволил ей валять дурака некоторое время.

— То другое дело. Вольф пожал плечами. Джонатан ухмыльнулся:

— Мне она с самого начала показалась какой-то не такой. Ей не идет быть брюнеткой.

— Снять парик?

— Я уверен, что вам давно уже пора играть в открытую.

Майкл покачал головой:

— Пока что я не хочу делать этого. Джонатан наполнил свой бокал.

— Я и не надеялся на это. — И, подняв бокал, предложил тост: — За интриганок!

Вольф расхохотался, и, чокнувшись, они выпили.