Зависима по Фрейду

Глава 13

21 декабря 2018 г.

Мартин был очень добр и внимателен к нашей ситуации. Он как настоящий рыцарь в золотых доспехах, взял на себя разговор с отцом и его последующую транспортировку в клинику. Отец был очень слаб, его мучали сильные боли в животе, поэтому он почти не сопротивлялся и поехал с Мартином, даже ни разу на меня не взглянув на прощанье. Брукс убедил, что в клинике очень хорошие врачи, которые окажут ему помощь, а при острой необходимости подключат хирургов из медицинского центра, расположенного в шаговой доступности от клиники.

Мартин настойчиво рекомендовал мне остаться дома и ожидать его звонка. Примерно через час раздался звонок, но не на мобильный, а в дверь. Я с беспокойством кинулась открывать и на пороге увидела Мартина, он был один.

— Напоишь меня чаем? А я тебе всё расскажу, — мило улыбнулся он.

Я поняла, что застыла посреди проёма, не пропуская его в квартиру. Это выглядело невежливо, учитывая его вклад в наше с отцом светлое будущее, поэтому я стремительно освободила ему проход.

— Конечно, проходи на кухню. А я быстро сбегаю в магазин, куплю чего-нибудь к чаю, — засуетилась я, но он одернул мою руку, которая уже тянулась за пальто.

— Я обо всём позаботился, — он помахал передо мной чёрным фирменным пакетом из супермаркета, который я почему-то сразу не заметила.

Мы прошли на кухню, и пока кипятилась вода в чайнике, он с лёгкой улыбкой рассматривал, как я выкладываю продукты из пакета. Бутылка дорогого вина, стакан крупной, ароматной клубники, пара плиток шоколада и небольшой бисквитный тортик, обильно смазанный кремом — довольно интересный набор для простого чаепития. Хотя, учитывая, что мы принадлежали к разным социальным группам, для него это могли быть вполне обычные сладости, а вино могло употребляться как нормализатор пищеварения. В любом случае, я не могла смотреть на эту гадость, хоть она и стоила, скорее всего, как месячная арендная плата нашей квартиры.

— У вас ведь есть бокалы? — спросил Брукс, не сводя с меня пристального взгляда.

— Конечно, — его вопрос ввёл меня в замешательство, мы ведь не дикари какие-то, время от времени мы тоже отмечаем праздники и пьем и едим из красивой посуды. Ну и пусть, почти вся посуда хозяевская, сути это не меняет.

Я достала пузатый бокал и сполоснула его от пыли. Папа такой посудой не пользовался, ему было приятнее пить с собственной кружки и не марать лишний инвентарь.

— А ты разве не будешь? — спросил Мартин, когда я поставила бокал рядом с ним и начала наливать себе чай.

— Мне не хочется.

— Это правильно, учитывая зависимость твоего отца. Но мне было бы некомфортно пить в одиночестве, я рассчитывал, что мы вместе отметим начало лечения.

Я взглянула в его небесные глаза и незаметно для себя начала таять, как плитка шоколада в тридцатиградусную жару.

— Хорошо, но только один бокал, — сдалась я и достала второй бокал.

В голове приятно потеплело, а по телу прошло долгожданное расслабление. Бутылка была допита. Он сидел напротив, изучая мои глаза и рассматривая губы, на которых еще оставался след от забродившего сока винограда. Заметив его пытливый взгляд, я их облизнула и в смущении стала рассматривать узор на старой столешнице.

Мартин коснулся моего подбородка, подарив едва уловимое ощущение от его теплых пальцев. Я приподняла голову и несмело взглянула на него. Почему-то в этот момент мне безумно хотелось прильнуть к его губам, но чертов ступор, в который я каждый раз впадала, оставаясь с ним наедине, не давал мне пошевелиться.

— Мне, наверное, пора, — он выдавил из себя подобие улыбки.

Сердце болезненно сжалось, стоило мне подумать, что я останусь одна в этой квартире. Я понимала, что в эту ночь мне не удастся уснуть.

Мартин встал из-за стола и молча направился в коридор. Я запаниковала и пошла вслед за ним. Он стоял рядом с вешалкой, явно сомневаясь.

— Останься, пожалуйста, со мной, — взмолилась я, — Я понимаю, что уже поздно, но мне так одиноко и страшно…

— Ты, правда, этого хочешь?

— С тобой мне спокойно, — уверенно ответила я.

Никто из нас так и не додумался включить в коридоре свет, и мы стояли в таинственном полумраке, на который мягко падал свет от кухонной лампы. Впрочем, так было даже лучше, не видно было страшных, местами ободранных обоев.

Брукс подошел ко мне ближе. Также же близко как тогда у себя в кабинете, когда я потревожила его справкой. Его дыхание обжигало, а внутри меня все было так волнительно, что это отдавало паникой. Сердцебиение участилось, в животе все сжалось, а в голове напряженно запульсировало. Он не собирался отступать и никто не мог его отвлечь или помешать. Я ожидала, что он меня поцелует, но вместо этого он запустил руки в мои волосы и судорожно вдохнул их запах.

— Ты пахнешь клубничкой, и это сводит меня с ума. Уверена, что мне стоит остаться, Клэр? — его глаза были очень близко, и в темноте выглядели опасно, угрожающе.

Я и не заметила, как оказалась прижата к стене, а его руки уперлись в нее на уровне моего изумленного лица.

— Да, я хочу, чтобы ты остался.

Он оставил влажный поцелуй на моей шее. Потом еще и еще, создавая целую дорожку, стремящуюся к моей груди. Его тело буквально навалилось на меня, зажимая и пресекая предположительные попытки вырваться из плена. Но мне и не хотелось бежать. Я была в объятиях безумно красивого, состоятельного мужчины, который единственный во всем мире мог решить мои проблемы.

Его возбуждение было очевидно. Что-то твёрдое и упругое намеревалось вырваться сквозь ткань его дорогих классических брюк. Пиджак с синей рубашкой в процессе улетел в сторону вешалки и лениво распластался по полу. Я не могла не обратить внимание на его сильные мужественные руки, которые бесцеремонно хватали меня за бедра и сжимали грудь. Только губы мои остались без внимания, он все еще не спешил их целовать.

— Поцелуй меня… — простонала я, когда он, расстегнув блузку, добрался до лифчика.

— Ты так сильно хочешь этого? — издевательски ухмыльнулся он.

— Да, очень…

— Я хочу, чтобы ты захотела еще сильнее, — властным тоном сказал он, и, стянув блузку, принялся за легинсы. Его движения были резкими и страстными, и я была уже в нетерпении. Внизу живота сладостно потянуло, и мое тело обдало легкой дрожью.

Он действовал смело и, добившись от меня громкий стон от нахлынувшего экстаза, наконец, вознаградил меня отчаянным поцелуем. Его язык бесцеремонно ворвался в рот и принялся варварски там хозяйничать. Это был самый долгий и пылкий поцелуй в моей жизни, и я надеялась, что и в его тоже.

23 декабря 2018 г.

— Господи, ты, что трахнула своего психотерапевта? — заунывно простонала Джулс, отставляя чашку с любимым капучино.

— Ну не совсем так.…Но смысл тот же, — кивнула я, оглядывая кафе на наличие пригретых ушей. О таком знать посторонним совсем ни к чему.

— До чего же ты упрямая дурочка! Тебя совсем не волнует тот факт, что у него есть семья?

— Бывшая, — поправила я, — бывшая семья. Они разводятся.

— Да? — с искреннем сомнением спросила подруга, — И с чего вдруг такие выводы?

— Он сам мне сказал. Он ездит в Милтон только из-за детей.

— Ну-ну. — Джулс недоверчиво поджала губы.

— Что? Ты не веришь? — напряглась я.

Мне было неприятно, что подруга вместо того чтобы порадоваться моему счастью, показывает недоверие.

Джулс устало потерла глаза, после чего настойчиво посмотрела на меня глазами цвета темного кирпича. В сочетании со светло-русыми волосами они выглядели очень эффектно и завораживающе.

— Зачем тебе это?

— Зачем мне что? — не поняла я.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я.

— Послушай,… Я ценю твое беспокойство, но мне кажется, ты преувеличиваешь. Мартин хороший человек, он никогда не сделает мне больно.

— Ты так в этом уверена? Клэр, ваши отношения обречены. Вы не сможете скрывать свой роман ото всех. К тому же, ты проходишь у него терапию, а в случае романа ее нужно немедленно прекратить и перевести тебя к другому специалисту. Если он такой хороший, то почему до сих пор не позаботился об этом?

— Я уже жалею, что согласилась встретиться с тобой. Других психотерапевтов у нас нет, а ездить в другой город мне не по карману. Да и не хочу я других!

— Ты не исправима… — вздохнула Джулс и отпила уже остывший кофе.

— А может, ты просто мне завидуешь? — покосилась я на свою хмурую подругу.

Джулс чуть не поперхнулась.

— Я? Завидую? Это просто немыслимо! Мы с тобой точно подруги? Может ты себе голову застудила, раз тебе приходят такие странные мысли?

— Все. С меня хватит. Говори, зачем ты меня сюда позвала, иначе я сейчас же уйду.

— Хотела увидеться перед отъездом. Мы с родителями отправляемся к бабушке с дедушкой на Рождество, и возможно, я у них там задержусь.

— Надолго?

— Пока не знаю, может на месяц или два.

— Это печально. Хоть ты и заноза в одном месте, я все равно буду очень скучать. Теперь, когда отец в клинике, у меня для этого будет много времени.

— А ты погрузись в работу. Займись чем-нибудь, научись вязать или вышивать крестиком, — улыбнулась Джулс.

— Конечно, я ведь та еще рукодельница, — засмеялась я.

Не считая нашего разговора о Бруксе, мы хорошо провели время: много шутили и наелись гамбургеров до отвала. Она обещала звонить мне каждую неделю и сообщать самые интересные новости соседнего штата. Я же обещала меньше грустить, впрочем, теперь, когда наши с Мартином отношения приобрели новые обороты, грустить не приходилось.