Зеленоглазый ангел

Глава пятая

Так, по крайней мере, гласила надпись на рубашке.

На что Джошу было совершенно наплевать.

— Дама со мной, — повторил он, аккуратно ставя сумку с Майклом на скамейку рядом с Дэни.

Он смутно слышал, как сзади задвигались столики, и люди стали выходить. Стихла музыка.

Бубба сделал шаг вперед, вынуждая Джоша посмотреть вверх, чтобы встретить взгляд громилы.

Отлично, Уокер. Первая драка после средней школы, и ты выбираешь разъяренного быка в качестве противника. Неважно. Пока он может стоять, ползти или двигаться, никто не посмеет цепляться к его Дэни!

Джош собрался с силами, расставил ноги и приготовился драться.

— Не вижу колец, которые могли бы это подтвердить, — объявил гигант, проводя огромной лапой по волосам до самого конца конского хвоста. — И мне не нравится твое нахальство, — добавил он, поднимая обе руки и сжимая их в кулаки перед грудью шириной в акр. Кулаки размером с футбольные мячи и со шрамами на суставах.

Дэни откашлялась.

— Послушай, Джош. И… э-э… Бубба. Уверена, что…

— Выйди из кабины, Дэни, — скомандовал Джош, не отрывая взгляда от громадного водителя.

Она машинально подняла Майкла и положила его на стол, а потом вскочила на ноги. Двое мужчин не обращали на нее никакого внимания. Они слишком усиленно разглядывали друг друга.

— Хотел бы поразмяться? — спросил Джош.

Бубба зарычал в ответ.

Дэни кусала губу, пока двое мужчин готовились к бою, и все это на рассвете на стоянке грузовиков в Виргинии, о господи! Да хватило бы одного удара Буббы, чтобы Джош оказался в реанимации. Она должна что-то предпринять, но что?

Что угодно, дурочка. Главное, не допусти, чтобы это чудовище ударило Джоша.

Пока она обдумывала план, в ней проснулся новый страх.

Как она сможет научить мальчика быть мужчиной? Разве она сможет научить своего сына этому: непоколебимой смелости, когда он сам будет рисковать, чтобы защищать более слабого? Что ж, множество одиноких женщин вырастили прекрасных сыновей, напомнила она себе.

— Возьми Майкла и подожди на улице, — проскрежетал Джош.

Ни за что. Смелость — это одно, а бессмысленные жертвы — другое.

— Перестаньте, парни. Не надо…

Они уже стояли совсем вплотную друг к другу. Джош — викинг с каменным лицом, жаждущий добычи. Бубба — гигантский маньяк-борец. Не хватало только грима и трико — получилось бы неплохое шоу.

— Послушай, приятель, почему тебе не спросить даму, что…

— Нечего мне ее спрашивать, — огрызнулся Джош.

Тут Дэни не выдержала.

Двое мужчин начали ходить кругами, подняв плечи, шаркая ногами и размахивая кулаками.

Это же смешно! Дэни протиснулась между двумя идиотами. Как она и рассчитывала, ее неожиданное действие на секунду вывело слабоумных самцов из транса.

А теперь надо продержать их в замешательстве до тех пор, пока у них снова не заработают мозги. Если у них между ушами имеются серые клетки.

Мысленно скрестив пальцы, Дэни набрала в легкие воздуха, представила себе одну из девушек, которые раздают призы на автогонках, и… захихикала.

Джош и водитель-громила замерли.

— Послушай, дорогой, я уверена, что мужчина не замышлял ничего плохого, — сказала она, выдавив еще один смешок и игриво ударив Джоша по руке. — И, кроме того, ты же знаешь, что не должен драться с гражданскими. — Обернувшись к Буббе со свойской улыбкой, сообщила: — Потому что это ведь будет несправедливо, правда? Ну, Джош умеет убивать самыми разными способами, — она щелкнула пальцами, — только одними руками.

Ха! Бубба заметно побледнел. У него забегали глаза — не иначе, ищет выход. Молча вознеся молитву, Дэни указала ему на дверь.

— В самом деле. Не обращай на него внимания, — посоветовала она гиганту водителю. — Он немного на взводе сейчас, потому что, — еще раз улыбнувшись ему нахальной улыбкой, она подняла сумку и показала Майкла, — я родила ребенка неделю тому назад и он… ну, понимаешь… обходится без…

И тогда, о боже, она подмигнула этому бегемоту. Подмигнула! У Джоша отвалилась челюсть.

Водитель медленно обвел взглядом Дэни и Джоша, который продолжал раскачиваться на пятках, красный туман все еще стелился у него перед глазами. Дэни не нужна его защита. Дьявол, она вывела их обоих с поля боя. Без единой царапины.

Что, мрачно решил он, было замечательно для него. Иначе еще один шанс оказался бы самым коротким в истории.

Когда прилив адреналина спал, и остатки сумасшедшей ярости улетучились, Джош опустил кулаки.

Губы у Буббы задрожали, потом открылся рот, и раздался хохот. Огромной, величиной с окорок, ладонью он стукнул Джоша по плечу, едва не сбив его с ног.

— Ну, старина, — весело прогремел он, сменив враждебность на мужскую солидарность, — теперь я понимаю, почему ты злишься. Выше голову, — посоветовал он. — У тебя славный малыш, а твоя мадам не всегда будет в неисправности. — Он снова захохотал. Снова хлопнул Джоша по плечу.

— Джош.

О господи! Она так нежно произнесла его имя, что он потерял всякий интерес к Буббе.

Потом эта женщина протянула ему Майкла. Вот чертовка! Она знала, что он не сможет драться с громилой одной рукой…

— Пошли, дорогой, — попросила Дэни, умоляюще глядя на него. От ее пальцев, которыми она дотронулась до него, исходил жар. Тепло проникло в него, возбуждая каждую клеточку. — Пошли.

— Хорошо, — согласился он, потом тихо выругался, когда Бубба снова захохотал.

В такой игре должно быть двое партнеров, решил Джош и просунул свободную руку под косу Дэни.

— Как скажешь, любимая, — пробормотал он, потом крепко прижал ее к себе. Быстро поцеловал. Горячо. Глубоко. Слегка покачнулся, когда отпустил ее. Но и она тоже, заметил он с мрачным удовлетворением, не осталась равнодушна. Потом Джош дружески кивнул Буббе и вывел Дэни из столовой, положив ей, как собственник, руку на талию. Провел через парковку по улице и прямо к машине.

Без единого слова.

Он поддался воображению. Снова.

Повторял план игры. Потому что осторожность, в конце концов, основная составляющая смелости. Поцелуи Дэни Колдуэлл заставляли его дрожать от желания.

Что это с ним? Довольно считать Дэни не такой, как другие женщины. Довольно целовать ее. Хотеть ее. Все время. В любом положении. Особенно если она лежит сверху, а ее волосы распущены и, как шелк, падают на его лицо…

У него уже был печальный опыт того, как опасно пускать женщину в свое сердце. Разве можно так собственнически относиться к женщине, с которой знаком всего неделю?

Нельзя. Он и не будет.

Просто так вышло.

Временное помешательство. Это было единственным объяснением.

Прочь из этого богом забытого городка. Прочь от этого утреннего тумана, словно он был сердитым духом, который гнался за ним.

Дэни глядела в окошко машины, когда они проезжали мимо аккуратно вспаханных полей в узких долинах, взбирались на заросшие лесом холмы к обнаженным горным пластам, которые возвышались, как гребешки. Смотрела на кизиловые деревья, покрытые розовыми и белыми цветами. Виргиния была похожа на восточный Техас. Ей будет здесь удобно, если только…

Она посмотрела на Джоша, который уверенно, но молча, вел машину. Наверное, переживает из-за того, что она вмешалась, и не дала ему самому разобраться. Сама того не сознавая, она опустила глаза на его сильные руки на руле. Они сжимались в кулаки, чтобы защитить ее, и в то же время могли нежно, как снежинку, держать Майкла. Ей было любопытно, как бы они прикоснулись к женщине. Нежно? Жадно?

Требуя страсти и одновременно давая ее?

На нее накатила волна желания. Никогда не испытывала такого. Вначале Джимми был милым, но он всегда торопился и неловко обращался с нею. В последние два года с очень большими интервалами он делал это словно по привычке. Без всякого интереса.

Дэни подсознательно чувствовала, что Джош Уокер не такой. Уж если он наедине с женщиной…

Воспоминание о необыкновенном поцелуе несколько мгновений назад привели ее к мечтам о золотистой голове, склоненной над нею, губах, которые ищут, изучают… ласковых руках…

Ах, прекрати мечтать! Ты совсем не та женщина, которой может заинтересоваться Джош, напомнила себе Дэни, ерзая на сиденье. Джош заворчал, как будто говоря «аминь» ее мыслям.

Она взглянула на своего сердитого спутника.

И тут же ее взгляд упал на Майкла. Ее сын, конечно же, выиграет, если у него будет отец. К сожалению, она не знала, где его взять, если это будет не муж. Ей всегда хотелось иметь дом и большую, дружную семью, но после разочарования в браке она точно не знала, захочет ли еще раз выйти замуж.

Если только у ее избранника не будет золотистых как мед волос и бирюзовых глаз, непоколебимого мужества и доброго сердца.

Как же найти способ помочь Джошу забыть прошлое? Но что могла она сказать? Как могла убедить его открыть свое сердце, когда сама боялась этого?

Может быть лучше доказать действием, чем словами?

От волнения и внезапного предвкушения у нее все задрожало внутри.

Джош снова заворчал, и Дэни поняла, что надо действовать, правда, делать это следует осторожно.

— Ха, — произнесла она, скрестив руки под грудью. — Я так и думала. Ты и вправду рассердился.

— Что?

— Извини, — сказала она. — Я не могла придумать, что еще сделать. Не будь он таким огромным, клянусь, я не стала бы вмешиваться.

Джош помолчал, потом рассмеялся. Таким сочным смехом. Дэни мечтала, чтобы он почаще так смеялся.

Джош сверкнул белыми зубами.

— Поверь мне, Дэни, я рад, что ты вмешалась.

— Правда?

Она никогда не встречала такого мужчину, как Джош Уокер. Увидев женщину в опасности, он, не колеблясь, кинулся на помощь. А теперь он сверкнул на нее своими бирюзовыми глазами и поблагодарил за то, что она вмешалась?

— Все-таки спасибо за то, что вступился за меня.

— Я бы сделал то же самое ради любой женщины, — возразил Джош.

Ха. Каким же он стал вруном! Если говорить откровенно, благородство здесь было ни при чем. Он просто обезумел, когда увидел, как тот подонок приставал к Дэни. Еще и теперь, спустя час, он был вне себя. Все еще сгорал от желания самому овладеть техасским ангелом.

У него в голове оглушительным рефреном проносились образы обнаженной женщины, лежащей на смятых после страсти простынях.

Остынь, приказал он себе. Погаси пламя этих неуместных чувств холодными фактами.

— Ведь ты спасла мне… жизнь, — констатировал он, а потом добавил льстивым тоном: — А где ты так научилась разряжать подобные ситуации?

Она дернула плечом.

— Джимми стал проводить слишком много времени в плохих местах с плохими людьми.

Она отвернулась к окну, Джош смотрел то на дорогу, то на свою спутницу.

— Может быть, мне нужно было больше выходить с ним, — прошептала она в стекло. — Может быть, надо было что-то делать…

Первым желанием Джоша было сказать, что никто не сможет остановить человека, у которого ослаблено чувство самосохранения, но он просто решил сменить тему.

— Если Майкл будет паинькой, — быстро произнес он, — мы сможем добраться до Фолсборо до следующего кормления.

Обернувшись к нему с благодарной улыбкой, Дэни спросила.

— Ты давно там живешь?

Об этом ему надо было тоже подумать. Не проспал ли он на ходу последние шесть лет жизни?

— Пару лет, — ответил он наконец. — Я прожил в округе Колумбия почти пять лет.

— Почему в округе Колумбия? Я думала, что ты вырос в Монтане.

Когда ее глаза блестели, как драгоценные изумруды, и в них не было ни боли, ни горя, а губы изгибались в такой одобрительной улыбке, он готов был рассказать ей что угодно.

Поэтому, пока старый фургон мерно тащился по дороге, он озвучил свои надежды воздействовать на законы окружающей среды в процессе созидания. Он рассказал о том, что уже предоставлял информацию во время слушаний в Сенате, а теперь пытался установить контакт с вновь назначенным председателем важного сенатского комитета.

— До сих пор Эллистон Перродо был неуловим, — признал с кривой улыбкой Джош, — но я регулярно звонил в офис сенатора и оставлял приглашения встретиться за завтраком, обедом или ужином. На днях выловлю его, — пообещал он, усмехнувшись. — А пока…

— Расскажи мне о Фолсборо, — предложила Дэни. — Какой он?

— Ну, он… — В городке был продуктовый магазин, банк, сухая химчистка, но… Джоша не интересовало, кто в нем живет, хоть трехголовые роботы. — Сама увидишь, — предложил он.

Когда он проехал плакат с надписью «Добро пожаловать в Фолсборо», Дэни с интересом поглядела вокруг. И Джош тоже, как будто увидел город в первый раз. Хм-м. Симпатично. Группки домов. Маленькая ферма. Симпатичная центральная часть с магазинами и офисами. Хорошее место для того, чтобы растить ребенка.

Но у него всего два месяца.

Дэни потеребила косу, потом откинула ее за спину.

— А как мы… я и Майкл… поместимся у тебя в доме, — начала она, и щеки ее слегка порозовели. — Ты уверен, что места достаточно?

Джош подавил стон. Даже целого штата Монтана было бы не достаточно. Ну вот, он снова.

— Места полно, — наконец произнес он. — Три спальни, две ванные комнаты. Кухня. Гараж. — Не мог припомнить других деталей, таких, как цвет ковра и наличие обоев.

— Судя по твоим словам, замечательно.

— Сама увидишь, — ответил он, и вдруг нахмурился.

Дэни с любопытством смотрела в ветровое стекло.

Они проезжали мимо небольших, любовно ухоженных, не новых, домов, перед фасадом которых виднелись цветочные клумбы, игрушки на газонах и велосипеды. В конце улицы был парк с качелями, песочницами, дорожками и игровыми площадками. Она отогнала подступившие слезы: это была ее несбывшаяся мечта.

— Г-где? Который из них твой?

— Вон тот. — Джош показал на дом за парком.

На тюрьму. На самом деле это совсем новый квартал из одинаковых кирпичных зданий, обнесенных легкими столбами и защитной изгородью. Для профессионалов высокого уровня это место, наверное, было бы желанным, но Дэни оно показалось больше похожим на исправительное учреждение, чем на дом.

У въезда даже было караульное помещение. Когда они остановились заполнить гостевую анкету, Дэни решила, что для Джоша это была подходящая резиденция. В конце концов, он все еще был пленником своих собственных раскаяний и печалей, ему здесь было нелегко — одному.

Дэни сцепила руки на коленях и машинально кивнула охраннику, когда Джош проехал в ворота. Ах, как бы ей хотелось залечить его раненое сердце. Так, чтобы он мог получить то, что заслуживает и, очевидно, желает. Жену, чтобы оберегать, и детей, чтобы растить. Семью, чтобы любить.

Но как? И почему? Ради него или ради удовлетворения своего собственного комплекса неудавшейся спасительницы?

— Уа-уа. — С заднего сиденья послышался тихий детский плач.

Дэни улыбнулась. Слава богу, эти проблемы легко разрешимы.

— Джош…

— Приехали. — Проехав две улицы после ворот, они повернули, потом остановились на короткой подъездной дорожке.

Джош заглушил мотор, вышел из машины, подошел к той стороне, где сидела Дэни и помог ей выйти, потом вытащил сумку с Майклом. А вот ключа нигде не было.

Куда же он задевался? Наклонившись в машину, Джош стал рыться в бардачке. Ага. Нащупав кольцо с ключами среди монет, оберток от жвачки и квитанций за бензин, он протянул ей ключи.

— Вот. Детская… — Черт, забыл спросить Марлетту, в какой комнате она ее устроила. Попытался отделаться неопределенным жестом: — Наверху.

Дэни с секунду смотрела на него, потом вздернула подбородок и повернулась к одноквартирному дому. Ей дали отставку и тонко намекнули, что близости, которая у них была во время путешествия, больше не будет.

Очевидно, теперь, когда они были на территории Джоша, ему хотелось возобновить их прежнее соглашение.

Прекрасно. Будем чужими, которым несколько недель придется существовать под одной крышей, приказала она себе, когда по узкой дорожке к дому. Ее вполне удовлетворяло холодное радушие Джоша Уокера. Только глупое сердце продолжало желать чего-то большего, чего-то, что она ощутила в его испепеляющих, сладких поцелуях.

— Пошли, Майкл, — прошептала Дэни, поворачивая ключ в замке. — Давай осмотрим наше временное жилище и покормим тебя.

Она медленно открыла дверь и вошла в маленькую, голую прихожую с прижавшейся справа к стене лестницей. Короткий коридор вел на светлую кухню в задней части дома. Слева находилась арка, ведущая…

Пройдя по мраморному черному с белым полу прихожей, Дэни охнула, когда увидела гостиную Джоша. На абажуре лежал баскетбольный мяч. Три — три? — спортивных тапочки лежали на разных полках встроенных шкафов, закрывавших стену. Множество видеокассет и музыкальных дисков вперемешку с банками от содовой воды лежали около компьютера в дальнем углу. В кресле были свалены газеты, по меньшей мере, за неделю, а на диване валялись горы книг в мягкой обложке, несколько рубашек и трусы. Зонтик и теннисная ракетка вылезали из щели между спинкой и подушкой дивана.

Телевизор стоял на кофейном столике, поддерживаемом набором гантелей.

Она с улыбкой подумала, что либо здесь побывали вандалы, либо Джош Уокер действительно был полным дипломированным разгильдяем.

Слава богу! Как можно было бы устоять против него, если бы у него не было нескольких вполне человеческих недостатков?

А также Дэни знала: если она позволит себе влюбиться в Джоша, то заимеет сердечную боль, которую не может себе позволить. Поэтому надо занять себя делом. Не давать сердцу совершить такую ошибку.

— Гмм. Если приведу помещение в надлежащий вид, я быстро обрету прежнюю фигуру, — размышляла она, направляясь к лестнице. — Идея на миллион долларов. Больше занимайтесь уборкой, чтобы быть в форме.

Наверху дверь справа вела в большую комнату, где было полно одежды, еще спортивных вещей и множество книг, раскрытых журналов.

— Спальня хозяина, — догадалась со смехом Дэни. Как может такая откровенная неряшливость сочетаться с такой первобытной мужской красотой?

Майкл недовольно заверещал.

Детская, отделенная от комнаты Джоша холлом и выходившая на переднюю часть дома, была полностью обставлена, как на рекламном плакате. Заглянув в примыкающую к ней ванную и спальню за нею, Дэни опустилась в кресло-качалку около окна. Глядя на веселую, светлую, прекрасно обставленную комнату и собираясь покормить Майкла, она подумала, что племянницам и племянникам Джоша очень повезло.

Повезло, что у них такой дядя, как Джош. Дэни нахмурилась. Если только она не помирится с родителями Джимми, ее бедный малыш никогда не будет знать своих родственников.

У Майкла слабо задвигалась ручка, что означало: он сыт. Возможно, Пит Колдуэлл затеял кампанию за получение опекунства, потому что действительно хотел заботиться о своем внуке.

Она мягко отняла от груди Майкла и положила его в колыбельку. Едва успела застегнуть блузку, как за спиной раздался бархатный мужской голос:

— Как мой дорогой?

Дэни закрыла глаза, чтобы скрыть желание.

Глупое желание.

Снова вспомнила мечты, те, которые она лелеяла (и от которых отказалась), где текла счастливая жизнь в доме, наполненном смехом и любовью, лунный свет освещал кровать и мужчину, который ее любит, он поворачивается… тянется к ней. И где дети. Много детей. Со светлыми волосами и бирюзовыми глазами…

Ну хватит. Ты нарвешься на неприятности, если не сумеешь контролировать безудержную романтичность своего характера.

По ее мнению, он разбил не одну дюжину сердец. Просто не мог иначе, наверное. Посмотрите, как он запускает длинные пальцы в свои густые, мягкие золотистые волосы. Стоя так близко, что она ощущала исходящий от него свежий запах сосны. Опаляя ее взглядом своих бирюзовых глаз. Выставив узкое бедро, когда вынул Майкла из кроватки и прислонил его к широкому плечу.

Потом Джош сверкнул своей необыкновенной, сексуальной улыбкой.

— Послушай, Дэни, я… то есть, не могла бы ты… — Джош раскачивался взад и вперед, равномерно похлопывая Майкла по спине и не глядя ей в глаза.

У Дэни забилось сердце. Неужели он передумал и не предоставит им прибежище?

Нет, на Джоша не похоже. Он был с нею в те долгие часы в клинике доктора Равьяни, защитил от Буббы.

— Не могла бы я что? — наконец подсказала она.

— Ну… Меня не было в городе некоторое время, так что в холодильнике пусто. А я терпеть не могу ходить по магазинам, — признался он, пожимая плечами. — Поэтому я подумал, может быть… Ну… — Наконец он подошел к сути. — Я побуду с Майклом, если ты купишь для нас продукты.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

Она только взглянула на него своими большими зелеными глазами.

— Не любишь закупать продукты? — медленно переспросила она. — А… что же ты готовишь?

Ее обиженное выражение лица было совершенно восхитительным, и у него снова все заболело. Джош задвигал бедрами, стараясь облегчить неудобство.

— Я и не готовлю, — объявил он сквозь стиснутые зубы. — Иногда разогреваю кое-что в микроволновке, но домашней еды не пробовал уже несколько лет.

— Ах ты, бедняжка! — Дэни глубже уселась в кресло-качалку.

Теперь была его очередь удивляться. Искреннее сочувствие тем, что он не ел взбитого вручную картофельного пюре с мясным соусом, но ни капельки справедливого возмущения поступком Кэрри.

Он начал снова кипеть.

— Если ты действительно хочешь присмотреть за Майклом, — согласилась она, поднимаясь с кресла и направляясь к двери, — я с удовольствием съезжу в магазин.

Сдерживая торжествующую улыбку, Джош ответил:

— Купи только все для завтрака. У меня есть список мест, откуда доставляют еду на дом. Мы можем заказать что-нибудь китайское, пиццу — что захочешь.

У двери Дэни обернулась и улыбнулась ему такой улыбкой, от которой у него все растаяло внутри.

Кроме одного места, которое, как обычно, затвердело.

— Твои «обеды на дом» закончились, — пообещала она. — Как только дашь мне ключи от машины. Да, и еще объясни, куда ехать, — добавила она, потом покраснела. — И еще нужны деньги.

— Нет проблем. Пошли! — Джош побежал вприпрыжку вниз по лестнице, вытащил для нее карту, подписал несколько пустых чеков, бросил ей ключи и практически выставил за дверь.

— Я проверил сообщения, пока вы с мамочкой миловались, — рассказывал он Майклу, когда они стояли в дверях и смотрели, как отъезжает Дэни. — Оживилось дело Эндикотта, это означает, что завтра я должен буду пойти на работу. Так что сейчас давай поиграем, а когда мамочка вернется, поспишь.

Джош внес обратно малыша и почти сразу понял, что его прежние наблюдения оказались пророчески правильными: недельные младенцы были не слишком веселыми. И они совсем не умели играть. Однако они умели плакать. И еще визжать. Рыдать. Вопить. Громко. Безжалостно. Без остановки.

Этот час был самым долгим в его жизни. За этот час Джош узнал, чего ребенок не любит. Чтобы ему меняли подгузники. Похлопывали. Давали слушать музыку. Качали. Включали телевизор. Читали вслух. Темноту. Свет. Тишину. Шум. Оставляли одного на двадцать секунд. Держали на руках.

Как, о господи, люди выносят это день за днем? — думал Джош, хмурясь еще больше, когда ребенок плакал у него на плече. В своей сумке. В новой колыбельке. На одеяле, брошенном на пол в гостиной. На кровати Джоша. В манеже. В полном отчаянии он наполнил детскую ванночку сантиметра на два теплой водой и опустил туда Майкла. Плач стал тише, но не прекратился. Джош налил воды в обычную ванну и опустил туда детскую ванночку.

Обвешанная продуктовыми сумками, Дэни вошла в дом Джоша. Она сделала значительную брешь в балансе его чековой книжки, но когда перед уходом заглянула в холодильник Джоша, она увидела там лишь бутылку кетчупа, бутылку пива и темную банку с салатным перцем. А в кладовой была только пыль.

Остальное можно разложить позже, решила Дэни, поставив портящиеся продукты в холодильник. Потом, отбросив волосы с лица, пошла искать Майкла.

И Джоша. У нее даже был повод. Служащий в магазине согласился с нею, что фургон, который он купил в Безозерье, был классической моделью, которой требовалось немного любви и внимания.

Дойдя до лестницы, она услышала… Звук был похож на работу ручного миксера с икотой.

— Джош? — позвала она, быстро взбираясь по лестнице. — Майкл? Где вы?

Когда поднялась и торопливо шла в детскую, из примыкающей ванной, дверь в которую была приоткрыта, донесся низкий голос Джоша:

— Мы здесь.

Дэни замерла на пороге.

— У вас все нормально? — спросила она.

— Прекрасно. Изумительно. — Голос Джоша прозвучал как-то странно. — Заходи.

Она замешкалась, покусывая губу. А что, если он не одет? Выходит из душа? Образы подтянутого, загорелого, необыкновенно мужественного тела во всей своей природной красоте пронеслись у нее в голове и обдали ее жаром как разряды молнии.

Перебори себя.

Как? Резко возразила ее другая часть, которая хотела быть женщиной этого мужчины. Так же, как делала это последние шесть месяцев.

Глубоко вздохнув, Дэни заглянула в дверь. И тут же схватилась за косяк — ноги отказывались держать ее. Хоть и забрызганный, Джош был великолепным образцом мужской силы и чувственности.

Он стоял на коленях около ванны, футболка на нем промокла и прилипла к его твердому, мускулистому телу, волосы растрепались.

В разных углах комнаты валялись полотенца. Вода была на полу, на зеркале над раковиной…

— О господи, Джош! — воскликнула она. — Что случилось?

Он не успел ответить, как захныкал в маленькой голубой ванночке малыш. С кривой улыбкой Джош сосредоточил свое внимание на ее сыне и начал издавать… звуки моторной лодки!

Майкл зевнул, подложил кулачок под ухо и заснул.

— Наконец-то! — Джош оперся на ванну, потом взял одно из полотенец, сложенных на крышке ящика. Вынув Майкла из ванны, он аккуратно завернул малыша в толстую ткань. — На. — Он протянул сына матери.

Не говоря больше ни слова, Джош встал, вытер руки и распухшие от воды ладони о свежее полотенце, потом бросил его на пол. У Дэни было такое чувство, что он даже не осознал, когда оно оторвалось от пальцев.

— Я… я лучше… — пробормотал он в дальний угол ванной, переступая через использованное полотенце и проходя мимо мамы и сына. — Потом я…

— Джош. Что случилось?

Он провел рукой по мокрым волосам и тяжело вздохнул. Наконец посмотрел на нее, и ее пронзила неприкрытая мука в его глазах.

Она интуитивно протянула ему руку, но, хоть кожа у него была теплой, глаза стали холодными и далекими.

— Не беспокойся. Майкл в порядке. Не блестяще, но… — Потом бесцветный тон растаял, и в голосе появилось отчаяние, которое разрывало сердце. — Мне так жаль, Дэни! Бедному ребенку что-то было нужно, но… я не мог понять что именно, и он плакал и плакал. Клянусь тебе, я не хотел так расстроить его.

Дэни взглянула на спящего сына.

— Да, он действительно кажется расстроенным, правда? — с улыбкой заметила она. — Ему всего одна неделя, — мягко напомнила она воину-викингу, побежденному младенцем. — Для него так же все ново, как и для нас. Иногда я думаю, что он не знает, чего хочет.

— Никогда не понимал, как трудно быть ребенком, — произнес Джош тихим прерывистым голосом, нежно дотрагиваясь пальцем до щечки Майкла, пока он не проснулся. — Но я… Может быть, поэтому Кэрри… — Он замолчал, потом с сожалением покачал головой. — Извини, Дэни. Думаю, я не гожусь для этого.

Она продолжала обнимать ребенка.

Сейчас ей хотелось дотронуться до Джоша, облегчить его боль самым простым способом. И заверить его, что самой большой ошибкой является нежелание попробовать.

— Я буду внизу, — бесстрастно произнес Джош и исчез.

Уложив Майкла в колыбельку, Дэни прибрала ванную комнату, распаковала вещи и отправилась в кухню.

Пока она готовила простой ужин, состоящий из зажаренного в духовке цыпленка, картофельного пюре и сваренных на пару кабачков, фаршированных нарезанными помидорами, Джош работал в гостиной.

Ее опасения, что ужин будет трудным, не оправдались: благодаря Майклу они ели по очереди.

На самом деле в тот день они непосредственно столкнулись только после кормления в полночь. Услышав слабый шум, Дэни оглянулась и увидела на пороге Джоша.

— Джош. — Когда она выдохнула его имя, он взял из ее рук Майкла, одним движением накрыл плечо подушкой и уложил на него младенца.

— Ужин был очень вкусный, и ты, наверное, устала. Ложись спать, Дэни. Я подержу Майкла, чтобы он срыгнул. — Слова были мягкими и нежными.

Когда она попыталась было возразить, он приложил к ее губам палец.

— Нет, — предостерег он. — Просто иди. Он уже почти заснул, так что… Я его уложу, — пообещал он.

Что могла она сказать, не выдав своих чувств? Беспомощно вздохнув, она повиновалась.

На следующее утро, когда Джош спустился вниз, завтрак был уже готов. На Джоше был сшитый на заказ темно-серый костюм, оттенявший его смелую мужскую красоту. И еще ослепительно белая рубашка и сдержанной расцветки шелковый галстук.

Ее милый симпатичный неряха чудесным образом превратился в утонченного, удачливого адвоката.

Позавтракав, Джош уронил на пол газету, когда вставал, и поблагодарил за завтрак верх холодильника, потом спросил, не надо ли чего. Когда Дэни покачала головой, он поспешил уйти от греха подальше, пока не схватил ее и не овладел ею прямо на кухонном столе.

— Не жди к ужину, — сообщил он через плечо. — Буду поздно.

Вчера вечером он принял решение.

Сознавая все большую притягательность Дэни и свои неудачи с Майклом, у Джоша был лишь один выход: отступить.

Огромным усилием воли он так загрузил себя работой, чтобы некогда было думать о зеленоглазом ангеле.

До субботы.