Зимняя пекарня «Варежка с корицей»

Глава 4 Клубничный апокалипсис

Первое в жизни собеседование… Это так волнительно, прямо как выпускной экзамен. Даже обед в горло не лезет.

– Невкусно? – встревоженно спрашивает Ника.

– Вкусно-вкусно. – Нарочито бодро отправляю ложку в рот. Сегодня обошлось без экспериментов. Просто плов с курицей. Правда, Ника зачем-то добавила в него изюм, но в целом неплохо.

– Что-то в школе? – не отстает Ника и кладет ладонь на живот. Она теперь всегда так делает, когда волнуется.

Мотаю головой и признаюсь:

– Сейчас доем и пойду на собеседование.

В глазах сестры проясняется.

– И куда?

Рассказываю ей подробности. Впрочем, особо-то и рассказывать нечего – скупая информация из поста с вакансией.

– Как думаешь, мама одобрит? – с надеждой спрашиваю Нику. Время поджимает, и мне ой как нужно найти подработку!

Она задумчиво макает кусочек огурца в сахар.

– Думаю, одобрит. Но ты должна понимать, что это всего лишь собеседование. Тебя могут и не взять. Или ты сама не захочешь там работать.

– Как это не захочу? Если я откликнулась на вакансию, значит, хочу.

Ника снисходительно улыбается.

– Такое бывает. Из описания все нравится, а приходишь, смотришь на будущее место работы, общаешься с менеджером по подбору персонала… И уже не хочешь там работать.

– Почему?

– По разным причинам. Например, на тебя могут повесить миллион задач, а платить будут только за десять из них.

Мне попадается крупная изюминка. Не выплевываю, только чтобы не расстроить Нику.

– У тебя такое было?

– Бывало и не такое, – Ника вздыхает. – Помнишь, я работала в кондитерской?

– Работала – это громко сказано, – усмехаюсь. – Ты же через неделю оттуда ушла!

– И не просто так! У них же там была полная антисанитария. А еще меня заставляли продавать торты и пирожные после того, как у них истек срок годности. Я потом такую жалобу на них накатала! Во все инстанции с приложенными доказательствами.

– Так вот почему она закрылась! А мне так нравились корзинки со сгущенкой.

– У меня сохранилось фото, где на этой корзинке сидит таракан. Показать?

– Нет, спасибо. – Поспешно поднимаю руки, будто отбиваюсь от тараканьей атаки. – Пусть моя любовь к корзиночкам останется незапятнанной.

Ника пожимает плечами, продолжая хрустеть огурцом с сахаром как ни в чем не бывало.

– Главное, не волнуйся. Будь собой, – напутствует она и хмурится. – Ты пойдешь в этом свитере?

– Ну да. – Я опускаю взгляд. Выглядит опрятно. Не помят, без пятен. – А что тебе не нравится?

– Он с ежиками и надписью Not today[2]. Выглядит, будто ты настроена пассивно-агрессивно.

– Это просто свитер!

Ника выгибает бровь.

– Я-то знаю, но поверь моему опыту – тебя просканируют с ног до головы. Даже если ты им понравишься, тебя могут не взять, сославшись на то, что шапка с помпоном – признак инфантильности.

– Бред, – бурчу я.

– Взрослая жизнь, – парирует Ника. – Хочешь, помогу тебе собраться? Возьмешь что-то из моего.

С этого и надо было начинать!

С тех пор, как Ника перестала влезать в большинство своих вещей, они начали перекочевывать в мой шкаф. В особенности я радовалась, когда ее голубая дубленка оказалась «временно» у меня – с мягким мехом, уютным воротником и кармашками, в которые идеально помещаются ладони, смартфон и ключи. Одновременно! В ней я и правда чем-то похожа на Снегурочку.

Спустя полчаса я оценивающе разглядываю себя в зеркале. Джинсы цвета мокрого асфальта, темно-серый лонгслив без надписей и принтов. Ника помогла мне заплести волосы – собрала их в косу и скрутила из нее милый пучок.

Теперь я выгляжу взрослее и… скучнее. Но для собеседования в самый раз. В меру строго и лаконично.

– Готова? – спрашивает Ника, когда я зашнуровываю ботинки.

– Более чем. На переменах выучила, как отличать латте от капучино.

– А эспрессо от экспресса?

– Ну, если что, уеду на экспрессе от позора.

– А как ты будешь реагировать на капризных клиентов?

– Внутренне – стучать им туркой по голове. Внешне – предлагать десерт. Ну все, я побежала.

– Удачи! О, и захвати эклеров к чаю.

На улице пахнет морозом. Натягиваю шапку и зарываюсь носом в шарф. Скоро вечер, поэтому на зданиях и между фонарными столбами на дорогах уже зажигаются гирлянды. Город напоминает новогоднюю открытку или рекламу по телевизору.

По дороге к кофейне пытаюсь дышать медленно и глубоко, чтобы унять мандраж. Получается, правда, так себе. Начинаю икать. Приходится задержать дыхание, чтобы избавиться от икоты.

Зайдя в кофейню, закусываю губу и растерянно осматриваю небольшой зал. У окна сидит влюбленная парочка, у стеллажа с настольными играми собралась компания студентов. Крохотные круглые столики заняты важными с виду парнями и девушками – что-то сосредоточенно печатают на ноутбуках, изредка делая глоток из стаканчика.

Мне привычнее приходить сюда как гость, и я не понимаю, к кому мне обратиться.

Мну пальцы в карманах дубленки и подхожу к бариста – девушке в клетчатой рубашке и черной шляпе с широкими полями.

– Здравствуйте, я на собеседование, меня пригласили… – мямлю я внезапно осипшим голосом. Всю уверенность как рукой сняло.

Настя – как написано на бейджике – кивает в сторону самого дальнего столика рядом со служебной дверью.

– Присаживайтесь, я позову менеджера.

Вешаю дубленку на крючок и запихиваю в рукав шапку с пресловутым помпоном и шарф. Сажусь, выпрямив спину и сложив руки на коленях. Мысленно повторяю вопросы, которые могут мне задать: «Кем вы видите себя через пять лет?» – студенткой финансового университета; «Ваши слабые стороны?» – сладости и Свят. Встряхиваю головой – ну какие сладости и Свят?!

Не успеваю продумать более серьезный ответ. Напротив меня опускается девушка с рыжими курчавыми волосами. На вид – не старше Ники, а уже менеджер кофейни!

Елизавета окидывает меня сканирующим взглядом – все как говорила Ника. Удовлетворившись моим внешним видом, она мягко улыбается:

– Варвара, добрый вечер.

Она придвигает овсяное печенье с вкраплениями шоколада. Очень мило с ее стороны. Беру одно крупное печенье, но не спешу в него вгрызаться, хотя очень хочется. Я же весь столик «украшу» крошками!

– Почему вы хотите у нас работать? – Она складывает руки на столе. Видно, что этот вопрос она задает уже не первый раз за день.

– Ну… Мне нравится это место, я сюда иногда прихожу с подругами. Точнее, раньше приходила с подругами, а сейчас одна – у них нет времени. Я хочу подарок… точнее, сделать подарок, поэтому… вот… – тараторю я, чувствуя, как к щекам приливает жар. Что я несу?

– Подарок? – Елизавета вскидывает бровь. В ее взгляде нет враждебности или насмешки. Кажется, она даже сочувствует мне.

– Скоро Новый год, – напоминаю я, не вдаваясь в подробности. Взяв себя в руки, собираюсь с мыслями и выдаю заготовленную фразу: – Я бы хотела попробовать себя в чем-то новом, стать ответственнее, научиться работать с людьми, направить себя на нужный путь перед поступлением. Мне нравится атмосфера этой кофейни, и я безумно хочу научиться варить кофе и заряжать гостей позитивом.

– Хорошо. – Кажется, ее устраивает мой ответ. – А как вы относитесь к стрессовым ситуациям?

– Обожаю, – вырывается у меня. – То есть… не обожаю, но я к ним готова. В смысле… привыкла. В старших классах что ни ситуация, то стрессовая.

Елизавета хмурится.

– Значит, вы учитесь в школе, я правильно понимаю? Не в колледже?

От перемены ее настроения мои плечи сникают. Мысленно приказываю себе расправить их.

– Да, в десятом классе, – лепечу я. – У вас было написано, что возможно совмещение с учебой.

– Возможно, но работа в приоритете, – строго говорит она. – Вы еще и с родителями живете, верно? Тогда у нас с вами будут проблемы. Представьте, нам нужно поставить вас на утреннюю смену, а у вас школа. Прогулять вы не сможете, родители будут против. А нам что, кофейню закрывать, пока у вас уроки не закончатся?

– Я рассчитывала на вечернюю подработку. – Опускаю взгляд на печенье и все-таки кусаю его. Мне просто необходимо заесть стресс. Какая уж теперь разница, если накрошу. Меня ведь все равно не возьмут.

– Как долго вы планируете работать? До Нового года и все?

Киваю и слабо оправдываюсь:

– Хотела заработать на подарки к праздникам.

Елизавета закусывает губу. Она обдумывает мои перспективы, и я ей в этом не мешаю.

– Ладно, можно попробовать поставить тебя на вечернее усиление. Сейчас зима, гостей много, ребята не справляются с наплывом. Будешь на подхвате – мыть посуду, убирать столики, готовить напитки в запару. – Она неожиданно переходит на «ты», но я не против. Неловко, когда «выкают». Заметив мое воодушевление, Елизавета его пресекает: – Я тебя еще не беру на работу. Ты сейчас свободна?

– Свободна, – решительно киваю.

– Тогда поступим так, надевай фартук и вставай к Насте, она скажет, что надо делать. Ты посмотришь на нас, мы посмотрим на тебя. Не понравится или не справишься – извини, придется искать что-то другое. У нас нет возможности тратить время и ресурсы на обучение новичка, который уйдет через месяц. Согласна?

– Согласна. – Не в моем случае привередничать.

– Отлично. Тогда за мной. – Она встает.

Резко подскакиваю и на ходу успеваю кинуть в рот остатки печенья – ну не выбрасывать же! – и спешу за ней. Елизавета провожает меня за стойку и передает из рук в руки.

Настя смотрит на меня, как на кошку, которую только что попросили ловить мышей, хотя до этого та ловила разве что носки.

– Так, помощница, – говорит она с напускной серьезностью, протягивая фартук. – Задание первое – помыть посуду.

– Какую? – вырывается глупый вопрос. – Тут же одноразовая посуда.

– Уверена? – Она насмешливо улыбается.

Я перевожу взгляд на мойку. Мои глаза расширяются: мерные стаканы, кувшины блендеров, френч-прессы, турки, контейнеры… И целая армия штук, названий которых я не знаю, а об их предназначении боюсь даже подумать.

Вроде я и смотрела ролики о работе в кофейне, но ощущаю себя чайником. А что, отличный камуфляж – сольюсь с этой горой посуды до конца стажировки.

Вода ледяная. Пытаюсь отрегулировать, но теплее не становится. Понятно, почему Настя меня сюда послала. Спустя два мерных стакана я не чувствую рук, только подозрительное покалывание. Шевелю пальцами, разгоняя кровь, и за кувшином с молочными подтеками замечаю табличку: «В бой идут одни посудомойки». Жизнеутверждающе.

– Ты чего воду просто так льешь?! – набрасывается на меня Настя.

– Жду, когда пойдет горячая, – бурчу я.

– Не пойдет, тут авария рядом, ждем, пока устранят. – Она неодобрительно качает головой. – Ладно, пойдем поможешь мне с коктейлями.

Охотно избавляюсь от губки и вытираю продрогшие руки. С любопытством спрашиваю:

– А что за коктейли? Я думала, мы начнем с кофе.

Настя кивает на шумную ораву младшеклассников.

– Вон, малышня молочные коктейли заказала. – Она стучит пальцем по инструкции, которая приклеена прямо на столешницу. – Это подсказка, что и в каком количестве требуется для напитков. Сегодня можешь ей пользоваться, но к следующей смене должна выучить назубок. Здесь у тебя не будет времени каждый раз сверяться с памяткой. Поняла?

– Поняла.

– Молодец, теперь надевай перчатки и повторяй за мной. – Она придвигает ко мне блендер, а затем достает из холодильника сразу три лотка с мороженым – ванильным, шоколадным и клубничным. – Смачиваешь ложку в воде, зачерпываешь шарик мороженого и в кувшин. Сверяйся с весами, здесь важны граммовки. То же самое с молоком.

– А сколько нужно…

– Смотри подсказку!

– Точно, извини, забыла.

Настя делает ванильный коктейль, я – шоколадный. На самом деле ничего сложного. Взбить, налить в стаканчик, закрыть крышечкой. Только перчатки мешаются. Они раза в два больше моей руки, будто я надела целлофановые пакеты.

В кофейню заходит компания парней, и Настя бросает через плечо:

– Так, все, у меня заказы. Доделай коктейли без меня. И побыстрее.

Киваю и забрасываю новую порцию мороженого в кувшин. Настя шипит на меня:

– Ты собралась грязный кувшин использовать?!

– Он не грязный, – возражаю я. – Смотри, этот кувшин для шоколадных коктейлей, этот – для ванильных…

Она перебивает меня:

– Так нельзя. Помой, потом готовь.

– Но это же будет дольше.

Она делает большие глаза, но больше ничего не говорит – парни определились с кофе, и она, натянув улыбку, принимает у них заказы.

Метнувшись обратно к мойке, быстро споласкиваю кувшины. Протерев их бумажными полотенцами, возвращаюсь к мороженому и молоку. Готово всего два коктейля из восьми, мне нужно поспешить, иначе…

– Девушка, когда будут готовы молочные коктейли? – К стойке подходит возмущенная женщина, сопровождающая малышню. – Мы уже десять минут ждем! Сколько можно?!

Настя прекращает взбивать молоко для капучино и посылает вежливую улыбку.

– Еще пять минут. – Затем она гневно зыркает на меня.

Судорожно перекладываю мороженое в вымытый кувшин. Делаю все по инструкции, но забываю одну важную деталь.

Крышку.

Блендер взрывается, как праздничный фейерверк. Клубничная жижа с мощью урагана выстреливает вверх, окатывая меня, стойку и стену позади. Все в розовом. Настя оборачивается и в ужасе замирает. Дети начинают хохотать. Женщина ревет:

– Понятно, коктейлей мы сегодня не дождемся! Дети, пойдемте в другое место.

– Но Татьяна Валерьевна…

– Идем отсюда!

Пытаюсь убрать следы преступления, но делаю только хуже – теперь по всей рабочей поверхности размазано розово-липкое месиво.

– Отойди. – Настя отпихивает меня в сторону.

Как назло, в кофейню вваливается еще одна компания. Среди них я узнаю Гусю – она заливисто смеется над шуткой какой-то девчонки.

– Ой, у вас сегодня клубничное настроение? – спрашивает она, разглядывая погром.

– Стажерка развлекается, – уклончиво отвечает Настя. И как только ей удается улыбаться как ни в чем не бывало? У меня уже глаза щиплет от накативших слез!

– Мне как обычно – латте на кокосовом, – просит Гуся, не замечая меня. – Девчонки, вам тоже? Всем латте на кокосовом.

Как обычно? Она что, часто сюда приходит? А нам с Дусей говорила, что у нее ни на что нет времени и в кофейню она последний раз заходила летом. Но размышлять мне об этом некогда. Когда я писала, что здесь тихая и размеренная обстановка, я крупно ошибалась.

Смешно – всего час назад я представляла себе, как буду мило улыбаться гостям, ловко пенить молоко и с важным видом протирать стойку. Не так-то все это просто.

– С латте справишься? – вымученно спрашивает Настя. – Тебе просто нужно повторить за мной.

– Справлюсь.

Нужно всего четыре напитка, по два на каждую. С латте у меня получается справляться лучше, чем с коктейлями.

Из зала кто-то зовет:

– Девушка, тут салфеток нет!

– Сейчас! – Оборачиваюсь, но Настя уже мчится к столику, даже не глядя на меня.

Украдкой выбрасываю подписанный стаканчик на имя Алины и меняю его на новый. Вывожу маркером «Для Гуси от Вареника» и рисую цветочек.

Выставляю все четыре стаканчика на стойку. Девчонки их разбирают, и одна хихикает, заметив мою надпись:

– Гуся? Это для тебя, что ли, Алин?

Гуся, покраснев, наконец замечает меня. Улыбнувшись, машу ей тряпкой. Однако она не улыбается мне в ответ, а возвращает стаканчик на стойку и цедит:

– Это не мой напиток, переделайте. Я просила латте на кокосовом для Алины.

Я растерянно хлопаю глазами.

– Гусь, ты чего?

– Я не Гуся! Девушка, вас что, не обучили стандартам общения с клиентами?!

Девчонки – видимо, ее одногруппницы – заходятся смехом. Гуся сверлит меня ненавидящим взглядом, будто я только что разрушила ей жизнь. Из-за ее плеча выныривает знакомая физиономия. Утенок по-пекински. И он тут!

– А можно мне маркер? – Не дожидаясь ответа, он перегибается через стойку и хватает его. Зачеркнув «Гусю», он выводит другое слово – «Гусыня». – Вот, теперь правильно. Держи!

Леша пихает ей в руки пресловутый стаканчик. Гуся распахивает глаза и не находит слов для ответа на такую наглость.

– А чтобы было по-честному… – Он склоняется ко мне и выводит на пустующем бейджике: «Сало».

– Ты совсем?! – Я с возмущением замахиваюсь на него, но Утенок успевает отскочить.

Гуся поворачивается к своим новым подругам и на весь зал объявляет:

– Пойдемте отсюда, сервис сегодня отвратительный.

Леша хочет что-то мне сказать, но Настя выдергивает меня из-за стойки.

– Снимай фартук, Елизавета хочет поговорить с тобой.

Ну вот и все. Закончилась моя стажировка.

Елизавета ждет меня за тем же столиком. С виноватым видом опускаюсь напротив нее. Она смотрит на меня долгим взглядом, в котором читается и жалость, и негодование одновременно. Печенье она мне больше не предлагает.

– Варвара, давайте будем честны, – она снова переходит на «вы», – эта работа не для вас.

– Но я могу научиться, – жалобно выдавливаю я.

– Можете, но у нас нет на это времени. Пока вы научитесь, уже и Новый год наступит. Помните, о чем мы с вами договаривались? Нам нужен человек, который с первого дня будет помогать, а не устраивать… перформансы. Попробуйте себя в другой сфере.

Она поднимается и возвращается к работе – помогает Насте убирать последствия моей стажировки.

Ближайшие полвека мне будет стыдно заходить в эту кофейню.

Но унывать рано. У меня есть еще целых две вакансии! И в отличие от кофейни, ни в канцелярском, ни в обувном мне не грозит устроить клубничный апокалипсис.