Зло знает мое имя

Глава 4. Северный нрав

Единственное, что я помню отчетливо – это Силестину, меняющую мне мокрые тряпки на голове. Еще за окном гудел ветер. Наверное, вьюга продолжалась. Мне постоянно хотелось спать.

Когда стало совсем тяжко, я различала только голоса.

– Что с ней? – если моя больная голова еще хоть немного соображала, то это был Моран.

Отвечал ему незнакомый мужчина. Врач, наверное.

– Лихорадка, мой король. Боюсь, вы не вовремя привезли эту девочку. Южанам в разгар зимы у нас очень плохо. Ее организм оказался не готов к такому холоду.

– Я не подумал об этом, – что это? Жалость в голосе? – Еще на корабле стало холодно. Да откуда я знал?! Я в первый раз имею дело с южными гостями. Неважно уже. Что нам делать?

Врач медлил.

– Ее смерть будет нести последствия для королевства?

Моран долго молчал, а затем выдал:

– Ее смерть будет нести последствия для меня. Вы мне прямо скажите, ваши методы тут бессильны?

Доктор зазвенел инструментами, наверное, складывал в чемоданчик.

– Слишком долго я добирался в эту пургу, мой господин. Обстоятельства сложились не в вашу пользу.

– Не ваша вина, – голос Морана удалялся, наверняка провожал врача, – еще есть шанс спасти ее, если медицина бессильна.

– Эта женщина?! Ваше величество, да она же ведьма!

– Она вытащила меня с того света. Значит, спасти мою невесту ей не составит труда…

Потом я опять заснула.

И это был странный сон.

Впервые мне виделся снег. Он медленно опускался на мой нос, пока я смотрела сквозь прутья клетки на далекий, темный лес. Все нутро горело от желания свободы и воли. Тело ныло, будучи обездвиженным. На когтях еще не высохла кровь того, кто хотел приручить меня. Во рту остался привкус металла. Пусть только кто-то еще приблизится. Хоть один человек. Он увидит свои кишки на моих когтях.

Теплая и свежая человечинка – что может быть вкуснее?

****

– Ай! – я так резко распахнула глаза, что голова закружилась. Что-то острое воткнулось мне в ногу.

Передо мной все еще была круглая комната в розовых тонах, наши с Лести вещи стояли в куче около стены, а в моем колене торчала дымящаяся иголка.

– Ты проснулась!

Напротив меня, у моих ног, держа еще пять таких же длинных игл, сидела женщина. На вид лет тридцать, наверное, ровесница Морана. Волосы черные и кудрявые до невозможности. Платье серое, непривычно теплое, и украшенное белым мехом. Вся ее одежда была увешана какими-то травами и маленькими деревянными и стеклянными сосудами разной формы. Наверное, когда она ходит, все это звенит, как бубенчики.

Но красива она была до безумия. Даже по моим южным меркам.

– Кто вы? – приподнялась я, все еще глядя на мою бедную коленочку.

Ее тонкие руки тотчас вытащили иглу, и я снова вскрикнула.

– Да что же это!

– Прости, – она убрала иголки, примирительно поднимая руки, – мои методы лечения нестандартные. Но ты умирала, мне ничего не оставалось. А как теперь себя чувствуешь?

На удивление, все прошло. Горло не беспокоило, кости не ломило, да и вообще, я как будто выспалась впервые за несколько дней. Только жутко хотелось есть.

– Вроде… ничего.

– Ну что ж, – она плавно встала, спешно собирая свои колдовские вещи, – если у тебя все хорошо, мне больше нечего тут делать. К тому же, Морану тоже нужна помощь.

Мне, почему-то, не хотелось, чтобы она уходила.

– Вы про его рану?

Алые губы игриво изогнулись в улыбке.

– Да, про душевную рану. Удачи тебе. Больше не гуляй по Северу в своих тонюсеньких платьицах.

Легкой походкой, как королева, она полетела к выходу.

– Так, кто вы?

У самой двери колдунья снова на меня обернулась. В ее взгляде было что-то знакомое. Будто я ее уже видела.

– Все зовут меня Ведьмой. И мне нравится. Удачи тебе, маленькая леди.

Дверь закрылась.

Сонливость тут же покинула меня, и я, попрощавшись с теплым одеялом, ощутила ступнями холод пола.

Откуда она знает, как звал меня только папа?

*****

Моя гувернантка всегда говорила, что я способна на все, если мне это интересно. Но драться на мечах, носить тяжелые меха, и умываться ледяной водой было выше моих сил.

Учитель боя на мечах каждый раз хлопал себя ладонью по лицу, когда меня в ответ бил деревянный тренажер. Благо все платья были теперь длинные, и о синяках никто, кроме Силестины, не знал. Однако я упорно продолжала тренироваться, обмазываясь мазями и бинтуя ушибы. Хоть волосы были короткие, и почти не лезли в глаза. С каждым разом было все больнее и больнее, но я терпела, выдерживала каждый удар, и выходила к тренажеру даже ночью. Пока он стоял в зале для танцев.

– Зачем? – кажется, Лести испытывала мою боль вдвойне, когда нежно мазала те места, которые я не могла достать, утром и вечером, – ты принцесса, Зи, а не солдат этой проклятой армии.

В это время я рассматривала свои руки, проводя по линиям, которые якобы определяли мою жизнь. Где она, моя оборванная нить прежней судьбы?

Я не могла сказать ей правду.

Сразу после выздоровления, Моран вызвал меня к себе в кабинет. Тайно, с запиской.

Лести, как раз, ушла относить мои мерки швеям, чтобы перешить гардероб, а я, накинув плащ, беззвучно добралась до его укромного гнезда. Как ни странно, он жил в том же крыле, на два этажа ниже. Наверное, так и не хотел покидать семейную часть, после их смерти.

Я что, жалею его? Нет, ни в коем случае. Просто… я стала слишком сентиментальной после болезни.

За окном, позади него, металась буря, сводившая меня с ума.

Моран сидел в большом кресле, сгорбившись над каким-то документом, тщательно вычеркивая в нем что-то. Он напоминал великана из сказок, только они не над бумажками чахнут, а над алмазами. Черные пряди прилипли к напряженному лбу, а скулы нервно дергались.

– Вы так взволнованны, – решилась я подать голос. Король резко оторвался от работы, и поднял на меня усталые серые глаза, – разрабатываете план захвата новой страны? Или нынче сезон поиска невест? А то маловата коллекция. А да, еще же Ведьма. Почти четыре.

Я-то знаю, какие она ему там раны лечит. Точнее, мне рассказала Лести, впитывающая все местные сплетни, как губка.

Он выпрямился и почти улыбнулся мне.

– Твое чувство юмора ничуть не угасло с переездом. Я рад. Как здоровье?

Дружелюбный тон сбил меня с толку. А как же накричать на меня? Сказать, что его отношения вообще не мое дело?

Рот-то открылся, а вот слова застряли где-то между: «это, как бы, э-э-э»

– Садись, – он указал на софу напротив его стола, пока я пыталась вспомнить человеческую речь.

– Весьма неплохо, – наконец, опомнилась я, разглаживая платье на коленях, усевшись на уголок диванчика. Я уже надеялась, что он снова начнет на меня кричать, обвинять, может, отправит еще севернее, если это возможно. Не знаю, какие у них тут на севере пытки? Последний раз мне было так неловко, когда мама рассказывала мне про ежемесячные особенности женского организма.

– Это хорошо, – он сложил бумаги стопкой и убрал в стол, – тебя никто не видел?

Я покачала головой.

– Просто, я не так часто зову к себе невест, чтобы остаться наедине.

Прозвучало очень двусмысленно, но я не стала огрызаться.

– Я. – да что такое? Почему у меня язык отнимается, – хотела поблагодарить вас за мое лечение.

«Ее смерть будет нести последствия для меня» – к чему он это сказал? Все эти дни я терзалась этим вопросом.

– Не стоит. Ты только приехала, умереть еще успеешь.

Замечательно. Главное, вера в лучшее.

Против воли, я улыбнулась, и Моран заметил это. Эльза, что тут происходит?!

Надо взять себя в руки и не поддаваться его очарованию. Помни, как он испортил тебе жизнь.

Самовнушение помогало все меньше и меньше.

Скрипнув креслом, Моран поднялся, и в два шага оказался у широкого окна, открывавшего вид на заледенелую гавань Айона и узкую полосу реки. Его взгляд и мысли устремились туда, за море.

– Я позвал тебя по делу, Эльза. Скоро мне нужно будет уехать.

– Куда? – я осеклась. Вопрос вырвался прежде, чем я подумала. – То есть, можете не говорить.

Меня это не волнует. Совсем.

– Это не секрет. У меня встреча с правительством Юга. Я останавливаю войну на этом направлении. Иначе мне не поздоровится.

Эфия, как я и говорила, маленькое королевство, и мы входим в Содружество Южных государств. Но, так как отец с ними не ладил, нас они от Морана защищать не стали. Но захват наших территорий заставил их поднять задницы с тронов.

– А зачем мне эта информация?

Ветер за стеклом завыл, как старый волк. Хрипло и тоскливо.

– Пока меня не будет, я хочу, чтобы ты научилась защищать себя. Потому что иначе ты погибнешь.

На последнем слове его голос упал, а глаза застекленели, будто он вспомнил что-то.

– Каким образом? Моран?

Если бы я его не позвала, он бы, наверное, забыл про меня.

– Да, прости, задумался. Я нанял тебе учителя по владению мечом. Время для занятий сама выбирай. И еще, чаще бывай на улице, так быстрее привыкнешь к холоду и будешь меньше болеть.

И что тут тайного, в нашей встрече?

– Я вас поняла. Но, почему наша встреча анонимная.

В тот момент, он посмотрел на меня так, как никогда с момента нашего знакомства. Ни свысока, ни унизительно или зло. А как на равного.

– Ни одну из своих невест я не просил об этом.

– Почему?

– Потому что только ты знаешь, что такое быть сильной.

После этого разговора, я почему-то почувствовала себя по-другому. Будто я могу бороться за что-то. Если за отца, за страну и семью не получилось, то за себя уж точно постою. Что-то новое родилось во мне в тот момент, когда Моран поставил меня вровень со мной. Я больше не считала его своим захватчиком и врагом. Теперь он стал моим противником. И с каждым новым ударом, я все ближе была к победе над ним.

К тому же, я стала узнавать замок. Он был огромен. Куда больше нашего. Кажется, тут может весь Айон целиком поместиться. Я знакомилась со слугами, управляющими, которые в большинстве были очень добрыми и щедрыми людьми. Если я забегала на кухню, то меня всегда угощали сладостями или теплым молоком.

– Вы хорошая леди, – пухленькая повариха Сана, с темным цветом кожи, любила меня больше всех и кормила до отвала, – не то, что эти задаваки, две принцессы.

На самом деле, я тоже была принцессой, но так меня тут мало кто называл. Только «леди». Я не обижалась.

– Почему это? – мои пальцы были все в креме от съеденного торта. На кухне было тихо и тепло. После занятий, я всегда приходила сюда за едой и успокоением. Что может быть прекраснее пирожного в холодный зимний день?

Сана загрузила в печь пирог для управляющих.

– Потому что только и знают, что ныть, постоянно требовать что-то, возмущаться.

– Они ведь пленницы. Это не их страна. Вот и сопротивляются, как могут.

Повариха выпрямилась, и подалась вперед, как злая курочка.

– Ты тоже! И я, знаешь ли, не тут родилась. Но если судьба такая, что теперь, портить жизнь другим?

С ними я тоже познакомилась поближе. Это произошло на десятый день после отъезда Морана. Не знаю, зачем я их считала. Утром, на удивление, было солнечно, и по каменному подоконнику стучали капли таявшего снега. Я выспалась, и даже написала еще одно письмо домой. Не знаю, как скоро они дойдут, но, надеюсь, в ответ они тоже черкнут мне пару слов.

– Ты в хорошем настроении, – Заметила Лести, вышивающая узоры на одном из моих платьев. Она занималась этим, когда других дел не было.

– Солнце, – сладко протянула я спросонья, – как я по нему скучала. Надо прогуляться в обед. Пойдешь со мной?

Подруга оторвалась от шитья.

– Буду рада сопровождать тебя.

Одевшись, я пошла на завтрак, и, перекинувшись парой слов с Саной (а так же заправившись сладким пудингом), решила прогуляться по замку перед занятием на мечах. Все тело начало болеть заранее.

В главной приемной, где мягкой мебели было как на базаре, а посреди зала играл даже фонтан, было обычно пусто, и я приходила туда с книгой, если было время. Но сегодня тут были люди. Точнее, две девушки – одна высокая и стройная, как молодое дерево, а другая полненькая и невзрачная. И они обе были в том же статусе, как и я – невесты короля. Если быть честной, они мне еще с первой встречи не понравились. Но, к сожалению, когда я уже хотела тихо развернуться, Кассандра резко тряхнула красными волосами, и обернулась на меня.

– Это же ты! Новенькая. Не хочешь посидеть с нами?

Новенькая. Точно как пополнение коллекции.

Отказываться было как-то невежливо, и, нехотя, я поплелась к ним. А могла бы лучше зайти в библиотеку.

– Приятно познакомиться, – склонилась я перед ними в реверансе, а они встали со своих мест, – Эльза из рода Ниан, страны Эфии.

Полным именем мы представлялись только равным и высшим чинам. Ниан – являлось как-бы моей фамилией. Но ее носила еще куча человек, так как все короли Юга происходят от одного древнего предка – Ниана, первого владыки Южных берегов. Так же у северян, южан, и восточных повелителей. Но, тем не менее, я, как предок этого короля, могла претендовать на главный престол короля Южного Содружества. Правда, я то ли тридцатая, то ли тридцать первая в очереди на трон.

Красавица тоже склонилась, поднимая подол черного платья.

– Кассандра из рода Вела, – если не ошибался мой учитель этнографии, то это семья относится к юго-восточным. Наверняка, Моран захватил их как раз перед Эфией, – Страна Двала.

Очень маленькое государство. Папа как-то ездил туда на переговоры.

– Нина из рода Эль, – пышечка тепло улыбнулась мне, – страна Шэра.

Голос у нее был на удивление мелодичный. Наверное, она хорошо поет. Мне этого было не дано. Хельга жмурилась и затыкала уши, когда на праздниках меня просили спеть арию. А ее страна была большая, ближе к Северу. Значит, Моран и ее загреб в свои богатства.

Кассандра была старше нас, наверное, ей за двадцать. А вот Нина всего чуть старше.

Я нашла себе место на кресле рядом с ними.

– Ну, как тебе Айон? – Кассандра достала из небольшой сумочки длинную папиросу, и подожгла ее от подсвечника, – мило тут, не правда ли? Особенно вечный холод, горы, которые словно давят на тебя и погода, как на дне ада.

– Ну, – я не знала что ответить, спорить не хотелось, – климат, да, не самый приятный.

– У нас был примерно такой же, – добавила Нина, не отрывая от меня взгляда. Не люблю, когда меня так изучают.

– Я пыталась убить Морана четыре раза, – глядя в потолок, протянула Кассандра. Дым струей выходил из ее губ. Тонкая шея и острые ключицы были обнажены. Она даже не стала носить теплую одежду, оставаясь в легком, южном платье.

Я немного опешила.

– Прости, сколько?

– Четыре, – так же спокойно и томно повторила она, – был бы пятый, да он поехал за новой невестой. За тобой.

Нина, скорее всего, слышала это уже в тысячный раз, и не придавала значения здоровью своего жениха.

– Что ж, неплохо, – интересно, моя попытка на корабле считается? Наверное, нет, я скорее, спасла его. Но Кассандре лучше не говорить об этом.

– А больше всего меня бесит, что ему все равно. Даже после того, как я подсыпала ему яд в завтрак. Лучше бы он меня казнил тогда.

– Тебе так тяжело здесь?

Невеста затушила курение, прожигая меня зеленым пламенем глаз.

– А тебе нет?

Когда учитель деревянным мечом попал мне по голове в третий раз, я подумала об этом. Да, тяжело. Но это не значит, что надо биться головой об лед, или подсыпать Морану в вино мышьяк. Как-то папа сказал очень мудрую вещь: отрубив одну злую голову – получишь три. Отрубив три – получишь шесть. Смерть короля не решит проблему. А вот что решит… я еще не придумала.

Четвертый раз.

Ночью я снова видела этот сон.

Я лежу на дощатом полу. Жутко ноет лапа. Дико хочу есть, но теперь никто не заходит в клетку. Боятся. Ну и правильно делают. До моего слуха то и дело доносятся шаги, я уже жду, когда напасть. Если бы не эти прутья. Пытаюсь их перегрызть. Невозможно. Зубы сводит. Холодно. Даже шерсть не греет.

Открываю пасть, и из пасти издается жуткий рев.

Дернувшись от страха, я с грохотом упала с кровати. Причем ударилась прямо больным плечом. У меня прямо мания ломать себе что-то.

Лести не пришла, значит, не проснулась.

– Сколько времени? – я посмотрела на настенные часы. Полчетвертого. Еще спать и спать.

Только я забралась обратно в кровать, как рев прозвучал снова. Только не во сне.

В этом я была уверена.

Подойдя к окну, я увидела, как в свете луны горел серебром снег. Прямо к замку жирной змеей полезет мерзлая река. И больше ничего. Но рев-то мне не причудился. Что там говорил Моран? Чаще гулять на улице?

В шкафу меня ждала новая, теплая шуба.

Никто в замке не подозревал, что принцесса может среди ночи прокрасться к главному выходу, и, отворив все замки, выйти прямо на холодную улицу, пуская холод к замок.

Снег падал тихо, будто вальсируя. Стражники пошли в обход, и у врат никого не было. Тогда я стала обходить замок по периметру. Рев донесся снова. Ну вот, я не сошла с ума.

Ступая кожаными утепленными ботинками по промерзшим каменным дорожкам, я пыталась ориентироваться на слух.

Где же ты, неизвестное существо?

Вблизи местные сосны были просто огромными. Среди всего этого, я ощущала себя очень маленькой. Осталось только надеяться, что тут нет разбойников. Еще мне не хватало ввязаться в драку. Теперь-то, спустя столько уроков, я могу хорошенько дать под дых.

Снежинки застревали у меня на ресницах. Да, мне пришлось признать, что и север по-своему прекрасен. Не так, как мой Юг, но все же. Когда ты гуляешь одна, в тишине, слушая скрипучий мороз – это почти волшебно.

Неожиданно рев раздался прямо рядом со мной.

За замком было небольшое укрепление и частокол полукругом. У нас такие строили для учебы солдат. Кстати, и тренажеры тут тоже были, прямо как у меня. А посреди этой площадки огромная клетка, высотой с три моих роста. Не знаю, кого туда можно поместить.

Я медленно подходила близко, зная, что это существо крайне недовольно своим положением.

Оно замерло в тени, блестя желтыми глазами, не желая мне показываться.

Еще шаг, и оно сможет достать меня лапой.

– Я знаю, что ты тут, – пытаясь разглядеть что-то, произнесла я, – покажись.

Полы клетки заскрипели.

Скрип. Скрип. Скрип. Скрип.

И вот оно, стоит передо мной.

Большая бурая морда, черные глаза-бусины, уши в виде полукруга. Черный нос втягивал воздух. Одно мое неловкое движение, и длинные когти не оставят от меня и кусочка. Бурый медведь, раза в четыре больше обычного, смотрел на меня высоты своего роста. Изо рта вырывался пар, и капала слюна.

– Голодный, да? – спросила я, будто он поймет.

И он понял.

Издав пронзительное рычание, медведь встал на задние лапы, упираясь лбом в потолок клетки, и снова упал на передние, будто пытаясь пробить пол. Но тот не поддавался. Тогда я пошла на самый рискованный шаг в своей жизни. Протянула ему руку. Руку голодному медведю.

– Если ты меня не тронешь, я принесу тебе огромный кусок мяса, – осталось только молиться, что он меня понял.

Зверь сначала со страхом, потом с любопытством осматривал мою ладонь.

Наконец я положила ее на один из прутьев.

Морда почти приблизилась. Открылась пасть. Убрать я ее уже не успею. Я зажмурилась.

Зловонный запах изо рта чуть не свалил меня, но тут теплый шершавый язык лизнул мою руку.

Затем, кивнув мне, медведь отошел на безопасное расстояние и любознательно повернул голову в бок.

Либо я до сих пор сплю, либо только что заключила сделку с огромным лесным чудовищем. Чем-то он напомнил мне Морана. С нормальными существами я общего языка не нахожу. Только с тиранами и медведями.

Я отступала спиной, все еще опасаясь поворачиваться к нему спиной. Да, руку к нему совать мне было не страшно.

И тут я во что-то врезалась.

Но позади должно быть пусто.

От неожиданности я резко развернулась на пятках, и уткнулась носом в знакомую черную шубу с металлической эмблемой в форме медвежьей головы.

Моран, как всегда, нагрянул неожиданно. Я даже не заметила корабля в гавани, так спешила сюда, стать едой.

– Развлекаешься? – Он глянул мне за спину, на клетку. У короля отросла неплохая борода за время путешествия, – последний, кто сунул к ней руку, теперь учится писать левой.

– К ней? – я тоже посмотрела на новую знакомую.

Король усмехнулся.

– То есть, тебя больше интересует пол медведя, чем количество съеденных людей?

Не объяснять же ему, что она понимает мою речь, и снится мне?

– Зачем ее поймали? Отпустите ее. Она убежит.

Я знаю, что она хочет в лес.

Моран встал ко мне так близко, что я почувствовала его прикосновение даже через шубу. Но мне не хотелось от него отстраняться.

– К сожалению, это невозможно. Я нашел ее на охоте, раненую. Из лапы мы достали копья, но она больше никогда не сможет преследовать добычу. На воле она просто погибнет.

Медведица снова заревела, будто звала кого-то. Но никто не приходил.

– Тогда давай я, хотя бы, покормлю ее. Надо взять мясо на кухне.

Я уже направилась к замку, как по всему двору разнесся раскатистый смех короля. Даже горы, казалось, эхом ответили на этот смех.

– Что такое? – и кто тут из нас сумасшедший? Я сама у себя в голове не шучу.

– Прости, – он наклонился ко мне, и накинул мне на голову капюшон, – просто ты первая девушка, которую я застаю в четыре часа ночи, в мороз, за замком, в шубе, надетой на ночное плате, кормящей огромного медведя. Давай так – если ты сейчас сможешь заставить ее есть, я возьму тебя в следующую поездку с собой

Глава 5. Треснувший лед

– Я прошу тебя, Зи, выйди оттуда!

Тами спокойно ела замороженную малину, которую я бережно разделяла, и давала ей слизывать с руки. Имя я дала ей сама, в честь медведицы из местной сказки. Моран против не был.

Силестина в это время стояла за пределами вольера (я настояла, чтобы медведя перевели в большое помещение на подобии амбара, где было сухо и тепло), и сердце ее обливалось горячей кровью. Войти она не могла. Тами не пускала никого, кроме меня.

– Да ладно тебе, – смеялась я от щекотки, язык у Тами был очень шершавый, – она меня никогда не тронет. Я ее друг.

Но девушка не сдавалась.

– Твой друг – это я! А она – медведь переросток, размером с избушку моей покойной матушки. Я не смогу защитить тебя, принцесса, – уже с отчаянием выговорила она, и беспомощно плюхнулась в сено у стены.

Пушистая голова медведицы вопросительно повернулась в сторону Лести. Малина перестала ее интересовать.

– Ладно, – я поднялась с дощатого пола и поправила платье, – до завтра, Тами, сейчас мне надо идти.

Моя новая знакомая жалобно выдохнула, и вразвалочку пошла к лежанке из оленьих шкур и хвороста. По крайней мере, тут много места, она может развернуться.

Щеколда вольера легко поддалась и так же легко закрылась на замок, ключ от которого был только у меня и Морана.

Силестина все так же сидела на полу, взявшись за голову руками. Ну что за детский сад!

– Лести, – в несколько шагов я оказалась рядом, – ты же знаешь, я просто так никогда не рискую, и если бы Тами хотела мне зла, у меня бы уже давно не было ноги.

Вдруг служанка подняла голову, и поцеловала меня в лоб, а потом обняла так крепко, что у меня что-то хрустнуло.

– Ты же знаешь, – шептала она мне на ухо, – у меня нет никого кроме тебя. Не делай мне больно, Эльза.

Мое привычное прозвище «Зи» закрепилось, когда мы были детьми. Она приехала из далекой страны вместе с крестной, и быстро заслужила расположение при дворе, а потом и у меня. Пока я, пятилетняя, ловила ящериц и отрывала им хвосты, Лести изучала второй язык помимо родного, училась кройке, шитью, готовке, грамоте, математике, и всему, что должна знать спутница жизни титулованной особы. Поначалу Силестина дико меня раздражала, и я при каждом удобном случае ее задирала, и показывала язык. Когда ее обучали называть меня: «Ее Высочество принцесса Эфии Эльза из рода Ниан, наследница престола», она сказала, что такая маленькая выскочка даже еще до имени Эльза не доросла, разве что до Эли, или Зи. Естественно, розгами ее тогда хорошо отодрали, но мне стало жаль ее, ведь я-то думала, это просто игра, и когда ее хотели отхлестать второй раз, я бросилась в ноги к отцу, заплакала, и попросила, чтобы Силестину не трогали. А без повода я никогда не плакала. Тогда она подошла ко мне, села рядом, и, погладив по голове, сказала «Не плачь, Зи, слёз принцессы не стоит ни один человек»

Поэтому, когда она звала меня обычным именем – это был повод для беспокойства.

Рукой я провела по ее щеке, и прильнула к груди, как котенок.

– Хорошо, моя Лести. В следующий раз пойдем к Тами вдвоем. Покормим южным мясом.

Я прыснула, а ее рука занеслась над моим затылком, но замерла, когда в амбар пожаловали гости.

Дверь открыл мальчишка лет четырнадцати с клочком бумаги.

Естественно мы тут же отпрянули друг от друга, и строгими взглядами, как полагает леди, встретили посла.

– Леди Эльза, – юнец сделал реверанс. Мы ответили тем же, – Его величество желает видеть вас в главном тронном зале.

Мы переглянулись. Обычно он вызывает меня в кабинет или говорит что-то за ужином. К чему такая спешка?

Утром он был сильно занят, и, судя по звукам, которые доносились из его покоев, он был не один. По сути, для меня это никакого значение не имело. Поэтому, когда мне на встречу с неаккуратно накинутой шубой, шла Ведьма, я ничуть не удивилась.

– Доброе утро, Эльза, – без капли смущения улыбнулась она мне, – Вы выглядите цветуще.

Неизменные травы и склянки были при ней.

– Рада встрече, – я была почти искренна, Ведьма была одной из немногих женщин в этом замке, которые не раздражали меня. Даже не смотря на единое с королем ложе.

Осуждать его я не имела никакого права. Он уставал, до ночи сидел за бумагами, а утром уходил на охоту, или устраивал аудиенции. Как мужчина, он нуждался в этом. Когда растешь с братом, таким вещам не удивляешься.

Он ждал меня за дубовыми дверьми. Это напомнило нашу первую встречу, когда я, робкая и покинутая принцесса, шла ему на растерзание.

Сейчас же, посреди огромной бальной залы, Моран стоял спиной ко мне, держа в руках два меча. Его взгляд был направлен на большую картину над троном. Я была тут недавно, когда осматривалась, но гобелен только сейчас бросился в глаза. Он изображал величественного короля с непроницаемым лицом, и блеклыми, медными волосами. Рядом с ним королева, черноволосая, как и ее сын, высокая, в элегантном белом платье. Ее тонкая ладонь, украшенная перстнями, лежала на костлявом плече худощавого подростка, в котором трудно было узнать сегодняшнего Морана. На отца он походил только холодным, серым взглядом – в остальном – копия матери. А за руку его держала малышка лет пяти, рыжая, как отец, и веселая, будто маленькое солнышко. Всех их он потерял в один день.

Я сама не заметила, как замерла у входа, рассматривая эту семью. Чем-то она похожа на мою.

От этого на сердце стало тяжко.

– Эльза, – король заметил меня и подозвал, – подойди ближе.

Стараясь запереть боль как можно крепче, я уверенно направилась к королю.

Внезапно он протянул мне один из своих мечей.

– Бери. Я посмотрю, чему тебя научили.

От меня не скрылось, что Моран был каким-то нервным. У него чуть подрагивала бровь, и все его тело словно стянули канатами. Приняв меч, я отошла на положенное расстояние и заняла защитную позицию.

Недолго думая, Моран сделал выпад, тут же оглушая меня звоном стали.

Резко.

Я отбила удар и поспешила напасть. Неловко вышло, чем противник и воспользовался, пытаясь выбить из моих рук меч. Но учитель научил меня одному – потеряешь оружие – умрешь. Поэтому я воспользовалась маленьким ростом и ловко выскочила из-под его локтя, снова начиная обороняться.

Моран усмехнулся. Наверное, это похвала.

Удар следовал за ударом, я все отражала, пока руки не начали ныть от тяжести меча и резких движений. В итоге, у меня свело руку, Моран выбил у меня меч и сделал подножку. Я больно ударилась коленями об пол, и так замерла, в позе молящейся.

Холодное острие лезвия коснулось моего горла.

Дыхание сбилось совсем, и тяжело дыша, стоя на коленях, глядя в эти серые глаза, я пыталась понять, в чем была суть этого действа.

– Я не хотел убивать твоего отца,– в итоге выдал он. Кончики моих пальцев тут же похолодели. Зачем ты говоришь об этом? – Просто в тот день я оказался сильнее, как и сейчас.

Я молча смотрела на него, не шевелясь, как синица, над которой нависли когти коршуна. Вот только тело предательски задрожало. Воздух будто исчез из замка.

В его словах не было насмешек или шуток. Ледяные глаза пытались залезть мне в самую душу.

– Если бы слабее был я, то именно его меч, разрубил меня пополам.

Мой разум не мог связать и слова на пяти известных мне языках.

– Эльза? – король отставил меч в сторону, и более не шелохнулся.

Слишком поздно я поняла, что беззвучно плачу. Слезы текли по моим щекам и падали на каменный пол. Внутри меня разразилась настоящая буря чувств. Все мои основы ломались, все воспоминания переворачивались с ног на голову, а мысли, казавшиеся мне верными пару месяцев назад, сейчас были совершенно никчемны.

– Зачем? – проронила я, стараясь говорить четко, – зачем ты это сделал?

Даже мое обращение на «ты» его не встревожило. Лицо все так же было взволнованно и мрачно.

Он присел передо мной на одно колено, так, что я видела все трещинки его шрама на щеке.

– Учись на ошибках чужих, принцесса, и тогда будешь жива. Однажды, я хочу, чтобы ты выиграла битву. Не важно, со мной, или с кем-то другим.

Его слова… были верны. Правдивы. Логичны. Но отца и брата мне никто не вернет. Каждый раз эту мысль я убирала от себя, отталкивала. И только сейчас она вернулась так явно, как новость об их поражении в тот день.

– Война будет всегда, – голос мужчины упал, он почти шептал, – как и ее жертвы. Ты можешь винить меня до конца своих дней, и эту вину я отрицать не буду. Но уж прости, историю пишут победители. А теперь вставай.

Опираясь на меч, Моран поднялся на ноги и протянул мне руку.

Последним усилием воли я проигнорировала ее, и справилась сама. Надо вытереть слезы. Не хочу, чтобы их видел кто-то еще.

Наверное, в тот момент я казалась ему ребенком, которому он доносил очевидные истины. Зато король больше не смотрел на меня, как на грязь под ногами. Что-то в нем изменилось с тех пор, на корабле.

Меня беспокоил другой вопрос – изменилась ли я?